За день до возвращения в Хогвартс Гермиона сдержала свое обещание навестить Рона и Джорджа в магазине. В последний раз, когда она была там, Джордж провел целый час за закрытой дверью своего кабинета, и настроение всего магазина было мрачным. На этот раз ее приветствовала какофония ударов, свистков, перезвонов и голосов, когда она вошла. Это было так похоже на то, как она впервые оказалась здесь в начале шестого года, что на ее лице появилась улыбка, а на глазах выступили слезы.
Медленно входя в переполненный магазин, она услышала голоса, перекрывающие шум, и подошла поближе. Подойдя к стойке, она услышала, как кто-то окликнул ее по имени, но не Джордж, стоявший справа от нее…
— Фред! — задохнулась она, слезы, которые начали собираться, теперь полностью затуманили ее зрение. Гарри рассказал ей о портрете в тот день, когда его повесили, но увидеть его воочию было почти невозможно.
— Очень мило, что ты заглянула, — ухмыльнулся близнец, подмигнув ей, а затем махнул рукой, показывая на весь магазин. — По-моему, мы снова готовы приветствовать клиентов, не так ли?
Она улыбнулась ему сквозь слёзы, медленно стекающие по ее лицу, и подошла к Джорджу, который улыбался над планшетом, пока подсчитывал новую стопку поддельных коробок для палочек.
— О, Джордж, как чудесно, — выдохнула она. Он обнял ее за плечи и энергично закивал, глядя на брата снизу вверх.
— Да, я был совершенно шокирован. Я понятия не имел, что Малфой планирует это, и я не могу… — его голос дрогнул, и он покачал головой, все еще глядя на Фреда, который благожелательно улыбался им обоим.
— Очевидно, он скучал по мне, — фыркнул Фред, заставляя их обоих рассмеяться.
— Мы все скучали, — сказала Гермиона. — Мы и сейчас скучаем, ты же знаешь, — она посмотрела на Джорджа. — Как ты? Только честно.
— Уже лучше, — тяжело вздохнул он. — Я знаю, что на самом деле это
не он, но все же это лучше, чем совсем ничего. Я все еще могу обсуждать с ним разные идеи, и он помнит много о нашей жизни, когда мы росли, и ходили в Хогвартс, и все вещи, которые мы создали. Эта картина так близка к настоящему Фреду, как будто он здесь, с нами, и за это я бесконечно благодарен Малфою, — его глаза снова заблестели, но он улыбался, и в его душе чувствовался покой, которого не было уже очень давно.
Гермиона была так счастлива и рада снова увидеть «старого Джорджа», что снова чуть не расплакалась, но к счастью была остановлена звуком открывающейся входной двери. Она обернулась, когда Джордж поздоровался, увидев, что Рон идет к ним с большой коробкой в руках.
— Привет, Гермиона, — улыбнулся он ей и поставил коробку на стойку.
— Значит, они уже готовы? — спросил Джордж.
— Нет, — ухмыльнулся Рон. — Мне просто захотелось пронести по улице чужие вещи, — он закатил глаза, и Джордж легонько шлепнул его по голове своим планшетом.
— А что в коробке? — спросила Гермиона.
— Наш последний прототип, — загадочно ответил Джордж. Он открыл створки коробки, но не стал их опускать, чтобы никто другой не мог видеть. Однако в этот момент до ее ушей донеслось тихое жужжание, и она встала на цыпочки, чтобы заглянуть внутрь.
Казалось, что коробка была заполнена примерно дюжиной меховых шариков размером с яйцо. Они были разного цвета: от очень светло-серого до шоколадно-коричневого, от светло-рыжего и светло-песочного до черного, как вороново крыло, с различными оттенками между ними. Когда все три человека уставились на них, маленькие комки начали двигаться. Они были упакованы очень близко, так близко, что дно коробки не было видно, но внезапно один из серых шариков достаточно сдвинулся, и они могли видеть его лицо. Джордж поднял его, чтобы получше рассмотреть.
