***
Эмма откинулась на спинку стула и откусила кусочек от своей булочки. Блаженно прикрыла глаза, чуть улыбнулась. По телу разливалась приятная слабость, отдаваясь лёгким покалыванием в кончиках пальцев. Сегодняшний урок физкультуры был насыщенным: они выполняли много упражнений, а в конце даже поиграли в баскетбол. Эмме пришлось сражаться против Рэя, поэтому она немного устала: он оказался куда более сильным противником, чем она ожидала. Но ей, на самом деле, даже понравилось. Она неплохо провела время и даже смогла развлечься за игрой. Последний раз она так веселилась только с друзьями, когда они гуляли по ночам. Она очень скучала по тем временам, и потому ей было особенно приятно испытать это чувство вновь. Сражаясь с Рэем за возможность забросить мяч в кольцо, она действительно отрывалась на полную. Она чувствовала себя по-настоящему живой, совсем как раньше. Правда, во время игры она получила небольшую травму: неудачно упала, когда пыталась поймать мяч, и разбила коленку. Но это ничуть не испортило ей настроение, ведь в итоге она победила. Вспоминая о своей сегодняшней победе, Эмма невольно удовлетворённо улыбнулась. В памяти вновь всплыло лицо Рэя в тот момент, когда она в последний раз забросила мяч в его кольцо. Тогда он выглядел одновременно удивлённым и обескураженным. До этого счёт шёл в его пользу, и потому он явно не ожидал, что она сможет одержать победу. Но Эмма смогла, поэтому сейчас была крайне довольна собой. Она даже посмотрела на Рэя, который сидел через несколько столов от неё, чтобы ещё раз над ним позлорадствовать. В этот момент он тоже повернулся к ней, и потому получилось так, что они встретились взглядами. От неожиданности Эмма вздрогнула, удивившись, но после победоносно ухмыльнулась. Он фыркнул и тут же отвернулся от неё, буркнув что-то нечленораздельное. Она тихо рассмеялась. Когда она повернулась обратно к столу, чтобы взять стакан с чаем, то заметила, что тарелка Анны так и осталась нетронутой. Ей это не понравилось. В последнее время Анна стала особенно мало есть, и Эмму это беспокоило. Хотелось понять, в чём же причина. Ведь раньше она съедала хотя бы пару-тройку ложек, а теперь и от этого отказывалась. — Эй, Анна, — тихонько позвала Эмма, дёрнув её за рукав блузки. Анна вздрогнула, явно такого не ожидая, и вопросительно взглянула на неё. — С тобой всё в порядке? Ты совсем ничего не съела сегодня… — Я? Да, я… Я в порядке, правда. Просто… — она глубоко вздохнула и опустила взгляд на свою тарелку. В её глазах на мгновение промелькнула печаль. — Просто аппетита нет… — она попыталась выдавить улыбку, но получилось криво. — Ты в последнее время очень мало ешь, — Эмма прикрыла глаза и мягко взяла её за руку. Она очень переживала за неё и хотела помочь, но просто не знала как. Да и понимала она, что здесь попросту бессильна, и это ещё больше её удручало. — Я знаю… — Анна тяжко вздохнула и прижалась к ней. Пальцами она покрепче обхватила её ладонь. — Но я просто не могу есть больше. Я правда пытаюсь, но не могу… — она виновато опустила голову. Эмма только кивнула и ласково погладила её по светлым волосам. Давить на неё она не стала: понимала, что это не от неё зависит. В конце концов, анорексия — страшная вещь, и избавиться от неё не так-то просто. Многим, как она слышала, и вовсе не удавалось вылечиться от неё. Всё же на лечение требовались время и силы, а они есть не у всех. В том числе и у Анны тоже. Но ей, на самом деле, ещё повезло: она была маленьким ребёнком, когда пришла сюда, а потому имела все шансы на выздоровление. Каждый день с ней работали лучшие психологи Севен Синс, включая и мистера Лукаса. Они разговаривали с ней, давали лекарства, проводили терапии. Правда, как говорила сама Анна, ничего из этого ей не помогало. Эмма тоже это видела, и потому думала над тем, что же можно сделать. Всё же ей не хотелось, чтобы она страдала из-за анорексии. Сейчас она тоже пыталась придумать хоть что-нибудь. Она видела, что