Вторжение

      Юнхо сидел на постели и осторожно отдирал наполовину отклеившиеся полоски пластыря. Весь вечер он провел за делом — готовил машину. Сначала помыл, потом разжился бензином. Цены взлетели в два раза, и он истратил кучу денег, чтобы заполнить полный бак и несколько канистр. Начало темнеть, когда он с помощью блонди перетащил в салон провизию. Оставаться в Санта-Барбаре становилось все бессмысленнее. Грузоперевозки прекратились, один за другим закрывались последние магазины. Люди разъезжались, наслушавшись новостей и побаиваясь, что на них начнут охотиться пришельцы. А ведь те находились почти под боком, укрепились в Лос-Анджелесе.       Джеджун вышел из душа, вытираясь на ходу. Ему очень нравилась вода. Будь его желание, он бы часами не вылезал из-под теплых струй, но кожа морщилась и начинала походить на пережеванную бумагу, приходилось вылезать. Со следующего дня такая роскошь, видимо, будет уже недоступной.       Залюбовавшись обнаженной спиной Юнхо, он остановился, привалился плечом к косяку дверей. Сейчас расслабленная, она бугрилась мышцами, когда мужчина тягал тяжести, укладывая канистры и бутылки с водой. И блестела от пота. Почему-то Джеджуну нравился терпкий запах, исходивший в этой время от Юнхо. Наверняка, многие аборигенки с ним не согласились бы. — Пом’огат?       Юнхо глянул за плечо. — Если тебе не трудно. — Прош’е пр’остой.       Пришелец взобрался на постель, несколько недоумевая, почему такая ерунда, как отклеивание этих белых бумажек, может быть сложной. — Обожаю твой акцент, — улыбнулся Чон.       Дже снял последний лейкопластырь. Думал налепить новый, но Юнхо перехватил его ладонь, чуть сжал. — Оставь пока, пусть высохнет. — Юнх’о т’аскат тяжелый плох’о. — Ты ведь знаешь, что нужно сделать, чтобы не болело.       Юнхо переместил руку пришельца себе на живот, из-за чего тот вплотную приник к его спине. Джеджун приподнял одну бровь. — Снова мин’ет? — Ты где такое слово узнал?! — рассмеялся Юнхо. — Гугл. — Учишься пользоваться интернетом? Да ты ж моя умница.       Джеджун прижался щекой к плечу Юнхо, обнял его, сцепив руки у него на животе. Они знали друг друга совсем ничего, но уже привязались. Если у человека движимой силой послужила физическое влечение к красоте, то пришелец сконцентрировал на нем внимание, потому что он был связующей ниточкой с открывшимся ему миром. Поначалу внешним, таким необычным и в чем-то примитивным, а теперь и интимным, который разделяли лишь они двое. Джеджун, как истинный ученый, познавал себя, открывал новые свои стороны, о которых никогда не задумывался прежде. Оказывается, их вид тоже мог быть чувственным, но они тратили свои жизненные ресурсы на то, чтобы накопить больше знаний, не отвлекаясь ни на что более. — Я зн’ат теория секс. — Картинки смотрел? — Да. — А видео не включал? — Нет. — Вот и хорошо, бесплатная порнушка лютый треш.       Юнхо немного повернулся, оставаясь при этом в объятиях Дже, придвинулся. Джеджун смотрел на него в упор несколько мгновений, потом выпятил подбородок, подставляясь. Юнхо с удовольствием принял приглашение, нырнул языком в горячий, влажный рот. Без промедлений надавил на Дже, вынуждая опуститься на кровать. Обхватив бедра Дже, он стиснул пальцами упругую кожу, скользнул вверх, нырнув под широкие шорты, надетые на голое тело. Ткань собралась на запястьях мужчины и, поскольку ладони безостановочно устремились вверх к талии, врезалась в промежность, сдавив. Джеджун выдохнул ему в губы, затрепетал — болезненные ощущения причудливо отозвались сладостным наслаждением. Ему вдруг захотелось прикоснуться к себе. Потянулся одной рукой, и тут же давление исчезло — шорты вовсе соскользнули с него. — Оближи.       