Двуличие

POV Эйвин С меня достаточно. Не знаю, чем заслужила оказаться в такой ситуации, когда единственное, чего мне хочется — рвать на себе волосы. Ничего не понимаю. Я ведь хорошая, верно? Мне никогда не приходило в голову списывать на экзамене, нарушать комендантский час или пересекать сплошную — даже если дорога пуста. Так почему меня швыряет в пучину зла, без возможности спастись? Мой персональный ад — Гарри Стайлс, и я не знаю, как это исправить. На другое я и не рассчитывал. Я помню его тихий, но требовательный холодный тон, от которого мурашки пробежали по коже. Помню, как мои пальцы сжались в кроссовках, пока мы стояли в опасной близости в тёмном безлюдном переулке. Сейчас семь тридцать вечера. Я возвращаюсь из комнаты Найла к себе в номер. Парень хотел, чтобы я сфотографировала его с Луи во время настройки гитар. Блондин, должно быть, развлекается ночами и спит допоздна, потому что когда я пришла, он открыл дверь в пижаме, а его волосы были в беспорядке. Я сделала кучу снимков, пропуская мимо ушей все игривые сексуальные замечания. Но мне было приятно ненадолго отвлечься от мыслей о времени, проведённом с Гарри. Найл может и дерзкий, но никогда ко мне не прикасается. Что касается Луи — парень всегда молчит и совершенно не создаёт проблем. Неспешно бреду по коридору, чувствуя сильную усталость. Так бывает всегда после долгого общения с людьми. Меня утомляет находиться рядом с теми, с кем приходится делать вид, что всё в порядке. Мысленно готовлюсь к тому, что завтра мне предстоит рано встать, собрать вещи и сдать свой номер, при этом не опоздать на автобус. Кажется, что остановка в Атлантик-Сити длится вечность. Я уже готова уезжать. Когда я подхожу к своей двери, то слышу грохот, доносящийся из помещения напротив: громкий стук и звон бьющегося стекла. Моё тело замирает на месте, а рука застывает в заднем кармане, в котором лежит ключ от номера. Звуки доносятся из комнаты Гарри. Я медленно поворачиваю голову, чтобы посмотреть на закрытую массивную дверь. На мгновение всё стихает, а в следующую секунду тишину пронзает оглушительный треск, который заставляет меня подскочить. Шум лишь усиливается, узкий коридор наполняют звуки ломающихся и разлетающихся предметов. Деревянная поверхность вибрирует от ударов. Моё сердце ускоряется, а руки начинают потеть. Здравый смысл говорит мне уходить, но что, если парень попал в беду? Сильно в этом сомневаюсь, тем не менее точно знаю, что эта мысль не позволит мне уснуть. Понятия не имею, как Гарри поведёт себя со мной после разговора в переулке — вероятно, он будет не рад меня видеть. Стайлс получает истинное удовольствие только в те моменты, когда я его боюсь. — Блять! — из-за двери слышится громкий крик, будто ему больно. Этот звук заставляет меня на автомате принять решение. Я сжимаю руку в кулак и без промедления стучу по твёрдой поверхности. Грохот резко прекращается. Как только пространство вокруг погружается в тишину, я начинаю жалеть, что коснулась двери. Я не готова вновь столкнуться с парнем лицом к лицу, всё, что я делаю — напрашиваюсь на неприятности. До меня доносится приглушённое бормотание и быстро приближающиеся шаги, а в следующий миг дверь широко распахивается. Осторожно поднимаю глаза и вижу Гарри, который стоит с сигаретой в руке. Его футболка смята и собрана на поясе — кажется, он наспех накинул её, чтобы открыть дверь. Крепкая грудь вздымается от резких вдохов, щёки заливает румянец, а белки глаз сильно красные. Возможно, кудрявый под кайфом. Он с отвращением смотрит на меня, заставляя понять, что я крупно облажалась. — Что? — его брови сходятся на переносице, а тон холоден и груб. — Всё в порядке? Я слышала какой-то шум... — тихо бормочу я. — Тебе-то какое дело? — огрызается Стайлс, делая глубокую затяжку. Я совершила ошибку. Плотно сжимаю губы, понимая, что просто должна оставить его в покое. В любом случае меня не касается то, что с ним происходит. У меня есть привычка — проверять, всё ли в порядке, когда я думаю, что кто-то в опасности. Очевидно, на парня никто не напал, и ему не нужна помощь. — Спокойной ночи, Гарри, — поворачиваюсь на месте и закатываю глаза, как только оказываюсь к нему спиной. Ничего не сказав в ответ, темноволосый громко захлопывает дверь. Я сую руку в задний карман, достаю ключ-карту, вставляю в замок и нажимаю на ручку. Оказавшись в номере, быстро закрываю дверь, разочарованно качая головой. — Придурок, — шепчу себе под нос, сбрасываю кеды и снимаю ремешок от фотоаппарата с шеи. Я совсем