«У женщин есть необыкновенная способность порождать иллюзии, быть не такими, каковы они на самом деле есть…» — Н. Бердяев
Этим утром городок Ньютон озарила новость. Для кого-то она была приятной, а для кого-то лишь отчасти… Сейчас в одном из отделений полиции, под стражей находится подозреваемый в убийстве подростка Бена Рифкина. Джейкоб Эндрю Барбер — ученик средней школы Маккормак, сын окружного прокурора и по совместительству бывший одноклассник убитого. Жители были рады тому, что предполагаемый убийца сейчас сидит под замком, и они наконец могут хорошенько выдохнуть, а затем вдохнуть полной грудью аромат недавно скошенной травы. Другая же часть населения города Ньютон восприняла новость неоднозначно… Подумать только! Возможным убийцей ребёнка оказался такой же ребёнок. Заголовки жёлтой прессы гласили, что задержан подозреваемый в убийстве, но жители словно не видели этого слова, зато они отчётливо видели часто мелькающие убийца. Джейкоб Барбер ходил с их детьми в один садик, а после и в одну школу. Он спокойно присутствовал на вечере, что организовала семья Рифкин — в память о Бене. Он находился с их детьми в закрытых пространствах на протяжении стольких лет… Всех их сближала лишь одна мысль: Преступление будет раскрыто и правосудие восторжествует. — Энди, мне не по себе. Лори протирала последний стакан. Новой посуды не прибавлялось, женщина споласкивала его больше десяти раз с тех пор, как увезли сына. С того момента прошло не больше семи часов. — Что о нас подумают люди? — продолжила она и с надеждой посмотрела на мужа, ища в его глазах поддержку. — Мне плевать на то, что о нас подумают остальные, тебе разве не всё равно? — Энди не отрывал взгляда от экрана ноутбука и с каждым своим словом всё больше хмурил брови. — Сейчас стоит волноваться о Джейкобе и о том, через что ему придётся пройти, а не беспокоиться о чужом мнении. Женщина с громким стуком поставила гранёный стакан на кухонный столик. Судя по разноцветным крапинкам, — на прозрачном стекле ранее присутствовал рисунок… Лори выглядела подавленной. Когда-то нежная кожа щёк, покрытая румянцем, стала мраморной и будто скукожилась. Она словно постарела на несколько десятков лет… Экран её смартфона засветился, сообщая о входящем вызове. — Ответь ты ей уже, а иначе она заявится к нам в дом лично. Барбер раздражённо водил подушечкой указательного пальца по тачпаду ноутбука. Он искал проверенных адвокатов, тех, кому можно доверить это дело. На глаза всё чаще попадались статьи о сыне. Статьи все были как под копирку. Жёлтые и пресные: «Несовершеннолетний сын прокурора, работающего над делом Бена Рифкина, подозревается в убийстве…» «МАЛОЛЕТНИЙ СЫН ЗАМЕСТИТЕЛЯ ОКРУЖНОГО ПРОКУРОРА ОБВИНЯЕТСЯ В УБИЙСТВЕ В НЬЮТОНЕ». «Джейкоб Барбер сын окружного прок…» — Это не Тоби… Энди оторвался от анкеты очередного дилетанта, глянул на взволнованную жену и вопросительно наклонил голову. В её руках был его телефон. Мужчина поднялся из-за стола, подошёл к Лори и взял из её рук смартфон, отвечая на вызов, отходя от жены на пару шагов. — Слушаю? — он приложил телефон к уху и непроизвольно затаил дыхание. Звонок шёл на личный номер Барбера, о нём знало мало людей и если номер каким-то образом был слит местным СМИ, то ничем хорошим это не могло закончиться… — Здравствуй, Энди, это Джонатан. Джонатан Клейн.***
Перед входом в здание суда собралась толпа жадных до информации журналистов. Необычное событие привлекло не только местные СМИ Ньютона, но и также в город прибыло телевидение из Бостона и Нью-Йорка. Люди, словно охотничьи псы, дико озирались по сторонам и, навострив носы, что часто сувались не в свои дела, гавкались между собой за лакомое местечко. Энди, Лори и Джонатан стояли под крышами крытой парковки на Торндайк-стрит. — Я прошу вас обоих, начиная с той минуты, как мы подойдем к зданию суда и до того, как вы вернётесь домой этим вечером, чтобы вы не показывали никаких эмоций, которые могли бы указывать на ваше состояние. Никаких. Скривись Вы от горячего кофе, Лори, они… — он кивнул на журналистов у входа в суд. — Используют это против вас. Сохраняйте непроницаемый вид. Вы меня поняли? Клейн обращался по большей части к Лори, он знал, что Эндрю в этом крутится уже с десятка лет и он точно не подведёт своего сына. Женщина же пребывала не в лучшем виде, если на её лице что-то и отобразится, то очевидно люди не уловят этих изменений. Она была словно застывшая статуя. Джонатан прошёлся ещё по нескольким пунктам. Энди было не по себе от того, что за тринадцать лет работы, заученные им до дыр слова, что