Юнхо поднес пальцы правой руки к лицу Дже, провел указательным по его губам, надавил на нижнюю. Джеджун ухватил палец, всосал внутрь и легонько сжал зубами. Юнхо почувствовал сводящий с ума зуд в чреслах, медленно выдохнул. Когда по пальцу заелозил язык, прикрыл глаза, потом опустился и в свою очередь приласкал сосочек, который обделил вниманием первой ночью. Поудобнее устроившись на здоровом боку, мужчина деликатно отобрал увлажненный палец, заменив его своими губами, запустил руку меж ног пришельца. Скользнув по мошонке, он нащупал колечко мышц, огладил. Джеджун еле заметно вздрогнул, отодвинулся. — Все хорошо, — зашептал доверительно Юнхо, глядя ему прямо в глаза.       Круговыми движениями он потер сфинктер, надавил и медленно ввел палец. Дже инстинктивно свел ноги, но ощущения были терпимые, и он расслабился, откинулся на постель. Юнхо погрузил палец полностью, немного вытащил и вернул вновь. Внимательно наблюдал за лицом пришельца. Тот закусил нижнюю губу, крылья носа подрагивали при вдохе. Мужчина ускорил движения, стремительнее врываясь внутрь и практически полностью выныривая наружу. Джеджун застонал, смущенно прижал ко рту ладонь. — Больно? — Н-нет.       Юнхо еще немного помучил его, потом с легким сожалением поднялся, оставив Дже отдышаться, дотянулся до прикроватной тумбы. У них с Вэл был тюбик с интимной смазкой, потому что девушка страдала сухостью влагалища. Хорош он был и для анального секса. Прихватил так же ленту из квадратных упаковок, которые лежали тут же. Вернувшись на место, он выдавил немного геля на промежность Джеджуна, увлажнил два пальца. Обхватил левое бедро блонди, он пощекотал его языком, поцеловал тонкую кожу. И, чтобы отвлечь Дже, принялся ласкать его член.       Сегодня пришелец быстрее ответил ему, уже не так сосредотачиваясь на собственной реакции, скорее просто отдаваясь опытным рукам и чувственному рту любовника. Но стоило ввести пальцы в него снизу, опять приподнялся, выглядывая что там творит с ним человек. Юнхо, продолжая посасывать налившуюся цветом головку, перехватил его взгляд. Дже смущенно что-то пробормотал на своем языке, отвернулся. Его лицо стало таким красным, что казалось, вот-вот пар пойдет из ушей. Юнхо добавил третий палец, пригвоздив его к постели. Несколько фрикций, и Дже начало лихорадить. — Давай-ка притормозим, — мужчина не хотел торопить события, чтобы неудовлетворенность сейчас вылилась в бурный итог чуть позже. Он высвободился от оков белья. Его собственный член уже был, как палка, осталось растянуть по нему презерватив и немного смазать. — Приподнимись на подушки. Еще выше.       Джеджун отполз к изголовью, улегся. Выглядел немного уставшим. Юнхо закончил с приготовлениями, подполз к нему, забрался между ног и поцеловал. Дже вновь ощутил его эрекцию, застонал от нового прилива крови вниз. Забросив ноги на поясницу мужчине, он обнял его, притянул к себе. Чон поелозил на нем, словно бы показывая, что намерен делать, потом опустил руку и начал пристраиваться к девственной узости. Так же надавил головкой, медленно, но уверенно вторгся. Джеджун тихонько заскулил, зажмурился. Юнхо прижался лбом к его лбу, запустил свободную руку в волосы.       