***
Войдя в пустой кабинет Хэвлока без стука, Дауд на мгновение почувствовал себя вором. В темноте его и без того довольно просторное — если сравнивать со всем остальным — помещение, казалось ещё больше. Свет не проходил даже сквозь окна с распахнутыми шторами. Немного постояв у входа, мужчина проходит дальше в темноту и по памяти отыскивает на столе адмирала маленькую лампу. Неяркий свет ударил в глаза, но быстро отступил и рассеял Безднову тьму вокруг него. В кабинете ничего не изменилось, он всегда выглядел аккуратным. Кто бы не следил за чистотой именно этого помещения — Лидия или сам Фарли — работу свою он выполнял хорошо. Единственное, что отличалось от привычного ему вида — это стол. Больше он не был завален бумагами, чертежами и записками — они валялись в мусорном ведре рядом, — а пустовал. Лишь громоздкий аудиограф и тонкая потасканная книга царствовали в пустоте. Дауд аккуратно подтянул к себе выделяющийся экземпляр и осмотрел обложку. Ни букв, ни цифр, только потёртая толстая кожа. Должно быть, это то что он искал — дневник адмирала. Если тот всегда лежал на виду, то и не удивительно, что Томас смог так легко его достать. Когда он вообще успел, раз уж на то пошло? Сделав небольшую пометку о том, чтобы спросить его после, Крамер открывает книгу и не спеша вчитывается в содержимое. Дневник начинается вскоре после нападения в ротонде, со скандального ухода Фарли из флота. Первые записи полны злобы и отчаяния, что отражается и на его почерке:«Будь ты проклят, Хайрем Берроуз. Будь ты проклят, Дауд Крамер. Этот мир катится в Бездну!» — выведено большими и дрожащими буквами. — «Я столько лет верой и правдой служил под началом Империи, чтобы эта лысая выскочка ставила меня на место?! Мои люди были перебиты, как крысы, а корабли растасканы во флотилии. Я не прощу это просто так.» — запись резко обрывается.
Похоже в этот момент родилась вся идея с Лоялистами. Если это так, то Самуэль был прав: в их деле никогда не было ничего святого. Следующие несколько страниц представляли собой что-то среднее между планами, записями мыслей и набором судорожно перечёркнутых помарок. Адмирал рассуждал о возможных союзниках — даже список есть, — высчитывал сколько и кому он дал на лапу, дабы подобраться до своей первой цели — лорду Тревору Пендлтону. Заручившись поддержкой, Хэвлок вышел в ноль по затратам и мог больше не беспокоиться о том, что может помереть с голода и холода. Дальнейшие поиски вывели его на мастера Пьеро — находящемуся в столь бедственном положении, что согласился даже на это, — после смотрителя Мартина, в одно время с которым к команде, по своей инициативной чуйке, пришёл офицер Грир.«Эбнер Грир честный человек», — гласит запись до начала месяца Дождя. — «Я вижу, что он один из тех офицеров, что верой и правдой служат империи и её монарху. Вот бы в моем флоте было побольше таких людей как он…. Я не знаю, почему он так яро старается освободить Крамера из заточения, но его уверенность в невиновности телохранителя, должен признать, убеждает даже меня. Каковы бы ни были его мотивы, я отдаю офицеру должное: его план неплох. Даже Мартин так думает. Уверен, вдвоём они смогут довести его до совершенства. Надеюсь, его вера в лорда-защитника оправдается, потому что я оцениваю его шансы как один к пяти.»
С этого момента дневник начинает повествовать о относительно недавних событиях, и серконец замедляет темп, вчитываясь в мысли другого человека. Первым на очереди — бывший верховный смотритель:«Не ошиблись ли мы, поставив на Дауда? Он дал шанс Мартину бежать из канцелярии верховного смотрителя и более того: он пробрался в самое сердце этого змеиного логова и расправился с Кемпбеллом. Я-, — запись явно обрывается, а после продолжается как ни в чём не бывало, — бы назвал его результатами невероятными — ведь он таковым и есть — если бы не одна странность. Он приволок с собой двух китобоев. Я, бесспорно, впечатлён тем, что ему удалось поймать неуловимых убийц, но тревога по этому поводу не даёт мне покоя. Похоже, у Дауда есть свои планы…»
Самому же лорду становится от этого забавно и лёгкий смешок уходит вместе с выдохом. Планы. В тот момент у него был только один план — поесть и выспаться.«Дауд настоял на том, чтобы убийца — один из китобоев, Томас — присоединился к нам. Этот парень не кажется мне подходящим, я по его глазам вижу, что он вставит нам нож в спину, как только у него будет эта возможность. Дауд хоть понимает, как сильно рискует, давая ему свободу? И пусть мне не очень хочется видеть его рядом с собой, спорить я не стал. Знал, что Дауд будет стоять за него до последнего, раз уж решил. Такой уж он человек. Я наслышан. Мы не можем потерять столь драгоценного союзника как он из-за такой мелочи.»
«Он, вместе с убийцей, возвращается с Антоном Соколовым на плече. В это трудно поверить, но Дауд умеет не только убивать, но и похищать людей, даже когда это кажется невозможным. Ещё немного — и два лучших ума империи окажутся здесь. Вместе. Если заставить давних соперников работать сообща, они создадут совершенное оружие и инструменты. Оба они под моим началом… Впрочем, надо узнать, как они сработаются, прежде чем тешить себя радужными мечтами.»