на автомате лились изо рта, сейчас произносились из уст другого человека. Также Энди до спазма в горле было не по себе от того, что он оказался по ту сторону… — И запомните: в их глазах Джейкоб виновен. Вы все виновны. Им нужно любое подтверждение их же догадок и выводов. Любая ваша эмоция на вес золота для таких, как они. Они вновь повернули головы в сторону журналистов, что караулили у крыльца здания. Барбер знал, что их ждёт. Им придётся пройти сквозь толпу репортёров, камер и микрофонов, тычущих прямо в лицо, им придётся сделать вид, что они не слышат никаких вопросов, которые со свистом ветра будут доноситься до барабанных перепонок. Но там, в тёмной комнатушке и скованный в наручники, под стражей, сидел его мальчик. Его Джейкоб. Энди нервно облизывает сухие губы, почти физически ощущая на них касания***
В вестибюль журналистам вход был закрыт. Барбер спокойно выдохнул и кинул быстрый взгляд на Джонатана, тот под присмотром нескольких полицейских и Лоджудиса вытаскивал из своих карманов мелочь. Энди встретился взглядом с Полом Даффи, агент поспешил отвернуться, делая вид, что заинтересован лысой и блестящей макушкой Джека. Энди не злился на Пола. Это была его работа, таков полицейский этикет, мужчине приходилось придерживаться своей команды и мнения большинства. Эндрю точно не знал, продолжиться ли их***
Спустя томительных полчаса ожидания, пару Барберов пропустили в зал и усадили на скамью для присяжных. Они сидели под объективом камеры, что транслировала прямую запись на местный телеканал. Мужчина стоически продолжал держать непроницаемый вид, с женой он не разговаривал, та и сама не рвалась на болтовню о погоде. Барбер считал, что ей было непросто от того, что их обычный, повседневный и однотипный мирок рушился прямо на глазах. Крепкие связи, что выстраивались годами — обрывались, словно дешёвые красные нити. —… сорок четыре ноль семь, штат Массачусетс против Джейкоба Энди Барбера, обвинение в убийстве первой степени… Эндрю вынырнул из своих мыслей и взглядом зацепился за худощавую фигуру. Сердце неспокойно забилось. Они не виделись всего одиннадцать часов, но казалось, что прошло несколько десятков лет. Конвойные поставили Джейкоба в центр зала, оставляя одного перед людьми, что жадно оглядывали его с ног до головы. Сын был в своей повседневной одежде. Лори прислала ему чёрный костюм, но, видимо, тот оказался мал. Они с женой часто шутили, что Джейкоб чересчур быстро растёт или же это они не замечают крадущейся позади старости? Кожа его была непривычно бледной, но одно было неизменным — на щеках проступал неяркий румянец. Мальчик пробежался взглядом по толпе присяжных, выискивая среди незнакомых лиц родные глаза. Джейкоб ещё с полминуты рассматривал отца, словно хотел в памяти запечатлеть его образ: взволнованный, губы искусаны, а во взгляде отражается лихорадочный блеск. Хоть Энди и пытался выглядеть равнодушным в глазах людей, но за четырнадцать лет Джейкоб выучил все его эмоции и повадки. Он знал его, как никто другой. Мальчик сел за стол рядом с Клейном. Мужчина одобрительно улыбнулся и положил ладонь ему на плечо, показывая остальным, что не боится прикасаться к «чудовищу» и работает не ради денег. Он искренне верит в невиновность мальчика. Казалось, в зале было лишь двое людей, которые не думали о том, что Барбер младший мог кого-то убить. И эти двое были Энди с Джонатаном. Уже сам Джейкоб начал сомневаться в своей чистоте… Мальчику вновь захотелось увидеть отца, он осторожно обернулся через плечо, стараясь не смотреть по сторонам. Энди одобрительно кивнул, уголки губ дёрнулись. Нельзя. «Ты камень с глазами, Энди, камень с глазами…» — как мантру повторял про себя мужчина. Лори сидела рядом и смотрела сквозь сына, словно сейчас, за столом рядом с Джонатаном было пустое место. На мгновение они пересеклись взглядами, женщина поспешила перевести внимание на судью, стараясь не замечать мрачный вид Джейкоба. Клейн наклонился к нему и что-то прошептал на ухо, мальчишеские черты лица значительно смягчились, он повернулся к присяжным спиной, в последний раз бросая взволнованный взгляд на Энди. «Скоро это закончится, малыш».***