Втиснувшись наполовину, он устроился на локтях, уперся коленями в постель и начал плавно двигать бедрами, с каждым разом проникая все глубже. Джеджун громко застонал, выгнулся, сминая подушки. Он цеплялся за руки и плечи Чона, царапал ногтями, что только раззадоривало мужчину. Все это — голос, тяжелое дыхание, умопомрачительный жар нутра, в которое погружался, заставляли его кровь кипеть. До зубного скрежета хотелось ускориться, врываться до основания, пока не иссякнут силы. Обхватив стройное тело Дже, Юнхо уткнулся ему в основание шеи, ухватился зубами. Пришелец задвинул ему коленом по шву, и Чон кончил, хрипло дыша. — Это было… нечестно, — выдавил он, приподнимаясь. Удовлетворения не было и в помине, его плоть по-прежнему нагло торчала.       Джеджун прикрыл глаза. Это было нечто — неведанный ранее секс являл собой гремучую смесь острой боли, тягучего удовольствия и невыносимой жажды — ему хотелось кончить. И едва Юнхо вновь оказался на нем, сменив презерватив, он приподнял бедра ему навстречу. Сам мастурбировал ему, при этом жадно посасывая губы. Сам же направил в себя. Юнхо был впечатлен, сразу вошел на всю длину. Оба застонали в поцелуй, крепко прижались друг к другу.       Воодушевившись тем, с какой страстью ему отвечают, Юнхо выскользнул из объятий Дже, выпрямил руки и принялся с силой вминаться в него. С его губ срывались глухие стоны, перекрывавшие пошлое шлепанье двух влажных от пота тел друг о друга. Джеджун держался за его предплечья. В горле так пересохло, что уже не мог стонать, лишь дышал, как загнанная лошадь. Они смотрели друг на друга, не в силах отвести взгляд, и, если бы война началась на соседней улице, они, скорее всего, не заметили бы, настолько были поглощены.       Переместив центр тяжести, Юнхо освободил руки, одной ухватил Дже за бедро, уместив левую ногу себе на плечо, второй перехватил его член, начал мастурбировать. Не останавливаясь ни на секунду, двигался, как заведенный. Джеджун непроизвольно сжался, доводя любовника до одури. Они кончили практически одновременно.       Прохладный сквозняк проникал в спальню через щель между шторами, ласкал обнаженные тела, что тесно переплелись на постели. Джеджун обнимал мужчину за шею, прижимал его лицо к груди. Тот в свою очередь обвил его талию, прижался чреслами к бедру. Оба спали, утомленные любовью.       Когда ночную тишину прорезал гул, нарастающий с каждой секундой, любовники и ухом не повели. Между тем звук нарастал, превращаясь в противный свист. Громыхнуло. Юнхо встрепенулся, распахнул глаза. На него испуганно смотрел Джеджун. — Кх’ала, — прошептал он сдавлено.       Где-то вдали раздался взрыв, небо озарила вспышка. Залаяли собаки, послышался рев мотора, чей-то вопль. — Быстро одевайся, — Чон вскочил с постели и схватил валяющееся на краю кровати белье, надел. Потом впрыгнул в штаны.       Джеджун лежал, парализованный страхом. Тогда мужчина легонько шлепнул его по щеке, встряхнул за плечо. — Дже! Нужно уезжать! — клюнув его в бескровные губы, он схватил футболку в охапку и бросился вон.       Джеджун несколько мгновений не реагировал, потом сполз с кровати и начал одеваться. Его руки дрожали, перед глазами стояла картина того, как в одном из панорамных залов родного корабля вдруг обрушилась стеклянная крыша. Находившиеся там кинулись в рассыпную. Спикировавшая машина странной формы начала стрелять маленькими капсулами. Одна угодила Дже в живот, другая в ногу чуть выше колена. Ужасная боль скрючила его, выбила дух и стиснула горло. Сознание поплыло. Прежде, чем отключиться, он увидел желтушное брюхо машины, раскрывающее створки прямо над ним. — Джеджун!       