«Новым верховным смотрителем стал Тиг Мартин. У него острый ум, его идеи очень помогли нам. Если учесть его скверное происхождение, он многого достиг. Теперь мы можем быть уверены, что смотрители примут любые наши требования. Лишь один человек мешает нам получить полную власть над империей. Впрочем, очень скоро лорд-регент увидит перед собой жуткие волчьи маски, в этом нет никаких сомнений. Но что будет после?»
Дауд остановился, раздумывая над написанным. Тиг стал верховным смотрителем? Он этого не знал, ведь на празднике тот до сих пор носил форму простого смотрителя. Руки Лоялистов распространились так далеко. Если бы у них все получилось, они бы в одно мгновение перевернули игру, не дав никому и шанса на сопротивление или осознание. Дауд нахмурился и решил дочитать последнюю запись:«Пока мы не закончим начатое и не проведём коронацию, мы ни в чём не можем быть уверены. В башне Дануолла свои традиции, и неизвестно, что произойдёт, ежели мы войдём туда раньше времени. Нужно тщательно обдумать следующий шаг. События бегут галопом. Стоит обдумать все…»
Следующая часть этой же записи начинается с абзаца, и судя по тому, что буквы имеют слегка иной наклон — кто-то прервал его на середине мысли:«…Мы не преуспели бы в нашем деле без Дауда, и я весьма признателен ему за все. Впрочем, боюсь, он не способен даже представить, сколь великое будущее уготовано Дануоллу. Нам не удержать империю, если её будет возглавлять маленькая девочка… Боюсь, верность женщинам династии Колдуин затмила его разум, а императрица, похоже, намерена слушаться только его и его союзников: Грира и Соколова. Почему она относится к нему как к… а кто отец леди Эмили? Сейчас это не важно. Мы вернём Дануоллу былое величие, но никто не должен узнать о роли, которую сыграл в нашем деле Дауд Крамер. Его следует представить кем-то вроде злого гения, я же, получив власть над городом — или даже над империей, — предстану героем и защитником.»
«Похоже по ней Томас и заподозрил что-то неладное», — догадался лорд-защитник. Впрочем, по подобному кто угодно мог заподозрить нехорошее. Тревожные звоночки поступали ещё с тех времён, когда он отправлялся в Канцелярию, а Дауд заметил их лишь после того, как все свершилось. Размышления об отце Эмили, разделение внутри группы, «злой гений». Похоже, Хэвлок — Дауд не уверен, чья именно это была инициатива, но остановил выбор все же на адмирале, — задумал убрать его относительно недавно. Поспешность и жажда власти сыграли с ним злую шутку. Дауд оторвался от жёлтых страниц и осмотрел пустующий стол, давая глазам небольшой перерыв. Возможно в тот раз, когда меченый видел морского волка в своём кабинете, он заметил план, что должен был его убить и людей, что привезли яд, просто не смог этого понять. Мысли быстро отступили на второй план, впервые за очень-очень долгое время, меченый не чувствовал чёрствых эмоций на сердце. Ему должно быть обидно, он должен быть вне себя от ярости или счастья, возможно, все так же скептичен, но вместо этого он… расслаблен. Часть груза спала с плеч и ему стало словно легче дышать. Чутье его не обмануло: подозрительные люди в конце концов попытались его отравить, а Дауд оказался на шаг впереди. Точнее, его союзники были на шаг впереди и в последний момент подтянули к себе. Но он послушался их. Победа маленькая и столь незначительная на фоне всего проделанного, но она вселяла в сердце надежду. Возможно его — или Эмили — будущее все же будет хорошим и за тёмной полосой придёт светлая, что казалось совершенно диким всего несколько дней назад. Он захлопнул дневник и положил его не место. Дауд тяжко отлипает от стола, на который упёрся бедром и, вытянув руки вверх, потянулся. Мужчина отбрасывает странную радость и направляется наверх. Может, лоялисты и хотели предать их, пытались отвадить внимание сладкими речами о прекрасном времени правления Колдуин, но в одном они правы — Корво все ещё жив. Чтобы заполучить их счастливый финал, Крамеру нужно исполнить свою часть «контракта». Поднявшись на чердак, серконец замечает Томаса у выхода. Парень сидит на металлических пластинах-мостках, опустив ноги на деревянный пол. Блондин поднимает взгляд, проверяя зашедшего. Дауд останавливается в дверном проходе, но быстро выходит из «оцепенения» и присаживается рядом с китобоем. — Ты выполнил свою часть обещания, теперь я готов выполнить свою. У тебя ведь есть план? — больше утверждает, чем спрашивает Дауд. — План, — хмыкает Томас, подгибая под себя ногу. — Ну, можно и так сказать. Незаметно подойти к Корво — задача чрезмерно трудная. Обычному человеку уж точно. Поэтому лучше сделать ставку на другое: возьмём его врасплох быстрыми действиями, — блондин останавливается, давая место возражениям, но увидев, что Дауд молчит, продолжил. — Я смогу провести нас в логово незамеченными. Если все сложится удачно мы проберёмся прямиком в его офис, где и возьмём Ворона живьём если он будет спать или в тиски, если нет. — На шум появятся другие китобои, что ты хочешь делать с ними? — Если хотим избежать сложностей, к тому времени мы уже должны убить его. Если же нет, их я возьму на себя. В крайнем случае нужно бежать, — Дауд сосредоточенно смотрит на