***
Ему нужен перерыв. В ушах стоит звон. Распивая густой, но абсолютно никакой на вкус, бальзам Пьеро Дауд переваривал все, что ему сказали. Точнее, это была лишь половина новостей. Нападение странных дамочек посреди ночи. Взявшаяся из ниоткуда Шерон, наверняка пришедшая по тайной наводке Томаса (опять же, зачем калека в пабе?), назвала их «ведьмами». Наверное, остальные восприняли тех как очередных протестантов религии империи, но Дауда все не покидало гадкое чувство, что все намного хуже. Что это те самые ведьмы, о которых говорил китобой. Ведьмы… Бригмора хотели забрать Эмили. Зачем девочка им? Мужчина качнул головой. Глупый вопрос. По-настоящему она нужна только ему, всех остальных интересует лишь власть, что можно отобрать. Но зачем та случайным ведьмам с болота? Почему сейчас? Как они подгадали момент, когда его не будет на месте? Колдуньи в сговоре с китобоями, так может… нет, у блондина банально не было на это времени… наверное. Это лишь случайность? Слишком мало фактов, чтобы с уверенностью утверждать что-либо. Радовало лишь то, что Эмили цела… практически. По крайней мере она рядом. Правда вот какой ценой…ведьмы убили Эбнера. По словам Пьеро: «заживо выпотрошили». Он помучался ещё пару минут, прежде чем спокойно умереть. Натурфилософы сказали, что напоследок он прошептал что-то на подобии «мы победили» и улыбнулся. Крамер тяжело заглотнул ещё одну порцию лекарства. Чувствовал, как ползя вниз к желудку, оно притупляет боль. И чувствовал, как энная пульсирует в голове. Его не покидала мысль, случайно родившаяся в голове: «а вдруг он звал меня в последний миг?». Вдруг он звал? Со всей неведомой силой бил по клавишам внутреннего фортепиано, трезвонил по Тайным узам, как ошпаренный? Звал магического наставника, звал старшего по званию, звал друга, блять, звал свою любовь в конце концов?! Дауд уронил голову на руки. Он ничего не слышал. Оглох, ослеп, обезумел в погоне за целью. Как пёс, бегущий за зайцем. Лорд не слышал даже Томаса, что находился в десяти шагах, что уж тут говорить о Грире. Он мог. Он мог бы услышать, что-то сделать. Мог взять его с собой в тот раз, мог бросить месть, прийти на помощь. Корво, скорее всего воспользовался бы этой возможностью и убежал, спрятался. В прочем, это была бы лишь отсрочка неизбежного. В итоге Эбнер умер… даже не посмотрев на него напоследок, не признавшись. Не узнал столь ироничное сейчас, значение имени: «любимый». Будь Дауд на его месте задохнулся бы отчаянием, грустью, печалью и собственным бессилием… по сути тем, чем он в действительности был за стенами тюрьмы. Значит ли это, что офицер навеки заточён? Крамер задыхался злостью и тогда, и сейчас. Возможно именно в тот момент, когда пал убийца императрицы, где-то в стенах мастерской умирал и он. «Мы победили» — он тоже думал так, тоже улыбался в лицо смерти. Наивный дурак. Слепой придурок. Бесчувственная мразь. Мысль, что лучший друг испытывал к тебе чувства намного объёмнее и глубже за «дружбу» не давала Дауду покоя. Ему откровенно плевать на то, с кем и как Грир предпочитал делить постель. Лишь знание того, что тот, вероятно, желал чего-то подобного с ним, выливали краску на лицо. Неловкое смущение, нервный смешок не больше. Защитник бы не стал осуждать, злиться или сторониться наберись смелости Эбнер признаться. Лорда больше волновало, что он… выбрал его. Сказать по-другому защитник просто не мог, пусть и понимал, что это неясная формулировка. Дауд никогда никого не любил и желал. А те редкие случаи секса в юности… стыдно сейчас вспоминать. Ничего приятного, захватывающего дух, романтичного или будоражащего, как об этом говорится. Сплошная суета и странные звуки. «Ты просто не нашёл ту самую» — говорили окружающие.Что ж, ему уже сорок два, её до сих пор нет, и уже, наверное, никогда не будет. Его просто… не тянет. Лорда больше волновало, что он выбрал его. Офицер не смог бы найти счастья в такой жизни, чего Крамер, как друг, желал всем сердцем. Более того, Эбнер бы разрушал жизнь Дауда, даже если бы это были односторонние приятные обоими взаимоотношения. С стороны телохранителя это было бы низко, подло и… да чего таить греха, странно, смущающее, отвратительно. Телохранитель большим глотком допил остатки эликсира и отложил пустой сосуд. Он поднял холодную рубашку, принесённую служанкой, и накинув на плечи, начал методично застёгивать. Сейчас уже поздно думать об этом. Эбнер мёртв. Как и Тиг, Тревор, Уоллес и Фарли. Предателей постигла незавидная участь: смотрителя утащили за собой, всех остальных — обезглавили, забрав отрезанные части. «Делайла»— имя появилось из воспоминаний само по себе. Это она попыталась отнять у него мир, она виновна в смерти Эбнера, она хотела забрать Эмили. Воздух раскалился, когда лорд поднял голову, щелкая верхними пуговицами. Она перешла дорогу сама, никто её не просил. А значить сама выкопала себе могилу — Дауд решил это железно. Метка запульсировала, и её обладатель посмотрел на черные линии, высеченные на левой ладони. Они не светились, не издавали шума, и вовсе походили на обычную татуировку. Тепло грело кожу, а не обжигало, как это иногда бывает. Лорд сосредоточился и сжал кулак. Мир застыл, и дым, физическое проявление энергии Бездны, обелил чернильные изгибы. Силы есть, но их немного. Защитник отпустил магию и все вокруг снова пришло в движение. Было бы хорошо ещё отыскать перчатки. Мужчина поправил неправильно севшие черные штаны и вышел из-за шторки. Пьеро и Соколов удобно умостились на стульчаках с высокими спинками у стола. Человек в очках поднял голову, заметив движение. — Итак, — Дауд подошёл к стулу Соколова и оперся об него, давая понять, что готов продолжать прерванный разговор. — Вы говорите, что сюда нас привёз капитан стражи Карноу. — Да, — устало повторил бородатый. — А вы не знаете где он может быть? — голос лорда гнусен, словно говорит с заложенным носом. Однотонен, устал. Доктора переглянулись. — Капитан Карноу, кажется, сейчас работает в Башне, — неуверенно предположил Пьеро. — Прости, не могу сказать. Мы… — Работаете над лекарством от чумы, да, — подхватил