Голос Юнхо немного отрезвил. Пришелец натянул черные спортивные штаны с белыми вертикальными полосами вдоль ног, майку и такую же кофту с капюшоном. Тупая боль в пояснице и слабость в ногах способствовали его медлительности.       Бросив взгляд на стул, он не увидел там сумку. Растерялся. Ведь был уверен, что оставлял ее там. Послышался другой взрыв, уже гораздо ближе, ночь расцветала цветком пожаров. Джеджун принялся искать свои вещи, ударился коленом о край кровати, едва не упал. Начал паниковать. Он не раз проворачивал в уме то, как они с Юнхо будут удирать в случае нападения. Но сейчас облажался. Чон действовал профессионально, быстро и четко, а он даже сумку был не в состоянии найти.       Наконец, заметив пропажу у тумбы, он подхватил ее, поспешил на кухню. Дверь была распахнута настежь. Надев обувь, он выбрался в сад. Здесь гудело и гремело в разы громче. — Быстрее, — Юнхо махнул ему рукой из машины.       Дже швырнул сумку на заднее сидение, сам уселся впереди, едва пристегнулся, как Юнхо дал задний ход. Стоптав клумбу, машина выскочила на дорогу. Развернувшись, Чон повел ее прочь из города.       Пока неслись по пригороду, Джеджун с тревогой вглядывался в окно. В темном небе носились стремительные тени. Виднелись и большие бочкообразные. Сибарийцы крутились над центром города. Им противостояли лишь полицейские с их несерьезным с точки зрения войны вооружением.       Юнхо был бы рад выключить фары, чтобы не привлекать внимание, но налететь на животное или еще что, он не хотел. Риск мог стоить жизни. Ладно если расшибутся, а если угодят в лапы врага? Тогда их растворят в слизи.       Справа мелькнул свет. Юнхо выругался, когда его ослепило фарами вылетевшей с боковой улочки легковушки. Сидевшая за рулем седовласая женщина, кажется, ехала с плотно зажмуренными глазами. Покачав головой, Чон вильнул внедорожником, свернул к двухполосному съезду, ведущему к скоростному шоссе. Дорога пыла пустынна, не считая пары-тройки машин впереди, поэтому вилять, подрезать и откровенно хамить не пришлось. Вскоре Юнхо догнал несколько пикапов, сбросил скорость. Впереди что-то произошло, и они еле плелись. — Ну что там?! — Юнхо открыл окно и высунулся по грудь.       Джеджун тоже выглянул наружу. Вдохнул прохладный воздух, немного пришел в себя. Понял, как сильно колотится сердце.       Здесь был склон, и высокие деревья скрыли их. Отсюда небо казалось спокойным и чистым, ярко сияли звезды. Ни одно из созвездий не было знакомым. Если бы не гул, буквально проникший под кожу и отдающий в зубах, поездку можно было назвать приятной. — Черт, авария.       Юнхо провел рукой по волосам, нервничая. Ибо знал, какой легкой целью являются машины для самолетов. Окей, убивать их не собираются. Но останавливать явно будут стрельбой. Случись паника, весь трафик превратиться в одну большую груду металлолома.       Через несколько минут их внедорожник обогнул две разбитые машины. Одна напоминала смятую консервную банку, вторая вовсе лежала на боку. Как давно они встретились на рандеву, можно было только гадать. Впереди и сзади раздавались раздражающие звуки клаксонов. Оглушительно ревя, по обочине пронесся мотоцикл, поднял пыль.       Джеджун округлил глаза, ткнул пальцем. — Юнх’о ездит эт’о? — Угу, пробовал. — Юнх’о прок’атит? — пришелец указал на себя большим пальцем. — Если выживем, я тебя хоть на слоне прокачу.       Вырвавшись на шоссе, Юнхо набрал скорость, оставив позади опустошенную Санта Барбару.