Малфои выбирают лучшее

*** Чем ярче светило весеннее солнышко, чем беззаботнее щебетали птички и одноклассницы, чем активнее одноклассники обсуждали квиддич и новинки в модельных рядах скоростных и маневренных мётел, тем мрачнее становился Драко. Перед завтраком он поцапался с Блейзом Забини, который имел неосторожность намекнуть на то, по какой причине он, Драко, с утра такой смурной. Дескать, не выспался, небось всю ночь занимался спортом. Только осознание того, что юному Пожирателю Смерти недосуг и несолидно размениваться на мордобой с одноклассниками, заставило Драко сдержаться. Хотя искушение расквасить товарищу нос было ох, как сильно – даже если учесть тот факт, что Блейз не просто легко дал бы сдачи, а прямо сказать, навалял бы дорогому однокашнику по первое число. Крэб и Гойл, чувствуя настроение «вожака», держались в стороне, и обходили его по стеночке. Пара девчонок попыталась с хихиканьем заигрывать, предлагая поднять ему настроение, но удостоились только презрительного хмурого взгляда стальных глаз и, обиженно расфыркались. Он сидел за общим столом в Большом Зале, и вокруг него образовалось пустое пространство. Зона отчуждения. Что его, впрочем, абсолютно устраивало. Он с тоской смотрел на тарелку с остывающими сосисками и яичным тостом, который выглядел чем дальше, тем более уныло. Надо было поесть. Обязательно надо, необходимо. Распускаться нельзя, надо быть в форме, надо быть сильным. Но всё, что Драко мог заставить себя проглотить – было несколько глотков кофе и полстакана апельсинового сока. Его мутило. Вчера он до глубокой ночи сидел в одном из потаённых закутков замка, стараясь ни о чём не думать, а всё что вертится в сознании – выкинуть из головы. Ложась в постель, он заранее знал, что заснуть сегодня не удастся. В половине третьего ночи он сдался, вылез из-под одеяла, распотрошил заначку и выпил глоток крепчайшего снотворного зелья, которое приберегал обычно на случай, если надо утихомирить кого-то из одноклассников и, например, пошарить в его конспектах. Но увы, и это не помогло. Вместо глубокого живительного сна Драко впал в странное муторное забытье. Ему казалось, что он не чувствует то рук, то ног; а то мерещилось, что сам он стал прозрачным и желеобразным – медуза под одеялом, тошнотворный отвратительный студень. Он ждал рассвета, как спасения, и рассвет пришёл, но вместо облегчения и избавления от кошмара, принёс противный озноб, и отчего-то приступ боли в левом предплечье – не ноющей, уже почти привычной, а острой, дёргающей при каждом движении. Надо было что-то делать. Шевелиться, двигаться, прорабатывать план. Пытаясь оставить размышления о личном до лучших времён, Драко в сотый раз так и эдак прокручивал мысль о том, как половчее воспользоваться посторонней помощью. Да, убрать старика руками однокашников и местных преподавателей не получилось, пусть так. Значит надо воспользоваться помощью кого-то из «своих». Может, господин директор имеет привычку прогуливаться по лесу под полной луной, и ему случайно там встретится, скажем Макнейр? Драко пока смутно представлял себе, как заманить оборотня туда, куда ему надо, и более того, подозревал, что это может быть небезопасно. Ещё хуже представлялись механизмы воздействия на Дамблдора. Чтобы отправить директора ночью гулять в лес требовалась какая-то хорошая приманка. Или, скажем, сыграть на слабости душки Белатриссы. Она тщеславна, она истерична и импульсивна. Она не удержится от соблазна, надо лишь дать ей шанс отличиться перед Тёмным Лордом, и делать ничего не придётся – она сама сметёт беднягу Драко с дороги, чтобы первой поразить старика смертоносным проклятьем. Здесь возникал вопрос, как протащить Беллу в Хогвартс, и кого она угробит кроме директора. Шуму могло получиться сильно больше, чем хотелось бы, увы. Драко сглотнул вязкую слюну. Чтобы избавиться от противного ощущения, отпил кофе, и чуть не выплюнул на скатерть, ощутив во рту остывшую крупитчатую гущу. Надо было делать хоть что-то. Дни следовали за днями, а в положении дел, увы не наблюдалось существенного улучшения. И даже все новости, которые удавалось собрать Драко, усердно пытавшемуся держать руку на пульсе, были какие-то пресные и вялые, как переваренные нерадивой хозяйкой макароны. Назревала очередная сходка в псевдо-элитарном клубе, организованным профессором Слагхорном (ха! Что это за элитарный клуб, если туда пускают даже грязнокровку Грейнджер?!) В самой по себе сходке, понятное дело, ничего интересного не было и быть не могло. Однако наблюдательный Драко заметил, что в последнее время Поттер стал вести себя довольно странно. Временами озирался по сторонам прежде, чем заглянуть в собственные бумаги, зачастил к начальству (Драко чуть ли не через день замечал его поднимающимся по лестнице, ведущей к преподавательскому крылу), а также вдруг выбился в звёзды по курсу Зелий. Это было