Falsity

      Шероховатая дверь, что покрыта тонким слоем серой краски, заперта. Телефон лежит чёрным экраном вверх, выключенный и ненужный. PlayStation, телевизор и книги — всё это барахло, попросту собирает пыль.       Стрекот сверчков, завывание ветра, скрип веток… Всё это раздражало невероятно сильно. Ночью, чтобы расслабиться перед сном, кто-то включает звуки природы, любимую музыку, а Джейкобу хотелось включить звуки тишины. На полную громкость, дабы заглушить вопль котов за окном, тоскливое биение сердца, тревожные мысли и настойчивые стуки в запертую дверь.       Джейкоб смотрит в потолок, украшенный огненно-рыжими лучами солнца и делает вид, что его в этом доме никогда не существовало. Теперь это неизменно.       Джейкоб прислушивается, когда за дверью утихнут шаги, садится на кровати и устало сдавливает голову ладонями, пальцами зарываясь в волосы. Мальчику хочется кричать и истерически дёргать себя за пряди волос, но он банально устал, если бы сейчас его спросили, сколько ему лет, то он бы просто не смог издать и звука.       Джейкоб устал от Лори, которая, как по щелчку пальцев, забыла о разводе, об язвительных словах и своём бойкоте. Она не отлипала от Энди, не отходила от него ни на шаг, продолжала любить его, как и в те времена, когда всё было нормальным… Также Джейкоб устал и от Энди, от его провинившегося взгляда полного фальшивого сочувствия, от его попыток заговорить, выловить где-нибудь в коридоре.       Барбер уже давно не чувствовал себя таким разбитым, как чашка, которую он «случайно» выронил, когда зашёл на кухню и увидел этих двоих, нежно улыбающихся друг другу, по крайней мере белоснежные зубы и розовые десна Лори было видно невооружённым взглядом. Когда они обернулись на звук разбившейся посудины, то тогда мать готова была устроить истерику. Джейкоб это видел и ждал с предвкушением. Но Энди вовремя спохватился и отвлёк её внимание разговором…       Джейкоб не понимал, почему он так поступает с ним. Энди разрешает Лори обнимать себя, когда он видит, при этом смотрит ему в глаза и вновь в глубине зрачков плещется фальшивое сочувствие. Будто понимает, что испытывает в эти моменты сын… Если бы и вправду понимал, то не делал бы так. Мог прекратить причинять боль.       Мальчик всеми силами отрицал свою неправоту. Ведь он сам выстраивал между собой и отцом стены, преграды с острыми колючками и канавами с ядом. Не позволял тому подойти ближе, чем за несколько метров и, возможно, поставить все точки в их… отношениях? Сам позволял причинять себе боль.       Джейкоб решил, что сегодня он выйдет на прогулку раньше обыденного времени. Уже неделю он сбегал из дома по ночам. Не торопясь брёл к дереву, а вернее к тому, что от него осталось. Садился подле обугленных пней и разглядывал гладь озера, вдыхая свежие ароматы листвы, доносившиеся откуда-то издали, вперемешку с таким родным, удушливым запахом гари.       Однако сегодня Джейкоб заставил себя встать с постели пораньше и взглянуть на настенные часы, те показывали половину восьмого вечера.       Лори и Энди скорее всего на кухне, ужинают и обсуждают дальнейшее заседание в суде, проскользнуть незаметно у него вряд ли получится, поэтому Джейкоб создаёт из всего, что попадётся под руку, канат, который крепким узлом обвязывает вокруг ножки кровати и, молясь всем Богам, скидывает его вниз через открытое окно.       Барбер понимает, что это поступок настоящего придурка с суицидальными наклонностями, но он ничего не может с этим поделать. Лучше уж сломать пару рук и ног, нежели смотреть на счастливую Лори и провинившегося Энди.       Мальчик надевает кеды, которые были оставлены подле кровати именно на такой случай, накидывает сверху тёмную джинсовку и морально готовит себя к спуску со второго этажа. Джейкоб оборачивается на дверь и стискивает зубы до скрежета, кажется, от напряжения начинает сводить скулы.       Считал ли он выходку отца предательством? Определённо. Подросток имел полное право на то, чтобы считать тот поцелуй с Лори за измену.       