их отговорку Дауд, — А что парламент? Я слышал, он собирается выдвигать кандидатуру нового регента. — Ты слышал? — Соколов удивлённо повернулся на стуле. — От кого, если ты встал на ноги час назад? — Я, — Дауд запнулся. Он и сам не мог понять, оттудова знал об этом. При попытке вспомнить в голове появлялись лишь факты из самого разговора, но не говорившие и не обстоятельства, при которых это произошло. — …не знаю, — лорд вышел из оцепенения. — Просто слышал, — Антон посмотрел на него с подозрением и глубокой задумчивостью. Выглядело так, словно он сейчас прикажет ему раздеться и проведёт ещё один осмотр. — Ты прав, — в конце концов выдал тот. — Экстренное заседание парламента идёт уже вторые сутки. Не знаю уж кто там заседает и что они решают столько времени, но вероятнее всего палата действительно собирается выбрать нового временного руководителя. — Интересно кого, — больше со злой иронией, чем с искренним любопытством спросил Крамер. Род Пендолтонов — старейшая семья Дануолла — оборвался. Бойли, при всём своём богатстве, остались лишь в лицах двух сестёр, коих вряд ли хватит на такую задачу, как управление государством. Лорд Брисби не последнее лицо палаты, но… нет. Просто нет. Он — худшее проявления аристократии столицы сразу после Пендолтонов и Шоу. И собственно последний, по предположению меченного, был самым очевидным кандидатом на замену Берроуза… за тем лишь исключением, что они были друзьями. А сказать, что банда Хайрема не в почёте ни у кого — значить ничего не сказать. В конечном итоге… от всех этих размышлений кровь ударила в голову, и защитник пошатнулся на месте, благо что крепко держался спинку. — Дауд? — лорд поднял глаза на позвавшего его Пьеро. — Может вам… — Я в порядке. Просто думаю, — отмахнулся тот. Взгляд доктора явно дал понять, что ему не поверили. — Мне нужно идти, — Крамер выровнялся и собрался выйти, как остановился и посмотрел на ящик эликсира в углу. — Только я возьму у вас вот этого, — он аккуратно подошёл к лекарству и взял себе две колбочки. — Если ты собираешься ими питаться, то я спешу тебя расстроить. Ты помрёшь с голоду, — отозвался их создатель. — Нет, — телохранитель закрепил снадобья на поясе, продолжая отмахиваться от любых попыток в помощь. Есть дела поважнее, чем его здоровье: Эмили, Делайла, чума, империя. У Дауда нет времени на то, дабы отлёживаться в койке и ждать, когда заживут раны. Не сейчас, когда ситуация кажется столь хрупкой. Будет больно, но это лишь маленькая кочка на пути. Он просто не будет обращать на это внимания. — У тебя очень любопытная татуировка на левой руке, — стоило лорду развернулся на выход, как слова Соколова пригвоздили к земле. — Я заметил это ещё при осмотре. Она напоминает один… символ, который в часто встречал в далёких пещерах Пандусии. Откуда он у тебя? — Я, — в голове родилось несколько вариантов ответов. — Это вынужденная мера… для одного человека, — и не соврал, но и не ответил Крамер, погладив метку на руке. Опомнившись от ступора, мужчина решил все-таки покинуть этот злостный кабинет. — Каких только полезных, но странных людей не встретишь на улицах чумного Дануолла, — продолжал отмахиваться лорд, не давая докторам времени подумать. — Вернись сюда вечером… для осмотра! — скорее скомандовал, чем попросил Антон, когда защитник захлопнул за собой дверь. Оказавшись по ту сторону комнаты, лорд застыл и медленно выдохнул. В широких коридорах прохладно и свежо. Запах воды и пыли преобладает над все ещё следующим духом лекарств и мазей. Здесь спокойно. Старое здание тихо скрипит. Никто не шуршит занавесками, не перелистывает страницы, не бубнит. Дауд осмотрелся вокруг, задержав взгляд на стоящем у двери лейтенанте. Как только их глаза пересеклись, холод в животе меченного расцвёл. Лишь через несколько секунд лорд вспомнил, что отныне гвардия на его стороне. Если кто выставит меч, то лишь по своей воле. Молодой мужчина с ровно натянутой спиной, смотрел на него с нескрываемым любопытством. — Где твой начальник? — рыкнул защитник, подойдя к гвардейцу ближе. Руки за спиной лейтенанта сомкнулись крепче. На поясе меч, в кобуре на груди заряженный пистолет — он готов к бою. Дауд, пусть и безоружен, но сейчас в более выигрышной позиции со свободными руками по бокам. — Капитан Карноу должен быть в кабинете начальника охраны, — отчеканивает он, смотря одновременно и на лорда, и сквозь него. Крамер не узнаёт ни голос, ни лицо. Это кто-то новый или, что более вероятно, повышенный сержант, ряды которых часто сменялись, из-за чего защитник не успевал их запоминать. — Карноу? — сухо удивился Дауд. — Где генерал Тобиас? — Он сейчас находится под стражей в тюрьме Колдридж, как подозреваемый соучастник Хайрема Берроуза, — произнося имя бывшего регента, на лице лейтенанта промелькнула злость. Яркая, но быстро придушенная. Похоже, проиграна запись сработала именно так, как и хотел меченный. Лорд перестал сверлить бедолагу глазами и выровнял чуть сгорбившуюся спину. Больно. Где находиться кабинет начальника стражи? Должен быть… на втором этаже, рядом с его старой комнатой. Ходьба сопровождалась дискомфортом. Обувь, подходящая по размеру, но не своя, натирала пятки, давила на свод стоп, а сами ноги, словно были в трёх десятках пар косков. Дауд держал деловой темп, но стояло пройти так метра с три, как икры начинали бунтовать: болеть и гореть. Приходилось замедляться и идти в развалку, пусть и пару шагов. Стоило ему показаться из-за угла, как кто-либо неизменно ошарашенно вздрагивал. То незадачливый сержант, не заметивший шумных шагов, то служанка, слишком усердно вытирающая подоконник. Лорд предположил, что сотрудники вымотаны душной атмосферой умирающего Дануолла. Как и все. Как и город. Как и он. Дауд постучался в деревянные двери. — Войдите, — гаркнул голос с той стороны, и человек со шрамами принял приглашение. Пара гвардейцев удивлённо вскинули брови, узнав вошедшего. Сидящий за столом встал на ноги. Капитан стражи был примерно одного с возраста с Даудом, но сейчас выглядел на двадцать лет младше на его фоне. Чёрные коротко стриженные волосы выбились из