***
Минато наблюдал за ней, стоя у балконной двери. Она не могла заметить его, скрытого во мраке квартиры, и он сполна наслаждался открывшимся ему видом. С Кушиной пришлось поступить крайне невежливо, но полученным результатом он был доволен. Настенные громоздкие часы настойчиво вещали десять часов вечера. Почти час он простоял, неотрывно следя за ней. Она знала, что он где-то поблизости ютится в своей квартирке, и спокойно, без всякого волнения продолжала разглядывать плоды своей упорной работы. Возможно, у неё были сомнения — оставил ли он свою подпись чакры на здании, но Кушине об этом не рассказала. Побоялась? Или решила поиграть в детектива? Ему нравились люди, умеющие хранить секреты и способные раскрывать чужие. Это делало им немного чести. С жадностью Намикадзе ловил каждое её движение. Женские пальцы сложились в известном жесте, защитное додзю наложилось на квартиру, и он почувствовал колебания в собственном дзюцу. Его глаза блуждали по её телу, рассматривали гладкую и белую, как парное молоко, кожу, не скрытую под майкой и штанами. Довольный увиденным облизнулся. Проволочная ловушка поблескивала в ночи, мужские смоченные слюной губы растянулись в улыбке. Это не остановит его, но она была умна и знала, это остановит большинство. Кушина ушла домой сразу же после Нары, припудривая в туалете носик и поправляя задравшееся так некстати платье. Девушка была невинна, не знала мужской ласки, а он не спешил ласково выводить на женских бедрах узоры, медленно поднимаясь наверх, залезать под трусики с детской расцветкой и с томлением во взгляде разглядывать влагу на пальцах. А вскоре в его жизнь ворвалась Сакура, и интерес к Узумаки пропал совсем. Он задавался вопросом, заинтересована ли Сакура в Наре как в мужчине. Кушина сказала, что они впервые встретились в Ичираку, но Минато знал, что Нара не приложит усилий, чтобы отвести женщину домой, с которой только что познакомился, если она не интересна ему. Интерес к Сакуре Шикаку не беспокоил его ни капли. Из Шикаку соперник, как из Чозы танцор. Но потерять её тоже боялся. Если розоволоска влюбится в Нару, то в и без того мрачную картину добавят чёрной краски. Кушина была единственной женщиной, у которой почти получилось завоевать его сердце, до тех пор, пока не появилась она. Его пульс зашкаливал, когда он думал о тех бесстыдствах, что хотел сделать с ней, и забыть ее было выше его сил.***
Разогнав по небу облака, луна заглядывала в окна домов. Её блеклые пятна ползли по мебели, норовя пощекотать хмурое лицо девушки. Сакура раньше часто просыпалась ночью в холодном поту, в этот раз её будто бы разбудили, не дав досмотреть страшный сон до конца. Даже стены, всегда поутру нависающие прутьями клетки, стояли ровно. Розоволосая медленно поднялась с кровати, надела валяющуюся на полу рубашку и, боясь нападения сзади чудовищ, выскочила из комнаты. Хлопнула балконная дверь, и она одним прыжком поднялась на крышу, где подкроватные монстры не могли ее достать. Вроде бы уже взрослая, а боится таких глупостей. Она никогда не собиралась возвращаться в Коноху, знала, что Мадары здесь не будет, но теперь, когда клаустрофобия начала потихоньку отступать, а общение с людьми получалось, хоть и через силу, Харуно не знала, что делать. Она не знала, сможет ли встретиться с теми, кого она знала, любила и кем дорожила. Наруто, Саске и Ино. Все ее друзья ещё не родились. Встреча с их родителями помогла ей в моральном плане. Болтливые Кушина и Иноичи, ленивый Шикаку и со странным юмором Минато словно показывали ей — мы живы и благодаря тебе можем остаться на этом свете до глубокой старости, просто постарайся. Ее коварный разум блуждал дальше, и она погрузилась в мысли об Обито, Рин и Какаши. Она спасла их от ужасной участи, уже начала менять вещи к лучшему. Но