***
Гастер, оставшись один, облегченно вздохнул. Наваждение спало, разрешая побыть в своем уме. Он, с трудом переставляя ноги, рухнул прямо на золотой пол, прислонившись спиной к стене. Как же это было тяжело. И пугающе легко одновременно. Он убил человека. Слишком быстро, слишком просто… Человека, что множество раз терроризировал Подземелье, по словам Санса, убивая их всех чуть ли не сотню раз. А для него это было пугающе легко. А это могло значить лишь, что он куда сильнее… и опаснее. Учёный бросил усталый взгляд на тело ребенка, что пока так никуда и не делось, а лежало в паре метров от него. Если монстры превращались в прах, то люди… нет. Снова захотелось приблизиться, посмотреть чужой смерти в глаза и насладиться ей, вкусить всю её амброзию. Гастер зажмурился, покачав головой из стороны в сторону. Нет-нет-нет. Пускай Санс побыстрее предупредит Азгора, у них так мало времени, он ведь не сможет держаться вечно. Доктор очень хотел обратно в Пустоту за серой дверью, хотя вот только около часа назад был готов поклясться, что никогда не согласиться даже вспоминать об этом месте. Но теперь оно казалось самым настоящим раем. Никаких ощущений, никак забот или проблем. Он предоставлен самому себе и никому ничего не должен. А главное, никакой боли, никаких желаний, что сводят с ума. Тишина, спокойствие и темнота. Он должен был попробовать дойти сам. Осторожно поднявшись по стене вверх, встав на ноги, Гастер, всё ещё продолжая придерживаться за неё, сделал шаг в сторону, откуда они когда-то пришли с Сансом, обогнав человека. Но следующий шаг заставил учёного запнуться и снова встретиться с полом. Снова не было сил. И как можно было жить в этом мире, если это было просто невозможно — он просто ничего не мог. Эта проклятая постоянная слабость, ставящая ограничения на всё. Распластавшись на холодном полу, доктор лежал головой вниз, проклиная свою жизнь. В нос ударил терпкий сладкий запах, невероятным образом вернув учёному сил. Он резко приподнял голову. Совсем рядом лежало дитя. До этого момента на него было тошно смотреть, но сейчас… хотелось. Хотелось приблизиться. Гастер притянул руками своё тело поближе к детскому, снова остановившись на нём внимательным изучающим взглядом. Такой спокойный, словно всего лишь спит. Доктор присел, оперевшись одной рукой о пол, а другую положив себе на ноги. Посмотрев так ещё пару секунд, он положил голову человека себе на колени. Такое мягкое и послушное тело, будто кукла… Гастер даже не замечал своих движений, они были такими мимолетным и неощитимыми. Его больше не тянуло камнем в низ, голова не несла в себе боли. Всё вокруг замедлилось и стало ещё приятнее.***
— эх, эм… ваше величество… я должен вам кое-что рассказать… Санс был уверен, что Азгор не обрадуется. Более того, он рассердится. Да что там он будет в ярости. Но всё же внутри скелета теплилась надежда, что он поймёт… — Ох! Привет, Санс. Давно тебя не видел, как твои дела? Давай-давай присядем, и ты мне всё расскажешь. Азгор стоял в окружении золотых цветов, недалеко от своего трона. Он наслаждался прекрасной погодой и пением птиц — всей той идиллией, что царила в Тронном зале. На его добродушном лице была лишь безмятежная радость при виде старого друга и внимательность ко всем его словам. Он был счастлив, что ему составили компанию. У него редко были гости последнее время. И пусть сейчас он ждал человека, а не скелета, правитель всё равно был очень рад ему, приветливо улыбаясь. — нет! на это нет времени… — скелет сначала нетерпеливо выкрикнул, но потом слегка замявшись, постарался говорить спокойнее. — мне очень нужно, чтобы вы помогли. п-пойдемте со мной! — Санс, что с тобой? Что случилось? Азгор тут же посерьёзнел, нахмурив брови. — я всё расскажу по дороге, обещаю! Только идём! Видя всю обеспокоенность Санса, правитель только кивнул. Он всегда помогал, если кто-то нуждался в этом. Каждый король должен быть готов помочь своему народу. Единственное, что его смущало, почему шутник просит о помощи именно его? Неужели произошло что-то ужасное? В основном они с Сансом, если и общались, то только по каким-то общим темам. Раньше это были какие-то научные дела или проблемы, они приходили вместе с Альфис или с… эх, это было так давно… Сейчас уже несколько десятков лет ведущим учёным была ящерка, а о предыдущем все забыли. И что это Азгор вдруг вспомнил?..***
