Аквитания, лагерь Гюрс. Осень 1941 г.
Монстр разбудил Рей еще до рассвета. Девушка нехотя открыла глаза, слепо щурясь в глубокий полумрак, разрываемый только светом ночника. Мужчина положил на кровать стопку одежды и удалился, вероятно, дав своей гостье (или все-таки пленнице?) переодеться в одиночестве. Рей зевнула и с интересом оценила принесенные вещи – уже с первого взгляда можно было догадаться, что перед ней вовсе не арестантская пижама. Вместо нее на кровати лежали холщовая рубашка, свитер грубой вязки и охотничьи штаны, которые чаще всего носили жители ближайших населенных пунктов; помимо них сапоги, комплект исподнего и приятный наощупь черный плащ с капюшоном, напоминавший тот, в котором щеголял сам ее тюремщик. Девушка торопливо переоделась, беспокоясь о том, что Кайло может вернуться в любую минуту, и уселась на кровать, застегивая сапоги. Неужели… неужели он решился организовать ее побег? Иначе… зачем все это? Скоро Кайло сам развеял сомнения, а заодно и надежды девушки. Убедившись, что Рей уже полностью справилась со своим облачением, он заглянул в комнату и жестом поманил девушку за собой. - Сегодняшний день ты сможешь провести на свободе, - сказал он буднично, как будто каждый день похищал заключенных из лагеря, - но надеюсь на твое благоразумие. И сговорчивость. Эти слова не понравились Рей, но спорить она не стала, закуталась в плащ и послушно побрела по темным коридорам за высокой фигурой Монстра. Они вышли из административного блока и девушка почувствовала сильную благодарность за предусмотрительно принесенные ей теплые вещи – предрассветный сумрак встретил ее острым морозным воздухом. Монстр провел Рей между лабиринтов высоких ограждений и они оказались за забором лагеря. Девушка испуганно шарахнулась в сторону, наткнувшись за воротами на два огромных темных существа. Впрочем, в действительности чудовища, показавшиеся таковыми в полумраке, были всего лишь двумя миролюбиво щипавшими траву запряженными лошадьми. В действительности Рей мало имела опыта общения с этими зверями и они вызывали у нее сильное недоверие – высокие, зубастые, с такими огромными копытами, которыми они могли при желании легко проломить человеческий череп. Кайло не сразу заметил смятение девушки, он принялся отвязывать сбруи от кольца на решетке. - Я… я не умею на них ездить, - смущенно пробормотала Рей, пятясь обратно к воротам. Монстр оторвался от своего занятия, тяжело вздохнул и посмотрел на нее – толи с разочарованием, толи с насмешкой. - Ну извини, - буркнул он, - не догадался подогнать автомобиль к парадному входу. - Прости, - робко сказала Рей, - но я большую часть жизни провела в пустыне. Там… там в основном были верблюды. - Поэтому ты упрямая, как верблюдица? – девушка хотела ответить что-то едкое, но сдержалась. Кайло поманил ее к себе и помог взобраться на одну из лошадей. Рей была настолько напугана близостью огромного зубастого зверя, что даже забыла засмущаться от случайных прикосновений мужчины во время этого действа. Лошадь была теплой и спокойной, но от нее исходила сила и опасность. Практически, как от самого Монстра. И хуже всего, Рей абсолютно не знала что с ней делать, как не упасть с этой высоты и неистово вцепилась в седло, боясь даже случайно тронуть пушистую лошадиную гриву. Вероятно, ужас и недоумение легко читались на ее лице. Кайло сжалился. - Ладно, - вздохнул он, - я сяду с тобой. Не бойся так сильно. Это всего лишь лошадь. Рей высокомерно вздернула вверх подбородок, пытаясь сделать вид, что она совсем не боится и ее вроде как оскорбили его слова. Просто… не умеет, а времени на мастер-класс по верховой езде, у них скорее всего не так много. В любом случае, сейчас не самый подходящий момент для наверстывания упущенного. И, конечно, Рей тут же об этом пожалела, потому что загнала себя в еще более неловкое положение – Кайло привязал вторую лошадь к седлу, а сам забрался на первую и устроился позади девушки. Теперь она спиной чувствовала тепло и твердость его тела, невольно была стиснута в кольце его рук, перехвативших поводья. Рей бы отодвинулась подальше, но деваться было некуда. Всю дорогу она напряженно молчала и старалась не дышать, а главное не думать о том, как близко от нее находился ее тюремщик, и без того сильно смущавший ее своим присутствием. Еще бы – неизвестно сколько провела в его комнате, в его постели, а теперь еще… и вот это. Когда они добрались до места, уже успело посветлеть и над заснеженными верхушками гор вдалеке уже стояло мягкое утреннее солнце. Целью их пути оказался небольшой полузаброшенный домик, расположившийся на крутом склоне и окруженный вокруг сплошным хвойным лесом. От пряного запаха смолы и свежести воздуха у Рей закружилась голова. Кайло спрыгнул с лошади и она уже успела порадоваться тому, что неловкое путешествие закончилась, но рано расслабилась. Случился новый конфуз: оказалось, что спуститься с высокого зверя намного сложнее, чем вскарабкаться ему на спину, и вместо грациозного приземления на землю, Рей поскользнулась и чуть не разбила себе голову о поросшие мхом и бурьяном камни. Разбила бы, если бы не оказалась поймана в объятия заботливого Монстра. Он на мгновение позволил себе задержать девушку в своих руках, перед тем, как аккуратно поставить на землю. К счастью, пока он еще не успел снять свой зловещий шлем, и от Рей хотя бы скрыто было выражение его обычно очень красноречивого лица. - Где мы? – спросила она, чтобы отвлечься от нахлынувшей на нее страшной неловкости, - и… - она растерялась, не зная, как поставить вопрос. Хотелось узнать, зачем они прибыли сюда, но в голову лезли какие-то совершенно неудобные мысли. Например, что ее тюремщик все-таки решил осуществить в отношении нее какие-то коварные планы, но предпочитал обстановку, менее жуткую, чем мрачные коридоры