Falsity

      В ванной комнате стояла духота и пар, точно утренний туман Нью-Йорка, навис над мужчиной. Лёгкие наполнялись горячими нотками мандаринов и женьшеня.       Эндрю, с махровым полотенцем, обёрнутым вокруг бёдер, крутился у зеркала, стараясь как можно аккуратнее зачесать мокрые волосы назад. Эта процедура являлась неотъемлемой частью каждого утра, ведь если Барбер не уберёт пряди ещё влажными, то те начнут лезть в глаза, а самое неприятное — путаться между собой и создавать безобразное гнездо на голове, в результате чего, в глазах людей мужчина будет казаться борцом против расчёсок.       Эндрю рассматривал себя со всех сторон, опасаясь обнаружить в тёмной причёске притаившийся седой волос. Капли воды стекали вниз, стремительно преодолевали рельефы тела, в конце впитываясь в полотенце. Энди задержал взгляд на своём отражении и, приподняв подбородок, изучающе повёл плечами. Ходить по дому в таком виде приходилось крайне редко, на то было достаточно причин. Но из-за сегодняшней спешки почти всё нужное вылетало из головы, поэтому заранее приготовленная одежда осталась лежать в спальной комнате.       Барбер свёл брови вместе и выпрямился, пытаясь представить, как его видят со стороны другие люди. Самооценка как держала высокую планку, так и продолжает делать это по сей день. Скорее, с годами Барбер становился только увереннее в себе и в своих силах. Ведь мало кому в его возрасте удавалось удержать при себе всё — семью, престижную работу, отличные пропорции тела и внешность, которую даже не портили редкие морщинки. Также он не был обделён вниманием противоположного пола. Несмотря на кольцо, красочно намекающие на его занятость, женщины всё равно заводили диалог, в ходе которого дарили ему свои смущённые улыбки и комплименты, по-видимому рассчитывая на продолжение вечера.       Молодая вдова, которую приходилось опрашивать, когда её мужа сбил грузовик, не знала о таких вещах, как личное пространство и границы дозволенного, она так и норовила прильнуть ближе или положить свою ладонь поверх его руки, говорила приятные слова и приглашала побывать у неё как-нибудь ещё, при том совсем забыв о своей «утрате». Только через время она вспомнила о покойном муже, сделалась печальной и, воспользовавшись положением, заплакала у Энди на плече…       По ногам, а затем и спине, прошёлся мерзкий холодок, что заставил Барбера ненароком вздрогнуть. Он решил не оборачиваться, глянул в зеркало на вошедшего в ванную сына.       Джейкоб растерялся, должно быть не ожидая, что помимо него здесь будет кто-то ещё, ведь обычно именно он просыпался позже всех. Но будто не придав этому значения, он прикрыл за собой дверь и не торопясь прошёл вперёд.       Бывало и такое, что он не ленился, нежась в постели по часу с телефоном в руках, вовремя вставал и тогда Барберам удавалось собираться поутру всем вместе. Джейкоб и Энди в унисон чистили зубы, каждый поочерёдно издавал сонный зевок и, чтобы хоть как-то взбодриться, они брызгались друг в друга водой, потом, по своему обыкновению, Эндрю зажимал подростка между собой и раковиной и начинал беспрерывно щекотать, пока Лори занималась завтраком.       Эндрю стиснул кулак так, что рукоять расчёски в пальцах жалобно скрипнула. И, наконец, вместо того, чтобы сверлить спину Джейкоба взглядом, он сосредоточился на причёске. Энди становилось сложно контролировать себя, когда в груди медленно растекались эйфория и умиротворение. Уже не впервой приходилось замечать за собой моментальное обострение чувств, когда его ребёнок — тот, кого он клялся защищать — находился рядом, в целости и сохранности. Так было и раньше, но привычные эмоции стали проявляться с новой силой из-за обстоятельств, что свалились на их головы…       Пар улетучился, оставляя после себя призрачный след, в воздухе повисли запахи мяты, всё тех же мандаринов и едва уловимое напряжение.       Джейкоб остановился у раковины, он кинул быстрый взгляд на своё отражение и, нагнувшись к крану, набрал в рот воды, отросшие пряди скрыли нервный блеск в глазах. Он, не поднимая ресниц, на автомате взял тюбик, затем выдавил пасту на щётку и с невозмутимым видом приступил к чистке зубов.       Энди задумчиво закусил язык, только сейчас он обратил внимание на включённый смартфон, который стоял серебристым ребром на полочке, транслируя страницу «Ютуб», а тем временем из его динамиков доносился слабый смех, прерываемый нецензурной бранью. Мужчина не сводил взгляда с экрана, на лбу появились морщинки, словно он погрузился в глубокие размышления и вырвать из них могло лишь внезапное землетрясение.       Звон колокольчика заглушил посторонние шумы. Уведомление. Джесс_Ф…       Джейкоб поперхнулся пастой, он с щёткой во рту поспешил протянуть руку к телефону и нажать кнопку блокировки, тень беспокойства проскочила на лице, когда боковым зрением он уловил суровый вид отца.       