Эндрю подписывал документ о разрешении снятия с его личного счёта десяти тысяч долларов. Залог будет выплачен с минуты на минуту. Мужчина был морально истощён. Конечно, его наполняло чувство радости, но в то же время что-то высасывало эту радость, будто внутри поселился голодный паразит, он питался положительными эмоциями и распространял сомнения… Краем уха Энди услышал мерный стук каблуков. Лори куда-то отошла, он проследил за её удаляющейся фигурой. Джейкоб. Пальцы, сжимающие чёрную ручку, задрожали. Эндрю сглотнул слюну. Двое полицейских вывели сына в вестибюль. Пол Даффи лично принялся снимать наручники с тонких кистей. Барбер хотел обнять своего мальчика, крепко прижать к груди и не отпускать, прошептать, что всё будет хорошо. Огородить от всего этого. Защитить. —… мистер Барбер? — Конечно, простите. Он перевёл взор на документы. В то время, как Энди заполнял бумажную волокиту, Лори трепала Джейкоба по волосам. На сердце камнем упала ревность. Жгучая и эгоистичная ревность… Порой, ему хотелось чтобы Джей был только его, чтобы слушался только его советов, чтобы уважал только его, чтобы равнялся только на него… «Он и так всё это делает, Энди». Мало, чертовски мало. Чтобы любил только его. Мужчина поставил последнюю подпись и быстрым шагом направился к Джейкобу. Без лишних слов они крепко стиснули друг в друга в объятиях. Джейкоб обвил шею Энди и уткнулся в неё носом, кожу обдало горячим дыханием. Мужчина крепко держал его за талию, ближе притягивая к себе. Джейкоб старался сдержать постыдный всхлип, к глазам подступили слёзы. — Всё хорошо. — Голос Энди был глух, он погладил сына по волосам и тёплыми губами запечатлел успокоительный поцелуй на его виске. — Я рядом, мы едем домой. Джейкоб не мог ни плакать, ни говорить, в горле стоял непробиваемый ком. Он мог лишь издавать непонятные звуки, схожие со скулением щенка. Энди гордился своим мальчиком. В зале суда тот показал себя мужественно, не растерялся, не смутился и не испугался, как того хотели люди. Но оказавшись здесь — рядом с отцом, он дал волю эмоциям. — Сейчас ты должен держаться возле меня и старайся сделать непроницаемый вид… — Эндрю продолжал гладить сына по голове, зарываясь пальцами в тёмные волосы. — Не смей отходить ни на шаг. Там, у выхода, их слишком много. — Х-хорошо. — шёпотом, совсем надломленно. Лори стояла позади, не произнеся ни слова она развернулась на каблуках и двинулась к массивным дверям суда, за которыми разносился гомон толпы.***
— Ну, вот и всё. Энди выдохнул и затылком прижался к запертой двери. Джейкоб поник, вся его стойкость мигом улетучилась, когда он перешёл порог дома. Он смотрел на свои кеды, тёмная чёлка закрывала глаза. Мальчик и понятия не имел, что когда отец говорил «много», журналистов окажется настолько много. Они, словно колония муравьев, окружили их, как малиновый пирог, что по случайности был оставлен на поляне. Они шустро вскарабкивались и вгрызались в мягкую корочку. Один из смельчаков хотел спровоцировать семью, он задел Джейкоба плечом так, что тот отлетел на пару шагов назад. Благо, сзади всё время шёл Энди, и мальчик встретился не с твёрдым асфальтом, а с крепкими руками. Тогда Энди охватила ярость, от избиения человека его остановили щелчки камер. — Я в комнату. — произнесла Лори. Она разулась и, задрав нос, вышла из прихожей. Эндрю не понимал, зачем жена строит из себя саму неприкосновенность. Ведь теперь они дома. Камеры, журналисты и репортёры позади и теперь можно расслабиться. — Джей, ты голоден? Энди сделал несколько шагов вперёд к сыну и положил ладонь на его плечо, заглядывая в лицо, чтобы удостовериться в правдивости. Джейкоб обессиленно покачал головой. Энди лишь понимающе кивнул. — Ладно, — мужчина поправил его чёлку, непростительно долго задерживая ладонь на затылке. — можешь ступать к себе. — Я… — Джейкоб сглотнул, дышать было сложно, в ушах стоял громкий стук сердца, он поднял взгляд на отца и прикусил нижнюю губу. — Я… Да, я пойду. Энди сложил руки в карманы брюк. Он проводил спину Джейкоба взглядом и вымученно прикрыл глаза. Самое главное то, что сын дома, рядом с ним, а остальное не так важно… От этой мысли Барберу было намного легче.***
Наступил вечер, на тёмном полотне загорелись огоньки. В Ньютоне стало прохладно, несильные порывы ветра развевали края белой футболки, но Энди было совсем не холодно, сейчас он испытывал чувство уюта и абсолютного одиночества. Эндрю старался думать обо всём. В его черепной коробке крутились мысли, словно битые кусочки стекла — маленькие и большие, они обычно навещают перед тем, как закрываются веки и разум начинает притворяться, что спит. Они были бессмысленными, нелепыми и странными. Но, как бы Энди не старался забить голову мусором, мысли всё равно возвращались к Джейкобу. Не думать о нём каждые пять минут было не под силу Эндрю, а не думать о той ночи было просто невозможным… Он не понимал, что с ним происходило, чтобы он не делал, чем бы не занимался, в воспоминаниях