собеседника. Да, планом это действительно назвать сложно. Взять врага неожиданной атакой — довольно банальная, но чем не хорошая стратегия? Разве что постоянные «но», что возникают к каждому пункту действия вызывают в нём сомнения. Но что, если Корво изменил логово или караулы, зная, что Томас придёт за его головой? Вдруг он ждёт нападения после атаки на Берроуза? Если его не будет на месте? Но что, если Томас не сможет сдержать своих бывших товарищей? Ведь для них он — предатель, что привёл врага в самое сердце дома? А ничего, что в отличии от него и других приспешников Корво — Дауд не ориентируется в Затопленном квартале? Что тогда? Он думал над этим? — Ты уверен в своём плане, Томас? Когда леди Эмили придёт к власти, я смогу привести в Радшор армию из смотрителей и гвардии. — Вы хотите взять его числом? Это может сработать, но я гарантирую — это будет кровавая бойня. Вы уверены, что Аббатство Обывателей и Дануолльская гвардия смогут перенести такие большие потери? — он немного поджимает губы и слегка хмурится, но эмоции быстро тонут в его извечном спокойствии. — Наступать нужно сейчас, пока Корво ещё в городе, — настаивает парень. — А он может уйти? — удивляется Дауд. Томас сдержанно кивает. — Ему здесь не нравится. Он уже давно хочет покинуть Дануолл, только деньги и влияние держат его. — Тогда откуда тебе знать, что он все ещё тут? Уверен, Берроуз заплатил ему в достатке, чтобы выкупить хороший участок земли и выстроить там богатый дом, а после жить, ни о чём не думая несколько месяцев, — парень упирается локтями в колени и тяжело смотрит вперёд. Долгую минуту между ними царит душная атмосфера, прежде чем тот все же отвечает. — Знаю я, — выдаёт он раздражённо. — Он не из тех, кто вот так просто покидает насиженное место. Да и вылазка в башню Дануолла не даёт мне покоя. — При чём здесь это? — Сэр, заметили хоть одного китобоя на крышах? — блондин резким движением встает на ноги и делает несколько шагов. — Разве такой параноик, как лорд-регент не стал бы искать поддержку с любой стороны дабы защитить себя? — Дауд проводил юнца взглядом и задумался, вспоминая недавние события. Действительно, крыши были чистыми и совершенно никак не охранялись, пусть Хайрем и должен был предусмотреть подобное поведение убийц. — Возможно, мы их не заметили, — парирует лорд. — Возможно вы не заметили, — подмечает Томас, — но я прекрасно знаю, как действует каждый из них и могу с уверенностью сказать: ни возле мастерской Соколова, ни возле башни их не было. Китобои бы не отказались от столь простой работы просто «потому что», а это означает, что или Берроуз не говорил с Корво — что, вы сами знаете, маловероятно — или… тот не ответил или отказал, — Дауд немного наклоняет голову, дав понять, что слабо понимает к чему клонит собеседник. — Ворон не стал бы упускать лёгкие деньги. Значит кто-то другой, вероятно, предложил более интересную и/или выгодную работу. Беспричинное молчание против лорда-регента, обычно, дорого обходится, — меченый был вынужден про себя согласиться, что подобное «я знаю больше твоего, так что не перечь» поведение со стороны действительно раздражает. — Или он просто покинул город, а китобои ушли вместе с ним, — предполагает Дауд. Томас бросил на него максимально удивлённый и раздражённый взгляд, оскорбившись этим предположением. — Разве такое не могло произойти? — спрашивает лорд в свою защиту. — Маловероятно, — выдыхает он. — Просто, поверьте мне. Я знаю, как это звучит, но…я уверен, он все ещё здесь. Он не мог уйти, — звучит как самоубеждение. Поверить? Дауд не ожидал услышать подобную просьбу от Томаса, но, на самом деле, был готов пойти на этот шаг. Шаг немыслимого доверия с его стороны. Ведь всего несколько дней назад Крамер был готов задушить Эбнера — извечно его поддерживающего — за слова «поверь мне», а вот этого парнишку — оставить подыхать в клетке от жажды и голода, лишь за слово в свой адрес. Дауд медленно встаёт. Слова китобоя имеют смысл — он знает их дольше и лучше. Ведь даже те немногие знания о магии, что отныне есть у защитника — рассказал именно Томас. — Что ж, ладно. Я верю тебе, — выдыхает защитник. — Чем раньше мы нападём, тем лучше, верно? — Дауд обернулся, бросив взгляд на открывшийся отсюда вид. Тучи продолжали медленное наступление на звёздное покрывало, все больше заполняя собой небосвод. Похоже, день грядущий будет более холодным. Возможно даже пойдёт дождь. Точное время определить было трудно, но положившись на внутренние часы, лорд решил, что сейчас наступает полночь. Отсюда видно, как ярко горит свет в окнах на том берегу и как блестит Дануолльская башня на их фоне. Город не спит. Оповещения прекратились совсем недавно — лорд заметил это только сейчас, когда прислушался к звукам снаружи. Он заметил, что свет в башенке Эмили так же мягко тлеет. Она все ещё ждёт. — Тогда, почему бы не идти сейчас? Придём как раз под утро. Если ты готов, конечно, — предлагает меченый. — Сейчас? — с недоверием спрашивает Томас. — Вы уверены? — Я все равно не смогу уснуть после всего, что произошло, — протягивает лорд. — А утром ночные патрули устают. Главное подловить момент. — Ваша правда, — кивает китобой, и немного подумав