общего строя из-за резкого движения, но они все ещё выглядели ухоженно. Широкий лоб с поднятыми густыми бровями, наполнился морщинами, а глаза, вышедшие на свет, заискрились. Гвардейская форма уменьшала плечи, а рукоять пистолета, выглядывающая из кобуры, выпячивала грудь вперёд. Его компаньоном был неизвестный Дауду офицер, вероятнее всего пришедший из отделов городской стражи. Немолодой. Мужчине можно дать добрых сорок-пятьдесят. Густые усы и лёгкие бакенбарды мешали точнее определить возраст, ибо заметно старили. — Лорд-защитник, — Джефф выпрямился и стоящий у стола последовал его примеру. Шок сменился сдержанным интересом. — Капитан Карноу. Надеюсь, я не помешал важному делу? — спокойно ответил Дауд, сложив руки за спиной, перекрыв метку ладонью. Старший поджал губы, и чуть округлил лицо в непонятной эмоции. Точнее в хорошей попытке эту саму эмоцию спрятать. Телохранитель агрессивно прищурился в ответ. — Нет, проходите, — Джефф сглотнул ком в горле и поправил камзол. — Я буду ждать новостей в ближайшее время, офицер Нелсон, — усатый кивнул на слова в свою сторону, повернулся к подошедшему Крамеру, повторил движение и молча покинул комнату. Мужчины проводил его взглядом и посмотрели друг на друга. Карноу тихо вздохнул и сел на стул, подсознательно схватившись за чернильную ручку. Бросил взгляд на стопку бумаг меж рук, и поднял голову на стоявшего перед собой, словно прося у того неведомой поблажки. — Я рад видеть вас, лорд-защитник. Как вы себя чувствуете? Вы давно пришли в себя? — поинтересовался он, вновь встав со стула. Капитан вышел из-за стола, выхватил спрятанную меж толстых папок бутылку виски и вернулся к гостю. Он зашуган от работы, что на него свалилась, но все ещё радий появлению хороших новостей. Дауд замешкался. — Два часа назад, — грузный ответ заставил Карноу опешить. — Тогда лучше повременить, — он поставил пойло на пол, спрятав за ящиками стола. — Вы уверены, должны быть сейчас тут, а не в койке? — Нет времени на это, — Крамер мотнул головой, о чём тут же пожалел. Выстрел в шее заполнил мир гулом на несколько секунд. — …всегда можно найти. А вы выглядите как тот, кто нуждается в нём, после всего, что произошло… Примите мои соболезнования. Я знаю, как близка была вам императрица Джессамина и какие трудности вам пришлось преодолеть, дабы быть здесь сейчас. Каллиста рассказала, — чуть поклонился капитан. Слова ударили током в сердце и скрещённые за спиною руки сцепились кулаками. «Засунь свои плешивые соболезнования в свой зад, Джефф. Как ты вообще смеешь говорить её имя, после того, как ничего не сделал? Ты был там, предатель. Был! Ты не мог не слышал выстрелы. Блядские выстрелы, слышимые за километр! В итоге я не увидел твоего лица даже после всего произошедшего. А сейчас ты говоришь мне расслабиться? Наплевать на угрозы, на опасности и на то, что мир вокруг продолжает трещать по швам, куда не глянь!» — защитник не мог поверить в услышанное, все продолжал и продолжал злиться. — Лорд Дауд? — обеспокоено и настороженно спросил Карноу. «Прекрати выглядеть столь воодушевлённо, выблюдок» — шикнул тот у себя в голове. — «Поверить не могу, что считал себя своим другом» — Соколов сказал мне что это вы организовали наше переселение в Башню из паба «Пёсья Яма», — прогремел Крамер, кое как расцепливая зубы. — Я хотел узнать об этом поподробнее, — он заставил себя смягчить тон. Капитан незадачливо клипнул. Вытянутое лицо выражало что-то среднее между удивлением и недопониманием, под слабым отблеском самоконтроля. — А, да, — он пришёл в себя после заметной паузы. — Присаживайтесь, — мужчина жестом указал на стоящий у стола стул, а сам занял прежнее место. Капитан ещё раз окинул бумаги взглядом, и отложил их в сторону. Дауд принял приглашение, с облегчением сев и откинувшись на спинку. Левую руку он завалил под бок, упёршись локтем в стол. Усталость разлилась на него сверху, и веки чуть припали. Как же хорошо не стоять. — Каллиста пришла ко мне глубокой ночью, — капитан бросил взгляд на календарь-бумажку, лежащую у края стола, — с второго на третье месяця тьмы. Вместе с ней ещё была женщина бандитской наружности. Шера или Шарон… — Шерон, — подсказал Дауд, уставившись на бумагу с цифрами. Прошедшие даты наспех зачёркнуты, что давало возможность понять, какой же сегодня день: пятое число месяца тьмы тысяча восемьсот тридцать седьмого года. Приезд в город после путешествия в месяц земли, казалось, произошёл всего пару часов назад… на самом деле прошло пять месяцев. — Вы знакомы с ней? — удивился Джефф. — Можно сказать и так. Продолжайте. — Они пришли ко мне и попросили помощи в перевозке людей, обитателей «Пёсьей Ямы». Рассказали, что не могут выбраться оттуда самостоятельно из-за местонахождения и вас. Они беспокоились, что долгий перенос по трудному маршруту может навредить. — Они просто пришли к вам? — уточнил Крамер. — На своих двоих? — Так они сказали. Мне пришлось потянуть за старые связи дабы раздобыть лодку и отряд речного патруля в кратчайшие сроки. На сегодняшний день этот отдел самый малочисленный, из-за недостатка средств. Но все же, нам это удалось. Все, за исключением двух отказавшихся, были доставлены сюда. — Двух отказавшихся? — Девушка-горничная и… Шерон отказались. Предпочли остаться. — Ясно, — Дауд выдохнул и устремил взгляд на дверь, услышав шум с той стороны. Двое или трое мужчин тихими шагами шли по коврам и о чём-то переговаривались. Лорд выждал, пока их голоса не утихнут вдалеке. — Почему вы здесь? — спросил лорд, вновь повернувшись к собеседнику. — Вы ведь капитан городской гвардии, Карноу. — Людям Башни нужен было командование, в отсутствие генерала Тобиаса и это приближённых. Как и городским, из-за увольнения многих офицеров, подозреваемых в содействии перевороту. Парламентом был выдан срочный указ об временном объединении всех подразделений под единое управление короны. Вот меня и перенаправили сюда, — объяснил Джефф, с укором посмотрев на работу, которую все ещё предстоит проверить и подписать. Бумажная волокита всегда трудная. Если палата решила объединить гвардию, значит ситуация