Благая Бойня

      Январь. Жара Мороз. Топаю ботинками по промëрзшей земле и достигаю центра города, где захожу в один из закоулков. Тут, в неприметном полуподвале, прекрасно подходящим под любую нелегальную деятельность, находится ломбард, куда меня отправили за получением денег.       Этот ломбард отличается ото всех остальных тем, что государство сюда нос не суëт. В этом нюансе умещается ряд плюсов и минусов, о которых я узнала в этот же день — не надо заполнять тонны бумаг и говорить на юридическом языке, чтобы никто никого не понял, но и как меняла может легко наебать кредитора, так и наоборот. Это, знаете ли, дело опасное, но лучше я буду иметь дело с теми, кто ненавидит служащих закона так же, как и я.       Ломбард оказался полуподвальным помещением безо всяких вывесок. Снаружи это была неприметная железная дверь напротив гряды высоких деревьев, скрытая на углу двора, под лестницей первого подъезда - как завещал преподаватель в своих устных мемуарах. Она была выкрашена в старую тëмно-коричневую краску, как и многие сотни, тысячи других железных дверей в этом городе, и если отличалась от остальных, так только уникальным узором ржавчины, которые за полгода проживания я научилась отделять друг от друга - на этой ржавчина предпочитала разживаться по углам, пока на двери подъезда Тимура (да поджарит Сатана его душу) ржавчина жирным мазком смачно разлеглась по центру, разбросав свои брызги в разные стороны. Положив руку на деревянную ручку, я легко зацепилась за неë и с характерным мерзким скрипом открыла для себя ранее неизведанный путь.       Медленным шагом пройдя на несколько ступеней вниз и завернув за угол, я увидела перед собой атипичное помещение - да, низкие потолки, да, простые и маленькие бетонные колонны по краям помещения, трубы с водой и оранжевые блеклые лампочки, но по центру стоял стол, а за ним сидели два человека - активно седеющий очкарик в прикольной полосатой шапке и какой-то амбал с колоритными, густыми чëрными усами. Второй, завидев меня, вскочил с места и тут же направил на меня самый настоящий Наган, не снимая напряжëнности со своего лица - даже лоб вспотел и отсвечивал на фоне лампочки.       — Ты хто такая?! — протараторил тот с характерным украинским акцентом, дыша через надутое пузо. — Що тут забыла?       Честно, такая встреча меня смутила. Я застыла на месте и даже потеряла дар речи на мгновение, ибо не ожидала, что тут тоже, блин, могут убить. Однако, тяга к жизни была сильнее жажды схватить пару грамм свинца, поэтому я начала выпутываться из положения на ходу, медленно теряя сумку с плеча:       — А-а-а, меня наш общий знакомый послал!       — Яки знакомый? — всë также напряжëнно спрашивал украинец.       — Который стволы продаëт. Преподаватель по ОБЖ, знаете такого?       — Девочка, — устало начал дедок в шапочке, с заметной щетиной, смотря на меня, как на говно. — Ты думаешь, мы запоминаем каждого знакомого по роду профессии? Тебе бы знать, сколько у нас этих знакомых, которые под это описание подходят...       — Неужели каждый ОБЖ-шник в этом городе торгует стволами? — пошутила я со всë такой же каменной мордой.       — Очень смешно.       Да-а, мужики явно были не в настроении. Но я их не осуждаю: Динамо Киев всрал Спартаку со счëтом 3:2, какая тут может быть радость? Вот они и бухают, труженники спиртного фронта.       В фиолетовой олимпийке с зелëными вкраплениями этот дедок казался ещë круче. Если бы я не ведала за контекст, то поставила бы на то, что он продаëт дурь - уж слишком сильно это сочеталось бы с его поникшим взглядом и таким градусом похуизма. Взглянув на своего друга, он поднял ладонь со стола и слегка помахал ею вниз.       — Блин, всë, ладно, опусти, угомонись.       Кинув взгляд на своего полуседого товарища, усатый амбал плавно опустил свою чёрную пушку и столь же плавно присел на пригретое место (рваное кресло), продолжая внимательно следить за мной в целом и за моими движениями в частности. Я же, перекинув лямку через голову, скинула с себя сумку, а затем, сделав шаги к столу, заполненному бутылками от алкоголя и пепельницами с пустыми тарелками, положила её на маленькую табуреточку, поставленную сбоку.       Расстегнула молнию резко и ловко, будто даже со звоном, и начала копаться вглубь. Обеими руками достала оттуда узорчатую коробочку для украшений, оставшуюся от мамы, поставила её на стол и раскрыла, отодвинув защёлку большим пальцем.       — Каждый экземпляр смотреть? — с удивлением в глазах спросил дедок, приподнимаясь со стула, чтобы заглянуть в коробочку.       — Именно, — отрезала я.       Он пробежался взглядом по всему собранию колец, серёжек, бус и цепочек, а затем откинулся на спинку стула и опустил взгляд под стол. Там он открыл ящик и достал наружу пару синих хирургических перчаток и начал натягивать их на свои щуплые ручонки.       — Откуда у вас всё это? — спросил он, не отводя взгляда от железяк, отдающих блеском жёлтых оттенков.       — Наследство от бабушки.       Я нагло врала, ибо бабушка моя и в помине здесь не была. Хотя я и могла сказать, что спиздила я всё это добро у всяких нелюдей, ибо эти двое явно не благотворительностью тут занимаются, но... Всё равно как-то не хочется иметь лишних вопросов в окружении вооружëнных зрелых дядек, уже наверняка имеющих какие-то свои сформированные морали.       — Всë продадите?       — А вы именно что покупаете?       — Ну я же не ломба-ардом заведую, — протянул мужик, плавно раскинув раскрытые ладони и даже глаза закатив. Показалось, что он сильно пьян... Всего на пару секунд. — Я меняла, скупщик, или просто торгаш... Как кому угодно. Есть товар - тебе будут деньги, есть деньги - тебе будет товар.       В ответ я резко и многократно покачала головой, для большей убедительности ещë и длительно моргнув впридачу. Сколько бы я не трясла головой, а мужик передо мной сидел один и тот же, перед ровно одним и тем же набором раскиданных по столу блестяшек, от драгоценностей до стеклянных бутылок и лезвия ножа, прошедшего сквозь огонь... Да сало.       — Ну так что, — разбудил меня скупщик, зажимая лупу меж трëх пальцев, словно держа ложку, — мне всë смотреть? Присаживайтесь, не напрягайтесь...       — Вы всë смотрите, а я уже насиделась.       Мы вновь неожиданно обменялись взглядами. Он посмотрел на меня снизу вверх, подняв голову, а я сверху вниз, с явной долей высокомерия. Сама это чувствовала, но никак не могла себя побороть. Да и шея побаливала. На кой чëрт мне ради него так стараться, если я никогда его прежде не видела и, скорее всего, больше никогда не увижу? Зачем потеть и напрягать бедную шею, стирать друг о друга позвонки лишний раз, чтобы мы могли смотреть друг другу в глаза на равных? Спасибо, лучше я в следующий раз просто пройду мимо и сохраню свою шею на новый лишний поворот, нежели чем буду тратить ресурс собственного тела на кормëжку самомнения этого бухого упыря.       Впрочем, что я действительно тратила на этого упыря, так это своë время. Конечно, времени у меня ведь навалом, да! У меня очень и очень гибкий график! Безработный, причëм в буквальном и переносном смысле, человек - ничем не занимаюсь, правда (нет). Целый день только сижу перед телевизором и ною о том, почему крутят какой-то говноэстрад вместо моей любимой габбы, почему это народ голосует за пидора в синем галстуке, а не за голубка в красном, и почему, блин, надо так тщательно проверять принесëнный мною товар. В мире активно развивается культура по всем направлениям, глобализация, типа, идëт (Передаю привет весëлому народу Хуту), на рынках вместо брюликов подсовывают всякий яркий лакомый брак, который слепая бабка купит за полную цену, а этот пень сидит и рассматривает в лупу, под пристальным взором своего внимательного глазика и света доброй лампочки, и зажигалку с умным видом вертит. Он рассматривал украшения долго и внимательно, а особенно своë внимание фиксировал на бусах. Наверное, неистовую дрочку на жемчуг ему привила его выдуманная жена, а такую излишнюю внимательность он приобрëл от матери, которая любила его в целях профилактики фетишизма хлестать по жопе, но по итогу словила прямо противоположный эффект. Жалко сынку-то, дитина росла бы натуральная.       Кстати, насчëт деятельности. Видя мои лютые успехи по физкультуре, тренер предложил записать меня на соревнования по боксу. Так как целыми днями я почти ничем не занимаюсь, кроме спорта, поиска дисков с музыкой и периодическими массовыми убийствами, то возможность проверить себя будет мне как раз на руку. Проверю себя в среде, так скажем, самых крутых, и посмотрю, смогу ли я на равных одолеть других жизнерадостных пидорасиков вроде меня. Остап дал время на подготовку, только вот хер знает, к чему готовиться, если я спокойно двадцать раз подтягиваю свою 80 кг тушу.       