его не понимаю, но это, наверное, к лучшему. Гарри — непрекращающийся цикл перепадов настроения, ненависти и обмана; мы никогда не поладим. То, что произошло с нами сегодня, не поддаётся рациональному объяснению. Было несколько моментов, когда у нас начал строиться нормальный диалог, пока мы шли к закусочной... Но это неважно, я всё ещё не доверяю Стайлсу. Понятия не имею, почему он вдруг решил взять меня с собой на обед — это до сих пор не укладывается у меня в голове. Я даже не хочу вспоминать о том, что произошло между нами в переулке. У кудрявого точно проблемы с головой. Какой адекватный парень после нервного срыва станет буквально набрасываться на девушку с поцелуями? Неожиданный громкий стук застаёт меня врасплох. Я поворачиваюсь ко входу, даже толком не покинув небольшой коридор. Деревянная поверхность сотрясается от тяжёлых ударов. Возвращаюсь к двери, открываю её и вижу Гарри, возвышающегося надо мной. В руке он сжимает открытую бутылку виски. Его глаза останавливаются на моих — такие же остекленевшие и красные, как и несколькими минутами ранее. — Что ты... — Могу я войти? — спрашивает он и быстро проходит внутрь, не дожидаясь моего ответа. Стайлс задевает меня плечом, заставляя повернуть голову и увидеть, как он проходит вглубь моего номера. Я недовольно хмурю брови. Хочу, чтобы зеленоглазый немедленно отсюда убрался, но слишком нервничаю, чтобы ему противостоять. Вместо этого я осторожно закрываю дверь, моя грудь сжимается от напряжения. Странно, но каждый раз, когда мы оказываемся рядом, я чувствую, что у меня нет другого выбора, как просто с этим смириться. Гарри останавливается у огромного панорамного окна и поворачивается спиной ко мне, глядя на океан, над которым садится солнце. — Зачем ты пришёл? — бормочу я, обводя взглядом тёмный высокий силуэт на фоне пастельно-голубого неба. — Я был с тобой груб, — отвечает парень, поднося открытую бутылку к губам. — Ты что, пьян? — удивлённо спрашиваю я. — С чего ты взяла? — он делает вид, что не понимает. — Потому что ты передо мной извиняешься. — Кто сказал, что я извиняюсь? — резко отзывается Стайлс, заставляя меня выгнуть бровь. Я продолжаю стоять у двери, а кудрявый не поворачивается ко мне, держа прозрачное стекло около бедра. Делаю глубокий вдох, скрещиваю руки на животе, прохожу в спальню и останавливаюсь рядом с незваным гостем. Поворачиваю голову направо, наблюдая за тем, как сквозь отражение моего лица пробивается синева неба, которое медленно погружается в темноту. Гарри неотрывно с пустым взглядом следит за пейзажем, виднеющимся в окне, никак не реагируя на моё присутствие. — Что это был за грохот, который я слышала? — спрашиваю, концентрируя внимание на парне, что стоит слева от меня. С ним что-то не так, но я не знаю, что именно. Он выглядит как обычно, но грустно? Не знаю, подходит ли такое описание для столь сложного человека. Может быть, меланхолично — более правильное слово. Стайлс не сводит глаз с океана. — Я же говорил тебе утром, — он делает неторопливый глоток янтарного напитка. — Мне нравится всё разрушать. — И что это значит? — непонимающе качаю головой. — Всё что угодно... — кудрявый разворачивается, неторопливо удаляется от окна, за которым вырисовывается закат, и подходит к моей постели. Я оборачиваюсь и вижу, как он опускается на пол, прислоняясь к краю кровати спиной. Его ноги согнуты в коленях, горлышко бутылки зажато между розовыми губами. Парень смотрит сквозь меня, любуясь видом заходящего солнца. — Почему ты здесь, Гарри? Я оставила тебя одного, как ты и хотел. — Мм... — напевает он, откидывает голову на мягкий матрас и закрывает глаза. И как это понимать? Зеленоглазый делает очередной глоток алкоголя. Держу пари, благодаря тёмной жидкости его губы влажные и терпкие на вкус. — Не обращай на меня внимания. Продолжай заниматься своими делами, а я просто посижу здесь, — бросает Стайлс, вновь запрокидывая голову. Он просто хочет здесь посидеть? — Я планировала собрать вещи, — заявляю я. — Вперёд, блонди, — хрипло произносит он, не открывая глаз. Разочарованно выдыхаю, обдумывая то, что с этим делать. Мне кажется, что спорить с ним — не лучшая идея. Вся эта ситуация крайне странная, но если кудрявый просто собирается тихо сидеть на полу, пока я собираю багаж, то он не создаст проблем, верно? Гарри явно пьян: будучи трезвым, он ни за что не стал бы молча таращиться в окно. Мы выезжаем в полшестого утра. Мне нужно собраться сейчас, прежде чем я слишком для этого устану. Понятия не имею, почему Стайлс