Малфои выбирают лучшее

*** Снейп отворил невидимую для посторонних глаз дверь подсобки, которая с момента его воцарения в этой аудитории превращена была в подобие маленькой тесной гостиной. Швабры, веники, вёдра и половые тряпки могут храниться в чулане, в любом удобном домовым эльфам уголке школы. А здесь профессор предпочитал уединяться для того чтобы сделать короткий перерыв или выпить чашку чая, если выдавались свободные четверть часа. И хотя такое случалось нечасто, он всё-таки предпочитал иметь в доступности подходящее для отдыха помещение. В углу стоял узкий, но мягкий диванчик, рядом маленький круглый стол, к окошку под потолком лесенкой взбирались куцые полочки, похожие, как показалось Драко, на вереницу древесных грибов, взбирающуюся вверх по стволу старого подгнившего дерева. Бесспорно очень ценное наблюдение. Снейп усадил его на диван, а сам шагнул к столу, поднёс волшебную палочку к крохотной алхимической треноге и под стоящим на ней медным ковшом тут же занялось ровное синеватое пламя. Профессор же, скептически поджав губы, принялся перебирать разнокалиберные чашки, как попало расположившиеся на столе. Непривычная бессистемность, почти беспорядок. Выбрал две: одну белую из тонкого фарфора, вторую из обожженной глины, похожую на миниатюрную пивную кружку, чуть сужавшуюся к верху. Снял с одной из полочек жестяной коробок, бросил по ложке травяной смеси на дно каждой из кружек. Вода в котелке радостно взбурлила. Профессор залил кипятком обе чашки и положил поверх них какую-то папку, очевидно, давая чаю настояться. Всё это время Драко отчаянно пытался придти в себя и собраться с мыслями, а главное - придумать, что теперь говорить, и о чём. - Профессор, - разлепил он непослушные губы. - Мне очень жаль, я и правда... в чём-то ошибся. Неправильно рассчитал. Снейп молчал. Приподнял папку, ложечкой помешал содержимое одной чашки, затем другой, вернул папку обратно. Облачко ароматного пара растаяло в сухом воздухе, оставив после себя привкус майских цветов. Не привкус даже, воспоминание о привкусе. - Я... - снова начал Драко, - благодарен вам за помощь. Правда, спасибо. Не знаю даже, что бы я... Снейп молчал. Драко понял, что не знает, что ещё говорить. Зудело и жгло под тканью рубашки и мантии левую руку. Чертовски неуютно, мешает думать. Профессор снял и небрежно отложил в сторону папку всю в каплях дистиллята, достал с полки небольшой, чуть больше ладони, пузырёк тёмного стекла и плеснул из него в белую тонкостенную чашку, которую протянул Драко. После чего заткнул пузырёк пробкой и невозмутимо вернул на полку, а к себе придвинул глиняную чашку. Драко принял у него протянутую чашку. Пальцы у него слегка подрагивали, впрочем это было вполне естественно с учётом пережитого... разговора. Некоторое время он смотрел в тёмные холодные глаза профессора, а потом, обжигаясь, сделал глоток, так ни о чём и не спросив. Знак доверия и покорности. Горячий травяной напиток обжёг его губы и огненным комом прокатился по горлу, но от этого единственного глотка по телу стало разливаться прекрасное, живительное тепло. Драко затрясся в ознобе - это мышцы рефлекторно избавлялись от чрезмерного каменного напряжения. - Ч-т-то эт-то? - стуча зубами, но уже вполне осмысленно спросил он. Профессор отхлебнул чаю. Драко уже боялся, что он промолчит и на этот раз, но тонкие бледные губы дрогнули. - Тонизирующий реабилитационный состав. Тебе сейчас очень кстати. "Тебе"... Драко чуть не умер от облегчения. Пытка закончилась, наказание завершилось. Прощён! Он прощён, и всё ещё может быть очень даже неплохо, ведь второй такой оплошности он не допустит. - Очень кстати. Снейп сухо усмехнулся и присел на край