***
Профессор Биннс, казалось, был единственным в замке, которого не затронули травмы и потрясения прошлого года. Он продолжал бубнить своим хриплым голосом, как будто ничто не могло удержать его от методичного изложения информации, которую он ежедневно предписывал. Единственный раз, когда кто-то из восьмикурсников мог припомнить что-то необычное, это когда Гермиона на втором курсе подняла тему Тайной Комнаты, существование которой призрак профессора яростно отрицал. Именно в этот период десять старших учеников Хогвартса послушно склонились над учебниками, делая заметки о первой волшебной войне, когда Волдеморт впервые пришел к власти. Большинство студентов никогда не заходили так далеко на уроке истории, обычно заканчивая незадолго до этого периода времени, поэтому они с большим интересом подошли к новой теме. К сожалению, их интрига сменилась дискомфортом, поскольку имена, указанные в письменном отчете, были очень знакомыми. Гермиона читала очень быстро, и поэтому первой наткнулась на знакомую информацию. — Невилл, — позвала она друга через проход, стараясь говорить тише монолога профессора Биннса. Он повернулся к ней, вопросительно подняв бровь. — Ты знал, что история твоих родителей здесь? Его глаза расширились, и он вытянул шею, чтобы посмотреть, на какой странице она была. Перевернув несколько страниц своей книги, он быстро пробежал глазами по напечатанным словам, пока не остановился на нужном отрывке. Гермиона смотрела, как бывший гриффиндорец читает абзацы, в которых подробно описывались роли его родителей как членов Ордена, как их пытали, и где они сегодня находились. Она знала эту историю наизусть, но видеть, как глаза Невилла расширились, лицо побледнело, а нижняя губа слегка задрожала, было не легче. Она протянула руку через проход и схватила его за локоть. — Мне так жаль, — прошептала она. — Я не хотела, чтобы ты удивился, услышав, как профессор Биннс разглагольствует о фактах. Невилл повернулся к ней, положил свою руку поверх ее собственной и кивнул. — Спасибо, я ценю это, — он грустно улыбнулся ей. — Знаешь, несколько лет назад мне было бы очень неприятно, если бы их так описали. Но теперь я все понимаю. Я понимаю, почему они так упорно сражались, и горжусь ими. Я ненавижу то, что с ними случилось, но не стыжусь этого. На глаза Гермионы навернулись слезы. — Ты же знаешь, что они тоже гордились бы тобой, верно? — Моя бабушка тоже так говорит, — он кивнул. Гермиона сжала его руку и откинулась на спинку стула. Она возобновила чтение и быстро поняла, что подошла к концу учебника. Внушительный глоссарий в конце вселил в ее голову мысль, что там было больше содержания, но, очевидно, нет. Хроника закончилась вскоре после покушения Волдеморта на жизнь Гарри восемнадцать лет назад. — Профессор Биннс, — Гермиона подняла руку, прерывая призрака на полуслове. — Да, мисс Галлеон? — он захрипел. — Грейнджер, сэр. Мне интересно, как часто обновляются учебники истории? — Обновляются? — призрак казался сбитым с толку. — Да, обновляются. Этот текст заканчивается на произошедшем восемнадцать лет назад. С тех пор многое случилось, так почему же не была добавлена новая информация? — Я не знаю, насколько многое произошло, мисс Гардения, но я полагаю, что тексты обновляются примерно каждые двадцать лет, если только не происходит что-то существенное, и тогда эти отчеты добавляются более своевременно. Студенты уставились друг на друга в полном недоумении. Ничего существенного не произошло? В то время как Гермиона могла допустить, что битва произошла всего лишь примерно шесть месяцев назад — возможно, не достаточно времени для новых изданий, тот факт, что другие крупные события за последние семь лет не считались достаточно существенными, чтобы обновить учебник, приводил в бешенство. Но прежде чем она успела облечь свои гневные мысли в слова, Драко опередил ее. — Значит, возвращение Волдеморта на нашем четвёртом курсе не существенное событие? — он усмехнулся, и впервые за весь семестр вновь появилась его прежняя слизеринская сущность. — Смерть ученика Хогвартса во время Турнира Трех Волшебников не стоила обновления учебников? Гермиона почувствовала прилив гордости за Драко и благодарности ему, а также растущее негодование. Она поймала его глаза, и они обменялись мрачными взглядами согласия. — Я не думаю, мистер Муртлэп, что школьное соревнование имело такое же историческое значение, как, скажем, восстание гоблинов в тысяча шестьсот двенадцатом году, хотя смерть студента была достойна сожаления… — профессор Биннс замолчал, казалось, погруженный в свои мысли. — А как насчет Сириуса Блэка? — спросил Дин. — Что насчёт него, мистер Трикл? — Он сбежал из