Анна с каждым днём всё больше и больше гаснет, и её это пугало. Особенно учитывая, что ещё совсем недавно её динамика улучшилась, а теперь всё стало как прежде, если вообще не хуже. Ей хотелось помочь, спасти её, и потому она прилагала все усилия. Но на ум, как назло, ничего не приходило. Эмма перебрала целую кучу различных вариантов, но ни один из них не казался ей подходящим. Поэтому, в конце концов сдавшись, она решила просто поддержать её. Всё же поддержка сейчас ей была просто необходима. — Не переживай ты так, я уверена, что у тебя всё получится, — Эмма слегка улыбнулась и похлопала её по плечу, как бы подбадривая. Такие слова ей часто говорил Оливер, когда она расстраивалась, и ей это всегда помогало. — Ты так думаешь? — Анна с некоторой надеждой заглянула ей в глаза. Было видно, что ей правда хочется в это верить. — Я хотела бы когда-нибудь побороть анорексию, но не уверена, что смогу… — Ну конечно же сможешь. Мы все в тебя верим, — Эмма с улыбкой кивнула. — И Зак тоже верит, — она подмигнула ей. — Правда? — в глазах Анны загорелся радостный огонёк. Новость о том, что Зак тоже верит в неё, заметно оживила её. — Угу, — Скайлер снова кивнула. — Он очень переживает за тебя из-за твоего маленького веса и надеется, что скоро ты поправишься. — Ну… Вообще, я думаю, что перестану ему нравиться, если буду весить больше, вот, — Майер неловко улыбнулась. — Я ведь нравлюсь ему и такая. — Ты нравишься ему абсолютно любой, Анна. Но, знаешь, он сказал мне кое-что по секрету. — Правда? — Ага. Он сказал мне, что его пугает твой маленький вес. И он очень хотел бы, чтобы ты хорошо кушала и набирала его. Анна вздрогнула, но после счастливо улыбнулась и крепко обняла её. Эмма тихо рассмеялась и погладила её по волосам. Похоже, она наконец-то нашла тот самый идеальный вариант. И теперь она точно знала, кто сможет помочь Анне.***
Норман лежал на кровати, бездумно уставившись в потолок. Голова после лекарств была совершенно пустой, а тело двигалось с трудом. Конечности казались ватными, и потому он почти не мог шевелить ими. Но он и не хотел, на самом деле. Он вообще ничего сейчас не хотел. Он чувствовал себя слишком плохо, чтобы делать хоть что-нибудь. Впрочем, как и после любой инъекции. Он всегда тяжело отходил от лекарств: слабое здоровье давало о себе знать. Но сегодня ему было хуже обычного. Тело почти не слушалось его, мысли, если и посещали его, то мгновенно рассеивались. Единственное, что радовало его в сложившейся ситуации, — это то, что голоса больше его не донимали. Лекарства пускай и ненадолго, но всё-таки помогли ему избавиться от них. Поэтому сейчас он лежал в такой приятной ему тишине. Глубоко вздохнув, Норман попытался повернуться на другой бок. Сделать это оказалось сложнее, чем он думал, однако он всё-таки смог, пускай и не без усилий. Устроившись поудобнее, он чуть приподнял голову и стал осматривать комнату. Его взгляд упал на тот угол, где стояли мольберты, накрытые тёмной тканью. Свет, проникающий в комнату из маленького окошка, почти не попадал на них, но Норману всё же удалось их разглядеть. Особенное внимание привлёк один из старых мольбертов. Тот самый, на котором он рисовал свою первую картину с Эммой. Его он узнал легко: по цвету ткани, которая его закрывала. Норман даже чуть приподнялся, дабы получше рассмотреть его. Этот мольберт вызывал у него приятные воспоминания, ведь именно на нём он запечатлел Эмму в самый первый раз. Он хорошо помнил каждый мазок, каждый штрих, оставленный на нём. Помнил, какие эмоции испытывал, когда переносил образ из головы на холст. Ему даже захотелось подняться, подойти к нему и сорвать ткань, чтобы вновь полюбоваться своей картиной. И он не стал сопротивляться этому желанию. Сделав над собой усилие, Норман всё-таки встал с кровати и неуверенными шагами направился в сторону мольбертов. Каждое, даже самое малейшее движение давалось ему с огромным трудом, но он всё равно упорно продолжал идти