I don't feel like I belong Here at all*
Вечеринка прошла на славу. Вырвавшийся на свежий воздух Джерард чувствовал это каждой клеточкой своего организма. Находиться в вертикальном положении было непросто, а усталость притягивала к земле. Поэтому, не долго борясь с ней и прыгающей линией горизонта, Джерард присел прямо на прохладный асфальт и обхватил себя руками. В одной блузе было прохладно... Только парень прикрыл глаза, как уловил звук открывшейся двери, гул голосов и музыки, быстро сменившийся чьими-то слегка шаркающими шагами и тихим дыханием. Когда звуки растворились, Джерард решил приоткрыть глаза. Рядом с ним сидел парень, внимательно его изучающий. Но не так, как будто он от него что-то хочет. Будто что-то вспоминает. И будто ему просто комфортно находиться в обществе всё ещё пьяного Джерарда. — Я м-монстр, — запинаясь, прочитал он. Головная боль и тошнота заставила его прищуриться, чтобы сфокусировать зрение на надписи на футболке незнакомца. — Не, парень, это я монстр, а вот ты похож на Кристину Ричи с жутким похмельем. Будешь? — спросил он, любезно предлагая сигарету. Кажется, это было то, что нужно. Хотя, нет, лучше бы воды и аспирина, а потом всё остальное. Однако Джерард благодарно кивнул незнакомцу, чем вызвал новый всплеск головной боли. Потом они некоторое время молча курили. Нью-Йорк, казалось, вообще никогда не спал, ведь по подсчётам Джерарда сейчас было шесть утра, а город уже гудел. — Как ты здесь оказался? — Я… Вдохновлялся. А вообще меня пригласили. Вроде бы… — Да, я тоже сюда попал случайно. — Фу, какой же отвратительный рыжий… — Что? — У тебя на голове. А вот зелёный ничего. Ой… — Иисусе, сколько ты выпил? Джерард издал малоразличимый звук крайней усталости от странного диалога утром после бурной вечеринки. — А у тебя что, тиара на голове? Парень напротив с выражением крайнего удивления решил ощупать свою голову, на которой обнаружил детскую пластиковую корону. — Ну надо же, я даже не помню, как она там оказалась. — Тебе идёт. — Что? — Корона. Пожалуйста, соображай быстрее, у меня голова сейчас лопнет от боли. — Давай я помогу тебе добраться до дома. — Просто посади меня на такси. Пожалуйста… — Ага, и тебя в таком виде, конечно, не увезут в лес, не изнасилуют и не закопают твой труп на какой-нибудь особенно отдалённой уродливой опушке. — Для утра после попойки у тебя здорово работает фантазия, — хихикнул Джерард, почувствовав новый прилив головокружения и боли, от которого потемнело в глазах. — Знаешь, лучше я всё-таки довезу тебя. Пойдём.***
Далее всё было как в тумане. Машина, тёплое плечо под головой, поглаживания по спине, мелькающие пятна вывесок и домов, его адрес, прозвучавший сквозь шум в голове… Тошнота, боль и усталость. — Эй, э-эй, приди в себя ненадолго. Где ключи? Парень в зелёной футболке и с отвратительно рыжей прической на голове слегка похлопывал Джерарда по щекам, пока тот пытался сфокусировать взгляд. С трудом вспомнив, почему это у него интересуются ключами, Уэй хрипло выдал: — Генри. — Кто, прости? — Генри. Фикус. Внизу. Пока незнакомец искал ключи под цветочным горшком одной рукой, другой он любезно придерживал Джерарда от падения. Вскоре послышался заветный щелчок входной двери. От знакомого запаха дома Джерард улыбнулся и почти что полностью обмяк в руках парня, что пытался дотащить его до спальни. Как только руками Уэй почувствовал ткань постельного белья, то с удовольствием откинулся на спину, предвкушая настоящий отдых. Правда, головная боль, всё не желавшая покинуть его, мешала воплощению этого. А ещё, кажется, он до сих пор был в корсете и ботинках. Собрав последние силы, он всё-таки скинул с себя обувь и немного ослабил завязки корсета. Дышать стало полегче. Незнакомец вернулся со стаканом, в котором чересчур громко по мнению Джерарда шипела таблетка. Он даже поморщился, очень хотелось выкрутить все звуки на минимум. Жадно проглотив содержимое стакана и абсолютно пьяно улыбнувшись, Джерард упал в объятия подушки и одеяла, которые ещё хранили запах кондиционера для белья. Он запоздало осознал, что не спросил, как зовут того, кто ему помог, но сил на это уже не хватало. Его стремительно поглощали спасительные темнота и тишина.***