Ведь Энди сам говорил, что любит его, признался в том, что после суда они с женой разведутся и Джейкоб останется с ним. Он обещал. Всё это оказалось пустыми словами.       Джейкоб чувствовал себя влюблённой дурочкой из кино, что повелась на парня, который кроме как обещаний ничего больше предложить и не мог. Эндрю только оставалось подарить ему плюшевого мишку. Идеально, чтобы лежать с игрушкой в обнимку и под грустную музыку, качаясь из стороны в сторону, пускать в неё сопли.       Но Барбер младший не собирался плакать из-за каких-то там несбыточных надежд и, как оказалось, невзаимной любви.       Джейкоб принял решение больше не поддаваться эмоциям и чувствам, он считал их слабостью. Отныне он больше не будет ради кого-то меняться, носить маски, делать вид, что всё в порядке.       Теперь это незачем. Джейкоб не видел смысла в том, чтобы скрывать свой внутренний мир. Последний и единственный человек, ради которого он это затеял, всю эту игру в прятки своего истинного лица, отвернулся от него. Энди всё узнал и даже успел разочароваться в Джейкобе, понять для себя, что Лори была намного лучше, чище и… нормальней. Да, именно так.       С этими мыслями мальчик покрепче перехватывает канат, перекидывает правую, а затем левую ногу через окно и без резких движений спускается вниз. Ветер шепчет в уши, вороны встревоженно машут крыльями и только солнце молча продолжает уходить за горизонт.       Джейкоб удачно приземляется на ноги и, оглянувшись на висящий из окна канат, с еле проскользнувшей по губам ухмылкой, идёт в другом направлении от дома Барберов.       Джейкобу было плевать, если вдруг его сооружение найдут, также ему было плевать, если обнаружат, что он сбежал. Главное это то, что он не пересёкся с родителями во время сего побега, а дальше уже пускай сами разбираются, если они, конечно, не забыли, что в доме помимо них есть кто-то ещё.       Спустя десять минут ходьбы, Барбер спускается вниз по склону. Трава под кедами шелестит, солнце уже почти скрылось за горизонтом, красные и рыжие лучи косо освещали волнистую поверхность.       Джейкоб кидает взгляд на обугленный дуб и идёт от него в другом направлении. К озеру. Мальчику надоел тот едкий запах и раздирающие душу воспоминания. Ему нужно перевести дух.       Гладь озера напоминает Джейкобу бездну. Тёмную, утягивающую вглубь. По телу прошлись холодные мурашки. Казалось, что он ничего не боялся, ни бешеного пса, у которого из раскрытой пасти текли слюни, ни плохой компании, что караулит в тёмных закоулках… Джейкоб был таким же человеком, как и все остальные, хоть он этого и не признавал, но он тоже боялся. Боялся глубины.       Ещё давно, когда Джейкобу было лет восемь, в один из жарких дней их семья поехала в аквапарк. Конечно, было весьма неразумно со стороны родителей оставлять не умеющего плавать ребёнка одного, но перед этим Энди и Лори объяснили Джейкобу, где ему можно плавать, а вернее ходить по пояс в воде, а где нет. Мальчик заверил их, что всё понял и справится сам. Ну и, конечно же, уже через полчаса он бултыхался в глубоком бассейне.       Джейкоб, как ему и говорили, зашёл лишь по пояс, но он не знал, что бассейн был с подвохом — с наклоном вниз, ещё вдобавок, на горе мальчика, через каждые полчаса включались искусственные волны.       Джейкоб не успел ничего сообразить, как его потащило назад, вглубь. Пол из плиток, что был под наклоном, ничуть не помогал его попыткам оттолкнуться от дна и вынырнуть.       Есть поверье о том, что если кинуть не умеющего плавать человека посреди озера, то тот сразу же обучится всем стилям плаванья, но… почему-то именно с Джейкобом это не проканало. Наверное, вкус хлорки навсегда останется у него на языке. Однако, тогда ему было далеко не до хлорки. Он отчётливо помнил, как оказывался то под водой, то на поверхности. Страх и безысходность завладели разумом, поэтому сообразить что-то в той щепетильной ситуации мальчик был просто не в состоянии.       Выкрикнуть банальное «помогите» не выходило, вода наполняла рот так, что получалось лишь бормотать. Людей было немного, многие совсем не смотрели по сторонам, не замечали происходящего вокруг, были охвачены весельем и восторгом. Спасатели, чёрт бы их побрал, вместо выполнения своей работы — следить за безопасностью отдыхающих, стояли в обнимку и улыбались на камеру.       