«Люди видят только то, что они готовы видеть» — Ральф Уолдо Эмерсон
В это утро Эндрю разбудила не трель заклятого будильника, не резкий вызов с работы и не нежные касания жены. Даже соседские собаки, словно нарочно сговорившись, приняли общее решение сыграть в молчанку. Было замётано — победителю достанется игра с глупым почтальоном, который каждый раз с приходом солнца топчется на их территории и подсовывает в железные ящики какие-то странные штуки, что аж до скрежета острых клыков ужасно пахнут. Сквозь туманный сон мужчина услышал диковинные для апрельского утра звуки. Барбер чувствовал, как к спине прижимается тёплое тело жены. Открыв глаза, он хорошенько проморгался, звуки до сих пор продолжали доноситься до слуха, усиливаясь. Получается это был вовсе не сон. Окончательно пробудившись, мужчина понял, что издавало странные звуки… вернее кто. Всхлипы. Болезненные всхлипы Джейкоба. Ужаснувшись тому, что с сыном случилось что-то ужасное, Барбер в тот же миг выполз из-под одеяла, при этом умудрившись не разбудить чутко спящую жену. В комнате стоял сумрак, нависая над кроватью плотным полотном. Мужчина опустил босые ноги на прохладный пол, ватной походкой приблизился к выходу, нащупал железную ручку и распахнул дверь. Барбер вышмыгнул из уютной спальни прямиком в холодный коридор. Будь он немного помладше, эдак лет на двадцать, то бросился бы обратно в комнату, прыгая в кровать, и зарываясь в одеяло по самую макушку. И никакие монстры не смогли бы пощекотать его пятки. Но Эндрю Барбер — взрослый, состоявшийся мужчина, семьянин и, между прочим, — первый заместитель прокурора. Коридорным бабайкам уже неинтересны мозолистые пятки старика Энди, ведь так? Передёрнув плечами и издав непонятный звук, мужчина направился прямо по коридору и до самой лестницы ведущей на второй этаж их дома. На этом этаже витала особая атмосфера, даже запахи здесь были не такие, как в их с женой спальне. Нужная дверь находилась прямо перед глазами. Аккуратно приоткрыв её, Эндрю просунул голову в образовавшийся проём, тщетно пытаясь рассмотреть обстановку внутри. Полумрак стоял и здесь. В дальнем углу что-то заёрзало, до Энди опять-таки донеслись всхлипы и стоны сына. Мужчина тихо прошёл в комнату и взялся искать светильник, что так не нравился Джейкобу. Подросток долгое время грозился его выкинуть… Светильник висел в дальнем углу над кроватью, он был изображён в виде полумесяца, у которого были выпученные, немного косые глаза. А верхом на полумесяце сидел гномик. Гномик этот напомнил Барберу мужа их соседки, что жила напротив, и особенно сосед с гномиком были похожи как две капли воды после рождественских праздников. Кажется, Эндрю начал понимать, почему Джейкобу так не по сердцу приходился этот странный светильник. Барбер не торопился включать главный свет, чтобы не случилось слишком резкое и неприятное пробуждение ни у него, ни у сына. Всё-таки и его сон до сих пор не сошёл с едва открывшихся глаз. Эндрю дёрнул за цепочку светильника. Небольшую часть комнаты озарил тёплый, золотистый свет. Но этого было достаточно, чтобы мужчина смог разглядеть сына получше: тот лежал на спине, запрокинув голову вверх так, что его подбородок смотрел прямо в потолок. Рот был приоткрыт в немом крике, а на губах застыла капля слюны, из-за чего те поблёскивали. Дыхание было тяжёлым, из вздымающейся груди рвались хриплые вздохи. В голове Эндрю промелькнула недобрая мысль, что сын задыхается… Стоны не затихли, а лишь усилились. В груди защемило. Барбер понимал, какого