Увеличивающееся слюноотделение только заставляло почаще сглатывать, облизывая губы. Клыки царапали язык. Зрачки, беспокойно моргая красным, метались из стороны сторону. Но это сражение Гастер проиграл. Теперь он мог лишь ощущать, думать, чувствовать и с ужасом наблюдать, не в силах как-то повлиять на свои действия, медленно начиная ими наслаждаться. Острые зубы проткнули кожу, вгрызаясь в чужую плоть. Ещё теплая кровь полилась в изголодавшееся нутро. Такая красная, такая вкусная. Прямо как Решимость. Это продлилось слишком короткую пару минут. Невероятно прекрасный вкус пронизывал нутро, не давая разорвать этот прекрасный «поцелуй». Именно такой и была жизнь на вкус. Только когда Гастер оторвался от тела, ученый смог почувствовать себя снова собой. Он наконец понял, чего ему так не хватало… А всё это время его просто пытались ткнуть в очевидное носом. Кто бы мог подумать… Кто бы мог подумать, что люди на самом деле носят Решимость внутри себя. Такую красную и вкусную. Для такой даже не нужно было специальное устройство для извлечения, как когда-то это планировалось делать для добычи РШ из души, что куда более трудоемко и сложно. Кто бы мог подумать, что физическая материя человека, его кровь, поможет хоть немного компенсировать разрушительные воздействия решимости на существо и сознание монстра, тем самым спасая его, пусть и не навсегда. Гастер глубоко вдохнул свежего воздуха, ощущая себя по-настоящему живым. Теперь это был точно он, на все 100%. Но теперь нужно было дождаться Санса и… решить, что делать дальше. В Пустоту больше не хотелось, разум вернулся на место, предпочитая избегать этого одинокого места всеми возможными способами. Должен ведь быть выход, чтобы все были счастливы. Должен ведь?***
Азгор и Санс молчаливо, но быстро шли по коридору. Король ожидаемо не обрадовался беспечным поступкам шутника, ну, а тот, не подливая масла в огонь, старался поспевать за торопящимся королём. — Нет, ты мне всё же объясни, почему ты это сделал? Неужели нельзя было придумать, что угодно другое? Почему было сразу мне не сказать? Мы бы вместе… — я уже пробовал! Санс бросил это так быстро и нисколько не раздумывая, что Азгор только, пытаясь найти это воспоминание в памяти, промолчал несколько секунд. — Не помню. Это было уже своеобразным проклятьем скелета. Помнить всё за других и параллельно делать вид, что он не в курсе дел, а вместе со всеми проживает очередной таймлайн. — так в том и проблема… помню лишь я, а оттого мне никто не верил, даже вы, а джи… стал последним шансом. я перепробовал всё. Азгор… не ожидал такого. Он осознавал, что не может поставить себя на место Санса, а оттого сложно сказать, как поступил бы в этой ситуации он сам. От этого он сомневался поступил ли скелет правильно. Пусть король и был уверен, что был другой выход, но… слова скелета всё больше заставляли его сомневаться. — что ж, ладно будь, что будет… Но, пожалуйста, Санс, не принимай больше таких важных решений в одиночку. Азгор считал Гастера очень большой проблемой. Для всех. Для его народа и для самого учёного в первую очередь. Ведь именно поэтому они так и поступили много лет назад. У них просто не было другого выбора. Видимо, как и сейчас… — угу. Два монстра шли по коридору, опустив головы вниз, задумавшись каждый о своём, но по сути об одном и том же. Прервал молчание король, из головы которого теперь никак не выходил его старый друг. Пусть он и считал доктора опасным, но Азгор только жалел его, переживая из-за того, что с тем случилось. Он не был зол на него, не испытывал ненависти. Король просто понимал, что теперь тот представлял угрозу, как бы больно это ни звучало. А с этим придется что-то делать. — Ну и… как он? Санс, не ожидав именно такого вопроса, вопросительно посмотрел на короля, но потом быстро нашёлся. — эм… он… почти не изменился. старается показать будто всё по-прежнему, ничего и не случилось, — вспоминая