Sometimes we never get started No one will give you a wake up call*
Его разбудил гудок клаксона на улице. По пробуждении головной боли не было, но на её место пришла вина и чувство опустошённости, всегда топившее его в своей грязной луже после подобных вылазок в люди. «Кто тебя просил, Джерард, идти на вечеринку с переодеваниями, алкоголем и прочим прямо перед просмотром?» Хороший вопрос, который не давал Уэю покоя, пока он пытался смыть потёкшую и размазавшуюся по щекам тушь, смотря в маленькое зеркало ванной комнаты. «Видела бы меня сейчас мама…» Вторая мысль была хуже предыдущей. Нет, мама ни за что не должна знать о чём-то таком. Ему уже хватило однажды её возмущения насчёт помады на его губах. Подумаешь, захотелось попробовать. Подумаешь, водостойкая, а ему четырнадцать, и вечером должны быть гости. Подумаешь, даже немного понравилось… «Стоп. А каким образом я попал домой?» Вот этот вопрос, чернильной кляксой появившийся в его голове, заставил понервничать. Из зеркала на него смотрела его копия с остатками блестящих теней на веках, ртом, сложившимся в идеальную «о» от смывания подводки, и ватным диском в руке. Пытаясь перебрать события прошлого вечера и сегодняшнего утра, Джерард с неудовольствием обнаружил, что все они будто бы были перемолоты в блендере в отвратительный коктейль, ингредиенты которого он вряд ли когда-нибудь сможет распознать. «И ладно. Что было, то было». Это решение позволило немного успокоиться и понять, что в его распоряжении не так много времени, чтобы привести себя в порядок, собрать оставшиеся работы на просмотр, заскочить в кофейню и наконец получить свой зачёт. Сняв всё то, что осталось от фатиновой юбки (а она была красивой, Лин, когда вернётся, убьёт его за то, во что она превратилась, — какой-то жалкий рваный хвост) и корсет, он с удовольствием остался в одной полупрозрачной блузе и брюках. На голове несмотря на все события, которые он либо не помнил вовсе, либо только предполагал, что они происходили, был относительный порядок. Можно сказать, лёгкая небрежность. Поэтому ещё раз бегло оценив свой внешний вид, Джерард решил, что контрастного душа будет вполне достаточно, чтобы выглядеть более-менее прилично в Школе.***
В Нью-Йорк пришёл май, а холод будто задержался с января. Ни худи, ни куртка не спасали. А может его просто знобило, он умудрился заболеть, и сам не заметил как. Хотя он надеялся, что кофе поможет разобраться с этим. И, возможно, эклер. Они были его верными помощниками уже три года и никогда не подводили. Хотя некоторые привычки всё же стоило менять. Особенно по части сладкого. В знакомой кофейне была привычная и этим успокаивающая атмосфера приятной суеты за прилавком и расслабленности в зале. Ему нравился этот контраст, будто два мира соприкасались, но никогда не нарушали границ друг друга. По крайней мере, не без предварительного соглашения. Бекки, всегда очень понимающая и немного уставшая, как обычно мило улыбнулась ему глазами и самыми уголками губ и принялась пробивать заказ. — Сегодня латте с корицей? — Да, пожалуйста. — Джерард усмехнулся. — И как ты угадываешь, что мне хочется в тот или иной день? — Это написано на твоём лице. — Ну не буквально же. — А я не буквально читаю лица. Возьми фисташковые. Только привезли, — указывая на эклеры с нежно-зелёной глазурью, подсказала Бекки. Джерард криво улыбнулся и поправил спадающие на глаза пряди, но ничего не ответил. И она ещё говорит, что не читает лица?.. — Джерард? Кто-то, позвавший Уэя по имени, оказался парнем