Гарольд и Драконис

Поражённый в самое сердце образовавшейся связью со своим истинным, Поттер-младший всё-таки проникает на клановую вражескую территорию, где был шанс снова увидеть Дракониса, который бы мог, например, гулять по ночному саду, что вполне вероятно для полувампира, который по обычаям своего народа, скорее всего, спит в дневное время. И перемахнув через стену, Гарри проскользнул между летающим охранным вампирский караулом и с гораздо большим трудом продрался сквозь полосу хищного кровососущего кустарника, который не только исколол его, пытаясь не пустить, а то и вовсе придушить по-тихому в своих зарослях, чтобы безмолвно схарчить деликатес в виде беспризорного оборотня, которые, отродясь, не совались в такие кусты, коли были разумными, но всё же парнем откушал прилично, настолько, что начал цвести на глазах. — Ох, я свет своей судьбы увидел на балконе! Затмил ты для меня Луну, Драконис, так ясен и прекрасен облик твой! — Воскликнул притаившийся Гарольд, увидев блондина, стоящего на готического вида резном балкончике, созданном как раз под вкусы вампирского стиля — мрачненько, но вычурно и не лишено изящества. Белокурый юноша с распущенными волосами, которые отливали серебром, стоял, в лунном свете в своей полураспахнутой домашней мантии, похожей на шёлковый халат. — Две яркие звезды сияют вместо глаз. А запах девственный от пары уж затуманил разум мой порочный! — О, горе мне! — Себе под нос вздохнул Драко, оккупировав для своих метаний балкон, выходящий на тот участок опасного сада, где его точно никто не мог услышать. По крайней мере, он так думал… — Пробормотал он что-то… — Гарри не мог налюбоваться на свою пару. — И точно ангел сияет свет его в ночи! Ангелы редко летали в тёмное время суток, но если такое случалось, вокруг них, словно мелкая пыльца, сиял волшебный ореол, от восхищения которым перехватывало дыхание. Когда был совсем маленьким ягуаром, Гарри однажды видел такой полёт, сбежав из дома и гуляя по ночному лесу. (Вот и сейчас, глядя на красоту Драко, не мог не вспомнить такое незабываемое сравнение). — Ох, Гарольд, как мне жаль, что Поттер ты! — Чуть громче и несколько горестно-патетично воскликнул блондин, и Гарри снизу это прекрасно расслышал. — Оставь отца иль клан свой измени, или меня своим супругом сделай, чтобы Малфоем больше мне не быть. — Послушать дальше мне или ответить? — Мечется брюнет. — Одна твоя фамилия — мне враг. Ты ведь всё тот же ты, не будь ты Поттеров наследник. Что в том, что Поттер? Разве этим можно описать лицо и корпус, ноги или руки? Не может быть, что нет других имён! Что значит клан? Партнёр ведь пахнет чудно! Хоть как его зови, но Гарольд останется мне идеальной парой, какой он есть. — Драко мечтательно смотрит в ночное небо, опираясь на бортик металического ажурного ограждения. — Зовись иначе, Гарольд Совершенство, всего меня тогда бери себе! — Что ж, по рукам! Теперь я твой партнёр! — Воскликнул Гарри снизу, скрываясь за кустом, который стремительно выстрелил своими побегами и резво потащил его к себе в желании схомячить приблудного оборотня. — Приму я имя новое, чтобы тебя утешить… — Ты кто, что притаился в темноте и хитро выкрал мои тайны сердца? — Драко склоняется вниз и вглядывается в темноту, но даже при всём своём вампирский зрении не может увидеть того, что творится под кустом. — Не в силах имя я своё произнести, ведь после слов твоих оно мне неприятно, мой прекрасный! — Отвечает тот, пытаясь от себя отодрать излишне плотоядные лианы. — Ах, это же тот самый голос! И запах так необходимый мне… — Вдыхает поглубже Драко и не может вдоволь надышаться, сильнее свешиваясь вниз в попытке рассмотреть брюнета. — Ведь Гарольд ты? Ты Поттеров наследник? — Не тот и не другой, уж коль тебе угодно. — Взъерошенный брюнет, наконец, вырвался из кровожадных