Ревновать можно даже самого любящего человека. Хотя бы за то, что не родись ты, он бы любил другого. Константин Мелихан
Порывистый ветер гнал по синей глади тёмные, в местах белые и даже чёрные тучи. Волны, одна за другой, выплёскивались на берег, пытаясь достать до серых кед. Джейкоб сидел у озера на мягком покрывале, которое он без угрызений совести стащил из дома. Сегодня, да и в течение недели, мальчик, как и все нормальные люди, соизволил выходить на улицу через входную дверь. Ведь отец с головой был погружен в дело Рифкина и поэтому Джейкоб мог спокойно передвигаться по дому, не опасаясь серьёзных разговоров… Казалось, что сейчас отец как ни в чём не бывало продолжал свою работу адвоката, будто вовсе не он оказался по ту сторону расследования… Пока Джейкоб занимался немецким языком с миссис Джонс, в это же время в соседнем кабинете сидели Энди и Джонатан. Они придумывали убедительные варианты ответов на вопросы, которые Лоджудис, возможно, распечатал на листочке и уже во всю готовился к тому, чтобы зачитать их в суде. Временами и самому Джейкобу приходилось присутствовать в том кабинете, чувствовать на себе взгляд голубых глаз и выслушивать от Клейна его фирменное: «Держи непроницаемый вид. Не смотри по сторонам слишком часто. Дыши размеренно. Опустишь голову и они сочтут это за чистосердечное признание…». Мальчик удивлялся, как ему с такими дурацкими правилами ещё не запретили моргать. Конечно, взрослые думают, что Джейкоб не справится и всё полетит к чертям. Вот только что-что, а надёжно скрывать свои эмоции он научился ещё будучи ребёнком. И если бы он этого не умел, то по красным глазам и искусанным в кровь губам, Энди сразу бы догадался, что Джейкоб не знает, как дальше быть. Также Энди бы быстро догадался, что на него больше не обижаются. По крайней мере, злоба ушла. Джейкобу хватило месяца, чтобы остыть и теперь, перед тем, как будет вынесен окончательный вердикт его будущего, он хотел такой простой отцовской поддержки. Но другая сторона Джейкоба, отвечающая за гордость, твердила, чтобы он всё также продолжал держаться холодностью по отношению к Эндрю. — Бу! — из неприятных размышлений его вырвала девочка, что всем телом повисла сзади, своими рыжими волосами касаясь его щеки и оплетая шею кольцом рук. Улыбка появилась на губах Джейкоба. Ему не хотелось этого признавать, но в кратчайшие сроки Джессика стала для него хорошей подругой. Сначала было отрицание. Джейкоб не верил, что мог дружить с кем-то по-настоящему. Затем следовал гнев. Дружить с девчонкой, надо же было докатиться… А после его охватила досада. Ведь он понимал, что Джессика точно исчезнет из его жизни, когда всё наладится. Однако, со временем досада переросла в принятие. Всё-таки Джейкоб считал её хорошим собеседником, но не более. Однако, позже он осознал, что хотел бы общаться с этой причудливой мадам даже после того, как с него снимут обвинения. Фелтон не раздражала так, как это раньше делала Сара, она не пыталась подыгрывать его странностям, как подыгрывал тот же Дерек. Если Джесс что-то не нравилось, то она напрямую и без стеснения говорила Барберу о том, какой же он придурок. Без задних мыслей, она совсем не боялась вместе с ним шутить на тему суда и обсуждать убийство Рифкина, представлять, как же всё-таки это могло произойти. Однажды, во время такого душевного разговора, Джейкоб чуть не ляпнул глупость, за которую Джонатан мог бы отсыпать пару подзатыльников. Как адвокат, он почти не распространялся о своих дальнейших планах и идеях насчёт суда, но как человек, он частенько тяжело вздыхал и отводил взгляд в сторону так, что стёкла очков печально поблёскивали. И если откинуть всю его адвокатскую придурковатость, то Джонатан, со своими вечными подколами в сторону Энди, мог легко сгодиться за хорошего друга семьи. И уж если этот друг узнает, что кое-кто снова пихает ему палки в колёса, то Джейкобу точно будет не сладко. Поэтому таких людей, как Джессика, ему стоило опасаться. Ведь она действовала на Джейкоба таким странным образом, что ему хотелось рассказать ей обо всём. Но он всё-таки не терял бдительность и до сих пор не выпускал из рук двух щитов — закрытости и язвительности. — Цирк уехал, а клоуны остались? — за явную шутку в сторону кучерявых волос, Джейкоб получил подзатыльник и, улыбнувшись, подвинулся в сторону, уступая девочке нагретое место на покрывале. На Джессике было лёгкое платье и кроссовки. Голубая ткань отражала лучи заката, а порывы ветра колыхали низ, больше оголяя её ноги. Джейкоб отвёл взгляд, переставая сверлить то место, где предположительно красовались синяки и ссадины. — Сегодня отпустили без скандалов? Оказывается, что Джейкоб мог переживать не только за Энди. Так он убеждал себя, стараясь скрыть нотки безразличия. — Да, Питер уехал на лесопилку и даже дверь за собой не закрыл, — Джессика неоднозначно пожала плечами, поудобнее устраиваясь на мягком местечке. — Видимо, он понял, что однажды я точно могу вывалиться из окна. Барбер усмехнулся, вспоминая свой побег. Вот только в отличие от Джессики, в его побеге не было никакой надобности, обыкновенная обида, а вот Фелтон практиковала такой выход на улицу уже несколько лет. И только лишь благодаря Арчи она могла спокойно гулять вечерами, ссылаясь на то, что так пёс устаёт и перестаёт грызть всё попало. Но сейчас его забрала её тётка и поэтому девочке приходилось действовать по старой схеме. Со стороны разносится чирканье. Джейкоб оборачивается и видит, как Фелтон подносит к концу сигареты, что зажата у неё в губах, огонёк зажигалки. Она делает первую затяжку, вертит в руках серебристую зажигалку и затем поднимает взгляд на Барбера. — Будешь? — она протягивает ему фиолетовую пачку и, явно заманивая, открывает тонкую крышку, демонстрируя пару оставшихся сигарет. — Нет, — Джейкоб сморщился, вспоминая омерзительный вкус табака на языке и тяжесть в лёгких. — Дерьмо редкостное. — Когда успел попробовать? — Джесс заинтересованно уставилась на Барбера, точно перед ней сидел ребёнок, который воображал, что скоро получит письмо из Хогвартса. — Как-то раз стащил одну у отца… Эндрю бросил курить так же быстро, как и начал. Тогда велось сложное дело, в котором он вот-вот мог проиграть. Нервы у него тянулись, как струны. Но после того, как с горем пополам отец всё-таки присвоил себе победу, пачка сигарет осталась валяться в гараже. Вот тогда-то Джейкоб на свой страх и риск решил попробовать прелесть взрослой жизни. Прелесть оказалась той ещё подставой и он без раздумий выбросил целую сигарету в уличную урну, а пачку положил на место. — Отец не спалил? — Джессика пропустила слабый дым через ноздри. — Конечно же нет, был бы я здесь тогда? Где-то в глубине души Джейкоб желал, чтобы так и случилось, чтобы Энди почувствовал знакомый запах табака и поймал сына за курением. Хоть что-нибудь. В то время подростку настолько не хватало внимания со стороны отца, что он без раздумий решился на этот поступок, предвкушая разъярённый взгляд Энди. Вот только этого просто-напросто не случилось и всё из-за того, что для стойкого запаха никотина Джейкоб не выкурил и половины сигареты. — Дай мне зажигалку. Фелтон, чуть медля, положила серебристую коробочку в раскрытую ладонь. Её вечно холодные пальцы случайно задели горячую кожу. — Уже составил план побега из тюрьмы? Джейкоб закатил глаза и легонько пихнул смеющуюся Джесс в бок. — Сейчас договоришься и я утоплю тебя в этом озере. — кивнул он в сторону воды, не отрываясь от разглядывания незамысловатого узора, что был идеально выгравирован на металлической поверхности. Огонёк из зажигалки колыхался на ветру, вот-вот готовый опалить нежную кожу пальцев. — Если только до этого ты сам не утопишься. Джейкоб начал жалеть, что рассказал девочке о своём неумении плавать. — Держи и заткнись, — он вовремя вспомнил о KitKat, который принёс специально для подруги. — Не подавись. Фелтон расплылась в лучезарной и крайне глупой улыбке. Она потушила недокуренную сигарету о землю и приняла из рук мальчика угощение. — Это так мило, что ты не забыл… Конечно, такое-то забудешь, когда от дома Фелтон и до самого дуба с лёгкостью можно было проследить тропинку красных фантиков. Джессика считала, что убирать мусор не входило в её обязанности. Джейкоб, конечно же, тоже не был каким-нибудь там Робин Гудом, но всё же тяжело вздыхая и с присущей только Барберу гордостью, он поднимал за подругой фантики, затем целая стопка летела в ближайший мусорный бак. Джессика и Джейкоб были противоположностями со своей незначительной схожестью. Противоположности притягиваются? Нет. На Джейкобе это не работало. Его мог притягивать и притягивает лишь один человек. Наверное, если бы Джейкоба спросили, кто этот человек, он бы ответил чересчур банально и даже приторно, но в голове эти слова звучали так правильно. Джейкоба Барбера тянет к человеку, чья кровь течёт в жилах, чьи глаза смотрят из зеркала и чья улыбка отражается на губах. Человек, подаривший Барберу эту фамилию, эту жизнь и эти чувства. Человек, который по сей день борется за его светлое будущее. Стальными цепями Джейкоба тянуло к человеку, который был полной его копией. Тёмные тучи продолжали сгущаться над озером, а птицы кружили над камнем, под которым притихли сверчки. — Ты обещал мне дать номер своего телефона. — Ах, да… — Джейкоб перестал крутить в пальцах зажигалку и полез в карман за смартфоном. — Записывай, повторять не буду…***