соглашается. — Пожалуй, это действительно хороший вариант, — он выпрямляется и начинает проверять ремни на себе. Верно, собираться им особо и не нужно, они уже в полной боевой экипировке для сражения. Дауд кивает, но проходит дальше в комнату. Ему ещё нужно сделать пару вещей прежде чем уйти: попрощаться с Эмили и отдать ей найденную запись матери, поговорить с Эбнером, выдав ему план действий и настроиться на «финальный рывок». Сделав пару шагов, он резко останавливается, смотря перед собой. Плащ лорда-защитника темной тенью висит на балке. Пусть Дауд видел его каждое утро, просыпаясь и каждый вечер засыпая, он висит неподвижно с тех пор, как он оказался здесь, сейчас его вид застал врасплох. Мужчина медленным шагом подходит и снимает плащ с места. Его тёмная ткань с золотой обшивкой кажется невероятно холодной, почти обжигающей, но враждебность быстро уходит и ткань начинает греть руки. Дауд подносит его к лицу, готовясь ощутить отвратительный запах, оставшийся на форме: запах страха, крови, гнили и сырости. Но вместо них он чувствует только острое дешёвое мыло. Конечно же его постирали. На мгновение Дауд впадает в амбивалентность. Он одновременно и расстроен из-за неправильных ожиданий, и рад, что они все же не сбылись. Мужчина осматривает одежду ещё пару секунд. Чем только для него не был этот плащ: и предметом гордости, и бременем, и горьким воспоминанием. Кто же он теперь? В первую очередь — свидетель тех ужасных событий. Было бы достаточно символично явиться к Корво в этом. Все равно анонимность, в данном случае, была для него неважна. Ещё немного посомневавшись, Дауд все же надевает на себя жакет и накидывает плащ, закрепив его поясом. Он поправляет широкий воротник, резким движением подняв его, разглаживает форму в плечах и рефлекторными действиями проводит вдоль краёв накидки, расправляя. Убранство все ещё кажется более громоздким и широким, чем ему помнилось и даже немного чужеродным, не своим. В памяти вспыхивает момент побега — одновременно столь далёкий и столь близкий. Тогда он тоже надел его спустя долгое время… Дауд поднимает взгляд с себя на Томаса, что стоит в дверном проёме. Он, кажется, наблюдал за всем этим странным процессом с самого начала. Поймав на себе внимание, тот отворачивается, словно лорд стоит тут голый, и бубнит: — Я подожду вас на крыше, — парень быстро разворачивается и исчезает из поля зрения. Крамер решает не предавать этому много смысла и молча направляется к башне Эмили. Выйдя на улицу, он услышал как взвыл ветер, холодно коснувшись кожи. Бросив мимолётный взгляд вниз, он замечает, что лодки больше нет на привычном месте. Самуэль не соврал — покинул это место так быстро, как только мог. Проходя по крыше, мужчина удивился, обнаружив над мастерской странное сооружение, напоминающее собой столб света. «Похоже, проект Пьеро», — пронеслось в голове. Дауд приближается к двери и мягко стучит. По ту сторону слышится скрип кровати, недовольное «помедленнее» и быстрые шаги. Он нагибается, сразу поняв, что сама будущая императрица решила открыть ему. Мужчина не ошибся. Только заметив, его Эмили тут же улыбается и вскакивает на носочки, точно старается ещё больше компенсировать разницу в росте. — Дауд! Ого, ты надел свой плащ! — кажется, она готова кинуться ему на плечи, но что-то — вероятно холод снаружи или сверлящие глаза Карноу — её сдерживает. — Лорд-защитник, зайдите внутрь. Не выпускайте тепло, — со странной смесью строгости и вежливости ворчит Каллиста из-за чужой спины. Такую угрозу проигнорировать он не мог, и поэтому тут же исполняет. Юная госпожа схватила его за край рукава и потащила к своему месту сна, чтобы они могли удобно поговорить. Комната Каллисты была маленькой и уютной. Из-за печки в дальнем углу здесь очень тепло — даже душно — несмотря на то, что одно из двух окон не закрывалось до конца. Вместе с печкой в комнате также находился стол, два стула за ним, две кровати по разные стороны целого окна с парой тумб рядом. Недалеко от места Эмили он заметил несколько плюшевых игрушек — интересно, откуда они? — а также рисунки, сложенные в не очень аккуратную стопку. Рассмотреть самую верхнюю работу у него не получилось, но лорд успел заметить, что исполнена она в довольно тёмных тонах. Он подбирает стульчик по дороге и присаживается на месте между кроватями, в то время как воспитанница усаживается на своей кровати. — Каллиста, не могли бы вы оставить нас на минутку? — просит серконец. — А да, конечно, — она кажется немного недовольной, но все же выходит из комнаты. Женщина наверняка устала и хочет отдохнуть, но у неё не получается. — Ты куда-то вновь уходишь, я права? — как только дверь закрывается, тут же спрашивает Колдуин. В её голосе смешались недовольство и грусть. Он посмотрел на неё и мягко провёл рукой по волосам. Сейчас Эмили была в своей ночнушке. Гувернантка наверняка готовила её ко сну, а Эмили все не поддавались её уговорам. В такое время дети — неважно, какая кровь течёт в их венах, — уже должны отдыхать. И глаза, пусть и остро сосредоточенные на нём, явно устали, вот-вот слипнутся сном. Но Эмили тот прогоняет подальше, потому что ждала этого момента. — Совсем ненадолго, — говорит