вперёд. Всё же желание увидеть картину было сильнее, чем всё остальное. Именно оно заставляло его двигаться дальше и не позволяло остановиться на полпути. И благодаря ему Норман достиг своей цели: наконец-то дошёл до другого конца комнаты. Он постоянно шатался, пару раз чуть не упал, но даже несмотря на всё это, всё равно продолжал идти. И его усилия не остались напрасными: уже совсем скоро он стоял возле мольберта и собирался с духом, чтобы наконец сорвать с него ткань. Он несколько волновался, поэтому его пальцы дрожали. В конце концов, он не смотрел на эту картину уже очень давно. Всё возможности не было, да и особого желания тоже, ведь он и так проводил всё свободное время с ангелочком. Но сейчас ему захотелось взглянуть на неё, вновь увидеть Эмму хотя бы там, раз уж она к нему не заходила. Поэтому, собрав всю свою смелость в кулак, Норман взялся за край ткани и резко сорвал её. Полотно осталось точно таким же, каким он его и запомнил. Ярким и светлым с одной стороны и тусклым и мрачным с другой. Эмма в облике прекрасного ангела по-прежнему тянула руки к нему, несчастному и отчаянно тянущемуся к ней Норману. Она мягко улыбалась и источала тепло, а он, напротив, кричал в тщетной попытке достать до неё. Но кое-что всё-таки изменилось. Сейчас, глядя на эту картину, Норман чувствовал, как болезненно сжималось его сердце в груди. Ведь он, в конце концов, видел себя прежнего, застрявшего в пучине безумия, нуждающегося в помощи и спасении. Когда он смотрел на такого себя с картины, ему становилось плохо. Невольно он даже вспоминал время, когда ещё не был знаком с Эммой. Время, когда никто не мог помочь, поддержать его. Эти мысли делали ему невыносимо больно, оставляли на сердце новые кровоточащие раны. Однако он быстро избавился от них, когда перевёл взгляд на более светлую часть картины. Ту, в которой находилась Эмма. Её ангельский образ успокаивал, вселял умиротворение, согревал душу. Именно поэтому Норман очень быстро переключился с воспоминаний о прошлом на неё, такую красивую и любимую Эмму. Смотреть на неё было куда приятнее, чем на себя прошлого. Вот он и наслаждался, разглядывая каждую её черту. — Всё такая же прекрасная, как и тогда… — улыбнувшись, прошептал Норман и любовно провёл пальцами по картине. Невольно в памяти всплыла их первая встреча с Эммой. Тогда она выглядела почти так же, как и на картине. Только вместо белого платья у неё был сарафан, а вместо нимба — жёлтый ободок. В этот момент в окно с громким стуком что-то врезалось. Норман дёрнулся от неожиданности и отошёл от мольберта на пару шагов. Его пальцы задрожали и выпустили ткань, из-за чего она упала на пол рядом с ним. Сердце бешено забилось в груди, в голове начали прокручиваться сотни мыслей о том, что это только что произошло. Одной частью рассудка он понимал, что это, должно быть, влетела птица в окно, но другая в упор всё отрицала. Воображение уже вовсю начало рисовать яркие картины того, как огромное существо, прижавшись к зданию пансионата, стучало по стеклу своими большущими кулаками. Норман в деталях представлял его: уродливая морда, острые клыки, которыми легко можно было разорвать плоть на мелкие кусочки, большие жёлтые глаза с вертикальными зрачками, когтистые лапы. Именно так в его представлении выглядели демоны, которыми он и называл этих существ. Он с ужасом ждал их прихода, потому что знал: они страшнее любого монстра и даже тени. Именно поэтому, когда он услышал стук в окно, невероятно перепугался, ведь подумал, что это пришёл демон. «Т-так, спокойно, Норман, только спокойно… Помнишь, что говорил доктор Паркер?.. Никаких демонов не существует, это только твоё воображение… — как и сегодня утром, Норман вновь предпринял попытку успокоить себя. В этот раз получалось гораздо лучше: лекарства всё ещё давали о себе знать. — Давай, просто посмотри в окно, и ты убедишься, что никакого демона там нет…» Набрав в лёгкие побольше воздуха, Норман резко поднял голову и посмотрел в окно. Как и ожидалось, там никого не было. Ни демона, ни даже птицы. Понимая это, он с облегчением вздохнул и обессиленно осел на пол. Небольшой приступ паники несколько измотал его, поэтому, спешно накрыв мольберт тканью, он вернулся в кровать. К окну он больше не поворачивался. Мало ли, вдруг демон всё-таки придёт. В конце концов, они всегда приходили весной.***