неудивительно учитывая, что перед слизняком Слагхорном безупречный Гарри откровенно заискивал (опять же, хотелось бы знать, с чего вдруг?), скорее Драко удивляло, что из такого тупицы как Поттер, совершенно не способного к тонкой науке Зельеделия, можно при всём желании вытянуть фаворита курса. А ещё удручал тот любопытный но, увы, безрадостный факт, что куда-то пропал Дамблдор. И как бы гениальный план ни родился в многострадальной голове несчастного трудяги Драко, но как ни крути, а для того чтобы убить директора в первую очередь нужен... директор. На вечеринку к Слагхорну Драко потащился по инерции – просто потому, что больше нечего было делать, и хоть какое-то шевеление в этом снулом болоте происходило сейчас исключительно там. Призрачная надежда на то, что появится пропащий директор, или удастся вызнать о нём хоть что-нибудь, разумеется не оправдалась. За неполный час он стал обладателем поистине бесценной информации о личной жизни предполагаемой элиты, вошедшей в этот смехотворный кружок по интересам, и поразился простоте и незатейливости проблем, волнующих большинство из однокашников. Кого-то бросила девушка, кого-то не могли поделить два парня (жаль, недостаточно активно, Драко с удовольствием бы посмотрел на потасовку), одна подружка по большому секрету рассказывала другой, где взяла отворотное зелье для предыдущей пассии, кто-то хвастался что к ним на выходных с дружеским визитом заезжал Министр Магии. Среди пёстрой, как тропические попугаи, толпы, тонущей в облаках дорогих духов и беспрестанно осеняемой вспышками фотоаппаратов, деловито спешащий куда-то профессор Снейп казался пришельцем из иного мира. Такой феномен Драко просто не мог оставить без внимания, и прижимаясь к стенам и хоронясь в ниши, попытался подобраться поближе. Между тем, профессор, словно что-то почуяв, направился в его сторону, и Драко затаил дыхание. В укромном уголке за укрывающей стену драпировкой о чём-то жарко перешептывались святой Поттер и грязнокровка Грейнджер (вряд ли делились секретами высшей магии). Однако видимо что-то пошло не так (впрочем, Поттер – никогда не отличался сообразительностью, а эта девица – привлекательностью) и Грейнджер дезертировала, а её место занял рослый красавчик, имя которого было, кажется Кормак. Драко прислушался и различил обрывки разговора. - Скользкая штучка эта твоя подружка… - А… она пошла попудрить носик. Кормак равнодушно пожал плечами и, чтобы утешиться, схватил в каждую руку по сероватому шарику какого-то деликатеса с ближайшего блюда и сунул в рот. Прожевал, промычал одобрительно: - М-кус-мно! Что это за штуки? - Драконьи яйца, - с убийственно серьёзным выражением лица поведал Кормаку Поттер, и поскорее ретировался по стеночке, стремясь затесаться в толпе. В этот-то момент за драпировку и шагнул собранный, как всегда подтянутый и мрачный профессор Северус Снейп. Сочетание свежеполученной информации, недостаточно свежей (по всей видимости) закуски и присутствия рядом сурового профессора – это оказалось больше, чем несчастный слабак Кормак, непривычный к борьбе со стрессом, смог переварить. В буквальном смысле. Он согнулся прямо там, где стоял, и бурный поток не уложившихся в желудке деликатесов и коктейлей триумфально извергся на пол, забрызгав его собственные штаны по колено, и – увы – (Драко мог ему только посочувствовать, помочь уже никак) скромные, но идеально начищенные туфли мастера Зелий. - Только что вы заслужили целый месяц отработок, - по одному выцеживая слова, чтобы случайно не убить остолопа непроизвольно сорвавшимся с губ непростительным проклятьем, сообщил Снейп, неуловимо потемневший лицом. Достал волшебную палочку, брезгливым жестом кастовал очистительное заклинание и тут же, без перехода, окликнул. – Поттер, не спешите. Поттер под шумок собирался улизнуть, однако бдительный профессор, отчистив пострадавшую обувь, вовремя успел заметить его неумелый маневр. Гриффиндор, затеявший тихо самоустраниться – жалкое и воистину забавное зрелище. Не их это амплуа. Эти – рыцари, в начищенных доспехах, выходящие на бой под лучами восходящего солнца… какие уж им интриги, тьфу! Драко было так смешно, что он безропотно позволил изловить себя за плечо грязному сквибу-управдому. Всё равно ничего толкового узнать на так называемой вечеринке не представлялось возможным, а пробираться назад закоулками было долго и унизительно. - Профессор, я поймал этого мальчишку, он тут что-то вынюхивал. Взгляд, которым профессор удостоил Драко был одновременно удивленным и, как это ни странно, обрадованным – видимо, ему тоже не терпелось покинуть сие достойное мероприятие. Сильные пальцы, словно стальные когти гипогрифа впились Драко в плечо. - Я провожу его вон, - бескомпромиссно заявил профессор. И прежде, чем Драко опомнился, он уже шагал сквозь удивлённую разряженную толпу студентов прочь, к выходу из душно натопленной залы.