Шторм

      То странное чувство начало посещать Чимина каждый раз, когда они прощались или встречались. Стоило Чонгуку войти в зал, появиться в его поле зрения на улице или, наоборот, начать исчезать из него, Чимин ощущал, как все его естество тянулось к нему, пытаясь получить больше ласки.       В какой-то момент он понял, что больше не может молчать, и позвонил Тэхёну. Он как раз пришел с работы и теперь отдыхал в теплой ванне.       Послышались гудки, затем какой-то грохот и голос друга:       «Чимина! Давно не звонил! Как дела?»       – Привет, Тэ, – его голос звучал уставшим, и он даже не пытался это скрыть. – Есть минутка?       «Для тебя все что угодно!»       – Хорошо, тогда, – он тяжело вздохнул, не веря, что действительно собирается говорить об этом. – Это касается Чонгука.       «А, твоего парня, как там ваши шуры-муры?»       – Об этом я и хочу поговорить.       Тэхён замолчал ненадолго, ожидая, когда он продолжит, но Чимин молчал, уперевшись взглядом в бежевую плитку на стене.       «Ты кажешься замученным».       – Верно, сегодня был суматошный день. Насчет Чонгука… Я не знаю, как себя вести.       «Я думал, что он тебе нравится».       – Не в этом проблема. Мы встречаемся уже три недели. Не хочу прозвучать глупо, но… Мы даже ни разу не целовались.       «Чима, это всего три недели, не беги так далеко».       Он знал это. Он прекрасно понимал, что три недели было довольно маленьким сроком, но он очень хотел поцеловать Чонгука. И он также нравился Чонгуку, но…       – Я пытался хотя бы просто быть ближе, но, даже когда мы были в Пусане, он не разрешил просто спать с ним. Вот ты бы хотел, чтобы человек, который тебе нравился, спал с тобой в одной постели? – Тэхён в телефоне весело хрюкнул, словно пытался сдержать смех.       «Ну уж нет, я бы боялся, что начну приставать к нему! А вообще сам подумай. Не все такие открытые как ты. Даже если ему двадцать четыре и он молод, здоров и горяч… Может, в детстве ему разбили сердце, и теперь он мало доверяет людям…»       Почему-то Чимин был уверен, что дело не в этом. Честно говоря, Чонгук казался человеком, у которого еще не было отношений. Во всем, что было связанно с проявлением любви, он был слишком скован.       «Ну а что он сам сказал тебе?»       – Что не хочет спешить…       «Значит, не спеши! Он кажется умным малым, так что доверься и хватит ныть! Ты сам всегда жаловался, что тебе не доверяют».       – Ладно, Тэ, спасибо.       «Звони если что».       Чимин вздохнул еще громче и положил телефон на стиральную машинку рядом, глубже уходя под воду, так, что на поверхности осталось одно лицо. Он должен быть терпеливым и ждать.       И он забыл о своих словах на следующий же раз, когда провожал младшего до дома.       На улице темнеет. Они стоят перед подъездом Чонгука и молчат. Гук пытается понять, что происходит, а Чимин пытается оторвать свой взгляд от его губ. Все время, пока они шли до дома, Чимин смотрел на них. Чонгук рассказывал что-то, но его слов было не разобрать. Чимин устал. Он хотел почувствовать Гука еще ближе, понять, что они действительно встречаются, что он может любить его и показывать это, и не хотел больше ждать. Это было эгоистично. Это было легкомысленно. Чимин не мог этому противостоять.       Молчание затянулось, но Чонгук все еще молчал, пытаясь прочесть что-то по его лицу, и тогда Чимин собрался с духом и спросил:       – Можно я поцелую тебя?       Он из последних сил оторвал взгляд от чужих губ и посмотрел Чонгуку в глаза. Парень снова волновался. Он знал, они оба знали, что Чонгук мог отказать, и тогда Чимин бы просто принял это, но он продолжал беспокоиться и мяться на месте, будто действительно раздумывая над его словами. Чимин чувствовал, что ему откажут. Он уже начал готовиться к этому, как услышал робкое:       – Можно.       Сначала он не поверил своим ушам, но смущенный и взволнованный вид младшего говорил, что он не ослышался. Сердце забилось быстрее, словно он только что пробежал марафон. Он не просто собирался поцеловать его.       Он наконец-то поцелует его.       