Дауд с лёгкой улыбкой. — Я иду мстить за смерть Джессамины. — А ты точно должен? — неуверенно мямлит она. — То есть, сейчас уже довольно поздно, ты, наверное, устал, да ещё и всё, что произошло внизу. Я… — «чуть не потеряла тебя» Эмили не говорит этого, но ей и не нужно, Дауд понимает без слов. — Это все не может подождать? Пока мы не вернёмся домой? Пока все не будет хорошо? — с каждым словом речь становилась увереннее и в самом конце расцвела надеждой. Дауд хмурится. — Извини. Это нельзя отложить, — отвечает он и с грустью наблюдает, как воспитанница вновь мрачнеет. Немного замявшись, он аккуратно достаёт из патронташа перфокарту, а из кармана рубашки рисунок и передаёт их в маленькие ручки. — Что это? — Я нашёл это в Башне. Это… Джессамина хотела бы, что бы ты это услышала. И твой рисунок, что ты его мне подарила, — девочка с испугом поднимает глаза на него, прижимая предметы к груди. — Ты может послушать её без меня, или можешь подождать до завтра, тогда мы сделаем это вместе. — А рисунок? Почему ты мне его вернул? — Даю на сохранность. Не хочу, чтобы он пострадал, — Дауд наклоняется и мягко обнимает её. Все же, что оставалось Эмили, положить голову на его плечо, приобняв свободной рукой. — Когда я вернусь, мы поедем домой, даю слово. — Ты ведь будешь в порядке, правда? — Эмили произнесла это слабо и, судя по голосу, эмоции переполняют её. — Конечно. Я ведь обещал, что всегда буду возвращаться, — он обнимает её ещё чуть сильнее и подняв голову мягко целует в лоб, почти не касаясь того губами. — Я тебя люблю, — выдыхает он в её волосы. — Я тоже тебя люблю, — повторяет она шёпотом, как бы стараясь подстроится под его упавший тон. Дауд снова опустил подбородок на её плечо. — Но убийцы должны получить по заслугам, — словно извиняясь, повторяет он так же тихо. — Должны, — соглашаются Эмили. Дауд позволил себе ещё некоторое время чувствовать её дыхание на своей шее, её тепло у своей груди и руку на спине. Лишь после, он неохотно прекратил объятия. — Ложись отдыхать, Эмили. Тебе нужны новые силы, — толи не в настроении, толи не в силах спорить, воспитанница исполняет его просьбу. Аккуратно кладёт вручённые предметы на кровать, рядом с головой и кутается в тонком покрывале. — Спокойной ночи, — желает ей он. — Спокойной, — вторяет Колдуин, окончательно всякое хорошее настроение, что переполняло её по началу. Дауд проводит ладонью по руке — от плеча до локтя, — и через силу подводится на ноги. Да, было бы замечательно, если бы это ночь оказалась спокойной. Он в последний раз проверяет Эмили, что неотрывно наблюдает за ним со своего места под одеялом, и выходит на улицу, где его тут же встречает младшая Карноу. — Не буду задерживать на морозе, Каллиста. Спокойной ночи, — до этого взвинченное женское настроение немного угасает. Она расслабляет руки, собрание на груди и отводит голову в сторону. — Спасибо, тебе того же. Чтобы вы не собрались делать, — выдыхает она, вместе с паром, и быстро пропадает внутри.Дауд провёл женщину взглядом, не сразу решившись идти дальше. Что бы не ждало его впереди именно здесь и сейчас Лорд-Защитник дал обещание Императрице и самому себе, в первую очередь, что обязательно вернётся. Сократив путь через тяжкие трубы мастерской, меченный быстро преодолел двор и зашёл на Арену. В полутьме он не сразу заметил умостившийся в уголке мужской силуэт. Лишь резкое движение головы выдало местонахождение офицера. Крамер подходит ближе и замечает, что он… читает? В такой-то темноте? Это вот так офицер использует универсальную и реальную лишь на грани фантазии силу Бездны? Ну-ну. — О, Дауд, ты снова надел свой плащ, — подметил Эбнер, вставая на ноги с холодного пола. — Почему все так обращают на это внимание? — бурчит лорд. — Возможно, потому что он идеально на тебе сидит, — серконец одарил собеседника холодным взглядом. — Это свойство одежды на заказ. — А, ну да, — выдаёт он неловко и на несколько секунд отводит взгляд. — Надеюсь, это все же признак того, что тебе становится лучше, — добавляет Грир. — Мы с Томасом уходим, — Дауд решает прервать этот неловкий разговор об одежде и перейти к сути дела. — В Радшор? — уточнил офицер, на что получает ответ утвердительным кивком.- Я могу чем-то вам помочь? — Я хочу, чтобы ты остался здесь и охранял леди Эмили. — Ну конечно же, — в чужих словах проскальзывает раздражение. — Что-то не так? — Я могу пойти с вами. Возможно, я не такой мастер в скрытных убийствах как ты или он, но на поле боя от меня куда больше пользы, чем здесь, в охране маленькой девочки. Я хочу… м…помочь тебе! — Дауд вздыхает, выслушав это. Звучит как просьба зелёного рядового, жаждущего бессмысленной крови, а не прожжённого офицера. — Эбнер, — лорд уверенно хватает его за плечо и заглядывает в глаза. Он чувствует, как Грир напрягается и видит, как его кадык вздрогнул от сильного и резкого глотка. Глаза — что в полутьме не имели цвета, но все равно светились — с нетерпящим ожиданием заглянули внутрь него, а уши вспыхнули лёгкой краснотой. Крамер пустил по их связи тепло, дружеское и приятное. — Я знаю, что ты смог бы помочь мне, возьми я тебя с собой. Но если ты уйдёшь — здесь не останется людей, способных на