Пока ломбардëр был занят блестяшками, а мной был занят этот назойливый усатый охранник явных украинских корней, я решила занять себя осмотром их блестяшек — то есть, здешних пейзажей. Ну а хули, музыку при них слушать как-то неприлично, а сидеть мне при них не хотелось - пускай уж они сидят и чувствуют себя неуверенными и ущемлëнными, а не я. У меня, знаете ли, вопрос выживаемости стоит в приоритете.       Полуподвал, ага. Или подвал. Окон тут не было вообще никаких, по верхним краям помещения шли целые ряды разных труб: ржавых или слегка ржавых, покрытых тёмно-зелёной краской, которая легко соскребалась отдельными небольшими кусочками при помощи коротких, иногда соскребëнных ногтей. Если следовать дальше от входа, то часть труб уходила на верхние этажи, часть шла далее, через стену, а всё это четырёхзначное сборище, если смотреть в сторону выхода, опускалось под землю и, видимо, соединялось с общими городскими коммуникациями: холодная, горячая вода, канализация, слив... Судя по постоянному звуку характерного переливания, эта штука продолжала функционировать. Оно и верно - домик выглядит относительно целым.       Я ожидала того, что мужики тут будут плясать под бубен, пытаясь согреться, но они сами сидели либо расстëгнутые, либо в одних свитерах. Почему? Да потому что тут стояли аж четыре горячих батареи, которые не просто грели, а старательно, во всю силу прогревали это помещение вдоль и поперёк, давая проникнуть лишь небольшой струйке холодного воздуха - свежей, важной, жизненно необходимой. Я сама не смогла париться тут долго, а потому совсем скоро расстегнула свою кофту и зацепилась руками за свитер, начав трясти плотную ткань обеими руками — так я продуваю пузико воздухом, пытаясь охладить себя.       Не люблю зиму из-за такого резкого контраста температур. И ещë за гололëд. Ненавижу гололëд.       В помещении стоял характерный запах не только моего пота и спирта. Здесь также присутствовали нотки кирпича и особенно резкие отголоски краски — блять, есть же в запахе краски что-то особенное. Иногда тот бывает противным, если краска искренне сделана максимально уëбищной, а бывает и слишком грустным и неинтересным, если краска хороша. Вот эта советская золотая середина меня привлекает сильнее всего — запах молодости, ебать. Там что-то точно недавно покрасили, либо же только собирались покрасить, потому что всë помещение выглядело равномерно уëбищным.       В углу лежало чуть больше десятка армейских ящиков с характерной чёрной маркировкой, нанесённой чем-то в духе маркера - цифра 23, заключённая в курсивный треугольник, окружена надписями про патрон калибра 7.62, ПС ГЖ и 750 штук. Три из них валялись открытыми и наполненными лишь пылью, а один, что стоял на переднем плане, был до краëв заполнен мусором в виде пластиковых бутылок, окурков, скомканных железных банок и всего прочего. Видимо, именно так будет выглядеть антимилитаризм в XXI веке.       Я повернулась полубоком к этим двоим и указала рукой на это странное послевоенное сборище:       — А вы реально в армейских ящиках мусор храните?       — А ты шо думаэшь? — обратился ко мне украинец с хмурой мордой. — Що ми тысячи патрон сбываем? Ни-и, це подавно не наше дило.       Значит, эти ребята используют списанные армейские ящики в качестве мусорных контейнеров. Забавно. Я бы продала эту идею какой нибудь задрищенской организации пацифистов, будь у меня с ними связи. Рекламный баннер с такой картиной точно бы привлёк много внимания, а особенно сильно бы подпитал их эго.       О, а ещё эту идею можно продать каким-нибудь партизанам... если они, конечно, появятся. Решение маскировать ящики с боеприпасами под мусорные контейнеры граничит с гениальностью. Интеллект украинца, до чего же иногда поражает симбиоз ума и наивности! А ещë находчивости. И немножко юмора.       Да, смеяться и шутить мы умеем не хуже прочих. В этом и есть наш национализм.       Этот пидорас жëг золото, моë кровно добытое золото своей зажигалкой, и ещë с интересом на всю эту хуйню смотрел. Тщательно "распробовав один экземпляр на вкус", он что-то энергично записывал в школьной тетрадке, так похожей на этот дневник, и переходил к следующей побрякушке. Рассматривал долго, чуть ли не испытывая моë терпение, но вскоре, перебрав все украшения, положил болт на дальнейшие мучения, обречëнно вздохнул и наклонился к исписанному листу.       — Ух-х... Ну-у, смотрите, бабушка бы ваша не сильно обрадовалась, если бы узнала, что тут большая часть - банальный брак.       