это — от терзающей боли и страха, горькой безысходности, когда никто не может помочь, метаться как овечка в собственном ужасе. Что именно сейчас видел Джейкоб? — Хей, малыш?.. — Барбер опустился на колени подле кровати, кладя свою ладонь на макушку Джейкоба, щепетильно поглаживая растрёпанные волосы, затем почти невесомо ведя рукой по лбу, стирая образовавшуюся испарину. Затем, плавным движением руки Энди убрал с глаз сына длинную чёлку, пропустив несколько прядей волос между пальцами. Влажные и… всё такие же мягкие. Уголок губ дёрнулся. Мужчина положил ладонь на левую щеку. Жар кожи покалывал подушечки пальцев. Большим пальцем мужчина вытер несколько небольших капелек слёз. — Джей, просыпайся… Подросток тихо вскрикнул. Пасмурные глаза немного приоткрылись, но потом снова закрываясь в полудрёме. Казалось, что в этот момент веки у подростка были невероятно тяжёлыми. Эндрю положил свою руку поверх руки сына и в успокаивающем жесте сжал её, большим пальцем поглаживая внутреннюю сторону ладони. — Джейк. — Эндрю наклонился чуть ближе, всматриваясь в бегающие под веками глаза и дрожащие губы. — Это всего лишь сон. Пора проснуться… я рядом. — но сын не просыпался, а только сильнее замотал головой, находясь не здесь, а в забвении. К Барберу пришла весьма странная идея, но такая правильная в их ситуации. Он придвинулся ближе, нависая, приобнял подростка аккуратно соприкоснулся с ним лбами и через улыбку спросил: — А кто любит Джейкоба? — П-па?.. — голос совсем сломанный, хриплый. Маленькая капелька пота незаметно скатилась по виску подростка. Когда-то давно, только проснувшись и топая по паркету босыми ногами, маленький Джейкоб любил каждое утро забираться к родителям в постель, обнимая тех так крепко — как только могли его маленькие руки, а Энди и Лори обнимали в ответ. Теперь же в объятиях Эндрю находился красивый рослый парень, с тёмной копной волос и румянцем на щеках. За последние пару лет Джейкоб изменился: он сделался мрачным, необщительным, слишком язвительным… — так говорили люди, но Барбер пропускал все эти высказывания мимо ушей. Его когда-то маленький мальчик стал подростком. А как все знали — подросткам свойственно меняться в совершенно противоположные стороны. И если признаться честно, то всего этого Энди в сыне не замечал, для него Джейкоб всегда оставался тем самым любящим сыном, что готов ждать с работы до поздней ночи и, дождавшись, кидаться в объятия. Спустя минуты после пробуждения, Эндрю обеспокоенно спросил у Джейкоба, отстраняясь: — Ты в порядке? — Да… — Джейкоб лихорадочно блуждал взглядом по комнате, словно боялся наткнуться на чей-то силуэт в тёмном углу. Прижавшись к мужчине, он глубоко вдохнул, расслабленно прикрыв глаза. — Теперь да. Энди всё ещё большим пальцем поглаживал внутреннюю сторону хрупкой ладони. Барберы, кажется, не замечали этого, продолжив успокаивать собственные сердца, что метались в груди словно птицы в клетке. — Ты напугал меня, — Эндрю нехотя убрал руку с макушки подростка, и переместил на плечо, легонько сжимая. — Расскажешь? С улицы донёсся лай собак. А вот и почтальон. Обычно тот подъезжал к домам ровно в семь утра. Наверняка думал, что псы в это время мирно спят в своих будках и им совершенно нет никакого дела до каких-то там почтальонов, как бы там… хитрец. — Нет… н-нет, ничего такого, — Джейкоб отстранился от тёплой груди и не спешил поднимать взгляд на отца, сейчас он рассматривал до безумия интересное одеяло. Такое чёрное и… просто чёрное. — Не переживай, пап. Разумеется, Эндрю