***
Декабрь, Эдинстон, Великобритания. Брр, прохладно-то как. С этими мыслями я потерла плечи. Интересно, когда выпадет снег? Проходя по дороге, я заметила знакомую макушку: учитель стоял ко мне спиной, опершись о перила лестницы, ведущая вниз, к площади. — О! Тим, ты вернулся, — проговорила я, заметив рядом с учителем летающего золотого голема. Тимкампи, голем с крылышками, живёт своей жизнью, так как с учителем я вижу его довольно редко. На попытку погладить меня чуть не цапнули. — И чего ты меня так не любишь? — фыркнула я. — Чёрт, учитель, от вас снова воняет сигаретами, — поморщилась я, глянув на площадь внизу. — Так не нюхай, — фыркнул Кросс. — Снова этот клоун, как их… Арлекин? — протянула я, увидев человека в гриме и с собакой, подобранный им тремя городами ранее. — Он не Арлекин, а Пьеро, это понятно по гриму, неуч, — проговорил красноволосый, так и не повернувшись ко мне. — Для меня все в гриме — это клоуны, — протянула в ответ, призадумавшись: кто такой Пьеро? — Эй-эй, почему бы вам просто не подойти и не поговорить с ним? Я путешествую с вами уже как год и заметила, что вы преследуете этого клоуна, — ехидно улыбнувшись, я прикрыла рукой рот. — Какое у вас странное хобби. — Не надоедай, — прежде, чем я поняла, мне в руку всунули листок. Взглянув на него, я выругалась. — Опять? Да сколько можно копить долги?! Достало! Тим, съешь бумажку, — прошипела я, но голем лишь хвостом повертел, пфы. — Пойду прогуляюсь. После этого я спустилась вниз, наблюдая за цирковым персоналом. Кажется, они пытаются завлечь таким образом клиентов. Кстати, о работе: им нужны лишние руки? И какова плата? Посмотрев в сторону учителя, я заметила рядом с ним девочку. Беги подальше от него. Он дьявол. С этими мыслями я встала и направилась в номер, холодно-то как, не люблю холод. Одену шарф и поищу подработку. Нужно будет сравнить бумажки с долгами, чтобы знать, куда идти за работой точно не надо.***
— Учитель, вы омерзительны, — сказала я, шагая рядом с Кроссом в шарфе и перчатках. Скоро Рождество, поэтому рабочие руки были нарасхват и мне удалось подзаработать. Но об этом также узнал и Кросс, что сейчас считает мои заработанные тяжёлым трудом деньги, которые присвоит себе. Прощайте. — Ты бесполезен. Не мог побольше заработать? — Прекратите обращаться ко мне в мужском роде, — недовольно проворчала я, отряхивая голову от маленьких снежинок. Ага, мало того, что холодно, так ещё и снег падает. — Я вижу перед собой лишь оборванца-неуча, — фыркнул он. Вот уж кто бы говорил, транжира чертов! — Отлично, отращу волосы, — на мои слова Кросс вытащил сигарету и поджёг её, я же поморщилась: ненавижу запах сигарет. — Это не поможет. — А вам пятый размер груди подавать? Надеюсь, я буду плоской подобно доске, — фыркнула я, делая шаг в сторону. — О? Тот клоун, похоже, ещё и мальчишку подобрал, — заинтересовалась я, заметив клоуна, что развлекал народ вместе с мальчишкой с каштановыми волосами в явно большом для него пальто. — Учитель? — удивлено проговорила я, когда тот направился в их сторону. Мы молча наблюдали за представлением. Стоящие рядом дети и некоторые взрослые были восхищены, а я время от времени поглядывала на Кросса: чего это он? После представления мальчишка стал собирать монетки, которые зрители кидали ему в шляпу. Я уже думала, что мы уйдем, но учитель подошёл к мальчишке, спрашивая его имя. Ч-чего? Неужели этот мальчик заинтересовал учителя? Я окинула задумчивым взглядом незнакомца: вроде обычный, разве что избитый, но так самый обычный мальчик. — У меня нет имени, — ответил мальчишка и отодвинулся от нас. Нет? Это как? У него амнезия? Мальчишка стал игнорировать Учителя, но тот продолжал