и задворки Гюрса. Кайло тем временем стянул шлем и блаженно затянулся чистым горным воздухом. Он выглядел непривычно расслабленным и счастливым. И, вероятнее всего, был в отличном расположении духа, раз позволил себе следующее. - Предпочитаю развлекаться со своими любовницами подальше от посторонних глаз… и ушей, - со странной улыбкой заявил мужчина. Рей округлила глаза и попятилась, врезалась спиной в круп коня позади себя и чуть не закричала, испугавшись, что огромное животное воспримет это как нападение и приложит ее своими убийственными копытами. Монстр шокировал девушку еще больше, когда почти вдвое согнулся, сотрясаясь от смеха. Слегка успокоившись, он прокашлялся и сказал: - Да расслабься ты, я же пошутил. Рей с трудом сдержалась, чтобы не буркнуть в ответ что-нибудь обидное в духе того, что вообще прежде за ним не замечала никаких проявлений наличия чувства юмора. Но она напомнила себе, что неизвестно каким чудом полученную благосклонность, всегда элементарно потерять и не стоит позволять себе слишком многого. Вряд ли он снова позволит ей покинуть лагерь хотя бы на день, если разозлится или оскорбится ее словами. И о книгах и пайках тоже придется забыть. Да и вообще… Кто знает, что у него в голове? Вдруг он вообще придушит ее с помощью своей мистической силы и этот чудесный лес станет для Рей последним пристанищем, где никто никогда не отыщет ее могилу. Кайло снова посерьезнел, извлек из-за спины меч, заставив девушку лишний раз вздрогнуть, и двинулся в самую чащу. К счастью, Рей скоро увидела для чего он обнажил свое оружие – лесная тропа сильно заросла, и чтобы продвигаться по ней необходимо было хоть немного расчищать путь от тянувшихся со всех сторон, словно костлявые руки, веток. Девушка покорно шла следом, наслаждаясь звуками природы, нарушаемыми только свистом рассекающего воздух лезвия. Под ногами был мягкий ковер из травы и мха с редко встречавшейся среди него каменистой породой. Где-то далеко пели птицы и, кажется, низко и глубоко ухала сова. Рей точно не знала, потому что никогда в своей жизни сов не видела – пустыня для этих крылатых хищников совсем не подходила, а в Парижских парках было слишком много шумных людей. Окружающий пейзаж был таким величественным и прекрасным, что девушка сочла свою недавнюю мысль о смерти здесь скорее приятной, чем печальной. Все же это большая роскошь, по сравнению с той жуткой зловонной ямой, куда скидывали трупы в Гюрсе, толком не беспокоясь даже о том, чтобы присыпать их тонким слоем земли. Наконец, они вышли к небольшой поляне, расположившейся на плато высокого утеса. Здесь лес заканчивался и росла высокая уже немного пожухшая из-за первых заморозков трава. С природного балкона открывался отличный вид на горные склоны, долину внизу и далекую синюю полоску океана на горизонте. Рей без труда догадалась, что они оказались на западной стороне горного перевала, с востока побережье было скрыто грядой, и о его непосредственной близости говорила только частая смена погоды и ветра, пришедшие с океанских просторов. Пока девушка восторженно любовалась пейзажем, раскрыв рот от восторга, Кайло уже устроился на траве, скрестив ноги по-турецки и кивком головы пригласил свою спутницу расположиться поблизости. Рей неловко примостилась рядом и повторила его позу. - А теперь о том, для чего я привез тебя сюда, - наконец-то решился заговорить Монстр, хотя именно в этот момент, среди прекрасного леса, в такой мирной и приятной обстановке Рей совсем не хотелось называть его так даже про себя. Просто… Кайло. – Будешь перебивать и упрямится, я тебя скину с обрыва, - мужчина слегка улыбнулся на этих словах, - тебе нужно… учиться. Хоть немного совладать с силой, внутри тебя. Лагерь совсем не подходящее место для занятий… - Я благодарна тебе, за то, что ты меня спас, - конечно же, перебила Рей, - но я не говорила, что перехожу на твою сторону… Кайло закатил глаза и тяжело вздохнул, что-то пробормотал себе под нос. - Это нужно для тебя самой, - спокойно сказал он, после паузы, и девушка без труда догадалась каких трудов ему стоило сохранить самообладание после ее очередной попытки завязать словесную дуэль, - иначе твое могущество убьет тебя. - Ладно, - сдалась Рей, - что мне делать? И за тем последовала долгая лекция о незримых энергиях, пронизывающих мир; концентрации и необходимых навыках медитации, контроля своего разума и эмоций. Кайло нужно было отдать должное, его речь не была слишком запутанной и сложной, но в тоже время и не унизительно-упрощенной, словно он адаптировал необходимую информацию для глупого ребенка. Впрочем, с первого раза у Рей все равно не получилось погрузиться в медитацию, мыслей было слишком много, они путались в голове и обгоняли друг друга, а когда мужчина положил ей руку на ключицы, чтобы показать, как нужно контролировать собственное дыхание, Рей и вовсе забыла зачем они приехали в этот лес и растеряла последние крупицы концентрации. Она неосознанно попыталась накрыть его пальцы своей ладонью, но Кайло вздрогнул и отдернул руку, словно обжегся. Впрочем, как и обычно. Он раздраженно посетовал на неусидчивость своей ученицы, добавил что-то про упрямую вздорную верблюдицу и быстро пошел обратно по лесной тропе. В этот раз их путь лежал к горному роднику, бывшему началом широкого быстрого ручья и Рей остановилась поодаль, заворожено наблюдая, как мужчина зачерпнул широкой ладонью ледяную воду и жадно поднес к губам, а потом принялся наполнять армейскую фляжку. Девушка невольно засмотрелась на капли, сверкавшие у своего тюремщика на подбородке в солнечных лучах, пробивавшихся через высокие кроны деревьев, и поймала себя на пугающем и очень несвойственном ей желании слизнуть их языком и тоже ощутить ледяную прохладу ручья. И мягкость кожи. И… о чем она вообще думает? Рей встрепенулась