Скорее всего, их охватило недурное удивление, когда при выходе из аквапарка они получили фотографии, на которых запечатлены их радостные физиономии, а в это время на заднем плане из воды торчит рука. Было бы весьма забавно, если бы в этот день Джейкоб действительно утонул… Но ещё он точно помнил, что там, на искусственном берегу, сидела девушка.       Кажется, она уловила его странные бултыхания, смотрела, не отрывая взгляда, но ничего не делала, словно не верила своим глазам и ждала доказательств того, что он действительно тонет. И тогда восьмилетний Джейкоб понял, что под водой можно плакать и сегодня он умрёт отважно захлебнувшись хлоркой.       Но не тут-то было. Помощь пришла оттуда, откуда не ждали. Сильные руки обхватили его тело и потянули наверх, к кислороду и яркому свету.       Джейкоб не раз, вместе с дурными воспоминаниями, прокручивал в голове тот взволнованный голос, переходящий на крик, те тёплые касания и мягкое махровое полотенце.       Весь его грёбаный мирок крутился вокруг одного Энди.       Мысли Джейкоба прервал лай собаки. Он оглянулся и вдали увидел золотистого лабрадора, тот, виляя хвостом, бежал вниз с высунутым из пасти языком.       — Арчи! — вслед за собакой кто-то выскочил. Джейкоб не смог разглядеть лица, но огненно-рыжие волосы и голос были отдалённо знакомы. — Арчи, сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не убегал без меня?       Чем ближе становился силуэт, тем знакомее он казался.       Девочка замерла на месте, когда поняла, что помимо неё и пса здесь есть кто-то ещё. И этот кто-то Джейкоб Барбер.       Однако, подросток тоже её узнал. Перед Джейкобом, разинув рот, стояла Джессика Фелтон.       Джейкоб перевёл взгляд на озеро, давая понять, что он не заинтересован в том, чтобы кидаться на неё с ножом. Краем глаза он заметил, как Джессика присела ровно на том месте, где с полсекунды назад стояла будто фарфоровая кукла.       Минуты шли.       Оба подростка сидели в тишине и наблюдали за псом, тот в это время играл с небольшими волнами в догонялки.       — Привет… — прозвучало сбоку совсем тихо и нерешительно.       Джейкобу подумалось, что ему это всё померещилось, поэтому он повернул голову в сторону, чтобы удостовериться в том, что он ещё не сошёл с ума. Рыжеволосая, подперев голову рукой, внимательно смотрела на него, прямо в глаза, а её веснушки замерли в ожидании чего-то.       — Привет.       Барбер, утратив какой-либо интерес к бывшей однокласснице, поднял взгляд на небо. Солнце почти скрылось.       — Мы с Арчи здесь часто гуляем. — вновь тишину прервал девичий голос.       Барбер не понял, к чему это было сказано. Видимо, таким образом Джессика пыталась завязать разговор. Но и этого он не понимал. Для чего Фелтон потребовалось болтать с ним? Джейкоб решил, что будет с ней осторожнее. Ведь нельзя разговаривать с кем попало, когда тебя подозревают в убийстве и где-то поблизости могут сновать журналисты.       — Я тоже… — он взглянул на девочку ещё раз, появилось непреодолимое желание посчитать её веснушки. — С недавних пор.       Джессика неловко поправила рыжую прядь и кивнула назад.       — Видел?       Джейкоб нахмурил брови и обернулся. Сердце сжалось, а внутри всё похолодело. Мёртвый дуб всё также стоял посреди поляны.       — Мы нашли это место, когда дерево догорало. — Джессика помахала псу, словно тот понимал, что речь идёт о нём. — Наверное, Арчи, почуяв запах дыма, решил притащить и меня сюда.       — Я знаю об этом… месте ещё с детства. — неосознанно поделился Барбер.       Он не понимал, зачем это ляпнул, возможно, три месяца в четырёх стенах, без какого-либо общения со сверстниками, давали о себе знать. Джейкоб не стремился с кем-то общаться, тем более если этот кто-то была Джессика, ему хватало Дерека и… Энди. Но когда из его жизни исчезли и они, то мальчик почувствовал на себе все прелести одиночества.       