Крошечное существо, казалось, было комбинацией нескольких различных вещей. Его тело было примерно такого же размера и формы, как у мыши, хотя шерсть была намного толще и длиннее. У него были довольно большие задние лапы, но маленькие передние, похожие на кроличьи. Его голова была круглой с глазами, которые казались слишком большими для нахождения в этом месте, и маленьким приплюснутым черным носом. Его уши были также слишком большими и круглыми, как у панды, а хвост был длинным, но пушистым и в настоящее время обернут вокруг себя.
— Это восхитительно! — взвизгнула Гермиона. — Что это такое?
Братья хихикнули, а Рон вытащил из коробки второе существо и осторожно передал его Гермионе. Она провела пальцем по крошечному животному, которое издало узнаваемое мурлыканье.
— Это что-то среднее между мышью и карликовым пушистиком, — объяснил Джордж.
— Мы подумываем назвать их «мышонками-пушистиками» или как-то в этом роде, — сказал Рон.
— Мышонки-пушистики, — задумчиво произнесла Гермиона, глядя на комочек меха цвета карамели в своей ладони. — Ты мышонок-пушистик? — она подняла руку на уровень глаз, глядя на пушистое маленькое существо, которое встретилось с ней взглядом. Он, или она, встал на свои крошечные ножки и вытянулся вперед так далеко, как только мог, как будто пытаясь дотянуться до нее. Она поднесла руку ближе к лицу, продолжая смотреть ему в глаза. Без всякого предупреждения, как раз в тот момент, когда ее рука уже готова была врезаться в собственный нос, крошечное существо с удивительным проворством прыгнуло вперед, вскарабкалось вверх по ее лицу и устроилось в кудряшках на макушке.
Гермиона испуганно выдохнула: «о!» — и все трое рыжих в ее присутствии от души расхохотались. Она чувствовала, как крошечные ножки топают по ее голове, и не была уверена, что ей это нравится. Не желая ни напугать животное, ни причинить ему какой-либо вред, она стояла совершенно неподвижно и умоляюще смотрела на своих друзей.
— Может, немного поможете?
— Не знаю, — задумчиво произнес Джордж, постукивая указательным пальцем по подбородку и сузив глаза в притворной серьезности. — Я думаю, что там, наверху, он выглядит довольно счастливым. Было бы жаль его оттуда снимать.
К этому времени Гермиона уже чувствовала, что существо уселось на ее макушке, очевидно, готовясь возобновить свой сон. Она уже начала паниковать, когда до ее ушей донеслись два новых голоса.
— Эй, есть кто? — крикнул Гарри, выходя из кабинета в задней части магазина, сопровождаемый Драко, который с удовольствием рассматривал последние штрихи, сделанные в магазине с его последнего визита. Он повернулся к ней и сразу же остановился, уставившись на крошечную, пушистую шляпку, которая была у ней на голове.
— Новый аксессуар, Грейнджер? — протянул он, ухмыляясь.
— Ммм, да, — она закатила глаза, все еще отказываясь двигать головой. — Джордж как раз собирался снять его с меня, — она сердито посмотрела на владельца магазина, когда тот сделал вид, что не знает о ее бедственном положении, и отошел подальше, чтобы показать Гарри и Драко коробку с новой поставкой. Естественно, все четверо молодых людей столпились вокруг коробки, изучая мышат-пушистиков, Гарри теперь держал серую, которую Джордж первоначально вынул.
— Эй! — фыркнула Гермиона. — Я хочу двигаться!
Все четверо волшебников повернулись, чтобы посмотреть на нее, и как бы в молчаливом согласии пожали плечами и снова посмотрели в коробку. Даже портрет Фреда многозначительно смотрел в другую сторону. Она видела усмешки, которые все они пытались скрыть, и знала, что они просто подшучивают над ней, но она действительно боялась пошевелиться. А что, если он спрыгнет с ее головы? Переживет ли он падение на пол? А что еще хуже, если он оставят беспорядок в ее волосах? Она никогда этого не переживет.