действительно критическая. Что, впрочем это и неудивительно. Стоит только выйти на улицу, как правда бросится на глаз. Пустота и разруха. Соколов и Пьеро уже работают над изготовлением лекарства от чумы, но главным вопрос в том: хватит ли времени? Не вымрет ли Дануолл к тому моменту, не нападёт ли зараза на другие города и острова? Не перевернётся ли власть ещё раз? В душе, лорд молился своенравному богу Бездны о том, чтобы времени хватило. Впрочем, кого он обманывает. Стояло пропасть одной угрозе государству, как появилась вторая. А за ней наверняка появиться третья, четвертая и так далее, пока жизнь не сведёт его в могилу. Погрузившись в раздумья, Дауд не заметил, как долго пялился в чужие глаза. Лишь когда Джефф разорвал зрительный контакт, нагнувшись за пойлом, серконец понял, что не моргал до неприличия долго. — Ещё раз приношу свои соболезнования из-за случившегося. Если бы я подоспел вовремя, смог бы помочь, — извинился он, откупоривая пойло. Известный за своё упрямство и идеальное соблюдение правил капитан пьёт на рабочем месте. Что за дела… — Где ты был? — вопрос без упрёка, словно в никуда. — Где ты был в тот день? — Карноу встретился с ним взглядом и замер. Тёмные глаза бегали по фигуре сидящего напротив, словно что-то вспоминая… или придумывая! — В Башне… Я должен был отчитаться об прибытии генералу и пойти на встречу ребятам, как того попросил глава тайной канцелярии. Ещё тогда это показалось мне странным, но я не обратил должного внимания, — Дауд продолжал неподвижно сидеть. — Тобиас… он поприветствовал нас, сказал, что рад возращению, предложил остаться и подождать окончание вашего с императрицей разговора, — продолжил он в ответ на молчание. – Первый выстрел насторожил меня, но начальник безопасности утверждал, что это отстреливают крыс… что за глупость. — Ты долго думаешь и рвано говоришь, — подметил Дауд, насторожившись. Вдруг это все неправда? Ложь, обман, провокация?! Все и всегда хотят спасти свою шкуру, или заполучить его, дабы потом её использовать! — Ты не веришь мне? — удивился Карноу. Недоверие внутри действительно разгрызало фразу на глупые опровержения и лорду пришлось душить вырвавшегося зверя, прикусив губу. Джефф бы не стал предавать и лгать. Не такой он человек, по крайней мере телохранитель не хочет видеть таким. Не после всего, что он сделал ради него. Недоверие сменилось стыдом. Крамер всего пару минут назад хотел послать его куда подальше. Не сдержись тогда — стал бы настоящим мудаком. — Верю, просто… прости. Забудь, это неважно, — отмахнулся защитник. Вид у капитана был такой, словно это не угнетает, а печалит. — Спасибо за помощь, — продолжил раненный, садясь более ровно, дабы не раскиснуть на стуле окончательно. Тело сопротивлялось нагрузкам, и хотело продолжать расслабленно валяться в удобном положении. — Если бы ты не послал Эбнера на подмогу, я не уверен, что смог бы дожить до того, как меня освободят. И… после. Он тоже помогал мне. Он был хорошим человеком. Слишком хорошим, для грязной работы гвардии, которую исполнял. Мне жаль, что все обернулось вот так. — Он умер в бою, как настоящий солдат. Пусть его дух покоится с миром. Ты ничего не мог поделать, — капитан налил в стакан немного виски и посмотрел на сидящего впереди, молча спрашивая, будет ли он. Дауд отрицательно покачал головой. Закупорив бутылку Джефф поставил её под ноги. — Как раз напротив, — лорд произнёс это тихо. Капитан не ответил, выпив половину содержимого глотком. Крамер не уверен, услышал ли тот его бормотания. — Почему ты послал именно Грира? Это из-за того, что… из-за его предпочтений? — телохранитель вовремя опомнился и смягчил формулировку. Как оказалось — не зря. — Предпочтений? — переспросил капитан. Меченный долгие секунды вглядывался в лицо собеседника. Он не знает или не понимает? — Предпочтений, — с нажимом повторил лорд. Лицо Джеффа огрубело, но до сих пор выражало недопонимание. Дауд расслабил лопатки, потеряв взгляд на столе. Он не знает. Странно, ведь они — помниться серконцу — были хорошими друзьями. В прочем, почившего он тоже мог понять: мужеложество порицается Аббатством, да и обычные работяги с завода за такое охотно бьют. В особенности надоедливую гвардию. Да и если подумать, Эбнер Дауду не признавался ни в чём. Это лишь вывод самого лорда, на основе своеобразного поведения. На мгновение Крамер задумался: а считал ли он его правильно? Вдруг… все иначе? Вдруг, все те улыбки офицера в его сторону, лёгкость в движениях, покладистость и стыд, всплывающий в голове время от времени — говорили о другом? О странных привычках, о военной выдержке, о хороших манерах, о самой обычной дружбе? — Каких предпочтений? — к растерянности капитана прибавилась насторожённость с любопытством. Защитник остановился, размышляя, стоит ли раскрывать секрет. Ничего уже не изменить. Никто Эбнера не накажет, не заклеймит, не будет сторониться. С другой стороны, а хотел бы он этого? Сам ведь не говорил, даже тем, кто должен знать. — Никаких, — отмахнулся лорд. — Ты, случаем, не знаешь, в какой комнате занимаются Каллиста и леди Эмили? — поинтересовался он вместо объяснений. Капитан задержал ответ, и в конце концов отрицательно качнул головой. — После уроков они обедают в столовой, а после леди Эмили всегда шла навестить тебя — это все, что я знаю из их расписания. Обычно, я находил их либо в кабинете доктора Соколова, либо уже после того как Каллиста укладывала её спать. — Ясно, — бросает Дауд, вставая со стула. — Благодарю за внимание, капитан Карноу, — лорд вновь перешёл на деловой тон. — Я рад, что такие добрые люди, как вы, служат благу империи. Если вам нужна будет моя помощь, вы можете отыскать меня в кабинете слева от императорских покоев… или в кабинете доктора Соколова, — он остановился у выхода. — Добро пожаловать в Башню Дануолла, — кинул Дауд через плечо и не дожидаясь ответа, выскользнул в коридор. «Берегите себя…» — все, что успело проскочить до полного закрытия дверей. Человек со шрамами простоял на месте ещё пару секунд, и побрёл в библиотеку. Если Эмили после уроков все равно приходит в столовую, то зачем мужчине её искать? Наступит время, и она явится забирать все то добро, что осталось внутри. А пока у него есть время, он начнёт копать под ведьм и Бригморов.***
