Замерший кадр

      Прошло уже три дня с тех пор, как она последний раз виделась с Малфоем, и с того момента они даже не пытались заговорить друг с другом. Она не хотела интересоваться, но не могла удержать в себе то бесконечное любопытство по поводу того, удалось ли ему уговорить свою мать взять книги из библиотеки мэнора.       Он также не потрудился вернуть фотографии.       Не то чтобы они изменили что-то в сложившейся ситуации, ведь у нее не было никакой другой информации, которая помогла бы исследованиям, но это был вопрос принципа. Конечно же, у него было достаточно времени, чтобы просмотреть альбом к этому моменту — и она была единственной, кто проявлял к нему непосредственный интерес.       Если бы она знала его лучше, то подумала бы, что он намеренно избегает ее. Однако с каждым разом это становилось все очевидней и очевидней.       Она никогда не заставала его одного, даже во время их учебы, он всегда был с кем-то. Когда накануне вечером она подошла к нему после ужина, он встал и ушел из зала, глядя в другую сторону.       Весь день она искала его в библиотеке, но он как будто в воду канул. А может быть, переехал в другую часть замка. Их работа в библиотеке продвигалась неплохо, ведь многое из того, что можно было спасти, было спасено.       Но даже спустя месяц пребывания в Хогвартсе оставалось столько незавершенных дел.       В тот вечер Малфоя не было на ужине.       Может быть, он чем-то заболел и сейчас находился в Больничном крыле. Не то чтобы это было ее дело, но она едва удерживалась от того, чтобы не зайти к нему. Вместо этого она бесцельно бродила по коридорам, размышляя о том, на что будет похож предстоящий год.       Гарри и Рон решили не сдавать Тритоны, поскольку им предложили поступление без экзаменов в школу Аврората. Насколько ей было известно, Невилл, Дин и Симус собирались вернуться, как и Джинни с Луной. Возврата к прошлой жизни не было, но теперь можно было сосредоточиться на учебе без угрозы неминуемой смерти, нависшей над головой. Кроме того, она могла бы полностью окунуться в свои исследования, не чувствуя себя обязанной помогать Гарри или Рону с учебой.       На какое-то мимолетное мгновение ей захотелось найти личные покои Малфоя, ведь всех восьмикурсников было решено поселить в одном коридоре, так что теоретически она могла найти его комнату, но от этой мысли у нее по позвоночнику пробежала дрожь. Перед глазами стояло его презрение.       Вместо этого она обнаружила, что расхаживает по знакомому коридору на седьмом этаже, который посещала бесчисленное количество раз за предыдущие годы. Перед ней простиралась безобидная стена, и перед мысленным взором Гермионы возникло ужасное пламя, обжигающее и ненасытное. Она все еще слышала тот рев.       Резкий выдох вырвался из ее легких, когда она уставилась на стену, застыв на месте. Выручай-комната не была указана в списке на реставрацию, и она задумалась, не повредились ли ее особые, магические свойства после ремонта. Или, может быть, профессора не сочли нужным это исправить.       Сделав долгий, успокаивающий вдох, Гермиона вздернула подбородок. Она не могла позволить воспоминаниям победить себя и, несмотря на дрожь в руках, трижды прошлась перед стеной.       Удивительно, что каменные стены не были повреждены, потому что обугленный дверной проем медленно материализовался перед ней, как будто с большим усилием.       Она судорожно вздохнула, едва сделала несколько шагов в Комнату спрятанных вещей. Отвратительный запах гари заполнил ее легкие; горы предметов, которые когда-то существовали здесь, исчезли, превратившись в маленькие кучки угля и пепла. Вся комната была черно-серой; в воздухе висела дымка, которая не хотела рассеиваться.       Но самым поразительным было то, что она была не одна.       У ближайшей стены, сидя в золе, подтянув колени и закинув руки за голову, сидел Малфой. Он невидящим взглядом уставился на обломки кораблекрушения. Охрипшим голосом он спросил:       — Ты что, блядь, преследуешь меня?       — Нет, — прошептала она, содрогаясь всем телом от ужасного зрелища, представшего перед ней. — Я просто… оказалась здесь. Должно быть, это совпадение.       Малфой выпустил резкое, горькое: «Ха!»       — Таких вещей, как совпадение, не бывает, — сказал он, проводя рукой по своим бледным волосам.       Гермиона с облегчением вспомнила, как они оба были здесь в последний раз. Когда Адский огонь лизал потолок, поглощая в своей утробе тысячи и тысячи потерянных предметов… и одного его друга.       