Гермиона уже начала паниковать, когда Драко наконец отошел от коробки и подошел к ней. Он кусал себя за щеку изнутри, чтобы удержаться от смеха, но она видела, как в его серо-серых глазах плещется веселье. Она поджала губы и осторожно положила руки на бедра в жесте нетерпения. Он стоял очень близко к ней, всего в нескольких дюймах, достаточно близко, чтобы она почувствовала запах его лесного одеколона. Она едва заметила его, когда он был у нее дома, но сегодня он был сильнее. От него пахло свежестью, как от улицы, даже как от свежескошенной травы. Она нахмурилась, узнав смешанные здесь другие запахи: чернила и новый пергамент…
Ее глаза широко распахнулись, а сердце забилось так громко, что Драко наверняка услышал. Она подняла глаза и увидела, как он осторожно поднял руки над ее головой, тихо пробормотав: «Иди сюда» — осторожно взял мышонка-пушистика в ладони. Он вздохнул с облегчением, и она уловила запах мятной зубной пасты в его дыхании. Ее сердце остановилось, и она была уверена, что теперь ее желудок находился в ее кроссовках.
Нет. Это не так. Этого не может быть.
К счастью, Драко, казалось, не замечал ее внутренней борьбы, когда он опустил руки между ними. Мышонок-пушистик теперь был полностью настороже, сидя на задних лапах, принюхиваясь к воздуху вокруг себя и изучая свое новое окружение.
— Должен признать, — протянул он, и легкая улыбка тронула один уголок его рта, — они довольно милые, — он поднял на нее глаза и с удивлением увидел, что в широко раскрытых глазах Гермионы смешались паника и недоумение.
— Ты в порядке, Грейнджер?
— Э-э, — начала она, с трудом сглатывая и требуя, чтобы ее сердце вернулось к нормальному ритму. Она сделала шаг назад. — Да, спасибо, Малфой, — она нервно потерла ладони о джинсы, а ее глаза метались по всему магазину.
— Мне пора идти. У меня еще много дел, — и с этими словами она отошла подальше от него, к остальным, которые теперь переносили остальных мышат-пушистиков из картонной коробки в большую клетку, в которой был ковер из бумажных стружек, несколько ходовых колес и лабиринт прозрачных пластиковых туннелей. Новые жильцы уже суетились и прыгали вокруг своего дома, радостно урча.
— Не хочешь перекусить со мной? — спросил Гарри.
— О, нет, но спасибо, — поспешно добавила она необычно высоким голосом. — Увидимся позже на Гриммо.
— Тогда обними нас, — потребовал Джордж. — Скорее всего, мы не увидим тебя до Рождества!
— О да, — она наклонилась к Джорджу и искренне, хотя и довольно быстро, сжала его в объятиях, а затем сделала то же самое с Роном. — Увидимся через несколько месяцев!
Когда она резко отвернулась от них, то чуть не врезалась прямо в Драко, который сделал несколько шагов ближе к стойке, чтобы положить пушистого друга, которого он все еще нес. Щеки Гермионы вспыхнули, когда ее легкие наполнились его невероятно знакомым запахом. — Увидимся в школе, Малфой, — выпалила она, не выдержав его взгляда, и почти побежала к двери.
— Что она так разнервничалась? — озадачил Рон.
— А кто ее знает? — сказал Джордж, поворачиваясь, чтобы спросить о чем-то портрет Фреда. Гарри пожал плечами, но краем глаза взглянул на Драко, который, осторожно уложив в клетку мышонка-пушистика цвета карамели, о чём-то задумался.
***
Гермиона была тепло встречена Макгонагалл, когда она вошла в ее кабинет утром тридцатого августа. Директриса потребовала, чтобы она вернулась раньше остальных, чтобы помочь ей с некоторыми срочными делами.
— Рада снова видеть вас, мисс Грейнджер, — сказала Макгонагалл, указывая на стул напротив нее. — Надеюсь, у вас все было в порядке с нашей последней встречи?
— Да, — ответила Гермиона. — Я уже несколько недель живу на Гриммо с Гарри и планирую провести там каникулы в этом году. Я все еще не решила, что делать с домом моих родителей после возвращения из Редленда, и… — она замолчала, не совсем уверенная, как рассказать своему профессору обо всем, что произошло, но она была освобождена от этой задачи.
— Кингсли прислал сову после того, как увидел вас, — объяснила Макгонагалл. — Мне так жаль, дорогая. Я знаю, что это был не тот результат, на который вы надеялись, — она с беспокойством посмотрела на молодую ведьму. — Вы в порядке?
Зная, что ее любимый учитель была не из тех, кто любит трогательные моменты, Гермиона очень ценила проявленную заботу.