вдруг решил сюда прийти, но не думаю, что смогу получить от него ответ. И уж точно не собираюсь выгонять его отсюда. Страшно представить, чем это может закончиться. Я подхожу к чемодану, опускаюсь перед ним на колени и аккуратно складываю вещи внутрь. Присутствие Гарри создаёт в комнате ощутимое напряжение, но я стараюсь не зацикливаться на этом. Гостиничный номер наполняет запах алкоголя. Расправившись с одеждой, выпрямляюсь в полный рост, подхожу к столу и сгребаю с него фотоаппаратуру. Переношу технику к открытой спортивной сумке и аккуратно кладу на пол. — Сегодня я ограбил банк, — ни с того ни с сего признаётся темноволосый. Я застываю спиной к нему со штативом в руке. Резко оглядываюсь через плечо, бросая взгляд на парня, который смотрит на меня полуоткрытыми глазами. — Ч-что? — робко прочищаю горло. Зеленоглазый делает большой глоток из бутылки, не прерывая зрительный контакт. Я растерянно сижу в нескольких метрах от него, опуская треногу в сумку. — Я ограбил банк, — тихо повторяет он. Я смотрю на Гарри, а он смотрит на меня. Никто из нас не произносит ни слова. Я так шокирована и смущена: мысли путаются, в голове начинает возникать тысяча вопросов, но я не могу определиться, что именно хочу спросить. Мне страшно. — Почему? — шепчу я. Парень молчит, но позволяет себе ухмыльнуться. Опускает голову, глядя на бутылку, что стоит у него между ног. — Я сказал тебе, что ограбил банк, и единственное, что ты говоришь — почему? — с юмором спрашивает кудрявый. Я подхожу к нему и встаю около его ног. Стайлс откидывает голову назад и смотрит на меня снизу вверх. Его веки слегка опущены, будто он очень устал. Кожа бледная, а на щеках виднеется нездоровый румянец; за обедом он выглядел гораздо лучше. — Ну, знаешь, в это не так уж и сложно поверить, — я качаю головой. — Что я граблю банки? — Что ты на это способен, — утверждаю я. Он хихикает, трясёт головой и отворачивается от меня в сторону. — И тебя это не шокирует, блонди? — делает очередной глоток. — Я больше не удивляюсь тому, чем ты занимаешься в свободное время, — наклоняюсь, хватаю бутылку виски и тяну на себя, в ожидании, когда парень её отпустит. Стайлс разжимает пальцы и внимательно следит за стеклянной ёмкостью, пока его расширенные зрачки не останавливаются на моих глазах. Я подношу бутылку к губам и неторопливо отпиваю содержимое. Обжигающая янтарная жидкость наполняет мой рот, взрывая вкусовые рецепторы. Этот виски очень крепкий и, вероятно, до неприличия дорогой. Гарри ни на мгновение не отводит взгляд, по привычке приоткрыв рот. Моё горло сжимается в ту же секунду, как по нему стекает горячительный напиток. Возвращаю бутылку её обладателю, слегка хмурюсь и поджимаю губы, когда делаю глоток. — Ты определённо пьян, — заключаю я, — потому что это самый крепкий алкоголь, который я когда-либо пробовала. Он улыбается, охватывает прозрачное горлышко и качает головой. — Это не клубничное вино, принцесса, — звучит ехидное замечание. — Хочешь сказать, что я пью как девчонка? — спокойно спрашиваю я, выгибая бровь. — Так ты ещё и женоненавистник? Темноволосый усмехается под нос, в его глазах пляшут весёлые огоньки. — Нет, я люблю женщин: их тела, нежные голоса, лёгкий цветочный аромат, — самоуверенно отзывается он, всё больше походя на человека, презирающего равноправие. — Ты имеешь в виду, что тебе нравится использовать их для собственного удовольствия? — я всё ещё чувствую, как горит моё горло. По комнате разносится негромкий смех. — Разве я это сказал? — протестует он. — Нет, но... — я сажусь рядом с парнем у кровати на небольшом расстоянии и поворачиваюсь к нему лицом. — Все женщины для тебя принцессы, не так ли? Термин «принцесса» в понимании Гарри означает «абсолютно бесполезна». — Я сказал, что принцесса — ты, — он отрицательно мотает головой. — Оу, — я утыкаюсь в его острый профиль, — и что же отличает меня от других? Стайлс медленно потягивает виски, наблюдая за закатным небом. Его челюсть заостряется, когда он втягивает жидкость в рот перед тем, как сделать глоток. Выбившийся локон небрежно свисает на его лоб. — Ты всего боишься, — твёрдо заявляет он. — Это не так. — Так, — звучит резкий короткий ответ. Я поворачиваюсь лицом к стеклу, прижимаясь спиной к кровати. Подтягиваю колени к груди, переключая внимание на заходящее солнце. — Ты ничего обо мне не знаешь, — еле слышно бормочу я. — О, неужели? — спорит он. — Ты начинающий девятнадцатилетний фотограф, ухватившийся за возможность поработать с «Двуличием», чтобы сделать себе имя