Она вспомнила его слова за завтраком несколько дней назад. Свои сожаления он пронесет через всю свою жизнь.       Собрав все свое мужество, Гермиона соскользнула вниз по почерневшей стене и села рядом с ним. Он бросил на нее подозрительный взгляд, как будто она пришла посмеяться над ним. Вблизи она увидела, что его глаза налились кровью и остекленели.       Он судорожно вздохнул и снова повернулся лицом к комнате.       — И то, что мы с тобой оказались в тот день в этой комнате, тоже не было совпадением. Я прекрасно понимаю, что нахожусь здесь только потому, что твой друг лучше меня.       Малфой был едва ли больше, чем просто знакомый, они никогда не ладили даже отдаленно, но Гермиона почувствовала, как у нее защемило сердце и защипало в глазах.       — Мне очень жаль, Малфой. Ну, Крэбба.       Он долго не реагировал. Но спустя какое-то время покачал головой из стороны в сторону.       — Обе стороны потеряли людей. Я знаю, что и ты тоже. Но я потерял Крэбба задолго до того дня.       Неловкое молчание повисло между ними, но Гермиона не хотела оставлять его в покое. Пока она смотрела на развалины, в ее голове проносились воспоминания о тех временах, когда эта комната была совсем другой, и пропасть, ранее разделявшая их, начала постепенно уменьшаться.       Это была не дружба, просто понимание.       Наконец Малфой глубоко вздохнул, и Гермиона была уверена, что тот сейчас уйдет, но он только привалился головой к стене. Тонкий слой пепла осел в его волосах.       — Ты когда-нибудь удивлялась, черт возьми, Грейнджер? — его голос был хриплым, но спокойным.       Она бросила на него быстрый взгляд.       — Все время.       Его губы дернулись в попытке ухмылки, но он тут же посерьезнел.       — Если бы ты сделала хоть один поворот не туда в своей жизни. Встала на месте, отступила назад… Пошла по более сложному пути…       Эти слова прозвучали громче, чем она ожидала.       — На нашем первом курсе я была в туалете, когда профессор Квиррелл впустил тролля в замок. Я… пряталась, потому что меня обидели.       Малфой изумленно уставился на нее.       — Ты пряталась. Во время этой дерьмовой ситуации.       — Да, — к ее удивлению, она услышала смех. — Но Гарри и Рон в конечном итоге спасли меня — и это был день, когда мы стали друзьями.       — Так ты говоришь, — протянул Малфой, рассеянно махнув рукой, — что если бы несколько детей не решили сразиться с чертовым троллем, Поттер умер бы много лет назад, — мрачное выражение промелькнуло на его лице, и он отвернулся. — И мир стал бы выглядеть чертовски темнее.       Гермиона подтянула колени к груди и положила на них подбородок.       — Ну, кто знает, как бы все это закончилось? Может быть, в какой-то момент времени мы все равно стали бы друзьями. Может быть, мы имели бы выбор, который не сделали сейчас… Создали бы альтернативную реальность.       Серые глаза скользнули в ее сторону, намереваясь найти ее взгляд.       — И ты в это веришь? Но ты ведь не веришь в провидцев и гадания на кофейной гуще.       — Я верю… — она замолчала и резко выдохнула. На какое-то мимолетное мгновение она удивилась тому, что они вдвоем вели такой разговор. — Я верю, что все происходит так, как должно быть. Если Гарри должен был победить Волдеморта и если я должна была помочь ему… Это случилось бы. Даже если бы все пошло по-другому, я думаю, мы все равно нашли бы друг друга.       Малфой заерзал на полу с непроницаемым выражением на лице. Он поджал губы, роясь в кармане брюк. Взмахнув волшебной палочкой, он положил на ладонь две маленькие книжки, увеличив их до оригинального размера.       — Мама прислала мне это — из нашей библиотеки. Я почитал их, но не думаю, что ты найдешь информацию, которую ищешь… по поводу реинкарнации. Раз уж мы с тобой заговорили.       — Спасибо, — Гермиона взяла книги и положила их в свою сумку. — Я верну их тебе, как только прочитаю, — затем она заколебалась, посмотрев на него. — Почему ты вообще со мной разговариваешь?       Проведя рукой по лицу, Малфой глубоко вздохнул.       — Потому что я устал, Грейнджер, — она чувствовала это всем своим существом. — Я устал от ненависти и гнева… война окончена, — отвернувшись, он провел кончиками пальцев по золе на полу, рисуя узор на твердом камне. — Это случилось в какой-то момент где-то между убеждением, что вся моя семья умрет, если я не убью человека, и наблюдением, как змея съедает женщину за ее веру…       Малфой покачал головой, закусив губу.       У Гермионы перехватило дыхание.       — В какой-то момент я решил, что хочу думать сам.       