«После открытия ворвани Эзмондом Розберроу и её распространения в Дануолле й его окрестностях, семейное дело Бригморов пошло в упадок. Огромная доля производств и населения перешли на более чистую и энергетически эффективную ворвань, отказавшись от древесного угля, что составлял основную часть их бизнеса. Иные же услуги, требующие лесозаготовочных материалов, все ещё существовали, но приносили заметно меньшую суму денег, — Дауд перелистнул страницу. — Бригморы разорились. После безуспешной попытки перепродать усадьбу, она была покинута. Известно, что последние представители рода Бригмор перебрались в южную часть Тивии, но что с ними произошло после — неизвестно. Их же усадьбу постигла печальная участь. По словам речного патруля стражи Дануолла, она быстро обросла растениями, а деревья, брошенные на произвол, заполонили все в округе. В последнее время, на момент написания этой книги, было замечено, что в доме осели мародёры, нападающие на проплывающие мимо корабли с завидной частотой…»
Дальше читать он не стал, захлопнув книгу. Похоже, что эта семья не имеет никакого отношения к бригморским ведьмам или Делайле. Это имя никогда не фигурировало в их скудной биографии. Была маленькая вероятность, что женщина одна из, так скажем, бастардов мистера Бригмора, но почему-то Крамер в этом сомневался. Да и фамилия у ведьмы была другой. Более длинной и заковыристой. В прочем, по отношению к даме этот аргумент менее эффективен: она могла выйти замуж до того, как повязалась с Чужим… или Чужой с ней. Для сути не важно. Лорд отложил чтиво на небольшой столик дабы освободить руки и провести одной по лицу. У него горячий лоб или холодные ладони? Непонятно. Боль бросила ноги, и напала на грудь, отзываясь колким дискомфортом. А ещё плечо сильно болело и чесалось. Дауд поймал себя на том, что смотрит на закрытую рану десятый раз за последний час, ожидая увидеть свежую кровь. Она все ещё была закрыта. Мужчина тяжело вздохнул и открыл первую бутылочку эликсира. Он надеялся, что он поможет так же сильно, как и снадобья Пьеро, прогоняя дискомфорт на ближайшие пару часов. Защитник забился в угол столовой, да бы не мешать горничным и официантам накрывать стол. Работающие женщины и девушки негромко переговаривались между собой во время работы и временами бросали на него любопытные глаза. Дауд был лишним в этой комнате. Краем уха постоянно ловил звонкое «он» или внимание к своему сгорбленному силуэту. Мужчина старался сосредоточиться на чтении, не думать о внимании, о ненужном чужом мнении. Он мог уйти прочь в любо время, но… ведь Эмили придёт, да и не хотелось высушивать грустное: «нет-нет, сидите. Вы не мешаете. Вы можете оставаться, лорд Дауд». Сейчас, когда книга больше не представляла интереса ему не оставалось ничего, как рассредоточенным взглядом блуждать между женщин в бело-черных поношенных костюмах и богатого обустройства комнаты. Столовая большая, и на, первый взгляд, пустовата. Широкий стол из тёмного дерева, царственно расположился на дорогом однотонном тёмно-алом ковре. Служанки накрыли его белой скатертью с тяжёлыми краями, расшитые золотым узором, заставили пустыми и полными тарелками. Между них потерялся высокий, старомодный канделябр, исполняющий больше декоративную, нежели осветительную функцию. У тёмных стен притаилась книжные полки, оберегающие сокровища за стеклянными дверцами. Дауд всеми силами старался вспомнить фамилию ведьмы, так неудачно выпавшую из памяти. Если Бригморы не дали ему какой-либо подсказки, то она могла. Если бы он только мог её припомнить… Каппер? Келлин? Крипер? Нет-нет-нет, все не то. Томас её знал. «Он мог бы помочь», — внезапно подумал лорд. Китобои состояли в сотрудничестве с ведьмами… возможно состоят до сих пор. Крамер сомневался в этом, учитывая идеи предателя, но вероятность была. Лорд Не помнил, когда именно оборвал связь, да и сам не знал, чаме это сделал. Теперь, Дауд может тольок гадать, что случилось с парнем, где он и жив ли. Вдруг его «друзья» заодно казнили и виновника роковой встречи, или прогнали его прочь, или держать в плену, или… защитник мог придумать много плохих «или». Тихо открывшаяся дверь привлекла внимание. А если быть точнее — внимание привлёк небольшой силуэт, вышедший из-за этой самой двери. Аккуратная маленькая девочка с короткими волосами до шеи. Её белый костюм сменился чёрно-белым, похожим на тот, что носила её мама. Только воротник был не таким широким, по правде говоря его не было вообще. Под тёмным жакетом спряталась белая блузка, раскрывающая себя только в широких рукавах, оттеняющих тоненькие маленькие кисти от тела. Черные брюки незаметно перетекали в маленькие туфли-лодочкой на небольшом — детском — каблучке. — Эмили, — лорд аккуратно встал со стула окликая. Воспитанница подняла глаза с пола и в черные радужки заискрили глубоким янтарём. Она отшатнулась назад, прежде чем броситься вперёд. Колдуин подбежала к нему хапая ртом воздух и расправив руки в обьятии, но резко остановилась. Он заметил какими большими казались её глаза — блестящие не то от счастья, не то от слёз — на фоне заметных темных кругов вокруг. Лёгкий слой косметики пытался скрыть следы плохо сна, но лорд все равно отчётливо их видел. Девочка поднесла руки к себе, унимая дрожь. Дауд присел на колени и обнял её первым. Чужое дыхание ударило в плечи, а голова неуверенно коснулась ключицы. Крамер чувствовал, как она поднесла руки к нему, потыясь поддержать жест, но остановилась в последний момент. Продержавшись полминуты в этой глупой ситуации, он отстранился, пытаясь заглянуть в глаза. Грубые руки аккуратно скользнули с плеч вниз по белым рукавам, пока не нащупали на левом локте плотно обмотанные бинты. Чёрные глаза то смотрели на него, то падали наземь, пока через несколько секунд не начинали круг заново. Напряжённые брови подчёркивали проступивший румянец на щеках и дрожащие плотно сомкнутые губы. — Ты в порядке? — защитник