диванчика, потому что больше в этой тесной конуре присесть было просто не на что. - Почему бы вам не потребовать оборудовать где-нибудь поблизости нормальную комнату отдыха? - Драко попал в свою колею, ещё не веря в спасение и прощение и наслаждаясь самой возможностью снова говорить уверенным тоном, даже если голос ещё не окончательно слушался. - Зачем ютиться в такой конуре, когда... - Драко, - прервал его профессор, и голос его был устал и тих, - ты понимаешь, что прошёлся сегодня по бритве? - Да, конечно, - поспешно закивал тот, стремясь вернуться в только что обретенное уверенное состояние, - и я... - Ты был неосмотрителен и неосторожен. И кто знает, успею ли... успеет ли кто-нибудь схватить тебя за шкирку в следующий раз, когда ты так рьяно сунешь голову под нож. Драко тяжело сглотнул. Однако бояться всерьёз больше не было сил. Страх утратил свою остроту, ощущения притупились. - Пойми, Тёмный Лорд благоволит тебе - да, он выбрал тебя - да! Но он пожертвует тобою как пешкой, разменяет, как шестёрку, если ты окажешься бесполезен. И это такая же правда, как то, что я - Северус Снейп. Драко отставил на стол дымящуюся чашку. Он поднял на Снейпа глаза, и встретил его взгляд. И утонул в нём, расплавился, как кусочек масла плавится на раскалённой сковородке. Драко закрыл глаза. Осторожно, стараясь не спугнуть момент, не нарушить возникшего равновесия неловким жестом или сбивчивым дыханием, он чуть придвинулся и склонил повинную голову профессору на плечо. И ничего страшного не произошло. Ничего не случилось. Профессор лишь поднял руку - и уронил тяжелую узкую ладонь ему на затылок. Ловкие пальцы скользнули, перебирая волосы. Как ни устал и ни отупел он от всего произошедшего в последние часы, Драко понял, что это - приглашение. Он чуть откинул голову, прикорнувшую было на плече профессора, и поднял беззащитное, беспомощное, лишенное масок лицо. Губы. Его губы были так близко, что захватывало дух и сознание плыло. Выбросить из головы всё, что произошло сегодня, отрешиться. Раствориться в ощущениях, таять. Как щенок, словно слепой кутёнок в поисках сладкого материнского молока, он доверчиво потянулся вперёд и нашёл губами его жесткие губы. Коснулся несмело, затем ещё раз, увереннее, и жесткие губы дрогнули; сначала сжались ещё плотнее, а затем ожили, отвечая на поцелуй. Драко почувствовал, как его губы сминают беспощадно и неистово, но при этом - удивительно бережно. Движения мужчины были неспешны, даже медлительны, как старинный танец со множеством сложных незнакомых фигур. Прикосновение языка отозвалось во всём теле как слабый разряд электрического тока, и Драко успел подумать, что он представлял себе всё это совсем не так. Что в мечтах и фантазиях он отводил себе куда более активную роль, а не лежал, млея, откинувшись на мягкую спинку диванчика и едва успевая отвечать на ласки, изредка перехватывая языком кончик его языка, но не умея перехватить инициативы. Он всем телом подался вперёд. Что же, он признаёт право сильного. О, да! Сегодня ему на собственной шкуре пришлось убедиться в том, что такое превосходящая сила и превосходящая воля. Что ж, он в ответ сумеет продемонстрировать, что подчиняться, отдавшись во власть сильнейшего, можно без всякой жалости к себе - совсем напротив. Истово. Исступленно. Восторженно. Поцелуй всё длился, и от этих непрекращающихся прикосновений кружилась голова. Казалось, не хватает воздуха. Драко почувствовал, что в голове у него всё кружится, кружится, плывёт... Сильные руки. Горячие губы. Ещё чуть сдерживаемая, но отчего-то кажется, что такая искренняя ласка. Мир опрокидывается в колодец, и вверху, в круглом окошечке, видно небо: три звёздочки, две, одна... темнота.