Моë сердце ëкнуло. И не от страха или досады, а от злости, что готова была меня залить с головой. Ещë не набрав градуса напряжения, я почти мгновенно дала вопрос, чувствуя то, как дышать становится тяжелее:       — И что это значит?       — А то что я много денег за это не дам. Двести баксов максимум — сделал он свой вердикт, а затем сложил руки полочками и сонно взглянул на меня.       Делать было нечего. Если этот дед так оценивает эти суммы, то пускай так. Пидор хренов. Он отсчитал мне злосчастные двести долларов, отдал из рук в руки, — спасибо за то, что хотя бы чистые, — а я собралась вновь и с поникшей рожей вышла из этого заведения обратно на холодную улицу. Моë тело ещë не единожды вздрогнуло перед тем, как более-менее снова привыкнуть к зиме.       Значит, двести долларов. Этого недостаточно. Я могла бы грабануть что-то крупное, в духе той же инкассаторской машины, но тут больше шансов умереть, чем выжить - в сфере защиты инкассаторских машин работают люди профессиональные, которые знают как убивать или хотя бы калечить. А любое увечье для меня сейчас смерти подобно, ибо чем больше на мне ран и чем они тяжелее, тем легче меня схватить, и... В общем, не надо лезть на инкассаторов, по крайней мере, пока.       Ещë есть вариант пойти войной на хачей, а конкретно на их общежития. Но тут тоже хуй знает, есть ли у хачей огнестрелы, а то и даже огнестрелы покруче моей 9мм пукалки. Если легальные хачи с общежитий сами живут на какие-то крохи, то вот нелегальные могут хранить всякий полезный стафф, но при этом быть из себя пиздец опасными по факту. Да и вопрос — где мне найти склад безвизовых полудурков? Сидеть в рюмочных часами напролëт и подслушивать разговоры потерянных недолюдей, чья душа и тело спиртом наполнены сильнее, чем кровью? Проще сразу застрелиться. К чëрту этот вариант.       Есть тема продолжить тупо грабить квартиры и частные дома. Кстати, очень даже удачно работающая. Один минус — ты никогда не знаешь, на кого и на что нарвëшься следующим, какое сопротивление тебе окажут и какие ништяки ты найдëшь. Полный рандом. А вдруг ты придëшь на притон с крышей при огнестреле? А вдруг бабка с ружьëм? Дед с ружьëм? Кошка с репкой или скин без носа? Скин без носа, с волшебной палочкой, который хочет превратить весь мир в подобие Рейха под своим чутким руководством. Да-а, надо продать эту идею британским учëным. Или писателям-фантастам.       Блять, столько идей, и каждую из них реально можно продать! Вопрос только: кому, как, и в кубриках или долларах требовать гонорар. С этого можно было бы набрать кучу денег, а на эту кучу нанять целую армию негров, которая жестоко изнасилует и убьëт всех жителей русских недоавтономий, по типу той же Полтавской.       Ненавижу Полтавскую автономию. И Кременчуг в его составе ненавижу. Была бы воля — убила всех нахер, но я не Бог, чтобы так решать... Пока что.       Странно я себя чувствую. Походу, та краска обладала наркотическими свойствами. Мне как-то подозрительно хорошо, а в голову лезет всякая хуйня. Повод передохнуть от письма!       Пока лежала и думала о том, стоит ли начать курить коноплю, чтобы понимать свои патроны, в голову стали лезть мысли об уже некогда совершëнных преступлениях, а также о тех, что только ещë предстоит совершить. Бог знает, сколько у меня возникнет идей, но после всех них, когда я окончательно заебусь, последует финальный аккорд сей песни — непосредственно Благая Бойня. Моя финальная вооружëнная акция, в ходе которой я отстреляю все патроны, и по возможности либо пущусь в бега, чтобы снова вернуться через несколько месяцев (или лет) и начать новую серию акций, пока контингент русских в Украине не сведëтся к золотому нулю. Даже без палочки. Ради более лëгкого достижения этого я попробую оставить все эти дневники на милость ментам, чтобы они потом опубликовали эти материалы, как сенсационные, и как можно больше народу познакомилось с моими доводами. Таки грамотный пиар-ход, Изя!       Ну, а насчёт преступлений прошлых... Младенца страшно вспоминать. Я своими глазами и не такое видела на войне, и дело не в том, что картина сама по себе была до жути отвратительная. Мне, напротив, страшно думать о том, в кого я превращаюсь. Или в кого уже превратилась — не важно. Но что поделать, такова жертва борьбы многих за чистые реки и развязанные руки. Поехать крышей ради сохранения крыши своих сограждан, я думаю, можно в будущем счесть за подвиг. Если признают меня за национального героя и поставят мемориальную досочку в память о моих подвигах пускай даже под теми подвальными трубами, то моя душа будет довольна.       