Азкабана после того, как просидел в тюрьме более десяти лет! — возмущенно заявил Дин. — В конце предыдущей главы он упоминался как обвиняемый в убийстве родителей Гарри! — он сердито перелистал страницы своей книги, ткнув пальцем в тот отрывок, который имел в виду. — Ну, я ничего не знаю о… — пробормотал профессор Биннс и замахал рукой, как будто это могло заставить их всех исчезнуть. — А как насчет сражения в Министерстве на пятом курсе? — пискнул Невилл, и глаза призрака вытаращились на него, как будто он никогда не замечал его раньше — вероятно, и не замечал. — Да, это было довольно большое событие, — добавил мечтательный голос Луны к обличительной речи, заполнив комнату. — «Пророк» в течение нескольких дней только об этом и писал. — Так, — профессор Биннс повысил свой пронзительный голос и поплыл немного выше, как бы привлекая их внимание. — Я не знаю подробностей этих фантастических историй, которые вам так нравится рассказывать, — за его заявлением последовали многочисленные насмешливые фырканья и возмущенные возгласы. — Но я не отвечаю за редактирование этих книг. Моя работа заключается в том, чтобы распространять информацию, которая в настоящее время находится на страницах. Итак, если мы можем вернуться к нашей теме, я полагаю, что мы как раз собирались обсудить формирование группы, известной как Орден Феникса. Студенты в целом отказались от попыток заставить прозрачного профессора понять их разочарование и вместо этого повернулись друг к другу. Драко наклонился через проход к Гермионе, чьи щеки все еще были розовыми, а глаза все еще сверкали от раздражения. — Знаешь, — прошептал он, — я никогда не слышал всей истории о том, что случилось в Министерстве на пятом курсе. Я знаю только, что моего отца обвинили, а потом фактически понизили в должности, — он посмотрел на нее, вопросительно подняв брови. Какое-то время она изучала его, боясь, что он сердится на нее или ее друзей за ту роль, которую они сыграли в судьбе Люциуса, но все, что она нашла в его лице, было искренним любопытством. — Я могу рассказать тебе об этом, если хочешь, — робко предложила она. Несмотря на то, что они проводили вместе почти каждый день в течение трех месяцев, они никогда по-настоящему не говорили о том, что пережили в предыдущие школьные годы. Эта мысль заставила ее немного занервничать, так как она неизбежно должна была затронуть негативную природу их ранних взаимодействий. Однако она понимала, что им действительно следует поговорить об этих вещах, если они хотят наладить более глубокие отношения. Прежде чем она успела все обдумать, он кивнул и криво улыбнулся. — Хочу. Она кивнула и снова сосредоточилась на книге, чувствуя на себе его пристальный взгляд, и ее сердце слегка затрепетало в знак признательности. Именно в результате этого тихого обмена мнениями два бывших соперника однажды вечером оказались в любимом алькове Гермионы в глубине библиотеки. Они договорились встретиться там, а не в общей гостиной, поскольку ни один из них не чувствовал необходимости делиться этим разговором со всем факультетом. Удаленное расположение и Оглохни подарили им уединение, которого они желали, и они уселись в мягкие кресла с кружками чая и кучей печенья, которые они протащили мимо мадам Пинс. — Итак, — нервно начала Гермиона, все еще не зная, как подступиться к этой новой территории совместного прошлого. — Итак, — эхом отозвался Драко, и на его красивом лице промелькнуло подобие ухмылки. — Расскажи мне о Министерстве. Гермиона глубоко вздохнула и встретилась с ним взглядом. — Ты уверен, что хочешь все это услышать? Это не очень приятная история. — Я и не ожидал, что она будет приятной, — честно признался он. И вот, набравшись сил от его ободряющей улыбки, Гермиона приступила к событиям их пятого курса. Она рассказала ему о связи Гарри с Волдемортом, о его видениях, о том, как на мистера Уизли напала змея. Драко пришел в ужас, когда она рассказала, как близок был к смерти отец Рона. Она подробно описала разговор Гарри с Кикимером и то, как это заставило их поспешить в Министерство. Она рассказала ему о том, как ее загнали в угол Пожиратели Смерти и как Долохов проклял ее, и увидела, как побелели костяшки его пальцев, когда он вцепился в подлокотники кресла. Она объяснила, как пророчество было утеряно, и как разгорелось сражение. К тому времени, как она рассказала о падении Сириуса в арку смерти, слезы текли по ее щекам, и она бездумно смотрела на пятно на полу. Она почувствовала, как его теплая рука обхватила ее ладонь, и повернулась к нему, теперь сидящему на полу перед ее стулом, лицом, едва различая его очертания сквозь слезы, застилавшие ей глаза. — Мне очень жаль, — хрипло