не поверил своему ребёнку, но всё-таки решил не напирать на него с расспросами. — Хорошо, тогда иди умывайся, — мужчина приподнял уголок губ. — Я приготовлю нам завтрак. Барбер ещё раз внимательно оглядел сына, пытаясь отыскать хоть какие-то детали, указывающие на его психологическое состояние. Под глазом у Джейкоба, где обычно у людей находились мешочки, указывающие на их бессонную ночь, застыла серебристая капелька. Барберу почему-то захотелось поскорее убрать слезу, словно художник, который не терпит недочётов в своей работе, но его опередили. Сын потёр глаза, а потом и лоб рукавом лёгкой пижамы. Эту пижаму ему подарила Тоби, та самая подружка Лори. Ох, как же мужчина её ненавидел. Нет, пижама здесь совершенно ни при чём. Кого и стоит ненавидеть, так это Тоби, определённо Тоби Ланцман. С его ребёнком теперь всё было в порядке. Как же всё-таки хорошо, что сейчас он лежал здесь — в своей тёплой постели, под крышей родного дома, а не в холодильнике судебного медицинского морга, как Бен Рифкин. «Слава Вселенной, не Джейкоб. Я бы не перенёс такой потери…» — думал Энди, выходя из комнаты сына, тихо прикрывая за собой дверь.***
Сегодня было непростое утро для всей семьи Барберов. Занятия в школе Маккормака возобновили. И это только спустя пять дней после убийства. Всё было как и каждое нормальное утро до… Лори порхала от плиты то к холодильнику, то к столу. Хоть за сегодняшнюю готовку завтрака и поручился сам Барбер старший, жена просто не могла позволить ему испортить пищу. Отчасти Энди понимал её. Нет, он готовил не настолько ужасно, как это могло показаться. Он понимал жену в другом плане: ей нужно было чем-то себя отвлечь, как и всем им, собравшимся в кухне этим утром. В помещении витали запахи поджаренного бекона, персикового сока, крепко заваренного кофе и… тяжёлый запах предвкушения — чего-то неизвестного, плохого. Каждый из Барберов думал о чём-то своём, но все их мысли сводились к одной и самой пугающей: убийство всё ещё не было раскрыто. — Джейкоб, тот факт, что возобновили занятия… Ты как к этому относишься? Лори, как обычно, пыталась расспросить сына, что в последнее время стал для неё ещё одной Загадкой света. — Не знаю. Подросток молча продолжал жевать ломтик поджаристого бекона, параллельно листая что-то в телефоне. — Наверно, — не унималась женщина. — ты сейчас жутко нервничаешь? Лори издала нервный смешок и взглядом скользнула по спокойному лицу Джейкоба. — Не знаю. — А кто тогда знает? — женщина изогнула бровь. Эндрю, подняв руки, поспешил утихомирить жену. Назревал конфликт… — Дорогая, успокойся, сейчас здесь больше всех нервничаешь только ты одна, — встав позади неё и положив свои большие ладони на бледные плечи, он начал легонько их разминать. — Да… прости, и ты, Джейкоб, прости меня. Просто… — она перевела взгляд на окно, наблюдая за тремя соседскими собаками и новым почтальоном. — Сейчас такое неспокойное время. Лори снова взглянула на сына и тоскливо вздохнула. — Ничего, — подал голос мужчина. Ну вот и всё, ситуация наладилась, а конфликт исчерп… — Джейкоб, ты можешь мне сказать, что с тобой всё нормально, — вновь подала голос женщина. — Чтобы я не переживала? Джейкоб быстро зыркнул на неё из-за своего телефона, тёмная чёлка упала на лоб. Если бы взглядом можно было убивать, то на Барбера старшего свалилось бы ещё одно расследование, а жители Ньютона уже начинали бы собирать свои вещи и с радостными возгласами покидать город. — Мне не хочется сейчас разговаривать, — буркнул Джейкоб, устремляя