А в душе я танцую...

      Очередное светлое утро встречало тёплыми лучами. Новый день предвещал быть очень интересным, потому Вэриан проснулся, несвоевременно для него, рано. В доме был свой устав, свои порядки и правила, которым он, конечно же, следовал исправно. Вставать нужно в восемь утра, именно тогда помощники обходят каждую комнату и помогают жильцам перебраться в инвалидную коляску. Сказать, что по началу это выглядело крайне смущающе — ничего не сказать. Для Вэриана, интроверта с самого детства, было очень неприятно, когда тебя постоянно опекают. Но что сделать, если ты даже сесть с трудом можешь? Ему ещё повезло, что руки с трудом, но функционировали.       Назвать это полноценной жизнью нельзя было никак. Парень с трудом мог удержать книгу в постоянно дрожащих руках, а после десяти минут, они уже уставали. Зато он мог благодарить невидимые силы, хотя бы за это.       Доходило уже до половины девятого утра, по крайней мере, так говорили маленькие часики с тумбочки. Он совсем заволновался. Может о нем забыли? Там же новый жилец приехал, дел и без него хватает. Вэриан попытался подняться, опираясь на руки, да только со стоном упал назад. Слишком слабый, не по своей воле. Дверь приоткрылась и в нее зашла статная фигура Юджина. Непривычно. Обычно к нему приходила Рапунцель.       — Прости, малец, Рапс во всю крутится с твоей новой соседкой, — он раздражённо бросил взгляд на дверь, и стал заботливо приподнимать на вид (но почему только на вид?) хрупкое тело, — представляешь, она настолько уперта, что кровь в жилах стынет! Ну, думаю, ты сам с ней познакомишься       Вэриан повернул голову назад и выразительно вскинул тонкие брови и вяло промывал отдельные слоги, стараясь сложить из них текст. Судя по выражению лица собеседника, он ничего не понял. Но Юджин все равно мягко улыбнулся и пригладил взъерошенные черные волосы.       — Я тебя не понял, но думаю, ты хочешь поскорее познакомится с той особой?       Томный выдох. Конечно же, его никто не понимает, а все от поражения нервной системы.       Когда его вывезли в большую комнату, больше похожую на игровую с помесью веранды. Высокие стены, обклеенные обоями с большими розами, белые шторы, выше пола, чтобы их не могла задеть коляска, большой потёртый деревянный шкаф с множеством книг, недалеко шахматный столик, за которым уже играли партию — обычный вид для него. Только сейчас воздух был наполнен адреналином и предвкушением. Справа уже слышался недовольный крик:       — Почему я должна жить с кем-то, неужели нет свободной комнаты?! — Голос был грубоват и дрожал от напряжения.       Неудивительно, с ним никто не хотел жить. Либо считали его странным, либо не могли из безмерной жалости, которую он совсем не любил. Вот и приходилось жить одному в, уже родной, комнатке.       — Прости, Кассандра, но у нас, честно, нет больше мест, но скоро закончится реабилитация у пары посетителей и они уедут, тогда ты сможешь переехать в отдельную комнату, — милый, спокойный и ласковый голос Рапунцель. Юджин уже бросился к возлюбленной, оставив Вэриана одного.       — Ладно, надеюсь вещи вы занесете аккуратно       С этими словами в проход (дверей тут не было, понятно почему) заехала коляска, к слову, очень дорогая, новая с множеством кнопок и непонятных устройств; в которой сидела девушка, на вид двадцати двух лет. Аккуратное светлое лицо с неестественно яркой алой помадой, коротко постриженные темные волосы, прилично уложенные. В глаза также бросилось немного неестественное положение тела, голова лежала на подушке, наверное она полностью потеряла чувствительность. Она явно заметила пристальный взгляд и буркнула:       — Я не модель, чтобы меня разглядывать, рот прикрой, суслик, — прозвучало очень обидно, но даже если бы он мог возразить, то не стал бы.       — О, Вэриан, доброе утро! Прости не смогла сегодня тебя проведать, как себя чувствуешь? — привычная улыбка, казалось, никогда не сходила с ее лица. Рапунцель была ему как старая сестрёнка, конечно, почти все время проводила тут.       Парень кивнул и также дружелюбно улыбнулся. Все было хорошо, день начинался просто замечательно.