— Ну всё, Эндрю, до встречи. И не забудь, что завтра у Джейкоба сеанс с миссис Фогель. — Конечно, Джонатан, я всё помню. До встречи! Энди закрывает дверь, прижимается к ней спиной и облегчённо вздыхает всей грудью, из-за чего в глазах чуть мутнеет. Джонатан был уверен в себе и в своих способностях адвоката на все сто, но Энди требовал от него большего. Всё-таки его Джейкоба хотят упечь на пожизненное и чтобы это получилось, люди сделают всё. Они и разделились на два лагеря — на тех, кто верит в его невиновность, считая таким же подростком, как и все остальные и на тех, кто считает его монстром, что манипулирует чуть ли не самим судьей. Эндрю никому об этом не говорил, но он уже во всю разрабатывал планы побега из страны. Было бы смешно пару месяцев назад, если бы не было так страшно. Страшно за сына и его будущее. В голове прорезались ещё детские воспоминания, когда он впервые посетил это ужасное место. Тюрьма не перевоспитывает и об этом знали все, в том числе и заключённые. Они не получат Джейкоба ни за что. Они не сломают ему жизнь. Эндрю в сердце кольнула мысль, что жизнь Джейкоба мог сломать он сам. Взрослый человек, а пошёл на поводу у ребёнка, который просто запутался в себе и своих чувствах. Конечно, помимо мыслей о дальнейшем суде, в голове Барбера не угасали мысли об отношениях с Джейкобом. По ночам он засыпал с мыслями о своём мальчике, прокручивал в голове их диалог, думал, как нужно было поступить именно в тот момент, представлял их чёртов хэппи-энд. И что с того, что Энди взрослый человек? Любовь не зависит от возраста. Будь тебе двенадцать или семьдесят, ты всё равно будешь мечтать о сказке со своим возлюбленным в главных ролях. «Это была просто симпатия» Неужели сам Джейкоб смог разобраться с подростковыми гормонами, когда в это время каждый понравившийся актёр становился любовью всей жизни. А Энди не смог… Бред. Он видел, как сын смотрит на него. Так не смотрела даже Лори в их первый медовый месяц. Джейкоб всё ещё любит, а Энди любит в ответ. Сын делает это молча, в тайне… И только Энди не пытается скрыть своих чувств, но Джейкоб, закрывшись, будто не видит их вовсе. Время шло, а мужчину до сих пор будоражила мысль о том, что Джейкоб действительно любит его не так, как должен сын, желает так же сильно, как и желает сам Энди. Казалось бы, что их разлука и возведённые вокруг стены утихомирят влечение друг к другу, но этого всё не случалось. Энди хотел Джейкоба, как, наверное, не хотел никого другого. Из маленького мальчика тот превратился в юношу. Не только внешне, но и характером. Если раньше сын мог настоять на своём лишь разок топнув ногой, то со временем их с Энди споры на абсолютно разные темы могли продолжаться часами, а то и днями, пока кто-то один не признает правоту другого или же мужественно не отступит от своего. И обычно этим кем-то являлся… Не кто иной, как Джейкоб. Ведь для Энди эти перепалки были своеобразной разминкой перед судом и они оба это понимали. Но порой этим сын и пользовался. Всё-таки ему нравилось выводить Эндрю из себя, прикрываясь тем, что помогает тому заострить язык. И если раньше Энди мог запереться один в кабинете на целый вечер, опасаясь того, что ребёнок может увидеть фотографии с места преступления, то со временем многие вещи вновь изменились. Дверь в кабинет больше не запиралась и Джейкоб мог спокойно гулять по нему из стороны в сторону, заглядывать в документы, файлы, помогать вновь невыспавшемуся Энди, указывая на опечатки и несостыковки. Сын определённо был единственным, с кем было комфортно оставаться наедине в этом паршивом городке. Временами ему казалось, что они с Джейкобом просто менялись ролями, в особенности когда тот приносил еду и ждал, пока Энди не оторвётся от дел и не съест хотя бы кусочек хлеба. Но Барберу приходилось съедать всё, ибо хмурый взгляд, обещающий затолкать в глотку всё до последней крошки, заставлял трястись от страха. Но вот уже скоро у Джейкоба день рождения и от этого не становилось легче. Барбер понимал, что рано или поздно им придётся поговорить. Джейкоб должен остыть и посмотреть на ситуацию трезвым взглядом. Вот у кого быстро получалось забывать обиды, так это у Лори. Жена металась из стороны в сторону, словно на американских горках, не могла определиться, что ей нравится больше — быть обиженной и ни с кем не общаться, как это делает их сын или же вести разговоры, но только с Энди, а на Джейкоба кидать лишь страдальческие взгляды. Сын всё также продолжал уходить гулять по вечерам. «Неужели один?» — задавался вопросом Эндрю, не находя себе места. У него внутри возникало непреодолимое желание проследить, узнать, всё ли в порядке… Но в эти суматошные недели ему было совсем не до слежки. Вернее, как раз этим мужчина и занимался, вот только под объект слежения попадал не его Джей, а мерзкий Леонард Патц. Сейчас же, когда перед сеансом оставалось всего пару дней, Джонатан предложил Энди отдохнуть и самому заняться делом, ссылаясь на то, что перед тотальной «промывкой мозгов» в голове не должно быть ничего лишнего. Барбер достал из холодильника бутылку пива, закрыл серебристую дверцу и уже было сделал шаг в сторону кабинета, как вдруг его взгляд зацепился за отпечатки ладоней, созданных с помощью нескольких цветов, те красовались на листе, что стал бежевым из-за бегущего времени. Уже скоро Энди и Джейкобу придётся поговорить. И для этого именно завтра будет самый подходящий момент. Тоби пригласила Лори на осенний бал, благо Энди там не будет присутствовать, он не краснея прикрылся делами. Барбер, поясницей облокотившись на стол, держал в руке телефон и со слабой улыбкой на губах листал фотографии с их отдыха. Переносился в те времена, когда этого ничего не было и вспоминал Джейкоба. Ещё не сломленного, но уже точно влюблённого по уши. Мужчина был в этом уверен, ведь разум без промедления подкидывал ему разные воспоминания, а фотографии лишь усиливали их. Это было так странно. Будто Энди стоит там и наблюдает со стороны. Счастливая семейная пара идёт вдоль аттракционов, а за ними плетётся подросток с ревнивым взглядом, что прикован к мужчине. Частенько Энди чувствовал себя отцом одиночкой. И конечно, в него словно вдохнули новую жизнь, даря такую чистую и сильную любовь. А сейчас эту любовь хотели забрать самым наглым способом, вешая на Джейкоба Барбера клеймо убийцы.***
На улице стояла темнота, псы мокрыми носами сопели в своих будках, видя уже десятый сон о сладких костях почтальона, фонари один за другим начали освещать местность, постепенно будя жителей городка. И только один из них уже давно проснулся. По комнате галопом разносились громкие стуки и несмолкаемый звон. — Проклятая железяка… Мальчик, насупившись, покрепче перехватил рукоять молотка и продолжил усердно бить по циферблату, как оказалось, весьма прочного будильника. И вот, спустя три удара и парочку бросков о стену, в комнате стоит тишина. — Так-то лучше. Джейкоб, довольный собой, мелкими шажками двинулся к запертой двери.***
Энди с лёгкостью раскрывает глаза, фокусирует взгляд и понимает, что Лори в комнате нет. Видимо, она вышла на пробежку, несмотря на ранний утренний час. Барбер потягивается и с лёгкой улыбкой на лице сгоняет остатки сна. Он не чувствовал себя таким выспавшимся ещё со времён, когда он только занял должность адвоката. Но его состояние не поддаётся никакому объяснению. Как он мог выспаться за каких-то три часа? Мужчина переворачивается на спину, поворачивает голову к прикроватной тумбочке и сверлит взглядом то место, где должен стоять будильник. Должен. — Какого… — вырывается с хрипотцой в голосе. Энди резко садится прямо. Привычной ломоты в теле он не испытывает, но он испытывает страх. Страх из-за того, что он мог опоздать. Барбер тянется за телефоном, который, судя по зелёному индикатору, уже давно заряжен. Разблокировав его, Энди раскрывает рот и шокировано хлопает глазами. На дворе стоял обеденный час. От Канаван — его начальницы, висел один пропущенный вызов, он тяжело возвышался над тремя от его новой коллеги — Пам Даффи. — Дьявол… Эндрю встаёт с постели, ступнями нащупывает тапочки, но находит лишь один из них. И поэтому, разочаровавшись в жизни, мужчина шаркает по прохладному полу босыми ногами. Он не спешит звонить этим двоим и как-то оправдываться. Нет никакого желания. Работа вымотала его от и до. Целый месяц в голове только и крутился мерзкий шёпот, повторяющий лишь одно слово — отчёт… Барбер был уверен в том, что когда он услышит негодующие голоса Даффи и Канаван, то отговорка придумается сама собой. Поэтому для начала он решает разобраться с загадочным исчезновением ненавистного ему будильника, из-за которого и начался весь этот бардак. — Доброго обеда, па. — на кухне он встречает уж очень довольного сына, тот стоит на стуле и что-то ищет на полках холодильника. — Мой руки и садись за стол. Джейкоб, с соком и белым хлебом в руках, хочет закрыть серебристую дверцу, но опасно покачивается и чуть не сваливается на пол. Реакцию Энди нельзя назвать превосходной, но если что-то касалось сына, то он на глазах превращался в его личного супергероя. — Просто скажи, что тебе нужно и я всё достану, — Энди усадил Джейкоба на стол и вопросительно заглянул в его глаза. Ищет там испуг, вызванный падением, но находит лишь благодарность. — Может, всё-таки готовкой займусь я? В ответ на это он получает отрицательное молчание и хмурое выражение лица, кажется, что коробка в мальчишеских пальцах начинает похрустывать. — Хорошо, уговорил. — Энди подошёл к раковине и вылил на ладонь жидкое мыло. — Не буду мешать… шеф-повару. На обед у Энди были хлопья, залитые апельсиновым соком и ореховая паста, неумело размазанная по горелому тосту. Да, превосходно готовить у них с сыном семейное. — Джейкоб, — мужчина сделал последний глоток из стеклянной бутылки, в которой изначальным