в унисон своим словам о том, каким учёный был когда-то, Санс продолжал говорить, — он был обижен из-за того, что нам пришлось сделать, но дулся не так долго, как мог бы, хех. даже странно… — скелет тепло улыбнулся своим словам, но потом перешел от мимолетных воспоминаний к настоящему, — ну, а сейчас… он напуган. джи, боится того, что с ним происходит… и я его понимаю. Ведь он убил человека. Он ведёт себя настолько жутко, что сам приходит в дрожь от самого себя. Поэтому я и воспользовался моментом, чтобы сходить за тобой. Вместе мы ему поможем. — Он убил последнего человека? — да — А как же его душа? Он поглотил её? Где она? — я… я не уверен, но по-моему она разбилась… — Да, если сейчас у нас были бы все 7 душ, это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой, — Азгор с досадой вздохнул, — Ну что ж, мы дошли.***
Гастер пытался утереть чужую кровь со своих рук и лица, но та, слишком быстро высохнув и став до противного липкой, никак не хотела стираться. Приходилось облизывать каждый палец и поверхность губ, чтобы хоть как-то привести себя в порядок. Доктор виновато бросал взгляд на человека, обескровленного и лишенного одной руки, что сейчас лежал за одной из колон, чтобы не бросаться в глаза. Учёный прикусывал свою за губу, коря за минутную слабость. Отчего-то даже плоть была невероятно аппетитной. Но главное, что сейчас всё было в порядке. Гастер, наконец, впервые за столько лет чувствовал себя как раньше, еще до того, как всё вообще началось. Всё вроде бы вернулось на круги своя. Ну или хотя бы до того момента, пока снова не наступит голод… — Гастер. Старый друг, давно не виделись. Из-за спины послышался голос Азгора. Доктор вздрогнул и замер, косясь глазами в сторону звука. Потом он всё же, набравшись мужества, развернулся к правителю. От внешнего вида учёного король только вздрогнул и тихо, но протяжно охнул. Весь в чёрном с ног до головы, только на шее ярко-красный шарф. Всё такое же нервное и перепуганное белоснежное лицо, перепачканное у самого рта застывшей бордовой кровью. Руки он так же старательно прятал за спиной, заложив их и сжав в кулаки. Но несмотря на то, как выглядел Гастер, король мягко улыбнулся так, как умел только он. Да, доктор сейчас пусть и являлся опасностью для них с Сансом, но Азгор буквально чувствовал, что измазанный в крови учёный не причинит им никакого вреда. Он верил ему. По крайней мере, прежнему ему. Правитель подошел ближе к доктору, заглядывая тому в его белую радужку невинных глаз. Он видел, как тот нервничал. Но это было только от волнения видеть короля. — Как ты себя чувствуешь? Азгор положил свою руку ему на плечо. На секунду ему показалось, что доктор немного вырос, пусть тот пока всё равно был ниже короля, но уже стремительно догонял. — Сейчас уже точно всё в порядке. Это всё благодаря Сансу. Гастер слегка смущенно улыбнулся Азгору, уже и забыв когда он это делал в последний раз. Он посмотрел на скелета, что никак не встревал в их разговор, а только как-то любопытно рыскал глазницами по коридору в поисках чего-то. От этого учёного за секунду обдало холодным потом. — Но мы ведь собрались здесь не для того, чтобы любезничать, да? — Верно. — Азгор немного расстроенно опустил взгляд, но спустя секунду вновь смотрел уверенными глазами на собеседников, — К сожалению, история повторяется. Мы должны решить, что делать дальше. — Как скажешь. Но можем ли мы перебраться в другое место, а то от этого у меня мурашки. Азгор и Санс переглянулись. Шутник посмотрел на него снисходительной улыбкой и пожал плечами. — Да… Конечно. Король не хотя проводил двух своих спутников обратно в Тронный зал. Напряжение пронизывало его от и до. И Азгор сам не мог объяснить себе почему. Что-то в подсознании требовало пресекать любые предложения или просьбы Гастера, не соглашаться ни на что. Пусть он всё же он и доверял ему, но боялся… Но пока тот и правда, как и сказал Санс, вел себя как обычно, даже старался быть дружелюбным. Ну, а уж после убийства человека невозможно остаться без крови на руках. Уж Азгор это знал, как никто другой.***