взгляд обратно на экран смартфона. Лори раздражённо стряхнула руки мужа со своих плеч, будто сейчас для неё это был какой-то прилипший мусор. Энди набрал побольше воздуха в лёгкие, стискивая зубы. Стоять меж двух огней ему не нравилось от слова совсем. — Джейкоб, тебе так трудно ответить на вопрос матери? — мужчина склонил голову, приподнимая брови. Барбер младший поднял голову, посмотрев прямо на отца. Лицо подростка ничего не выражало, но Эндрю заметил, что его огоньки виновато мигали. — Всё нормально, — совсем тихо, даже кусок масло на раскаленной плите слышится громче. — Думаю, мама хотела бы услышать от тебя более развёрнутый ответ, — Эндрю выжидающе смотрел на сына, пряча издевательскую ухмылку за серьёзным лицом. Ну, по крайней мере, самому Эндрю оно казалось серьёзным. — Папа, ну хватит! — на щеках Джейкоба расцвёл румянец, он вновь переключил всё своё внимание на смартфон. Барбер старший невинно пожал плечами и обратился к жене: — Молодой человек уверяет, что всё нормально. — Слышала, благодарю, мистер Барбер, — Лори расслабилась и уже сама подошла к мужу. — А ты как, дорогой? Она обняла его со спины, нежно обвивая руками крепкий торс. — Всё нормально, — буркнул Энди, хмуря брови. — Мне не хочется сейчас разговаривать. Джейкоб бросил на отца свой фирменный убийственный взгляд за то, что тот явно передразнивал его манеру общения. Огоньки в глазах недобро засверкали. — Мне нужна дочка, чтобы выровнять баланс сил, — смеялась Лори, щекой прижимаясь к мужу. — А то у меня такое чувство, что я живу с парой надгробных изваяний. — Тебе нужна жена. — утвердительно произнёс Энди и усмехнулся, ловя на себе взгляд пасмурных глаз. — Да, я тоже об этом думала…***
В школу сегодня они ехали все вместе. Такое событие — большая редкость. Всё семейство Барберов собиралось под крышей этого здания лишь по праздникам, или когда были какие-нибудь соревнования, в которых участвовал Джейкоб. Но обычно сына подвозила Лори, на своём сером джипе. Иногда инициативу на себя брал и Энди. Всякий раз, когда время начала работы совпадало с началом учёбы, мужчина выезжал из гаража на своей чёрной Ауди и останавливаясь у дома, дожидался сына. Тогда Джейкоб сдерживался от довольной улыбки, заставляя идти себя к автомобилю спокойно и при этом не подпрыгивать от счастья. Поездки с отцом нравились Барберу до безумия. Расслабляли его тело и разум, перед тем, как он с головой окунался в школьную жизнь. Больше, чем утренние поездки с отцом, Джейкоб любил только послеобеденные поездки с отцом. Это было время, когда после изнурительного дня на учёбе подросток с радостью запрыгивал в чёрный автомобиль и мог спокойно насладиться компанией близкого ему человека. В те моменты Энди был полностью его. Хоть и ненадолго, пока не приедут домой. Но даже дома отца ждала всё та же приставучая работа. По дороге домой они много разговаривали, будто целый день копили слова. Отец скорее всего не отвечал на вопросы злого начальства: «Мистер Барбер, куда Вы дели те документы, что брали на дом?», а он сидит сложа руки и помалкивает. Ведь зачем попросту раскидываться словами направо и налево? Отец берёг их для действительно важных разговоров. Конечно, всё было совсем не так, но в детстве Джейкобу нравилось так думать. Но, как и было сказано выше, такие моменты были большой редкостью. Отец много работал, порой он задерживался в отделе до поздней ночи… Вот и сейчас рабочих дел не убавилось, а только прибавилось в разы. Всё-таки убийство Бена Рифкина ещё расследовалось. Минивэн