содержимым было светлое пиво, но кто-то умудрился незаметно перелить туда лимонад. — Можно задать тебе вопрос? — Угу. — мальчик крутился вокруг, всё время что-то поправляя и полотенцем смахивая со стола одинокие крошки. Эндрю боролся с желанием затискать сына в объятиях, как игрушечного медвежонка. — Ты случаем не знаешь, куда делся мой будильник? — мужчина сделал непринуждённый и слегка удивлённый вид, говорящий, что он совсем не догадывается о том, кто же мог быть причастен к этой шокирующей пропаже. Джейкоб спрятал взгляд за тёмными ресницами, но затем поднял голову и серьёзно, будто репетировал, проговорил: — Наверное, как обычно мама захотела показать его на работе. — сын пожал плечами и чересчур наигранно закатил глаза. — Ты же её знаешь, вечно она чем-то блестящим хвастается. И вправду, жена буквально сходила с ума от различных серебристых украшений, но золото она на дух не переносила, поэтому их обручальные кольца отличались друг от друга. Порой Энди ассоциировал её с сорокой. Однако, даже если бы он сильно этого захотел, то он бы всё равно не смог представить у себя в голове жену, похищающую будильник в сумраке ночи. — Кстати, а где мама? Неужели действительно скрылась с места преступления? И сейчас где-нибудь в переулке на чёрном рынке предлагает странному человеку в пальто бесценную вещицу, которая перевернёт с ног на голову любое утро и даже самого счастливого человека на Земле она превратит в такого же страдальца, как и все остальные… — Сказала, что срочно вызвали на работу и со мной посидит тётя Тоби… — мальчик смешно насупился, а затем почесал кончик носа. — Она уже скоро приедет. Эндрю перекосило только от одной мысли, что Ланцман могла переступить порог их дома, а уж тем более остаться с его сыном наедине на целый день и начать вешать тому лапшу на уши, говоря о том, что Энди на самом деле не тот, за кого себя выдает, он — сущее зло. Джейкоб веником постучал по ногам Энди, чтобы тот приподнял их и таким образом помог добраться до фантика. — Не переживай, мама не знает, что ты прогуливаешь работу. Я ей не скажу. Барбер не смог сдержать улыбки. Как же быстро растут дети или это Джейкоб хочет казаться старше своих лет? И у него это однозначно получается. Мужчина встал из-за стола и подошёл к мусорному ведру, дабы выкинуть пустую бутылку из-под пива-лимонада, там, на дне, среди остального мусора, лежало что-то, что когда-то было будильником. — Джейкоб… — прозвучало совсем не строго, но с ноткой осуждения. Сзади Энди оплели кольцом рук и лбом уткнулись в спину. — Ты злишься? Эндрю не злился. Как он мог злиться на этого ангела? Но и не сказать, что был доволен его поступком. Всё-таки он, как образцовый отец, не хотел, чтобы сын рос избалованным и думал, что всё будет дозволено. — Просто зачем ты это сделал? Барбер обернулся так, чтобы Джейкоб уткнулся в его грудь, правда, стоя даже на носочках, тот едва до неё доставал. — Ты выглядел уставшим, — констатировал он, шмыгнув носом. — Даже перед сном больше не заходишь ко мне. Мама говорит, что ты занят и тебе не до нас. Энди поджал губы, там, куда виском прижимался сын, тоскливо забилось сердце. Сейчас шла ожесточённая борьба за место заместителя прокурора. Сначала Барбер пропадал допоздна на работе, а после до утра, сидя в своём кабинете, он точно также пропадал в стопках бумажной волокиты. Обычно, когда всё было на своих местах и груз снимался с плеч, он брёл в душ, заходил к уже спящему сыну, целовал в лоб и тихо закрывал за собой дверь. Если бы тот не спал, то мужчина бы точно получил по голове за такое нежное проявление отцовских чувств. Также из-за работы Энди перестал читать ему сказки, которые иногда оказывались и вовсе не сказками, а новыми загадочными делами. Конечно, многое в них Энди приукрашивал, многое недоговаривал… Бывало, что сын сам просил остановить чтение и уточнял некоторые детали. Для чего — Эндрю точно не знал, да и не сильно он этого хотел. Также он перестал играть с Джейкобом в машинки на радиоуправлении, перестал лёжа в обнимку разглядывать новые комиксы. Почти на три месяца Энди исчез из жизни своего ребёнка. А ведь именно детство воспринимается, как вся прожитая жизнь… Он и подумать не мог, что его Джейкоба это так заденет. — Ох, Господи… Джей, прости, я обещаю, что буду уделять тебе минутки перед сном, — он сжал сына в объятиях. — Но и ты пойми, я зарабатываю деньги, чтобы мы ездили в Диснейленд, оплачивали дом, ели в конце концов и для этого всего взрослым нужно ходить на работу. Джейкоб поднял голову и посмотрел прямо на Энди, глаза его засияли. — Не переживай, я всё продумал! — он выбрался из объятий и потопал в сторону гостиной, что-то ища в ящиках, где находилась канцелярия, сын с воодушевлением в голосе продолжил: — Теперь тебе не нужна та скучная работа, из-за которой ты выглядишь, как трупешник из моей новой игры. Барбер возмущённо глянул в зеркало, что стояло позади. И впрямь, оттуда маленькими глазками, под которыми залегли большие синяки, на мужчину смотрел самый настоящий трупешник из всех трупешников. Джейкоб в это время уже подошёл ближе и, усевшись на стул, разложил на столе какие-то бумажки разных размеров, цветов и форм. — Теперь у тебя новая работа. — он выпрямился и, точно насмотревшись фильмов про главных шишек бизнеса, надел на нос тёмные очки, важно складывая ногу на ногу. — Ты будешь проводить со мной время. Сын протянул Энди, казалось бы, самый небольшой свёрток, но когда мужчина взял его в руки, то обомлел. Бумага приняла свой изначальный вид, точно королевский свиток, она смогла бы в ту же секунду достать до пола. Там, на белом фоне, криво и с ошибками, красовалось: Прогулка — пять долларов Игра в прятки — семь долларов Просмотр ТВ — шесть долларов Сказка на ночь — десять долларов И так далее по длинному списку обязанностей… Но глаз Энди зацепился за такое простое, но очень важное: Любить Джейкоба — … От чтения его прервал голос сына: — Я буду платить тебе эти деньги за каждое выполненное задание. Джейкоб разложил на столе те самые «деньги» — это были разрисованные бумажки с порой несуществующими цифрами, но также среди них Энди удалось разглядеть и настоящие купюры с несколькими монетами. Так вот, куда пропадает зарплата Лори… Жена частенько жаловалась, что каким-то образом она недосчитывается парой десяток. — В своём графике я буду находить для тебя свободное время и после школы обязательно начну выдавать тебе зарплату. — Джейкоб увлечённо разглядывал проделанную работу и активно качал ногой. Он был уверен в своей маленькой хитрости и считал многих взрослых глупыми. Для чего им нужно ходить за зарплатой, если её можно взять и нарисовать? — Конечно, будет сложно совмещать домашнее задание и создание денег, но я постараюсь… Энди расплылся в улыбке и аккуратно положил лист обратно на стол, усталость как рукой сняло. Он опустился на корточки перед сидящим на стуле сыном и, сняв с его носа чёрные очки, заглянул в пасмурные глаза, которые прямо сейчас сияли ярче волн в лунном свете. — Джейкоб, ты — лучшее, что случалось с моей жизнью. — Энди взял маленькие ладони в свои и проморгался. Нет, он не расплачется перед своим мальчиком. Будет таким же сильным, как и раньше.— Спасибо тебе за всё. — И за разбитый будильник? Только Джейкоб мог выглядеть виноватым, но и вместе с тем довольным. — И за разбитый будильник, — усмехнувшись, кивнул Энди. — Кстати, не хочешь сегодня съездить в магазин за новым будильником и чем-нибудь вкусненьким к фильму? — Спрашиваешь ещё! — сын заёрзал на месте, при этом крепко держась руками за сидушку, чтобы ненароком не свалиться назад. — А тётя Тоби будет смотреть фильм с нами? — Ох, — Энди закатил глаза и скорчился, будто от мощного разряда тока. — Только не упоминай эту ведьму в моём присутствии…***
В ушах стоял гул голосов, шарканье пачек и жужжание множества колёсиков. Барбер шёл вдоль магазинных полок. Обхватывал красную рукоять тележки, в которой сидел Джейкоб, закопанный в продуктах по самые ноги, он вертел головой из стороны в сторону. По довольному лицу можно было с лёгкостью определить, что он был на седьмом небе от счастья. Энди хмыкнул и вытащил из холодильника две бутылки пива, чтобы хоть как-то расслабиться и сильно не визжать во время очередного существа, пробегающего в тёмном коридоре. Но что он мог поделать, если Джейкоб любил пощекотать свои нервы. Казалось, фильмы ужасов для него были чем-то наподобие мультфильмов. Он щёлкал их, как орехи. Но Энди до жути не любил орехи. Мужчина всё-таки хотел испытать удачу и уговорить сына глянуть какую-нибудь голливудскую комедию, возможно получится включить дурацкую пародию на страшное кино и тогда оба Барбера будут довольны. — Джей… — но его так не вовремя прервал звонок телефона. — Ну конечно… Подождёшь? Джейкоб кивнул и начал скептически разглядывать содержимое тележки. Но Энди не придал этому значения и полез в карман за телефоном. На экране высветился входящий от Канаван. Барбер сжал зубы, собрался с духом и ответил: — Да? — Эндрю, ты на работе? — от спокойного, слегка надменного голоса начальницы появилось желание случайно уронить телефон о ближайшую стену. — Нет, я… Плохо себя чувствую, — для пущей правдивости он закашлялся, ловя на себе обеспокоенный взгляд мальчишеских глаз. — Я заболел, подцепил какую-то заразу и сейчас просто не в силах встать с постели… Вон даже Джей успел заразиться вместе со мной. Мужчина легонько толкнул сына в спину, чтоб тот подыграл. Джейкоб немного растерялся, но потом, поняв всю суть, начал надрывно кашлять и хрипло дышать, закатывая глаза, точно неподалёку стояла парочка экзорцистов и проводила свой утренний обряд изгнания нечистых сил. И как вообще с этим ребёнком смотреть фильмы ужасов? — Ох, мне очень жаль. Выздоравливайте. — на том конце трубки устало вздохнули. — У меня такая же ситуация, я вот и позвонила тебе, думала, что будущий заместитель подменит… «Будущий?» — чуть не вырвалось из груди, но, хвала небесам, женщина продолжила: — Так уж и быть, бери больничный и увидимся на работе. — Я не… — Эндрю не планировал брать больничный, но, глянув на счастливого сына, он моментально передумал. — Хорошо, спасибо, босс. Лёгкий смех Канаван ударил в уши, после его заглушили гудки. — Фух, надо же… — Энди покачал головой, не до конца веря в произошедшее. — Прокатило. Он потрепал сына по ещё только тёмно-русым волосам. Со временем те поменяют цвет, станут на несколько оттенков темнее. Энди это знал, ведь в детстве он бегал с точно такими же. — Что бы я без тебя делал? Джейкобу пришлось изогнуться в спине и шее, чтобы глянуть на отца снизу вверх. Видимо, бесы не спешили покидать его тело. — Не спал бы целыми днями. — Верно. — Энди ласково улыбнулся и щёлкнул сына по носу. Затем, подъезжая к кассе, он оглядел покупки, вместо двух бутылок пива и банки кофе он обнаружил две бутылки лимонада, чем-то напоминающие форму пивной бутылки и шоколад со вкусом кофе. Кинув взгляд на Джейкоба, который делал вид, что это вовсе не его рук дело, Эндрю с улыбкой на губах втиснулся в очередь.***