Чимин сделал полшага вперед, оказавшись с Чонгуком лицом к лицу. Розовые губы, нижняя чуть больше верхней, были теперь совсем близко. Приоткрытые, словно ожидающие, когда их поцелуют, наверняка еще ни разу не целованные – всего в паре сантиметров от его собственных, и он мог преодолеть это расстояние когда только захочется.       Словно боясь, что Чонгук сбежит, Чимин осторожно положил свою ладонь тому на плечо. Он наклонился к нему медленно, слыша взволнованное чужое дыхание, и с триумфом прикрыл глаза, когда почувствовал мягкость чужих губ своими. Чонгук вздрогнул в его руках, резко вдохнув воздух, замер и не отмирал пару мгновений, пока Чимин все еще придерживал его за руку и осторожно целовал, утопая в каком-то своем, непонятном никому другому, блаженстве. Захотелось тихо застонать, когда он почувствовал, как чужие губы неловко ответили на поцелуй, пытаясь подражать его собственным движениям, но он сдержался.       Чонгук легонько дрожал, и Чимин решил прекратить поцелуй, чтобы больше не держать его на прохладном ветру. Он отстранился, отрешенно чувствуя, как тепло пропадает с губ, и открыл глаза. Заметный румянец, чуть ошарашенный вид – стандартное описание первого поцелуя, и Чонгук выглядел в нем великолепно. У Чимина снова едва ощутимо защемило сердце.       Он любил его. Он так, черт возьми, сильно любил его!       – До встречи, Куки, – сказал довольно, словно кот, объевшийся сметаны.       Чонгук заторможено кивнул, его взгляд бегал по лицу хёна, и затем он неловко попрощался, скрываясь за дверью, пока Чимин все еще стоял на улице, вспоминая одну из самых прекрасных минут его жизни, что только что закончилась.       Они поцеловались. Чонгук разрешил ему поцеловать себя.       Он должен написать об этом Тэхёну, а потом обвести этот день красным в календаре.       ***       Чимин не знал, что думать, когда Чонгук не пришел на следующее занятие. Он не пришел и спустя пять минут после начала занятия, и его беспокойство заметила даже Джиен – одна из тех участников его группы, с кем он неплохо общался. Извинившись, он попросил продолжить разминку самостоятельно, а сам спешно достал телефон.       «Все в порядке? Ты не пришел на занятие».       Опять же, не то чтобы он был обязан, но это все еще был Чонгук, который никогда не пропускал занятия, исключая один раз…       «В норме» – пришел ответ.       «Просто живот заболел».       Чимин не поверил ни одному его слову. Живот не мог заболеть прямо перед занятием, а даже если и так, Чонгук бы обязательно ему отписался. Не потому, что они встречаются, но хотя бы чтобы предупредить, что его не надо ждать, чтобы начать занятие. Но он не собирался выяснять, что же случилось на самом деле, по телефону.       Если раньше он обижался или беспокоился, когда Чонгук пропустил занятие, то сейчас он начинает злиться.       Ладно, он обязательно заговорит об этом, когда увидит его в следующий раз.       И он опять не угадывает реакцию Чонгука. Чимин думал, что тот начнет пытаться его задобрить и извиняться, но Чонгук просто:       – Хён, – его глаза краснеют и наполняются слезами, видимо, Чимин показался ему слишком злым. – Я не хотел тебе врать. Не сердись. У меня есть проблемы, которые иногда дают о себе знать.       Чимин чувствует себя совершено растерянно. Он не хочет, чтобы один из них сейчас устроил тут целое представление – в небольшой милой кафешке недалеко от его дома.       – Гуки…       – Я расскажу позже! Просто не волнуйся, это не коснётся тебя! – говорит так, будто это нечто все-таки может коснуться его. Чимин мысленно считает до пяти в голове и накрывает ладонь Чонгука, лежащую на столе, своей.       – Я беспокоюсь, потому что не понимаю, что происходит, но если ты говоришь, что все в порядке… Я поверю.       Чонгук облегченно улыбается.       – Спасибо, хён, – чуть отпивает своего любимого молочного коктейля и довольно щуриться. – Люблю тебя.       Сердце прыгает – вверх, вниз. Успокаивающее тепло расплывается по груди. Чонгук впервые говорит это сам, не в ответ ему.       – И я тебя, Куки, – ладно, может, он все-таки тот еще романтик.