Эмма закончила вышивать последнюю бабочку и с удовлетворённой улыбкой оглядела своё творение. Вязаный шарф из нежно-голубой пряжи получился именно таким, каким она его себе и представляла: мягким, красивым, подходящим под цвет глаз Нормана. Она потратила на него больше месяца, и результат её определённо удовлетворял. Немудрено: она ведь каждый день после школы приходила в комнату и сразу же садилась за пряжу. Старалась над каждым фрагментом, чтобы всё получилось идеально. Особенно много усилий она потратила на узор в виде белых бабочек. С ним ей даже помогала мисс Изабелла, чтобы он вышел ровным и аккуратным. Они усердно работали над шарфом всю зиму, и сегодня их старания наконец окупились. Оставалось только упаковать его в подарочную коробку, и тогда всё точно будет готово. Именно этим Эмма и решила заняться. Тем более, что она уже давно всё подготовила. В последний раз окинув шарф придирчивым взглядом, она довольно улыбнулась и отложила его на кровать. Затем потянулась к тумбочке, открыла её дверцу. Там, на верхней полке лежало всё, что ей нужно: коробка, упаковочная бумага и, самое главное, красивая нежно-голубая лента. Вытащив всё это и разложив на кровати, она стала укладывать шарф в коробку. Сначала она аккуратно сложила его несколько раз, так, чтобы он не помялся. Потом так же аккуратно уложила на самое дно коробки, после чего закрыла крышку. Теперь оставалось самое сложное: завернуть коробку в подарочную бумагу и завязать лентой. Это всегда давалось Эмме с огромным трудом, ещё с раннего детства. Она в принципе не любила упаковывать подарки именно по этой причине. Каждый раз ей подолгу приходилось возиться с подарочной бумагой, потому что она никак не могла с ней справиться. Иногда случалось и такое, что она просто-напросто рвала её. Тогда приходилось искать другую и начинать всё заново. Но сегодня, благо, обошлось без происшествий. Эмма, пускай и не без усилий, всё же смогла упаковать подарок сама. Раньше ей с этим помогал Оливер, если у неё совсем ничего не получалось, но теперь его рядом не было, поэтому приходилось делать всё самостоятельно. И тем не менее, у неё всё равно вышло, пускай и не с первой попытки. Когда подарок был полностью готов, Эмма с облегчением вздохнула и, поставив его на тумбочку, обессиленно рухнула на кровать. — Ну наконец-то закончила… — блаженно потягиваясь, протянула она. — Осталось только проверить, закончили ли ребята с тортом, и можно будет идти к Норману. — Эмма, — дверь вдруг отворилась, и в комнату заглянула Шерри. Она выглядела взволнованной. — Рэй просил передать, что они почти закончили. — Правда? Это же просто замечательно, — от её слов Эмма просияла и на радостях даже подскочила на кровати. Усталость как рукой сняло. — Шерри, скажи ему, что я сейчас подойду. Мне нужно ещё кое-что сделать. Шерри кивнула и быстро убежала на кухню, оставив дверь открытой. Эмма проводила её взглядом, после чего повернулась обратно к подарку. Внимательно осмотрела его, раздумывая, куда же можно его спрятать. Долго думать не пришлось. Вскоре её посетила одна мысль, и она, взяв коробку, поспешно сунула её под кровать. После, убедившись, что её точно никто не найдёт, наконец встала и пошла в столовую. Шерри не соврала: ребята и правда практически всё приготовили. Стол был накрыт, чашки и тарелки — расставлены, а чайник уже закипал. Единственное, что они ещё не успели закончить, — это торт. Но Рэй заверил, что скоро и он будет готов. Эмма ему верила. В конце концов, не просто так она именно его попросила заняться этим. Она слышала, что он неплохо