и открыть новые перспективы. Смею предположить, что родители никогда не поддерживали твой выбор, что неудивительно, ведь эта профессия скорее творческая, чем практическая. У тебя нет денег, потому что они отказались тебе помогать. Ставлю на то, что у тебя проблемы с отцом. Несмотря на моё дерьмовое отношение, ты продолжаешь стучать в мою дверь, чтобы убедиться, что всё в порядке. Я почти уверен, что он не бил тебя, но, вероятно, часто повышал голос на тебя и твою мать. Вот почему ты вздрагиваешь, когда я на тебя кричу. Ты боишься, что люди сорвутся на тебя, поэтому стараешься быть незаметной, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимание. Я угадал? Моё сердце бешено колотится в груди, а во рту моментально пересыхает. Мой взгляд по-прежнему прикован к закату, а руки лежат подле бёдер на холодном полу. — Ты даже не представляешь, насколько далёк от истины, — спокойно констатирую я. Краем глаза я замечаю, как Гарри поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня. На его лице появляется удивление от того, что он ошибся. Делаю глубокий вдох и тихо продолжаю, не глядя на парня: — Мой отец умер от рака лёгких, когда мне было одиннадцать, а спустя год мать оставила нас с сестрой на пороге бабушкиного дома. Он был самым любящим человеком на свете: добрым, терпеливым и никогда не повышал голос. Моя мать была нежной и заботливой до тех пор, пока не бросила нас. С того дня меня воспитывала бабушка, и, к слову, она всегда поощряла мою любовь к фотографии. Я согласилась на эту работу не ради пиара, а только из-за того, что мне нужен опыт, чтобы попасть в колледж моей мечты. У меня нет финансовой поддержки, потому что моя бабушка стара и не имеет накоплений. Деньги, которые я получаю за съёмку, идут на оплату счетов и содержание Винни, а остаток я откладываю на погашение кредита за учёбу. Я всегда вздрагиваю от громкого крика, потому что мой парень частенько повышал на меня голос, когда злился. Несмотря на то, что ты самый большой засранец, которого я когда-либо встречала в своей жизни, я не могу пройти мимо, когда думаю, что кто-то в беде. Я знаю, что ты относишься ко мне как к дерьму, но если я начну действовать так же, то буду не лучше тебя, — завершаю маленькую речь, неотрывно следя за солнцем. Боковым зрением я вижу, что зеленоглазый ни на секунду не отводит взгляд, но как только понимает, что я закончила, вновь отворачивается к закату. Проглотив нервный ком, что встаёт поперёк горла, я понимаю, что никогда прежде мне не приходилось вываливать эту информацию целиком. Не думала, что Гарри решит сказать нечто большее, чем привычное колкое замечание, но его слова по-настоящему меня задели. На самом деле, лучше бы он совсем ничего не говорил. Я не планировала делиться подробностями своей жизни и не хочу, чтобы надо мной из-за этого насмехались. Не знаю, зачем вообще ему рассказала, но что сделано, того не вернёшь. Вдруг я слышу звук скользящего по полу стекла, который заставляет меня повернуть голову в сторону. Я вижу, как Гарри медленно подталкивает ко мне бутылку виски. Опускаю взгляд на бутылку, что теперь стоит рядом со мной, а затем поднимаю глаза на парня, который в оцепенении смотрит в окно. Обхватываю ладонью прозрачное горлышко, подношу его к губам и делаю большой глоток. Я рада, что Стайлс ничего не говорит, его молчаливый жест — всё, что мне сейчас нужно. Позволив горечи пропитать мой язык, я морщусь, а после вновь толкаю напиток обратно. На этот раз парень не забирает его, а оставляет стоять между нами. — Так зачем ты ограбил банк? — вновь спрашиваю я. — Потому что могу, — коротко отвечает кудрявый. — Но ты не нуждаешься в деньгах. — Может, мне этого мало, — я слышу, как он делает глоток. — Я так не думаю, — усмехаюсь под нос и качаю головой. — Ты мне не веришь? — Нет, — даю чёткий ответ, прижимая колени к груди. — Тогда зачем, по-твоему, я это делаю? — Понятия не имею, но мне кажется, что за всеми тёмными делами, которые вы с парнями поворачиваете, стоишь не ты, — уточняю я, пока мы оба продолжаем смотреть вперёд. — А кто? — хихикает Гарри. — Ты не похож на человека, который пойдёт грабить банк ради собственного развлечения, этому должно быть другое объяснение... То же самое могу сказать о наркотиках и избитом заложнике, которого вы держали в плену за кулисами концертной арены, — утверждаю, соединяя в голове кусочки загадочного пазла. — К чему ты клонишь? — бормочет он, не выказывая интерес к моей точке зрения. — Я не знаю, и, вероятно, никогда не узнаю, — пожимаю