Учёный лежал на поляне золотых цветов, глубоко вдыхая их аромат, проводя длинными пальцами по их аккуратным круглым лепесткам. Как же давно он не видел такой красоты, не чувствовал такого сладкого знакомого запаха, не слышал переливчатого щебетания птиц. Наверное, сейчас каждый, кто посещал короля, уже и не восхитился бы этим великолепием — все уже просто привыкли видеть подобное. Но не Гастер. Азгор снова с долей удивления посмотрел на Санса, словно тот мог ему что-то объяснить, хоть король и не нуждался ни в каких словах. Сейчас при виде такого счастливого доктора его сердце только виновато сжималось. Шутник, стоящий рядом с правителем всё это время, сверлил глазницами какой-то один из множества цветов, задумавшись о предстоящем разговоре. Наконец Азгор сдвинулся с места, подходя ближе к учёному, присаживаясь напротив него, заслоняя тому собой вид на одинокий трон. Санс, тоже опомнившись, сел между королем и доктором, образуя треугольник. — Эм… Гастер? Учёный, пролежав всё это время с закрытыми глазами, не обращая внимания на шуршащие шаги своих компаньонов, резко распахнул глаза и принял сидячее положение, поворачиваясь к собеседникам. На его контрастно черной для этого места одежде осталась блестящая и переливающаяся на солнце пыльца с золотых цветов. — Да… Да… Я готов. Гастер поудобнее уселся, сложив руки, концентрируя всё своё внимание. Вся мрачность и серьезность уже пропала, унесенная куда-то ветром. Он наконец чувствовал себя как раньше, как множество лет назад. В Тронном зале всегда царило подобное спокойствие, словно сама гармония и безмятежность поселились в этом месте. Они учёному и передались. Так не хотелось говорить, и тем более говорить о таких неприятных вещах, решающих к тому же его дальнейшую судьбу. За что же ему всё это? Сейчас ведь всё хорошо, и всё будет хорошо, он может в этом поклясться! — Санс, что ты предложишь? В прошлый раз ты нашёл неплохой выход. Может, и сейчас ты уже придумал что-то, а то ты как-то притих. Шутник не поднимал свой взгляд, так и продолжая смотреть вниз на цветы. Он наконец чувствовал себя свободным от человека, но теперь всю легкость души блокировали требования принятий важных решений. Ему больше не хотелось решать чью-то судьбу. Он и так был судьёй слишком долго. — может, сначала вы скажете своё, ваше величество? я хочу послушать ваши с джи предложения. — Что ж, ну ладно… — Азгор тяжело вздохнул, подбирая слова, — Во-первых… Гастер, позволь извиниться за… прошлое наше решение, пусть оно и казалось верным, и я до сих считаю, что это был лучший из вариантов, но это было… слишком жестоко с нашей… с моей стороны. Я прошу прощения. Доктор только облегченно выдохнул после таких слов. Раз Азгор так говорил, значит больше его туда не отправят! Больше никакой Пустоты. Он больше не вернётся туда. Никогда. Не то чтобы это место было мерзким, или злым, или каким-то ещё. Но годы одиночества сведут с ума кого угодно, особенно когда на душе есть обида или какие-то неразрешенные проблемы. И все мысли об этом будут жужжать и жужжать до бесконечности, пока рано или поздно пленник пустого одиночества не сломается. Та же участь ждала бы и Гастера, но он… боролся с ней. Он тоже думал обо всей этой ситуации и поступках своих друзей, размышляя об этом вслух, и в конце концов он нашел в себе силы понять их. Он принял их решение, принял, что у них не было другого выхода. Это дало глубокую трещину в его душе, оставив навсегда там огромный след. Но он не переставал бороться со своими внутренними демонами-сомнениями и, наконец, был освобождён. Учёный смог пройти через всё это и выйти победителем из сложнейшего сражения с самим собой. И сейчас был просто рад находится на свободе. А теперь когда Азгор практически прямо сказал, что больше в то ужасное место его никто не бросит, доктор уже был готов обнять весь мир. — Никому не пожелаешь того, через что мне пришлось пройти, Азгор. Ты не знаешь, что я чувствовал, сколько боли испытал. Но по большей части мы сами источники своих ран. Нам нужно просто стараться использовать это, как подпитку, чтобы сражаться. Чтобы больше никто другой не испытал подобное. Азгор тоже облегченно и радостно