готовит, особенно сладости. Да и ей хотелось, чтобы он так сблизился с Норманом. Вот она и доверила такое сложное и ответственное задание именно ему. Тогда она почти не сомневалась, что он согласится. Собственно, она в этом не ошиблась. Правда, ей пришлось очень постараться, чтобы его уговорить. Он долго упирался, не хотел помогать, но в конце концов сдался. Именно поэтому сейчас он готовился к празднику вместе со всеми остальными. Осматривая красиво украшенную столовую, Эмма не могла сдержать улыбку. Всё выглядело таким ярким и праздничным, что она сама невольно возвращалась в детство. Раньше, когда она была совсем маленькой, Оливер и мистер Лукас тоже устраивали ей небольшую вечеринку в её день рождения. Они тоже интересно украшали комнату, готовили торт и покупали подарки. Тогда ей это очень нравилось, поэтому она решила сделать что-то подобное и для Нормана. В конце концов, у него ведь никогда не было ничего такого. Он рассказывал, что в день рождения его никто не поздравлял, не дарил подарков, даже не обнимал. Даже здесь ему не устраивали полноценного праздника, ведь весной у него начиналось обострение, поэтому дети побаивались к нему подходить. Эмме казалось это несправедливым, вот она и решила организовать ему самый настоящий день рождения. Такой, который ему точно понравится. Тем более, она уже делала такой для Рэя. Теперь пришла очередь Нормана. — Норману точно должно понравиться, — наконец заключила Эмма, когда закончила осматривать столовую. — Ну ещё бы ему не понравится, — Рэй усмехнулся и откинулся на спинку стула. — Ты же весь день над этим праздником старалась, всех подключила, даже придурка Дейва. — Да, в этом ты прав, — она улыбнулась и рассмеялась. — Ладно, пойду позову его. А то время уже. — Удачи тебе там. И, это, поаккуратней будь. Весной Норман у нас буйный. — Ничего, как-нибудь справлюсь, — она махнула рукой и направилась в сторону комнаты Нормана.***
Придя к нужной двери, Эмма уже было взялась за ручку, чтобы её открыть, однако вдруг остановилась. Ей показалось подозрительным и странным, что в комнате Нормана тихо. Обычно, когда она проходила мимо неё, то слышала его шёпот, нечленораздельное бормотание или даже крики. Но в этот раз оттуда не исходило ни единого звука, и это её настораживало. На секунду она даже подумала, что с ним случилось нечто непоправимое. В конце концов, ей ведь рассказывали, что в период весеннего обострения он часто стремился как-нибудь себе навредить. Воображение уже начинало рисовать самые страшные и ужасные картины, на которые только было способно. Однако Эмма очень быстро взяла себя в руки и даже дала себе мысленную пощёчину. Так же быстро она нашла объяснение тому, почему в его комнате так тихо. Сегодня утром, пока она и все остальные были на уроках, у него случился очередной приступ. Как сказала мисс Изабелла, пришлось колоть ему сильнодействующее успокоительное вместе со снотворным. Наверняка сейчас он отходил от лекарств, как и всегда. Всё же из-за слабого здоровья он слишком тяжело переносил подобные инъекции. Вот он и молчал. Поэтому, успокоившись, Эмма всё-таки открыла дверь и заглянула в комнату. Как она и думала, Норман лежал на кровати, повернувшись лицом к стене. Он не подавал признаков жизни, однако, услышав скрип двери, обернулся. Как только их с Эммой глаза встретились, его губы растянулись в лёгкой улыбке. Он выглядел измождённым и уставшим, но её приход, похоже, несколько его взбодрил. Это было видно по тому, как просияло его лицо, когда он её увидел. Казалось, даже его мутные глаза прояснели, стали светлее. Это вызвало у Эммы точно такую же лёгкую улыбку. — Эмма, — произнёс он, поднимаясь и протягивая к ней руку. — Ты наконец-то пришла ко мне… — Прости, что так долго не заходила… — она виновато улыбнулась и прошла к нему, прикрыв за собой дверь. — Как ты себя чувствуешь? — спросила она и присела рядом. — Голова немного болит, — он глубоко вдохнул и прижался к ней. От него сильно