Барберов уже преодолел табличку «Младшая школа Арчи». Перед входом, над которым красавалась точно такая же табличка, но уже с другим названием — «Школа Маккормак», образовалась внушительных размеров пробка из машин. Недалеко от здания школы было припарковано несколько фургонов, обвешанных антеннами, спутниками и камерами. Всё вокруг было перекрыто полицейскими ограждениями. Многие школьники и их родители с трудом преодолевали эти препятствия, вторые начинали жалеть, что этим утром решились проводить своих детей прямиком до школы. — Дебилизм какой-то… — покачал головой Джейкоб, не сводя взгляда с творившейся вакханалии. Эндрю согласно кивнул, а Лори только вздохнула, возмущённо сдвинув брови. Джейкоб заметил, как отец медленно отпустил руль и протянул руку к Лори, чтобы потом переплести их пальцы. Подросток поспешил перевести свой взгляд на стены большого здания, нежели наблюдать за, казалось бы, невинной, но такой личной сценой. Под ложечкой у него засосало. — Ну, я пошёл, — казалось, его никто не услышал. Джейкоб дёрнул за ручку двери автомобиля, но та не поддалась. Он непонимающе уставился на отца. — Так, я пошёл? — А поцелуй на прощание? Эндрю заманивающе вытянул губы уточкой, а затем издал звуки причмокивания. Брови мужчины заигрывающе опускались то вниз, то вверх, а глаза были слегка прикрыты. — Ну пап! Барбер младший почувствовал, как его уши начинают краснеть. То ли от раздражения, то ли от стыда. Или всё сразу? — Да ладно тебе, я просто шучу, — мужчина пожал плечами, всматриваясь в журналистов, что столпились у заборов. — Погоди немного, мы пойдем вместе с тобой.***
Проводив сына до школы и обменявшись с другими родителями парочкой слов, Барберы отправились дальше в путь. Энди и Лори нужно было оказаться вовремя на своих рабочих местах. Они ехали в уютной тишине, всматриваясь в пейзажи за окном. — Он изменился, — подала голос Лори. — Это нормально, все мы когда-нибудь меняемся. На дороге было пусто, поэтому Барбер смог перевести взгляд на жену. Едва заметная паутинка морщинок окружала её карие глаза, а брови были слегка нахмурены. — Нет, я понимаю. Просто… — она тяжело вздохнула и уже на выдохе быстро произнесла: — Он будто стал чужим человеком. Вечно такой серьёзный, нервный… раньше хотя бы улыбался. Энди не понимал, о чём говорит жена, ведь сын часто улыбается в его присутствии… Ну и в конце концов — у ребёнка сейчас переходный возраст. Это же нормально, что дети со временем меняются, так? — Зато он не стал готом, — мужчина покачал головой, представляя это у себя перед глазами. — Или ещё чего хуже — Инстаграм-блогером. Барберы рассмеялись. Напряжение было снято. Энди не любил думать о сыне в плохом свете. Просто не мог. Джейкоб был славным малым, в этом он был уверен на все сто.***
Обычно на рабочем месте Энди оказывался уже к семи утра, но так как сегодняшним утром он отвозил Джейкоба в школу, а жену на работу, то в отдел он приехал только к десяти часам. Здание суда, в котором была расположена прокуратура, находилось в округе Миддлесекс. Здание, мягко говоря, было уродливым. Оно состояло из шестнадцати этажей, все они были пожелтевшие от старости. Оно было слишком мрачным. Внутри ситуация не становилась лучше. Наверное всё даже было в разы хуже. Мужчина брёл по тёмным коридорам. Пришлось своими ногами топать на тринадцатый этаж, так как единственный лифт был закрыт из-за поломки. Эндрю толкнул стеклянную дверь от себя. На ней красовалась полупрозрачная наклейка, специально распечатанная для их прокуратуры. Наклейка