спасение Обито не было её первоначальным намерением, когда она заключала свиток для перемещения между измерениями. Она лишь хотела предотвратить войну. Войну, которая уничтожит мир и оставит ее наедине с мертвыми. «Какой же я стала чувствительной», — посмеялась над собой. Возвращение в Коноху изменило её, наверное, все-таки в лучшую сторону. Но это не изменяло одного факта — она не та Сакура, которую вытеснила из измерения. Она циничнее, жадней и эгоистичней. Розоволоска закрыла глаза, сев на край, свесив ноги. Теперь она не милая девочка, а жестокий убийца, которая не станет щадить никого ради своей цели. Она не останется снова одна. И этот ночной холод помогает успокоиться, отогнать плохие мысли. — Перестань врать самой себе, это ничего не изменит, Сакура, — прошептала она, щипая себя за руку. — Смотря о чем ты врёшь. Сакура резко обернулась, в глазах потемнело, и она не сразу различила светлые волосы и джонинскую одежду. Намикадзе. Уф-ф. Она ведь даже не почувствовала его чакры, только вернулся с очередной миссии? А как же Кушина? Но его точно не было в общежитии два часа назад, когда она ложилась спать. Точно? — Я наложил печать на общежитие. Не люблю, когда подслушивают или подсматривают. — Такого же мнения, — злая, уверенная, что её подслушивали, едва сдержалась, чтобы не прокричать слова. — Извини, что напугал. Я уйду, просто хотел объяснить, почему ты не можешь почувствовать моего присутствия, — Минато поклонился в качестве извинения и повернул в сторону своего балкона. — Подожди! Мне жаль, я не хотела быть грубой, — Харуно вдруг почувствовала себя школьницей, дерзившей учителю. Намикадзе после того случая в кабинете Хокаге вёл себя очень даже прилично, у неё не было причин так поступать с ним. Но она не хотела с ним разговаривать, потому что тот был отцом Наруто. Такое ощущение, словно ведёшь беседу с призраком или мертвецом. От него по телу бегают мурашки… «Одумайся!», — предупредил голос в голове, оставшись неуслышанным. Почему-то девушке резко захотелось пойти наперекор своим чувствам, и вежливая улыбка расцвела на ее лице. — Если у тебя есть желание посидеть со мной на крыше, то я не против. Правда. Намикадзе улыбнулся, пожав плечами, и сел рядом, свесив ноги и оперевшись сзади на руки. Представшая перед ним утонувшая в темноте деревня навевала некое разочарование. Было далеко за полночь, близился рассвет, и никого, кроме таких же, как они, хозяев бессонницы, не было. — Кушина сказала, что сегодня замечательно провела время с тобой. Думаю, ты ей действительно нравишься, — прервал тишину блондин, заставляя Харуно внутри съежиться. Уж лучше бы они в тишине посидели, чем обсуждали живых мертвецов. — Мне она тоже нравится, такая милая. Она напоминает мне одного старого друга, с которым я познакомилась до того, как вернулась в Коноху, — девушка резко замолчала, осознав, что сболтнула лишнего. — Тебя не было три года. Кушина проговорилась, — он не сводил взгляда с сероватого диска и лишь иногда косил глаза на собеседницу, слушая ее дыхание и следя за каждым движением. — Верно, — сказала Сакура. Было очевидно, что он хотел что-то узнать, и хотя она сама ненавидела такого рода разговоры, часто прибегала к ним. Лицемерка. Как и он. Два лицемера и бледная луна. Романтично. — Она рада найти человека, который любит рамен так же сильно, как она. Я не особо его люблю и рад, что теперь Кушина сможет с кем-то ходить в Ичираку. — Моя любовь к рамену не сравнится с её, — улыбнулась она, вспомнив о Наруто. — Неужели? Мне казалось, что с самого открытия Ичираку это твой любимый рамен. — Ты прав. — Знаешь, мне вдруг стало интересно, — внутри тёмный Минато злорадствовал, постукивал кулаком по лбу и довольно скалил зубы. — Как ты смогла полюбить рамен из Ичираку, если эта лавка