— Да, — быстро заверила она ее. — Сначала было очень трудно, но я связалась с несколькими экспертами и получила ответ от менее чем половины из них, поэтому я еще не теряю надежду, — она поймала себя на том, что довольно часто повторяет эту фразу в своей голове, каждый раз, когда приходит очередное письмо со столь же разочаровывающей новостью.
Всего два дня назад она получила самое последнее письмо от очень суровой ведьмы из России. В коротком абзаце целительница едва не спросила Гермиону, как она могла быть настолько глупа, чтобы самой наложить это заклинание, будучи несовершеннолетней, неквалифицированной ведьмой, которой она, несомненно, была. Ей потребовалось много самообладания, чтобы не порвать пергамент в клочья или не поджечь его, но вместо этого она добавила его в папку с ответами, которые уже получила.
Когда— а не «если» — целитель с решением наконец свяжется с ней, она отправит письма каждому из этих так называемых экспертов, которые сказали ей, что ничего нельзя сделать.
Вернувшись в настоящее, Гермиона продолжила:
— Вы упомянули, что вам нужна моя помощь в чем-то, профессор?
— Да, да, — Макгонагалл начала рыться в бумагах на своем столе, что-то ища. — В этом году мы реализуем новую программу. Одна из них направлена на содействие укреплению внутрифакультетского единства, а также на создание основы для улучшения отношений между старшими и младшими учащимися. Я думаю, что в маггловском мире это называется наставничеством сверстников.
Гермиона была несколько удивлена, но очень рада это слышать.
— Звучит замечательно, — взволнованно ответила она. — Чем я могу помочь?
Макгонагалл улыбнулась ее энтузиазму.
— Нам нужно будет поставить пары первые курсы с восьмыми, и я хотела бы услышать ваше мнение о том, кто будет лучшим партнером. Я понимаю, что вы не знаете новых студентов, но у вас есть солидная история почти с каждым из восьмикурсников, что будет очень полезно.
Гермиона была заинтригована.
— Кто возвращается на восьмой год? — пока она знала только о себе и Малфое, и ей не терпелось узнать, кто к ним присоединится.
— Всего вас будет десять, — директриса достала пергамент с коротким списком имен и протянула его Гермионе:
Ханна Эббот
Энтони Гольдштейн
Гермиона Грейнджер
Дафна Гринграсс
Невилл Лонгботтом
Луна Лавгуд
Драко Малфой
Теодор Нотт
Падма Патил
Дин Томас
Посмотрев на список, Гермиона подняла глаза.
— Луна? Разве она не на седьмом курсе?
— Да, — начала директриса более мягким тоном, чем обычно. — Мисс Лавгуд навестила меня несколько недель назад и спросила, нельзя ли ей поселиться в общежитии восьмого курса из-за глубокой связи, которую она чувствует с мистером Томасом, мистером Лонгботтомом и вами. Я не могла заставить себя отказать ей, как вы, конечно, понимаете.
Гермиона кивнула, чувствуя прилив нежности к своей странной подруге.
— Я очень рада, что она будет с нами, — она снова просмотрела список. — Честно говоря, я очень удивлена, увидев здесь еще двух слизеринцев. Интересно, знает ли Малфой, что с ним будут жить бывшие однокурсники?
Макгонагалл внимательно посмотрела на нее.
— Да, я была приятно удивлена, получив письма мисс Гринграсс и мистера Нотта, в которых они писали, что хотели бы вернуться. Раньше они оба были очень хорошими учениками. Я верю, что вы поможете им устроиться и заставите их чувствовать себя уютно, — ее взгляд, если это возможно, был еще более острым, чем обычно.
— Конечно, профессор, — немедленно отозвалась Гермиона, не желая, чтобы она подумала, будто у нее возникли проблемы с вернувшимися слизеринцами. — Я думаю, что это будет очень хороший год для всех нас, — она улыбнулась, но заметила, что директриса все еще выглядела обеспокоенной. — Знаете, я проводила немного времени с Малфоем в последнее время… — и она продолжила рассказывать своему профессору все о письме Драко, его помощи в ее переезде на Гриммо, и его новообретенной страсти к тостам.