объятий куста и встал, картинно подбоченившись, так, чтобы его мог видеть Драко, который благовоспитанно не стал спрашивать, чем он занимался в темноте и старался об этом не думать, не краснеть ещё больше. — Как ты попал сюда и почему? Всю стену охраняют… — Размышлял блондин. — Но если мои родственники схватят, тебя ждёт неминуемая гибель! — Любовь меня вела к тебе… Она преодолеет все помехи, когда ведом ты ароматом своей пары. И мне твои родные — не преграда! — Гарри невероятно воодушевлён тем, что его партнёр переживает за него. — Они не будут разбираться, что мне дорог… — В отчаянии пытается воззвать к нему блондин. — Твой отказ опаснее кинжалов, ловушек, этих гибельных кустов! — Не соглашается с ним Поттер в волнении. — Ты посмотри в мои глаза чуть благосклонней, и это будет мне защитой от невзгод! Тут же Драконис благожелательно улыбается. И это так прекрасно, что от невозможности сдержать собственные чувства, Гарри начинает тихонько подвывать… — Не вой, глупыш! Они ж тебя услышат!.. — Всполошился блондин, начиная бегать от беспокойства по балкону: и по полу, и по потолку, и по стенам, прислушиваясь к окружающему пространству. — Выть не твоё — уже и уши вянут… — Решил он, на всякий случай, обрубить все попытки Поттера спеть ему. Драко знал, что оборотни любят выть под балконом своих возлюбленных часами, даже если тем это не особо нравится. В другой ситуации он бы потерпел, сколько надо, только сейчас его партнёра это приведёт, скорее, к смерти, чем к их безбрежному совместному счастью. — Меня невидимостью мантия укроет. О, только бы ты был со мной любезен! — Гарри только мурлычет своему возлюбленному, уже не решаясь запеть, раз тот этого так не хочет. — Уж пусть убьют, чем быть мне без тебя оставшуюся жизнь! — Меня ж спасает только темнота, иначе от смущения я бы умер! Ты многое услышал от меня… — Стыдится Драко, вдруг вспоминая, сколько Гарольд мог узнать из его признаний, которые он бездумно изливал ночи. — Но мне хотелось бы восстановить всю справедливость! Скажу я за тебя, что любишь запах мой и облик — мне часто многие такое говорят… Не желая прерывать своего единственного, Гарри с энтузиазмом кивает, соглашаясь, что ему по нраву и аромат его пары, и его восхитительный лик. — Я знал, что согласишься. Вот только я тебя не тороплю… — Качает головой блондин. — Но всё обманчиво, ведь даже боги над клятвами любовными смеются. Наверное, и я красивою пустышкой пред тобой предстал? Брюнет так отчаянно отрицательно машет своей головой, что чуть не соскальзывает с ветки с виду мирного дерева, на которую успел забраться, чтобы быть ближе к возлюбленному, но всё же он успевает схватиться за неё в последний момент. Только его ногу снова охватывает побег хищного растения и начинает тянуть к себе вниз какая-то голодная флора. — Так что ж, упрочу сдержанность свою и вынужденно лишь тебе я откажу, коль спросишь о согласии на брак со мной ты… Конечно, я так сильно полюбил, что при партнёрстве тяжело мне от тебя отказаться добровольно. — Вздыхает задумчиво Драко, пока Гарри продолжает борьбу с упёртой садовой растительностью, защищающей клановую территорию. — По крайней мере, я честнее тех, кто только чтит утехи, выказывая скромность лицемерно. Хотя мне тоже нужно было молчаливей быть, но я не думал, что кто-нибудь меня услышит… Прости, что я доступностью своей отбил тебе охотничий инстинкт! Отодравший от себя столь же кровозависимый, как его владельцы, росток, Гарри снова взгромоздился на ту ветку, что росла близ балкона, с которого к нему наклонялся Драко. — Клянусь Луной… — Начал Гарри, ведь эта Богиня-прародительница и покровительница влияла на всю жизнь каждого оборотня. — О, не клянись кровавою луной непостоянной, луной твой вид меняющий так часто! — Самым чопорным тоном произнёс блондин, словно колом раненый