и полезла к ручью, чтобы отвлечься от дурных мыслей и умыться, но поскользнулась на глинистой почве и нелепо плюхнулась в ледяную воду. Кайло за шкирку, как дворового котенка, вытащил свою спутницу на берег, но было уже поздно. Рей трясло от холода, в сапогах омерзительно хлюпало, а мокрая одежда противно прилипла к телу. Она с трудом сдержалась, чтобы не заскулить от неприятных ощущений и обиды. Кайло смотрел на нее снисходительно и, явно испытывал желание язвительно прокомментировать неловкость девушки, но вроде как сдерживался. Вместо этого он страдальчески вздохнул и сказал: - Придется развести костер. Еще не хватало тебе слечь с лихорадкой. К разброшенной хижине они вернулись в хмуром молчании. Рей было стыдно что-то говорить, а Кайло, судя по всему, был весьма огорчен ее оплошностью, и даже не смотрел в сторону девушки, пока занимался сбором хвороста и разведением костра. Она пыталась помогать, натаскала хвороста, но в груди ныло, да и холодная одежда не способствовала ощущению комфорта. Наконец Рей устроилась у огня и стала с трудом стаскивать с себя сапоги – шло с трудом, потому что промокшая кожа села и словно приросла к ногам девушки. - Все остальное тоже лучше бы снять, - вмешался Кайло и встретив ее возмущенный взгляд, фыркнул и раздраженно махнул рукой. Рей стало неловко, но она была намерена стоять на своем и совсем не планировала при нем раздеваться. Она зациклилась на мысли, что между ними именно сейчас может произойти то самое, чего так требовала от нее Кайдел и уже не знала пугает ли это ее… или? Или она боится быть снова отвергнутой, боится, что он только посмеется над ней или, что еще того хуже – попросту использует. Не стоит забывать, что они враги и находятся на разных сторонах баррикад, что только сейчас заключено временное перемирие и в любой момент ситуация может измениться. Что, если бунт в лагере удастся и Рей придется убить его, вспомнить, что он все-таки тот самый жуткий Монстр, представляющий страшную опасность для ее союзников, фанатик мистических исканий нацистов… Как она сможет сделать это, если они сблизятся еще больше? Она уже и так начала считать его своим другом, оказавшись невольно между молотом и наковальней, разрываясь между проявленным к ней доверием тюремщика и обещанием, данным Кайдел во имя их великой борьбы? Рей мучительно думала об этом и даже не заметила, что стучит зубами от холода, зато от внимания Кайло это не укрылось, он то все это время украдкой поглядывал в ее сторону. Девушка протянула пальцы к огню, в жалкой попытке согреться и языки пламени больно лизнули кожу, заставив отдернуть руку. Кайло тихо выругался и придвинулся к Рей, вопреки ее возмущениям и попыткам сопротивляться, стащил с нее хотя бы мокрый плащ, отяжелевший от воды свитер и уже тянулся к ремню охотничьих штанов, когда девушка опомнилась и сильно шлепнула его по пальцам. - Ты сама виновата, - буркнул он, хотя прозвучало это скорее как попытка извиниться, - кто в ноябре лезет в воду… Ноябрь - застучало в мозгу у Рей – значит, уже ноябрь. Совсем скоро наступит зима и всем им, спящим на холодной земле в бараках, придет конец. Если они с Кайдел что-то не предпримут, то все эти невинные люди погибнут с приходом похолоданий. Все женщины, все дети, старики и немногочисленные мужчины. Как бы они ее не называли и не осуждали, они не заслуживают смерти. Она не может позволить этому случиться. И не может оправдать их ненависть, забывшись в своем уютном мирке благосклонности врага. Кайдел права – время не ждет, а Рей все носится с собственными переживаниями так, будто они намного важнее ведущейся войны и жизней людей. Она делала в жизни уже достаточное количество жутких вещей и вряд ли соблазнить мужчину, тем более вызывающего у нее симпатию, в чем было все равно сложно себе признаться, также страшно, как убивать людей, устраивать поджоги, взрывы и диверсии, часто стоившие невинных жизней. Может быть ей даже понравится, вряд ли люди бы с удовольствием занимались чем-то настолько отвратительным. Но… вдруг ей понравится? И она не сможет вытащить из его головы нужную информацию, не сможет предать, не сможет убить, если это станет необходимым… Черт. «Я уже присягнула свободной Франции» - напомнила себе Рей собственные слова, сказанные в допросной. А вместе с той самой пресловутой свободной Францией, которая, в действительности, для самой Рей не сделала ничего хорошего, она присягнула и в верности своим друзьям – Финну (интересно, жив ли он еще?), Кайдел, Роуз и отважному По. Они – ее семья. И она не может позволить им погибнуть только потому, что привязалась к своему тюремщику за пару подачек, пустые разговоры и сомнительную заботу. Все-таки она ценна для него, как избранная, а не как человек или личность. Не будь у нее этого дара, она бы вообще вряд ли еще хоть раз оказалась наедине с Монстром в маске после первого визита в допросную. И Рей решилась. Она сама расстегнула ремень и пуговицы охотничьих штанов, стянула их с себя и бросила поближе к костру, оставаясь в одном исподнем. Кайло заворожено наблюдал за ее действиями, он по-прежнему после их нелепой борьбы был очень близко и Рей легко могла прочитать весь калейдоскоп эмоций в его глазах. Недоумение, тревогу… и что-то, что напугало ее, но не заставило отказаться от своих решительных намерений. Так смотрели друг на друга По и Кайдел, прежде чем запирались в спальне, так смотрел на нее тот араб в подворотне, прижавший ее к стене и грубо шаривший по телу своими смуглыми ручищами. Как это называлось в тех слащавых романах из библиотеки мадам Демерон? Страсть? Вожделение? Рей неуверенно поднялась на локтях и сократила расстояние между их лицами. Удивительно, но Монстр в этот раз не отпрянул, не бросился убегать или прятаться за своей непроницаемой маской. Он робко потянулся