плечами. — Но есть причина, по которой ты это делаешь, и я ни на секунду не поверю, что всё это ради забавы, — заявляю я. Стайлс подносит бутылку к губам и отхлёбывает из горла. — Как я уже говорил, это позволяет почувствовать вкус жизни, — произносит Гарри, после непродолжительной паузы. — Я не прошу тебя отвечать. Понимаю, что ты никогда не скажешь мне правду, и, честно говоря, не уверена, что хочу её знать, — шепчу в пустоту. Между нами повисает тишина. По полу гуляет прохладный сквозняк, распространяя по телу лёгкую дрожь, смешивающуюся с неприятным тянущем ощущением в животе, которое я испытываю в присутствии кудрявого. — Значит, твой парень частенько повышал на тебя голос? — звучит вопрос. От двух глотков виски я чувствую лёгкое головокружение, а внутри разливается тепло. — Да, — решаю не раскрывать детали. — Хм, ревнивец, любящий поорать... Должно быть, он был хорош в постели, если ты оставалась рядом, — с юмором подчёркивает Стайлс. Не задумываясь, я громко хихикаю, в ту же секунду мечтая повернуть время вспять. Но, конечно же, его голова резко поворачивается ко мне, а взгляд устремляется на моё лицо, считывая реакцию, которая может означать только одно. Я смотрю на него в ответ, мои глаза немного расширяются. — Оо, да ладно... — он со стоном откидывает голову на кровать. — Секс был отстой? — Я этого не говорила, — быстро сплёвываю я. — Твоя реакция красноречивее любых слов, — не отрывая затылок от матраса, он наклоняется в сторону, чтобы встретиться со мной взглядом. — Он был не так уж и плох, — пытаюсь исправить свой промах. — Почему ты его защищаешь? Вы больше не вместе, — Гарри снова поднимает голову и торопливо отпивает из бутылки. — Я не хочу показаться грубой, — разочарованно качаю головой. — Значит, он был ужасен. — Нет... нет, я имею в виду... хватит уже, — я теряюсь, мне сложно формулировать мысли, но парня это лишь забавляет. Он протягивает мне виски, так как знает, что я в этом нуждаюсь. Быстро делаю глоток, потому что слишком трезва, чтобы вести этот разговор. — Расслабься, блонди. Я просто пытаюсь понять, о чём ты говоришь, — Гарри выпрямляется, поворачивается ко мне лицом, кладёт руку на край кровати и упирается виском в ладонь. Я жмурюсь от жгучего ощущения во рту, чувствуя, как крепкий алкоголь стекает вниз по горлу. Вслепую возвращаю бутылку собеседнику. — Он не был плохим... просто... не то, что мне было нужно, — стараюсь не вдаваться в подробности. — А чего ты хотела? Ты можешь сказать мне, — мягко настаивает кудрявый. Я полностью поворачиваюсь к нему, потому что он действительно выглядит заинтересованным в этой беседе. Возможно, Стайлс пьян настолько, что завтра и не вспомнит моих слов. — На самом деле, ничего особенного, просто иногда мне это не нравилось, — бормочу я, небрежно пожимая плечами. — Ладно, что именно? — на его лице отражается непонимание. — Не знаю... трудно всегда быть сверху, — решаю признаться. Гарри давится напитком на середине глотка, заставляя меня вздрогнуть, мгновенно ставит бутылку на пол и смотрит на меня широко раскрытыми глазами. — Ты актив? — потрясённо спрашивает парень. — Никогда бы не подумал. — Нет, — отрицательно качаю головой, — нет... — Но ты только что сказала, что трудно... — он замолкает на полуслове, осознание поражает его как тонна кирпичей. — Оу... Робко киваю, зная, что он думает о том же, о чём и я. — Тебе это не нравилось, но твой парень всегда был внизу, — утверждает Стайлс. Складываю губы в линию и даю ещё один неуверенный кивок. Он снова вручает мне бутылку, а я без раздумий её принимаю. — Знаешь, когда встречаются два актива — это может быть весело, но два пассива — это отстой, — осуждающе мотает головой. Я делаю жадный глоток — на удивление, мне становится легче. — Смею предположить, что ты не пассив, — любопытствую я, опуская стеклянный сосуд на пол. Помещение наполняется смехом. — Определённо нет. Я трахаю девушек, а не лежу без дела, позволяя им трахать меня. Гарри продолжает наполнять свой организм алкоголем, в то время как мы говорим о вещах, которые я вообще не думала, что буду с кем-либо обсуждать — в особенности с ним. — Что ж, только не Райан, — шиплю под нос. — Значит, ты всегда была сверху? — Мм, за исключением того раза, когда потеряла девственность, — я чувствую себя немного навеселе. — Чёрт возьми, звучит дерьмово. Слушай, может я и мудак, но я не позволяю цыпочкам делать всю работу, доводя меня до оргазма, когда дело касается секса, — он качает головой. — Всё в порядке, я наслаждалась