***
Лавируя в коридорах, и скромно кивая сержантам и лейтенантам, Джефф направлялся к короткому ходу в тюрьму. В четвертый раз допрашивать обвиненного в государственной измене. «Как только закончиться всё это безобразие, — думал он себе, — обязательно выйду в отставку». Стены расступились, и над головой показались тучи. Серо-бледные, грозящиеся вновь напустить на столицу ливень и туман. На улице царила предвечерняя (или вечерняя, погода мешала определить более точно) прохлада. У широкого раскидного моста его ожидала пара незнакомцев. Без формы. В простеньких рубашках, перчатках, штанах и туфлях. Если бы не офицерские мечи на поясах, их можно было бы принять за чистоплотных работников китобойни. — Капинат Карноу, — поприветствовали они его, стояло подойти чуть ближе. Мужчины… нет, парни синхронно поклонились и ближайший — невысокий, светловолосый, — протянул письмо. — Лорд-защитник попросил передать вам, — Джефф замялся, не сразу приняв подачу. — Благодарю. Можете быть свободны, — гвардеец скромно кивнул, тут же раскрывая письмо. Юноши уставились на него, ожидая чего-то. Это смутило капитана, но он решил, что найдет ответ в послании. Записка короткая, Кармер куда-то спешил и писал резкими высокими буквами, что, по мнению Джеффа, подходило его манере говорить: выдержанно и остро. Так, что от каждого слова ноет если не спина, то душа.«Капитан Карноу, Я знаю, что вам всё никак не удаётся раскусить Берроуза. Возможно, дело в выдержке Хайрема, но я смею полагать, что проблема в королевском палаче. Я не сомневаюсь в его способности добиваться своего от людей. Полагаю, он слишком предан бывшему лорду-регенту.Мне пришлось решить данную проблему. Больше он не будет мешать следству, — Джефф почувствовал в этих словах подтекст, но решил проигнорировать предчувствие и продолжить чтение. — Молодые люди, принесшие вам это письмо, сейчас находятся под моим прямым руководством. Я прислал их вам в помощь: один, Томас, доложит мне результатах сегодняшнего и последующих допросов, дабы не утруждать вас ненужной волокитой; второй, Николас, исполнит роль палача. Желаю удачи… и проследите, чтобы они не перестарались. Д.К»
Капитан поднял взгляд на, как оказалось, коллег по сегодняшнему действу. Парни все ещё стояли в вольной стойке и наблюдали за ним с любопытством. Интересно, кто они такие? Очевидно, что не гвардейцы, Карноу бы точно знал о прибытии новой роты, даже если бы не запомнил всех лично. А учитывая, что они прямые подручные лорда-защитника, который метит и на пост главы тайной канцелярии… Это шпионы Берроуза? А они будут компетентны? — Томас и Николас, верно? — спросил мужчина, складывая послание и пряча его во внутреннем кармане. — Кто из вас кто? — Томас, -откликнулся голубоглазый. — А это Николас, — он кивнул на парня за собой. На фоне своего друга тот казался мускулистым и высоким, пусть и был с Джеффом примерно одного роста. Лицо насуплено и руки сложены на груди в ментальной обороне. — Рад нашему сотрудничеству, — Джефф прикрыл сомнение дружелюбностью, и они пожали руки друг другу. — Так значить вы под прямым руководством лорда-защитника? Осмелюсь предположить, что вы из тайной полиции? — Нет, — коротко и лаконично ответил невысокий. Он не улыбнулся, но холодная уверенность во взгляде явно подсказывала, что вдаваться в любые подробности он не намерен. Возможно это приказ Крамера. Краноу бы не удивился такому раскладу. Между говорившими прошлась неловкость. — Что ж. Прошу за мой, — капитан подхватил инициативу и сдвинув тяжесть, ушёл вперед по металлическому мосту. Охрана Колдриджа провожали их взглядами. Из громкоговорителей валила налегающая на уши математическая музыка. — Капитан Карноу, — мужчины рядом выровнялись, при его приближении. — Вольно, парни, — отмахнулся Джефф, улыбнувшись краем губ. Никому тут такие любезности не нужны. — Открыть двери! — крикнул внутрь подошедший поближе человек. — А это кто? — он заметил двух новеньких. — Это… — капитан повернулся к коллегам. — Новый королевский палач и наблюдатель со стороны лорда-защитника, пришедший сюда по приказу Её императорского величества, — представился Томас за троих. Карноу оставалось только кивнуть. Их должности действительно звучат так или парень всего лишь красиво описывать элементарное? В письме об этом ничего не сказано. — Не волнуйтесь. Проверяю я только самочувствие Хайрема Берроуза, офицер, — блондин, похоже, отшутился, но лицо по-прежнему оставалось нейтральным. Он