открылась через год после того, как ты ушла из Конохи, и вернулась вчера, закованная в мои манжеты чакры? — он повернул голову, чтобы увидеть хоть какую-то реакцию на свои слова, но увидел только завораживающий блеск в зеленых глазах. — Думаешь, выиграл? — ее голос был обманчиво спокойным и сладким. — В день рождения друг прислал мне пакет с раменом из Ичираку. Тогда я только ушла из Конохи. «Как думаешь, кто она?», — прошипел голос в голове. — «Она Сакура Харуно, ученица Пятой Хокаге, член команды копирующего ниндзя Какаши Хатаке, один из Анбу и единственный выживший человек в четвёртой войне шиноби. Ты не напугаешь ее, Четвертый Хокаге». Парень внимательно смотрел на девушку рядом, на ее улыбающееся лицо, на тело, что было расслабленно… Она не показывала эмоций… Её выдал пульс. Его взгляд скользил по тонкой шеи к плечу, скрытому под лёгкой хлопковой тканью рубашки, и обратно к шее, где пульсировала жилка. Хищный оскал, который он не смог удержать, появился на лице. Минато наклонился вперед, нарушая приличия, и Харуно была вынуждена отползти назад. — Я знаю, что ты врешь, Са-ку-ра, — его несвежее дыхание обожгло щеку, но девушка не дернулась, сумев выдержать его напор. Он отстранился, их взгляды пересеклись. В его она увидела что-то, промелькнувшее настолько быстро, что Сакура успела различить лишь угрожающе потемневшую синеву. Затишье перед бурей, не иначе. Она вздрогнула. Он улыбнулся. — Я? — еле слышно спросила розоволоска. Прошло слишком много времени с тех пор, как она говорила с кем-то таким умным и наблюдательным, как Минато, ей нужно быть осторожней. — Если что, я слежу за тобой, — он поднялся со своего места, и она подняла голову, не разрывая зрительного контакта. Ее глаза опасно светились в лунном свете, как листва в тёмном лесу, и он почти решился, почти наклонился и схватил за волосы, притягивая к себе… Но все равно не смог. Пока слишком рано, он ещё успеет воплотить в реальность все свои потаенные желания. — Спокойной ночи, Са-ку-ра-Чан. Харуно смотрела ему вслед, пока гнев с новой силой начинал разгораться внутри неё. «Он угрожал нам?!», — закричал голос в подсознании. Сама Сакура была не совсем согласна с ним. Он просто… Был игрив, как Наруто… В другом смысле этого слова… Намикадзе был опасным игроком, намного более сильным, чем Наруто… И умным.***
— Сакура-Чан! Сакура подняла голову в сторону звука и, увидев на другой стороне улицы спасенную команду генинов, помахала рукой. Обито первым забежал на веранду, под его ногами заскрипевшую, как старый сломанный граммофон. На него никто, кроме отходящего от столика официанта, не обратил внимания, и брюнет под хмурые взгляды товарищей сел напротив Харуно. — Обито, ты не можешь обращаться к девушке, с которой знаком не так долго, «Чан»! — крикнула ему вдогонку Рин, подошла ближе и низко поклонилась. — Пожалуйста, прости его, Сакура-Сама. — Доброе утро, Сакура-Сенсей, — учтиво поприветствовал ее Какаши, на реакцию которого девушка не рассчитывала. Рин, Обито понятное дело, они приветливые детки, а Хатаке — льдинка на палочке. Откуда такие манеры? От удивления она даже не обратила внимание на соскользнувший с ложки и плюхнувшийся обратно в тарелку кусок торта. — Сенсей? — Сакура посмотрела на Какаши с подозрением. — Ты заслуживаешь моего уважения за то, что помогла нам тогда, — ответил мальчишка, предусмотрительно опустив часть со спасению жизней. Это было излишне, как ему казалось. — Итак, ты действительно шиноби Конохи. — Как ты узнал меня? — Розовые волосы. — Я никогда тебя не забуду, Сакура-Чан! — Обито смотрел на нее щенячьими глазками, и это заставляло чувствовать себя неловко. — М-м-м… Что-то случилось? — Я просто хотел ещё раз поблагодарить тебя за наше спасение и мою вылеченную ногу. Это было потрясающе! — почти что