заговорил шопотом. Эмили ответила только хаотичными кивками, она быстро облизала сухие губы и опустила голову, часто заморгав. Слёзы не заставили себя долго ждать. Девочка попыталась спрятать из в своих ладонях, но лорд снова обнял её. Колдуин неуверенно запустила руки вокруг его груди и лишь с его подачки опустилась ниже — под раны в рёбрах. Она попыталась что-то сказать, но слова обрывались слезами и тихими вхлипами. «Я скучала», «я рада что ты в порядке», «я рада что ты рядом», — мужчине казалось, что воспитанница хочет сказать именно это. Дауд на мгновение закрыл глаза, наслаждаясь компанией родной души. Лишь чужой взгляд, гуляющий по голове, заставил вновь посмотреть на мир. Это Каллиста, стоящая у дверей и вежливо сложившая руки перед собой. Её простенький наряд сменился похожим, но заметно новее и дороже. На лице расплылось что-то похожее на скромную улыбку. — Все хорошо, — мужчина медленно поглаживал Эмили по спине, пытаясь поскорее успокоить горе в детской душе. Ноги начинали болеть, и Дауд прекрасно понимал, что долго так не выстоит. — Все не хорошо, — сквозь слёзы промямлила она первые слова, когда лорд встал с колен и отошёл на пол шага, разминаясь. — Тебе не хорошо, — девочка посмотрела красными глазами и хмурыми бровями, не отпуская руки. — Я в порядке, Эмили, — телохранитель подошёл к ней и погладил шелковистые волосы. — Видишь? Теперь я буду рядом. — Как же твои раны? Как ты? Как? Они ведь все ещё есть? Они ведь болят? Вдруг ты снова почувствуешь себя плохо? — Все будет хорошо. Я в порядке. Не волнуйся за мои раны — они заживут. Они всегда заживают. — Но как… почему я не должна волноваться? Я хочу, чтобы ты в порядке. Чтобы ты был здоров и рад. — Я в порядке, — Эмили посмотрела на него внимательно. Глаза все ещё щипало от слёз, а губы дрожали. — Давай поедим вместе. Ты расскажешь мне как прошёл твой сегодняшний день, — предложил Дауд, нагнувшись к ней. Сам он, что странно, не чувствовал себя голодным. Горячим, холодным, слабым, сонным, уродливым, но не голодным. Девочка ответила неуверенным кивком. За едой она немного успокоилась. Перестала плакать, перестала говорить, все что придёт на ум. Вообще не сказала ни слова. Ела без должного внимания, сосредоточив большую его часть на своём защитнике. Дауд тоже ел медленно, незамысловато спрятав левую руку на своих ногах. Не спешил больше от нежелания, чем от надобности. В предоставленной ему похлёбке было больше воды (***
— Лорд Дауд, вы ещё не спите? — спросил твёрдый женский голос из-за двери. — Нет, Каллиста. Входите, — пригласил телохранитель. Дверь слегка приоткрылась, пропуская гувернантку внутрь. — Я думал, ты захочешь сейчас побыть со своим дядей, теперь, когда Эмили не сидит на шее, — мужчина полностью отвернулся от карты, лежащей на столе. — Он все ещё занят, — ответила женщина и подошла ближе, бросив взгляд на бардак, усеявший стол. — Не обращай внимания, — махнул Дауд головой на хаос. — Присаживайся, — он указывает рукой на стоящий рядом стул, а сам отошёл к длинному краю стола. Карноу аккуратно села и посмотрела на него по-учительски строго. — С трудом, но Эмили легла спать около часа назад. Насколько я понял, у неё сейчас тревожные сны, — Дауд бросил взгляд на открытое окно, за которым уже во всю царствовала ночь. — С тобой все хорошо? — спросил лорд быстрее, чем рыжеволосая успела набрать воздух в лёгкие. — Да, — выдохнула она. — А что-то могло произойти? — Нападение ведьм, например. Я слышал, что тебе нездоровится с тех пор. — Слышал, что мне нездоровиться? — удивилась гувернантка. — От Пьеро? — Нет. Просто слышал… Ты ведь сейчас меньше занимаешься с Эмили, верно? Разве это не из-за того, что тебе нехорошо? — Нет. Я отлично себя чувствую, благодарю, — выдохнула она через скромную улыбку. — Ведьмы мне практически не навредили, только небольшой порез на ключице оставили. Я меньше занималась с Эмили из-за неё самой. Думаю, ты заметил, какая она... Все произошедшее сильно ударило по девочке, и она плохо воспринимает материал. Просто, — Каллиста дёрнула руками в разные стороны, но быстро собралась и сложила их в замочек. — она сидит и слушает, и смотрит словно в никуда. Тихая до жути. Не говорила ничего, чего бы не требовалось. Как фарфоровая кукла, честно, — женщина отвернулась, быстро моргая и начав говорит, вновь подняла зелёные глаза на слушателя. — Дети её возраста обычно себя так не ведут. Если честно, мне некомфортно находиться рядом с ней в такие моменты. Я вижу, как сильно ей нужна поддержка и стараюсь что-то сделать, но все равно мало что могу. — Не стоит так из-за этого переживать, — выдохнул Дауд, подтягивая стул и присаживаясь на том месте, где стоял. — Она ценит это. Ты ей дорога. — Мы много времени проводили в кабинете Соколова, — Каллиста продолжила, словно не услышала его слов. — Эмили очень сильно переживала. Подолгу сидела рядом с твоей койкой. Читала или просто наблюдала. Иногда что-то говорила, словно ты её слушал, — «я действительно слушал… иногда» понял мужчина, но перебивать не стал. — Постоянно пыталась держать за руку или прикоснуться. Мне приходилось её отдёргивать. Доктор Соколов сказал, что это нежелательно в твоём состоянии. Может навредить, или что-то в этом роде. Я знаю, что она несколько раз приходила к тебе ночью, чтобы я не мешала ей. Мне кажется, она боялась, что скоро действительно потеряет тебя. На самом деле, именно из-за этого я здесь, — мысль закончилась, и рыжеволосая остановилась. В этот момент защитник мог что-то сказать, но дал шанс Карноу полностью выговориться. Единственно что он сделал — расслабил напряжённые брови и откинулся на спинку, готовый слушать. — Не сочти за грубость, но ваши взаимоотношения… странные, — выплюнула гувернантка, найдя подходящее слово. — Я понимаю почему она так к тебе относится. Ты для неё самый близкий человек, её отец… — Я не её отец, — перебил Дауд. — Она считает тебя таковым, — оспорила женщина. — Верит, что ты можешь защитить её от любых угроз, даже что можешь колдовать. Детское воображение такое богатое. Она тебя очень сильно любит, но… её мысли