медленно ходил глазами с Карноу, на усатого и обратно, пока не остановился по середине, посмотрев им за спину. В этот момент неприятный шум двери прекратился и обернувшись, капитан заметил перед собой внутреннее убранство тюрьмы — серые высокие стены, покрытие небольшими подтёками и неравномерным слоем краски, липкое освещение, недружелюбно слепящее незваных гостей, и гвардейцы (преимущественно сержанты и рекруты) попрятавшихся от взгляда начальства, но всё равно наблюдающих за нечастым действом. — Прошу за мной, — пригласил Джефф проходя вперёд. Люди вокруг понемногу расступались. Подойдя к разрядному столпу, капитан неожиданно остановился. Машина ожила, небольшие вспышки у под козырьком «шапки» замигали чаще, когда он, а точнее Томас и Николас, подошли в плотную. Неужели их не внесли в список? Но парни без боязни прошли мимо агрегата и остановились подождать Карноу ближе к выходу на площадку. — Я уж забеспокоился, что вас ударит током, — скрывать правду смысла он не видел, превратив это в своеобразную шутку. — Нет, — таким же тоном, как в прошлый раз ответил блондин и компания двинулась дальше. М да уж. У входа в допросную их ожидала пара бугаев, что лишь своим видом подсказывали — осуждённый ожидает своей участи. Войдя внутрь, Карноу в этом убедился. Испуганный взгляд и зазвеневшие кандалы поприветствовали их. — Возле кресла находятся все рабочие приспособления предыдущего палача, — капитан указал на живые угли небольшой «печки» и накаляющие на жару старые, перепачканные кровью да ржавчиной инструменты. Ник кивнул и отделился от компании, подходя к Хайрему. Джефф и Томас последовали дальше. Подойдя ещё на пару шагов, капитан удивился, увидев пустую стену и осознав, что картину лорда-регента с грубо залатанной дырой в животе, убрали. Он слышал, что до неё там висела картина императрицы Джессамины, но Хайрем заменил портрет на следующий день, после её смерти. Означает ли это, что в скором времени здесь будет находится портрет маленькой девочки? Николас что-то перебирал и складывал возле печи. Вынимал то один инструмент, то второй, внимательно их разглядывая, после возвращал на место. При каждом движении Берроуз легко вздрагивал, не выпуская незнакомца из поля зрения. Пожелтевшая рубашка заметными складками свисала с исхудавшего (пусть и до этого не сильно то крепкого) тела бывшего лорда-регента. На белой коже даже обычная тень кажется синяком. Капитан отлично знал, что если на нём и есть побои, то лишь под одеждой. Округлая голова отблёскивала свет направленный на пленника. — Прошу вас, капитан Карноу, — спокойный голос привлекает внимание. Томас указывает на аудиограф и стопку чистых перфокарт, готовых к документации всех результатов сегодняшних изысканий. Джефф подошёл к аппарату и вставил золотую пластинку, начав запись. — Двадцатое число месяца рода тысяча восемьсот тридцать седьмого года, — объявляет он. — Допрашиваемый: Хайрем Берроуз, бывший лорд-регент Островной империи и Глава тайной канцелярии, обвиняющийся в прямой причастности к смерти императрицы Джессамины Колдуин, а так же похищении её дочери — леди Эмили. По мимо меня — капитана стражы Джеффа Карноу, — в допросной так же присутствуют… — гвардеец остановился, поняв, что не знает, как нужно представить новеньких. Блондин спохватился и подойдя на шаг ближе подхватил говорившего. — Королевский палач Николас Эткинсон и наблюдатель со стороны лорда-защитника, пришедший сюда по приказу леди Эмили, Томас Алдердайс, — представился он и отошёл. Карноу прищурено наблюдал за блондином. Алдердайс... он слышал эту фамилию, но... разве у него были сыновья? Тишина нарушалась шумом пишущей машины. Немного помолчав, Томас повернулся к Джеффу с немым вопросом в глазах. Точно, он ведь должен начать допрос. Капитан медленно спустился ниже и подошёл ближе к аристократу. — Что вам известно о чуме, Хайрем? — спросил капитан. Мужчина вздрогнул, и гримаса сдержанного ужаса обратилась яростью. — Ничего. Ничего мне неизвестно, — запротестовал лысый. — Я вам это сто раз повторял, и повторю в сто первый, капитан. Я не знаю ничего о чуме! Как только я… — Лож, — голос Томаса рокотом прошёлся по собравшимся в толпе. — Твой каби... — Заткнись. Кто ты такой, что позволяешь себе говорить со мной так! — Твой кабинет, — блондин попытался договорить, но Хайрем не давал и слова вставить. Он всегда был буйным на допросах, но сейчас — особенно. — Думаешь, раз уж пришёл сюда, защищая ведьмино отродье, то можешь