толковую защиту. Я прошу это не потому, что ты плохой воин или потому что он в чём-то лучше тебя. Нет. Я прошу — потому что знаю, что могу доверить тебе самое дорогое, что у меня есть. И… даже если со мной что-то случится, я уверен, что ты не дашь её в обиду, — собеседник не шевелится, продолжая смотреть на него со взволнованным лицом. — Эбнер? — встревоженно переспросил Дауд, не увидев никакой реакции на свои слова. Черноволосый неуверенно кивает с пойманным восторгом внутри себя. Лорд медленно убирает руку с чужого плеча, чувствуя тяжкое и странное напряжённое. — Что делать, если один из них очнётся? — Эбнер шагает ближе, словно…нет… желая дышать с ним одним воздухом. — Что хочешь, — отвечает лорд, разрывая расстояние на символические полшага. — Можешь вмазать ещё раз, но пусть будут живыми. Они попытались нас отравить, но у них это, все же, не получилось. Их головы ещё нам пригодятся. — Хорошо, — отрешённо соглашается офицер и преодолев вязкие молчание протягивает ему руку. — Удачи вам, лорд Дауд, — мужчина уставился на ладонь офицера и с ухмылкой принял её, крепко пожав. — Спасибо. Уверен, она мне понадобится, — дружеский жест длиться чуть дольше нужного и заканчивается так же неловко, как и все остальное. Серконец развернулся и лишь пройдя всю длину клетки вспомнил ещё кое-что. — Мы вернёмся примерно на рассвете. Тогда уж будем решать, как поступать дальше, — бросает Эбнеру Дауд, посмотрев через плечо. Офицер не отвечает, наблюдая за его удаляющимся силуэтом, словно за маревом. «Влюблён по самые уши», — заключает защитник с немой улыбкой и тут же покидает помещение арены. Томаса он встречает на крыше, как и договаривались. Выловить его силуэт, сидящий и сгорбившийся, не составило труда. Когда лорд возникает из пепла рядом, китобой, накинувший капюшон на голову, привычным молчанием и глазами встречает железную маску и отрешённо стряхивает пепел со своей сигары. Это все ещё было то старое и дешёвое курево, что пережило с ним огонь, воду и холодные Дануолльские катакомбы. — Вы будете идти в этом? — спрашивает юноша. — Тебе что-то не нравится? — Нет, — отмахивается он. Парень жадно затягивает сизый дым и пусть он успел скурить только половину, Томас роняет сигарету на крышу и тушит носком ботинка, подобно тому, как он делал это в прошлый раз. — Готовы? Путь кажется быстрым, но он будет тернистым, — предупреждает китобой. Крамер кивает и в последний раз бросает взгляд на «Пёсьи ямы». Больше света нигде не видать. Это место поглотила ночь. Шум удаляющихся шагов выдёргивает его из наги и Дауд направляется вслед за Томасом. В Затопленный квартал.***
— За нами хвост, — Томас сказал это так нейтрально, словно это не была ужасная катастрофа, разрушающая к Чужому все их планы. Дауд резко остановился, посмотрев в его сторону. Пробираясь по крышам, им часто приходилось отделяться друг от друга, дабы быстро пройти дальше. Ведь там, где Дауд использовал магию или предпочитал просто перепрыгнуть с одного карниза на другой — с лёгкостью кузнечика, не боявшегося высоты в опасные для его хребта шестнадцать добрых метров — Томас предпочитал спрыгнуть на балкон и проскользнуть по трубе. Но сейчас дорога вновь свела их вместе. — Просто продолжайте движение вперёд. Как только почувствуете неладное — возвращайтесь обратно так быстро, как только можете, — Дауд кивает, не в силах предложить какой-то другой вариант и продолжает украдкой продвигаться дальше к цели. Не успел лорд проскочить две переплетённые друг с другом крыши, как тут же что-то тревожное забилось возле сердца. Он резко развернулся и перепрыгнул назад, вскарабкавшись на гребень с лёгкостью кошки, что запрыгивает на дерево. На соседней крыше он заметил трёх китобоев: Томаса в волчьей маске, что применил захват на своего собрата в тёмной накидке и ещё одного человека, в более светлой, но все такой же хмурой одежде. Метка вспыхнула, перебрасывая Дауда на поле стычки. Мужчина тут же сомкнул руки вокруг вражеской шеи, прижимая тело к себе, чтобы он меньше барахтался. Напротив него разворачивалась странно-завораживающая картина борьбы. Атакованный брыкался, пятясь назад и пытаясь локтем достать противника. Попробовал несколько раз пяткой зацепить Томаса, но убийца, то и дело в последний момент избегал его ударов. В конечном итоге китобой, резко, и судя по всему с большой силой, кинулся вперёд, утянув белокурого с собой в неизбежно болезненное падение. Впрочем, провокация определённо сработала. Томас выпустил противника из рук и тот, воспользовавшись моментом кувыркнулся, разрывая между ними дистанцию. — Чтоб тебя, Том! — недовольно пробурчал голос из-под фильтра. — Прости, Рулф, — извинение, без капли такового, ибо убежавший китобой тут же получил удар в живот от переместившегося прямо к нему лорда. Противник хрипло выпустил воздух, немного съёжившись от боли, но по натренированным привычкам резко поднял голову, чтобы не… увидеть нападавшего, а вместе этого с силой выгнулся назад от душащих рук. Китобой вновь попытался вырваться из хватки, но и в этот раз у него ничего не получилось и тот вскоре потерял сознание. Дауд резко подхватил тело и положил его рядом с тем, что уснул первым. Томас аккуратно