процессом. Не всё так грустно, — я пожимаю плечами. — Ты кончала? Проклятье, я не хотела, чтобы до этого дошло. — Да... — неуверенно киваю, — думаю, да. — Ты... думаешь? — он хмурит брови. — Да, — опускаю голову, устремляя взгляд в пол. — Ну, а когда ты делаешь это с собой, ты чувствуешь то же самое? Вот дерьмо. Поджимаю губы и медленно наклоняюсь вперёд за дополнительной порцией пьянящей жидкости, подтаскивая бутылку к себе. Моё молчание подталкивает Гарри к ответу. — Боже, только не говори мне, что... — он понимает, что я не собираюсь продолжать. — Только не говори мне, что ты никогда не кончала! — в шоке восклицает кудрявый. — Даже в одиночку? Я опускаю сосуд на пол. Моё зрение немного туманится, но я чувствую себя более раскрепощённо. — Нет... — Чёрт возьми, Эйвин, ты меня убиваешь, — его голова запрокидывается назад, а изо рта вырывается протяжный недовольный стон. — Что-то не так? — весело хихикаю. Кажется, я уже пьяна. — Ты хотя бы к себе прикасаешься? — у него нет границ. — Нет, — честно отвечаю я. — Но почему? — Потому что, когда я это делаю, ничего не происходит, — я небрежно дёргаю плечом. — По итогу ты должна кончить, — как будто я этого не знаю. — Я в курсе, но... я просто не могу, — медленно качаю головой. — Что значит не можешь? — он хмурится, совершенно сбитый с толку. — Просто не могу. Многие женщины не кончают. — Ну, начнём с того, что парень, с которым ты была, просто не знал, как правильно тебя трахнуть, — отпивает дорогой виски, глядя на закат. — Да ладно тебе, у нас был нормальный секс, — я пытаюсь встать на защиту Райана. — Ты не кончала, потому что он был хреновый, — исправляет кудрявый. — Но ты парень... И если у тебя не получается кончить, то да — это отстой. Многие девушки не доходят до пика, но всё равно хорошо проводят время. Я действительно любила этого человека, поэтому мне было всё равно, кончу я или нет, — мой язык немного заплетается, выплёскивая нетрезвые мысли наружу. Гарри усмехается и качает головой, непрерывно следя за солнцем. Оно висит достаточно низко, окрашивая комнату в знойный оранжевый цвет. Парень не сводит красных глаз с заката, в который раз подносит бутылку к приоткрытым губам, запрокидывает донышко вверх и глотает крепкий напиток. Медленно опускает заметно опустевшую ёмкость на пол и ставит рядом с собой. — Детка, такая девушка как ты заслуживает оргазма. Я застываю на месте. Не думала, что когда-нибудь услышу подобную фразу из чьих-либо уст. Но по какой-то неизвестной причине эти странные слова значат для меня гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд. Я не могу точно описать, что чувствую по этому поводу. — Всё нормально, — снова разворачиваюсь лицом к окну, прислоняюсь спиной к бортику кровати и подтягиваю колени к груди. Сдаётся мне, что на сегодня с меня достаточно алкоголя. Я должна прекратить пить. — Не бери в голову. — Ты многое упускаешь, малышка, — не отступает Стайлс. — К чему ты ведёшь? — солнце над океаном приобретает красноватый оттенок. — Ты впустую тратила время со своим бывшим, когда могла заниматься хорошим сексом с кем бы того пожелала. — Я не тратила время зря, дело не только в сексе, — усмехаюсь я. — Прости, я забыл, что ты веришь в любовь, — саркастично извиняется Гарри. — А ты нет? — кажется, это глупый вопрос. — Ни малейшего шанса, — самоуверенно отрезает кудрявый. — Могу я спросить... Ты когда-нибудь был в отношениях? — бормочу я, заведомо готовая услышать однозначное «нет». Мне сложно представить Гарри в качестве партнёра, который относится к кому-то с уважением. Ему незнакомо понятие «самоконтроль». Он ясно дал понять, что не будет тратить своё время впустую, когда может трахаться с кем угодно. Наши представления о моральных ценностях очень сильно расходятся, поэтому я не понимаю, зачем вообще задала этот вопрос. — Только однажды... — с губ слетает короткая тихая фраза. Я застываю и поворачиваю голову в его сторону, не веря своим ушам. — Серьёзно? — у меня не получается скрыть шок. Он оглядывается на меня с хмурым выражением на лице, мгновенно улавливая мою реакцию. — Почему ты так удивлена? — стреляет Стайлс в ответ. — Я не пытаюсь тебя оскорбить, просто не могу представить тебя в отношениях... — Это было очень давно, я был другим человеком, — он пожимает плечами и прерывает зрительный контакт. — Всё было серьёзно? — Нет, мы просто дурачились, — парень качает головой. — Почему вы расстались? — я сегодня в ударе по части задавать вопросы. Он делает паузу и вновь припадает к бутылке, оттягивая ответ. В