VampireTale

— Санс, я, конечно, понимаю, что ты тоже хочешь его найти… Но ты… уверен, что мы поступаем правильно? Для чего мы вообще здесь? — альфис рассказывала мне, что в этой комнате твориться что-то странное. типо вещи исчезают и появляются именно здесь или тут каждый раз что-то меняется. здесь кто-то работает. я бы сказал, в этом месте кое-кто решил что-то построить, но он старался сделать это более незаметно. Азгор и Санс стояли в том самом кабинете, который Альфис обнаружила незапертым. Но в отличие от того, что когда-то видела ящерка, здесь уже на прочном креплении, что выходило из стены, держалась часть корпуса какого-то устройства. Всюду были разбросаны провода, несколько инструментов и разного диаметра гнущиеся трубы. В углу же покоилось четыре прозрачных пустых сосуда цилиндрической формы достаточно большого размера. — а вчера здесь этого не было… — тихо заметил Санс. — Всё равно я считаю, что это неправильно. Не стоило приходить сюда. Может, это вообще не он здесь работает? — больше некому. просто некому приходить сюда… это последняя надежда. потому что дома, когда бы я ни приходил и сколько бы ни стучался, никого нет, будто там никогда и не жил никто. в лабораторию он теперь тоже больше не приходит. так что никаких предположений, где он может быть у меня нет! и я ни за что не откажусь от возможности найти его. я думал, вы тоже этого хотите. Сейчас Санс был как никогда серьёзен, чем он довольно сильно удивил внимательно слушающего его короля. Чувства скелета можно было понять — Гастер исчез без следа, без какого-либо предупреждения, не оставив никаких зацепок, что с ним случилось или где он может быть… А так как самостоятельные поиски ничего не приносили, то Азгор был вынужден согласиться, что ничего другого им уже оставалось. Если они хотели найти учёного, то нужно было использовать любой шанс. Тем более, последние события заставляли только больше нервничать — возможно, учёного постигла та же участь, что и главу королевской стражи?.. — Да, хорошо. Ты прав. Давай подождём. Санс лишь тихо кивнул в ответ, переводя взгляд. Закончив разговор, каждый решил заняться своим делом. Азгор бесшумно встал у стены, стараясь не мешаться и получше рассмотреть место, в котором они сейчас находились, щурясь сквозь мрак. Электрический свет (кое-кому пришлось вставить лампочку, раз уж здесь было обозначено место засады) было решено пока не зажигать, так как это могло только привлечь чье-нибудь внимание и как раз отпугнуть того, ради кого и было всё это, собственно, затеяно. А так как в помещении не было окон или других каких-нибудь источников света, то увидеть хоть что-то было не так-то просто. Были видно лишь очертания предметов, погруженных во тьму. Хорошо, что их было не так много. Продолжая осматриваться, Азгор часто оглядывался, стараясь запомнить каждую мелочь. Может быть, это место могло помочь понять… хоть что-то. Хотя бы намерения того, кто тут работал. Короля удивляло то, как здесь можно было работать, не имея никакой мебели. Стол здесь точно был бы не лишним. Но либо настоящие изобретения творились в таких пустых комнатах, где не должно ничего мешать или хоть как-то отвлекать, цепляя глаз, либо того, кто здесь работал, не заботили такие мелочи, как отсутствие ненужных предметов мебели, и он прекрасно мог всё нужное сваливать прямо на пол. Поэтому королю приходилось внимательно изучать холодную плитку, которой был покрыт пол, чтобы не наступить ненароком на что-нибудь и случайно не испортить. И именно благодаря своей осторожности Азгор заметил что-то плоское, лежащее на полу у его ног. Санс тоже решил оглядеться в этом месте получше. Сначала это не входило в его планы, он хотел лишь найти какое-нибудь подходящее место для засады и, усевшись там поудобнее, часы напролёт ждать учёного. Скелет нисколько не сомневался, что это именно Гастер. Он сумел доказать себе это и уже просто бы не принял никакого другого развития событий. А сейчас пока было время, Санс решил попробовать разобраться с тем, что здесь создавалось. Что это было? Очередное изобретение, которое облегчит всем жизнь? Или же жуткая машина судного дня? Пока что чисто по внешнему