подошёл к нему сзади и снял маски с преследователей. Один — Рулф, как назвал его юноша — оказался коренным серконцем с темной кожей и волосами, а второй имел смешанные корни, но какие именно — сказать было сложно. — Что-то не так? — спросил лорд, уловив нотки волнения самим сердцем, а не магией или головой. Узы мало чем помогали ему с блондином, потому что пусть их взаимоотношения и стали более простыми с того разговора в Башне и инцидента в пабе, но Томас все ещё оставался отстранённым. — Возможно, они следили за нами… или «Пёсьей ямой» в целом дольше чем нам хочеться думать. — Ты хочешь сказать, что Корво знал, что мы прячемся в пабе все это время? — Дауд нахмурился и напрягся всем своим естеством. Неужели даже эти его, казалось бы, параноидные бредни не были пустым звуком? — Не уверен, — спокойно произнёс блондин, посмотрев на китобойные маски и положив их рядом с парнями. — Не думаю, — поправил Томас себя, словно стараясь дать Дауду хоть какой-то покой. — Если бы он давно знал, что я или вы прячетесь там, он бы не стал давать нам шанса, — логичное предположение. Спокойствия это не принесло, но расслабиться помогло. — Лучше давайте пойдём дальше. Ворота Радшора совсем рядом, — ведущий вновь вырвался вперёд.***
С тех пор, как Дауд в последний раз был в отныне увядающей торговой палате Радшора прошло очень много времени. Это место сильно изменилось. Немного скользкие крыши в некоторых местах резко обваливались или уходили вниз, выбивая боковые стены и оголяя несущие части. С каждым новым зданием разрушения становились все значительнее и заметнее. Доходило до того, что от некоторых, прошлом величественных белых домов, остались лишь огрызки стен да горы камня. Дорога внизу представляла собой хаотичную смесь из мула и отломков, с бетонным дном. Воздух потяжелел и наполнился шумом старых механизмов — вагонеток и толлбоев, — резкого трупного запаха и хлюпания мутной застойной воды. Дауд остановился за стенкой одного из домов, у которого крыши не было вовсе и посмотрел перед собой. Дорога труповозного транспорта расположилась в добром десятке метре над землёй и время от времени грохотала разрядом электричества или колёсами повозки. Несколько высоких парней прогуливались под железными арками, словно лебеди, кружащие в странном танце. Все свободное пространство освещал противный белый свет прожекторов и голубое свечение запасов ворвани в некоторых углах. Но вместо чувства комфорта и безопасности, они лишь подгоняли к горлу желчь и шугали табуны мурашек по коже. В подобных условиях сейчас живут люди? Кто-то в здравом уме предпочёл этот вариант всем остальным? Боковое зрение сразу же заметило напарника и Дауд поспешил за его тенью. Теперь он понимал, почему Томас говорил, что путь их будет тернистым. Обогнув остатки дома, они забрались на одно из самых целых зданий. Впрочем, это была лишь чудом оставшаяся оболочка. Сквозь выбитые и исписанные окна Дауд видел обвалившиеся этажи, выбитые двери и похороненные остатки прежней жизни: одежду и мебель. На нижних ярусах и подвалах, что похоже пострадали меньше остальных, мельком бегали огни — маленькие фонарики в худых ручках людей. У подножия этих домов резко начинался обрыв. Высотой метров так с пятнадцать. Впрочем, все, что мог сделать лорд, это гадать и отводить взгляд, пытаясь не ослепнуть от яда в воздухе. Кратер был наполнен трупами людей, китов и кораблями. Остатки железных гигантов ныли и стонали всякий раз, как дул хоть какой-то ветер. Вонь стояла тошнотворная настолько, что он пожалел, что вообще умеет чувствовать запахи. Дауд сомневался, сможет ли унюхать что-то кроме этого ближайшие минут десять. Сколько бы усилий он не приложил, в конечном итоге его все же стошнило за одним из поворотов. Даже собственный желудочный сок с теми немного остатками еды, что можно было там увидеть и то пах лучше. Пара постаралась побыстрее убраться от этого места.***
— Мы входим на нашу… на территорию китобоев… — предупредил его Томас, спустя ещё пару минут пути. Место, что он выбрал в качестве остановки, был чердак. В этом районе больше не пахло трупами, пусть редкие постанывания плакальщиков то и дело доходили до уха. Здесь тихо. А после слов парня стало ещё тише. Логово убийц. Враждебная территория. — Слушай. Ты можешь не поправлять себя, как говоришь это, — перебил его Дауд, решив закрыть тему. Хуже постоянно напоминания о произошедшем — что и без этого всяко настигают его — только то, что парень постоянно спотыкается и поправляет себя, пытаясь избежать его плохого настроения. — Как пожелаете, — спокойно ответил он. — Но главное, что сейчас нам нужно двигается аккуратнее, ибо вокруг базы — собственно самой Палаты — расставлено множество ловушек: растяжек и мин. Патрулей на базе должно быть немного, но китобои передвигаются довольно вольно, что может создать проблем. Кабинет Корво расположен на самом верху здания, под открытой крышей. Поэтому я проведу нас вокруг и мы заберёмся туда. Дальше… — Зажать, убить, — отчеканивает Дауд, кивая. Напарник подтверждает. Мужчина уж собирается продолжить путь, как Томас хватает его за руку. — И ещё кое-что, прежде чем мы начнём. Если все пойдёт не по плану, если нам