себе позволить со мной в подобном тоне? Шавка, подходящая южанину! — Ник, — чуть протянули имя и палач без промедления, со всей силой да размахов ударил в живот, выбивая дух. Джефф невзначай отвёл взгляд. Он не любил пытки. Не любил не принимать в них участие, ни наблюдать. Только работа заставляет делать такое… да и то, не очень хорошо. — Твой кабинет был тщательно обыскан, — наконец смог договорить Томас, когда палач насильно поднял голову подопытного. — Тебе лучше признаться. — Если бы вы действительно обыскали мой кабинет, то у вас не оставалось бы вопросов, — Алдердайс бросил взгляд на отпустившего Карноу. Капитан махнул ему рукой, молв: «действуй, раз начал». И он действительно был не против. Перспектива скинуть столь отвратительную обязанность на другого человека — который, к тому же настроен на это более решительно, — его радовала. — Правда? Тогда может я лишь выдумал Пандусианских бычьих крыс? Столь огромных, что взрослая особь размером с целое предплечье? — кадык скакнул и Хайрем осел в кресле. Он отчертило желал вытаращиться на них, но бьющий в глазницы прожектор заставлял щуриться. На это Берроуз ответил не сразу. — Что ещё за Пандусиансие бычьи крысы? Оттудова мне знать такие ненужные вещи? — огрызнулся мужчина. Парни переглянулись между собой и палач — внезапно, — достал из рукава небольшой кинжал. Новый, отполированный и до ужаса острый. Это видно невооружённым глазом. Подручный Крамера схватил Хайрема за локоть, приковывая к стулу и поднёс холодное оружие к наружной части запястья. Что он собирается делать? Салливан, предыдущий палач, не прибегал к ножам в присутствии капитана. Только плётка и кочерга. Лорд задёргался, пытаясь увернуться или прогнать страшного человека, что заставило Николаса лишь сильнее вдавить его в сиденье. — Смотри, — лишь по случайности Карноу слышит тихие слова парня. — Крысы во-от таких размеров, — он подковыривает кожу, заставляя аристократа застыть, а кровь собраться каплей на лезвии и медленно повёл клинком вдоль руки, остановившись лишь ближе к локтю. Хайрем закричал так громко, что сердце капитана чуть не выпрыгнуло из тела. В предыдущие разы шпион не кричал так… Кожа расступилась, показывая живые мышцы и выпуская кровь. — Ты знаешь, что это за создание, Хайрем, — голос блондина не изменился. Он не выглядел тронутым. Всё такой же нейтрально сдержанный, как и до этого. Да кто эти ребята такие, Бездна их забери?! — Ты как-то связан с чумой, ты как-то связан с крысами, что перевозят чуму… — казалось, что Томаса лишь тонко намекает на толстые обстоятельства. Капитан заметил, что аудиограф закончил запись и решил заменить карту. Голова работает быстро. Они говорят, что это Хайрем завёз в город чуму? Но... зачем? Если это так, то регент только вставил палки в колёса, или же... это вышло случайно? — Тебе задали вопрос, — подсказал Ник. Кровь омыла руку, пачкая подлокотники, капая на ноги. Надрез наверняка болезненный, но недостаточно для сильных последствий. На фоне красных глаз и багровых следов, кожа казалась не то что белой, а болезненного бледной. Хайрема отчётливо бросило в дрожь. В уголках губ собралась влага.Мужчина сильно зажмурился, чуть опустив голову, и взяв себя в руки с новым вызовом посмотрел на мучителя. — Оттудова чума, Хайрем? Зачем она? — аристократ поджал губы и сосредоточился. Палач подошёл к шпиону с другой стороны и когда можно было подумать, что он вот-вот повторит свой предыдущий трюк, как парень резко дёрнулся и ещё раз провёл лезвием по раненой руке, оставляя там другой длинный красный след. От таких ран останутся заметные шрамы. — Будешь молчать? — насмешливо спросил Томас. — Вы пришли сюда… не чесать языками, — задыхаясь подметил лорд. — Верно. Я хочу знать про чуму. — … а издеваться надо мной, — Хайрем продолжил свою фразу, словно так и задумывалось. — Я уже сказал, что ничего не знаю об этом! — Лож. — С чего такая уверенность? — Я знаю, что это лож. Откуда чума, Хайрем? Зачем она? — блондин неумолимо повторил вопросы. — Я уже сказал, что не знаю! — Николас резким движением поднёс окровавленный кинжалк ране, и аристократ взвизгнул, дёргаясь на месте. — Оттудова чума, Хайрем? Зачем она? — Краноу не уверен, что пытаемый услышал. Взгляд обвинённого был полностью сосредоточен на металлическом предмете. Палач осторожно подошёл к углям и нарочито медленно достал раскалённую кочергу. Ком тошноты тут же стал поперёк горла. Он собираться прижжёшь старую или выжечь новую