вздохнул. Пусть Гастер так и не думал, но король понимал его. Он проходил через подобное, смотря последствиям от своих действий в лицо, каждый день. Он был прав — это было неприятно, это было больно и тяжело. Но это было правильным, это было нужным. — Надеюсь, больше никто из нас не испытает ничего подобного. Этот вариант точно должен быть отброшен, думаю, все с этим согласны? — получив одобряющие кивки от шутника и учёного, Азгор продолжил, — Тогда нам нужен другой выход. Санс, что просветлел и заметно оживился от последних слов правителя, наконец включился в разговор. — нас осталось всего трое во всём подземелье. предлагаю найти способ, как выбраться отсюда. — Да… Жаль, что не удалось получить последнюю седьмую душу, это бы очень сыграло нам на руку. — Но… Ведь нам необязательны все 7. Вы собрали уже почти все, Азгор? Н-ничего себе… Тогда все заметно упрощается. Каждому достаточно одной души человека, чтобы пройти через барьер — разрушать его сейчас уже нет необходимости, здесь и так пусто… Под конец доктор говорил всё тише и тише, отчего-то ощущая собственную вину во всем этом, пусть и всё Подземелье уничтожил не он. — погодите-ка… а вместе с душой человека монстр становится подобным богу, да? хехех, неплохо, что думаешь азгор? — Это хороший вариант. Даже и не знаю, что можно предложить в качестве альтернативы… — на этот раз правитель задумался о чем-то, став более хмурым, сведя брови, — Санс, ты не мог бы составить мне компанию, чтобы сходить за душами? — Может, мне помочь вам? — Гастер с легкостью поднялся со своего места, отряхнув руки. — Нет-нет, нет необходимости. Мы сейчас вернемся.***
— эм, азгор, что-то не так? ты ведёшь себя немного странно. Король резко повернулся к шутнику, сжав его за руки чуть выше локтя, и широко распахнутыми глазами посмотрел прямо в его пустые, ничего не понимающие глазницы. — Санс, расскажи мне, что случилось с Гастером. Я переживаю за… Поверхность. Если он всё же представляет реальную опасность, я должен знать. Ведь если… если мы выпустим его, то… кто знает, что произойдет. У меня уже нет подданных, я король без королевы, без королевства. Но я не хочу, чтобы что-то подобное произошло с Поверхностью, как бы я не ненавидел и её, и людей… — но ведь в том, что произошло в подземелье виноват как раз человек?.. — Правильно, но Гастер ведь смог разобраться с ним. И сделал это без каких-либо усилий по твоим словам, верно? Ты ведь понимаешь, о чем я? Более того, ты понимаешь это, куда лучше меня, потому что ты видел его, ты видел, как он убивал. Я знаю, ты тоже боишься за него, но так же ты боишься его. Азгор говорил холодно, но его слова всё ещё мягко слетали с его губ, пусть к ним и добавилась жесткость. Король был напряжен. Перед ним стоял сложный выбор. Непростое решение всегда приходилось принимать именно ему, ведь именно он ответственен за всё Подземелье и его обитателей. — Ты видел кровь на его лице? Не знаю как тебя, но даже у меня мурашки бегут от этого. Это… как-то ненормально… жутко. Азгор шел впереди вглубь темного спуска, а Санс тихо семенил за ним удивляясь, как тот что-то здесь вообще видел. Скелет чувствовал себя очень неуютно, как в принципе они оба. Но шутник всё не терял надежды, что всё вот-вот сложится наилучшим образом. Они ведь заслужили Хэппи-энд? — ты же не хочешь сказать, что он «съел его»? — Санс только рассмеялся, но видя всю серьёзность на лице правителя, быстро замолчал. Король хмуро посмотрел на Санса через плечи, отчего тот втянул голову в плечи. Азгор был преисполнен мрачной задумчивостью и серьёзностью, оттого сейчас уже не напоминал того любезного короля, что всегда выслушает и поддержит, поможет найти правильное решение… На глазах скелета всё трескалось, постепенно разрушаясь. Гастер был уже не тем увлечённым и вечном спешащим куда-то учёным, а Азгор больше не был настроен на мирный разговор… — А куда тогда делся человек? У меня (пусть я этим и не горжусь) уже есть небольшой опыт в… убийстве людей. И я могу с уверенностью сказать, что они после смерти не превращаются в пыль и никуда не исчезают. Их гробы ты, скорее всего, видел в моём подвале. Санс так не