Джессика заинтересованно уставилась на Барбера, её зелёные глаза странно поблёскивали.       — Да? И каким оно было? — она, прикрыв веки, втянула через ноздри воздух и мечтательно протянула: — Думаю, красивым…       — Да, здесь было красиво…       Ещё одна причина, по которой Джейкоб не хотел общаться с Фелтон: та, по его мнению, была той ещё дурой. Но любопытство всё же взяло своё. Почему она до сих пор не убежала, сверкая пятками? Зачем она вообще завела этот разговор, если в школе они даже не пересекались? Лишь олимпиады сближали их, как одноклассников.       Словно прочитав его мысли, Джессика сказала:       — Я не боюсь тебя, правда.       Действительно наивная дура, так ещё и влюблённая. Неужели в глазах Энди он выглядит также? Взгляд сияет несбыточными надеждами, изо рта льются тупые слова, на щеках красуется вечный румянец.       «Я такой же влюблённый дурак…» — проносится в голове Джейкоба так отчётливо, что ему хочется взять и утопиться в чёрном озере.       Чувства меняют людей. Порой это происходит в лучшую сторону, а порой всё становится только хуже.       Наверное, с Джессикой это действовало больше в худшую сторону, нежели в лучшую. Она откровенно деградировала на глазах при виде Барбера. Хотя, казалось бы, они созданы друг для друга. Если бы из цирка сбежали два клоуна, то их непременно нашли бы среди школьников школы Маккормак, этими двоими оказались бы Джессика и Джейкоб.       Вот только если первая любила внимание, всячески вступая в шуточные перепалки с учителями во время уроков, то второй делал это втихую - за спиной, когда человек слышит звонкие смешки, но оборачиваясь видит лишь довольные улыбки и взгляды адресованные одному самоуверенному лицу.       Джейкоб почесал затылок, раздумывая о схожести людей, но говорить девочке о том, какая она тупая, он посчитал как минимум неразумным, ведь сейчас каждое слово может использоваться против него. А вот когда с самоуверенностью в себе он выкладывал шутки в интернет, то не посчитал нужным включить здравый разум. В памяти всплыли воспоминания того вечера, когда Энди кричал на него.       «… твоя любовь, как и всё остальное — грёбаная ложь…» — фраза, что не даёт ему покоя уже на протяжении недели, въелась в голову, не отпускала и, точно гром, напоминала о себе перед сном.       — Почему ты здесь, а не дома? — Джессика нервно сжимала в руках чёрный поводок, искорка интереса заиграла в зелёных глазах. — Домашний арест или типа того уже не действует?       — Мне можно находится на улице по несколько часов в день, — Джейкоб умолчал то, что это должно происходить под присмотром родителей. — Просто моя семья решила устроить самоизоляцию…       Подростки просидели около озера ещё какое-то время, наблюдая за волнами и порой бросая взгляды на уснувшего пса. Бархатный ветер кружился вокруг, касался тёмных и рыжих волос, лёгкой тканью оседая на коже.       Разговоры их были ни о чём, но из них Джейкоб узнал, что Джессика не так глупа, как многим, в том числе и ему, могло показаться на первый взгляд.       Она увлекалась классикой. Хоть сам Джейкоб и не был заинтересован в литературе тех времён, но читать он определённо любил. Недаром по всему дому валялись книги, научные журналы и, конечно же, комиксы. А про различные сайты с разнообразными рассказами нечего было и говорить. Почти все из них находились в избранном в закладках браузера.       Также Джессика собиралась поступать в театральное училище. Не понаслышке Барбер знал, что это весьма затруднительно реализовать.       Девочка, не стесняясь, рассказывала почти всё о своей жизни, за всё это время она даже успела рассказать о том, как они с мамой нашли на улице Арчи, тот прижимался к железному забору, пока снег впитывался в его грязную шерсть. История показалась Джейкобу знакомой. Дежавю врезалось в корку сознания и не хотело оттуда вылезать. Он чувствовал холод зимней улицы, мягкость пуховиков и аромат знакомого парфюма. Все мысли вновь сводились к одному человеку, но Джейкоб старательно глушил их, вслушиваясь в слова девочки и вглядываясь в её зелёные, с вкраплением карего, глаза.       