к ней и они встретились губами. И Рей подумала, что ничего неприятного в этом прикосновении нет и зря она этого так избегала, хотя с ужасом обнаружила, что абсолютно не знает, что делать дальше; а что еще хуже, что и сам Кайло, похоже, тоже не имел об этом четких представлений. Некоторое время они вместе пытались выяснить опытным путем, как быть со своими губами и языком, пока Монстру первым не надоело это неловкое действо. Он опустился ниже, целуя ее подбородок, очертания скул, тощую шею, выступающие из ворота рубашки ключицы и Рей невольно выдохнула от того, как его горячее дыхание обожгло замерзшую в мокрой одежде кожу. Это было непривычно, но приятно и совсем не напоминало то, что пытался сотворить с ней тот неизвестный насильник в Алжире, прерванный ударом ножа в живот. Монстр все равно обращался с ней как-то робко и бережно, даже когда позволил своим пальцам скользнуть по телу девушки, ненадолго стиснув грудь под одеждой и обняв за талию, ближе притягивая к себе. Свободной рукой он потянулся к ремню своих брюк, но вдруг остановился и отпрянул, отпустил Рей и откатился на спину. Вместе с холодом окутавшим ее тело без тепла Монстра рядом, она почувствовала мучительную волну разочарования и… обиды? Сердце бешено стучало, конечности стали удивительно ватными, а внизу живота непривычно тянуло. Кожа на шее и груди все еще горела после его поцелуев. - Я не могу, прости, - тихо сказал Кайло, - это… неправильно. - Почему? – обронила Рей, растерянно хлопая глазами. Ей стало так стыдно за то, что чуть только что не произошло между ними, что захотелось убежать в лесную чащу и там умереть. А еще стыднее, от того, что это все-таки не произошло, а ей как ни странно, этого хотелось. Правда она толком не понимала чего именно. - И ты еще спрашиваешь? – мужчина нервно рассмеялся, - вокруг чертова война, а мы с тобой отнюдь не союзники. Что, если нам придется сражаться друг с другом? Да и… ты представить себе не можешь, какие страшные вещи я творил и сколько крови на моих руках… я только с тобой другой. Рей не знала, что сказать в ответ на это робкое признание. Она совершенно растерялась, потому что эмоциональная речь Монстра, звучала так, будто они тут планируют обвенчаться и прожить вместе всю оставшуюся жизнь, а не всего лишь заняться сексом. Да, надо научиться наконец-то называть вещи своими именами, все-таки она уже не ребенок; сложно сохранять свое наивное видение мира, когда вокруг война, жестокость и по-настоящему страшные вещи. И хотя в глубине души Рей была на самом деле согласна с доводами Кайло, она недоумевала, почему подобные этические вопросы не беспокоили тех немцев, которые держали француженок в любовницах в Париже и многих других городах и странах. Но ее Монстр в принципе сильно отличался от этих людей, даже не избранностью и мистическими силами, а привычкой чрезвычайно все усложнять. Постигнуть то, что творилось в его темноволосой голове было немыслимо. Кайло тяжело вздохнул и сел, облокотившись спиной о ствол дерева позади себя и поманил девушку к себе. Рей послушно придвинулась и мужчина спрятал ее под своим плащом, обняв одной рукой за плечи. Она расслабилась, наконец-то оказавшись в тепле, прильнула к нему, как приласканная уличная кошка. Кайло уткнулся лицом в ее растрепанные волосы на макушке. - Если бы только ты перешла на мою сторону, - прошептал он, - мы были бы вместе в нашем могуществе… «Вместе – какое странное слово» - подумала Рей с грустью, и хотела возразить, что этому никогда не бывать и она лучше умрет, чем станет предательницей. Но не решилась.Рим, весна 1959 г.
Спасаясь бегством с виллы во Фреджене, Рей без малейших зазрений совести, угнала машину Кайло, даже удивившись, что предпочитал он не какой-нибудь немецкий «Хорьх», столь обожаемый верхушкой «Третьего Рейха» в свое время, а довольно интернациональный черный «Роллс-ройс» примерно пятидесятых годов выпуска. Буквенное обозначение страны на регистрационном знаке оказалось незнакомым девушке и на всякий случай она переписала символы и цифры себе в блокнот, прежде чем оставить автомобиль на обочине дороги в пригороде Рима. Необходимость заметать следы, вынудила промокшую и замерзшую насквозь девушку сменить более комфортабельное средство передвижения на ночной поезд. Да и от вокзала пешком добраться до отеля «Санто-Стефано» было намного проще и быстрее, чем потом плутать в тесных, и без того забитых машинами улочках, в поисках нужного места. В результате, уже к середине ночи, Рей отыскала искомое здание с табличкой и озадачила портье просьбой позвонить в номер «402». Однако, швейцар поспешил разочаровать ночную гостью – постояльцы из номера съехали и на данный момент он пустует. К счастью, По обнаружился сам, когда раздраженная и уставшая девушка вышла на улицу, чтобы закурить. - Привет! – он бросился к Рей обниматься, но она попятилась от него в сторону, как от прокаженного. После произошедшего на вилле, ей меньше всего сейчас хотелось ощутить чьи-то прикосновения. По понимающе кивнул и жестом позвал ее следовать за собой. Всю дорогу до его нового места пребывания, они молчали. По сменил номер в отеле, в котором, кстати, даже холл выглядел намного просторнее и богаче, чем там, где останавливались Рей с Рудольфом; на не менее роскошную арендованную квартиру. Все-таки старый приятель девушки слишком ценил уровень комфорта собственной жизни. И, конечно, апартаменты в Риме сильно напоминали старую парижскую квартиру, и преобладающими светлыми тонами в интерьере, и планировкой комнат, и расположением на последнем этаже. - Рей, что там случилось? – набросился на девушку друг, после того, как запер двустворчатые двери квартиры, отрезав их от возможных лишних глаз и ушей, - где твой муж… мне показалось, или я видел, как пуля повисла в воздухе… - Слишком много