Они решили прогуляться в парке Голд-Спринг. Деревья излучали позитив и запах листвы. Джейкоб бегал за пухлым голубем, тот, из-за своих размеров, не мог взлететь выше мужского колена, поэтому ему приходилось удирать от Барбера младшего на своих едва передвигающихся лапках. — Джей, бери свой скейтборд и пойдём… — Энди то ли из жалости к птице, то ли из-за нетерпения оказаться в объятиях пледа, решил, что им с сыном пора домой. — Не трогай бедолагу, над ним уже и так жизнь поиздевалась… Сын насупился, но всё же отошёл от голубя, казалось, что тот готов был облегчённо выдохнуть, но не тут-то было, сзади его легонько подпнули, видимо на прощание. Джейкоб подошёл к Энди, положил новенький скейтборд в пакет с продуктами и поднял руки вверх, в полный рост вытягиваясь на носочках. — Покатать тебя? — сделал выводы мужчина и, не спеша брать сына на руки, склонил голову в бок. — Угу. Солнечные зайчики бегали по деревьям, их листьям и сочной траве. Свежие ароматы позволяли забыть, что парк Голд-Спринг окружён серым и шумным городом. Барберы не торопясь шли по тропинке, вернее шёл Энди, а Джейкоб, раскинув руки самолётиком, восседал у отца на шее. — Па! — Что такое? — Энди попытался взглянуть на сына, но, к сожалению, отсутствие второй пары глаз ему этого не позволило. — Хочешь в туалет? За эти оскорбительные для взрослого человека слова Энди получил по лбу. — Нет, там твоя босс… — прошептал Джейкоб. Он замер, переставая тереть ушибленное место и оглянулся, не до конца понимая, в какую сторону смотреть. Сын обхватил его затылок ладонями и повернул голову в нужном направлении. Вдали, возле кафе, Энди увидел Канаван, та, с мороженым у рта, точно также замерла посреди улицы, во все глаза таращась на Барберов. После к ней подошёл какой-то низенький, но счастливый мужчина, в руках он держал букет роз, но румян на его щеках казался ярче самих цветов. Энди и Линн улыбнулись друг другу, отводя взгляды в противоположные стороны. Они поняли всё без слов. — Джейкоб, можешь расслабиться. Мальчик перестал неистово кашлять и, отдышавшись, обвил шею отца руками и носом зарылся в волосы на его макушке. — Хочу домой. По интонации голоса мужчина понял, что сын надул губы. Энди всей душой считал, что его Джейкоб не был капризным или же, как многие говорили — невоспитанным ребёнком. Просто тому порой не хватало внимания. Вот и всё. А психически нестабильные мамаши и их изнеженные дети пускай идут лесом, главное, чтобы подальше от его сына. — Как скажете, молодой человек. Держись крепче.***
— Ну всё, ребята, пора спать. — Лори заглянула в комнату, одарила сына тёплым взором и загадочно улыбнувшись мужу, вышла за дверь. Энди, широко зевая, закрыл толстую книгу и отложил её на прикроватную тумбочку, затем погладил сына по голове, тот, как кот лежал на боку, просунув ногу под колено отца и положив голову на его грудь. Сегодня был тяжёлый день для них всех. Лори, вернувшуюся с работы, ожидал сюрприз в виде парочки кексов и муки, рассыпанной по всему дому и даже на втором этаже порой находилась парочка белых следов маленьких ступней. — Я не хочу спать, — Джейкоб поднял на Энди свой самый жалостливый взгляд. Обычно он никогда так не делал и ему не нравилось, когда так делали другие дети. Ему казалось это слишком глупым, но на других родителях это работало и поэтому мальчик, стискивая зубы, решил прибегнуть к этой же схеме. — Лягу только с тобой. Джейкоб покрепче обвил шею отца руками и носом уткнулся в промежуток между ключицами и кадыком. — Ты уж прости, малыш, но мне нужно идти к твоей маме… — Эндрю неосознанно начал водить по спине сына кончиком пальца, вырисовывая на пижаме различные узоры. Как бы приятно не было Джейкобу от этих щекотливых прикосновений, он всё равно нахмурил брови. Если раньше его папу забирала работа, то сейчас это делала мама. — Почему ты не можешь спать и со мной тоже? — мальчик недовольно засопел и пальцами зацепился за ткань футболки, верил, что так он сможет удержать отца в комнате рядом с собой ещё на какое-то время. Энди обомлел, но затем, как истинный отец, быстро взял ситуацию под контроль: — Мы с мамой… любим друг друга и поэтому спим в одной комнате. — Эндрю пожал плечами. — Так все взрослые делают. А это оказалось проще простого. С ролью отца Энди справлялся на славу. — Угу, значит меня ты не любишь. И вдруг Энди понял, что как отец он облажался по полной. — Я не об этом, малыш, — он весь напрягся и запустил пятерню в свои волосы. Не думал он, что так скоро ему придётся об этом говорить. — Мы с мамой любим друг друга, как мальчик и девочка… Такой неловкости Энди не испытывал ещё с тех старых времён, когда он впервые покупал пачку презервативов. Нужно было чем-то разбавить ситуацию, сбавить любопытство сына. Поняв, что тот его внимательно слушает, Эндрю оглянулся и точно по секрету сказал: — Мы с ней даже можем в губы поцеловаться. — Фу! — Джейкоб скривился, как от горькой таблетки. — Теперь у вас в животе миллионы миллиардов микробов! — И после этого ты хочешь, чтобы я лежал с тобой? — Энди искрился от счастья, найдя нужную лазейку. Он помнил, как сын, вопя и совсем не жалея горла, бежал через весь дом прямиком к раковине, чтобы почистить зубы и сполоснуть рот, после того, как Тоби со своей ложки угостила его мороженым. Джейкоб задумался. Пазлы в его голове складывались в единую картину. Ведь Энди явно не собирался кормить его с одной ложечки, а уж тем более… — Сейчас поцелую. — Нет! — сын спрятался под одеялом. Но Эндрю был проворнее и уже через несколько секунд к виску Джейкоба прислонились губы. — Сладких снов, Джей. Эндрю встал с кровати, одарил грустным взглядом и поплотнее прижал одеяло к бокам сына. — И тебе, па. Обида в груди Джейкоба не утихла, притупилась — да, но не исчезла полностью. Что с того, что взрослые целуются? Он не маленький и потерпит. Конечно, слюнявый висок не так прикольно, но ради объятий папы можно выдержать и такое унижение. — Оставить свет включённым? — отец задержался в проёме двери, удерживая ладонь над выключателем. — Нет, — буркнул в одеяло Джейкоб и поглубже зарылся в него носом. — Не я же визжал сегодня, как девчонка. — Эй, ты должен меня понять, — возмущению Энди не было предела, ведь кто обрадуется, когда после возвращения из магазина в собственном доме, можно будет застать чупакабру, нагло развалившуюся прямо на диване с огурцами на глазах и полотенцем на голове. — …такое и врагу не пожелаешь. — Прекрати называть тётю Тоби чупакаброй. Хоть тётя Тоби порой и была надоедливой, но Джейкобу нравилось, что благодаря ей их семья частенько выезжала куда-нибудь за город. Да и папе становилось скучно в компании болтливых женщин, поэтому он шёл к Джейкобу и они начинали играть в «попробуй не разбить что-нибудь в гостях». Сколько бы мальчик не припоминал, но в этой игре у них с отцом всегда была ничья. — Ладно, молодой человек, уже пора спать. — Энди щёлкнул выключателем и понизил голос до полушёпота. — Засыпай. Шаги становились тише, дверь в комнату закрылась. Джейкоб свернулся клубочком и уставился на светильник, что жутко ему улыбался, поблёскивая в темноте. «Я и от тебя избавлюсь» — злобно подумал Барбер, вспоминая, куда положил молоток этим утром. Через какое-то время дверь снова раскрылась, видимо, мама опять захотела спросить, куда исчезли её серьги. Ну что поделать, если Джинни из соседнего дома не согласилась отдавать отцовский молоток за просто так. Но свет не зажёгся, а голос был совсем не мамин. — Хорошо, твоя взяла, — отец, уже переодетый в домашнее, аккуратно прикрыл за собой дверь. — Двигайся. Он залез на кровать к довольному и слегка удивлённому Джейкобу. — А тебе мама разрешила ночевать у меня? — Ещё как, конечно, ей стало грустно, но ничего. Уголки рта Джейкоба приподнялись, лисий взгляд блуждал по лицу отца. Пускай теперь мама сама разбирается с подкроватными монстрами. — Ты очень ревнивый, Джей. Джейкобу эти слова показались оскорблением что-то вроде «ты дурак». Поэтому, надув губы, он отвернулся к стенке. — Я тоже ревнивый, не переживай. Ревность — это когда ни с кем не хочешь делиться своей игрушкой. Сын обернулся к Энди и с самым невозмутимым видом произнёс: — Но я хочу делиться с тобой своими игрушками. — Это просто замечательно, — в груди Энди, точно лучи солнца на зелёной поляне, разлилось светлое тепло. Он лёг на подушку и, обняв Джейкоба, уткнулся в его макушку. — А теперь спать.***