Хотя тут можно податься в бесконечные размышления о том, есть ли у души ум и чувства, а не только лишь какие-то биологические примочки, определëнные нашей наукой какого-то хера за частью духовной жизни, но я не буду переносить всë это на бумагу. Дневники, знаете ли, не бесконечны, а шариковые ручки ныне стоят денег. А ещë, если смотреть на приведëнные мной выше размышления под соусом ранее исписанной хуйни на десятки тетрадей, которая не несëт ни ценности, ни смысла, то вся моя жизнь превращается в какой-то постмодерн.       Сидела и смеялась с этого несколько минут! Но, всë же, с лëгкими нотками осознания полного Пэ.       Святик был славным парнем. Жил красиво и умер красиво. Разорался, разревелся, потерял кишку и утонул в желудочных соках. Да-а, славная смерть, и какой славный был Новый год. Впрочем, надо меньше думать о прошлом — впереди ещё куча дел. Я так и не поменяла доллары на гривны.       Иду я, значит, по Пушкинскому бульвару в Интергазбанк: тут быстренько создали новое отделение после моего приезда в город. Выделили под него целое коммерческое помещение на первом этаже жилого дома, прямо на углу, напротив большущего пустыря, окружённого кучей серых деревьев. Посреди этого асфальтированного пустыря лежит куча кучек грязи и снега, лопатами её чистят дворники для проезда чиновников из районной Рады, которая стоит прямо по другую сторону пустыря. Кременчугская Рада представляет из себя колоссального вида четырёхэтажное здание с большими окнами, к маленькому и непримечательному входу которого ведёт широкая и грандиозная лестница — наверняка ещё из мрамора, чтобы полтавские обзавидовались. "У нас, бля, промышленный центр, у нас тут нефть и мрамор, а не у вас!"       ...Думаю, примерно так и подпитывают себя позитивом местные чиновники в перерывах между голосованиями по запрету очередной пророссийской группировки. Их в области в последнее время очень много наплодилось, и чуть ли не каждая первая претендует на роль партии. Честно говоря, мне совершенно неинтересно, что у них там в парламенте происходит, ибо самое главное, чтобы русские не взяли там большинство. На остальное как-то по барабану.       Кстати, раз уж начали насчёт партий. У нас в Украине после войны существуют три основные политические силы (и ещё десяток мелких): Народный Рух Украины под руководством уважаемого Вячеслава Черновола, Партия Русской Ассоциации под руководством всяких лугинских жополизов, а также Коммунистическая Партия Украины, которая вообще хер поймёшь что из себя представляет. КПУ правили страной до развала Совка, это понятно, НРУ управлял страной во время войны, а ПРА хотят управлять страной сейчас, но на выборах им только предстоит показать себя. Выборы пройдут тридцатого марта (аха-ха), и пускай только посмеют "пошутить" таким образом, что ПРА выйдут в победители хотя бы в Кременчуге. Останется только сбросить на город ядерную боеголовку, чтобы наверняка.       Думаю, для многих избирателей это будет самым крутым первым апреля в их жизни. Но лично я голосовать не буду: во-первых мне восемнадцать стукнет только 16 апреля, во-вторых мне это... Ну... Неинтересно. Вообще. На самом деле, даже не важно, кто будет сидеть в Раде — если русские, то можно будет туда заявиться с оружием, а если украинцы, то пускай бубнят над одним и тем же вопросом месяцы и месяцы. И вообще, я не за бюллетенем сюда пришла, а за обменом валют. Мне не налево идти, через вот этот угрюмый первомайский пустырь, а направо, прямо на угол.       Взлетев по ступенькам наверх, я в привычной манере медленно приоткрыла дверь и протиснулась внутрь, топая ногами по коврику, чтобы отряхнуть хотя бы часть снежка и грязи. Прямо перед собой вижу два рекламных баннера — один предлагает батончик Snickers, другой говорит о том, что на юге города открывается автосалон. Автосалон, ебать, зарубежных марок автомобилей. Ептить мои копыта, какого хуя? Это дорого, очень и очень дорого, а в условиях такой лютой инфляции кто вообще захочет продавать экземпляры поддержанных зарубежных марок, каждый из которых стоит бешеных денег? Я в Украине за всë время лишь два раза видела родные Мерседесы, и то лишь во владении каких-то мутных типов.       