конец концов он начинает говорить, устремив взгляд в небо. — Мне стало скучно, я трахнул её подругу и порвал с ней, — небрежно произносит Стайлс, будто это в порядке вещей. Мне не нравится его ответ, но, честно говоря, он меня не удивляет. Я слежу за тем, как его длинные ноги вытягиваются вперёд, а поза становится более расслабленной. — Знаешь... это как-то неправильно, — бормочу я. — Именно поэтому я не завязываю отношений, — отзывается Гарри. — В любом случае, думаю, ты говоришь правду, — с трудом выговариваю я. — Скажи мне, Эйвин, ты была честна? — он резко поворачивает ко мне голову и неожиданно придвигается ближе. — Что ты имеешь в виду? — я выгибаю бровь. — Всё, что ты мне рассказала, — парень прищуривается, как будто подозревает, что это не так. — Д-да, — я плотно сжимаю губы. Зачем мне ему врать? — У тебя действительно никогда не было хорошего траха? — добавляет он чуть тише. Я нервно сглатываю, замечая, как его голос становится ниже и глубже. — Эм... наверное, нет, — мой язык заплетается от выпитого алкоголя. — Тебя никогда не прижимали к стене? Когда твои слабые ноги обвивают крепкие мужские бёдра, в то время как его член в быстром ритме таранит тебя между ног. Твои руки обнимают его шею, цепляясь за неё из последних сил, когда ты кричишь от невообразимого удовольствия? — дьявольски шепчет кудрявый, двигаясь ближе ко мне. Я смотрю на него потерянным взглядом. Его слова заставляют меня как можно незаметнее сжать бёдра. — Н-нет... — еле слышно выдыхаю я. Парень облизывает нижнюю губу и ухмыляется, не встречая сопротивления, продвигается вперёд. — Он сидит прямо, а ты лежишь перед ним. Твои запястья привязаны к спинке кровати, а ноги перекинуты через широкие плечи, в то время как большая ладонь сжимает твоё горло, — его голос становится ещё тише. Я качаю головой и шумно сглатываю. Резко в комнате становится слишком жарко, а алкоголь в крови значительно усугубляет ситуацию. — Или как насчёт этого... — Стайлс придвигается вплотную и садится напротив, поджимая одну ногу под себя, а вторую сгибает в колене. Наклоняется к моей голове; в ту же секунду нас окутывает крепкий запах спиртного. — Он поворачивает тебя спиной и нагибает над твёрдой поверхностью, например, над тем столом, — на мгновение его взгляд скользит к столу в углу номера, где совсем недавно лежала моя аппаратура. — Нависает над твоим хрупким телом и запечатлевает очень нежный поцелуй на лопатке, энергично вонзаясь в твой влажный центр. Ты едва можешь держать себя в руках, поэтому твой рот накрывает большая ладонь, чтобы заглушить громкие стоны и крики удовольствия. В момент твоей стремительно приближающейся разрядки он понимает это и разворачивает к себе, чтобы видеть твоё прекрасное лицо, когда ты кончаешь. Один взгляд на тебя подталкивает его к самому краю, и вы вместе достигаете предела своих ощущений. Гарри замолкает, я крепче стискиваю бёдра, ощущая лёгкую пульсацию между ног лишь от его слов. Перевожу взгляд на тёмный дубовый стол в углу спальни и сглатываю, чувствуя горячее дыхание на своём ухе. — Ты когда-нибудь делала нечто подобное? — шепчет он в заключение, поднимает руку и медленно проводит пальцами вдоль моего подбородка. — Нет, — отрицательно мотаю головой. — Хм... — напевает кудрявый. — Какая жалость. Я опускаю голову, глядя на свои плотно сведённые ноги. Мне трудно дышать. Солнце уже склонилось к горизонту, окрасив океан в пурпурный цвет. — Ну а ты? — поворачиваю голову и смотрю на Стайлса; наши носы соприкасаются. Он замирает, в непонимании уставившись на моё лицо, явно шокированный моим вопросом. — Что я? — Ты уже делал всё это? — повторяю я. Алкоголь смог развязать мой язык и стереть границы дозволенного. Парень улыбается и выпускает смешок. — Стал бы я рассказывать тебе об этом, если бы сам этого не делал? — Верно... Мне просто сложно представить, как ты целуешь чью-то лопатку или разворачиваешь к себе, чтобы увидеть её прекрасное лицо. Девушки и люди для тебя — расходный материал, легкодоступные и одноразовые, ты сам это сказал. Знаю, ты часто занимаешься сексом и, уверена, девушки от тебя в восторге, но я даже представить не могу, как ты делаешь с ними все эти сентиментальные мелочи. Думаю, ты трахаешь их до тех пор, пока вы оба не кончите, а потом вышвыриваешь за дверь, не так ли? — прямо высказываю свои мысли, не поддаваясь на его уловки. Налитые кровью зелёные глаза буквально сверлят во мне дыру. Ухмылка трогает розовые губы, а лоб прижимается к моему. Мне кажется, я попала в точку. — Разве