Нервозность Джейкоба вызвана вовсе не сообщением от девушки, которую после вчерашнего вечера словно подменили, вместо краткого: «Свободен?», утром от Джессики пришло сразу несколько уведомлений, но Джейкоб не решился их прочесть, скорее даже не хотел. Поэтому очередное входящее стало простым совпадением. Совпадением, что только подкинуло дров в горящий дом. Смотреть лучшие подборки года у подростка вошло в привычку, как чистка зубов. Он не считал это чем-то запрещённым, простые видео для забавы, однако, он не осмеливался лишний раз выводить отца из себя. Энди наверняка помнил о его наклонностях и в нелёгкое для их семьи время мог остро на это отреагировать. Вероятнее всего, Джейкоб бы не сильно расстроился, если бы ему устроили небольшую взбучку. Скорее даже где-то внутри он ждал этого разговора, ему нравилось внимание со стороны Энди — будь то забота или строгий выговор. Но привычный стыд перед родным человеком пожирал изнутри, напрочь стирая из головы грязные мысли.       — Думаю, что в этом нет никакой необходимости, Джейкоб, — Энди проигнорировал сообщение от той девушки, странные предпочтения сына будут куда важнее ревности, об остальном они ещё успеют поговорить. Он плотно сжал челюсти и, не отрываясь от своего отражения, поудобнее наклонил голову в бок, чтобы убрать непослушную прядь. — И как давно ты этим увлекаешься?       Джейкоб вздрогнул и через секундное замешательство всё же осмелился посмотреть прямо в зеркало. Из-за ракурса головы и падения света голубая радужка глаз отца казалась тёмной. Джейкоб выдохнул, опуская ресницы, его внимание непроизвольно задержалось на крепких изгибах мужского тела. Как по команде, нежную кожу щёк покрыл румянец, а в лёгких застрял вдох. Стоять рядом с отцом, когда их плечи практически соприкасались друг с другом, для подростка становилось настоящей пыткой, особенно если учитывать то, что с недавних времён он мог позволить себе делать всё то, чего так давно хотелось.       Сколько бы Джейкоб не старался, прыгая на большие дистанции с увесистым мячом в руках или пробегая на несколько кругов больше, он мог с уверенностью сказать, что из-за активного метаболизма, не позволяющего наращивать мышечную массу, тренировки проходили впустую. Хоть он и считал, что интеллект в их время куда полезнее силы и мускул, но часто становилось неловко представляться незнакомым ему людям сыном Барбера, когда из-за своей худобы он мог принадлежать максимум к семейству каких-нибудь Лоджудисов. Всё это было дурными мыслями, ведь люди так не считали, за спиной говорили, что характером пошёл в отца, а внешность по большей мере досталась от матери. Кто-то говорил об обратном. Так или иначе, мнение их всегда сходилось на том, что он был настоящим Барбером.       Джейкоб знал, о чём говорили посторонние, но ему было не так интересно то, что они думали о нём, по большей части его интересовало их мнение об Энди. Джейкобу почему-то нравилось, как окружающие смотрели на его отца. Кто-то с завистью, кто-то с уважением, а кто-то со слюнями у рта. Но Энди не уделял всем им особого внимания, вежливые разговоры прерывались сразу же после того, как его взгляд натыкался на сына. Это была их негласная игра, появившаяся на свет пару лет назад.       Когда Джейкобу становилось скучно на торжестве в доме Ланцман, то он незаметно отбивался от остальных и брёл гулять по дому или саду. Эндрю, в свою очередь, довольно быстро замечая пропажу, начинал поиски, параллельно разговаривая с гостями. Обычно, отыскать сына удавалось где-нибудь в тёмном коридоре, посреди мрачных картин и весёлых статуй, он одиноко сидел на скамье, со сосредоточенным видом играя в телефонный шутер.       Но как бы не затягивал Джейкоба новый раунд или, казалось бы, невыполнимое задание, всё равно он, как щенок, быстро замечал присутствие отца и, будь у него хвост, то Энди наверняка бы понял, как ему были рады. Эндрю понимал и каждый раз, видя преданность в глазах сына, внутри у него просыпались странные бабочки. Сбегать с таких мероприятий у Барберов вошло в привычку, даже традицию. Лори была не особо против, всё-таки она понимала, что всё это не для них, поэтому, пока она «отвлекала» внимание хозяев дома, мальчики собирали вещички и направлялись к машине, чтобы потом несколько часов разъезжать по ночному городку…       — Не люблю, когда лезут в мои дела, — Джейкоб сплюнул в раковину и наклонился к крану, чтобы прополоскать рот. Его сердце громко билось в груди, готовое вот-вот выпрыгнуть следом за голубой пастой.       Эндрю посмотрел на сына так, словно только что тот произнёс самую глупую вещь на свете. Одно дело — дерзить в шуточной манере, как он всегда и делал, а совсем другое — кидать резкости намеренно, чтобы задеть.       Барбер взглядом скользил по тёмной макушке, бледной шее и напряжённой спине, после он остановился на ключицах, что были скрыты под чёрной толстовкой. Если бы сейчас на Джейкобе была неподходящая ему по размерам футболка, которую он стащил из шкафа Энди год назад, то на бледной коже удалось бы увидеть тёмный след, напоминающий о нетерпеливых касаниях, судорожных вдохах и диком желании.       Барбер качает головой, всеми силами гонит из головы мысли, из-за которых лёгкие так часто горят по ночам.       — Я, конечно, приношу свои извинения, — сказал он сухо, при том вглядываясь в зеркало. — Но «твои дела» на данный момент стали и нашими.       Джейкоб прекратил чистку зубов, замирая на месте со щёткой во рту, пальцы подрагивали и, только он хотел ответить на явный упрёк со стороны отца, как в этот момент до ванной комнаты донёсся голос Лори:       — Мальчики, завтрак готов, давайте недолго, иначе потеряем время!       Эндрю, ничего не сказав, бросил быстрый взгляд на закрытую дверь и за пару шагов приблизился к сыну, останавливаясь позади. Джейкоб же только закончил споласкивать руки, выпрямился и упрямо посмотрел в зеркало. Отец всё ещё был выше, но теперь не настолько значительно, чтобы приходилось вставать на табурет. Джейкоб помнит, как в детстве, после ванной, полной пены, в тёплой махровой пижаме, подаренной Тоби, убегал от отца, с целью, что он поймает его где-нибудь в гостиной за диваном и потащит к этому же зеркалу, причёсываться и чистить зубы перед сном. Редкие, но счастливые моменты.       Барберы смотрели друг на друга через зеркальную поверхность, как когда-то раньше. Оба думали о том, как же всё-таки они похожи и как быстро летит время.       Эндрю повернулся к сыну, протянул руку вперёд и подцепил его подбородок пальцами, что вызвало покалывание внизу живота, затем он приподнял его голову к свету, словно хотел что-то рассмотреть. Хотел. Красивые черты лица, пасмурные глаза и до одури алые губы. Оба Барбера затаили дыхание. Джейкоб не сопротивлялся или вовсе оцепенел, как и его сердце. Щёки горели, выдавая его со всеми потрохами, он, стиснув зубы, судорожно сглотнул.       Осталось совсем немного времени, прежде чем они поедут в больницу, вновь окажутся в давящей обстановке, вновь в спину будут лететь косые взгляды и порой ругательства, скорее всего, где-нибудь у здания их вновь будет поджидать парочка гнусных журналистов… И вновь они окажутся вдали друг от друга, мысленно, эмоционально, физически. Наверное, именно поэтому, пока в запасе у них находилось ещё пара личных минут, Джейкоб позволял прикасаться к себе.       Он ногтями впился в свои ладони и медленно вдыхал запах разгорячённого после душа тела, заставляя себя держать глаза открытыми, чтобы не показывать слабость.       Эндрю медленно провёл пальцами по его щеке, будто скульптор, изучающий своё лучшее творение, затем большая ладонь замерла на шее. Под пальцами чувствовался учащённый пульс, обычно это говорило о том, что человек боялся. Эндрю посетила странная для такого момента мысль, что он совсем не знал о том, чего боялся его Джейкоб.       Привычные для всех страхи обходили его стороной. В детстве ему нравилось собирать паучков, а потом пытаться накормить их конфетами и уложить спать в свою постель, Лори думала, что ему просто нравилось таким образом доводить её и гостей до истерики… Клоуны его только раздражали. Он говорил, что в них нет ничего смешного, скорее они выглядят пессимистично и отбивают какое-либо желание улыбаться или даже радоваться. А вот темнота была его любимицей. Возвращаясь с работы, Энди не раз заставал его сидящим в гостиной, где источником света был только ноутбук. Неоднократно ему приходилось напоминать сыну, заходя к нему перед сном, что читать в темноте — не лучшая затея, и если он хочет посадить себе зрение, то пускай выберет для этого более гуманный способ. На такие «советы» Джейкоб только фыркал и, дожидаясь, когда Энди уйдёт, вновь выключал свет. Проходящие в ночи мимо их дома люди, часто ловили себя на мысли, что в окне, где каждые пятнадцать минут то включается, то выключается свет, наверняка происходит что-то паранормальное…       Эндрю опустил руку ниже, ладонь жгло, когда горло Джейкоба под ней дёргалось из-за того, что он слишком часто поглощал кислород. Мужчина пальцами подцепил ткань кофты, оголяя тот самый, бордовый, в местах синеватый след. Потом, быстро всё обдумав, он из интереса надавил на чувствительное место и, затаив дыхание, жадно заглянул в туманные глаза, ожидая. Но Джейкоб плотно стиснул зубы и, спрятав взгляд под ресницами, сдержал желанный звук в лёгких.       Сейчас где-то там, внизу, Лори в спешке накрывает на стол, её голова забита вопросами, которые она заготовила специально для психиатра, а сердце тревожно колотится из-за предстоящего разговора, пока в это же время её муж и сын борются с самообладанием…       Ладонь Эндрю снова легла на покрасневшую щёку, а после, его взгляд зацепился за потрескавшиеся губы, которые сын нервно кусал. Если раньше смущённый Джейкоб его забавлял, то сейчас из-за него внутри всё пылало. Энди большим пальцем провёл по его нижней губе, стирая остатки пасты.       — Тебя пора записать в парикмахерскую, — мужчина, удерживая подростка на месте за отросшие волосы, подался вперёд, он ещё с полсекунды смотрел на подрагивающие ресницы. Жар в груди нарастал, расползаясь по всему телу. Вторая рука легла на талию Джейкоба и, до минимума сократив между ними расстояние, Энди опалил розовую скулу дыханием. — Уже совсем зарос.       Сердце пропустило сладкий удар, предвкушая поцелуй, которого так не хватало.       