хотел слушать все его слова. Где-то глубоко он понимал, что король прав, но подтверждать это и принимать его сторону не хотелось. Просто что-то не давало. Будто это было неправильно. — да ну нет. это смешно. просто совпадение, может мы не заметили его. Скелет решил промолчать, что тоже пытался найти человека, пока Азгор разговаривал с Гастером, но у него тоже ничего не получилось. Это было немного подозрительно, но шутник был уверен, что этому было какое-то объяснение. — хорошо. и что вы предлагаете? Азгор резко повернулся к Сансу и посмотрел на него таким взглядом, что тот сразу понял, что тот хотел сказать. — нет… ты просто хочешь бросить его здесь? в пустом подземелье? ты же пообещал ему, что больше такого не сделаешь! — А что мне ещё остаётся? Я не могу позволить, чтобы монстр с такой силой… которую он ещё даже плохо контролирует… вышел отсюда. Просто подумай, что будет с Поверхностью. Азгор опустил голову, принимая, что это был единственный правильный выход. — я не могу, как ты, столь просто решить, что делать с жизнью другого. — Правда? Что-то 6 лет назад я этого не припомню. Ты моментально это решение нашёл. Азгор начинал злиться. Почему Санс не соглашался с ним? Почему продолжал стоять на своём? На защите учёного? Зачем ему было всё это? Зачем сопротивлялся? Он ведь понимал, что это лучший исход, что им сейчас доступен. — тогда мы все были… напуганы. произошло столько всего. даже джи был согласен с моим предложением, пусть оно ему и не особо понравилось., но он понимал, что это было нужно. — Ну тогда… почему сейчас ты уверен, что это «не нужно»? Что изменилось? — он. Санс настойчиво посмотрел в спину королю, идущему перед ним. — Но это уже не он! Гастер опасен. Вспомни Андайн… Он может убить нас с тобой, да что там — всю Поверхность, если ему представится возможность. Ты ведь видел это, ты был прямо на месте событий, — Азгор, не понимая, почему скелет вдруг решил встать на защиту доктора, только активно жестикулировал руками, нетерпеливо возмущаясь, — Я понимаю, что терять уже просто больше некого в прямом смысле, но если он выйдет на поверхность… Лично я даже не хочу думать, что тогда будет… Они спускались всё ниже, туда где никогда никого не было, туда где король хранил души всех попавших в Подземелье детей. — я понимаю, но… я не чувствую от него опасности. с ним всё в порядке. Санс только растерянно положил в руки в карманы, чувствуя, что Азгор сейчас был непреклонен и что судьбу Гастера тот решил еще, когда увидел его впервые за столько лет. — Я не могу просто доверять твоим чувствам, Санс. Потому что, например, мои говорят мне, что Гастеру место здесь — где он никому не сможет навредить! И ты не сможешь заставить меня передумать. Я и так иду тебе навстречу и предлагаю просто уйти, вдвоём. На этих словах король слегка развёл руками, повернувшись к шутнику, показывая, что он так же думает и про него. А в след за этим, он открыл дверь небольшой комнатки и вошёл. — могу я хотя бы немного поговорить с ним перед нашим уходом? Азгор уже переставлял сосуды с душами, с трепетом и своеобразной гордостью рассматривая каждую. — Нет. Это даже не обсуждается! — король отставил сосуд, что находился в его руках, и перевел хмурый взгляд на скелета, который стоял у самой двери. — Если ты всё ему расскажешь, то это будет означать провал всего. Так что идем к барьеру и никуда больше. Азгор уже хотел было взять непослушного и неугомонного в своих убеждениях скелета за руку и отвести к барьеру. Правитель очень нервничал, оттого что тот мог всё испортить. — я ничего ему не скажу, а вы пока доставите все сосуды с душами к барьеру. даже если я и проболтаюсь джи, то вы быстро поглотите все души и уйдете. так что ты ничего не теряешь, а для меня это очень важно. Вы ведь тоже хотели бы попрощаться с тори, будь у вас такая возможность? Едва заслышав о Ториэль, Азгор замер, ослепленный вспышкой воспоминаний. После того как королева оставила свой трон и исчезла где-то в Руинах, они так ни разу и не разговаривали, даже не виделись. Для короля, что очень сильно любил свою семью, это было сильным ударом. Сначала его дети, а потом и