была в виде знака, который огибала такая же прозрачная надпись: «Окружной прокурор округа Миддлесекс». — Присаживайтесь, — тёмный взгляд начальницы крепко замер на мужчине. Барберу хотелось поскорее закончить с делом Рифкина, им всем этого хотелось. Расследование об убийстве этого школьника доставляло ему плохие ощущения. Конечно, он не утверждает, что от других расследований его настроение взмывало вверх, просто… Он чувствовал что-то неправильное. Пять дней и ничего. Пять дней без каких-либо улик и зацепок. Пять дней давящей пустоты. Кто-то нанес парню три ножевых ранения. Прямо в грудную клетку. Одного в сердце было достаточно, но убийце, видимо, показалось мало и он добавил ещё два немного ниже. Три ножевых ранения и совершенно никаких следов, указывающих на преступника или его мотивы. Бенджамину Рифкину было всего четырнадцать лет. Он учился вместе с Джейкобом в восьмом классе. Но, сын утверждал, что не знал Бена как друга, как человека с которым бы можно было пообщаться. Ещё Джейкоб говорил, что у Рифкина была репутация «умного раздолбая». Тот не сильно стремился посещать уроки, поэтому с Джейкобом, который не пропускал ни одного занятия, они пересекались редко. Ещё сын поделился тем, что Бен нравился девочкам… и не только девочкам. А это уже о многом говорило, убийцей мог быть кто угодно. Да, для многих Рифкин был красив, однако не для Энди. Просматривая фотографии Бена, в надежде узнать большее, мужчина понял для себя, что его отталкивали глаза подростка. Смотреть в них было неуютно. Так же Бен был спортивным парнем. Занимался баскетболом и бегом. Убийца, должно быть, не слабее Рифкина, или же просто хитрее… Энди уселся за стол, напротив сидела весьма строгого вида женщина — Линн Канаван, тёмные волосы, которой переливались от света флуоресцентных ламп. — Я думал, пресс-конференция прошла отлично, — пробормотал он, глядя на Канаван. — Им всем нужны ответы, как и родителям мальчика, — голос был мягким и в то же время стальным. Маленький босс, так её называли в кругу подчинённых. Эндрю искренне уважал эту женщину и даже гордился её успехом. — Да, мне тоже нужны ответы, Вы сами это знаете… — Энди не успел договорить, оборачиваясь на дверь, что резко распахнулась, затем в кабинет зашёл высокий мужчина. — Я пригласила на встречу Нила. — Здравствуй, Энди. Нил Лоджудис — скользкий тип, — считал Барбер. Можно сказать, что так считал весь их отдел. Все видели, как Нил метит на место Канаван. Барберу не хотелось, чтобы эта женщина так просто покинула свой пост, ведь они проработали с ней бок о бок уже целых пятнадцать лет. И если Нил действительно хотел занять её место прокурора, то тому требовалась победа в суде. Эффектная победа в суде. Дело Бена Рифкина подходило как никогда идеально. — Дайте угадаю, Нил решил забрать это дело? Энди презрительно зыркнул на мужчину, что сел рядом по его правую руку. Следом он посмотрел на Канаван, даря ей полный непонимания взгляд, мол «ты чего, подруга, да твою седушку хотят присвоить себе, одумайся». — Нил считает, что возникнет вопрос о конфликте интересов. — женщина кинула на Лоджудиса, что сейчас довольно усмехался, строгий взгляд, из-за чего тот, как ребёнок спрятал глаза. — И я тоже, если честно. После Канаван виновато посмотрела на Барбера. Она нервничала не меньше него, это было видно по её пальцам, что нервно сжимали чёрную ручку. — Нам важны формальности… — Они важны лишь для избирателей! — выплюнул Энди, складывая руки в замок. — Эндрю… — Извините, Линн. — Это дело