произнес он. — Я бы не просил тебя рассказывать мне все это, если бы знал, что это так тебя расстроит. Она вытерла глаза свободной рукой и глубоко вздохнула. — Все в порядке, честно, — она несколько раз моргнула, глядя в потолок. — Я плачу не из-за себя, — она снова посмотрела на него и встретила его озадаченный взгляд. — Из-за Гарри. Сириус был его крестным отцом, и он только познакомился с ним и проводил с ним время, а потом… — она замолчала, потому что слезы снова угрожали вырваться наружу. — Мы все так много потеряли за последние несколько лет, но Гарри, — она покачала головой и нахмурилась, — он снова и снова терял близких. Сначала родители, потом Сириус, потом Дамблдор, потом Люпин. Даже Фред, Тонкс и Колин. Он винит себя за то, что не положил этому конец раньше, хотя мы все твердим ему, что это не его вина. Слишком несправедливо, когда один человек взваливает на себя так много. Драко никогда не думал об этом в таком ключе. В прежние годы он думал, что Поттер носит звание мальчика-который-выжил с удовольствием, думал, что он бежит сломя голову в самую гущу событий, ища большего внимания и славы. Он был взбешен тем, что Гарри и его друзья стали причиной наказания, которому подвергся его отец, что впоследствии привело к выполнению задачи, возложенной на него самого. Он никогда не задумывался о том, что все это было навязано Гарри, или о том, как должна была ощущаться тяжесть всего этого. Он не мог себе представить, что столкнется с такими многочисленными потерями или почувствует, что смерть многих людей была его прямой виной. Грызущее чувство вины, которое он испытывал из-за своей причастности к смерти Дамблдора, было достаточно сильным, а он даже не был тем, кто наложил проклятие. Благодаря услышанному он взглянул на него другими глазами и испытал чувство уважения к своему бывшему врагу. Пока они продолжали сидеть в задумчивом молчании, появилась мадам Пинс, которая в последний раз прошлась по пространству, выгоняя всех задержавшихся допоздна студентов. Увидев их, она резко остановилась, и на ее суровом лице промелькнуло беспокойство, когда она заметила заплаканные щеки Гермионы. — Библиотека уже закрывается, — сказала она, но ее обычно резкий тон был немного мягче. — Все в порядке, мисс Грейнджер? — ее глаза-бусинки металисьа между двумя студентами. К счастью, они уже съели свои закуски, иначе им наверняка пришлось бы выслушивать нотации о своем безответственном и неуважительном поведении. — Да, спасибо, — Гермиона откашлялась и слабо улыбнулась библиотекарю. Она встала, Драко последовал за ней, и они молча направились к высоким дубовым дверям. Только когда они вышли в коридор и услышали, как за ними тихо закрылись двери, она заговорила: — Спасибо, — тихо сказала она. — За что? — спросил Драко, застигнутый врасплох. — Что выслушал. Что не сердился. — Почему мне нужно сердиться? — Из-за того, что значили наши действия для твоего отца, — она остановилась и повернулась к нему, ища в его лице понимания. Драко пожал плечами и решил быть абсолютно честным. — Тогда я был очень зол. Я был в ярости, правда. Я винил Поттера за гнев Волдеморта и позор, который принесло моей семье случившееся. Но это была не его вина. Ничего из этого не было его виной, — его челюсти сжались, и он почувствовал знакомый гнев, закипевший внутри от того, каким слепым и невежественным он был все это время. — Когда-нибудь ты расскажешь мне об этом? — осторожно спросила Гермиона, протягивая руку и кладя ее на его плечо. — О том, что случилось потом? — он знал, что она поняла его широкое заявление, включающее не только ярость, которая немедленно охватила Волдеморта после того, как пророчество было утеряно, но и то, что он был вынужден принять темную метку, и задание, которое ему было поручено на шестом курсе. Если этот разговор не был похож на открытие сундука со змеями, он не знал, что это было, но он понимал, что это должно было произойти. Он кивнул, глядя на ее руку, гадая, знает ли она, что прикрывает выцветшую татуировку, которая все еще была у него под рукавом. — Я могу, если хочешь, — повторил он ее слова. — Хочу, — ответила она в том же духе, и они вдвоем отправились обратно в комнату.Глава 17. Все дело в перспективе
4 октября 2020 г. в 13:21
Уроки полетов придется отложить до начала нового семестра, подумал Драко. В этот воскресный день в конце ноября по полю хлестал ледяной до стиснутых зубов ветер. Он наложил согревающие чары на свои ботинки и перчатки, как и на всех своих учеников, но все равно было очень холодно. Однако этого нельзя было сказать, смотря на восторженную группу первокурсников. Они смеялись и без умолку болтали, ожидая от него указаний.