***
Потребовалось несколько часов, чтобы сопоставить поступающих первокурсников с восьмикурсниками, которые будут их наставниками. Группа новых учеников была меньше, чем в предыдущие годы, поскольку многие родители, естественно, не хотели отправлять своих одиннадцатилетних детей жить на месте одной из самых больших и жестоких битв в истории волшебного мира. В настоящее время ожидается, что первого сентября прибудут двадцать два первокурсника, каждый из которых получил разрешение своих родителей или опекунов на участие в новой программе наставничества.
Большинство родителей ответили на школьное уведомление положительно, вторя настроениям преподавателей, что единство между факультетами было чрезвычайно важно, поскольку они стремились восстановить свою магическую сообщество. Лишь несколько родителей выразили озабоченность по поводу того, с кем их ребенок может быть в паре, и один из родителей заявил, что ее ребенок так подвергнется влиянию бывшего Пожирателя Смерти. Гермиона предложила стать наставницей этого студента, и Макгонагалл согласилась, что она будет лучшей кандидатурой.
С десятью восьмикурсниками и чуть более чем вдвое большим количеством первокурсников, у каждого из студентов восьмого года обучения будет два младших подопечных. Гермиона взяла троих и предложила, чтобы Дину Томасу тоже дали троих. Будучи полукровкой, воспитанным магглами, и пережив жизнь в бегах в прошлом году, он получил непосредственный опыт с предрассудками, с которыми они все боролись, и она знала, что он разделяет ее глубокое желание преодолеть их и двигаться вперед в более позитивном, едином направлении.
Первокурсники заполнили небольшой опрос, который был нужен, чтобы помочь им найти своего наставника. Один из подопечных Невилла очень интересовался гербологией, а один из подопечных Луны любил рисовать магических существ. У каждого из них было что-то общее с их наставником, что, по мнению Гермионы, должно было стать хорошей отправной точкой для формирования отношений, которые, как она надеялась, продлятся весь год и даже дольше.
Двое детей, приписанных к Драко, были страстными поклонниками квиддича, и один из них был очарован зельями. Она горячо надеялась, что они будут хорошими партнерами. По какой-то причине она больше нервничала из-за их знакомства, чем из-за своего собственного. Он определенно изменился за последние несколько месяцев, и она хотела, чтобы его первокурсники дали ему возможность сомневаться, чтобы они могли видеть, кем он становится, а не основывать свои впечатления на том, что они, возможно, слышали о том, кем он был раньше.
Она пыталась списать это беспокойство о нем на простое желание, чтобы год начался гладко, а не потому — как она себя уверяла — что каждый раз, когда она оказывалась рядом с ним, ее все больше тянуло к высокому блондину. Она спорила сама с собой весь остаток дня после того, как вышла из магазина шуток. Ее реакция на то, как пахнет Малфой, была просто нелепой. Это было совпадение, что он смутно соответствовал тому, чем пахнет ее Амортенция, как она определила на шестом году обучения, не более того.
В конце концов, убеждала она себя,
у каждого есть доступ к траве, пергаменту и мятной зубной пасте.
Заставив себя вернуться к насущной задаче, она в последний раз перечитала список и согласилась с директрисой, что он, похоже, подходит всем.
Как только все было закончено, Макгонагалл предложила проводить Гермиону до ее спальни. Пока они шли по знакомым коридорам, Гермиона начала замечать направление, в котором они шли.
— Профессор, — начала она, — почему мы направляемся на седьмой этаж?
Ваши новые спальни находятся в Выручай-комнате, — ответила Макгонагалл. Увидев выражение шока на лице молодой ведьмы, она продолжила: — Она была уничтожена Адским огнем, но магия комнаты в целом осталась нетронутой. Потребовалось несколько дней, чтобы она снова начала полностью функционировать, но я думаю, что вы будете вполне довольны тем, что она придумала для всех вас, — директриса загадочно улыбнулась и остановилась перед высокими, богато украшенными резьбой деревянными дверями. — Мы попросили, чтобы в этом году двери комнаты всегда оставались видимыми и незапертыми, однако только восьмикурсники и преподаватели смогут открыть их или пригласить других через них, — с этими словами она открыла двери и вошла в комнату, а Гермиона последовала за ней по пятам.