настаивать, спрашивая, не Аллен ли он. Интересно, кто такой Аллен? — Прекратите, я не Аллен! — резко ответил мальчишка, просверлив взглядом учителя. — Вот как, тебе стоит держаться подальше от Маны, — сказал учитель и, вытащив из кармана золотую монету, кинул мальчишке и ушел. Я удивленно уставилась в спину уходящего учителя. Он. Кому-то дал деньги. Просто так! Что-то странное происходит. Скрестив руки, я окинула взглядом мальчишку. — Что? — грубо проговорил он, а я задумчиво наклонила голову: одежда под пальто у него явно не под сезон. — Мне просто интересно, что же в тебе такого, раз уж учитель обратил на тебя внимание? — задумчиво проговорила я. — Мне откуда знать? — цокнув языком, мальчишка обернулся ко мне спиной. Смотря на его тощую спину, я вздохнула и стянула с себя шарф. Он довольно худощав, интересно, какой у него режим питания? А сна? Мешки под глазами тоже имеются. Не думаю, что он полноценный работник цирка, возможно, мальчик на побегушках. Мне стало немного жаль его. Подойдя к нему и окликнув, дождалась, когда он раздраженно обернется, и тут же нацепила на него шарф. — Ты что творишь?! — воскликнул он, дернувшись назад. — Подарок, уж извини, перчатки отдавать не собираюсь, — усмехнулась я: боюсь представить его реакцию на черные руки, — а после, помахав ему, развернулась и убежала. — Эй, учитель! — воскликнула я, догнав его. — Вы ужасны, могли бы и меня подождать. — Не вижу смысла, — ответил он, а я надулась. — Кстати, а кто такой Аллен? Ваш потерянный сын? — от этих слов я получила несильный удар по голове. — Ничего глупее не слышал. — Ха-ха, я уверена, вам было бы и на сына пофиг, если от него нет пользы, — проговорила я, потирая голову. — И, учитывая вашу жизнь, у вас, наверное, в каждом городе по три наследника.***
— Учитель, я удивлена. Думала, в канун Рождества вы будете в какой-нибудь таверне, — проговорила я, семеня за генералом. — А я ожидал, что ты будешь искать убийцу родителей, а не ходить за мной по пятам, — на его ответ я скривилось. Будто я этого не делаю! Я и так прикладываю все усилия в поиске того, о ком известны только внешние данные, так и Кросс не облегчает задачу: ничего полезного не рассказывает и перекидывает на меня долги. Остальной путь мы провели в тишине. Так было до тех пор, пока мы не остановились возле… Шапито? — Цирк? Учитель, неужели дело в том безымянном мальчике? В этот момент мы услышали чей-то громкий крик, а затем звуки выстрелов. Этот звук! Акума! Учитель вошёл в шатёр и достал оружие. Войдя следом с активированной правой рукой, я удивленно охнула от их количества: штук пятьдесят точно есть! Вытянув руки вперёд, к одной из Акум, я провела ладонью влево, и одна Акума первого уровня полетела в сторону, ударившись о себе подобных. Штуки три было уничтожено. После я сделала то же самое ещё несколько раз, уничтожив штук пятнадцать, когда стало понятно, что Акум не осталось, учитель с ними расправился. Вот уж действительно: опыт. Хотя, если бы моя левая рука тоже работала, как правая, все было бы намного проще. Интересно, почему она не пробуждается? На полу без сознания лежало несколько людей, а у одного из них ещё и голова в крови была, к нему-то и подошёл учитель. Выйдя на открытую сцену, я выдохнула. Похоже, половина зала была заполнена Акумами, а другая половина — уничтожена. Столько людей убито… Надеюсь, они отправятся в светлый мир. Уловив звук пощечины, я поспешно вернулась за кулисы и растерялась от увиденного. — Учитель! Что вы делаете? Это всего лишь ребенок! — воскликнула я, подбежав к нему. Кросс наставил дуло своей ЧС в лоб тому самому безымянному мальчишке. Сильно вмешиваться я не стала. Всё же был риск, что мальчик — Акума. Кто знает, что за чуйка заработала у учителя. Тим тоже был не особо доволен решением Кросса и недовольно летал около лица хозяина. В итоге учитель отпустил мальчика и развернулся. — Это всё случилось из-за тебя, — бросил Мариан шатену, а я поспешила за ним. Когда мы отошли достаточно далеко, я все же спросила, что на него нашло и почему он уделяет такое острое внимание бездомному мальчишке. Единственное, что мне сказал Кросс, — не лезь куда не следует. Вот же ж, раздражает!***