Впрочем, я пожелаю лишь отваги и удачи этим перегонщикам автомобилей. Во мне таится большая неуверенность касательно того, что вся эта тема с билборда легальна. Я ещë могу поверить, что Snickers эти делают из молочного шоколада и арахиса, а не из негритят и их костей, но вот чтобы немцы и британцы добровольно продавали здесь свои машины... Что-то тут нечисто.       Впрочем, отряхнув ножки, я отворила белую дверь за большую пластиковую ручку и оказалась внутри. Потолки высотой три метра максимум, стены белые, пол уложен в кафельную плитку пол на пол метра с однообразным геометрическим узором оттенков телесного и коричневого цвета. По центру, с одинаковым промежутком, стоят квадратные колонны, тупо держащие потолок, слева окна и офисные занавески, перед ними стоят скамеечки, а справа стулья напротив столов с работниками — для каждого стенками отделено собственное пространство для свиданий с клиентами. Проще говоря, между разными сотрудниками и разными клиентами были стеночки. Я надеюсь, здесь всë понятно. Но мне все эти кабинки для свиданий были ни к чему, ибо моя главная цель — обменник.       Под обменником здесь подразумевают не какой-нибудь дохуя умный аппарат, распространяемый под соусом новейшего украинского изобретения, а отдельную кассу с толстым, мутноватым стеклом и небольшим просветом внизу для передачи деняг туда-сюда. Со стороны покупателя подходит моя одинокая фигура, а со стороны продавца сидит непосредственно продавец — меняла на государственной основе, обладающий женским полом и непредвзятой, грустной физиономией облика 40-50 лет, глядящий на меня исподлобья с задрищенскими очками при толстой оправе.       — Здрасьте! — приветствую я живой обменник, наклонившись к маленькому проëму и повысив тон. — Мне деньги обменять надо.       Однако, рыжая стерва похлопала глазками и нахмурилась, состроив рожу, полную недопонимания — как стала похожа на меня в молодые годы! Только бы кожу ей посветлее, морщин поменьше и щëки подтянуть. Тогда была бы вылитая я, отсидевшая положенный тридцатник в тюрьме и с чистой душой вышедшая на свободу, чтобы теперь проводить финансовые махинации в насквозь коррумпированной системе. Да, именно такое счастливое будущее я для себя прогнозирую.       Наверное, в 2027-м году вся Европа будет иметь летающие машины, человечество найдëт лекарство от рака и СПИДа, властители мира сего сумеют создать мировую коалицию и кнутом да пряником подчинить весь мир в угоду глобализации, а затем истребят всех русских к чëртовой матери. Либо посадят их на ошейник и запрут за двадцатью замками в глубоком ядерном бункере, чтобы свет их больше не видывал.       Впрочем... Блин, не хочу я на этой бабе долго задерживаться. Скажу только, что со слухом у неë явные проблемы и нам кое-как удалось договориться о том, что взамен на мои доллары она отдаст мне свои гривны. И, конечно, сумма оказалась недостаточной — по всем канонам квестов. Сука, это уже слишком избитое клише! Я не для того родилась, чтобы быть персонажем дешëвого клишированного романа! Впрочем, кто мне может гарантировать, что разум мой не мëртв, и никто меня не заключил или в какую-то электронную симуляцию книги, или в страшный эксперимент инопланетных абортышей? Правильно, нет таких людей.       Не исключаю того, что прямо сейчас моей судьбой управляет какой-нибудь придурковатый подросток из потусторонней вселенной, помешанный на ярких и тяжëлых вещах (как эстетических, так и медицинских). Как иначе объяснить возникновение всего этого бреда, что так стремительно развивается вокруг меня? Ну да ладно, оставим эту работу моему потенциальному психиатру.       Я хочу поговорить о серьёзных вещах в придурковатом контексте. Ну так, прошлое, настоящее, будущее... Чë было, что есть и чему быть, в общем. Прошлое миновало, и это не может не радовать — война кончилась, мои страдания кончились, но и сколько людей закончились вместе с ней! Столько умов, рук и мяса ушло впустую. Ушло просто для того, чтобы в очередной раз поставить русню на место. И вот после этого кровопролития я задумалась над тем, стоит ли и дальше давать русским право на спокойную жизнь. Давали после Финляндии, Венгрии, Афгана, Чечни, Татарстана, но вот ТУТ... Нет, ребята, прошу прощения. Припарковались, вышли и съебались.       Точнее, давать право на жизнь, которую они любят больше всего — грабëж, насилие, уничтожение. Чего — не важно, главное чтобы было: народ, имущество, деньги, ресурсы, культурное достояние, вагины мелитопольских школьниц... Лишь бы было, что уничтожать и над чем возвышаться. Чтобы расстрелять и обратить в прах всë вокруг, а потом сказать, что ты живëшь лучше всех, и всегда так и было. МОСКВА, ПО КОМ ЗВОНЯТ ТВОИ КОЛОКОЛА?!       