Энди копошился на кухне, в это же время из подключённых к ноутбуку колонок доносилась тихая музыка. Наконец-то Барбер смог почувствовать на себе все прелести выходного дня, перевести дух. Он проснулся рано утром и в дурную голову взбрела идея испечь яблочную шарлотку. Но, похоже, что кто-то был против этой задумки. В помещении раздался дверной звонок, затем ещё и ещё один. Видимо, этот кто-то был очень сильно против того, чтобы Энди сжёг продукты, а вместе с ними и дом. Барбер нахмурился, отложил железную миску в сторону и, прихватив с собой вилку, двинулся в прихожую. Он с подозрением глянул в глазок и спустя секунду поджал губы. Всё было так, как он и думал. Там, на крыльце, стоял незваный гость. А незваный он только потому что этим утром Барберы никого не ждали. Ведь Джонатан сейчас во всю допрашивал парня по имени Мэтью, который в прошлом был объектом домогательств со стороны Леонарда Патца. Что уж говорить о репетиторе Джейкоба, та ещё несколько дней назад сообщила о том, что приболела. О журналистах и прочих личностях и речи не шло. Если хоть один из них сунется дальше преграды кустов, то в лучшем случае его будет ждать штраф на круглую сумму, а в худшем срок в один год. — Здравствуйте! На пороге стояла девочка. Если не девушка. Кажется, она была ровесницей Джейкоба, но из-за мейкапа выглядела года так на два старше. Рыжие пряди, точно огоньки, обрамляли лицо, а неяркие, чуть видные веснушки, расползались по вздёрнутому носу и щекам. Но из всего этого для Энди показалось странным только одно — её глаза. Глаза, необычайно зелёные, с примесью карего, сияли ярче космических звёзд. — Здравствуй, а ты от кого? Барбер внимательно оглядел свой двор. Ни единой души. Он кинул подозрительный взгляд на высокие кусты. — Я не «от кого», я «за кем», Джейкоб дома? Девушка чуть наклонила голову в сторону, дабы разглядеть интерьер гостиной, но Эндрю, сложив руки на груди, облокотился плечом о дверной проём, таким образом своими широкими плечами загораживая ей вид. — Он ещё спит. На самом деле Энди не знал, чем сейчас был занят Джейкоб в своей запертой комнате, но почему-то ему не хотелось, чтобы тот узнал, что здесь его ждёт какая-то… — А как тебя звать? — Джессика. Я… — она помедлила, явно не зная, какое лучше слово подобрать. — Одноклассница Вашего сына. — Приятно познакомиться, Джессика. — И мне… Ну так вот, передайте ему это. И только сейчас Эндрю понял, что в руках девочка что-то держала. Она протянула вперёд чёрную кожаную куртку. Мужчина хорошо помнит эту куртку. Сын обожает её, хоть та скоро и станет короткой в рукавах. Подождите. — А… Как она оказалась у тебя? Неужели Джейкоб настолько растяпа, что теряет любимые вещи? — Вчера пошёл сильный ливень, а я, как обычно, не посмотрела прогноз и вышла в лёгком платье. — она заправила прядь волос за ухо. — Вот Джей и попросил меня, чтобы я её надела. Джей. Как же Энди сразу не догадался. Это же было так очевидно. Вот, с кем по вечерам пропадает его сын. И вовсе не один… Это было так не похоже на Джейкоба. Если судить по рассказам Сары и Дерека. Сам же Энди не знал о подростке Джейкобе почти ничего. Эндрю неосознанно сжимал вещь в руках. Вопросы один за другим возникали в голове. Позади Эндрю услышал шаги. — Джесс? Он вздрогнул и обернулся назад. Голос показался знакомым и одновременно с этим, чужим. В прихожей, чуть растрёпанный, стоял Джейкоб, серая футболка была ему велика, она закрывала собой половину домашних шорт. Эндрю бы мог сказать, что это его футболка, если бы точно такая же сейчас не лежала сложенная в шкафу. Несмотря на величину футболки, сын уговорил купить ему точно такую же. Они оба уже не знали, где чья и поэтому носили так, как распределит Лори. Джейкоб кинул быстрый взгляд на отца и точно увидел стену, прошёл вперёд к девочке, втискиваясь между тёплым телом и проёмом. — Привет. Девочку словно подменили, хоть она этого и не показывала, хотела казаться непринуждённой, но бегающий по сторонам взгляд и румянец на щеках выдавали. Энди стиснул зубы, когда сын вместо извечной угрюмости явил улыбку. Смущённую улыбку, чёрт побери. Что вызвало у него такую реакцию? — Я заносила куртку. — Джессика кивнула на Энди, в руках которого была вещь. Джейкоб, точно вспомнив, что в доме помимо него живёт ещё пара человек, поджал губы и понизил голос. — Ты сейчас свободна? — Нужно Арчи от тёти забрать, — она пожала плечами. — А так, да, я могу свободно шнырять по улице и рассматривать шнурки целый день. — Тогда подождёшь, я соберусь и пойдём вместе гулять… — Джейкоб кивнул на ноги. — Могу вдеть в свои кеды разноцветные шнурки. Подростки рассмеялись. Нет, Эндрю не чувствовал себя лишним. Ведь кто-кто, а незваным гостем здесь был точно не он. Дверь открылась, впуская прохладный воздух и этих двоих. Красивая пара. Идеальная первая любовь. Нормальная. — Мы ко мне наверх. — кинул Джейкоб, не поднимая взгляда, но натыкаясь на руки, держащие куртку и вилку. Мальчик забрал куртку и, будто опасаясь за жизнь девочки, ограждая её спиной от отца, пропустил вперёд.***
— Я готов. Джессика позволила себе обернуться к Джейкобу, переставая разглядывать золотые и серебряные медали. У неё были точно такие же, ведь они не раз с Барбером были единственными от класса, кто ездил не на спортивные, а на интеллектуальные соревнования. — Как у вас, у мальчиков, всё легко и быстро. — Джессика хмыкнула и наклонила голову в бок, разглядывая внешний вид друга. Она и подумать не могла, что так просто сможет стоять здесь — в его комнате и разговаривать, точно дружба длится с самого садика, но никак не месяц. — Пока я надену свитер, в это время уже все ресницы отвалятся. Джейкоб, просовывая руки в куртку, замер и, сощурив глаза, вглядываясь, с удивлением в голосе проговорил: — У тебя есть ресницы? Джессика не сразу поняла, что её только что попытались оскорбить. Получилось. — Ох, да пошёл ты! Подростки спустились вниз. Сладкий аромат залетел в ноздри, точно в мультиках, Джесс готова была глубоко вдыхать и парить в воздухе, летя на источник аромата. Джейкоб потянулся к железной ручке, но его окликнули до того, как он успел дёрнуть вниз. — Джейкоб, а вы разве с… подругой не голодны? — Эндрю вышел из кухни, вытирая руки о махровое полотенце. — Вряд ли Ньютоновский воздух заменит вам плотный завтрак. — Нет, — твердо произнёс Джейкоб и обернулся, заглядывая в глаза Фелтон. — Мы не голодны. — Нет… — повторила она, словно ребёнок за матерью, не до конца понимая набор звуков, который, как по команде, слетел с языка. — Сделаю вид, что поверил вам, — Эндрю стиснул зубы, играя с сыном в гляделки, уголки рта дёрнулись. — И Джейкоб… — Да? — Не забудь, что завтра к миссис Фогель, обещают пробки, так что выезжаем ранним утром. — Энди скользнул взглядом по Джессике. — Поэтому не гуляй до ночи. — Конечно. Джейкоб открыл дверь и пропустил Джессику вперёд, затылком чувствуя на себе проницательный взгляд голубых глаз.***
По телевизору шла какая-то несуразица. Но Эндрю даже не слушал, сидел на диване и нервно дёргал ногой, а его взгляд то и дело метался из стороны в сторону, изредка замирая на одной точке. Настенные часы. Время одиннадцать вечера. Обычно к этому времени Джейкоб был уже дома. Но почему-то именно сегодня ему приспичило гулять допоздна, когда уже через несколько часов им придётся вставать с кроватей и со свежей головой ехать отвечать на вопросы психиатра. Барбер не хотел этого признавать, но завтрашний приём был не главным фактором, из-за чего он так нервничал. Острая ревность вонзилась в сердце и не отпускала. Эндрю размышлял, что если бы в тот день Джейкоб не признался в чувствах, а их первого поцелуя не произошло, то ревновал бы он сына к той девочке? Определённо. Эндрю ревновал бы каждое слово, каждый взгляд Джейкоба в её сторону, каждое касание. Ведь сам был, как одержимый, ему не хватало Джейкоба, казалось, что из-за недостатка внимания он сойдёт с ума. Наверное, это уже случилось. Барбер поднялся с дивана, выключил телевизор и направился в сторону выхода, попутно беря с тумбочки ключи от автомобиля.***