неправильные. Понимаешь, о чём я? — Крамер одарил её взглядом полным недопонимания. — Когда ты пришёл к нам в паб, — выдохнула женщина, — то обнял её и потерял сознания от боли и усталости, как сказал после Соколов. Я… — она затянула букву, погрузившись в невидимое воспоминание. — Я никогда не слышала такого вопля ужаса, как тогда. Словно крик сирен из легенд моряков, по-другому описать не могу. У всех волосы встали дыбом. Эмили выбежала на улицу в панике и, если бы не споткнулась об камень, наверное, убежала свет за очи. Разбила колени в кровь, но её это не волновало. Она неустанно дрожала и рыдала ещё часа два, пока не нашла в себе сил объясниться. Она считала, что ты умер у неё на руках… как и обещал, — грусть огрубела, превратившись в сдержанную злость. — Что ты ей пообещал? Дауду пришлось задуматься, дабы вспомнить тот момент. Очередная бессонная ночь. Тогда они с Эбнером поссорились и мужчину переполняли негативные эмоции. А потом пришла Эмили, усталая и расстроенная, что окончательно разорвало раздитое сердце. Это был их первый полноценный разговор после долгой разлуки. Она считала его мёртвым, и все, что хотелось серконцу — подбодрить и успокоить. — Я, — слово ударилось об зубы. — «Для тебя я…буду мёртв, только когда ты лично в этом убедишься», — если я правильно помню, — Каллиста отвела голову немного назад. Глаза загорелись зелёным огнём. Поднявшиеся брови только сильнее это подчеркнули. — Как ты мог ей сказать что-то такое? Она ведь простой ребёнок! — в голосе прозвучали нотки укора, что заставили Дауда сощуриться. Она упрекает его в том, что лорд пытается научить и подбодрить? Откуда ему в тот момент было знать, что совсем скоро слова обретут буквальный смысл? — К нашему общему сожалению, ей уже пора вырастать из детей, — гаркнул он, Каллиста не дрогнула от резкого звука. — В независимости от решения парламента, её коронация не за горами. Ей пора становиться взрослой. — Может это и так. Но это же не означает что тебе стоит нагружать её такими вещами вот так сразу. Ей всего десять. Подобные знания могут навредить, повлиять неправильно. — Девять, — поправил Дауд. — Что «девять»? — Эмили девять лет, — Каллиста поджала губы и насупила брови в недоумении. — Десять, — она стояла на своём. — Девочкасама сказала, что ей десять, — Дауд растерялся. Десять? Но её же было девять когда он уплывал. Он даже не задумывался о том, что возраст мог измениться за то время, пока его не было рядом. Следующая мысль влетела в голову пулей: «Месяц ветров идёт за месяцем дождя!» Он выбрался из тюрьмы после её дня рождения. Эмили встретила первый десяток в окружении страха, шлюх и заговорщиков. Считала себя всеми преданой и брошенной — это ударило Дауда столь сильно, словно он думает о собственном потерянном празднике. — Верно, ты права. Десять, — признал он. — Тебе не стоит быть с ней таким откровенным, — продолжила изъясняться Каллиста, спрятав негатив в тоне. — Ты ведь ушёл в тот раз дабы разобраться с убийцей императрицы, верно? Эмили рассказала мне. Как я вижу, все прошло успешно, — Крамер не нашёл ответа лучше, за простой кивок. Карноу долгое время молчала, тихо вздохнула и продолжила. — Я знаю, что она и для тебя очень важна. Возможно, после всего произошедшего в мире не осталось людей важнее и ближе, но она все ещё ребёнок. Она не понимает наших проблем… по крайней мере, понимает не до конца. И то, что ты делаешь, давит на неё… душевно. Трагедия отложит свой отпечаток, но разве нам не стоит попытаться загладить это, вместо того, чтобы нагружать? — Такие раны нельзя залечить, Каллиста, — он отрицательно качает головой. — Я знаю, знаю. Но она же не должна из-за этого становиться… у-жестокой, — Дауд насупился, заметив запинку. — Убийцей, — подхватил лорд полутоном. — Почему ты думаешь, что она станет убивать людей? — Эмили ровняется на близких. Перенимает их привычки, считая нормальными. Она берёт пример с… — Ты считаешь меня убийцей? — перебил серконец. Слизкое отвращение защемило на сидящую напротив даму. Его брови напряглись, и подбородок чуть поднялся, подчеркия прожыгающий взгляд. — Нет-нет, что ты. Я… я не это имела в виду. — Тогда, могу предположить, что ты считаешь мои привычки ненормальными, — мужчина вскинул бровь. — Я считаю твой подход грубым, — женщина заговорила вслед за ним, протестуя. — Она… Когда ведьмы пришли к нам, я слышала, как Эмили говорит: холодно, по делу. Когда нас загнали в угол, она не растерялась, схватила длинный клин и пырнула ведьму. Это была если не смертельная, то тяжёлая травма, Дауд. «Я хотела защитить» — сказала мне она, на грани истерики. Разве это нормальное поведение? — заволновалась Каллиста. — Разве нормально, что маленькая девочка в первую очередь думает: «Он умер. Он точно умер, по-другому быть не может», вместо: «Он жив. Он обязательно выживет и поправиться»? А убивать людей, защищая других, а не себя? — женщина посмотрела на него, ожидая ответа. Оскорблённая гордость отступила, застревая в горле. Дауд тоже не может назвать подобное поведение «нормальным». Может, его детство и было во много раз менее радужным и спокойным, чем у Эмили, но даже так мало кто сделал бы подобное в этом возрасте. Не хватило мужества. А вот Колдуин хватило… вполне. «Она убила человека, подражая мне» — аксиома осела на плечах. И если Крамер правильно развивает мысль, что Эмили готова убить сколько угодно людей, ради их спокойного счастья. И все это... подражая ему? — Что ещё ты говорил ей, Дауд? — Карноу требует ответа. Мужчина говорил воспитаннице много чего из того, что гувернантке не понравится. Почти ничего не скрывал. Он хочет быть для неё открытым и понятным, в мире закрытых дверей и неразгаданных тайн. Идеальным островком спасения и отдыха, которым она сама для него является… точнее являлась до этого момента. — Это личное, — отрезал лорд. Каллиста вдохнула, намереваясь что-либо сказать, но передумала и медленно выдохнула. Спорить бессмысленно. — Жёсткость важная черта характера монарха. В особенности сейчас, — подметил меченный. — Но не такая же! — возмутилась женщина. — Может ей и стоит быть настойчивой