с очень знакомым лицом, которого звали… — Шон? Ого, не ожидал тебя увидеть здесь. Шон Саймон был человеком, с которым вы могли встретиться лишь однажды, но этого бы хватило с головой, чтобы запомнить его на всю жизнь. Обстоятельства первой их с Уэем встречи размылись временем, но как сейчас он помнил, какие невероятные мысли жили в его голове. Прекрасные мысли, блестящие идеи, которым очень хотелось подарить жизнь. — Знаешь, я тоже. Настоящее везение, что я встретил тебя сегодня! У тебя есть минутка? Джерард, подтянув солнцезащитные очки почти на затылок, заинтересованно посмотрел на Саймона. — Конечно. Но только если минутка. Далее последовал увлекательный рассказ Шона о том, как его давняя мечта быть частью музыкального мира сбылась довольно необычным образом: двое его приятелей, решивших сколотить свою группу, пригласили в неё Шона, буквально вручив ему в руки синтезатор с комментарием: «Нам нужен клавишник. Учись играть». Брови Джерарда полезли на лоб. Если бы ему кто-то вот так же вручил в руки какой-нибудь инструмент и приказал учиться, он бы прекратил общаться с этими людьми. Потому что никто не заставит его больше делать то, что ему не нравится. И не важно, сколько раз он уже нарушал это правило (особенно во время вечеринок). — Наш вокалист чуть не бросил нас, но вовремя оставил учёбу. Так что теперь мы ему платим за жертву записью альбома и выступлениями. — Интересные у вас… Взаимоотношения, — прокомментировал Джерард. — Нет, Джер, он, на самом деле, и есть причина того, почему мы до сих по не развалились. Поэтому нам нужна твоя помощь. — Подожди, как это всё связано? — Я же говорю, мы пишем альбом. И нам нужна к нему обложка. Хотя, ещё пару артов для мерча было бы тоже здорово… — Почему ты думаешь, что я с этим справлюсь? Джерард сложил руки на груди, решив защищать свою творческую неуверенность до последнего. Шон в ответ откинулся на спинку стула и зачесал рукой волосы назад с вздохом этого-я-и-ожидал. Джерард перевёл взгляд на часы. Ещё немного, и он точно опоздает в Школу. — Потому что в SVA кто попало не поступает. — Так, понятно, — Джерард немного громче, чем нужно, отъехал на стуле от столика и резко поднялся на ноги. — Я рад был встретиться, Шон, но мне пора бежать. — Ну хотя бы подумай над этим! Пожалуйста. — Шон напоминал Уэю ребёнка, умоляющего родителей купить ему то, что он хочет. С усталым вздохом Джерард сказал: — Я подумаю, окей? И вот мой номер. На всякий случай, — пояснил он, нажимая вовремя подвернувшимся в сумке карандашом на салфетку. Шон, получивший в своё распоряжение нацарапанные одиннадцать цифр, просиял. Джерард, кивнув на прощание, надвинул очки на нос, закутался в толстовку и вышел под звон колокольчика.***
Шон напомнил о себе через пару дней. Телефон зазвонил как раз в тот момент, когда на экране телевизора Люк отчаянно сражался с собственным отцом*. С недовольным звуком Уэй откинул подушку, которая лежала у него на коленях и нажал на паузу. Телефонный монстр остервенело прыгал по покрывалу и требовал внимания. Мысленно проклиная позвонившего за то, что прервал его традиционный киновечер в полном одиночестве, он всё-таки ответил на звонок. — Джерард, привет. А ты занят сегодня вечером? — Саймон никогда не ходил вокруг да около и очень любил точность, что было несколько странным для творческого человека. Джерард, бегло осмотрев свои пижамные штаны в летучую мышь, полупустую банку из-под фисташкового мороженого, пыльный полумрак единственной отдельной комнаты в этой квартирке и разбросанные то тут, то там вещи, тихо вздохнул и мысленно попрощался с выходным в своей личной пещере. Лин говорила, надо вылезать из неё почаще... — Думаю, нет. А что? — Хотел тебя пригласить на концерт. Мы сегодня будем выступать. Может, если ты нас услышишь, тебе будет проще принять решение? Это имело смысл. Джерард, напрочь забывший о