Ветер блаженно шептал в уши, словно делился секретами, а волны ему негромко поддакивали и порой шипели друг на дружку, как змеи. — Даже не верится, что мы здесь с тобой сидим. Джейкоб озадаченно посмотрел на Джессику. — Почему не верится? — он прервал своё увлекательное занятие — ковыряние мокрого песка носком кеда. — Ну… — Фелтон замялась, сжимая фиолетовую пачку в пальцах и ногтем впилась в фольгу. — В школе мы даже не здоровались, только когда ехали куда-нибудь от класса… А что уж говорить о совместных прогулках. Она издала нервный смешок, будто догадалась, что сболтнула лишнего. Стало ли Джейкобу от слов бывшей одноклассницы стыдно или неловко? Конечно же нет. Каждый человек живёт своей жизнью и то, что изо дня в день вокруг него шныряют тени — ни для кого не является преступлением. Ведь только со временем тени приобретают свои цвета, штрихи и кляксы. С каждым новым общением, диалогом и тайной, люди раскрывались, становились друг для друга раскрасками. И поэтому менять в своих глазах серого человека на более яркого — настоящего, становилось чем-то обыденным. Вот только у Джейкоба был лишь один единственный малахитовый цвет и тратить его впустую он не собирался. — А сейчас сидим здесь уже какой день, как парочка, наблюдаем за озером. Джессика взглядом блуждает по лицу Джейкоба, цепляется за его голубые глаза. Джейкоб видит в зелёных всё — желание, колебание и решимость. Девочка наклоняется совсем близко, не спрашивает разрешения, она ждёт ответную инициативу. Барбер не хочет. И он знает, что сейчас с лёгкостью откажет ей, ни о чём никого не жалея. Фелтон наивно думает, что всё, как в фильмах — вот он не обращает на неё внимание на протяжении нескольких лет, а вот, после неудачного столкновения и разбросанных по полу листочков, они уже клянутся друг другу в вечной любви. Он не сочувствует ей. Он искренне надеялся, что после того, как она узнает его поближе, то остынет, образ любимчика в голове разрушится. Но, видно не судьба. Какой бы Джессика хорошей подругой не была, но в этом и дело — ей никогда не стать больше, чем подругой. Джейкоб качает головой, сдерживает усмешку, поджимая губы и хочет сказать, что им лучше забыть об этом и больше не общаться, но, словно по прихоти той самой судьбы, краем глаза он замечает, как вдали к склону подъезжает чёрный автомобиль. Внутри Джейкоба что-то переворачивается. В лёгкие вонзаются до сих пор не остывшая горечь от предательства, острая зависимость от человека и жалкая надежда на что-то несбыточное. Всё это бурлит, вырываясь наружу, превращаясь в пылкие эмоции и почти необдуманные поступки. Джейкоб переводит взгляд на Фелтон. Её брови, точно в замедленной съёмке, начинают сводиться у переносицы, на губах застывает кривая улыбка. Видимо, к Джесс пришло осознание ситуации и собственной ошибки, по крайней мере, она попыталась… Девочка прикрывает глаза, но после раскрывает их в изумлении. Губы обжигает, затем обжигает и лёгкие. Она улыбается сквозь поцелуй и снова, но уже в блаженстве, прикрывает глаза. Кажется, несколько капель скатились по щекам. Внутри сияют тёплые огоньки, они разрывают её сердце на части. Джейкоб ничего не чувствует, ни теплоты губ, ни вкуса помады. Он ничего не испытывал от этого поцелуя… Даже отвращение куда-то улетучилось. Но почему тогда так бешено колотится сердце в грудной клетке? Джейкоб, уже как на автомате сминая губы Фелтон, не торопясь поднимает веки и взглядом встречается с Энди. Чёрные ресницы мальчика подрагивают, но он, не прерывая зрительный контакт, кладёт левую ладонь на горячую щёку подруги. Ветер усилился, озеро бойко зашумело. Джейкоб ясно видел, как отец прислонился тазом о капот их автомобиля и, сложив руки на груди, неотрывно смотрел в ответ, прямо в глаза. Джейкоб был не в лучшем состоянии, чтобы нормально разглядеть хоть какие-то эмоции на лице отца… Но он представлял их и от этого сладко кололо в лёгких, а сердце, чувствуя надвигающуюся бурю, беспокойно металось в груди. И только сейчас он заметил, что Джесс, переводя дыхание, начала отстраняться. Блеск её глаз мог сравниться только с ночным небом, вдоль и поперек усыпанном звёздами. Даже косметика не скрыла того, что щёки Фелтон сейчас были не хуже её огненных волос. Грудь тяжело вздымалась, а улыбка на губах становилась лишь шире. Но для Джейкоба это не значило абсолютно ничего. Ему была неинтересна реакция Джессики, ему была интересна реакция Эндрю, поэтому он перевёл взгляд в сторону склона. — Я… — Джессика всё-таки привлекла к себе слабое внимание дрожащим голосом. — Впервые не знаю, что сказать. Джейкоб кивнул и по-доброму улыбнулся. Удивительно, ведь Фелтон могла болтать без умолку, особенно, если тема касалась природы. Однако, если Джейкоб хотел вставить своё слово, то та сразу замолкала, внимательно слушала и не перебивала. — Понимаю… Я тоже. Джейкобу было некомфортно. Он хотел поскорее оказаться в своей комнате и забыть об этой ошибке. И всё это ради того, чтобы позлить отца? Если тот, конечно, хоть что-то почувствовал. Но что теперь делать с Джессикой? Отшивать сразу после поцелуя или подождать, когда она сама поймёт, что ничего между ними и быть не могло. Джейкоб дал ей ложную надежду, тем самым усложняя себе жизнь, но при этом он не чувствовал себя виноватым козлом. Ведь он получил от неё то, что считал самым главным в людях. Выгоду. Фелтон не знала, куда деть глаза, блуждала ими по озеру, по большим холмам, а после обернулась назад и замерла. — О, дерьмо… Мне кажется или там… — Да, это он. — Ух, очень неловко… получилось. — Джессика смущённо поправила свою причёску, улыбка стала робкой. — Думаю, мне пора домой, — сказала она, понимая, что за Джейкобом приехали не просто так. Видимо, завтра у него важная встреча, но он ничего не говорил о том, как идут их дела. — Да, мне тоже пора, — Джейкоб покосился за спину девочки и, будто пытаясь оттянуть перед чем-то время, спросил: — тебя проводить? — Нет, всё в порядке. — эгоистка внутри Джессики всеми руками была за то, чтобы её проводили до дома и, как тогда, укутали в куртку, но здравый смысл был категорически против этого. — Я к тёте, это в другом направлении. — Ладно. После того, как они поднялись с земли, Джейкоб притянул подругу в объятия. Неловкость словно испарилась. Обнимать Джессику было приятно, по крайней мере приятнее, чем целовать. Он долго не выпускал её из кольца рук, словно она была его последним спасением перед прыжком в воду. Ледяной страх окутывал его с головой, а рыжеволосая точно была источником хоть и слабого, но тепла. Попрощавшись с Джессикой и пообещав ей, что позвонит, Джейкоб направился в сторону склона. Он шёл неторопливо, плечи поникли, а руки в карманах предательски дрожали. Ему всего-навсего оставалось накинуть на голову капюшон и будет самый настоящий обиженный на всё и всех подросток. Кровь стынет в жилах, к горлу подкатил комок, а в ушах раздавалось отчётливое биение сердца. Листья под кедами шелестят, ещё немного и ноги перестанут его слушаться. Просто пройти мимо, не поднимая взгляда и не издавая ни звука. Как никогда проще простого. — Джейкоб. «Я не хочу умирать так рано» — бьётся в голове лихорадочная мысль. Подросток непроизвольно задерживает дыхание, он планирует обойти автомобиль и его водителя за несколько километров, но строгий голос не позволяет. — Джейкоб, садись в машину. — Я хочу прогуляться до дома пешком, — Джейкоб выпрямляется и поднимает взгляд, он прилагает все усилия, чтобы не дрожать. Отец остаётся неподвижным, глядит, будто с высока, на своего неразумного ребёнка, а в это время на его скулах проступают желваки. — Мы едем домой, прямо сейчас. — было сказано совершенно спокойно, казалось, слова были брошены налегке, но Джейкоб помнил, кем столько лет работал его отец и поэтому он уловил приказные нотки в его голосе. Энди терял терпение. Джейкоб, ничего не ответив, отошёл в сторону, к автомобилю, открывая двери с пассажирской стороны, он в последний раз из-под хмурых бровей глядит на мужчину и залезает в салон. Эндрю, распрямив плечи и засунув руки в пальто, неподвижно стоял снаружи. Усилившийся ветер выбил из его укладки пару ровных прядей. Джейкоб не понимал, почему отец медлит, ведь сам торопил его домой, но, глядя исподтишка, до подростка доходит, что отец смотрит в сторону мёртвого дерева. Их место — как же чужеродно теперь это звучит. Джейкоб неожиданно для себя делает полувздох, ведь засмотревшись он не замечает, как Эндрю также неожиданно садится на водительское сиденье и захлопывает за собой дверь, впуская в салон леденящий порыв ветра. Мужчина молча заводит автомобиль и сверлит взглядом салонное зеркало, от чего Джейкоб спешит отвернуться к окну, жалея, что не взял с собой наушники. Автомобиль трогается с места. Они мягко едут по улицам, таранят свет ночных фонарей и слушают неясный звук того, как шины сцепляются с асфальтом. Джейкоб разглядывает идеальные и до безобразия одинаковые дома, чувствует, как через зеркало на него периодически смотрят. Или это просто воображение разыгралось с Джейкобом, готовым в любую секунду сорваться в очередном порыве гнева? Барберу трудно дышать. Лучше бы он остался дома с родной PlayStation и ни о чём, кроме перезарядки автомата не думал. В салоне автомобиля стояла донельзя напряжённая атмосфера, для пущей картины не хватало лишь дождя, резких красных молний и содрогающего землю грома. Доехать до дома оставалось совсем немного, но стремительно растущее напряжение тянуло минуты, как часы. Возможно, Джейкоб просто накручивает себя и всё было в относительном порядке. И вот снова казалось, что Энди спокоен, просто везёт ребёнка домой, но пальцы, побелевшие до костяшек, говорили об обратном… Джейкоб прикрыл глаза и, прикусывая губу изнутри, лбом уткнулся в прохладную поверхность стекла. Попадись им по пути кочка, то кожу пронзит до крови, но, благо в Ньютоне всё было идеальным. Всё, кроме их семьи, та на глазах разваливалась, как карточный дом. Вытяни одну карту из самой сердцевины и всё рухнет в считанный миг. Вот только они делали это не спеша, с каким-то садистским удовольствием, постепенно снимали верхний слой фальши. Автомобиль паркуется возле двухэтажного дома, вокруг ни единой души, в соседских окнах не горит свет. Джейкоб облегчённо выдыхает и дёргает за ручку двери… Но она не поддаётся. Подросток озадаченно замирает, всё также держась взмокшей ладонью за холодящий металл. В горле сухо, он сглатывает через силу и смотрит на затылок отца. Энди будто не замечал, что в машине присутствует кто-то ещё. Его пальцы не отпустили руль, а вцепились в него с новой силой. Он не двигался, замер и точно затерялся где-то в океане мыслей. Джейкобу не терпелось покинуть автомобиль, поэтому, не отрывая хмурого взгляда от Энди, он снова с силой дёрнул за ручку, готовясь вырвать её к дьяволу или на крайний случай попытаться выбить гладкую поверхность стекла, всё-таки ему не в первой убегать через окно. Мужчина, глянув в зеркало, запустил пальцы в волосы и нехотя щёлкнул кнопку разблокировки