прокричал от восторга Учиха, вцепившись в руку девушки. — Я согласна с Обито, ты искусно владеешь медицинскими дзюцу. Могу я спросить, кто научил тебя им? — спросила, смутившись не пойми от чего, Рин. — Меня этому обучила Шишоу, это было задолго до моего возвращения в Коноху. Она не дожила до этого момента… — Мне очень жаль. Она умерла на войне? — Да, — прошептала розоволоска. Сказанная ею правда обхватила своими мерзкими сухими руками голову и сильно сжала, желая выдавить стон боли, скупую слезу или грустное словечко. Но она снова сдержалась, только сделанная из дешевого серебра ложка прогнулась под натиском худых пальцев. Это заметил Хатаке и, поняв, что пора уходить, кашлянул в кулак, привлекая к себе внимание. — Мы не хотели отвлекать тебя, мы уже уходим. Он взял растерявшуюся девчонку за руку и повёл к выходу из довольно дрянного кафе, раз тараканы даже по стенам ползают. Юный Учиха смотрел на скорчившего брезгливую мину товарища по команде, мысленно злорадствуя и опуская надоедливого Хатаке головой в дерьмо. — Я хочу остаться и поговорить с Сакурой-Чан, — уверенно произнёс Обито, и Харуно с легкостью прочитала на сморшенном лбу копирующего ниндзя «Я пытался, он дебил». Ей не особо хотелось вмешиваться в чужие дела, она им и так уже помогла, так что пускай сами разбираются и не строят недовольные мины. Нашлись актёры из таверны напротив! — Обито, мы должны встретиться с Минато-Сенсеем, — Нохара попыталась поднять с места упрямого мальчишку, но с треском провалилась. И да, треск был. Сгнивших досок на полу. — Идите вперёд, я просто хочу спросить у неё о кое-чем, — махнул рукой брюнет, отгоняя муху от лица, и мелкая животинка улетела прочь, испугавшись навалившийся сзади огромной тени. — Доброе утро, — поздоровался — и гадать не надо — Шикаку, усевшийся рядом с девушкой. Ей везло чертовски, может быть, она ещё два раза покрутит барабан и к их столику подойдут под ручку держась Мадара с Минато? Тогда веселее станет. — Доброе, Шикаку-Сан, — ответила Сакура и немного натянуто улыбнулась. Затем подошёл официант с грязным, как пол в заведении, подносом и удивительно чистыми наполненными ароматным чаем кружками. Сакура отказалась, сославшись на то, что уже достаточно съела сладкого, и чай с сахаром точно превратит её фигуру в желе. Наверное, судьба в этот раз пожалела её, ведь если бы она начала пить, то точно бы захлебнулась. А причина? Стоит сзади, ужасно сердитая. От него мурашки пробежались по телу, давая знать, что приход Мадары не за горами. — Что вы трое здесь делаете? — спросил Намикадзе, в его голосе явно мелькали нотки злости, и розоволоска была рада, как никогда прежде, что в этот раз обращаются не к ней. — Завтракаем с Сакурой-Чан, — сказал Обито прежде, чем спрятаться за меню. Если даже Учиха боится его, то лучше вообще не стоит высовывать нос, усмехнулась про себя девушка. — Сакура-Чан? — Минато перевёл взгляд на Сакуру, та в ответ нахмурилась, показывая всем видом — не боялась, не боюсь и не буду бояться. Хотя ладошки уже вспотели. — Доброе утро. — Доброе, — отозвался Нара, наверняка заметивший нервозность девушки и лениво улыбнувшийся. Рин, третья после Шикаку и Хатаке понявшая, что между джонином и Сакурой не все так просто, протянула Какаши меню, под столом нехило пнула в ногу, раз тот аж побледнел, и начала увлеченно рассказывать о предложенных десертах. Харуно сразу поняла намерения девчонки — дать взрослым поговорить, при этом ткнув лицом товарищей по команде в заляпанное меню. Надо будет потом её поблагодарить. Минато же, стоявший до этого у неё за спиной, помахал кому-то на улице, передвинул стул от соседнего столика и сел рядом. — Что ты творишь? — она напряглась, когда парень пододвинулся ближе, чем дозволяли рамки приличия. Его колено соприкасалось с её