вопросов, - фыркнула Рей, швырнула на пол в прихожей сумку и обувь и деловито окинула взглядом двери в коридоре, вычисляя за которой из них может прятаться ванная комната, - я замерзла и хотела бы принять ванну. Дай мне полчаса… а лучше час. И свари кофе, пожалуйста… и… поесть бы было хорошо. Все потом. По не стал спорить с девушкой и проводил ее в просторную комнату, выполнявшую функции ванной. Рей оценила благородную роскошь убранства – и большое окно, выходившее в тенистый из-за высоких деревьев двор, и красивую плитку на полу, и изысканно выкованные краны из темной бронзы, но интересовала все это девушку мало. Она спешила набрать воду, раздеться и нырнуть в ванну, чтобы побыстрее смыть с себя память о пережитом в загородной вилле. Впрочем, это было самонадеянно – проступающие синяки на ягодицах и свившиеся клубком мысли не могли позволить ей так просто избавиться от произошедшего. Хуже того, жутко измученное, но глупое тело все-таки хотело продолжения. У Рей отлично удавалось не думать о Рене на протяжении этих пятнадцати лет, даже не искать его, убеждая себя в том, что этот человек мертв и стал не больше, чем тенью прошлого. Но стоило ей снова оказаться в его руках, как выбросить его из головы оказалось просто невозможно. Картинка невольно всплывающая перед глазами пускала по всем нервным каналам колючие искорки напряжения, заставляя снова и снова вспоминать, как он рыча вколачивал ее промежность в каменный подоконник, как она сама оседлала его после и что испытывала при этом. Она была беспредельно зла, ослеплена своей яростью и болью, но в тоже время предельно возбуждена. Так, что все еще нывшее после безумного, почти животного полового акта, тело не хотело униматься. Она убьет его при следующей встрече. Так жестоко и изощренно, как только сможет придумать. Даже перед этим отправится в библиотеку и тщательно изучит всю литературу, посвященную мировой истории пыток. Но перед этим снова займется с ним сексом, чтобы утолить этот невыносимый голод. Даже не сексом, а чем-то первобытно мерзким и грязным, о чем ей противно будет потом даже вспоминать. Но таким должно быть прощание. А лучше всего и вовсе убить его в процессе… Рей так увлеклась этими размышлениями, что неосознанно просунула руку между коленей и коснулась своей все еще саднящей промежности. За последние годы ей и в голову не приходило ласкать себя, она настолько испытывала отвращение к этим потребностям тела, что ощутить их снова было практически открытием. И она почему-то с грустью вспомнила себя прежнюю, какой невинной девочкой была когда-то давно, которая даже думать о подобных вещах стеснялась; их неловкие и нежные прикосновения с Монстром, первый поцелуй в сосновом лесу, первый для обоих, такой нелепый до умиления. От нахлынувшей волны ностальгии, Рей потеряла всякий интерес к тому, что делала руками и откинулась головой на холодную спинку ванны. Тяжесть внизу живота не стала легче, но теперь девушку душили слезы. К черту Хакса, к черту все это, пусть По сам разбирается со всем, это, в конце-концов, он работает на американское правительство и одержим целью найти последнего палача своей возлюбленной. Рей вылезет из ванны, оденется и вернется на виллу… и гори все огнем! К счастью, По не позволил Рей развить эти мысли, требовательно постучав в дверь. Она даже довольно серьезно оценила все за и против, чтобы пригласить старого друга в ванну и наконец-то переспать с ним, чтобы отвлечься от мыслей о Монстре. Или, все-таки, чтобы отплатить ему той же болью, которую он причинил ей, выкинув в окно ее заботливого супруга. Но Рей вовремя одумалась – ей совсем не хотелось, чтобы Кайло спустил с ее бывшего коллеги по сопротивления шкуру, когда узнает. А он, конечно же, узнает; не поленится вывернуть наизнанку все мысли и воспоминания француза, если заподозрит, что он притрагивался к той женщине, которую Монстр считал своей собственностью. Рей закуталась в махровый халат, который висел на крючках рядом с полотенцами, и выскользнула из ванной. На кухне уже был накрыт довольно скромный завтрак из круассанов, банки с джемом и двух чашек с ароматным кофе. На По был надет цветастый фартук и выглядел он довольно мило, хотя Рей большого труда не стоило догадаться, что самое его главное кулинарное достижение – это горячий напиток, а за всем остальным он просто сбегал в булочную у дома. - Я боялся, что ты там вены скроешь, - честно сказал друг и плюхнулся за стол, - извини, что потревожил. Но видок у тебя был будто… «Будто совокуплялась со злейшим врагом над трупом любимого мужа?» - мрачно закончила у себя Рей и криво ухмыльнулась. Есть вещи, которые даже По, прошедший еще через те огонь и воду вряд ли оценит. - Что там произошло? – все-таки не удержался он. - Ничего хорошего, - буркнула Рей и сделала большой глоток кофе, - Рен убил Рудольфа. А я… сбежала, - вроде бы версия звучала довольно лаконично. Девушка почувствовала, что сейчас По снова засыплет ее вопросами и сбегала в прихожую, нашла блокнот с номером автомобиля, и, вернувшись, швырнула его на стол. - Нет, я не устроила расправу на месте, - поспешила она успокоить По, - но ты можешь пробить через свои… каналы этот номер, какая страна, за кем зарегистрирована машина? Там вроде был еще герб, но я не рассмотрела в темноте. - Зачем? - Это машина Рена. По почесал подбородок, разглядывая цифры на бумаге. - Да, я пробью, - заторможено кивнул он, - «FL»… Какие страны могут начинаться на Ф? В голову лезут только Филиппины. А… Финляндия еще. Но это точно не Франция, - он мрачно усмехнулся. Рей скривилась. В действительности она только сейчас осознала бессмысленность поставленной ей По задачи, если собиралась просто убить Рена, а вовсе не сдавать его в руки правосудия, перед этим выяснив где ему удалось раздобыть легальные документы на новое