в сердце от такого нелепого сравнения. — Причём замечу явную полуразумность зверя, в которого при полном лунном диске вы все без исключения превратитесь на всю ночь! Так будь любезен, поищи другой предмет для любовной клятвы… — Так чем же мне поклясться? — Недоумевал Поттер, взъерошивая свои непослушные вихры и посверкивая в темноте глазами. Для него было так очевидно, что самое свящённое обещание, которое может дать оборотень, — это клятва, данная при Луне. — Не клянись ничем! — Отрезал Драко, но, подумав, пришёл к самой разумной мысли — клятва на крови для него как вампира была самой желанной. — Или самим собой, что будет лучшей верой для меня. — Клянусь, мой свет, покуда это сердце бьётся… — Заново начал признание ободрённый Гарри. Но Драко тут же представил, что может в порыве возлюбленный наобещать — оборотни они такие импульсивные, — а потом вдруг не сдержит, и обет его убьёт. Нет уж, лучше он пусть побудет без клятвы, но Гарольд останется при любом раскладе живой. — Не стоит, верю я тебе и так! — Обрывает снова его Малфой. — Мы просто будем опираться на партнёрство. Но я так опасаюсь, что всё у нас с тобой поспешно… На этом я желаю тебе сладкой ночи и чтобы встретились мы в сновидении твоём! — И это всё? Ты прямо так уйдёшь? — Наследнику Поттеров было совершенно недостаточно такого небольшого времени со своей парой. Оборотни могут всю ночь петь возлюблённому свои особенные для каждого брачные песни. Но, похоже, Драко вряд ли это оценит… — Чего же от меня ещё ты ждёшь? — Удивился блондин прыткости этого молодого представителя кошачьих, судя по характерным повадкам и приглушённым чем-то ноткам специфического запаха. Он распахнул свои дивные с жемчужным отблеском глаза и наклонился к Поттеру так низко, что его длинные волосы перевесились вместе с ним. — Ты тоже поклянись! — Волнуясь попросил Гарри, приближаясь к желанному лицу, обладателя которого всё больше и больше, просто нестерпимо, желалось пометить укусом, да и просто хотелось… Если бы у Поттера вдруг сейчас бы отрос его хвост, то нервно бы лупил по ветке, не зная, как остановить свою пару, но и не спугнуть Драко. — Её я дал гораздо раньше, чем просил ты… — Проговорил с укором за невнимательность блондин. — Но хорошо бы клятву мне обратно взять! — Обратно… — Погрустнел Гарри. — Но, любимый мой, зачем? — А для того, чтоб дать её опять. — Засмеялся блондин. — И повторять бесчисленно и беспрестанно! Снова Драко улыбнулся брюнету. А тот потянулся к нему навстречу, чувствуя, как, ещё немного, и из него снова польётся вой в перебежку с хриплым мурлыканьем, что хочется излить своей дивной омеге. И перед тем, как навернуться с ветки, он сумел оставить на прохладных губах своего партнёра лёгкий и в прямом смысле мимолётный поцелуй, от которого в его кошачьем сердце всё просто взорвалось. Уже падая, он думал: как бы хотел облизать всего блондина, но его мечтания резко оборвали. Точно нашкодившего котёнка за шкирку, когда он только начинал в детстве оборачиваться, Драконис перехватил его в падении и взгромоздил обратно на ветку, свесившись к нему ещё ниже. И Гарри не мог больше терпеть — он длинно лизнул сомкнутые губы Драко, ощущая, как те приоткрываются и ему становится просто божественно-хорошо, когда робкий язычок пары, несмело в ответ лижет его рот. Сразу захотелось притянуть того к себе и прямо в тот же момент оставить брачную метку на основании шеи, а лучше пометить её всю, чтобы точно никто не мог сказать, что что-то не так понял. У самого Малфоя дико грохотало в ушах и сумасшедше билось его вампирский сердце, когда Гарри ненадолго дотронулся до его губ своим горячим, почти обжигающим ртом. Голова вовсе закружилась от терпкого желанного аромата его пары, который был так сладок и настолько близок. Когда он сам лизнул губы Гарольда, это было