или решительной, но не жестокой. Это… я даже думать не хочу, как это может повлиять на неё в будущем. — Все будет хорошо, Каллиста, — убеждал он и её, и себя. — Сейчас тяжкое время, каждый переживает его как может. Все нестабильно. Я уверен, Эмили будет умной и благосклонной, когда вырастет. — Если не воспитывать, ничего не получиться, — выдохнула она. — Значить воспитаем, — чужое упорство начинает надоедать. — Она не глупая, и сама знает, как плохо убивать людей, — Каллиста вскинула брови. — Это мы понимаем как плохо убив… — она глотнула последнее слово, на середине. — Но ты… — Что я? — гордость вырвалась из горла и легла на сердце, готовая защищать свои интересы. Лорд насторожился, ловя последующие слова. — Ты так открыто говоришь с ней об том. Об… о смерти, — рыжеволосая задумалась. — Ты ведь и о том мальчике со светлыми волосами ей рассказал, верно? Он же наёмный убийца, неизвестно скольких людей оправил на тот свет, и глазом не моргнув. Оттудова она должна понять, что это плохо? Из твоего опыта? Крамер замер на вдохе, насупил брови и опустил подбородок. — Прости, ты сейчас называешь меня наёмным убийцей? — возмутился Дауд. — Я — лорд-защитник. Мой долг — защищать, а не убивать людей. Последнее лишь последствие работы. — Но ты ведь делал это и не раз. Я не люблю верить слухам, — гувернантка медленно установилась. Она бросила взгляд на двери и выждав с полминуты тихо продолжила, немного подавшись вперёд: — Но я слышала, что говорят о случившемся «Золотой кошке». И если ты сделал подобное с невиновными стражниками, то я даже думать не хочу, что случилось с Вороном, и что ты хотел сделать с Лоялистами или что будет с Хайремом Берроузом, — она быстро закончила и вновь ровно села на стуле. — Я не говорю, что эти люди не заслуживают наказания, но... Лоялисты не заплатили тебе ни одной монеты. Так как же далеко друг от друга стоят "намеренное убийство" и "убийство, ради защиты"? — насторожённость поникла, и мужчина поднял голову, застыл. Как далеко стоят понятия: намеренное убийство и убийство, ради защиты? В его глазах — на разных концах империи. Люди, которых он лишал жизни, целенаправленно пытались навредить важным персонам. Они знали, куда и на что шли, и были готовы встретить его сопротивление (как оказывалось практически всегда — недостаточно). Если эти люди, ради личного заработка, не способны ни на что, кроме убийства — то им лучше умереть. Он не разрушал чужие жизни за горсть серебряных, не проникал в чужие дома, не крал у богатых… по крайней мере с тех пор как начал жить при дворах. Но ведь и убийц не хорошая и уютная жизнь привела к подобному. Она намекает, что ему просто повезло быть «легальным»? Как и всем офицерам с палачами? Как всем великим изобретателям и гениям наук? — Очень далеко, — ответил Дауд медленно, надавливая. — Эти понятия стоят очень далеко, Каллиста. Лоялисты, пусть и попытались меня убрать, но все же, дали нечто гораздо важнее за деньги — жизнь и цель. — Я слышала, что пересечь черту сложнее, чем… лишать жизни в последующем, — выдохнула гувернантка. — А она сделала это в десять лет… — Я сказал, — Дауд встал на ноги, оперившись рука об стол, от чего Карноу насторожилась, — что все будет хорошо. Эмили уже видела, как умирают люди. Она знает, что такое смерть и её последствия. Сейчас укрывать это от неё будет бессмысленно, отрицать — глупо. На плечи венценосной особы ложится огромная ответственность, и если она будет бояться чего-то столь просто и естественного как смерть и кровь, то я могу порекомендовать ей только лечь в могилу добровольно, — Крамер пробежался по раскинутой карте глазами, остановившись на усадьбе Бригморов, и обратно на сидящую рядом женщину. — Если ты переживаешь, что я позволю ей вешать всех подряд, то ты глубоко заблуждаешься, — по мере разговора, его тон продолжал падать, а агрессия расти. — Я годен не только на защиту и «убийства», Каллиста Карноу. Спроси своего дядю или палату министров. И ещё кое-что, — Дауд выпрямился, скрестив руки на груди. — наши с Эмили взаимоотношения тебя не касаются. На то они и наши. Если ей нужно познать важные вещи сейчас — она их узнает, а я помогу й с их усвоением. Я действую так, как этого желала бы Её императорское величество Джессамина Колдуин. — Её императорское величество, — выдохнула побледневшая женщина. Она плотно сомкнула губы, опустила глаза, за припавшими к переносице бровями, глотая определённые слова. Такие, что ему не понравятся. — Ты прав, — выплюнула гувернантка, бросив взгляд на часы. — Уже довольно поздно. Думаю, ты устал, я лучше пойду, — она спохватилась со стула в сторону выхода, но крепко поймавшая за запястье ладонь заставила передумать. — Стоп, — Дауд, подняв её руку и заставив развернулся к себе. — Говори, Каллиста. Я вижу, что ты хочешь ещё что-то сказать. — Ничего. Тебе показалось. — Ты сама начала этот диалог, — припомнил он. — Так что не смей заканчивать его вот так, — женщина замялась на пол минуты, но все же подняла на него злые глаза. — Какая мать захочет, чтобы её ребёнка воспитывали жестоким убийцей, даже этого не осознавая? — выдохнула она сухо и чётко, но не очень громко. Наверное, боялась, что услышат стражники у дверей. Дауд шумно выдохнул и отступил на шаг, выпуская даму из рук. Его брови взмыли вверх на короткое мгновение.Лорд-защитник снизошёл до моего уровня.
Дауд смотрел на гувернантку с напуганной печалью. Дыхание медленно учащалось и пальцы начинали дрожать. Нет. Это не может быть правдой. Корво ошибается, Каллиста ошибается, все ошибаются. Дауд знаешь, что он делает. Он не воспитает из неё монстра. Он защищает. Он защищает. Все это только ради защиты. Эмили это знает. Он убивает только тех, кто должен умереть. Он не жесток. Они противники империи, они противники мира, они противники императрицы, они его противники — они знали, на что идут. — Прошу прощения, если это тебя задело. Ты сам попросил. Мне пора, — Карноу чуть поклонилась и попятилась назад. — Ты глубоко заблуждаешься, — ответил лорд вдогонку выходящей женщине. Захлопнувшаяся дверь унессла с собой покой разбитого сердца.