— Ладно, все! — крикнул он, хлопая в ладоши и обводя взглядом возбужденную толпу. Он быстро подсчитал в уме: теперь у него было четырнадцать учеников, и этот факт показался ему одновременно милым и удивительным. Хотя ему нравилось проводить время с Оливией и Кристофером и узнавать их с самого первого дня, он никогда за миллион лет не представлял себе, что их встречи по выходным станут чем-то подобным. Прежний он скорее бы умер, чем находился рядом с одиннадцатилетними и двенадцатилетними детьми, и он воспринял это как знак того, что он определенно поступает правильно.
Он был более чем доволен прогрессом, который достигли новые ученики. Некоторые из них, как Оливия, и так хорошо управлялись с метлой, и он знал, что они пришли только потому, что не хотели пропустить занятия друзей. Другие, как Эйден и Кристофер, начинали неуверенно, но теперь чувствовали себя так же комфортно в воздухе, как и на земле. Больше всего он гордился улучшением, которое продемонстрировал Эндрю. Тихий, погруженный в себя мальчик был одним из самых подвижных летунов, с которыми ему доводилось работать, и добился наибольших успехов за самое короткое время. Драко не удивился бы, если бы молодой гриффиндорец попробовал пройти отборочные в команду своего факультета в следующем году.
Он разделил группу на три части. Те, у кого самые продвинутые способности, делали круги и учились выполнять вялый крен. Оливия показывала средней группе, как тормозить на короткой дистанции, а также как нырять и подтягиваться с умеренной высоты. Он подошел к Эндрю и указал на трех других студентов, которые все еще стояли рядом.
— Эндрю, ты не против помочь этой группе сегодня? — он наблюдал, как глаза мальчика загорелись, и на его обычно серьезном лице появилась улыбка.
— Я? — спросил Эндрю, как будто это была ошибка.
— Да, ты, — усмехнулся Драко. — Ты более чем способен научить их, как взлетать, парить и садиться, если тебя это устраивает?
— Ага! Я могу это сделать! — последовал его восторженный ответ.
— Ну, тогда приступай, — Драко похлопал его по спине и зашагал к первой группе студентов. Не успел он сделать и двух шагов, как увидел одинокую фигуру, вышедшую на поле, и сразу узнал развевающиеся на ветру каштановые кудри. На Гермионе была красная вязаная шапочка, но это не мешало локонам под ней кружиться в бешеном танце. Ее нос и щеки уже порозовели, а руки, скрытые красными варежками, она держала перед собой, на ходу дуя в них.
Он остановился, ожидая ее, но повернулся, крикнув своей группе.
— Сядьте на метлу и сделайте три круга, не выше боковых стоек ворот, а затем снова приземляйтесь, — он посмотрел, как все шестеро сделали то, что он сказал, а затем повернулся и увидел Гермиону, стоящую рядом с ним.
— Что привело тебя сюда? Чудесная погода? — ухмыльнулся он и приподнял бровь.
— М-м-м, да. Решила немного позагорать, — съязвила она в ответ, оглядывая поле и группы, работающие над разными навыками. — Я впечатлена, Малфой. Ты определенно отлично справляешься, — она подняла глаза и увидела, что он наблюдает за ней, и ее щеки немного порозовели. Она не понимала, почему в последнее время всегда краснеет, когда находится рядом с ним. Это немного нервировало. Как и то, что он сейчас изучал ее, не отрывая от ее лица своих серых глаз и растянув губы в легкой улыбке.