Джейкоб, резко выхватив из пальцев отца расчёску, отшатнулся назад и, пользуясь его замешательством, заново встал напротив зеркала и, с трудом выравнивая сбившееся дыхание, начал расчёсывать длинные волосы.       — Кто бы говорил, — ему хватило трёх взмахов, чтобы зачесать их набок и остаться довольным своим внешним видом. Внутри кипели тревога и злоба, но уже не только на одного себя. Если вчера он во всех смыслах прогнулся под отцом, то это не значило, что так будет продолжаться и дальше. Не зря же вселенная наградила его бараньей упёртостью. — Я говорил больше не трогать меня. Сейчас у нас дела куда важнее этих игр.       Иногда Джейкоб ненавидел себя за свою вспыльчивость, из-за которой хотелось причинять ответную боль даже близким людям. Обиды проходят, но тяга к мести остаётся. Если отец действительно не играется, то он поймёт, дождётся, когда Джейкоб остынет, а если нет, то всему этому рано или поздно придёт конец.       Подросток со стуком положил расчёску на полку и, не забыв про телефон, он двинулся к двери. Ещё он не хотел упустить возможность, проходя мимо Энди, задеть его плечом. Удар вышел неслабым, такими обычно сталкиваются противники в футболе, но мужчина даже не колыхнулся, он перехватил Джейкоба за запястье, заставляя, не дойдя до двери, остановиться на месте.       — И как долго ты планируешь обижаться?       — Всегда. — Джейкоб выдернул руку из хватки и, напоследок нахально усмехнувшись, быстрым шагом покинул ванную комнату, при этом не забыв хорошенько хлопнуть дверью.       — И тебе доброе утро, Джейкоб…       «Всем бы такие игры, правила которых не знаешь» — думает Энди, выдавливая измученную улыбку и понимая, что здесь остаётся только одно — жульничать.       Он провёл ладонью по лицу и шумно выдохнул.       Как же непривычно было видеть Джейкоба таким — будто чужим, с его внезапными острыми колючками, которые, как оказалось, всё это время скрывала тёмная шубка в виде нежной улыбки и сладких слов. Джейкоб знал о своей невинной внешности и умело этим пользовался, а Энди в свою очередь просто… запутался, сам же пару лет тому назад объяснял Даффи, что хрупкость, красивое лицо и поведение не отражают истинный характер человека, кто знает, что творится у него внутри. И даже безобидная на вид блондинка с зелёной сумочкой в руках может оказаться достаточно влиятельным сутенёром… Сегодня Барбер не планировал думать о чём-то плохом, напротив, он решил, что таким образом у его Джея проявилась защитная реакция, многие подростки вместо того, чтобы предпринять адекватное решение, начинают показывать клыки и плеваться желчью, лишь бы их оставили в покое, видимо, он не был исключением… Должно быть, его мальчик запутался в своих эмоциях, в упор не видит чужих чувств, ведь у него самого всё впервые.       И если уж говорить напрямую, то Эндрю это нравилось. Нравилось осознавать, что Джейкоб способен не только на безграничную нежность, но и в любой момент, если его что-то не устроит, может ударить под дых. Наверное, покажи Джейкоб себя с другой стороны раньше, то мужчина бы забеспокоился и вспомнил бы о их семейном «сюрпризе», что передаётся из поколения в поколение. Однако, после дней, проведённых вместе, когда их связь становилась ближе, чем связь отца и сына, многое начало восприниматься совершенно иначе.       Энди сглотнул, вновь всматриваясь в зеркало, поперёк горла стоял нервный комок. Он глушил в себе тревогу и искренне боялся, что на приёме у Фогель вскроется что-то новое, а вернее старое, ведь в том-то и заключалась работа психиатров — копаться в чужих мозгах, пока не найдётся что-нибудь интересное, полезное для дела. Разумеется Эндрю знал, что психиатра можно запросто обдурить, если знаешь, как. Начать водить за нос или в нужный момент прикинуться дурачком, как многие и делали, но он не был уверен в том, что Джейкоб способен на такое, да и зачем ему это? Лучше будет, если он скажет всё напрямую, иначе последствия обернутся для него в худшую сторону. Где-то на подсознательном уровне Барбер хотел узнать что-то большее, что-то такое личное, что могло беспокоить его Джейкоба, но по каким-то причинам тот не мог об этом сказать. Также это был шанс для Эндрю, ведь появилась ещё одна возможность сблизиться с сыном.       Только подумать, между ними столько общего, буквально всё, вплоть до гена убийцы. Может быть, Джейкоб пошёл в Лори — красивый, умный, а, самое главное, здоровый. И всякий ген или что бы там ни было, обошли его стороной. Ну а возможно, всё это действительно совпадения. Барберу попросту навязали дурные мысли, вдолбили их с детства.       Эндрю помнил свою мать как впечатлительную особу. Если в соседнем городе случалось что-то плохое — ограбление или забастовки рабочих, то она могла не выходить из дома неделями, ругаться на происходящее вокруг и просить добродушного соседа помощи, к примеру, сходить в магазин за продуктами. Тот, конечно, не мог устоять перед экстравагантной женщиной.       