любимая супруга… А сейчас она и вовсе мертва из-за того человека… Азгор бы соврал, если бы сказал, что не хочет вернуть всё назад. Хотя бы на несколько минут… — Л-ладно. Но быстро. Я подожду 10 минут, если ты не появишься, то уйду один, понял? Скелет облегченно выдохнул, заметив это волнение и грусть на столь быстро изменившем свое настроение лице короля. Он и не думал, что упоминание о Тори произведет такой эффект. Да, Санс сам всегда испытывал разные не самые приятные чувства от смерти своих друзей и тех кто был ему дорог, но за такое количество сбросов… скелет уже просто привык. Он привык видеть смерть, и она больше его не пугала и не удивляла. — так точно.***
Санс нашел Гастера там же в Тронном зале, сидя на земле, рассматривая золотые цветы у своих ног. Тот сидел к нему спиной. Шутник хотел было позвать его, но замялся. Он не знал, что сказать… Невозможно было подобрать слова. Да и что тут скажешь?.. Пока скелет раздумывал, учёный поднялся и, так и не оборачиваясь, отправился на выход в сторону Золотого коридора. Санс заметил это, только когда тот уже скрылся за углом. Куда это он направился?.. Разве он не ждёт их с Азгором? Но как только шутник заглянул в коридор, где исчез доктор, он уже был пуст. Санс нахмурился, ничего не понимая. Однако теперь ему уже было интересно, куда мог отправиться Гастер и, главное, зачем?***
Сансу пришлось проскочить кучу комнат, прежде чем он всё же отыскал учёного. Тот всё это время сидел на одном из многочисленных мостов в Водопадье, глядя вниз, куда падала вода, растворяясь в темноте. Наконец отыскав Гастера, шутник успокоился, облегченно выдохнув, и подошёл к нему, присаживаясь рядом. Подобная обстановка довольно сильно напоминала ему сцену из Пустоты, всё было примерно так же… Неужели теперь Подземелье заменит Гастеру Пустоту?.. — вот ты где... а я тебя везде ищу… — Зачем? — вопрос сам собой слетел с языка доктора, что по-прежнему меланхолично смотрел в глубь темноты, что раскинулась под мостом, на котором они сидели. — ну как зачем? — вопрос Гастера только сбил шутника с толку, загоняя его в тупик. По логике вещей это Санс должен выпытывать у учёного, зачем тот ушёл… Однако тот мудро решил занять выгодную позицию и сам бить простыми вопросами. — мы же собирались на поверхность… а ты вдруг ушёл. — Вы собирались. Без меня. В голосе учёного снова звучали отчужденность и боль, так же как и при том разговоре за Серой дверью. А Санс сидел рядом и просто не представлял, что ответить, потому что прекрасно понимал, что Гастер был прав. — нет… нет. — Что «нет», Санс? Да, я знаю, что… я не такой, каким был раньше. У меня проблемы, это верно. Из-за этого я был заперт в Пустоте, где чуть не потерял себя и свой рассудок… Но даже со всем этим, я не отвернулся, когда ты попросил меня о помощи. А теперь… вот так вы мне отплачиваете?.. Уже во второй раз. Гастер глубоко вздохнул, закрыв глаза, и потер переносицу. — Ты не представляешь, как я устал. Как у меня болит голова. Как медленно раскалывается и вновь срастается моя душа. Как разгрызают меня изнутри муки совести за все мои поступки. В том числе за убийство того ребенка, пусть он и заслуживал этого. Я никогда не хотел убивать, мне приходилось. Ну, а сейчас этого требует Решимость. И сопротивляться ей я не могу. Если ей только захочется, я убью тебя, или Азгора, или кого угодно другого, пусть даже людей на Поверхности. Мне уже всё равно. Я так устал. Он вытер уголок рта. В Водопадье всегда было влажно. Никаких следов крови на лице учёного уже не было. — Сначала я думал, что мне будет больно морально. От своих неприемлемых действий или же ваших решений по поводу моей судьбы. Но я ничего не чувствую. Во мне осталось лишь два ощущения: Голод и Усталость. Первое я теперь чувствую практически постоянно, и это бы пугало меня, если бы могло. А так я просто вымотан им. Скорее, я просто смирился. Он сделал ещё один глубокий вдох и потер замерзшие руки. — Но знаешь что? Несмотря на всё моё паршивое существование, я не хочу его прекращать. Мне всё равно, что Азгор принял подобное решение в мою сторону. Это его выбор. Я его не виню. Он просто заботится