придётся выйти в открытый бой… не слушайте ни одного его слова. Любимая тактика Ворона — вывести врага на эмоции, — Крамер с полминуты переваривает сказанное и легко кивает. Лишь после этого они направляются дальше. Выделить место сосредоточения убийц среди всего прочего мусора не составило труда. Подкреплённые подпорками железные мосты, что словно вены соединяли остаток здания посредине с несколькими домами вокруг, явно это показали. Но сколько бы Дауд не присматривался, к поворотам и закрытым пространствам, к явным насестам, не мог выловить ни слуха, ни духа людей. Это место казалось давно заброшенным и временами завывающий меж обломков ветер не давал подумать иначе. База находилась у самой Торговой палаты, на месте пересечения нескольких главных улиц. Нижние этажи давно затопленные, о чём напоминала не только мутная вода внизу, но и давно выцветшие стены. Как все это до сих пор здесь стоит? Небольшой толчок в бок и кивок в сторону подсказали, куда нужно смотреть. Дауд поднял взгляд с нижних частей наверх и заметил небольшой свет в окне. Огонёк блестел в самом последнем и верхнем этаже, прямо в том месте, где крыша Главного здания торговой палаты рухнула. Судя по описанию парня — это кабинет главаря убийц. Сердце непроизвольно забилось чаще, когда мужчина двинулся дальше, огибая свободное пространство в центре. Мужчина пробирался сквозь выбитые окна и коридоры, вскарабкался на крышу одного, а после и следующего дома, пока они не попали на самую длинную из них. Пара волков засели на крыше, припав так низко, что практически чесали животами черепицу и выглянули вниз. Пред ним стоял большой, просторный, двухэтажный кабинет. Судя по аккуратному балкону и лестнице, это место почти и не изменилось со дня своего основания. Нижний этаж выглядел довольно аккуратно и либо пережил самовольный неплохой ремонт, либо неведомым чудом столь хорошо пережил разрушения над собой. Лишь в некоторых местах был заметен явно новый паркет. В дальнем и тёмном углу, спрятавшись от всего мира, находилась подчёркнуто рабочая зона. Множество вывесок и плакатов, раскинутая на полу карта, полная заметок освещалось потускневшей лампой у потолка и ещё одной на столе.Перед непосредственным местом работы, громоздкой статуей уселся шкаф. Наверху располагаясь старая кровать, несколько забитых книгами и документацией полок, дряхлых коробок и тяжёлый чёрный деревянный сундук, доживающий свои последние годы. К большому сожалению лорда — место отдыха пустовало. Его хозяин находился на ниже. Абсолютно властно сидел на старом стуле, закинув ноги на стол и скрестив их. Как и ожидалось, Корво был вылитым серконцем. Темно-бронзовая кожа, короткие черные волосы растрёпаны, но небрежно уложенные рукой. Густая борода отяжеляла его челюсть и подчёркивала гнусный образ. Глаза спрятались под густыми бровями и внимательно изучали текст на бумаге, зажатую в грубых широких руках без перчаток. В губах тлела сигара. На плечах висела посеревшая рубашка и красная китобойная накидка с упавшим воротником. На торсе не было ни единого ремня или амулета, но талию отяжелял широкий пояс. Знаменитая маска лежала на столе. Чёрная, словно вырезанная из тёмного монолита, она делилась на две заметные части: нижнюю, представляющую собой обычный противогаз, и верхнюю, похожу на большую воронью голову. Несколько металлических пластинок — что, по всей видимости скрепляют части вместе — на пару с круглыми линзами мерцали в свете лампы неподалёку. Маска лежала поверх китобойного меча, что так же сверкал синими волнами от неяркого голубоватого источника света. Дауд переставил одну ногу чуть вперёд и замер на полудействии. Корво резко поднял голову и посмотрел в сторону большой стеклянной двери прямо напротив него. Лорд задержал дыхание так долго, как мог. Ничего не случилось. Ворон грузно выдохнул и перелистнув одну бумагу, продолжил читать. Как ни в чём не бывало. Несколько крыс выскочили из-за коробок, не боясь забежали в кабинет убийцы и закрутились, завизжали, как дети, нашедшие нечто ценное. Корво неохотно оторвался от своего занятия, посмотрел на грызунов с полминуты и лениво достал сигару изо рта. Струсив пепел в ближайшую банку на столе, он махнул ею в воздухе. — Так, всё. Прочь, — вместе с дымом выдохнул он прямо в крыс, словно те могли его понимать. Животные снова закрутились вокруг друг друга, продолжая наполнять комнату шумом. — Прочь, — повторил Корво, но на этот раз сухо и чётко. На великое удивление Дауда, свора его послушалась. Затрещала, как змея, и разбежалась кто-куда. Лорд кинул аккуратный взгляд на Томаса, припавшего рядом. Китобой смотрел только на цель впереди, вербально говоря, что готов к исполнению плана. Защитник вновь посмотрел на Корво. Мороз иглами пробежал по коже и в пальцы кололо от предчувствия и жажды движения. Вот он — его кровный враг. Тот, из-за лёгкой руки которого его жизнь превратилась в минное поле. Из-за которого умерла Джессамина, Дауд сел в тюрьму, а Эмили заперли в борделе. Из-за которого ему пришлось убивать и предавать. Корво, пришло время отвечать за свои поступки. Метки вспыхнули. Выплеснулась магия. Движение обернулось ударом клинка. Первая кровь была пролита.