пахло лекарствами, но она старалась не обращать на этот запах внимание. — Но теперь, когда ты здесь, я чувствую себя гораздо лучше, — он улыбнулся и заглянул ей в глаза. — Мне было очень плохо без тебя… Особенно утром, когда приходили демоны… — Демоны? — переспросила Эмма. Она часто слышала от него про монстров и теней, но вот про демонов — никогда. — Да… Весной приходят всегда они… — Норман медленно кивнул и опустил взгляд. Его руки мелко задрожали, что она сразу заметила. Похоже, эта тема была для него болезненной. — Но сейчас ведь они ушли, верно? — видя, что он начинает нервничать, Эмма поспешила успокоить его. — Тем более, я рядом с тобой. Пока я здесь, они точно тебя не тронут, — она мягко улыбнулась и накрыла его ладонь своей. Он тут же слегка сжал её пальцами. — Спасибо, Эмма… — негромко прошептал он и крепко прижался к ней, как бы пытаясь спрятаться. — Кстати, ты не знаешь, что это за шум сегодня весь день был? Я из-за него спать не могу… — Ох, это… — Эмма вздрогнула и неловко улыбнулась. — Я думаю, будет лучше, если ты сам посмотришь. Норман недоумённо моргнул и посмотрел на неё. Она ничего не ответила, лишь кивнула в сторону двери, как бы предлагая ему выйти. Он немного поколебался, но в конце концов всё-таки согласился. Видимо, её слова заинтересовали его. Что ж, это даже ей на руку. По крайней мере, ей не придётся искать уловки и уговаривать его. Когда они уже подходили к столовой, Эмма попросила его закрыть глаза. Такая её просьба несколько удивила Нормана, однако возражать он не стал. Закрыв глаза, он продолжил идти уже на ощупь. Всю оставшуюся дорогу она придерживала его за локоть, чтобы он не упал и не ударился. Продлилось это недолго. Уже совсем скоро они пришли, и потому Эмма сказала, что он может открывать глаза. Как только он это сделал, их сразу же окружила целая толпа детей. Они радостно улыбались, протягивали к нему руки, кто-то даже хлопал в ладоши. Норман, совсем не ожидавший подобного, несколько испугался и отступил на пару шагов назад. На его лице смешались разные эмоции: страх, непонимание, восхищение. Сложно было сказать, какие именно чувства у него сейчас преобладали. Но одно Эмма знала наверняка: ему точно понравилось. Она видела это по его глазам, в уголках которых начали скапливаться слёзы. — Это… — наконец выйдя из ступора, негромко прошептал Норман. Слова давались ему с трудом из-за нахлынувших чувств, поэтому он замолк, так и не закончив предложение. — Это праздник для тебя, Норман, — улыбнувшись, сказала Эмма. — С днём рождения. — С днём рождения, Норман! — С праздником! — Поздравляем! Слушая поздравления и пожелания всего самого наилучшего от детей, Норман в конце концов не выдержал и разрыдался. Его настолько растрогали их слова, что он просто не смог больше сдерживаться. Он плакал громко и долго, не в силах успокоиться. Даже когда его со всех сторон обняли дети, он не перестал реветь. Слёзы по-прежнему катились по его щекам, капали на пол и оставляли на нём мокрые пятнышки. Но даже несмотря на всё это, Норман выглядел действительно счастливым. Он искренне улыбался, ласково гладил малышей и благодарил их за такой чудесный праздник. Эмма же наблюдала за ним со стороны, не решаясь подойти. Она просто стояла рядом с Рэем и смотрела на то, как детишки пытались успокоить его. Ей не хотелось прерывать такой трогательный момент. Да и нравилось ей видеть Нормана настолько счастливым, чего уж. В конце концов, обычно он ходил грустным, а теперь наконец улыбался. Это не могло её не радовать. Пожалуй, идея устроить Норману вечеринку на день рождения была одной из самых лучших. Окончательно Эмма в этом убедилась, когда после празднества вручила ему свой подарок. Его радость в тот момент, когда он открыл коробку и увидел вязаный шарф, невозможно было описать словами. Но именно в этот момент она поняла, что сделала правильный выбор, когда решила организовать для него праздник. Ведь его счастливая улыбка стоила многого.