Вдобавок ко всему прочему, у миссис Барбер частенько случались благородные порывы. То и дело она приносила в дом раненых птиц, которых камнями оглушали местные хулиганы, приводила их в норму, а после отпускала на свободу. Уже реже, но бывало и так, что она оставляла на ночлег людей с нелёгкой судьбой — подростка, что сбежал из дома из-за ссоры с приёмными родителями, беременную проститутку из России, которая лишилась работы, пожилую бабулю, страдающую альцгеймером, потому забывшую, откуда она родом… да и всего понемногу.       Эндрю удивлялся терпению матери, а самое главное, своему, но тогда его детский разум не видел всей картины целиком, да и сейчас воспоминания были размыты. Однако, одно он помнил точно, как фильм ужасов, это во всех красках отпечаталось у него в голове. Насколько же сильное впечатление оказала на Энди встреча с отцом в тюрьме и многочисленные истории о семье Барберов, что на протяжении стольких лет его не покидали жуткие сны. После случившегося он начал видеть их чаще, поэтому по ночам мужчину навещал не только образ Джейкоба, но и тюремные стены, хуже, когда всё это смешивалось воедино…       Вихрем в голове Энди закрутились воспоминания о том, сколько же раз за эти месяца он сорвался, проявляя агрессию. Определённо больше, чем за всю свою жизнь. Он предполагал, что это происходило из-за свалившихся на их семью трудностей и нехватки общения, изолированные, как крысы в лабораториях, Лори, он и Джейкоб потихоньку сходили с ума. По сути, проявлял несвойственную себе злобу не только Энди, но и остальные члены семьи. Ведь не мог же ген передаться и Лори.       «Это всё сказки» — сжимает Энди края раковины, всматриваясь в зеркало.       Исторические факты, документы из архивов и справки из лечебниц…       «Совпадения» — стоит на своём Энди и безвучно закрывает дверь в ванную.       Из кухни тянулся аромат панкейков, корицы и кофе. Холодный свет падал на пол, этому утру не повезло, ведь солнце скрылось от него за серым полотном.       Джейкоб сидел за столом поодаль от своего привычного места, он держал вилку навесу и, уткнувшись в телефон, монотонно жевал еду, он выглядел так, словно этот день особо ничем не отличался от тех дней, когда он собирался в школу.       Сбоку слышались тихие шаги Эндрю. Переодевшись во всё новое и пройдя на кухню, он задержал взгляд на Джейкобе, его поблескивающих в свете ламп губах и кончике языка, собирающем с них сироп. Внизу живота свело приятной судорогой.       Со стороны раздался шум возни. Лори стояла на носочках возле широкого окна и усердно тянулась к крупам, что стояли на полках в верхнем шкафчике. Ещё немного и толстая, наверняка тяжёлая коробка, упала бы вниз, рассыпая итальянский рис по чёрным волосам.       — Держу, — мужчина поймал пачку и придержал перепуганную жену за талию. — Наверное, лучше будет, если мы найдём им другое место.       — Лучше будет купить дом, где всё не для великанов, — Лори обернулась к Энди через плечо, на лице красовалась, казалось, уже давно забытая улыбка. — Готов?       От неё исходила бодрая энергетика, в глазах виднелся блеск жизни, а щёки приобрели естественный розоватый цвет.       Эндрю оторвался от разглядывания жены, чуть повернув голову в сторону. В это время сын всё также смотрел в телефон и словно не замечал ничего, что происходило вокруг него. Но вилка, подрагивающая в руке, говорила об обратном.       Барбер чувствовал обиду, исходящую от Джейкоба. Раньше он воспринимал отношения родителей как должное, в принципе так и должно было быть, но сейчас для него это становилось самым настоящим предательством, а Эндрю ничего не мог с этим поделать. Сложно было разорваться меж двух людей, которых он любит всем сердцем, особенно когда один знал обо всём, а вторая даже не подозревала, что такое может случится в их семье.       Наблюдая за сыном, в груди Энди разлилось тепло и желание прижать его к себе, согреть без лишних слов. Для своих лет Джейкоб отлично держался, он не опускал рук и держал лицо, даже несмотря на тот груз, что свалили на него люди.       — Да, я готов, — Энди посмотрел на наручные часы и свёл брови. Уже через час им вновь предстоит выйти из своего небольшого «убежища» и с головой окунуться в грязь чужих обвинений. — Ты собираешься завтракать?       — Нет, я дождусь обеда, иначе таблетки не подействуют.       — Таблетки?       — Успокоительное, — женщина махнула рукой, не считая это чем-то важным, — Нам ещё не приходилось посещать психиатра… — пояснила она, затем сжала губы в тонкую линию и кивком головы указала в сторону сына.       Лори ещё ночью вскользь просила Энди поговорить с Джейкобом, узнать, как тот себя чувствует и готов ли он к предстоящему сеансу. Она заметила, что между сыном и мужем произошёл какой-то конфликт, из-за которого они не разговаривали, да и вообще старались обходить друг друга стороной. Женщина была удивлена этому, ведь раньше именно Энди удавалось находить с Джейкобом общий язык, когда тот обижался или закатывал истерики, мужчина будто знал, на какие кнопки нужно нажимать, чтобы их ребёнок приходил в себя. На вчерашний вопрос насчёт их странного поведения, Лори получила от Энди лишь отговорки, а сегодня попытка наладить между её мальчиками контакт не обвенчалась успехом, поэтому ей пришлось взять на себя ответственность вывести сына на диалог.       — Джейкоб, готов к разговору с доктором? — она, скрывая лёгкую нервозность, уселась за стол рядом с подростком. По кухне разнёсся непрерывный стук, который, разрывая тишину, больно ударял по ушам. Лори прекратила постукивания ногтем по столу. — Говорят, эта женщина лишь с виду суровая. А так, ей можно рассказать обо всём, что тревожит. Правда, она иногда не видит границ или не придаёт им значения… и поэтому может спросить о чём-то очень личном, но ты не должен стесняться — что естественно, то не безобразно.       Эндрю опасливо посмотрел на жену, ему захотелось, от греха подальше, оттащить её от Джейкоба, поскольку из-за её слов тому пришлось оторваться от излюбленного телефона. Джейкоб выпрямился, медленно поднимая подбородок. Ледяной взгляд пронизывал насквозь, но Лори набралась мужества и также глядела в упор, ожидая хоть какого-то ответа.       Подросток не спешил идти навстречу матери, обида за те резкие высказывания в его сторону и пощёчину всё ещё таилась в груди. Наверное, они могли бы сидеть так бесконечно, если бы не голос Эндрю:       — Джейкоб, — он поднял бровь и, сложив руки на груди, строго посмотрел на сына. — Когда задают вопрос — нужно отвечать.       Происходящее перед глазами мужчине что-то напоминало. Когда-то именно так начиналось почти что каждое их утро. Лори навязывалась, а Джейкоб старательно её игнорировал, вот только тогда он совсем не дулся на отца, как делал это сейчас. Но Энди знал, что Джейкоб, даже если и был в обиде, то всё равно не посмеет ослушаться. Так и произошло.       — Со мной всё в порядке, — подросток отвечал матери, но не сводил с отца полного ненависти взгляда. — Я готов к любым поползновениям в свою голову.       Мужчина сдержал довольную ухмылку, внимательно рассматривая Джейкоба, словно делал это впервые.       — Главное, не нервничай, если не захочешь о чём-то говорить… — Лори сделала паузу, выдавила из себя что-то наподобие улыбки и, осторожно сжав ладонь подростка в руке, продолжила, — Мы с папой поймём.       Джейкоб издал резкий смешок, качая головой. Весь его вид говорил о том, что сказанное он воспринял, как полную чушь. Он откинулся на спинку стула и, скрещивая руки на груди, вопросительно вскинул брови.       — На суде планируете по этой же схеме действовать? — его голос был пропитан желчью и каким-то отчаяньем. — «Наш сын не хочет отвечать на вопросы, да и вообще сознаваться в убийстве не планирует, так что отпустите его пораньше, он на занятия по немецкому опаздывает».       — Ты закончил? — с каждым новым словом, произнесённым сыном, внутри Энди всё закипало, желваки на скулах активно двигались, а взгляд похолодел.       Мужчина оттолкнулся от столешницы, приблизился к столу и, облокотившись на него руками, заглянул в пасмурные глаза напротив. Джейкоб заметно стушевался, но продолжил стойко выдерживать давление со стороны отца.        — Тогда для чего это всё? Для чего мы наняли адвоката из другого города, когда ему предлагают дела куда посерьёзнее нашего. Одно любое дело, связанное с шоу-бизнесом и Джонатану станут открыты все дороги, — Эндрю тяжело дышал, держа на подростке цепкий взгляд, чтобы тот не сводил своего. — Зачем я, как пёс, гоняюсь за Патцом и его когда-то малолетним увлечением? Поверь, Мэттью не горит желанием рассказывать суду о том, как за лишнюю десятку он позволял тому ублюдку лапать себя. Тебе не терпится в тюрьму? Так собирайся, мы подкинем.       Лори не выдержала первой, всхлипнула, зажимая рот ладонью, — Эндрю… — она подняла на мужа взгляд, просящий прекратить.       Джейкоб же смотрел впереди себя, будто лишившись голоса, открывал и закрывал рот, что-то обдумывая, затем, с громким скрипом отодвигая стул, он поднялся из-за стола.       — А действительно, отличная идея, — его глаза стали блеклыми из-за влажности. — Хоть деда увижу, чем не лучше вас?       Для Энди слова сына оказались ничем не хуже удара ножом в спину. Так неправильно было слышать об этом ужасном человеке из его уст. Он не хотел, чтобы Джейкоб даже знал о том уроде, ни то что говорил. Вспомнилась та ночь, когда Энди обнаружил раскладной нож, когда Джейкоб попросил остаться и когда мужчина наконец раскрыл ему то, чего так боялся. Наверное, не нужно было этого делать…       — Ты ведёшь себя неподобающе. — Энди сократил между ними расстояние, из-за чего Джейкобу приходилось смотреть на него с гордо поднятым подбородком.       — Каким воспитали! — выплюнул он, обходя отца стороной и напоследок кинув на него рассерженный взгляд, пошёл прочь из кухни.       — Советую поторопиться, если не хочешь добираться до больницы пешком! — крикнул Энди ему в спину.       — Зачем ты так с ним?       Женщина встала рядом, она переминалась с ноги на ногу, будто хотела разорваться между мужем и сыном, но не понимала, куда на этом минном поле можно наступать, а куда не стоит.       — Он начал показывать характер, а сейчас для этого не лучшее время… — Энди прочистил горло и, пропустив воздух через зубы, взял в руки стакан с водой. Лори оставалось только кивнуть.