рану? В любом случае, по спине капитана уже пробежали мурашки. Он однажды прижёг себе ранение, но оно было относительно небольшого размера, в соотношении с двумя соседствующими крупными надрезами от запястья до локтя. — Нет-нет-нет-нет! — забрыкался Берроуз. — ТЫ можешь оставносить его. Ответь на вопросы: откуда чума, зачем она? — красный метал с каждой секундой был всё ближе и ближе до живой плоти и хлыстающийся крови. — Уйди от меня, выблюдок! — только и успел выкрикнуть бывший лорд, прежде чем захлебнуться истошным криком. Пыточная тут же наполнилась шипением, скварчанием и запахом палёного мяса. Живого мяса. Капитан не выдержал, отвернулся, скривился, закрыл глаза. Этот крик будет преследовать его ещё несколько ночей. Он ненавидит само существование такого явления, как пытки. Через несколько секунд крик ужаса надломился и сполз до плача, кряхтений да судорожных вдохов. Карноу снова посмотрел на железное кресло. Николас отошёл, вернув кочергу на место. Берроуз заметно походил на плакальщика. Две раны на руке по середине слились в одно пульсирующее, сильно кровоточащее пятно. — Откуда чума? Зачем она? — холодный тон наблюдателя, что уже стал непосредственным участником, заметно контрастировал с жаром жалости, что бушевал внутри гвардейца. Лицо Томаса не изменилось. Из чего сделанные яйца этих двоих? — Я…я… — сквозь слёзы и отдышку кряхтел Хайрем. — Джессаина была дурой… Заботиться об нищих… умирающих районах города… в наше время? Эти люди,. Нет, скот! Они… ещё больше обирали наш… и без того худеющий бюджет! Чума должна была это исправить! — Исправить? — неожиданно тон блондина исказился. Отвращение и удивление родились в нём. — Она должна была подсократить население. Но…но крысы! Они начали плодиться слишком быстро! Они убежали от отливщиков! Мой план «Искоренение нищеты» был идеальным! — мужчины гордо вскинул голову. — Идеальным! Если бы все только. Делали. Свою. Работу! А потом она, из-за неё мы… — он не смог договорить, как тут же получил по лицу. По помещению пронеслось хлюпание и хрусть. Второй удар не заставил себя ждать, и теперь прилетел, с другой стороны. Голова аристократа обмякал на плече, блуждающие глаза ходили впереди, из носа обильно пошла кровь, в мгновение залившая и без того красные губы. Палач замахнулся на ещё один удар. Карноу перепрыгнул через перила и вовремя схватил вознесенный кулак, предотвращая ошибку. — Остановись, — не то попросил, не то приказал он. — План искоренения, сука, нищеты.План! — зашипел палач. — Дай я ему ещё раз врежу. — Остановись, — Карноу одёрнул взбунтовавшегося человека. Николас впился взглядом в гвардейца, сцепив кулаки. Его глаза горели темным огнём, брови припали к нему. Джефф не раз видел такой взгляд — по истенее убивающий, холодный и полный решымости, уверености в действиях. — Нам нужна официальная запись, — Карноу попытался затушить пожар, вспыхнувший в другом. Николас набрал полные лёгкие воздуха и медленно выдохнул, чуть расслабив нахмурившееся лица. — Верно, - выплюную он ядовито. Юноша отдёрнул руку и ушёл капитану за спину. Карноу молча уставился на приходящего в себя Берроуза. Аристократ мычал и плакал, трусился как осиновый лист. Его глаза потерянно блуждали по силуэтам, а сама голова неуверенно держалась на шее. Кровь из носа запачкала рубашку, рана на руке с каждым мгновением выглядит всё хуже и хуже. Карноу неожиданно для себя понял, что тоже хочет врезать этой уродской роже. План «Искоренения нищеты» — это же надо было додуматься до такого! Сама мысль — убить людей которые не по своей воле оказались без денег и крыши над головой, — была ужасной, а последствия ошибки, — ещё хуже. Столица превратилась в некрополь. Людей заперли тут подыхать. Императрицу убили. И все ради чего? Капитан обернулся, заметив, как Томас вынул старую запись и готовиться начать новую. Палач все ещё приходил в себя, пропав в кладовой. Мужчина подошёл в плотную и полустрогим, полумягким движением поднял голову лорда, заставляя смотреть себе в глаза. Сожалеет ли Берроуз обо всём этом? О людях, что умерли, о тех, кто потерял всё, кто по иронии судьбы, из-за этого плана действительно стал нищим? Капитан не видел ничего из этого в водянистых зрачках. — Повторите свои слова, Хайрем. Чётко иначе в следующий раз, я не стану никого останавливать, - прорычал Джефф, отпуская напряженный подбородок. Хайрем провёл его удивленным взглядом, смутился, уронив взгляд на пол и заново сознавался в своих ошибках.