Двуличие

Никогда в жизни не бегала так быстро. Последнее, что я помню — как собрала свои вещи и покинула арену. Я чувствовала себя так глупо, чёртова идиотка. Стайлс просто невероятен, он никогда не изменится. Самое смешное во всей этой ситуации — то, что я всегда это знала, но в последнюю секунду решила рискнуть. Не сказав парню ни слова, я просто вышла в коридор и плотно закрыла дверь. Гарри с самого начала планировал поступить именно так, он хотел, чтобы я увидела это. Только какой в этом смысл? Возможно он пытался заставить меня ревновать? Но я не ревную его к этой девушке, наоборот, мне её даже жаль. Наркотики. Господи, понятия не имела, что Гарри употребляет тяжёлые препараты. Это объясняет его ужасно красные глаза, когда мы впервые встретились. Было наивно полагать, что это от недосыпания. Он никогда не хотел быть моим другом, Стайлс хотел запугать меня. Он хотел, чтобы я увидела его истинные намерения. Против него бесполезно вести борьбу; парень будет делать то, что хочет, и не важно, какие действия я предприму. Я поспешила прочь, потому что была очень смущена всей этой ситуацией. Мне казалось, будто это я была той девушкой, что сидела обнажённая на его коленях. Я ворвалась в гримёрку, схватила своё оборудование и в рекордное время вернулась в отель. Мне нужно было побыть одной, там, где Гарри не сможет меня достать. Знаю, это будет кошмарный тур; Стайлс сделает всё возможное, чтобы превратить его в ад. Это был лишь второй день, а я уже невероятно от всего устала. Поверить не могу, что он позвал меня в свою гримёрку лишь для того, чтобы поставить в неловкое положение. За всю свою жизнь, не встречала человека более ужасного, чем Гарри. Оказавшись в номере, я делаю единственное, на что способна — готовлюсь ко сну. В конце концов, уже почти полночь, но завтра есть возможность выспаться, потому что второй день — выходной, если я не понадоблюсь кому-то из парней. Мне нужно лечь спать, сегодняшний день абсолютно меня истощил: ранний подъём, слишком частые стычки с Гарри, слёзы в туалете… Так приятно смыть с себя пот после душной арены и стресса, будто все проблемы и нервы дня утекают с водой — это довольно освежает. Выйдя из душа, надеваю пижамные шорты и свободную футболку, когда-то принадлежавшую Райану. Немного странно — носить вещь своего бывшего, но он никогда не пытался её вернуть, а это моя любимая футболка для сна. Не думаю, что парень принял бы её обратно, учитывая то, насколько она разношена. Тёмно-красная футболка от футбольной формы явно слишком большая для меня, но это именно то, что мне в ней нравится. Усталость накатывает на меня новой волной в момент чистки зубов, отодвигая все мысли о сегодняшнем дне на задний план. Тело физически болит от изнеможения. Я лениво вожу щёткой по зубам, закрываю глаза и предвкушаю, как лягу спать. Как вдруг раздаётся стук в дверь. Распахиваю глаза и смотрю на своё отражение, застывая на месте. На секунду кажется, будто это всего лишь плод моего воображения, пока дверь вновь не содрогается, немного меня напугав. Наклоняюсь над раковиной, быстро сплёвываю пасту и полощу рот, прежде чем поспешить ко входу. Распахнув дверь, я оказываюсь лицом к лицу с высокой фигурой, стоящей в проёме. Моё сердце падает, а кислород покидает лёгкие, как только мой взгляд встречается с зелёными глазами, белки которых налиты кровью от принятых наркотиков. Первая реакция — быстро захлопнуть дверь; когда я пытаюсь это сделать, парень врезается ладонью в деревянную поверхность, придерживая её открытой. Перевожу взгляд на руку, покрытую чернилами и серебряными украшениями, отчего желудок неприятно сжимается. Стиснув зубы, Гарри удерживает дверь и смотрит на меня сверху вниз, с высоты своего пугающего роста. — Даже не пытайся, — он качает головой, делая шаг вперёд. — Ты не можешь сюда войти, — отчаянно машу головой, нервная яма продолжает разрастаться внутри, потому что я совершенно одна. У меня даже нет возможности заглянуть ему через плечо, чтобы узнать, есть ли кто-нибудь ещё в этом коридоре, но что-то подсказывает, что мы здесь одни. Стайлс неторопливо проходит вперёд, мои глаза расширяются, когда его грудь касается моей, заставляя отступить назад. Я не могу его остановить, он намного больше и сильнее меня; запах одеколона, смешанный с резким ароматом женских духов, заполняет пространство. Парень движется до тех пор, пока полностью не оказывается в моей комнате, закрывает за собой дверь и прислоняется к ней спиной. — Уходи, — решительно заявляю я, моё сердце безумно колотится. Шея Гарри усеяна красными, почти фиолетовыми следами, я точно знаю, откуда они взялись, потому что видела, как их оставляют. — Нет, — парень отрицательно качает головой, нахмурив брови и сверкнув глазами. — Я сказала уйди, — стараюсь быть напористой, в попытке придать голосу силу, чтобы унять дрожь. — И что ты собираешься делать? — он подходит ближе, когда я отступаю назад. — Плакать? — снисходительно добавляет кудрявый. Я проглатываю ком, вставший в горле; мои нервы на пределе от страха перед тем, что происходит в его голове. — Я сейчас закричу. — Да пожалуйста, — Стайлс не отступает, продвигаясь вперёд, пока мои ноги не упираются в край кровати. Сердце бешено колотится, а внутренности сводит судорога. Я безумно нервничаю, находясь с Гарри наедине, не зная его намерений. — Почему