Его дыхание было таким же неглубоким, как и у нее, и оба долго молчали, глядя на разрушенные останки комнаты.       Наконец Гермиона повернула голову и посмотрела ему в лицо.       — Если это поможет, Малфой… я не думаю, что нас должны определять решения, принятые в прошлом. Не должны, если мы приложим усилия, чтобы изменить будущее.       Он стиснул зубы, и на короткое мгновение его глаза встретились с ее, и что-то похожее на отчаяние вспыхнуло в их глубине.       — Спасибо, Грейнджер, — хрипло выдохнул он.       Чувствуя, что их время наедине подошло к концу, она поднялась на ноги, отряхивая джинсы. Он снова пристально всматривался в комнату.       — Увидимся завтра в библиотеке.       Она не стала дожидаться ответа и, бросив последний взгляд на комнату, проскользнула через дверь.       

* * *

      К тому времени, как наступили выходные, прошла уже пара дней с их необычного разговора посреди обугленных останков Выручай-комнаты.       Стоял прекрасный летний день, и студентам, работавшим над восстановлением Хогвартса, дали выходной для посещения Хогсмида.       Гермиона предпочла идти пешком, согреваясь теплом солнца, висящего над ней. После стольких часов, проведенных над книгами в библиотеке, было приятно подышать свежим воздухом. Их усилия приближали работу к завершению, причем опережая график.       К сожалению, ее другой проект продвигался с меньшей скоростью. В книгах, которые Малфой одолжил ей из своей библиотеки, действительно не было никакой информации о том, почему она выглядела как молодая женщина, жившая почти тысячу лет назад.       Одна из книг содержала несколько упоминаний о реинкарнации, но в ней не рассматривалась конкретно эта идея. Все, что там описывалось, как и говорил сам Малфой, было то, что не существовало никаких неопровержимых доказательств этого явления. Более того, это не объясняло сходства в их внешности.       Было одно двусмысленное упоминание, которое привлекло ее внимание и с тех пор не выходило у нее из головы.       «В редких случаях среди тех, кто связан половинками душ, случались некоторые странные события, но они являются исключением и не будут здесь подробно описываться».       В этом было очень мало смысла, и это никак не отвечало на ее вопросы.       Малфой все еще не вернул книгу с фотографиями, несмотря на то, что та была у него уже неделю. Она спрашивала себя, не забыл ли он попросту об этом, но это не соответствовало тому факту, что он сделал все возможное, чтобы организовать доставку книг из Малфой-мэнора.       К тому времени, когда она добралась до деревни, было уже почти одиннадцать, и Гермиона решила посетить маленький книжный магазин, просто на всякий случай, если там было что-то, что могло возбудить ее интерес.       Когда она вошла в магазин, там никого не было, кроме хозяина, и она не спеша прошлась между рядами полок. Она выбрала новое орлиное перо и взяла еще пару книг, но ни одна из них не привлекла ее особого внимания, чтобы помочь.       — Дай угадаю, — раздался резкий протяжный голос в ее сторону — Малфой завернул за угол и пошел по направлению к ней, рассеянно изучая заднюю обложку книги, которую держал в руке. Она даже не заметила, как кто-то вошел. — То, что я тебе дал, не помогло.       Скрестив руки на груди, Гермиона украдкой оглядела магазин.       — Ну, не совсем так. Но я все равно ценю это.       Он пожал плечами.       — Я тоже их изучил, но ничего не нашел. Как я уже говорил, ты ищешь то, что никогда не было доказано. Ты можешь предполагать все, что угодно, но я не думаю, что ты найдешь конкретный ответ.       Разочарование шевельнулось у нее внутри, когда она посмотрела на него. Стряхнув его, она засунула книгу, которую рассматривала, обратно на полку.       — Не задался день?       — Да, — Малфой легкомысленно махнул рукой, как будто ему было все равно. — Деревня такая же, как и всегда.       Гермиона заметила, что хозяин магазина пристально наблюдал за ними, и неловко поежилась. Ее спутник тоже это заметил и нахмурился.       Тяжело вздохнув, он вернул свою книгу на полку.       — Я лучше пойду, пока тебя не выгнали отсюда за разговор со мной, — самоуничижительная ухмылка искривила его губы, но юмор не коснулся его глаз.       Пораженная, Гермиона задумалась, какую реакцию он вызывал на людях.       — Малфой, подожди, — они оба удивленно заморгали, глядя друг на друга. — Ты обедал?       Она так долго и пристально смотрела на него — ей даже показалось, что он ее не расслышал, — но потом он покачал головой.       — И я тоже.       