имя. Но пусть ее старый друг думает иначе, вряд ли он похвалит ее за планирование очередной кровавой расправы. Вернее, для того, что она задумывала для Рена, это слово было слишком мягким. Здесь попахивало как минимум сатанинской оргией с жертвоприношением. - Так что там с Хаксом? – решила она перевести тему, пока не посыпались очередные неприятные и совершенно не нужные ей вопросы. - Думаешь, почему я снял эту квартиру? – не без гордости откликнулся По, - отсюда отлично можно наблюдать за домом, где он остановился. И мне повезло столкнуться с ним, когда я вернулся из пригорода. Вроде как, он тоже откуда-то вернулся. - Почему мы тогда теряем время, а не пойдем и не прищучим гада? – вырвалось у Рей. Она нестерпимо нуждалась в каких-то решающих действиях, лишь бы только не думать о том, как предательски ныло тело, вспомнившее о своих низменных потребностях, после долгих годов целибата. Эти запретные и мерзкие желания порядочно мешали думать. Рей чувствовала себя, как мартовская кошка, сбежавшая из дома в поисках приключений и теряющая голову от дурманящего зова весны. - Вот тут то и загвоздка, - вздохнул По, - нам нужно все как следует продумать. Я уверен, что если он увидит тебя, то постарается сбежать или оказать сопротивление. А в этот раз мы не должны его убивать, ты помнишь? Должны арестовать и доставить в США. - Ты должен. - Ладно, я должен, - согласился По и осторожно поинтересовался, - а ты? Что будешь делать ты, ведь… твой муж мертв? Ты… не хотела бы поехать со мной в Нью-Йорк? Зори будет рада тебя снова видеть. Часть сделки Штатов за выполнение задания – гражданство. Я могу похлопотать и за тебя, начнем другую жизнь в Новом Свете… - Хм, кажется в прошлый раз ты рассуждал о том, что мне надо жить в Люцерне и рожать детей в декорациях альпийской пасторали, - мрачно напомнила Рей. Ей было и грустно и смешно теперь вспоминать их разговор в Пантеоне, он казался таким наивным, после всего произошедшего. К счастью, Рей еще настолько пребывала в шоке после событий, случившихся во Фреджене, что не способна была осознать до конца свой ужас от смерти Рудольфа. Она похоронила многих близких людей, если так можно говорить о весьма скудных прощальных почестях на войне, но в мирное время ей еще не приходилось никого терять. Казалось, что этот кошмар больше никогда не повториться, но, в действительности, она как будто уже знала, чем все закончится, когда тем теплым пряным от цветения вечером увидела мрачную фигуру Рена в патио отеля. И заранее смирилась с этим. - Обстоятельства изменились, - вздохнул ее старый друг, - но… жить дальше то нужно. Рей задумчиво почесала переносицу и прикусила губу. Она впервые серьезно задумалась о самоубийстве. Но не она ли сама всегда считала, что нужно тянуться к свету любой ценой и находить способы выжить в даже самой безнадежной ситуации. И в пустыне и на войне, и, уже потом, оказавшись в сумасшедшем доме по мрачной иронии судьбы. Уцепилась за Рудольфа как реальную возможность перестать бороться, перестать выживать, наконец-то расслабиться и просто плыть по течению… Хотя течение принесло ее на рифы и растерзало о них в щепки все жалкие надежды. Зачем вообще продолжать все это? Она убьет Рена и пустит пулю себе в лоб. Это самое логичное завершение всей ее запутанной и полной горестей жизни. - Не будем об этом, хорошо? – попросила она и легко догадалась, что все ее мысли и намерения легко прочитать на ее осунувшемся лице. Конечно, По бросится ее спасать и что-то придумывать, даже толком не задумавшись, нужно ли это Рей самой. В этом они были удивительно похожи с Кайдел. Ах, Кайдел… Как Рей не хватало все эти годы разговоров с ней. По отошел к окну и отодвинул легкую тюлевую занавеску. - Ого! – присвистнул он, - а вот и наш приятель… Рей, конечно, в первую очередь подумала про Рена, но запоздало догадалась, что речь идет о Хаксе. Прежде, чем По успел как-то среагировать или остановить девушку, она сбросила халат в коридоре, накинула прямо на голое тело плащ, потратив еще несколько секунд на то, чтобы переложить в его карман из сумки револьвер, и даже не потрудившись застегнуть туфли, бросилась вниз по лестнице. Удивительно, как она вообще не свернула себе шею на этих крутых ступенях и не зацепилась о болтающиеся ремешки собственной обуви. Задыхаясь, она вылетела на улицу и сразу увидела удаляющуюся фигуру с фотографий, которые ей показывал По, в темной сторожке музея искусства Востока. Она легко узнала и ту странную шляпу и светлый льняной костюм, в духе тех, которые предпочитали на юге Франции, чтобы легче переносить летнюю жару. Мужчина словно почувствовал взгляд девушки и ускорился, но Рей не намерена была так легко сдаваться, она не отставала. Однако, в ситуацию вмешалось ее фатальное невезение и прямо перед беглецом раскрыл свои двери пухлый городской автобус. Рей рыкнула от злости и выбросила вперед руку, прикладывая все старание, чтобы помешать. Получилось на удивление легко – невидимая сила сдернула мужчину с первой ступеньки транспорта, на которую он уже успел ступить и потянула к девушке. Сейчас Рей совершенно не волновало, что у этой странной сцены могут быть случайные свидетели, намного важнее было не дать ее жертве уйти. Последние несколько шагов она преодолела уже сама, отпуская захват и расслабив пальцы. Мужчина уронил шляпу и она увидела каштановые волосы и очки, скрывавшие лицо. Он тяжело дышал и совершил жалкую попытку подняться с каменной мостовой, но Рей носком туфли наступила ему на штанину и наклонилась, чтобы сдернуть очки. - А я думал, увижу как минимум всемогущего Кайло Рена, - усмехнулся Хакс со своей обычной презрительной язвительностью в голосе, и был это именно он, собственной персоной. Когда у Рей в руках оказались его солнцезащитные очки, мужчина тут же распял ее уничижающим взглядом