В процессе их разговора Фелтон пыталась выведать что-нибудь и о Джейкобе, но тот понимал, чем может всё закончится, он мягко намекнул об этом и девочке, та лишь кивнула в знак понимания. Но всё же любопытство было присуще не только одному Джейкобу.       — После того, как тебя оправдают, ты вернёшься к нам в школу?       Джейкоб приподнял брови, болезненный смешок застрял в горле.       — Ты действительно веришь в то, что меня оправдают?       Мальчик ничего не знал о своей дальнейшей судьбе, если раньше он мог узнавать информацию, касающуюся его дела, от родителей, то сейчас он находился в полном неведении. Последним, что он услышал от Энди, являлось то, что Джонатан обратился к доктору психиатрической больницы, дабы опровергнуть возможные заявления о насильственной полосе в родословной Барберов. Но Джейкобу эта идея совсем не нравилась…       — Да, я в этом уверена. — Джессика впервые за вечер смело заглянула мальчику в глаза и без малейшего стеснения заговорила: — Мои родители недавно обсуждали, что твой отец ищет свидетелей и различные доказательства, указывающие на Патца и вроде как получается… Он точно найдёт их и защитит тебя на суде от этих утырков. Твой отец всё сделает ради этого. Ты не убийца, Джейкоб.       — Спасибо. — всё, что оставалось сказать мальчику и устало прикрыть веки.       Получается, Энди не опустил рук, он до сих пор пытается оправдать своего сына. В глазах других, в своих…       «Он защищает тебя»       — Ты говорил, что с недавних времён здесь часто бываешь, но я тебя ни разу не видела. — она свела брови и надула губы, точно задумалась о решении непростой задачки.       — Гуляю по ночам, чтобы не задавали лишних вопросов, да и нет никакого желания носиться по подворотням от семейки Рифкин, — Джейкоб нащупал возле себя камушек и, размахнувшись, кинул в озеро, тёмную гладь разрушили расходящиеся рябью круги. — Но сегодня захотелось пораньше.       — Оу… — Джессика вдохнула воздуха, точно готовилась прыгать с парашютом, затем быстро пробормотала, пряча взгляд: — Тогда, может быть увидимся и завтра? На этом же месте, в это же время?        Джейкоб лишился всего — обычного общения, общения в соцсетях, банального похода в магазин… К тому же, ему стало скучно, он уже начал забывать, как выглядят подобные ему — подростки, так почему бы и не разбавить всё это общением с бывшей одноклассницей?       — Да, можно.       Солнце давно село, становилось холоднее, ветер теперь не казался таким бархатным и мягким, скорее он был ледяным и колючим.       Джейкоб и Джессика поговорили ещё какое-то время, а после они, неловко топчась на месте, попрощались друг с другом и двинулись в разные стороны.       Джейкоб подходит к дому, а внутри всё переворачивается, хочется бежать сломя голову обратно к озеру, нырнуть в него с головой и не всплывать.       В комнате не горит свет, канат исчез, а окно, через которое он вылезал, закрыто.       Получается, Джейкоба почти поймали с поличным, оставалось переступить порог дома и встретиться с родителями, те, скорее всего, ждут его там со строгими минами на лицах. Он, конечно, предполагал, что так всё и должно случиться, просто не был должным образом к этому готов.       Но Джейкоб не подаст виду, что им всё-таки удалось загнать его в угол. Он будет вести себя, словно ничего не изменилось, словно сбегать через окна дома — являлось для подростков чем-то обыденным, вроде чистки зубов.       Джейкоб заходит в дом, входная дверь за ним слабо хлопает. Он снимает кеды, смотрит в своё отражение: под глазами залегли тёмные круги, кожа потеряла свой персиковый оттенок, придавая ему точно неживой вид, а ранки на губах чуть кровоточили, сообщая о нервных ночах.       Становится тошно от своего внешнего вида, поэтому Джейкоб отрывается от зеркала и поворачивает голову к кухне, он натыкается на два суровых взгляда.       Мать при виде сына деловито складывает руки на груди и грозно выгибает бровь, её нога нервно стучит по полу. Энди же просто изменился в лице. Джейкоб не успел должным образом разглядеть вихрем промелькнувших эмоций на лице мужчины из-за Лори, что не раздумывая, полезла к мальчику с расспросами.       — Ты собираешься нам объяснять, что это было? — она поджимает губы, будто чем-то обижена.       — Я выходил гулять… в окно.       Джейкоб равнодушно пожимает плечами и без промедления идёт к лестнице, дабы вновь запереться в своей комнате, выражая свою явную неохоту к дальнейшим разговорам.       — Джейкоб.       От голоса отца сердце замирает на месте, точно также замирает на месте и Джейкоб, одна нога стоит на ровном полу, другая на первой ступеньке лестницы.       Почему? Почему после всего, что между ними произошло, он до сих пор реагирует именно так? Как покорный пёс, который ждёт ласки от своего хозяина, похвалы.       — Да, папа? — Джейкоб оборачивается, надломленная улыбка скользит по губам. — Ты что-то хотел?       — Мы задали тебе вопрос: что это, чёрт побери, было? — Энди встал из-за стола и неторопливо, будто к пугливому зверьку, подошёл к сыну. — Какого дьявола ты вылазишь из окна?       — Вам какое дело, откуда я вылезаю? — Джейкоб сделал уверенный шаг к Энди и перешёл на шёпот, ища в голубых глазах ответы. — Ударишь меня? Или, может, не церемонясь… задушишь?       — Мы хотим только лучшего для тебя, Джейкоб, — подала голос Лори, не услышав, что сказал сын. — а ты этого не ценишь. Плюёшь на нас свысока! Почему?!       — Да я ненавижу вас! — вырывается так же быстро, как гаснет свет в домах.       Джейкоб неотрывно смотрит на отца, следит за каждой эмоцией, предательски боясь осуждения, но видит в его глазах лишь понимание. Ничего больше.       — Повтори…       Мальчик упустил из виду подошедшую к ним женщину. Он переводит на Лори взгляд и неосознанно сжимает кулаки. Они оба, на пике ярости, сверлят друг друга озлобленным взглядом.       — Я. Ненавижу. Вас. Обоих.       Процедил он сквозь зубы, с какой-то особенной интонацией, точно змея выплёскивает из клыков свой яд в самонадеянного хищника.       Язвительная ухмылка исказила мальчишеское лицо. Джейкоб не припоминал, чтобы когда-нибудь позволял себе общаться с родителями в таком тоне, но глаза застелила пелена из обиды и ярости, ему до жути хотелось всем своим видом показать, что он больше не тот ребёнок, каким они его помнят. А был ли он тем?       По помещению разносится до того знакомый звук пощёчины, что хочется биться в истерике от досады. Вот только на этот раз щека горит у мальчика.       Боковым зрением Джейкоб замечает движение, но не успевает осознать, что происходит, моргнув, он видит, как Энди, раскрыв глаза от ужаса, перехватывает запястья жены, та, видимо, хотела вмазать Джейкобу ещё несколько раз.       — Не смей, — Энди приложил силу, чтобы опустить руки жены вниз и прижать их по бокам к её талии. — Предупреждаю: если ты ещё хоть раз ударишь моего сына — я за себя не ручаюсь.       По коже Джейкоба пробежали мурашки, душа стремительно покинула тело, а ладони похолодели. Разъярённый отец — это всё-таки то ещё зрелище.       — Ты снова защищаешь этого… нахала?! Да ты видел, как он смотрел на нас? — Лори кинула на Джейкоба взгляд, говорящий, что во всём виноват только он и повернулась обратно к мужу. — Эндрю, он ясными словами сказал, что ненавидит нас!       — Он не осознаёт, что творит. Наш сын находится в постоянном стрессе и, конечно, он переступает границы дозволенного, но это не повод бить его. — Энди легонько встряхивает её за плечи. — Ведь ты, Лори, взрослая женщина, у которой тоже должны быть свои границы.       Джейкобу становится смешно от слов отца. Видела бы их Лори неделю назад, как Энди кричал на Джейкоба, готов был задушить… И этот человек сейчас пытается вразумить жену.       — Ты играешь не на той стороне, Эндрю. — она осмотрела мальчика, задержалась на его глазах и обернулась обратно к мужу, покачав головой, точно болванчик. — У него взгляд самого настоящего чудовища!       Лори вскрикивает от боли так пронзительно, что мальчик невольно вздрагивает.       — Джейкоб, как и все остальные — нормальный ребёнок, — Барбер смотрит на неё не мигая, будто перед ним сейчас находится не жена, а человек, которого ему поручили немедленно допросить. — а тем гадким словом можешь называть своих подружек.       — Вы точно друг друга стоите…       Лори выдернула свои запястья из хватки мужа и, утирая слёзы, что-то себе бормоча под нос, пошла прочь в ванную комнату.       — Джей…       Мальчик перевёл затуманенный взгляд с закрывающейся двери на отца. Щёку до сих пор жгло, то ли от удара, то ли от ладони отца. Энди молча провёл подушечкой большого пальца по покрасневшей от удара скуле, его взгляд был прикован к сыну, точно к завораживающей картине на выставке анонимных художников.       Но Джейкоб нахмурил брови, вышел из оцепенения и резко отпрянул от прикосновений, как от огня. Нет, он не поведётся на это.       — Не прикасайся ко мне.       — Джейкоб, выслушай меня. — старший, поняв, что подросток вновь собирается улизнуть от разговоров, перехватывает того за запястье, аккуратно, точно боясь причинить боль.       — Нет, это ты выслушай меня. — Джейкоб без лишних усилий выдернул руку из кольца пальцев и шагнул назад, взбираясь на ступень выше, таким образом ровняясь с Энди. — Да, ты меня защитил, но это не значит, что я… всё в миг забуду и кинусь к тебе с объятиями.       — Я и не рассчитывал на это, — Энди прожигал своим взглядом. — Я только хочу с тобой поговорить, рассказать свою точку зрения, извиниться в конце концов…       Джейкоб не слепой и видел, что отец действительно хочет о чём-то рассказать, но видимо из-за того, что поблизости находилась Лори, у него попросту были связаны руки и заклеен рот. Мальчик точно не мог определиться, устраивало его это или нет, но всё-таки, благодаря этому, избегать отца, живя с ним под одной крышей, становилось легче.       — Это была лишь мимолётная симпатия… — Джейкоб качает головой, на полсекунды прикрывая веки, затем заглядывает в голубые глаза напротив: — Я не люблю тебя.       Бессовестная, наглая и откровенная ложь. Но Джейкоб прошептал эти слова так убедительно, что Эндрю принял их за правду и замер на месте, не вымолвив ни слова, ни звука. Казалось, сейчас его мир сделал тройное сальто, рухнув в тёмную пропасть.       Джейкобу замешательство отца только на руку. Он быстро поднимается по ступенькам и вбегает в комнату, захлопывает дверь, прижимаясь к ней спиной, слабо стукнувшись затылком. Дышать становится невыносимо больно, слёзы не текут, но что-то щиплет глаза. Джейкоб оглядывается на замок и понимает, что здесь не обошлось без взлома. Сегодня ему придётся попыхтеть, чтобы забаррикадировать дверь шкафом.

***

      Ночью, когда всё стихает, Джейкоб спускается на первый этаж и идёт в ванную комнату. После всего произошедшего хочется ополоснуться, а лучше набрать полную ванну тёплой воды. Джейкоб ненавидел принимать горячий душ, ибо сосуды его были расширенными и из-за этого ему становилось плохо, всё вокруг начинало кружиться, а уши закладывало. Энди вечно шутил на эту тему, говорил, что Джейкоб точно какое-то неземное существо, свалившееся к ним на Землю с ледяного Нептуна.       Барбер стягивает футболку и вглядывается в отражение. След пощёчины исчез, когда точно это случилось — он не знал. Взгляд скользит по слегка выпирающим ключицам и худощавым плечам. Неосознанно он сравнивает себя с Лори, морщится, затем прикрывает веки и сжимает ладонь в кулак. Становится донельзя любопытно, что произойдёт, если он ударит кулаком о гладкую поверхность зеркала? Хруст костяшек? Звон стекла? Может быть всё вместе, только с брызгами крови? Джейкоб устало выдыхает, стягивает нижнее бельё и залезает в набравшуюся до краёв ванну.       Так привычно на поверхности воды плавали облака пены. В закрытом помещении пахло лавандой и нотками шалфея. Это позволило Джейкобу расслабиться и привести мысли в порядок, сложить всё по и так неровным полочкам.       Он опускает руку под воду, до боли закусывает губу и обхватывает полувставший член. Джейкоб не был ярым фанатом мастурбации, что было весьма странным явлением для его возраста, но моментами напряжение скапливалось внутри и приходилось как-то с этим бороться, выплёскивать.       