дверей. Джейкоб, не теряя и секунды, вышел из автомобиля, при этом не забывая громко захлопнуть за собой дверцу, он ускорил шаг. Массивные ворота открылись. Получается, что Энди поехал ставить машину в гараж. Отлично. У Джейкоба будет время на то, чтобы снять с себя куртку и кроссовки, а затем запереться в комнате и не высовываться оттуда как минимум неделю. А со своим сеансом миссис Фогель может и подождать. Конечно, Джейкоб не думал так всерьёз, ему придётся поехать в ту лечебницу ради своего же блага. Но что там будут с ним делать — он даже не представлял. Пытать? Ставить эксперименты? Возможно, с радостью протестируют на нём новенький детектор лжи. Кто знает… Барбер перестал забивать голову бреднями и начал забивать её тревожностью. А что, если сейчас дверь закрыта и ему придётся ждать, когда отец подойдёт с ключами? Жаль, что канат убрали. Так бы он уже давно лежал на своей мягкой постели. Благо дверь в дом была открыта. Джейкоб заходит внутрь. Прихожая, как и всё остальное, покрыта ночью. Трясущимися пальцами он расстёгивает молнию куртки, вешает её отдельно от другой одежды и на ходу скидывает с ног кроссовки. Джейкоб на ощупь идёт к лестнице, как вдруг свет в гостиной зажигается, слепя глаза. Он останавливается, чуть не врезаясь в столик и щурясь, прикрывает глаза локтем. — Джейкоб, постой. Эндрю, с ключами от автомобиля и всё ещё в пальто, проходит в гостиную. Медленно, но твёрдо, точно как охотник, готовясь схватить загнанного в ловушку оленёнка. Джейкоб, проморгавшись, выпрямляется и смотрит прямо на отца, показывая тому свою самоуверенность, а внутри дрожит, как при лихорадке. Бежать на верхний этаж, хромая из-за того, что недавно ударился о стол, будет глупо. Выглядеть в глазах Энди трусливым мальчиком будет глупо. Чувствует ли Джейкоб перед ним вину? Определённо нет. Лишь слабое чувство отмщения и дикий страх. Если тогда Эндрю вывели из себя какие-то обыкновенные шутки из интернета, то что будет на этот раз? Джейкоб только сейчас осознал всю соль. Он сам загнал себя в угол. — Я даже, блять, не буду спрашивать, что это такое было. — отец сделал ещё несколько шагов вперёд, в глазах одна за другой сверкали молнии. Сейчас не время, чтобы язвить, но Джейкоб просто не мог упустить возможность задеть отца в ответ. — Это называется поцелуй, па, — Джейкоб уже приоткрыл рот, чтобы сказать что-то обидное, но застыл со стеклянными глазами, а после с языка сорвались совершенно другие слова: — Тебе ли не знать? Отец шумно вздыхает, поднимает взгляд к потолку и качает головой. — Тогда Лори была на эмоциях, как и я. Джейкоб, ты уже не маленький и должен понимать, что это всё не так просто… — в голосе не было ни грамма злости, но от чего-то мужчина чувствует нарастающий пожар в груди. Подросток держит подбородок высоко, но тяжёлые веки прикрываются сами собой. В груди что-то закололо. — Мы с ней прожили рука об руку девятнадцать лет, поженились явно не из-за скуки, — голос срывается, Энди разводит руки в стороны и смотрит прямо на сына. — Взять и стереть половину жизни не получится. Как бы тебе обидно не было, но все эти годы между мной и твоей мамой были чувства. «И если бы не они, стоял бы ты здесь?» — эти слова Энди не смог произнести. Джейкоб качает головой. Он не хочет этого слышать. Только не от отца. Ещё тогда, когда между ними ничего не было, уже тогда он смирился с тем, что Лори, как жена, как мать ребёнка, занимает особое место в сердце Энди. Но было невыносимо больно слышать эти же слова, только не из головы, а из уст отца. — Но вот в чём вопрос, что между тобой и той девушкой? — сын молчал, обидчивым взглядом сверлил носки. — Я жду объяснений, Джейкоб. Подросток не понимал, для чего это всё. Разве они не прекратили свои… А что у них вообще было? Отношения? Игры? — Вот только не говори, что ревнуешь… — Джейкоб был готов буквально шипеть на отца. — Ты просто жалкий собственник. Злость съедала Барберов изнутри. Джейкоб опустил взгляд вниз, чтобы не видеть мужчину и двинулся к лестнице. Сердце замерло, когда запястье обхватили горячие пальцы. Подросток с досадой почувствовал, как его тянут назад и жалкие попытки сопротивляться испаряются, уступая место ступору. Энди, всё ещё крепко сжимая запястье сына, рванул того на себя, жадно припадая к губам. Эмоции били через край, точно впервые, сердце пропускало удар за ударом, так давно Энди этого не чувствовал. Изголодался по Джейкобу, по его мимолётным касаниям и тёплому взгляду, питался лишь простыми воспоминаниями и постыдными фантазиями. И плевать он хотел на то, что они стояли посреди гостиной, позволяли бы устои общества, Барбер сделал бы это ещё на улице, где-нибудь в парке под тихим снегопадом, не думая о последствиях и грязных заголовках. Но всё это было лишь глупыми мыслями… Энди почувствовал, как сын начал отходить от шока. Джейкоб промычал в его губы, кладя левую ладонь на мужскую грудь, туда, где находилось солнечное сплетение. Попытался оттолкнуть от себя, но ладонь на затылке не позволила. Эндрю вдохнул через поцелуй и сместил ладонь с затылка на шею, другую он положил на талию подростка, притягивая того ближе, делая поцелуй глубоким, таким, какой сам не позволял долгое время. Сегодня Барбер впервые узнал, что ревность могла сделать с его самообладанием — разбить его на мелкие осколки, поранить в кровь. Энди, удерживая сына на месте, бёдрами толкнулся вперёд, пахом проходясь по плоскому животу, едва задевая чувствительное место Джейкоба, но этого хватило, чтобы он вновь окунулся вглубь шока, смешно изогнул брови и раскрыл рот. Этого и добиваясь, мужчина языком прошёлся по нёбу, очерчивая ряд зубов. Джейкоб судорожно выдохнул, свободной рукой сжимая плечо отца, таким образом стараясь отпихнуть или просто не упасть. Он точно не знал. Джейкоб чувствовал, как стремительно краснели его щёки и от осознания своей робости, те начинают гореть ещё сильнее. В какой раз, именно в присутствии отца, подросток словно оголял сердце, позволял себе быть уязвимым и слабым. Ему нравилось чувствовать себя беззащитным в жёсткой хватке отца, нравилось ощущать горячие пальцы на шее и нравилось слабо вырываться в поисках кислорода, — эта мерзкая мысль пряталась где-то в пучинах сознания. Энди хотелось стонать в поцелуй, но что-то его сдерживало. Как бы зол и возбуждён он не был, но ему совсем не хотелось пугать своей внезапной вспышкой ревности человека, которым он дорожит. Казалось, Джейкоб начал отвечать или наоборот своими губами и языком старался вытеснить отца. Эндрю усмехнулся и в ответ на это прикусил губу Джейкоба, затем снова сместил руку на его затылок, сжимая волосы в кулак. Барбер отстранился буквально на секунду ради того, чтобы взглянуть на содеянное. Что его сподвигло это сделать? Жаркий румянец, прерывистое дыхание, а может блеск глаз, сияние нескольких капель слёз в свету, но определённо что-то из этого подтолкнуло Энди скользнуть рукой по бедру Джейкоба, а после подняться выше и пробраться под свитшот. Джейкоб вздрогнул всем телом, чувствуя на пояснице и боках жар ладоней и шершавость пальцев, он неосознанно прижался к отцу. — Так ты хотел? — говорит Энди, создавая между их губами мизерное расстояние. Из-за низкого голоса, пробирающего до костей, Джейкоба бросило в дрожь. Он впервые чувствовал себя беспомощным, не знающим, как быть в такой ситуации. Одни лишь противоречия. Но и пискнуть он не успел, поцелуй вновь углубили, ревниво сминая и порой кусая губы. Джейкоба это разозлило не на шутку и поэтому он начал кусаться в ответ. Шок постепенно улетучивался, уступая место обиде и чему-то новому, отдалённо знакомому. Хотелось почувствовать капли крови на языке. И ему было совершенно побоку на то, как отец будет объясняться перед Лори, почему его губы в ссадинах. Джейкоб совсем не в состоянии управлять своим телом и, видимо, Энди, не почувствовав больше сопротивления, пользуется моментом и толкает Джейкоба назад. Тот приземляется прямо на диван и в ту же секунду предпринимает попытки подняться, но Энди уже оказывается рядом, нависает, блокируя пути побега. — Прекрати! — Джейкоб отворачивает голову, пытаясь слабо отбиться. — Я же говорил, что не… Эндрю не даёт договорить, вновь приникает к губам, что стали алыми от трения и в местах красными от совместной крови. — Я не хочу этого больше слышать, Джейкоб… Эндрю проводит языком по верхней губе сына и, тесно прижавшись между его ног, с силой двигает бёдрами вперёд. В ширинке стремительно набухает, дыхание окончательно сбивается, точно Энди пробежал пару десятков кругов. Он готов, как пацан впервые увидевший порно, кончить лишь от одной красивой картинки. От вида Джейкоба, что лежал под ним, окончательно растерявшись. Сын выгибается в спине и в немом стоне раскрывает рот, глядит в белый потолок. Эндрю опирается на правую руку, приникает к приоткрытым губам и продолжает уверенно двигать бёдрами. Барберу мало. Он шире разводит ноги сына по сторонам, закидывает их себе на поясницу и, соприкоснувшись лбами с сыном, набирает бешеный темп. И, как тогда, обхватывает ладонью шею Джейкоба, из-за этого тот шире раскрывает глаза. — Па… Энди мог бы предположить, что его Джею не нравится, но твёрдость у того в джинсовых шортах говорит об обратном. Мужчина до последнего верит, что всё взаимно. Они справятся. — Тише… Барбер вновь вовлекает сына в поцелуй, сердце гулко бьётся в груди, он готов рычать от удовольствия, когда Джейкоб отвечает. Он также пылко старается успеть за Энди. Крепче обхватывает его поясницу ногами и порывисто двигается навстречу, создавая бурю между их телами. Эндрю всё-таки не сдерживается и издаёт рык прямо в губы