* * *

      Оглядываясь назад, она поняла, что это была плохая идея — пригласить Малфоя присоединиться к ней за обедом. В течение целых пятнадцати минут, прошедших с тех пор, как они сделали свои заказы в маленьком кафе, реплики были редкими, неловкими и натянутыми. Малфой проводил большую часть времени, уставившись на стены или в потолок, и начинало казаться, что он вообще не хочет смотреть на нее.       Но он никогда не щадил ее чувств, и если он не хотел присоединиться к ней за обедом, то не должен был соглашаться.       Возможно, дело было в том, что они вдвоем, сидя за маленьким столиком на двоих в тишине заведения, чувствовали себя слишком близко.       Если это было похоже на свидание… нет, это не так.       Хотя Малфой в последнее время вел себя вполне сносно, Гермиона не проявляла к нему ни малейшего интереса, прекрасно понимая, что это взаимно. Вероятно, именно поэтому ему так не терпелось уйти от нее.       Она пожалела, что он согласился. Было бы лучше сидеть и есть в одиночестве, чем чувствовать себя так неловко.       К счастью, официантка принесла им еду, и Гермиона была избавлена от попыток продолжить разговор. Малфой тоже немного расслабился, и она наблюдала, как он осторожно окунул кончик картофеля в солодовый уксус, давая ему пропитаться, а затем и другую сторону, после чего сложил его пополам и целиком закинул в рот.       Она тихо фыркнула.       Прожевав, он бросил на нее сердитый взгляд.       — Извини, — сказала она, — я только хотела узнать, не нужно ли тебе еще картошки с уксусом.       Его взгляд, устремленный на нее, еще больше напрягся, и он сделал глоток воды, прежде чем заговорить.       — Извини, но я люблю картофель и уксус. Я же не критикую твой… с позволения сказать, сэндвич.       — Это сэндвич с сыром и солеными огурцами на ржаном хлебе.       — Сыр и соленые огурцы, — он присмотрелся внимательнее, поднимая верхний ломтик хлеба из ее сэндвича. Гермиона шлепнула его по руке. — Действительно, только сыр и маринованные огурцы. Отвратительно.       — А вот сейчас ты издеваешься над моей едой, — раздраженно вскинув руки, Гермиона покачала головой.       — Ты сама напросилась на это, — но на его губах играла легкая усмешка, а серые глаза светились легким юмором. — Тебе следовало бы держать свои мысли о моих предпочтениях в еде при себе.       Фыркнув, Гермиона откусила кусок и тщательно прожевала его, прежде чем проглотить.       — Хочу заметить, это не отвратительно.       Откинувшись на спинку сиденья, он сложил руки на груди и прикусил язык.       — Тогда дай попробовать.       С трудом веря, что они обсуждают эту тему, Гермиона отрезала кусочек от нетронутой половины своего сэндвича и развернула тарелку к нему, не желая слышать его возможных стенаний по поводу того, что она прикоснулась к его еде. Он взял вилку и пронзил ею кусочек, после чего съел его прямо с зубцов. Прищурившись, он еще раз посмотрел на нее, дожевал и положил вилку на салфетку.       Гермиона выжидательно подняла брови.       — Дерьмово, — его губы снова дрогнули, и он даже чуть не рассмеялся. — Хотя и не так уж и страшно, Грейнджер.       — И действительно, не страшно, — решительно заявила она, одарив его улыбкой.       Глаза Малфоя нашли ее взгляд, и спустя мгновение его губы медленно растянулись в кривой усмешке, которую она совершенно определенно никогда не видела. И уж тем более в ее сторону. Указав на нее картофелем, он сказал:       — Ты смешная, — после чего полностью окунул его в уксус и тут же съел.       Она почувствовала его острый запах, витающий в воздухе.       — А ты, — начала она, пристально глядя на него, — не вернул мою книгу с фотографиями.       — А теперь она твоя? — хихикнул он, глядя в сторону. — Я тут кое-что выясняю.       Удивленная, Гермиона некоторое время молча смотрела на него.       — А чем ты там занимаешься? Когда ты закончишь?       С преувеличенным вздохом он проигнорировал ее, отдав предпочтение своей еде. Наконец он ответил:       — Как только ты обо всем забудешь, так что мне больше не придется отвечать на твои глупые вопросы. Я отдал тебе книги — разве они мало тебе сказали?       Нахмурившись, Гермиона вернулась к своему обеду, чувствуя себя подавленной. Может быть, там действительно ничего и не было обнаружено.       И вот так же внезапно непринужденность между ними снова исчезла.       

* * *

      Несмотря на слова Малфоя в Хогсмиде, Гермиона была полна решимости выяснить всю правду. Хотя это, скорее всего, не имело никакого отношения к ее нынешней жизни, она не могла избавиться от мучительной мысли, что ответ лежал где-то рядом. Она пожалела, что у нее нет тех фотографий, чтобы поближе рассмотреть все, что могла ранее упустить.       После того, как они в последний раз обсуждали эту тему, она почувствовала себя достаточно уязвленной и не хотела снова затрагивать ее.       Их работа в библиотеке близилась к завершению, и через день-два им предстояло отправиться в другую часть замка.       Но по вечерам она возвращалась в библиотеку, надеясь, что там найдется что-то среди того, что вернулось на свое законное место на полках. Она не очень-то доверяла Малфою в том, что он бы дал ей знать, если бы что-то нашел.       Он не вернул ей книгу, а потом не объяснил, подтверждение какой истории ищет, одновременно с этим отговаривая от ее собственной.       Так что, насколько она понимала, им нечего было делать вместе. Их совместная работа в библиотеке подходила к концу, и скоро они снова станут гриффиндоркой и слизеринцем, и общего у них будет не больше, чем когда-либо.       Хотя он был одним из тех немногих студентов, с которым она вообще разговаривала по возвращении.       Что-то связало их, одиночество… неприкаянность.       

* * *

      — Грейнджер, — вздохнув, он повернулся и пристально посмотрел на нее, когда она зависла над его концом стола.       Подойдя ближе, Гермиона села за слизеринский стол и украдкой оглядела зал. Последние ученики исчезли за дверью в дальнем конце комнаты, и Малфой был единственным человеком, оставшимся после ужина, небрежно просматривавшим книгу.       Он смотрел на нее из-под бледных бровей, его лицо ничего не выражало.       — Что тебе нужно?       Сложив руки на столе, она неуверенно улыбнулась, но Малфой никак не отреагировал.       — Как идет реставрация третьего этажа?       — Утомительно, — застигнутая врасплох, Гермиона отпрянула и снова попыталась встать, он тяжело вздохнул. — А как ты? Шестой, верно?       — Да, шестой этаж, — согласилась она. Почти невероятно, но было странно не видеть хмурое лицо Малфоя каждый день во время реставрации библиотеки. Как только с ней покончили, их группа разбрелась, чтобы помочь с другими областями замка.       Сжав губы, он постучал оперенным концом пера по открытой книге перед собой.       Ей не терпелось поскорее убраться отсюда, ведь он был самым непредсказуемым человеком из всех, кого она когда-либо встречала.       — Я решила, что должна вернуть эти книги.       — Значит, ты наконец решила сдаться, — задумчиво произнес он, и Гермиона почувствовала, что сдулась, когда он хихикнул. — Я же говорил тебе, что ты не найдешь ответы, которые ищешь.       Махнув руками в знак поражения, она кивнула.       — Наверное, ты был прав. Я прочитала эти книги уже три раза и… ничего, — он встретился с ней взглядом через стол, и она добавила: — Если только ты ничего не обнаружил.       