Иногда всё обходилось быстрым просмотром фотографий и артов, связанных с тематикой потрошильни.       Подросток ничего не мог с этим поделать. Ему нравилась боль, в любых её проявлениях. Он получал наслаждение от этого, а внутри всё сжималось и горело.       Джейкоб возбуждался от происходящего на экране. Не от обычного порно, а именно от направленности БДСМ… Никто не заставлял его испытывать что-то наподобие, когда кровь в венах чувствуется, как кипящая лава, когда дыхание перехватывает так, что кажется, будто больше не вдохнёшь… Пока он не представил Энди.       Наверное, с той ночи всё это и началось, когда он вновь включил видео с истязаниями и под конец на секунду в голове промелькнул образ отца. Тогда то желание, тяга и стыд… Всё это смешалось в букет эмоций.       Поначалу было неловко, но потом он вошёл во вкус. Представлять Эндрю в своих фантазиях стало чем-то фееричным, чем-то неотъемлемым… Если раньше Джейкоб просто любовался отцом, понимая, что тот никогда не будет доступен ему, то после он начал наблюдать за отцом, как одержимый, запоминать каждое его движение, каждую улыбку, блеск глаз, а после воссоздавать образы у себя в голове, читая грубые рассказы и наблюдая за происходящим на экране. И если раньше всё это занятие доставляло неописуемое удовольствие, то после того, как вместо персонажей в голове появился чёткий образ Энди, Джейкобу по-настоящему снесло крышу.       И когда фантазии переросли в реальность, когда отец целовал его, прижимая к кровати, он понял, что больше не может сдерживаться.       Внутри всё бурлило, ему хотелось этого как никогда сильно, помимо чистой влюблённости, разыгралась и грязная страсть. Хотелось жаться к отцу, ладонями исследовать каждый сантиметр его тела, целовать по-настоящему, долго и с укусами, чтобы зубы сталкивались, но Энди не позволял даже банально углубить поцелуй.       Тогда-то он и понял, что мастурбация может стать ему лучшим другом. Но от этого не становилось легче, особенно, после произошедшего. Джейкоб считал, что ему просто дали шанс почувствовать, какого это - быть взаимно желанным, как капризному ребёнку, что захотел завести щенка, а потом, спустя несколько недель выматывающих прогулок и обоссанных пар кроссовок, ребёнок понял, что трансформер из новой коллекции был бы куда лучшим вариантом, нежели щенок.       Рано или поздно это случилось бы, они просто не могли быть вместе. Это всё неправильно, а Энди нравится, когда всё на своих местах. Чёртов перфекционист.       Джейкоб откидывает голову на край ванны, толкается в руку, мысленно усиливая давление мужских пальцев на шею, раскрывает рот в немом стоне.       Мальчик всё ещё задавался вопросами. Почему отец вёл себя так агрессивно? Ведь он крайне редко выходил из себя, наверное даже никогда, по крайней мере, мальчик не припоминал таких случаев. Зато он помнит, как Энди рассказывал, что в его детстве ему запрещали играть в футбол с другими детьми, говорили, что это травмоопасный и агрессивный вид спорта, вместо этого он играл на кларнете. Видимо, уже тогда мать Энди беспокоилась, что сын пойдёт в остальных Барберов и таким образом она ограждала его от возможных стычек с другими людьми…       Но, скорее всего, именно запреты и повлияли на его характер, на его взгляды и поступки. Эндрю думал, что будет не таким, как его сидящий за решёткой отец и другие, всячески препятствовал этому, создал образ порядочного семьянина, а по итогу…       «Запретный плод сладок» фраза точно была олицетворением их странной семейки.       Джейкоб фыркнул и продолжил своё увлекательное занятие. Лоб покрылся испариной, а внутри всё обожгло, его ресницы подрагивали. Порой он удивлялся своему умению к самовнушению, ведь сейчас он действительно не мог вдохнуть и малость кислорода, как тогда… Вот только сколько бы он не старался, но внушить себе то, что он ненавидит человека, которого искренне любил на протяжении стольких лет — не получается…

«Первый человек, о котором ты думаешь утром и последний человек, о котором ты думаешь ночью — это или причина твоего счастья или причина твоей боли…» Эрих Мария Ремарк