Пытаясь отвлечь от себя внимание, она неопределенно махнула рукой в сторону группы Оливии, где Дарла и Эллисон практиковались в парении.
— Ты же знаешь, что Дарла приходит сюда только для того, чтобы повидаться с тобой. На прошлой неделе она сказала мне, что ей наплевать на полеты, но что она занялась бы и вышиванием, если бы ты был учителем, — она хихикнула и посмотрела на своего одногруппника, увидев, что он все еще смотрит на нее, теперь с более широкой улыбкой на лице.
— А как насчет тебя, Грейнджер?
— А что насчёт меня?
— Почему ты вообще здесь?
Она слегка повернула голову, выпятив подбородок.
— Просто хотела посмотреть, из-за чего весь сыр-бор.
Он от души расхохотался и подтолкнул ее локтем.
— Значит, ты тоже пришла брать у меня уроки? — ему очень нравилось дразнить ее. Их дружеское подшучивание было тем, чего он ждал каждый день, и в последние недели оно, казалось, стало слегка кокетливым, о чем он не сожалел. Он знал, что она презирает полеты, и радостно наблюдал, как ее глаза вытаращились, и она начала заикаться, оправдываясь.
— Нет-нет. Спасибо. Нисколько, — она попыталась откинуть с лица непослушные кудри, но варежки лишь все ухудшали. — Просто хотела убедиться, что с моими первокурсниками все в порядке.
— Ну, — протянул он, указывая на девочек, а затем на группу в воздухе, где Малкольм делал круги, — как ты можешь видеть, все просто прекрасно. Так как насчет этого?
— Насчет чего?
— Давай я научу тебя летать.
— Ни в коем случае, — она скрестила руки на груди, упрямо сжав челюсти.
— Почему? Ты мне не доверяешь? Если все эти студенты, — он развел руками, указывая на группу на поле, — могут довериться мне и не встретить здесь верную смерть, то почему ты — нет? — он злобно усмехнулся, и ее глаза сузились.
— Я доверяю тебе, но я прекрасно чувствую себя здесь, на земле. Мне не нужно подниматься в небо только для того, чтобы доказать, что я могу довериться тебе, — с этими словами она решительно опустилась на мерзлую землю рядом с ним. Драко со смехом откинул голову назад и понял, что проиграл этот раунд. Он ни за что не заставит Гермиону встать прямо сейчас, не говоря уже о том, чтобы заставить ее приблизиться к метле.
— Хорошо, хорошо — он поднял руки в притворной капитуляции. — Тогда я оставлю тебя здесь в мирской безопасности, — он усмехнулся, увидев ее упрямое выражение лица. — Но мне нужно собрать свою группу, — он начал пятиться назад, прочь от нее, к центру поля, где лежала его метла.
— Спасибо, — хмыкнула она, отворачивая лицо в сторону, но когда он сделал еще один шаг назад, то увидел, что она взглянула на него краем глаза, и не смог удержаться, чтобы в последний раз не улыбнуться и не подмигнуть ей, прежде чем развернуться и побежать собирать своих юных подопечных.
Гермиона наблюдала за ним весь оставшийся час. Она наложила согревающее заклинание на землю под собой, на свои варежки и ботинки, чтобы наблюдать за происходящим с относительным комфортом. Драко, казалось, был совершенно спокоен со своей эклектичной группой первокурсников. Он знал их всех по именам и прекрасно понимал, что они могут и чего не могут делать на метле. Он никогда не смеялся над ними, не ругал за ошибки, не сердился и не кричал. Вместо этого он был добр, ободряющ и чрезвычайно терпелив. Он провел почти десять минут с парнем из Равенкло, который ранее тренировался с ее девочками. И у Дарлы, и у Эллисон хорошо получалось ныряние и подтягивание, но у него, казалось, не получалось вовремя все сделать. Он дважды спрыгнул со своей метлы, прежде чем она врезалась в землю, и был явно расстроен. Драко показал ему движения несколько раз в гораздо более медленной последовательности, и, наконец, мальчик смог это сделать. Когда он выполнил навык правильно, он спрыгнул с метлы и обхватил руками талию высокого блондина, скандируя: «я сделал это!». Улыбки на их лицах говорили сами за себя, но Гермионе еще больше стало теплее, когда он увидела, что Драко обнял его в ответ и взъерошил волосы мальчика, прежде чем отослать его обратно к своей группе.