На какое-то странное мгновение, такое мимолетное, что если бы она моргнула, то пропустила бы его, что-то дрогнуло в выражении его лица. Но потом все это исчезло, и он с минуту качал головой.       Но Гермиона уставилась на него, разинув рот.       — Ты что-то нашел?       — Нет, — отрезал он, нахмурившись.       — Что ты мне не договариваешь? — когда он только нахмурился в ответ, она наклонилась вперед, ее сердце учащенно забилось в груди. — Может быть, в книге было что-то еще?       — Больше ничего нет, — пробормотал он, вырывая книги, которые она хотела вернуть.       — Малфой!       Его взгляд стал еще более пристальным, когда он запихнул книги в сумку. Гермиона вздрогнула от столь грубого обращения с ними. Затем он перекинул ремень через голову, устроив его на плече, поднялся со своего места и зашагал прочь от нее.       Глядя ему вслед, она обнаружила, что в ее груди трепещет удивление. Он всегда был таким забавным и непочтительным, так что было удивительно видеть его взвинченным по какому-то поводу.       Это разожгло ее любопытство, и она схватила свою сумку, преследуя его. Она последовала за ним из Большого зала в коридор, который вел к подземельям, пока он не повернулся на месте, остановившись как вкопанный.       Гермиона чуть не столкнулась с его более высокой фигурой, и моргнула, глядя на него, пытаясь перевести дыхание после небольшой погони. Его серые глаза сузились, челюсти сжались, и гнев отразился в чертах его лица.       — Иди к черту, Грейнджер.       Несмотря на дрожь от страха, пробежавшую по ее спине, теперь она знала его лучше.       — Просто скажи мне, что ты узнал.       — Я ни черта не узнал, — сказал Малфой, глядя на нее сверху вниз, возвышаясь над ней, по меньшей мере, на несколько дюймов. — По крайней мере, ничего такого, о чем тебе стоило бы знать.       С такого близкого расстояния она могла увидеть мерцающее серебро в его глазах, отчего у нее перехватило дыхание. Она никогда не была так близко к Малфою, и он выглядел как-то по-другому.       — А можно мне тогда получить фотографии обратно? — почти шепотом спросила она.       Его верхняя губа скривилась в холодной усмешке.       — Нет, — несмотря на стальную интонацию в его словах, он на мгновение впился в нее взглядом, а в горле у него застрял комок. Что-то похожее на отчаяние промелькнуло на его лице, но опять же, оно исчезло прежде, чем она смогла что-либо сказать или сделать.       — Пожалуйста, Малфой, — прошептала Гермиона. — Просто скажи мне.       — Я не могу, — процедил он сквозь зубы, все еще находясь так близко, что ее грудь могла бы коснуться его, если бы она придвинулась еще на шаг ближе, и Гермиона не могла понять, что происходит. Она не могла понять, почему ее сердце забилось немного быстрее, и это было отнюдь не от страха.       Его губы приоткрылись, как будто он хотел что-то сказать, но только покачал головой.       — Поверь мне, Грейнджер. Это не то, что ты хочешь знать.       — Ты не можешь просто… — раздраженно вскинув руки, она шумно выдохнула через нос. — Ты не можешь так говорить и думать, что я не спрошу, Малфой, — теперь в ее собственном голосе слышался намек на отчаяние, и она никак не могла взять себя в руки.       — Я знаю, — уступил он. Снова стиснув зубы, Малфой заставил себя сделать еще один вдох, его голос упал почти до шепота. — Но я никогда тебе этого не скажу.       То же самое чувство, которое она не могла определить, снова промелькнуло на его лице, когда он молча уставился на нее, а затем быстрым движением развернулся на каблуках и зашагал прочь.       С тревожно бьющимся сердцем Гермиона только смотрела ему вслед, чувствуя себя полностью вымотанной.