объективности… — подал голос Нил. — Заткнись, Лоджудис, — Эндрю не выдержав давящей атмосферы, решил поставить все точки над «i»: — Так вы забираете у меня дело? Да или нет? В голубых глазах плясали светлые огоньки, точно шаровые молнии. Энди был не на шутку взбешён. — Всё дело в том, как это выглядит со стороны: твой сын учится… — Да, блять, заткнись ты уже, Нил. Лоджудис опешил, хлопая маленькими глазками. Канаван же примерно такой реакции и ожидала. — Сейчас я спрашиваю тебя, что ты думаешь, Эндрю? — её ледяной голос стал на тон выше, женщине не хотелось проводить этот разговор, но начальство с вышки и общество со всех сторон давили на их отдел. Нил заинтересованно наблюдал за сложившейся картиной. — Думаю, я хочу продолжить дело, — Эндрю пожал плечами, делая такой вид, будто собирался выиграть миллиард. — Мне плевать на то, как это выглядит со стороны. Поняв, что его не собираются перебивать, Барбер продолжил: — Расследование стоит на месте. И это не из-за меня, поймите. И я ещё раз повторяю, плевать я хотел на то, как я выгляжу в глазах других людей. — Почему Вы не опросили детей? Прошло уже пять дней… — снова влез Нил. — Ты сам это отлично понимаешь, Лоджудис. Мы не в Бостоне. — Эндрю потёр переносицу костяшками указательных пальцев. — Это Ньютон. В этом паршивом городке нужно согласовывать всё с родителями детей. Нужно по часу, как минимум убеждать каждого из них, что с их ребёнком ничего катастрофического не случится, если дядя и тётя зададут пару вопросов. Барбер устало выдохнул, закусив язык. Он хотел многое высказать. Боже, как он хотел. — Энди, держите себя в руках. Вас ни в чём не обвиняют, — на этот раз пришла очередь Канаван устало вздыхать, она продолжила: — Просто людям может показаться, что вы игнорируете очевидные факты. — Например? — поднял брови Барбер. — Вы не думали, что убийцей может оказаться один из учеников? — В деле ничего не указывает на то, что это мог быть ученик, — Энди не мог поверить в то, что они действительно так считали. Решили, что виноватым в убийстве ребёнка может оказаться ребёнок, когда по городку в это время разъезжал недавно судимый Леонард Патц… — Именно! Ведь, дело не расследуется должным образом. «Как же ты затрахал…» — проносится в голове Энди. — Линн, спрашиваю тебя в последний раз: Дело моё? Канаван тепло улыбнулась, но не ответила напрямую «Да или нет». — Так как занятия в школе возобновились, все дети сейчас на своих уроках. Сегодня запланирован опрос учеников, — Женщина посмотрела на Барбера и слегка склонила голову в бок, сцепляя руки в замок. — может, что-то и удастся выяснить. — Отлично, — расслабился Эндрю. Дело его. — А кто будет разговаривать с твоим сыном, Барбер? «Ну что за уёбок?!» - прямо сейчас в голове Энди пляшет хоровод чертей. Догадывался Лоджудис или просто наугад попадал в мишень, но Джейкоб всегда был слабым местом Эндрю. Слишком уязвимым. — Надеюсь, не ты, Эндрю, — ядовито продолжил Нил. — Скорее всего Даффи. Барбер был не против. Пол Даффи — хороший мужик. И в своём деле он специалист. Энди может положиться на Пола, тот уж точно никак не навредит его Джейкобу. — А кто так решил? — возмутился Лоджидиус. — Так было и раньше, Нил. — Эндрю доходил до точки кипения, но его профессионализм помогал не сорваться раньше времени. Как-никак, но ему нужно это дело. — Я принимал, принимаю и буду принимать решения. На сегодня Нил Лоджидиус был морально изнасилован. Эндрю Барбер грациозно удалился из кабинета. — А я предупреждала тебя, Нил. Канаван усмехнулась.