крутилось то невинное прикосновение губ. Грудь обливало горячим свинцом, что тягуче стекал от сердца к лёгким, а после гадко затапливал низ живота. Поцелуй был мимолётным, словно прикосновение крыла бабочки. Энди хотел ощутить его снова. Ему было мало, он не успел распробовать вкус мальчишеских губ. Если бы только Джей тогда не уснул, он бы смог… Барбер одёргивал себя. Это ненормально, аморально. Энди запустил пятерню в волосы и несильно оттянул их, попытка вернуться в эту реальность — однотипную и блеклую, провалилась. Мягкие облака, словно вата, такие же розовые, плыли по вечернему небу. Самая яркая звезда одиноко мигала вдали, указывая странникам путь к родному дому… Мужчина прошёл в гостиную, его тело обдало теплотой, здесь было слишком душно. Он осмотрелся и заметил Лори, та сидела за кухонным столом, положив подбородок на замок рук. Её взгляд упёрся в серебристый холодильник, где ранее висели детские рисунки. Для чего она их сняла — Барбер не понимал. Неужели рисунки как-то могли повлиять на решение суда? — Лори, я хочу тебе кое-что рассказать… Энди поведал ей историю своей родословной подчистую. Она молча слушала монолог мужа и с каждым новым словом её лицо искажалось под натиском эмоций: непонимание, отвращение, а после и животный страх, всё это Эндрю видел в её глазах. Она сжала голову в ладонях и исподлобья глянула на мужа. — Почему… Эндрю, почему за все эти семнадцать лет ты мне ничего не рассказал? Почему только сейчас?! Он не знал, что ей ответить. «Я не доверял тебе тогда… И не доверяю тебе сейчас». «Если бы не обвинения, ты бы и не узнала». «Ты не Джейкоб, ты бы не приняла меня так, как принял он». — Я думал, что после этого ты не захочешь иметь со мной никаких отношений… Она скривила губы. — Ты рассказал об этом мне — своей жене, лишь тогда, когда не оставалось другого выбора! Энди не ответил. Она поняла всё без слов, взглянула на наручные часы и выдохнула. -…Выходит, что этот… ген — она будто выплюнула последнее слово. — обошёл тебя? — Ну, я думаю, что он не просто обошёл меня, а всё это оборвалось именно на мне. — Но Джейкоб! — она всплеснула руками и повернула голову в сторону темноты под лестницей, точно боясь, что оттуда выскочит разъярённый сын с топором в руках. — Я не понимаю, к чему ты клонишь… — Энди нахмурил брови. — Лори, ты же знаешь, что наш сын никого не убивал. Он всего навсего запуганный ребёнок! — Бен Рифкин тоже был всего на всего ребёнком. — Жена сердито глянула на Энди. В её глазах плескался огонь. — Ох, Боже, Лори! — Энди опёрся ладонями о стол и склонился над ней. — Прошу, только не говори, что ты это серьёзно. Ты действительно считаешь Джейкоба виновным в убийстве Рифкина? Мужчина не верил. Как она могла допустить такие мысли о их сыне?! — Эндрю, у него был нож! Нож который ты… Что с ножом? — Я избавился от него. Она покачала головой. — Он… Джейкоб всегда казался мне странным. И то, что ты мне рассказал сегодня… — она сжала пальцы в кулак. — Я уже не понимаю где правда, а где нет. — Пойми, этого «гена» не существует в психологии. Просто, ещё в молодости я хотел дать этой полосе несчастий хоть какое-то объяснение! Энди трясло от ярости. Он понимал, что совершил ошибку и зря выложил перед женой свою родословную, лучше бы она узнала обо всём этом на суде. — Энди, ты не знаешь Джейкоба таким, каким его знаю я! — мужчина раскрыл рот от возмущения. — Вспомни, что происходило в детском саду, вспомни всех этих покалеченных детей, вспомни жалобы от воспитателей… Наш сын всегда находился в тех местах, где происходило что-то ужасное! — Лори, это просто совпадения и не более того… — Совпадения?! Просто совпадения… конечно! — женщина встала из-за стола. — Эндрю… Я устала! Когда это всё закончится, то я подам на развод. Она вышла из кухни. Ноги Энди подкосились, он опустился обратно на стул, появилось чувство, что его окатили водой и вдобавок в затылок кинули здоровенный кусок льдины. Барбер помнил жену совсем другой: слишком развязной, юной, неунывающей и всегда понимающей. «Энди, она уже давно не та девчонка с пляжа, что могла принимать людей такими, какие они есть». А была ли она той Лори? Женщина всегда зависела от чужого мнения. С появлением Джейкоба паре пришлось переехать из огромного Нью-Йорка в маленький Ньютон. Ведь, в этом городке им самое место. Место для идеальной семьи.