×××

      Курсы по рисованию. Честно сказать, сюда никто бы не ходил, но доброжелательность Рапунцель говорила свое. Многие просто сидели у мольберта и любовались девушкой. У Вэриана было почетное место вблизи у большого окна, он любил слушать музыку и рисовать.       С постоянно трясущимися руками это было сложно, зато он рисовал для души и в свое удовольствие! На пустом листе появились немного кривые золотые шестерёнки, украшенные нежно-голубыми узорами. Рапунцель, проходя мимо, его похвалила, со словами: «У тебя выходит уже лучше!». Она собиралась что-то добавить, но ее отвлёк всплеск воды, кто-то разлил воду.       Рядом сидящая, Кассандра (ее посадили специально с Вэрианом, чтобы они познакомились перед совместном проживании) раздражённо фыркнула. Она не рисовала, просто не было возможности, лишь комментировала рисунок парня.       — Да держи ты эту кисточку ровно, видишь у тебя голубой задевает золотой и выходит некрасивые разводы. Все должно быть аккуратно!       Ему очень хотелось ответить что-то колкое и обидное. Единственная радость — в одном, он может вполуха слушать любимую музыку. После очередного грубого замечания, рука, и без того дрожащая, невольно дернулась, и блестящая краска осталась на одежде дамы, сидящей чуть позади.       — Мистер опрятность собственной персоной, — чуть ли не шипя от злости, сказала Кассандра.       Парень быстро смекнул, какую оплошность он совершил. Чувство большой вины заполонило душу. Вэриан сразу бросил кисть на столик и несколько раз кивнул головой, в знак извинения. А потом опустил взгляд.       — М...про..сть, Ка..эсси, — слабо выдавил он. Говорить было очень сложно, потому юноша предпочитал молчать. Но ведь нужно оставить хорошее впечатление при знакомстве? Тем более, он итак наломал дров.       Повисла недолгая тишина, такая, что Вэриан буквально слышал свое сердцебиение. Тук. тук. достаточно быстро. Конечно, он волновался! Ему предстояло почти каждую минуту видеть соседку, нужно быть дружелюбным с новыми людьми, а он уже испачкал ее, наверное, достаточно дорогую одежду.       — Ничего, забей, краска отмоется, — голос ее звучал неестественно бодро. Она не обижается? — Но больше не называй меня «Кэсси», слишком приторно звучит, фу.       Она улыбнулась, а Вэриан выдохнул и вернулся к картине, неуверенно продолжая. Удостоверившись, что парень успокоился, Кэсс рассеянно отъехала, ища Рапунцель. Он был весьма… странным. Взволнованный, боязливый, молчаливый, неуверенный, раньше она не видела таких детей? Сколько ему вообще? Выглядит лет на пятнадцать. Определенно хотелось узнать чуть больше, да и отвлекать его от работы не хотелось.

×××

      Кассандра собиралась проехаться по наружной территории дома. Осень. Не сказать, что это ее любимое время года, они все одинаково ее раздражали. Но в эту пору было что-то по своему завораживающее и волшебное. Девушка уже подъехала к выходу, как ментально почувствовала на себе пристальный взгляд сзади. Она с томным вздохом развернулась и вскинула брови. У окна сидел Вэриан, моментально спрятавший взгляд в книгу. Понимая, что именно с ним она будет жить ближайшее время, Кэсс неохотно предложила:       — Не хочешь прогуляться? Кажется, эту книгу ты читаешь второй раз за день, — она усмехнулась, увидев смущенный румянец у него на щеках.       Теперь Вэриан не столь сильно не раздражал. Нет. Не подумайте. Конечно его рассеянность и неуверенность раздражали, кажется, любого, особенно Кассандру. Но теперь, после разговора с Рапунцель, который прошел менее удачно, чем она предполагала (оказывается они не распространяются полной информацией о человеке, без его согласия), она его не винила во всем этом.       — Давай быстрее, жду тебя на улице       Девушка выехала и вдохнула прохладный сырой запах улицы. Ей это было по душе. Золотистые ветви деревьев, голубое небо, совсем как картина Вэриана. Интересно, он закончил ее?       Откуда эти мысли появились, она и сама не знала. Кассандра старалась сохранять все спокойствие и хладнокровие в общении с ним. Но, черт бы ее побрал, сложно, он совсем ребенок, который не заслужил такой судьбы. Никто из этих людей этого не заслуживал, как и она сама. Судьба жестока, что сказать.       Проезжая уже пятый круг, она не заметила, как бесцеремонно разглядывала его. Не подумайте ничего такого. Ей просто любопытно. Маленькое смуглое лицо, щеки, как не странно, совсем впали, детская россыпь веснушек, смешной разноцветный шарф и точно такая же шапка с помпоном.       Вэриан резко обернулся, до этого рассматривал красивый вид. Девушка же уже развернулась и смотрела на дорогу. Теперь между ними повисло неловкое молчание, раньше казавшееся приятным. Он точно заметил этот взгляд, и Кэсс это понимала.       — Теперь мы квиты, — она усмехнулась, вспоминая, как он смотрел на нее утром.       Юноша тоже улыбнулся и посмотрел вперёд, голубые глаза ярко засияли. Он что-то увидел, потому проехал вперёд и с трудом наклонился, поднимая вещь с земли.       — Что. что ты делаешь? — она с неподдельным интересом наклонила голову, пытаясь рассмотреть объект его любопытства.       Вэриан развернулся, в руках держа алый листок клена, очень большой, даже больше его лица! Парень весь искрился сиял, словно нашел сокровище. Кесс же непонимающе разглядывала красную вещь.       — И что это?       Он показал опять на листок, а потом на свою улыбку, точнее губы, а потом на девушку. Повторил ещё раз.       — Он такого же цвета, как моя помада?       Парень восторженно засиял и протянул листок ей. Такая глупая вещь, а Вэриан радуется, как ребенок.       — Ты это мне даришь? — Он пару раз кивнул, — что же, эм, спасибо.       Все это звучало крайне спонтанно, вообще не уверенно, но парень не обратил на это внимания, радуясь, что наконец удалось показать себя с хорошей стороны. Ведь все любят подарки? Пусть и маленькие.       Кассандра тепло улыбнулась, когда он уже уехал. Ее никто не видел, но девушка спрятала этот листок в карман джинс.       Впрочем, их жизнь не так плоха.