о безопасности окружающих, и это правильно. Но я бы постарался изо всех сил, чтобы найти идеальный выход из сложившейся ситуации. И я его нашёл. Тут Гастер чуть приподнял руку, указывая куда-то в воздухе указательным пальцем, и перед ним возник чёрный экран с двумя надписями, находящимися в двух противоположных углах. *Сбросить или *Продолжить С лица Санса впервые пропала улыбка, уголки губ опустились вниз, а круглые опустевшие глазницы уставились на надписи. — Только представь, все снова будут живы, заниматься своими делами, будто всё это был страшный сон. Ты, наконец, будешь со своим братом. Я ведь знаю, что ты скучаешь по нему. В общем, вернется всё, что было ещё до момента падения человека. Ну как ты понимаешь, кроме него самого — ведь сбрасываю уже я, а не он. Наконец, всё вернётся на круги своя, все будут счастливы… В глазницах Санса появились слёзы. Он не верил происходящему. Ещё один сброс. Раньше бы скелет только поежился от этого, раздражительно поведя плечами, но сейчас это означало самое настоящее спасение. Ведь вся его жизнь и жизни всех жителей Подземелья снова станут такими как раньше. Время будет нормально течь так, как и должно, без сохранений и сбросов. Шутник снова заулыбался, на этот раз искренне, по-настоящему выражая своё счастье, что уже было такой редкостью. Но что-то просто не давало облегчённо вздохнуть. — подожди, а как же ты? что будет с тобой? ты ведь ни разу не пользовался ни сохранениями, ни, тем более, сбросами… Но в ответ тот только пожал плечами. — Не знаю… Разве это важно? В этот момент Санс очень быстро притянулся к учёному и неуклюже обхватил того двумя руками. Шутник что-то глухо бубнил в грудь Гастеру, чего тот не мог разобрать, но через несколько секунд он услышал всхлипы. Отчего только замер, округлив глаза. Он не знал, что делать. Поэтому так и продолжил неподвижно сидеть, пока Санс сам не отпустил его и не посмотрел тому в глаза едва мокрыми глазницами. — джи, почему ты делаешь это? после всего, через что ты прошёл… я бы сказал, что ты должен как минимум недолюбливать это место... а ты собираешься его спасти… Учёный отвел взгляд, чувствуя себя слишком неловко из-за расчувствовавшегося скелета и его слез. — Я всего лишь монстр, Санс. Просто мне немного не повезло когда-то, — Гастер ухмыльнулся темноте, вспоминая прошлое, — Вся моя жизнь, весь мой мир, словно по щелчку, превратились в ночной кошмар. Я уже давно утонул в нём. Но я всё ещё кое-что могу. Разбитые души, монстры, обращающиеся в прах прямо на глазах, твои слёзы… — он утер большим пальцем одну глазницу Санса, отчего тот сам принялся вытирать и другую, слегка улыбнувшись, — Спасти их было бы правильным. Я бы хотел, чтобы это сделали для меня. Я бы хотел увидеть Подземелье таким, каким оно было когда-то… Учёный замолк на несколько минут. В голове Санса крутились услышанные слова. Шутник не знал, как к этому относится. Он был невероятно счастлив, но в тоже время он очень не хотел, чтобы происходил ещё один сброс… только не такой. — Знаешь, когда я обнаружил это, — Гастер показал на экран, что так и висел перед ними, — я задумался: «А чем я тогда отличаюсь от человека? Ведь по сути я могу поступать в точности как он!» — и я понял, что здесь есть один очень важный момент. То, что я что-то могу, не значит, что я должен этим злоупотреблять. Важно оставаться самим собой и следовать правильным решениям, поступать так, как лучше не только для тебя, но и хотя бы не приносит неприятностей окружающим. Сброс изменит всё, вернет жизнь в Подземелье, а всё, что твориться сейчас забудется, как страшный сон, только ты будешь помнить произошедшее… — и ты. Гастер искренне мягко рассмеялся. — Санс, не обнадеживай себя и меня. Мы понятия не имеем, что произойдет со мной. Скорее всего, я вернусь в Пустоту, ведь там я находился, когда тот человек упал в Подземелье впервые. Хотя есть только один способ проверить… Гастер потянулся к манящей уже давно надписи «Сбросить». — нет, подожди! Но Санс не успел остановить его. Едва Гастер дотронулся до надписи, как вокруг всё побелело, и скелет очнулся уже в своей комнате в их с Папирусом доме.