Джейкоба. Собственное возбуждение чувствовалось так отчётливо, что просто сносило крышу. Если Энди хватало лишь трения через ткань брюк, то что будет дальше, когда… — Ты курил? Эндрю чувствует слабый запах никотина, если бы он курил, то и не заметил бы этого вовсе. Но обоняние у мужчины было хорошим, поэтому с ароматами своего парфюма и дезодоранта Джейкоба, в ноздри попал едкий сигаретный запах. Джейкоб медлит, не зная что сказать, смотрит в глаза отца, голова кружится. Он сглатывает, чуть качая головой. — Это не я… это Джесс… Джейкоб теряется под серьёзным и до одури опьянённым взглядом, он запускает пальцы в волосы отца, оттягивает назад и выгибается, неосознанно открывая обзор на свою шею и ключицы, тем самым совершая глубочайшую ошибку. Энди склоняется ближе, опаляет горячим дыханием и, недолго думая, губами припадает к бледной коже, не вникая в последствия, оставляет на ключицах сына засос, напоследок кусая, таким образом вырывая из груди Джейкоба гортанный стон. Энди задерживает дыхание, напрягает слух, чтобы вновь уловить этот будоражащий звук. Сжимает тонкую шею у основания и ладонью спускается вниз, задевая дёргающийся кадык, затем пальцами через мягкую ткань он очерчивает еле выпирающие рёбра. Ещё немного и… Эндрю внимательно наблюдает за сменой эмоций на лице Джейкоба, запоминает каждый новый вдох и выдох, его опухшие губы и глаза, потемневшие от расширенных зрачков. Горячей ладонью проводит по плоскому животу, затем опускает ладонь на пах Джейкоба. Сын под ним начинает дёргаться, с широко раскрытым ртом, пытается вымолвить хоть что-то, но выходят лишь прерывистые вдохи. Эндрю массажными движениями ведёт вверх и вниз, на подсознательном уровне чувствует эти касания и на себе тоже. Барберы словно не замечают своей похоти. Всё вокруг плывёт и всё, что им остаётся — это фокусироваться на глазах друг друга. Где-то вдали, сквозь громкое биение сердец, раздаётся хлопок. Хлопок входной двери. Джейкоб реагирует первым, то ли от осознания содеянного, то ли от чрезвычайности ситуации, но он без промедления чересчур сильно отпихивает от себя Энди и на трясущихся ногах встаёт с дивана. Прикрывая чёрным свитшотом оставленный отцом засос, он, не оглядываясь, поднимается вверх по лестнице. Джейкобу становится тошно от ситуации, ведь он снова отключил свой мозг, позволяя сердцу распоряжаться своими действиями. Энди выдыхает и садится прямо, прикрывая возбуждение своим пальто. После он опирается локтями на колени и сдавливает голову в ладонях. Сердце гулко стучит в груди. Сзади слышатся тихие шаги. — Энди? Почему не спишь? — Лори снимает жакет и вешает его на спинку стула. — Разве вам с Джейкобом завтра не нужно ехать к психиатру? — М? — Барбер фокусирует взгляд на жене, на её бледной коже и лёгком макияже. — Ах, просто… Волнуюсь перед приёмом. Кто знает, что может вскрыться ещё… Ты разве не должна поехать с нами? — Мне бы хотелось, правда, но… Он ещё злится на меня? Эндрю видел, что женщине было стыдно из-за того вечера. Но извинения не входили в её планы, она ждала, когда всё само наладится. Как по волшебству. Лори хоть и принимала свои ошибки, но она будто не умела просить прощения. — Да, он сегодня немного на нервах. — Эндрю не хотел даже думать о том, в каком сейчас состоянии находился Джейкоб, после их небольшой стычки. Он думал, что снова всё испортил. — Ты как? Как вечер прошёл? Лори не ответила, села на диван и уставилась в выключенный телевизор. Она поджала губы, обдумывая что ответить. И точно Энди, она поставила локти на колени, лицом утыкаясь в ладони. После в гостиной разносится еле слышный всхлип, из-за которого внутри мужчины всё сжимается. Ведь прошло уже несколько месяцев, а Энди так и не попытался поговорить с женой, завести откровенный разговор, расспросить о её чувствах, рассказать о своих. Всеми силами Энди показывал, что всё в порядке, скоро всё пройдёт, а пока на носу только суд и ничего больше. Днями и вечерами лицо его было спокойным, а мышцы расслабленными. Голос не дрожал, когда речь шла о смерти Рифкина, каких-либо несостыковках или новых уликах. Мужчина считал, что таким образом семья последует его примеру. Будет жить прежней жизнью, представляя, что всё это происходит не с ними. Ведь защитить Джейкоба для Энди являлось важнее, чем убиваться из-за чужого презрения. — Я не поехала на осенний вечер… Я… Потеряла бдительность и… — женщина закусила губу, проткни бледную кожу и оттуда не вытечет ни капли крови. — О Боже, Энди, это был журналист. Барбер нахмурился, не до конца понимая, к чему ведёт Лори. Но после его брови взметнулись вверх, губы двигались, он не знал, что сказать. — Что ты ему рассказала?***
Барбер стоял на кухне. После горячего душа по коже бегал неприятный холодок. Он тянется к верхним ящикам и достаёт оттуда бутылку виски. Пить совсем не хотелось, но пара глотков помогут расслабиться. Со спокойной душой выкинуть из головы ненужные мысли. Энди прошёл в гостиную, поставил стакан с виски на столик и взял с полки их семейный альбом, расслабленно усаживаясь в кресло. Вот они в дурацких пижамах отдыхают на заднем дворе. Энди держит камеру над головой, улыбаясь в объектив, а сзади сидит Лори в позе лотоса, она прижимает к себе сына, тот, раскрыв от интереса рот, и чуть скосив глаза, наблюдает за бабочкой в своей руке. Энди с лёгкостью мог сказать, что с появлением Джейкоба их жизнь засияла яркими цветами. Чего только стоил конструктор Лего, который приходилось отцеплять от босых ног. Но со временем в их гардеробе поселились серые и чёрные оттенки, совсем вытесняя солнечные. Этому есть объяснение. Лори была женщиной сдержанной, со вкусом и её одежда состояла исключительно из мягких и тёмных цветов. Поэтому её хватило ненадолго, когда она решила присоединиться к своим мальчикам и добавить в свой гардероб идиотских вещей с идиотским принтами. Джейкоб, достигнув подросткового возраста, сделал для себя определённые выводы и носить разноцветные вещи для него было уделом детей. Таким образом жёлтые, красные и зелёные вещи покинули его шкафы, а заняли чёрные и серые, порой прослеживалась разнообразность в виде белых и бежевых футболок. Ну, а Энди ничего не оставалось, как последовать за семьёй и с горечью на душе спрятать свой радужный свитер между белыми рубашками и чёрными пиджаками. Однако, улыбки всё также сияли на их лицах. Сколько бы трудностей не пришло в их жизнь, они оставались всё теми же Барберами. Хоть их брак с Лори и дал трещину, но Эндрю всё ещё был готов защищать эту женщину от нападок журналистов, репортёров и соседей. Ведь обиды обидами, но, несомненно, в их жизни были и счастливые моменты. Энди не мог просто взять и отвернуться от неё в такую трудную минуту, также он не мог отвернуться от Джейкоба. Они его семья. Всё, что у него есть. А вот и фотография с их свадьбы. Совсем ещё молодые Лори и Энди стояли в обнимку на фоне заката. И снова в голове прокручивались дурные мысли. Варианты того, если бы этой свадьбы не случилось. Слишком рано. Они буквально отняли друг у друга большую половину жизни. Отняли выбор. А если бы не брак с Лори, то что ждало бы Энди? Если бы он не переехал вместе с ней в Ньютон, не стал бы адвокатом и прилежным семьянином, что бы с ним было? Может, стать одной семьёй — это был хоть и верный, но поспешный выбор? Когда Энди пролистывал уже десятую страницу с фотографиями, из альбома неожиданно выпало пару листков. Мужчина наклонился к ним и, подцепив парочку, понял, что это первые рисунки Джейкоба. Энди улыбнулся, вспоминая, как ему в кабинет через щель двери подсовывали эти шедевры, ну, а когда он заканчивал дела и выходил из кабинета, то видел перед собой довольного сына, всего измазанного в краске. Однако, улыбка дрогнула, ведь помимо рисунков мужчина поднял кое-что ещё. «Прогулка — пять долларов Игра в прятки — семь долларов Просмотр ТВ — шесть долларов Сказка на ночь — десять долларов Завести собаку — сто долларов… Любить Джейкоба — любовь к папе» Эндрю закусил губу и откинулся на спинку дивана, разглядывая вкрапления на потолке и до боли сжимая в пальцах лист. Неужели из-за своей ревности он также не даёт сделать Джейкобу другого выбора? Всё-таки, скрипя зубами, он был согласен с тем, что Джессика идеально подходила на роль первой возлюбленной. А может и второй, третьей… Чёрт бы его побрал, ведь у Джейкоба вся жизнь впереди. Возможно лучше будет вернуть всё на свои места. Отговорить Лори подавать документы на развод, перестать проявлять к сыну хоть какие-то чувства, кроме отцовских и забыться где-нибудь в воспоминаниях о прежней жизни. Скорее всего, именно так и поступил бы Энди несколькими месяцами назад, ещё когда он не мог разобраться с тем, что происходило внутри при виде улыбки Джейкоба, но сейчас, когда чувства, точно птица феникс, воспламенились и обрели вторую жизнь, а сердце приняло свой окончательный выбор, то делать вид, что он проявляет лишь отцовскую заботу, для Энди становилось чем-то нереальным. Сколько бы лжи и грязи между ними не произошло, он всё равно будет любить Джейкоба. — Ты идёшь спать? — Лори полусонная прижалась спиной к деревянному проёму. — Да. Энди, находясь где-то далеко от реальности, на автомате сложил лист пополам, а после обратно в альбом, он сделал два последних глотка и поднялся с дивана, задерживая взгляд на рамке с их семейной фотографией, та стояла не на своём обыденном месте. Барбер хмыкнул, подушечкой пальца проходясь по пыльной поверхности древесины. Агенты ОПБ постарались на славу, ведь ещё при обыске они сумели перевернуть их размеренную жизнь с ног на голову. Щелчок и свет в гостиной погас, погружая дом во тьму.