гораздо лучше, намного превосходнее, чем кровь его нынешнего кормильца. И глядя, как призывно бьётся жилка на шее партнёра, во рту скапливалась слюна и его клыки щекотали дёсны, грозя пробиться и погрузиться в такую доступную и беззащитную кожу, под которой для него пела кровь. Хотелось сию же секунду сменить своего кормильца на постоянного, который бы мог стать мужем, отцом его детей, всегда быть вместе с ним. Но нельзя, нельзя! Только после свадьбы… Уговаривал себя Драко, борясь со всё большей зависимостью от своего альфы. Если он укусит сейчас, до брака, а Поттера женят на ком-нибудь другом, он буквально этого не переживёт. Его полувампирье-полувейловское сердце просто остановится, если партнёр не будет с ним. Конечно, Драко сможет продолжить своё существование, но его сердце замрёт, а кровь застынет, если он попробует сейчас крови Гарри и останется совсем ни с чем. Да и их кланы не в ладах друг с другом… Поэтому он только сглатывает набегающую сладкую слюну и с трудом отстраняется, буквально отдирая себя от своего партнёра. — Моя любовь к тебе не ведает границ… — Начинает говорить Драконис. Тут из его комнаты раздаётся зовущий блондина голос кормильца, который, как известно, не будет его долго ждать и явится сюда за ним сам. — Мне надо уходить… — С неохотой проговорил Малфой, отступая назад. — Прощай же! Мне пора… Не забывай меня! Мне тоже будет грустно! — Он видит, насколько опечаливается этим Гарри и смягчается. — Хотя постой! Попробую вернуться… Драко скрывается в комнате. А Гарольд качается на ветке и от счастья ему кажется, что он сейчас полетит. Давным давно в его роду встречались оборотни, у которых отрастали крылья, по типу грифонов, а министр вообще сфинкс с женским обличием во своей второй ипостаси, так что вполне вероятно, что, если он станет первым летающим ягуаром, никто особо не удивится. Эта была такая счастливая ночь, что Поттеру казалось: теперь возможно абсолютно всё. Особенно, когда Драко смотрит на него так благосклонно и призывно. — Ещё два слова, Гарольд, и простимся. — Торопливо говорит вернувшийся блондин. Он перевешивается за бортик балкончика к Гарри и притягивает того за мантию ближе к своему лицу, с серьёзностью заглядывая в глаза. — Если же сегодня ты был серьёзен и всё-таки решился брак со мною заключить, дай знать когда обряд свершить ты хочешь… С утра к тебе придёт посланец от меня. А после брака как привязанный я буду следовать повсюду за тобою! — Драконис! — Раздаётся настойчивый голос Северуса из комнат. — Сейчас! — Громко кричит блондин в сторону своих покоев и уже для Гарри шёпотом. — Но если у тебя сомнения на сердце, оставь меня и не трави мне душу чудесным запахом и образом своим! Ревнивый Гарольд начинает нервничать: — А твой кормилец… Он мужчина! — Он бета, мой сердечный друг! И мне же он почти как мать… — Ласково усмехается Драко и, посылая воздушный поцелуй, убегает. — Ведь сгину я вдали от милых глаз! — В сердцах возмущается сидящий брюнет на ветке и, взмахивая от эмоций, а затем от неожиданности потерянного равновесия руками, снова улетает в кусты. Конечно, в процессе недолгого полёта он успевает перекинуться и как всякая кошка приземляется удачно, но сторожевая растительность не дремлет и сразу облепляет того со всех сторон, как большую мохнато-хвостатую рычащую гусеничку. — Поттер мой, ты где? — Выглядывает его в ночном саду появившийся Драко. — Хоть покупай ошейник и на цепь сажай, чтоб приманить мне эту кошечку обратно! Но громче разговаривать опасно, а то бы докричался до него. — Вздыхает блондин и чуть настойчивее. — О, Гарольд! Где же ты мой Гарри? Брюнет весь издёргался и извозился в кровожадных объятиях лиан, спелёнутый тугими побегами. Но когда он снова слышит голос пары, то просто превозмогает себя. И случается то самое чудо — его спину пронзает