т-ты здесь? — бормочу я, заикаясь. — Ты же знаешь, что ходишь по тонкому льду. — Я не понимаю, чего ты от меня хочешь, — нервно мотаю головой. — Я ничего тебе не сделала. — О, ты чертовски ошибаешься, — шепчет парень. — Зачем ты позвал меня в свою гримёрку, устраивая представление? Зачем лгал, вежливо предлагая поговорить и узнать друг друга, как нормальные люди? — я качаю головой. Гарри ухмыляется, чуть приоткрыв рот и встряхивает головой. — Мне плевать на вежливость, принцесса. Мило. — Значит ты пытался унизить меня? — Я пытался устроить фотосессию. Это ведь то, для чего ты здесь, верно? Уверен, та девушка не возражала, она, вероятно, привыкла к камерам, находящимся в комнате, — в зелёных глазах мелькает дьявольский блеск. — Ты отвратителен, — шиплю в ответ. Его глаза вмиг темнеют, а складка между бровями становится глубже, челюсть сжимается настолько, словно вот-вот сломается. Мой желудок сводит, когда Гарри делает шаг вперёд, заставляя упасть на кровать, так что теперь я сижу прямо перед ним. Руками сжимаю край кровати и смотрю на парня с высоты его талии. Моё сердце бешено стучит; ничто не причиняло мне большего дискомфорта, чем нервный спазм в задней части моего горла. Стайлс крепко хватает меня за подбородок, заставляя посмотреть на его лицо. — А теперь слушай, — бормочет он, — ты не можешь говорить со мной так, как тебе вздумается. Я отталкиваю его руку, заставляя отпустить меня; удивительно, что парень не сопротивляется и опускает руку вниз. — Я не твоя собственность, я могу говорить с тобой так, как того захочу, — сопротивляюсь, не имея ни малейшего понятия, что творится в его воспалённом мозгу, и почему он думает, что может просто так касаться меня. — Ты работаешь на меня. — Я работаю с тобой. — Ты же не думаешь, что я не могу уничтожить твою работу по щелчку пальцев, принцесса? — звучит неприкрытая угроза. Он стоит прямо напротив меня, лишая возможности встать, даже если очень постараться. Мне не нравится сидеть здесь на уровне его талии, я не чувствую себя в безопасности. Кроме того, парень буквально заставляет меня чувствовать себя дерьмом. — Пожалуйста, Гарри, оставь меня в покое, — шепчу я. К сожалению, я в курсе, что он может забрать мою работу. Стайлс понятия не имеет, почему я здесь и насколько сильно мне нужен этот опыт. Я не могу позволить ему уничтожить моё будущее только из-за того, что мы не ладим. Гарри пугает меня, даже слишком. Что-то в этом постоянном высокомерном взгляде и общей атмосфере не устраивает меня. Я знаю, что это только оболочка, что в этом человеке есть что-то ещё, но мне даже страшно об этом подумать. Он замирает, глядя на меня сверху вниз. Я наблюдаю, как его грудь слегка вздымается от дыхания, на нём всё та же чёрная футболка и расстёгнутая красная фланель. Мне больно глотать, и я изо всех сил пытаюсь скрыть то, как мои руки дрожат. Я хочу, чтобы он ушёл, одно его присутствие заставляет чувствовать себя неловко. К тому же я уверена, что он до сих пор находится под действием наркотиков, ведь видела в его гримёрке следы от использованного порошка. Гарри отводит взгляд от моих глаз, уставившись в пространство между нами. Розовые губы растягиваются в еле заметной ухмылке, сопровождаемой тихим выдохом через нос, будто парень только сейчас понимает, что я сижу перед ним на кровати в абсолютно уязвимом положении. Мне не нравится эта ухмылка. Как только я собираюсь отпрыгнуть назад на кровать, как он снова хватает меня за подбородок, запрокинув голову назад, заставляя посмотреть на него. — Это первый промах, детка, — демонически шепчет он, прижимая большой палец к моему подбородку. — Ещё два, и ты действительно пожалеешь, что согласилась на эту работу. Не называй меня деткой. — Это что, угроза? — неуверенно шепчу я. Он молча смотрит на меня, не ослабевая хватку. Когда я думаю, что он собирается согласиться или сказать что-то ещё, парень хватает меня за плечи и рывком поднимает на ноги. Я резко ахаю от неожиданного действия — не от боли, скорее от шока. Оказавшись с Гарри в непосредственной близости, от волнения я задерживаю дыхание. Его налитые кровью глаза впиваются в меня, внимательно изучая моё лицо. Взгляд скользит от моего носа к губам, прежде чем вновь встретиться с глазами. Он ухмыляется, как и раньше, фальшивой злой усмешкой. Его руки отпускают мои плечи, но вместо того, чтобы опуститься, резко поднимаются вверх, обхватив мои щёки холодными ладонями. Почему у него такие холодные руки? — Теперь ты сможешь спать спокойно, верно? — хриплый голос сочится сарказмом, пока он гладит мои скулы своими грубыми большими пальцами, игнорируя мой вопрос. Когда я открываю рот, чтобы озвучить одну из своих мыслей, Стайлс отпускает меня и отступает назад. Смыкаю губы в линию, когда он очень быстро оглядывает меня с ног до головы, поворачивается и быстро шагает к двери. Несмотря на свой относительно спокойный уход, он с силой хлопает дверью, заставляя вздрогнуть от громкого звука. Мои руки продолжают дрожать, но, кажется, он даже этого не заметил. Как только я остаюсь одна, то сразу же отпускаю задержанное дыхание, сажусь на кровать и наклоняюсь, обхватив голову руками. Моё сердце безудержно колотится, хотя Гарри уже ушёл. Я хочу вскочить и запереть дверь — просто на всякий случай, но почему-то знаю, что он не вернётся. Да, это была угроза.