льдисто-голубых глаз, - а не его чокнутую подружку. - Я не его подружка, - выпалила Рей, запоздало подумав, что это не совсем та тема, которую она планировала обсудить с бывшим нацистом, но у Хакса было собственное мнение на этот счет. Этот негодяй за прошедшие годы словно совсем не изменился, как будто провел их в криогенной камере из фантастических книжек, останавливающей старение. Ни единой новой морщинки или складочки на лице, только цвет волос поменялся с белесо-рыжего на светло-каштановый. Брови и ресницы этот гений конспирации перекрасить не догадался. - Да конечно, - фыркнул он, выдергивая штанину из-под туфли Рей, поднялся и принялся отряхиваться, - всем лагерем ждали вашей свадьбы. Рей презрительно сплюнула на пол и наконец-то вспомнила о том, что под плащом у нее ничего нет и закуталась поплотнее в ткань, испытав невыносимое смущение. Удивительно, но Хакс не пытался убежать или сопротивляться, напротив, с каким-то наглым превосходством вглядывался ей в лицо. Немец хотел продолжить свои насмешки, явно прощупав болезненную для бывшей заключенной тему, но очень кстати рядом с ними появился По. Он держал руку под курткой, явно готовый в любой момент выхватить оружие. - Армитаж Брендон Хакс, вы… - начал он обвинительным тоном, явно планируя перечислить все преступления бывшего нациста и зачитать планируемый для него приговор, но Хакс его опередил. - Кто-кто? – он сделал вид, что с интересом оглядывается по сторонам и ткнул пальцем в Рей, - она что ли? Вы, должно быть, ошиблись, господа. Я гражданин республики Италия, - и он вытащил из кармана своего льняного пиджака, такого непривычного для взгляда Рей, видевшей его всегда в аккуратной и идеально отглаженной военной форме, тоненькую книжечку паспорта с итальянским гербом, - вот, ознакомьтесь, если есть сомнения. По вырвал документ из рук Хакса и ошарашено уставился на мелкие итальянские буквы. Через плечо друга Рей тоже мельком глянула в паспорт. Там значилось совершенно незнакомое ей имя - Чезаре Ротта, а в графе место рождения – город Урбино. - Мы все равно знаем, кто ты, - сухо сказала она. Хакс смягчился и удивительно миролюбиво возразил: - Прекрасно, чрезвычайно рад за вас. Но есть ли в этом какой-то смысл? Рей чувствовала, как выходит из себя от осознания того, что оба когда-то главных кошмара Гюрса обзавелись новой биографией и другой жизнью, а ей даже с собственным именем этого так и не удалось. Она готова была придушить Хакса голыми руками хотя бы только за один этот омерзительный факт. Немец тем временем вырвал у По свой паспорт и спрятал обратно в карман. - Ладно, - снисходительно сказал он, - я намереваюсь позавтракать. Вы можете составить мне компанию, если горите желанием меня о чем-то расспросить. В ином случае, просто уберитесь с дороги. Он развернулся на каблуках ботинок и уверенно направился в противоположную сторону, на ходу натягивая обратно солнцезащитные очки. Однако, он не был бы самим собой, если бы шагов через десять не остановился и не бросил бы насмешливо через плечо, обращаясь к залившейся краской Рей: - Передавай привет Рену. Первое время после того, как Рей вернулась в общий барак, заключенные шарахались от нее, как от прокаженной. Но постепенно шоковый эффект стал спадать и арестанты сбавили свой пыл, ограничиваясь молчаливым презрением. Кайдел же, напротив, была звездой и символом надежды – смелая, гордая американка с ее блестящей белозубой улыбкой, впрочем, по милости Фазмы, лишившейся пары нижних резцов, но все еще такой же обаятельной. Она всеми силами пыталась сберечь подругу от нападок других товарищей по несчастью и вроде бы сама наконец-то была горда и довольна Рей. Рей же самой нечем было гордиться, ведь в тот удивительный день, проведенный вне лагеря, заснув в объятиях Монстра, она проснулась первой и успела незаметно прикоснуться к его мыслям, самым открытым и бывшим на поверхности и добыть хоть немного полезной информации для заговорщицы-подруги. Конечно, она не сразу решилась предать своего заботливого зверя, а только после того, как получила достаточный повод на него рассердиться. На третий день после возвращения Рей, умерла от неизвестной заразы одна из их соседок по бараку – пожилая француженка, оказавшаяся в Гюрсе за проступок в виде, предоставленной для подпольной типографии роскошной квартиры в районе Темпль. Брезгливые по отношению к больным военнопленным охранники, вынудили Рей вместе с парой еврейских подростков самостоятельно оттащить тело несчастной женщины к яме, служившей братской могилой и последним местом пребывания для заключенных. И когда девушка, пыхтя и задыхаясь от натуги, сталкивала тяжелую мертвую француженку вниз, она невольно зацепилась взглядом за знакомую рыжую шевелюру среди последнего слоя свежих тел. Пошарив глазами по содержимому ямы, Рей с ужасом обнаружила там и остальных своих обидчиц – и толстуху с выпученными глазами, и сухопарую еврейку и двух несчастных испанок. Девушка с трудом нашла в себе силы отползти от края, чтобы не выплеснуть скудное содержимое своего желудка прямо в братскую могилу. Весь оставшийся день она ходила еле живая и бледная как призрак и мечтала только о том, чтобы уличить Монстра во лжи. Но как на зло после произошедшего между ними в лесу, он словно избегал ее общества и даже перестал срывать ее с работы на заводе ради их редких встреч. Конечно, мертвенная бледность Рей, не сходившая уже почти неделю, как и частая тошнота, что не укрылась от чуткого внимания Кайдел. Во время очередной смены на заводе, американка ухватила Рей за локоть и уволокла за здание, в открытый всем ветрам нужник. - Змейка, что с тобой? – спросила она с тревогой. Рей упрямо покачала головой, надеясь что жест достаточно красноречивый, чтобы подруга наконец-то отстала от нее с расспросами. Все-таки ей