Через два дня мы наблюдали, как тот самый клоун, сняв грим, садится в поезд, а рядом с ним семенит безымянный. Учитель выругался. — Кажется, мальчишка внял вашим словам и сделал все в точности да наоборот, — протянула я, учитель достал сигарету. Блин.***
Я зевнула, вытирая пот со лба, и огляделась по сторонам. Стол, стул, пол, потолок, окно — все сияет! Чисто! Пригладив волосы, теперь — каре, я выдохнула. — Хозяйка! Я закончила! — крикнула я. Из соседней комнаты выглянула полненькая женщина, обвешанная цацками: от подобных типов можно не ждать поощрения в награду за труды. Оглядевшись, она кивнула и отпустила меня с миром. Надев куртку, перчатки и шарф, я выдохнула, закинула сумку через плечо и оставила паб. На улице снег, а мы снова в Эдинстоне, Великобритания. Последний раз мы были здесь год назад. Тогда произошло столько странного, и неделю назад те двое снова вернулись. Зато я теперь знаю, куда исчезает Тим. Он просто следит за теми двумя, и если что-то происходит, то идёт докладывать учителю — разок стала свидетелем. Не знала, что Тим может показывать изображения. Выйдя, я вздохнула и, наблюдая за белой дымкой, призадумалась, удастся ли мне найти убийцу родителей. Прошло уже три года, а у меня по-прежнему никаких подвижек. Может, я просто зря трачу время? А что, если эту историю с сердцем тётя и дядя просто выдумали, чтобы вытащить меня из депрессии? Раздумывая, я шагала по пустынным улицам. Уже ночь. Все так мирно, это радует. После всей этой истории с Акума, экзорцистами и долгами такие тихие мирные времена просто отрада для… — Ненси! — я чуть не подпрыгнула, обернувшись. Если уж Кросс зовет меня по имени, случилось что-то серьезное. — Скорее, найди повозку! — я шокировано уставилась на Аллена, лежавшего на руках Учителя. У него со лба стекала кровь, а через левый глаз проходил порез. — Как можно быстрее! — обернувшись, я побежала к проезжей части. Что произошло за эту неделю? Похоже, мальчишка без сознания, но откуда та рана? Его пытались убить? А где Мана? Найдя повозку, я заметила Тима, что полетел назад. Значит, скоро они подойдут. Все происходило довольно быстро: кучер, заметив на руках у учителя раненого ребенка, хотел дропнуть, но Генералу хватило одного взгляда, чтобы тот замер. Выдав какие-то координаты, он залез в повозку, я следом, спрашивать ничего не стала. Не сейчас, не при лишних ушах. Открыв рюкзак и достав платок, я осторожно провела по лицу мальчика. Что с этим шрамом не так? И эта звезда… Какой-то странный. Левая половина лица опухла, и, если бы не одежда, я бы не признала в нём того Аллена.***
Спустя час мы оказались возле какого-то сельского поселения. Говорить что-либо я не стала, таща на спине рюкзак и чемодан Аллена, что прихватил учитель ещё тогда, но я не заметила из-за растерянности. Учитель шел стремительно. Похоже, здесь есть его знакомые, иначе я не могу объяснить, куда он так уверенно идет с раненым ребенком. Мы остановились возле маленькой церквушки. Кто бы мог подумать? Учитель — верующий? Пришел помолиться за Аллена? — Матушка! Матушка? Мать Кросса? Какой же она должна быть? Милая добрая бабуля? Пьяница? Старая карга? После третьего зова дверь