Как хорошо, что эра русского безбожного хаоса подошла к концу. Переходим к настоящему.       Я здесь. Я жива, цела и лечусь от кишечных инфекций. Вчера высрала целую горстку глистов. Сказать, что я удивилась, это ничего не сказать. Несколько маленьких мерзких глистов копошились в моих выделениях — это лютый пиздейшн, сколько ещë таких незаконно проживают внутри меня? А самое главное, как достать их всех?!       Впрочем, я думаю, это и есть ответом на вопрос, почему я иногда сру с кровью. Инфекции наверняка и тут свою склизкую щупальцу приложили, но я уверена, что все они скоро сойдут на нет: антибиотики сделают своë дело, нормальный рацион поставит меня на место и заставит глистов погрустить, а та рана в кишечнике, наконец, заживëт окончательно. Надо просто надеется на то, что я однажды перестану срать кровью. Просто перестану, и всë будет нормально с моим кишечником. И не будет всех этих болей, блин.       Город преобразился за последнее время не только внешне, но и ментально. Не сказать, что Кременчуг оправился после войны, это звучало бы слишком самонадеянно и смешно. Мастурбеки и Зязиловы при помощи метлы и благословения Аллаха смогли очистить улицы от большей части мусора, а в этом им помог Иван Дурак на эскалаторе и добрый дядя Мєкола, который научил и метлу держать, и мусор от еды отличать, и Аллаху молиться — дядь Мєкола у нас коммунист, толерантней не бывает! Однако, с таким обилием мусора, обломков и сгоревшего металлолома город хотя бы казался заполненным чем-то интересным, а теперь он представляет из себя банальные большие пустоты. Суть вот в чëм: сносу подвергаются чуть ли не целые дворы, на восточной окраине активно воздвигаются панельные новостройки, а многие мелкие объекты инфраструктуры по типу скамеек, оград для деревьев, заборов, киосков, остановок с крышами, большей части всего этого теперь вовсе нет. Пусто, грустно, и хип-хоп. Ну, хотя бы дети радуются тому, что теперь есть где поиграть в мячик вдали от дороги, но и автомобилисты не унывают — машин в городе меньше по типичным экономическим причинам (людям жрать нечего, нахуй им ещë и машина?), но вместо того, чтобы парковаться на обочине, часть из них предпочла организовать стихийную парковку как можно ближе к своему дому, на месте образовавшихся пустырей. Честно, такое расстояние между малоэтажными домиками отдалëнно напоминает мне Норильск. Предвкушая вопрос: я там не была, просто по телику видела.       Ах да, голубые каски! Им, вроде, похуй на то, что тут кого-то убивают, либо до них эта информация ещë банально не дошла. Либо же я слишком много о себе возомнила — 11 трупов за одну ночь, включая в клочья разодранного младенца и двоих ментов, ну что такого? Каждый день такая же херня происходит от Кале до Корсики и от Бреста до Марселя, и вообще никого не ебëт — ну да, конечно. Правда, помимо французского контингента тут есть ещë совсем пока молодой и маленький польский, а также немного британский и вот эти ребята, как по мне, вообще ничего не делают. Французский я так себе знаю, а вот если поболтать с англичанами и уговорить хотя бы одного из них умереть за мой счëт, то я уверена, что вокруг Кременчуга поднимется кипишь аж на мировом уровне. Уже предвкушаю эту панику: "O mein gott! Svetlana Tahoma tötete versehentlich einen Mann, und zufällig stellte sich heraus, dass er ein 25-jähriger Koprophiler und Mitglied des britischen Friedenskontingents war!". Ах, люблю немецкий язык.       Мне это будет только на руку: пять минут славы можно использовать для послания своего сообщения о вреде русской крови. При грамотной и лаконичной подаче народ поддержит на лету, лично у меня сомнений нет.       А что насчëт ментальности? Если кратко, то я вижу, слышу и чувствую, как весь ëбаный городишка ссыт кипятком со страху и всë думает, кому дадут пизды следующему, ну кому же, кому? Давайте, нам быстрее нужен очередной выпуск кровавого шоу — сказали бы они на самом деле, не имея остатка мозгов. А так они, конечно, ещë есть, иначе народец бы не начинал переосмыслять потихоньку своë поведение. Что же насчëт покупки стволов, так это лишь проявление биологически заложенного во всех нас инстинкта самосохранения — закон об оружии приняли, и совсем скоро в Кременчуге откроется первый оружейный магазин. Призванный защищать права граждан, он поможет обеспокоенным папашкам (а возможно и мамашкам) выстроится в извилистые очереди за пистолетами и охотничьими ружьями, чтобы разнести в клочья не только предполагаемого преступника, но и своего надоедливого бритоголового соседа, который ну уж слишком громко слушает "Дахау" или "Коловрат". Поверьте мне, за полгода учëбы со скинами мне уже столько неонацистского творчества приходилось слышать... Но, стоит признать, Skrewdriver довольно неплох. А вот отечественная сцена для скинов пока что хромает на обеих ногах, иначе этот пиздец не назовëшь. Вот если бы я могла показать им габбер... Бьюсь об заклад, они бы пересели на габбер.       