Ради них Энди бросил всё: связи, работу, каких-никаких, но всё же знакомых… Чары рассеялись. В их отношениях произошёл переломный момент, когда точно это случилось — Барбер не помнил… Их перестало влечь друг к другу, секс на постоянной основе покинул семейное гнёздышко, энергично помахал рукой и поскакал к соседям. Общих увлечений, кроме утренней пробежки по парку, у них как таковых и не было. Вдвоём они посещали лишь школьные собрания и городские мероприятия… В кино, кафе и супермаркеты Энди ходил с сыном. Но от этого он не унывал. Ему нравилась компания Джейкоба, рядом с ним он терял счёт времени. Их брак держался на Джейкобе? Возможно. Мужчина не мог этого отрицать… Он старался не придавать всему этому никакого значения. В конце концов, большинство семейных пар сталкивались с так называемым «кризисом брака». Кто-то справлялся с этим, продолжая проходить жизненный путь вместе, рука об руку, а кто-то нет… Вот и Барберы не справились. Выстроенная Энди иллюзия разбилась вдребезги. Он увидел её такой, какой она была на самом деле. Лори оказалась самой обычной женщиной.***
В комнате царил непривычный порядок. Кеды, что всегда валялись по всему полу, были в ряд поставлены в раздвижной шкаф. Обклеенный различными стикерами макбук после тщательного осмотра полиции, лежал на тумбочке. Книги, диски, карточки с супергероями, одежда… Всё было разложено по своим местам. Комната пустовала без своего хозяина всего одиннадцать часов, но казалось, что прошло не меньше недели. Даже кубки и статуэтки, что были получены ещё в начальных классах, поблескивали в сумраке комнаты. Лори явно перестаралась с уборкой… С тех пор, как Джейкобу исполнилось тринадцать, женщина редко стала переступать порог этой комнаты. Она считала, что вмешиваться в его личный мирок — себе же дороже. Всё-таки подростковые гормоны бушевали и попробовать что-то изменить в комнате, означало нагло сунуться в логово зверя. Джейкоб был полностью сосредоточен на широком экране телевизора. Подушечки пальцев быстро проходились по кнопкам геймпада. «PlayStation 4» часто выручала мальчика в трудные минуты. Беря в руки джойстик, он забывался в новой и неисследованной вселенной… — Джей? Мальчик не вздрогнул, но его пальцы так сильно вцепились в джойстик, что костяшки побелели. Он постарался придать своему лицу деревянный вид. — М? Он упорно продолжал смотреть в телевизор, но уже не улавливая сюжета, заученными движениями нажимал по ярким кнопкам. — Сыграем вдвоём? Джейкоб не поверил своим ушам. В последние годы они с отцом редко играли в «PlayStation» вместе. Мальчик понимал, что Энди уставал от настоящего мира и, конечно же, поздними вечерами ему было не до виртуального мира. Но это не означало, что он совсем не проводил времени со своим сыном… Если появлялась парочка свободных часов, то мужчина старался провести хотя бы один с сыном. Листья были жёлтые, оранжевые, красные… Они кружились группками, парами, по одиночке в осеннем вальсе, смешивались, создавая оттенки золотого и багряного… — Джейкоб, не убегай так далеко! Эндрю в несколько жадных глотков выпил содержимое пластиковой бутылки. Этим днём он взял с собой на пробежку Джейкоба. Из-за загруженности на работе и из-за извечных кружков сына, они совсем не виделись. Он скучал по своему мальчику. Энди нравилась осень, ему доставляло удовольствие бежать по золотым тропинкам, что были занесены листвой и вдыхать свежие запахи коры, мха и всё тех же листьев. Парк Колд-Спринг мог посоревноваться палитрой своих красок даже с самим Пикассо. Однако, эта борьба могла проходить только под покровом осени и каждый раз парк одерживал бы победу. — Пап, держи… Энди опустил взгляд вниз и наткнулся на букет из яркой листвы. — Ох… Джей, может, ты подаришь их маме? Джейкоб резко высунул голову из-за букета, отчего помпон на шапке весело закачался. — Это для тебя. — Но… — Энди не успел договорить, а лишь остался стоять с открытым ртом. — Это. Для. Тебя. Сын сверлил отца взглядом, его маленькие руки вот-вот готовы были выронить ценную ношу. Эндрю спохватился и взял листья к себе. Вблизи они выглядели ещё прекраснее, будто Джейкоб смог сам дотянуться до ветвей и сорвать самые свежие из всех, но нет, мальчик выискивал их на земле среди остальных блеклых листьев, как клад, что находится где-то в пустыне. — Они прекрасны, Джейкоб. Мужчина прикрыл глаза и вдохнул аромат, но потом до него дошла вся абсурдность ситуации. Он стушевался. — Когда я вырасту, то буду покупать тебе самые лучшие цветы. Джейкоб в знак правдивости своих слов активно закивал головой, пушистый помпон вновь запрыгал на его макушке. Энди не смог сдержать улыбки. — Малыш, но зачем? — Я слышал как Тоби говорила, что букеты дарят тем, кого по-настоящему любят. Барбер и предоставить не мог, что когда-нибудь будет согласен