Когда урок подошел к концу, она встала, но осталась стоять в стороне. Младшие ученики столпились вокруг своего лидера, и такое явно происходило после каждого занятия. Она слушала, как он перечислял все, что они сделали хорошо, и напоминал им о навыках, которые нужно продолжать практиковать. Затем он объявил, что нужно отложить уроки до конца каникул, возможно, до конца марта, когда погода снова станет нормальной. Стоны и скулеж, сопровождавшие эту новость, заставили ее усмехнуться. Они явно любили проводить здесь время, но она определенно согласилась, что подхватить пневмонию — не лучшая идея. Однако она была совершенно удивлена, когда Малкольм расстроенно заговорил.
— Но мы все же можем встречаться? — спросил Малкольм.
Драко выглядел смущенным.
— Что ты имеешь в виду?
— Мы все еще можем собираться вместе по воскресеньям? — молодой гриффиндорец оглядел своих сверстников и увидел, что они кивают и улыбаются в знак согласия. — Я знаю, что мы не будем летать, но, может быть, мы могли бы делать что-то еще.
Его предложение было встречено с большим энтузиазмом, и Оливия заговорила следующей.
— Мы все еще можем заняться чем-нибудь, связанным с квиддичом. Например, изучать стратегии, изучать другие команды, — при этих словах тринадцать голов согласно закивали, а четырнадцать пар глаз уставились на Драко, ожидая его ответа. Выражение легкой растерянности, промелькнувшее на его лице, сменилось теплой улыбкой, когда он усмехнулся и кивнул, вызвав радостный хор аудитории.
— Я придумаю несколько игр и маневров, которые можно будет обсудить на следующей неделе. И я найду хорошее место для нашей встречи. Я передам все через Кристофера и Оливию, — он кивнул на двух своих первокурсников, которые выглядели очень довольными, что им дали такую важную роль. — Не забудьте положить метлы на место, и кто бы ни был последним, не забудьте запереть дверь! — он слегка повысил голос в конце своих указаний, так как группа уже начала расходиться, радостно переговариваясь друг с другом, собирая свои вещи и направляясь прочь с поля.
Он подошел к Гермионе, которая с нежностью наблюдала за толпой подростков. Она повернулась и посмотрела на него с сияющей улыбкой.
— Они просто обожают тебя, — объявила она, и в ее глазах заплясали огоньки. — Это просто замечательно.
Драко почувствовал, как вспыхнули его щеки, и понадеялся, что она решит, что причиной румянца был холодный воздух.
— Им просто нравится проводить время вместе, — он пожал плечами, засунул руки в карманы и наклонил голову, приглашая их идти. Они шли в ногу друг с другом, возвращаясь к замку.
— Я не думаю, что это все, — продолжила Гермиона. — Не пойми меня неправильно, это замечательно, что им нравится быть вместе. В этом и смысл всей этой затеи, которую мы ввели в этом году. Но они могут встретиться в любое время. Они хотят быть с тобой, — она игриво толкнула его локтем. Он смущенно фыркнул, слегка растерянный ее похвалой. Не в силах остановиться, он украдкой взглянул на нее. Она смотрела на него, а он усмехнулся и снова уставился в землю, качая головой.
— Ты когда-нибудь задумывался о том, чтобы стать учителем? — задумчиво спросила она.
— Честно говоря, нет, — он на мгновение задумался. — Последние два года я не очень надеялся остаться в живых, а сейчас я действительно не задумывался, чем все кончится.
Он сказал это так буднично, но сердце Гермионы сжалось. Она точно знала, что он чувствует. Она прекрасно понимала о возможности не дожить до конца войны, и ее единственной целью было просто выжить. На долю секунды она представила, каково было бы вернуться в Хогвартс без него, и эта мысль душила ее. Потерять еще одну молодую жизнь из-за мести Волдеморта было ужасно, но лишать себя этого, что бы это ни было, человеку, которым Драко становился, было душераздирающей мыслью.
Желая отвлечься от слез, внезапно застеливших ее глаза, она огляделась и заметила дым, вьющийся из трубы Хагрида.
— Хочешь навестить Хагрида вместе со мной? — она указала на уютную хижину.
Драко выглядел удивленным, но довольным.
— Конечно, — и они вдвоем отправились навестить профессора по Уходу за магическими существами, который, несомненно, снабдит их чаем и каменными лепешками, а также забавными историями о своих последних приключениях с Гроххом.