распахнул высокий мужчина. Лысый, со смуглой кожей и пухлыми губами. Из одежды — светлая рубашка, поверх которой — комбинезон. — Барба… — Боже мой! Матушка! — закричал «Барба», перебивая учителя, и закопошился, пропуская нас внутрь. — Что ещё там… — нас встретила пожилая леди, маленького роста, с длинными седыми волосами и собранной в хвост челкой. Барба перенес Аллена в комнату, Кросс же остался с бабулей. Я должна была пойти с Барбой, но осталась под дверью и подслушала их разговор. Точнее, попыталась, но появившийся Барба выдал меня с головой, после чего учитель недовольно цыкнул, мы сели за стол, и он объяснил, что Аллен превратил самого дорогого человека в Акуму. — Мана умер? — шокированно воскликнула я, подскочив. Да, последний месяц тот выглядел все слабее, но… Я не думала, что все так серьезно. Разве это не было просто болезнью? В груди все сжалось от грусти. — Да, и Аллен обратил его в Акума. Но тот проклял его, ранив левую часть лица, после чего Чистая Сила мальчика пробудилась, и он убил Ману. Тогда-то я и нашел его. Все сохраняли тишину, я была просто поражена. Да, мы не были напрямую знакомы, но я наблюдала за ними почти два года, я видела их взаимоотношения и… Это грустно. Мне действительно грустно от смерти Маны, грустно за Аллена, которому пришлось пережить такое. Насколько сильным было его отчаяние, раз пришел сам Тысячелетний? За все эти годы я ни разу его не видела, а Аллен сумел призвать его… и услышать проклятия от единственного дорогого человека, получить от того рану и, наконец, своими руками убить. Они ещё что-то обсуждали, пока с верхнего этажа не раздался громкий, душераздирающий вопль. Мы со всех ног побежали наверх. Я проникла в комнату сразу после учителя и Барбы. Кросс уже был рядом с Алленом, пытаясь придавить его к кровати, сам же Аллен громко кричал и дёргался, пытаясь подняться, а ещё… Его волосы: он поседел. От его вопля я приросла ко входу в комнату. Жуть. По спине прошёлся холодок — это действительно выглядит страшно. Учитель ещё долгое время пытался усмирить его, и это получилось только потому, что мальчик потерял сознание. Так проходили день за днём. Не в силах это терпеть, я покидала церковь и работала в поле в деревушке неподалеку до самой ночи. По возвращении ложилась спать с мольбой, чтобы ночью не проснуться от очередного крика. В лучшем случае, мои мольбы бывали услышаны раз в неделю. И так прошел месяц. Его крики и битье посуды стали чем-то обыденным, даже раздражающим. Сколько можно? Уже месяц житья не дает никому, учитель стоит у плиты и варит, стирает его постельное белье после каждого раза, как он не сдерживает свои нужды, иногда и мне перепадает! Но каждый раз, стоило мне увидеть его в припадке, как все возмущения испарялись. Как я могу сказать нечто подобное, видя, как он буквально сходит с ума? Выдохнув, я подошла к двери церкви. Луна светила над головой. Если подумать, последние два дня я вполне себе неплохо спала. Открыв дверь, я направилась прямиком на кухню, чтобы перекусить чем-нибудь, любезно оставленным Барбой. Спасибо ему, золотой человек. Осторожно открыв дверь на кухню, поняла, что горит свет. — Вернулась. — Здравствуйте, бабуль, — выдохнула я, подойдя к кастрюле: суп? Интересно, учитель готовил или Барба? — Не хотите перекусить? — она отказалась, попивая вино. Налив себе супа, я села напротив неё и стала есть, стараясь не заснуть на месте. — А что с Алленом? Я уже второй день не слышу его крики, он реабилитируется? — на мой вопрос бабуля глотнула спиртное. — К сожалению, нет. Он кричал так громко, что сорвал голос, — ответила она. Я промычала в ответ что-то невнятное и, быстро доев пятую тарелку, пошла к себе.