было как-то неловко до сих пор, что она рассказала военные тайны, украденные у Монстра. - Нет, я же вижу, - начиная как обычно нагнетать обстановку выдала Кайдел, огляделась по сторонам и понизила голос, - ты… ты беременна? - Что? – выдохнула Рей ошарашено и нервно хохотнула, - разве что от святого духа. Кайдел нахмурилась, потому что с ее вольнолюбивым мировоззрением, мало верила в то, что между Рей и ее тюремщиком до сих пор так ничего и не произошло. Особенно, после того, как пустынная змейка выплеснула на нее информацию о том, что бунт на корабле лучше отложить – сейчас усиливается охрана в преддверии прибытия каких-то больших шишек из Германии. Которые, судя по мыслям Монстра, раздражали его куда сильнее, чем даже попытки окружающих принять его за еврея из-за внешности. А это была очень больная тема. Рей с трудом запомнила хотя бы одно ничего не значащее для нее имя – Армитаж Хакс, и то, потому что оно показалось ей чрезвычайно забавным, похожим на название какой-то продовольственной пищевой культуры. - Хочу тебе верить, - тяжело вздохнула Кайдел, - но нужно было наверное сразу рассказать тебе, как сделать так, чтобы… не было последствий. Но… лучше поздно, так, что слушай… когда дело… К счастью появление надзирателя спасло Рей от неотвратимо-омерзительной лекции о физиологии взрослых людей. Охранник отругал девушек за то, что они прохлаждаются на улице вместо работы и пинками спровадил обратно в цех. И сразу стало понятно, почему. В тесном пространстве появилась целая делегация из старшего состава администрации лагеря, уже довольно хорошо знакомой заключенным. Следом за ними появился рыжий надменный офицер весь в орденах и сопровождавший его Монстр. Рей сразу опустила взгляд к деталям винтовки, которую собирала, лишь бы только не смотреть в его сторону. «Лжец, - злобно подумала она, обращаясь к Монстру - и какого черта ты сюда явился… видеть тебя не хочу». «Что я натворил?» - она словно услышала его голос в своей голове и начала испуганно оглядываться, не подкрался ли он к ней, пока она прятала глаза за своей монотонной работой. Но он по-прежнему был среди вошедших офицеров, обсуждавших налаженность функционирования завода. Рей растерянно заморгала. «Ты слишком громко думаешь,» - отдались в ее сознании чужие мысли, - «и я тебя слышу». У девушки в горле встал ком, она разозлилась так, что чуть не проткнула себе ладонь отверткой, которую держала в руках. «Рей… что случилось? Ответь! Чем я тебя расстроил?» «Убирайся из моей головы!» она и сама не заметила, как произнесла это вслух, заставив находившихся рядом с ней заключенных испуганно шарахнуться в стороны. Мало того, что она опустилась до связи с одним из тюремщиков, так еще и рассудок потеряла, раз бормочет себе что-то под нос, словно у нее раздвоение личности. Рей прикусила губу до крови и попыталась найти взглядом Кайдел, все-таки подруга была для нее последней спасительной соломинкой в пучине жутко-запутанных и странных отношений с Монстром. Как-никак первый мужчина, с которым она сблизилась, вне их привычной парижской компании. Административная делегация ушла и Рей облегченно выдохнула, однако, оказалось, что зря. Очень скоро за ней явился конвой, чтобы снова сопроводить в допросную. Девушка вырывалась и брыкалась так, что охранникам пришлось тащить ее силой, подхватив под руки и волоча ногами по грязному стоптанному двору. Рей бормотала проклятия, пока не получила прикладом винтовки по лицу, но все равно не унималась, даже наглотавшись собственной крови. Ее швырнули на пол в допросной к ногам Монстра и она попыталась броситься вслед уходящим тюремщикам, но дверь перед ее лицом захлопнулась и девушка беспомощно ударила в нее кулаками. - Рей… - робко начал Кайло за ее спиной, быстро стащив маску, - что… Рей обернулась, рукавом вытирая текущую из носа струйку крови. Во рту был мерзкий железный привкус. Кайло опешил, сделал к ней шаг и протянул руку, чтобы дотронуться до ее изувеченного лица, но девушка отпрянула в сторону, избежав его прикосновения. - Кто это сделал? – в его голосе прозвучали стальные нотки. - Их тоже казнишь?! – выкрикнула Рей, совершенно не беспокоясь о том, что ее слова прозвучали слишком громко и их могут услышать в коридоре, - ты солгал мне! - Ах, это, - Кайло тяжело вздохнул и опустил взгляд. Если бы девушка не была настолько вне себя от злости, то предположила бы, что ему все-таки стыдно. - Ты сказал, что не убил ее, - вырвалось у нее и она почувствовала, что вот-вот заплачет и с трудом сдерживает рвущиеся из груди рыдания. Слишком ярко перед глазами стояли искривленные мукой лица ее недавних обидчиц и особенно рыжей-заводилы. Ведь они в какой-то степени были правы, осуждая ее за связь с… чудовищем. Только теперь она понимала всю серьезность положения. Он сказал правду, когда в лесу признался в том, что делал страшные вещи и только с ней вел себя по-другому. Из-за его благосклонности девушка слишком расслабилась и забыла с кем имеет дело. - Ну… - Кайло даже немного растерялся, - я не убивал ее своими руками, как и ее сообщниц. Просто… отдал приказ. Рей, послушай, - он рванулся к ней и попытался ухватить за руки, но она снова попятилась подальше от него и увернулась, - они бы снова попытались навредить тебе, я не мог подвергать тебя такой опасности… - Ты лгун и чудовище, - выплюнула Рей, рукавом своей тюремной пижамы вытирая предательские слезы, - и я не хочу тебя больше видеть. Иди к черту! Лучше в карцер, чем снова сюда. Но ее желание не было исполнено, хотя Рей даже с некоторой долей облегчения ждала, что окажется в темной одиночной камере и сможет там вволю поплакать без посторонних глаз. Кайло тяжело, покорно вздохнул, надел маску и приказал тюремщикам вернуть девушку обратно в барак. - Как тебе будет угодно, - скорбно прошептал он Рей на прощанье.