с самой Тоби Ланцман. — Но всё же для мамы тоже соберём парочку таких… — Эндрю кивнул на аккуратно собранные листья в своих руках. И да, действительно. Джейкоб собрал небольшую кучку. Многие листья были не лучшего сорта, словно мальчик не стал заморачиваться и подобрал первые попавшиеся. Барберу пришлось немного приукрасить «сюрприз» парочкой растений из своего букета… — Оkей, бери джойстик и подключайся. Джейкоб нажал маленькую кнопку, выходя в главное меню, он всеми силами сдерживал себя, чтобы не обернуться. Его взгляд цеплялся за расплывчатые буквы, за бегущую строку загрузки и за тёмную иконку «Новый игрок», куда угодно, лишь бы не в серо-голубые глаза. «Невероятно красивые. Почти такие же как у меня, но с примесью зелёного…» — думал Джейкоб всё ещё пряча взгляд. Многие считали их холодными, словно обледеневшее озеро окружал малахитовый браслет леса. Но только для Джейкоба озеро освобождалось ото льда, даря воде тёплый свет лучей. Энди, как и Джейкоб, уселся в позе лотоса, жалкий сантиметр разделял их плечи от соприкосновения. — Я решил, что начну изучать языки. — после семи минут молчания поделился Джейкоб с отцом. — Н-да? И какой первый на очереди? Мужчина не отрывал взгляда от яркого экрана плазмы, он был слишком сосредоточен. Джейкоб понял это по приоткрытому рту и высунутому из него кончику языка. — Немецкий. — мальчик опомнился и вернулся к прохождению игры. — Только, пожалуйста, не читай фразы на ночь глядя, а то я точно не усну… — Энди усмехнулся. — Перестань, немецкий прекрасен. — Джейкоб почесал затылок, после потёр правый висок, пытаясь что-то вспомнить. — Grunds…tücksver…keh… Сейчас, ах… kehrsgeneh…mig-migungszus…tändig… А дальше я ещё не выучил. — Оу… Весьма сексуально. — они переглянулись. — Это какой-то отрывок из книги? — Nein, это самое длинное слово в немецком языке. Оно означает: «Поставление о передаче обязанностей по правовым сделкам, связанным с земляными участками». — отчеканил сын. — Ох, мой фюрер, ну Вы даёте… Эндрю взлохматил волосы на голове Джейкоба. — Ах, ты ещё не слышал о «Staubsauger». — он через силу игнорировал касание пальцев к своим волосам. Если бы только отец знал, что чувствует Джейкоб в эти моменты… — Ну это точно какое-то проклятие из «Гарри Поттера». — Если бы, — усмехнулся мальчик, убирая чёлку с глаз. — Слово «Staubsauger» значит «пылесос». — Надо же как немцы потрудились над названием казалось бы простой вещицы… — Энди размял шею и вытянул руки вперёд, по комнате раздались характерные звуки хруста. «Пожалуй, больше не буду так делать…» — А вот это самое интересное. Оно состоит из двух слов «Staub» — «пыль» и «saugen» — «сосать». — Что ещё ты знаешь о немецком? — Энди ухмыльнулся и откинулся на локти, заглядывая в лицо Джейкоба. Мальчишеские щёки покрылись румянцем, то ли от пристального внимания, то ли от слов, что последовали дальше: — У них есть очень популярное слово: «Schatz» — «Сокровище». Его используют девяносто процентов возлюбленных немцев. Джей прикусил губу. Он не понимал, зачем ляпнул всё это, возможно, просто хотел показаться не дураком в глазах Энди. — А ты, я вижу, начитанный… «Скчатзъ» — попытался повторить за сыном Энди. «Он точно твоя копия. Вырастет и станет тем ещё сердцеедом…» — неразборчиво бормотала тётушка Донн, всем телом виснув на Эндрю и выдыхая ему в лицо пропитанный алкоголем воздух. — Мало того, что ты умён — ты ещё и до безумия красив, Джей… — слетела мысль с губ. Джейкоба взял жар. Прикосновения со стороны отца он ещё мог вытерпеть, но комплименты… Он попытался перевести ситуацию в шутку. — Весь в тебя, Staubsauger. В каждой шутке — есть доля правды, ведь так? Безусловно. Они рассмеялись, как влюблённые подростки, мигом пряча взгляды. Однако, в комнате действительно присутствовал один подросток, также как в ней и присутствовало двое влюблённых… Следом полетел и вопрос, что задаёт каждый уважающий себя родитель: — Наверное, от девчонок проходу нет? Энди редко кому говорил комплименты, а вернее — никому. Нет, он не был скуп на тёплые слова. Просто… он не считал, что в этом есть какая-то необходимость. «Красивый». Уже давно вертелось на языке, как типун, тянуло за собой на ледяное дно. — Конечно, и от девчонок и от мальчишек… — Джейкоб закатил глаза и, как ни в чем не бывало, продолжил добивать мутантов острым кинжалом. Он не заметил ревностный проблеск в тёмных глубинах озера.***