я не права? — шепчу я. Он вздыхает и кладёт свою ладонь мне на щёку, плотно удерживая наши головы вместе, дьявольски улыбаясь. — Ты нравишься мне сильнее, чем я планировал, — усмехается Гарри, подтверждая мою правоту. Мне сложно трезво оценить ситуацию, когда его лоб прижимается к моему, а холодная рука касается моей разгорячённой щеки. Я чувствую серебряные кольца на его тонких пальцах. — Не могу ответить взаимностью, — качаю головой и ухмыляюсь. Он выпускает отрывистый смешок, нисколько не обидевшись на мои слова. Голова кажется тяжёлой от выпитого алкоголя. Мне нужно прилечь, где именно — не имеет смысла. Закрываю глаза и поворачиваюсь боком, без задней мысли осторожно опуская голову на колени темноволосого. Я смотрю на закат, прижимаясь щекой к чёрным джинсам, подтягиваю ноги к животу. Чувствую, как тело Гарри моментально напрягается. — Что ты делаешь? — нерешительно спрашивает он, сбитый с толку моим поступком. — У меня голова раскалывается, — бормочу с тихим всхлипом, слишком пьяная, чтобы об этом заботиться. Между нами воцаряется тишина. Я закрываю глаза и устраиваюсь поудобнее. Мгновение спустя я чувствую, как мной овладевает усталость, а разум погружается в темноту. Взгляд со стороны Когда Эйвин опускается на колени Гарри, он застывает, поражённый этой ситуацией. Большие руки поднимаются вверх к его голове, отказываясь прикасаться к девушке. Он очень напуган, но не сводит глаз с её лица, обращённого к закату. Кудрявый замечает, как её веки смыкаются, означая, что она вот-вот заснёт. Он не знает, что сказать или сделать, впервые оказываясь в подобном положении. Должен ли он приказать ей встать? Наверное, да. — Блять, — беззвучно ругается Стайлс в полном оцепенении. Он не ожидал, что это произойдёт. Его ладони парят в воздухе, а ноги замираю под девичьей головой. Парень смотрит на хрупкое свернувшееся калачиком тело — Эйвин выглядит так невинно в этой позе. Светлые длинные волнистые волосы веером рассыпаются по его ногам. Он переводит взгляд на ногти, выкрашенные жёлтым лаком, частично облупившиеся по краям — как и его. Стайлс медленно опускает руки: одна ложится на пол рядом с его бедром, а вторая зависает над блондинистой головой. Он просто держит ладонь над макушкой, размышляя, должен ли к ней прикоснуться или нет. Она что, спит? Парень наклоняется вперёд, в попытке разглядеть лицо девушки, обращённое к окну. Её глаза мирно закрыты, дыхание ровное и глубокое — должно быть, она уснула. — Блять, — вновь повторяет он, откидываюсь на кровать позади. Темноволосый медленно и нерешительно опускает свою большую руку на голову Эйвин. Он делает это осторожно, нервничая, будто она может взорваться в любую секунду. Раскрытая ладонь расслабляется и застывает на светлом затылке, когда подсознание неистово бушует. Гарри прислушивается к тихому размеренному дыханию. Что ему делать дальше? Погладить девушку по голове или ещё что-нибудь? Он не хочет этого, да и должен ли? Эйвин спокойно лежит на его коленях, погружённая в глубокий сон. Будь она более трезвой и бодрой, то никогда бы так не поступила, но её пьяный разум нуждался в отдыхе и колени парня показались ей идеальным местом. Зеленоглазый продолжает держать руку на её хрупкой голове, ощущая подушечками пальцев её ангельские волосы. Он впервые в таком положении, и это очень для него непривычно. Человек, который никогда в жизни не переживал, нервничает, потому что не знает, как правильно поступить. Два его пальца осторожно скользят вверх-вниз по белокурым прядям, в то время как его ладонь не двигается с места. Гарри внимательно наблюдает за девушкой, словно проводит исследование для экзамена, запоминая все черты её бокового профиля. С каждой минутой небо становится всё темнее, оранжевое сияние на лице блондинки постепенно сменяется розовым, а по ходу приближения ночи — пурпурным. Его взгляд скользит ко швам на её виске: рана затянулась настолько, что он почти о ней забывает, когда встречается с Эйвин лицом к лицу. Робкие движения становятся более уверенными. Длинные пальцы утопают в светлых локонах, прежде чем Гарри медленно приподнимает руку. Мягкие подушечки нежно касаются кожи головы между тёмными корнями. Стайлс запрокидывает голову назад, уставившись в гладкий белый потолок. Раздражённо фыркает и закрывает глаза, продолжая бессознательно гладить девушку по волосам. — Ты нравишься мне сильнее, чем я планировал, — тихо повторяет слова, озвученные им ранее, но на этот раз они не более чем тихое бормотание, произнесённое для самого себя.