боль и прорезаются крылья, которые помогают ему не увязнуть во вновь нападающих на него кустах, и он взлетает к тому самому балкону уже в человеческом облике. — Как сказочно! — Восторженно вскрикивает Драко, прижимая руки к своей груди, когда снизу выныривает Гарри с распахнутыми крыльями, которые блондин внимательно разглядывает доли секунд, неосознанно сравнивая со своими вейловскими. У него самого красивее и изящнее, зато у Гарри больше и сильнее, и размах крыла шире. — В кустах тренировывал полёт ты?! — Не может он сдержать своего любопытства. — О, дорогой! — Гарри счастливо кивает — сейчас он может быть совсем близко к своей омеге. Он облокачивается о бортик балкона, не переставая взмахивать чудесным образом появившимися крыльями, но сейчас его волнует только партнёр. — В котором же часу ты сможешь дать ответ? — В девять. — Прикидывает брюнет, вспоминая часы службы городского храма Ландо’ны и своего знакомого жреца Дамблдора. — До этого ведь можно полинять! — Ужасается Драко, задумываясь, не облетят ли все его перья от переживаний, пока он в нетерпении будет ждать ответа. — И что-то ведь хотел сказать ещё я… — Ты вспомни — рядом я парю. — Гарри кивает головой назад, на свои недавно обретённые взмахивающие крылья. — Дождись, покуда буду вспоминать! — Соблазнительно улыбается Драко, придвигаясь к брюнету ближе. — Хоть вспоминай, хоть забывай обратно — готов без устали вокруг тебе летать! — Радуется подобной перспективе Поттер. После такого заявления блондин просто не может сдерживать себя дальше, откидывает назад свои длинные распущенные волосы и, чуть наклоняясь, с вампирской скоростью выбрасывает вперёд руку и подтаскивает парящего возле его балкона Гарри к себе за мантию и целует. И целует. И ещё целует, пока у него снова от концентрации запаха партнёра, в котором кровь шепчет и зовёт его, внутри что-то начинает просить попробовать его и дёсна снова не начинают покалывать желающие пробиться клыки. В своих мыслях Драко только уверяет себя, что сможет дождаться ответа, если у них всё серьёзно. Он просто должен немного потерпеть, чтобы всё закончилось хорошо, и поэтому отстраняется. — Светает. — Говорит блондин, облизывая зацелованные губы, от чего у Гарри не может из горла не вырываться возбуждённое мурлыканье. Драконис весело ухмыляется. — Летел бы ты отсюда, пока рассветный караул тебя не сцапал. Но как же мне с тобой расстаться хоть на единое мгновение? Ты как ручной щенок на привязи, что крепится к запястью, то отбежать тебе дают, то притянут обратно. Так мы с тобой… — Хотел бы я щенком тем быть, коль привязь у тебя в руке бы находилась. — Ох! — Драко хихикает. — Одумайся! Своими ласками тебя бы умертвил я! Прощай! Прошу — лети! Я сам не в силах и на шаг ведь отойти… Но тот отрицательно мотает головой, не желая расставаться и продолжая порхать рядом. — Давай же, Гарольд, к клану улетай! — Настойчиво просит Малфой, зная как особенно опасна и насторожена утренняя стража, когда большая часть обитателей вампирского дома ложиться спать с рассветными часами. — Ах, Поттер, ведь за тебя боюсь я! Ты хочешь, чтобы сердце моё замерло с твоею смертью? — Прощай! — Сразу сдаётся брюнет, не желая ничем, а тем более подобным поступком расстраивать своего возлюбленного. — Спокойствие к тебе прийди и мирный отдых дай твоей груди! — Он касается в распахнутой домашней мантии голой кожи в центре грудной клетки Драко, у которого от этого простого жеста заходится сердце, рассылая мурашки по телу. Блондин сглатывает, когда Гарри всё же благополучно улетает за стену и не отрывает взгляд от его удаляющегося силуэта. — Ведь до утра бы мог прощаться я! Мне ведь итак не спится по ночам… — Грустно улыбнулся блондин, махая улетающему Поттеру, освещённому предрассветным светом, одной рукой во след, подпирая второй щёку кулачком.