бедром, ситуация накалялась. — Моя команда решила позавтракать. Думаю, мое присутствие здесь не будет лишним. Она обвела взглядом сидящих за столом. Пятеро, не считая её. А ведь ещё есть столики, которые не пустуют. Так много людей собралось, она хотела лишь спокойно перекусить в ближайшем кафе, а что вышло из этого? — Ты в порядке? — тихий голос Шикаку прозвучал возле уха, заставляя короткие волоски встать дыбом и выводя её из раздумий. Этот парень подмечает буквально все. — Да, спасибо, — она ободряюще улыбнулась ему. — Просто это немного… — Не хочешь прогуляться? Со мной, — перебил Нара. Временами отец Шикамару казался странным, не таким, каким она его запомнила. Его движения были резки, словно он куда-то опаздывал. — Хочу. — Извините нас, господа, мы отклоняемся, — шутливо попрощался парень, оставил на столе пару монет и, чтобы позлить Намикадзе, приобняв за плечо, повел девушку к выходу. — Эй! Так нечестно! — она слышала, как отчаянно кричал юный Учиха, желая, чтобы те развернулись и посидели с ним еще несколько минут, но увы. У взрослых были свои дела. Да и Харуно не хотелось возвращаться ещё по одной причине. Минато. Этот белобрысый дегенерат ей спину взглядом прожигал! Ужас, а не парень! Она ещё хотела с ним подружиться! Да щас! А тем временем Шикаку, молчавший всю дорогу, остановился у мокрой скамьи. Худенькая женская ручка в его большой и мозолистой смотрелась до жути трогательно. Он потянул в сторону скамьи, приглашая сесть, но не выпуская чужой руки. — Спасибо, Шикаку, — она ласково улыбнулась ему, чувствуя, как тепло разливается в груди. Впервые мужчина сделал что-то подобное для неё. Не для Ино или Хинаты, а для неё. — Ты выглядела грустной. Я понимаю, что миссия была одиночной, и сейчас тебе тяжело… — Очень тяжело, — с заминкой ответила Сакура, сомневающая, можно ли доверять Наре. Этот тип тот ещё заговорщик и любитель раскрывать чужие тайны. — Ты планируешь остаться дома во время Весеннего фестиваля? — Да. На фестивале будет слишком много людей. Навряд ли она сможет сдержать себя, если вокруг будет столько народу. Соберётся вся Коноха, одно неверное движение, и у нее начнётся паника. Нельзя такого допустить, надо остаться дома, но как же хочется хоть глазком посмотреть на фестиваль. Общежитие как назло находится так далеко от центра, навряд ли с балкона будет хоть что-то видно. — Фейерверк прекрасно виден с горы. Я обычно наслаждаюсь им в одиночку, но… Ты можешь присоединиться, если захочешь, — будто бы прочитав ее мысли, сказал парень. Голос в голове закричал, мол, ты дура и не можешь повестись на очевидную провокацию, ведь все это неспроста. Нара очевидно хочет добиться доверия, а после узнать желаемое. — Мне бы хотелось увидеть фейерверк. Спасибо, Шикаку. Брюнет кивнул, воцарилась над скамейкой тишина. Оба не знали, что сказать. Скорее, не решались. Она дать ему понять, что знает о его игре в детектива, он — о своих противоречиях. Она ему нравилась, но в то же время были нерешенные вопросы, и он первым заговорил. — Я заглянул в архив посмотреть досье шиноби. Твоего не нашёл. То есть, Сакуры есть, но мне нужно знать твою фамилию, чтобы найти. — Это засекречено, — ответила розоволоска, встретившись глазами с его. Он ожидал чего-то подобного и не был разочарован — это вишневая штучка поступила правильно, не став отвечать правдиво. Умные женщины всегда ему нравились. И будто между делом своим ленивым голосом добавил, ни чуточки не смутившись: — Ах, кстати, ты не числишься в Анбу, — и выразительно поднял бровь в ожидании ответа. Она всерьез заволновалась, ведь если ты вступаешь в Анбу, то на тебя обязательно собирается досье. Понятное дело, что у Шикаку были особые возможности, и тот факт, что он узнал о отсутствии ее данных в архиве, вполне вероятен. Только странно, что