виду можно было сделать вывод, что ближе второе… Но никогда нельзя ничто оценивать по тому, как это выглядит. Так что было бы неплохо найти чертежи или хоть какой-то набросок того, что тут творил доктор. Но из-за темноты сложно было разобрать, где что лежит, а уж найти что-то конкретное вообще было непосильной задачей. Даже Азгора, что стоял у стены ближе к выходу, было с трудом видно. Скелету была видна лишь машина, которую темнота представляла, как что-то жуткое, смотрящее прямо в душу своими бездонными пустыми провалами глаз. Санс и правда, подумал, что это было больше похоже на чью-то большую голову, устремившую свой взгляд точно на него. Единственное, что помогало ему успокаивать себя тем, что это неправда, были слова Альфис о том, что «здесь, скорее всего, ч-что строится». Неожиданно за спиной Санса загорелся тусклый свет, отчего он быстро развернулся, сдержав желание ойкнуть. Азгор использовал огненную магию, чтобы разглядеть что-то в своих руках. На самом деле это было очень кстати — огонёк был не очень ярким, а потому свет, исходящий из комнаты не так заметен, и теперь можно было осмотреться куда лучше и основательнее. Но стоило скелету снова повернуться к устройству прямо перед ним, как он тут же вздрогнул, на этот раз с большим трудом сдержавшись от вскрика. Будто и правда прямо перед шутником находилась голова какого-то огромного чудовища из страшилок. Будто даже можно различить жуткие глазницы и полость несуществующего носа… Напоминало череп. Если бы у Санса была кожа, то по ней бы, без сомнения, пробежали мурашки. Всё это было как-то устрашающе. Что ещё раз доказывало, что это была работа того учёного, которого они ждали здесь. «Произошло худшее. Я не помню как; не помню почему. Я не помню… Возможно, я виноват в этом сам, возможно, это случилось случайно, возможно, специально. Но какая разница теперь. Теперь всё это не имеет абсолютно никакого значения. Больше нет. По крайней мере, для меня это потеряло всякий смысл. Всё, что осталось мне, это принять это. От этого невозможно избавиться. Поэтому я должен научиться. Научиться жить. Жить с этим. Это началось. Оно во мне. Теперь навсегда. Я чувствую, как оно разрывает меня на кусочки. Оно в моём теле, в моей голове. Оно просачивается через мои глаза, застилая всё прожигающим красным туманом. Глаза — зеркало души. В таком случае у меня больше нет глаз», — Азгор, подсвечивая себе маленьким огоньком то, что было у него в руках, внимательно читал страницы, прикреплённые к планшету, который он нашёл на полу. Король то и дело отрывал глаза от текста, что был бегло и коряво нацарапан на листах, поглядывая то на Санса, то просто оглядываясь на мерещащиеся звуки. На самом деле он не хотел верить, что это написал его друг, которого Азгор так хорошо, как он думал, знал. Но шрифт был точно Гастера, его было практически невозможно спутать с чьим-либо другим. Значит, всё же доктор работал здесь. Теперь единственное, что оставалось Сансу и Азгору, это дождаться появление здесь учёного. Всё же, глубоко вздохнув, король решил продолжить чтение, но перевернув лист, его встретили нечитаемые каракули, по несколько раз зачеркнутые слова и резкие линии, которыми либо пытались что-то зачеркнуть, либо они неряшливо формировали какой-то неразборчивый рисунок. Единственное, что можно было разобрать, это две пустых глазницы, смотрящие прямо с листа. Просмотренные листы и прочитанный тревожащий текст сильно напрягли Азгора. Не было никаких сомнений, что с Гастером что-то случилось. Что-то страшное… Но что могло произойти? Почему король не заметил, что его друга что-то беспокоило? Да и вообще, почему учёный сам не рассказал о своих проблемах?.. Азгор начинал сильно волноваться. Разные тревожные вопросы стали забивать голову, и король не знал, что ему делать. Но что он понял точно, это то, что теперь было просто необходимо дождаться учёного и выяснить, что же случилось. Азгор перевёл взгляд на Санса, который внимательно рассматривал странное устройство, обходя его со всех сторон. Сейчас король был на самом деле благодарен, что скелет позвал его сюда и вообще рассказал обо всём этом. Он ведь мог этого и не делать.