Персонаж, за которого играл Энди, применял аптечку, после неудачного столкновения с ящером-мутантом. А в это время персонаж Джейкоба, насвистывая незамысловатую песенку, проходил склон горы. — Ты в порядке? — Как видишь… — персонаж мальчика всё-таки сорвался, он правой рукой зацепился за плотные корни растения-переростка и старался свободной рукой ухватиться за выступающие камни. — Дела мои не очень. — Джей, ты понимаешь о чём я… — Энди нахмурился. — Всё ок, па. — на лице сына ни мускула не дрогнуло. На душе скребли кошки из-за того, что перед тем, как сына забрали, он дал ему совет: «Не позволяй им раздавить себя… Равнодушие и ничего больше». Он жалел о том поступке, ведь, он считал, что Джейкоб воспринял его слова как призыв к действию, призыв к возведению стены, не пропускающую ничего, кроме равнодушия. Ему хотелось вновь увидеть улыбку своего мальчика, они играли уже около сорока минут, но даже когда Джейкоб проигрывал, он и бровью не вёл. — Чёрт! Энди обессиленно всплеснул руками и поднял голову вверх, несильно потирая виски. — Пожилой человек, Вы хоть помните, какие кнопки нужно зажимать во время блока? — Не дерзите мне, молодой человек. Энди легонько пихнул сына в бок. У Джейкоба не получилось скрыть улыбку, он закусил губу. Рядом с отцом сложно было держать эмоции под контролем… Мужчина располагал как никто другой, он словно магнит — притягивал к себе чувства мальчика, сковывал его сердце раскалённой цепью, заставляя колотить один, а то и тысячу ударов в час. От улыбки сына в груди Барбера разлилась сладкая нуга. Он мог гордиться собой. Всё-таки маска треснула, осталось совсем немного чтобы расколоть, а затем уже и снять её.***
В комнату пробрался ночной ветер, а вместе с ним и приятный запах древесины. Страницы открытой книги, что лежала на подоконнике, время от времени колыхались. Двое людей потеряли счёт времени и это вовсе не из-за игры, за сюжетом которой, они совсем не следили… Энди и Джейкоб разговаривали, словно давние друзья, после долгой разлуки, а остальное их совсем не касалось. — Подожди-подожди, серьёзно? — сын в полоборота повернулся к нему. Он открывал и закрывал рот, удивлённо хлопая глазами. — Ты подсыпал ему слабительное? Мужчина чересчур наивно пожал плечами. Он поведал сыну историю, что произошла около восьми лет назад. Тогда Лоджудис только учился ходить по головам и ему взбрело в голову, что он без каких-либо проблем сможет спихнуть Энди с уже насиженного места… С того самого момента и началась их крепкая дружба. — Джей, он получил по заслугам. Хорошо, я чуть-чуть раскаиваюсь! — Энди поднял руки вверх в примирительном жесте. — Только не смотри на меня этим взглядом, выглядишь так, будто я и тебе парочку таблеток отсыпал. Джейкоб надул губы, затем резко отвернулся от отца и зажал несколько кнопок одновременно. Кажется, геймпад в его руках начинал хрустеть. Персонаж Энди получил с локтя в живот, после с ноги в челюсть, а затем был перекинут через бедро на горную поверхность. Экран со стороны мужчины приобрёл бордовый оттенок. — Ты самый злопамятный ребёнок из всех, кого я знаю! Энди потрепал Джейкоба по голове и прошёлся ладонью вниз, задевая чувствительную кожу шеи. Он непроизвольно задержал всё своё внимание на пухлых губах. Сын поспешил отвернуться, утыкаясь взглядом в скрещенные ноги. — Джей, я хотел поговорить с тобой о… — в голове помутнело, а пальцы оцепенели. — Поговорить о… том поцелуе. Персонаж Джейкоба провалился в пропасть, собственно, как и его сердце. В глазах больно защипало. Джейкоб молчал. Весь его мир рушился со скоростью света. Бабочки сгорали вместе с лёгкими, оставляя после себя только дым и пепел. Он зажмурился, пара слёз скопилась на уголке левого глаза, перед ним стоял мрак, даже звёздочки куда-то исчезли. — Джей… — мальчик потерялся в пространстве, он не понимал, откуда точно исходил голос отца. Может, всё это плод его воображения? — Джейкоб, посмотри на меня. Мальчика пробрала дрожь. Отец редко обращался к нему по полному имени, но если и обращался, то ничего хорошего это не означало. — Джейкоб… — Энди подцепил его подбородок, поворачивая к себе лицом, после его ладонь легла на пылающую щёку, он провёл большим пальцем вверх и вниз, задевая уголок губ. — Зачем ты это сделал? По телу обоих прошлась дрожь. «Придурок, а ты думал, что он просто забудет? Какой же ты придурок…» Сын молчал, хоть его голову и повернули к себе, взглядами они всё равно не пересекались, Джейкоб держал веки закрытыми. Ему хотелось уйти от этих прикосновений или наоборот прижаться ближе, словно кот, потереться о ладонь, почувствовать шершавость пальцев их тепло и, наверное дрожь. Джейкоб понимал, что мог ещё тогда подавить в себе эти порочные чувства, до того, как поцеловал Энди. Он