он сразу не обратился к Хокаге. Хотел сам разоблачить преступницу? Не такого был сорта Нара. Молодой, горячий и сообразительный парень навряд ли стал бы воображать себя детективом с трубкой во рту. Его непосредственная задача — это докладывать о подозрительном главе деревни. Что же произошло в этот раз? А она ведь упомянула в прошлом разговоре, что Хокаге все известно, и стоит обратиться сразу к нему, что сделано не было. Странно. Почему? Недоверие? Вероятно. Харуно не любила детективные истории, но раскрывать свою тайну так просто не захотела. — Думаю, тебе стоит спросить Хокаге, почему моего досье нет в архиве Анбу, — уклончиво ответила она, в голове довольно хмыкнула и послала собеседника на три буквы. Ее так просто не возьмешь. — Обязательно спрошу, — улыбнувшись, принял поражение брюнет, и Сакура поспешила перевести тему: — Клан Нара все ещё разводит оленей? — Разводит. — Отлично, мне нужны рога оленей. Я собираюсь собрать травы для моих солдатских пилюль, мне понадобятся рога довольно скоро. У вас есть собранные? — она чуть в голос не рассмеялась из-за пораженного до безобразия мужского лица. Видно, он ожидал, что она попросит их ради украшения и ошибся. Впервые, между прочим. — Ты умеешь делать солдатские пилюли? — в нынешнее время это было редкостью, чтобы обычный шиноби, хоть и состоявший в рядах Анбу, владел медицинским делом. Трое из десяти могли пользоваться элементарными медицинскими дзюцами. О изготовлении пилюль не стоит даже заикаться. — Да, — она задавалась вопросом, почему он спрашивал об этом с таким сомнением. Большинство медиков знали, как делать солдатские пилюли, что в прошлом, что в будущем. — Вот как… У нас есть несколько пар. Сейчас весна, брачный сезон, поэтому самцы часто устраивают бои. Я могу достать их для тебя. Сколько тебе нужно? Розоволоска задумалась, облизнула губы и легонько постучала пальцем по ним. Глаза парня проследили за движением женской руки, за тем, как обгрызанный чуть ли не до крови ноготок проводит по нижней мокрой губе, соприкасается с верхней и отводится в сторону. Это невинное движение заставило член в узких форменных штанах неприятно загудеть. Он хотел почесать выпирающий бугорок, но вместо этого закинул ногу на ногу, прикрывая его. — Пару. Я думаю, два рога приличного размера или три маленького. Я заплачу за них. Сколько это будет стоить? Боюсь, прошло уже достаточно времени с тех пор, как я делала солдатских пилюли, поэтому не знаю рыночную стоимость рогов. — Если позволишь пригласить тебя на ужин, то они твои, — он сунул руки в карманы и повернул голову немного вбок, скрывая от любопытных зелёных глаз румянец. Ну какого черта, когда член, как кол, он засмущался?! — Это свидание? — Нет. То есть, да. Я имею в виду, если ты хочешь, то да. Это свидание, — замялся Шикаку и под удивленный вздох резко вскочил на ноги. О чем пожалел. Член больно дернулся, напоминая о себе. — Неважно, извини, — он сказал немного сконфуженно и повернулся, чтобы уйти. — Подожди, я была просто поражена, — Харуно тоже не удержалась, поднялась со скамьи, придав сцене ещё больше ненужной драматичности. — И да, я согласна. — Согласна? — повернулся к ней. Сакура кивнула и покраснела. — Да, сегодня вечером или… — Сегодня вечером, — перебил Шикаку. — Я принесу рога и заберу тебя в семь? — В семь будет отлично. Они стояли, смущённо улыбаясь друг другу. Парень в пол оборота, потому что не хотел, чтобы она увидела его эрекцию, девушка — спрятав руки за спиной и щипая себя за запястье. Голос в голове, решивший не сдерживаться в выражениях, метал в разные стороны молнии и поливал грязью тех, у кого между ног была вагина, а в мозгу — ни одной извилины. Оба молодых человека по своей глупости не замечали пронзительного взгляда с другой стороны озера. Намикадзе.