***

      После кафе они прогуливаются по парку – Чимин обожает просто ходить бок о бок с Чонгуком, но когда совсем недавно ему открылись совсем другие прелести их пребывания вместе, он не может себя больше оставлять без сладкого. Он останавливается посреди дороги, и Чонгук делает то же самое, заметив, что за ним больше не идут.       – Что? – спрашивает младший, подходя ближе, и недовольно хмурится. На нем совершенно обычные джинсы и широченная футболка, в то время как на Чимине собранно несколько дизайнерских цепочек и колец и, в общем, он подготовился к свиданию.       Чимин смотрит на Чонгука и с довольной улыбкой подплывает ближе, прижимаясь совсем близко.       – Хочу, чтобы ты меня поцеловал прямо сейчас. Можно? – Чонгук тяжело сглатывает, стреляя взглядом к его губам и обратно до глаз.       – Мы на улице…       – Здесь все равно никого нет.       Чонгук оглядывается, чтобы удостовериться в его словах – в небольшой аллее сейчас совсем никого, исключая пару людей вдалеке, сидящих на лавочке. Чимин смотрит ему прямо в глаза и ведет рукой по плечу, как кошка пытаясь выпросить лакомство – загипнотизировать или отвлечь прикосновениями. Чонгук вздыхает громко, словно решаясь на прыжок в пропасть, и, не разрывая зрительного контакта, как если бы и правда был под гипнозом, наклоняется ближе и ближе. Их губы снова соприкасаются с удивительной нежностью, но что-то щелкает у Чимина в голове, и он углубляет поцелуй.       Чонгук резко отклоняет голову, стоит их языкам прикоснуться друг к другу. Глаза младшего немного мутные.       – Я сделал что-то не то? – спрашивает Чимин, чувствуя легкую слабость в ногах.       – Нет, – его голос срывается. – Сделай так еще.       Чимин улыбается одним уголком рта и кладет ладонь на шею Чонгука, притягивая обратно, чуть жёстче сминая чужие губы. Он дышит чуть громче обычного и сам почти пугается, когда все-таки касается языка Чонгука, осторожно поглаживая. Чонгук хватает его за плечи, издавая безумно тихий стон-писк, но Чимин его не отпускает, зарываясь кончиками пальцев в короткие волосы на затылке, а другой рукой обнимая за талию. Все мышцы в теле младшего напрягаются, и он вспоминает, что именно Чонгук тут самый сильный, но почему-то совершенно не ощущает – сейчас тот кажется нежнее и беззащитнее цветка фиалки.       Прохладный ветер кидает челку в лицо, щекоча закрытые веки, и Чимин отходит в сторону, запрещая своей голове и сердцу сходить с ума. Чонгук наблюдает за ним из-под прикрытых ресниц, его губы красные и блестят от слюны, и от этого у Чимина скручивается небольшой узел в низу живота.       Идея с поцелуем казалось хорошей ровно до того момента, пока он не закончился, и Чимину захотелось большего.       Идея с самым сладким поцелуем в его жизни.       Он вытирает влажные губы тыльной стороной ладони и берет Чонгука за руку. У них все просто прекрасно. Ради таких поцелуев он мог бы подождать еще месяц.       Пальцы у Чонгука необычно холодные, и Чимин смеется у себя в голове, что вся кровь утекла не туда. Младший улыбается ему чуть заторможено, и он думает, что не один Гук тут сходит с ума от этой влюбленности.