Впрочем, я уверена, что массовая закупка оружия населением это просто новая стадия превращения безудержного веселья в глобальное уморительное безумие, когда от вида вытекших из орбит глаз улыбка вырастает до ушей, а от выстрелов и страшных агонических криков ты только сильно ухахатываешься, наблюдая за мучениями тех, кто когда-то с таким же весельем мучал твоих соотечественников. Надеюсь, я не опущусь до такого, чтобы искренне смеяться над чужой болью или даже оргазмировать от наблюдения чужих страданий. Я не от том, что это слишком дико или низко, а о том, что это будет отвлекать меня от регламентных работ по геноциду. Так-то я не против, конечно.       Будущее. Я не знаю, что будет дальше, и мне удостоено лишь свирепо раскидываться предположениями. Но если бы я и могла заглянуть в будущее, то я бы предпочла отказаться от такого шанса. Ибо если ты заряжен отрицательными настроениями касательно собственной участи, то будущее будет показано тебе отнюдь отрицательным. Пытаясь всевозможными путями спасти свою задницу от неминуемой участи, ты сам не заметишь того, как ты поэтапно загнал себя в могилу. Таково моё мнение. А эмоции мои нисколечки не положительные — да, я верю в собственную победу, но весь этот бред, всё это проживание... Голоса в голове. Это пиздец. От этого мне никак не может быть хорошо. Поэтому я предпочитаю не думать о будущем и жить настоящим, оставив стратегию на съедение посекундовым хищникам и взяв на обед тактические измышления.       А тактика такова — пора спать. Укутавшись в одеяло, я лежу на боку, практически в полной темноте. В гостиной часы секунду за секундой отстукивают приближение к чему-то глобальному: апокалипсису, войне, голоду, болезни, хаосу, смерти всего и сразу или всех, но потихоньку. Я предпочту последний вариант — пускай человечество помучается перед тем, как умереть, чтобы вспомнить каждый свой грех друг перед другом. Все всех простят, лишь бы боли прекратились, и мы всей шестимиллиардной сворой умрём в крепких объятиях многотонных машин-убийц. Это будет очень благоприятным сценарием: думая о маме, которой ты сломал челюсть, прося прощения у сломанного колена, получая вознаграждения о помиловании со стороны десятков таких же крикливых бездарей, которым лишь бы сказать что-то вслед, чтобы подгадить тебе день в отместку за испачканные брюки, ты умираешь счастливым. Довольным. И больше не видишь всего того, что горделивые пидорасы на танках натворили с твоим домом.       Засыпая, я вспоминаю о самодовольных лицах на танках. Вспоминаю то, как их колонны с горделиво поднятыми к небесам орудиями въезжали в наш город, перед этим превратив дома в щепки, а людей в суп. Как они не объезжали оставленный на дороге маленький красный ВАЗ-ик, а просто сбивали его, давили, превращали его в неразберимый металлолом и переезжали по нему своими гусеницами раз за разом.       Раз за разом.       Раз за разом.       Раз за разом...       Пока не проехала вся колонна, и её солдаты не водрузили над администрацией свой ёбаный флаг.       Нет, я так не могу. Надо прекращать этот отпуск, снова брать в руки ствол и пойти зарабатывать себе славу. У меня уже возникла прекрасная идея насчёт нового массового убийства и я уверена, что руSSкие после такой акции ещё сильнее заиграют очком, чем прежде. Я слышала все эти рекомендации от ментов, которые приходили в мою гимназию: "Божечки-три ложечки, смотрите по сторонам, прислушивайтесь к шорохам, не гуляйте в одиночку, держитесь поближе к скоплениям блядей: толпа блядей лучше, чем блядь единичная или блядь двоичная, толпа окажет содействие и отпугнёт преступника!"       Ха-ха. Смешно. Дайте мне ещё немного поднакопить на ружьё и я покажу им, как хорошо ходить в толпе. Это просто охуеннейшая идея. Скоро уже реализую во всей красе, если не подохну раньше назначенного срока, конечно. Спокойной ночи мне.