просьбе Шона, подумал, что это было действительно неплохое предложение. Вообще он никогда не занимался чем-то подобным — созданием обложки альбома для группы. В конце концов, он учился не на дизайнера… Но попробовать, пожалуй, было интересно. Взвесив все за и против, он согласился, услышав радостный возглас на другом конце провода. Шон обещал, что ему понравится, Джерард довольно скептически к этому отнёсся, однако попросил прислать адрес. Через пару часов он стоял напротив входа в небольшой бар, откуда вместе с открывающейся то и дело дверью доносился гомон. Плотнее закутываясь в тонкую джинсовую ткань (будто от этих действий она бы стала сразу же тёплой) и пытаясь унять пробирающую до костей дрожь, он решил выкурить сигарету, перед тем как окунуться в пространство, явно до отказа заполненное людьми. Ему становилось не по себе от одной лишь мысли, что придётся нырнуть в этот человеческий океан. «Неужели они так знамениты?» — подумал он, ощупывая карманы в поисках зажигалки. Вместо неё, видимо, уже где-то потерянной, он обнаружил маленькую, свёрнутую в несколько раз бумажку, но прежде чем он успел прочитать, что на ней было написано, чья-то рука затянула его в бар. Это оказался Шон, пытавшийся перекричать громкую музыку и, кажется, причитавший о том, что его группе скоро выступать, и знакомиться они все будут после. Как только он растворился в толпе (а людей действительно было немало), музыка немного стихла, а на сцену вывалились ребята с очень серьёзными и взволнованными лицами, среди которых и был Саймон. Все они были сосредоточены на подключении инструментов, кроме одного, который, кажется, получал настоящее удовольствие от всего, что происходило, и немного маниакально улыбался. Джерард решил подойти поближе к импровизированной сцене, чтобы получше рассмотреть группу. Пока он пробирался сквозь людей, которые уже явно не могли похвастаться трезвостью, музыка заиграла вновь. Другая, отчаянная и какая-то… Родная что ли. Находящая тонкую грань между абсолютно яростным, кричащим до боли в горле сумасшествием и мелодичной меланхолией. В середине первой песни Джерард понял, что ему однозначно нравится звучание и мысленно поблагодарил Саймона за настойчивость. А потом, поддавшись настроению толпы, он как и все выкрикивал в ритм что-то бессвязное, отдалённо напоминающее слова, и чувствовал себя так, будто его грудную клетку раскрыли и выпустили оттуда что-то очень давно мешающее ему свободно дышать. Только к последней композиции их сет-листа Джерард наконец подошёл достаточно близко, чтобы застыть на месте от удивления. Память любезно подкинула ему воспоминания о рыжем, зелёном и перекошенной детской тиаре, вот уже как сорок с лишним минут прыгающих по сцене и срывающих горло в виде солиста выступающей в этом чёртовом баре группы. Солист, правда, тоже был похож на вылезшего по душу Уэя чёрта. В баре стало невыносимо душно и жарко. В ладонь что-то укололо. Оторвавшись от представления «чёрта», которое тот устроил напоследок с гитарой, Джерард взглянул на свою ладонь. К ней, уже слегка размокшей от пота, прилипла та самая бумажка, которую он не прочитал снаружи.Позвони мне, если захочешь. В любое время. Фрэнк
И пока Уэй вчитывался в пару расползающихся строчек прямо над номером телефона на клочке бумаги, который лежал в кармане его джинсовки всё это время, тот самый Фрэнк представлял свою группу восторженным и очень пьяным слушателям. Джерард резко поднял взгляд на музыкантов, будто кто-то его позвал, и встретился взглядом с солистом. Парень улыбнулся в ответ ему так, будто не просто узнал его, а всё это время искал именно его среди остальных в этой веселящейся и толкающейся толпе. Внезапно Джерард почувствовал покалывание кончиков пальцев и пульсирующее тепло на левом запястье. Неужели?..Cause it feels like yesterday I can't be wrong I'm re-living yesterday…*