может подавить их сейчас… Да, это будет не так легко, но со временем он сможет утихомирить, избавиться от них навсегда. Может, но не хочет. — Я ничего не могу с ними поделать… — стараясь размеренно дышать, чтобы успокоиться, он взглянул на отца. Под тяжёлым взглядом сердце металось в грудной клетке из стороны в сторону. Он чувствовал, как влага предательски наполняет глаза, голос задрожал. — С чувствами к тебе. Сердце Энди сделало кульбит. Джейкоб, его мальчик. Только его. Собственническая сторона визжала от восторга. Сын всегда выбирал Энди, ровнялся на него, слушался его, был преданным ему и сейчас… Он доверил ему своё сердце, чувства, любовь. Джейкоб принадлежал ему полностью, до последней капли, не оставляя себя больше никому другому. Мужчина задержал взгляд на губах сына. «Боже, Энди, ты же не собираешься…» Он притянул Джейкоба к себе, как жадный странник к воде, прильнул к его губам. В сердце разгорелся огонь, а в животе забурлила вязкая лава. Джейкоб не отвечал на поцелуй, казалось, что губы его онемели, а сердце остановило свой ритм. Он не верил. Это плод его дурного воображения, слишком заигрался с чувствами. Сейчас он находится в тёмной камере, под стражей, лежит клубочком на матрасе и ждёт освобождения… Точно, так оно и есть. Но человек напротив не дал забыться ему в своём обмане, отец провёл языком по верхней губе, отстранился и заглянул в пасмурные глаза. Энди до жжения в лёгких не хотел быть отвергнутым, с болью в сердце ждал от сына чего угодно. Что тот, испугавшись, оттолкнёт его, может даже ударит, пошлёт на три весёлых буквы… Но мужчина понимал, если сын так сделает, то он всё равно его уже не отпустит. Не сможет… — Джей… Прошептал Энди в мальчишеские губы, рука зарылась в волосы у основания шеи, не позволяя отстраниться, оттягивая их чуть назад чтобы лучше заглянуть в блестящие глаза напротив. Джейкоб помотал головой и попытался уйти от прикосновения, не получилось. По щекам полились слёзы. — Джей, посмотри на меня, чёрт возьми… — он взял лицо Джейкоба в ладони, большими пальцами стирая горячие слёзы, удерживая голову на месте. — Джейкоб! Мальчик замер и поднял взгляд на отца, нерешительно заглядывая в глаза-хамелеоны, внутри них озеро неистово бурлило, а лес полыхал в огне. Джейкоба окатило ледяной водой, а после обдало жаром. Он потянулся к отцу, останавливаясь в паре миллиметров от его губ, заглядывая в глаза, прося разрешения. Он поцеловал как в ту ночь, легко и невинно, но губы словно кипятком ошпарило. Энди вдохнул воздуха и сместил одну руку с щеки сына на его талию, притянул ближе к себе и впился в мягкие губы уже более чувственным поцелуем. Здравый разум твердил, что ещё рано, сейчас нельзя напирать, он может спугнуть Джейкоба, а под коркой сознания совсем тихое — нельзя целовать собственного сына, нельзя… Смущённый Джейкоб не понимал, куда деть дрожащие руки, он опустил их на плечи отца, таким образом находя опору для ослабшего тела. Он всё ещё не до конца верил в происходящее, его губы неумело отвечали на ласки Энди. Они улыбались сквозь поцелуй, деля одно дыхание на двоих. Энди чувствовал неуверенность сына, он нехотя сбавил темп, совсем нежно соприкасаясь с верхней губой Джейкоба. Внизу живота завязался тугой узел от мысли, что его мальчик ещё не преуспел в поцелуях. «Первый, чёрт побери». Казалось, мужчина светится изнутри. Он переборол в себе нарастающее желание повалить мальчишеское тело на ковёр и подмять под себя. У него всё ещё до конца не укладывалось в голове то, что только что они сделали. Взглянув на сына, Энди осознал, что чересчур увлёкся. Щёки Джейкоба пылали, глаза стали на несколько оттенков темнее, волосы торчали в стороны, а дыхание было слишком сбивчивым. Сын обессиленно опустился на теплый ковёр рядом с отцом, он не осмелился поднять взгляда. В ушах стоял шум, в глазах рябило. Энди погладил его по волосам и соприкоснулся с ним лбами, целуя губами висок. Звёзды, точно гирлянды, сияли одна за другой, в своём медленном темпе, игрались со светом их покровительницы Луны. Маленькие светлячки хотели быть ближе к своим старшим сёстрам, они стремительно поднимались ввысь в небо, но до звёзд им всё ещё было далеко… Деревья тихо покачивались в такт ветру, слушая успокаивающую трель бодрствующих сверчков. Неоновые вывески стоящих в ряд забегаловок, проводив нетрезвых странников, точно как по щелчку — погасли. С уходом последнего светлячка, город погрузился во тьму…«Но, скорее всего, это случится именно ночью, просто потому, что я до сих пор верю, что ночь — лучшее время для чудес…» — Макс Фрай.