***

      Путь до больницы был молчаливым. По местному радио обсуждали спортивные события, затем последовали новости, где голос ведущего произнёс печально известную для всего Ньютона фамилию.       Как по команде, Эндрю вдавил педаль тормоза, Лори в обратную сторону выкрутила регулятор громкости, а Джейкоб сделал вид, что его интересовало только происходящее за окном. Впрочем, так и было. Здание выглядело жутко и, одновременно с тем, технологично.       У дверей с табличкой «Э. Фогель» их встретила вправду суровая на вид женщина. Она поприветствовала семью и попросила их устроиться на вместительном диване. Джейкоб занял место сбоку, рядом с Лори, которая сидела смирно, сложив руки на колени, подросток поставил локоть на подлокотник и принялся рассматривать обстановку кабинета. Энди же сидел по другой бок от жены, его внимание было сосредоточено на докторе.       — Должно быть, ваш адвокат уже ввёл вас в курс дела, верно? Что ж, тогда приступим, — Фогель оглядела присутствующих, ни на ком долго не задерживаясь, но Эндрю понимал, кто на сегодня её главная «жертва». — Начнём с простого — я буду задавать вам вопросы, а вы должны будете отвечать на них максимально честно…       Барбер относился ко всему этому скептически. Фогель является специалистом в области генетической наследственности и её влияния на поведение человека. Если Лоджудис предпримет попытку рассказать суду недоказанную теорию и выдать ген убийцы за весомое доказательство, то его наверняка погонят в шею. Так считал Энди, но не Джонатан. Они частенько спорили по этому поводу, Эндрю отрицал такое явление и даже слушать не хотел о мужской линии Барберов, а Джонатан стоял на своём, продолжая отыскивать всё больше. «Этот чудак говорит, что копает всю информацию, находящуюся в архивах. Ну нет. Единственное, что он отлично копает, так это нашу могилу» — на последних силах сказал Энди жене, когда вернулся после встречи с их адвокатом. Отчасти он понимал Джонатана, ведь переживать за чувства своих клиентов было последним в их работе, редкий случай, когда по-настоящему можно было проникнуться тем, кого защищал…       Странное устройство на столе заглушало паузы в разговоре, издавая тикающий звук.       — Какая атмосфера царила в семье раньше?       — Наверное, больше беззаботная, чем… Ну, каждый занимался своими делами, Энди и я работали, Джейкоб учился, а по вечерам мы собирались вместе, ужинали и смотрели фильмы, — Лори почесала руку, сжимая губы. — И остального понемногу… В таких условиях даже и мысли не возникало, что что-то может случится.       Эндрю кивнул словам жены. Всё было так, если не брать в счёт бытовые проблемы, то они были обыкновенной семьёй, не идеальной, но и не плохой, как и остальные семьи в Ньютоне.       — Насколько сильно изменилась атмосфера после произошедшего?       — О… Всё поменялось просто кардинально, — Лори облизала губы, рассматривая лежащую на столе папку, в глазах плескалась надежда. — Жизнь буквально перевернулась с ног на голову…       — Что на данный момент беспокоит вас больше всего?       — Очевидно — предстоящий суд, — мрачный вид Эндрю явно не располагал к разговору по душам. — Также происходят конфликты… на нервной почве.       — А раннее как часто в вашей семье случались конфликты?       — Редко.       — Раз в неделю точно.       Энди и Лори переглянулись. На его лице читалось недоумение, а на губах застыл вопрос. Она выдохнула, кивая в сторону сына. Джейкоб тем временем, откинувшись на мягкую спинку дивана, разглядывал потолок, будто вместо белой штукатурки там виднелось звёздное небо.       — Из-за работы мужа мы с Джейкобом часто оставались дома одни. День мог проходить спокойно, когда у меня были выходные, я обычно занималась делами по дому, он приходил с учёбы и запирался в комнате, — Лори заправила прядь волос, игнорируя буравящий взгляд мужа. — Но ближе к вечеру мы будто оказывались в другой параллели, где мы не мама и сын, а заклятые враги…       — Да брось, Лори, ты драматизируешь, — Энди не ожидал, насколько быстро они подберутся к этой теме. — Недопонимания между детьми и родителями никто не отменял.       — Нет, Энди, как раз таки ты не понимаешь, это другое. Мы с Джейкобом, как кошка с собакой, только дай повод чтобы устроить ссору, — женщина покачала головой, с доверчивостью смотря в глаза психиатра. — Из-за разбитой тарелки мы могли огрызаться друг на друга неделю. Я не понимаю, почему всё происходит именно так, оно как-то само вырывается наружу…       — Джейкоб, а что ты думаешь по этому поводу?       Все присутствующие уставились на подростка, как на диковинного зверька.       — Не знаю, — он безразлично посмотрел на психиатра, после перевёл взгляд на вид из окна. Тучи сгущались. — Мы и вправду очень часто не сходимся во мнениях, но я не вижу в этом ничего катастрофического…       Будь Энди холостяком с какой-нибудь пассией на прицепе, то Джейкоб определённо бы чувствовал свободу от тяжёлых оков совести, смог бы справедливо злиться и дерзить. Сделал бы так, чтобы она бежала из их дома, сверкая пятками… Барбер себя знал, поэтому он был уверен в том, что с другими женщинами отца он вёл бы себя так, как не позволял вести себя с Лори, ведь в первую очередь она была его родной матерью. Конечно, Джейкоб мог обидеть её словами, проигнорировать её вопрос или не послушаться, делая так, как захочет он сам, но всё же это было кое-что другое…       Подросток любил её как женщину, которая приложила немало усилий для того, чтобы его вырастить и воспитать. Но, к сожалению, он её не уважал. Энди безусловно является лидером их семьи и Джейкоб, как бы это не звучало, позволяет ему доминировать над собой и своими действиями. Всегда позволял.       Даже несмотря на их разногласия и ссору, подсознательно он полагается на решения отца, хоть гордо этого и не показывает. Он просто не может вообразить их семью без него, ведь жить вдвоём с Лори было бы чем-то за гранью реальности. У них двоих сложный характер, как у баранов, каждый до последнего стоит на своём, гордо не решается на адекватное поведение и даже не ищет выгодные для обеих сторон способы решения конфликта. Ещё они оба капризные и в какой-то мере истеричные, вот только если Джейкоб научился контролировать себя, то Лори даже не думала об этом. Она не считала нужным меняться, когда за плечами было пройдено столько лет жизни, думала, что если и раньше прокатывало, то будет прокатывать и дальше. Надеялась, что Джейкоб, как самый младший в семье, обязан будет делать так, как захочет она.       Поэтому, в добавок к извечной бумажной волоките в виде налогов, коммунальных услуг, обучения сына, продления страховых полисов и остального, связанного с потребностями семьи и её защиты, Энди приходилось решать ссоры Джейкоба и Лори.       Барбер быстро находил подход к Джейкобу с помощью разговоров, немного строгих слов и такой желанной ласки в виде пальцев, зарытых в волосах. К Лори подступиться было сложнее, она частенько отпиралась, как непослушное дитя, нехотя выслушивала нравоучения. Джейкоб точно не знал, как отец мирился с ней, но догадывался… На следующее утро они вновь становились нормальной семьёй и если вдруг он пытался ляпнуть что-то, что непременно бы развалило всю семейную идиллию, то тут же ловил на себе серьёзный отцовский взгляд.       Джейкоб и в детстве конфликтовал с матерью, чего только стоила его жадность: конфеты, игрушки, Энди — всё его. Но на тот момент он относился к Лори, как к равной себе, не унижал, не возвышал. Сплошное безразличие и никаких конфликтов. Мама как мама. Всё началось именно тогда, когда Джейкоб начал замечать за собой сильную тягу к Энди, как к мужчине. Раньше он предполагал, что, как и многие другие, он просто любит одного из родителей больше. В принципе, он недалеко от этого ушёл.       Внутри него проснулся инстинкт соперничества, он присутствовал всегда, но проявлялся не так видимо. Джейкоб искренне не понимал, что Энди мог в ней найти. Да, красивая, но… как личность она была скучна, совсем не подходила такому человеку, как его отец. Джейкоб успокаивал себя мыслями, что во всех влюблённых зарождается такое поведение, возникает потребность во чтобы то ни стало присвоить человека себе. Какой бы прекрасной не была вторая половинка объекта влюблённости, будь она самым близким человеком или хорошей знакомой, ведь где-то внутри всё равно будет кипеть обида, а из-за ревности начнёт сносить крышу.       — Значит, тебя устраивает твоё взаимоотношение с матерью? — Фогель сделала в блокноте парочку пометок.       — Угу.       Лори шумно выдохнула, кидая на сына колкий взгляд.       — Чем-то увлекаешься в свободное время?       — Баскетбол, изучение иностранных языков и, наверное, компьютерные игры… — Джейкоб почесал затылок, словно хотел смахнуть с себя настойчивый взгляд голубых глаз. — Ещё пробовался в программирование, но сейчас остаётся только играть в приставку и учить немецкий с репетитором.       — Ты сейчас проводишь время в интернете?       — Да, но не так много, как раньше.       — Интересуешь мнением людей о себе?       — В первые дни листал парочку твиттов и статей, потом надоело.       — Перестал читать из-за того, что тебя это задевало?       — Нисколько, — Джейкоб фыркнул. — Однообразно. Они все как под копирку писали, кто-то жалеет, кто-то проклинает, а кто-то вообще фан-базу образовал…       — Будь ты на месте одного такого человека, о чём бы написал?       Энди прикрыл глаза, сжимая кулаки. Ему так по-детски хотелось завершить сеанс, сказать Джонатану, что Фогель некомпетентна, или любую другую чушь, лишь бы это всё прекратилось. Прямо сейчас эта женщина в открытую проверяла его Джейкоба на проявление эмпатии.       — Я не знаю… — подросток помрачнел. — Не представлял и не сильно этого хотелось.       — К чему такие вопросы, доктор? Джонатан ясно дал понять, что нам нужно и что требуется от вас.       Эндрю и Фогель смотрели друг на друга с вызовом.       — Хорошо, — она сдала позиции. — Приступим ко второму этапу, но к вопросам ещё предстоит вернуться…       Капли дождя начали ударяться об окна и ниточками сползать вниз, странная вещь всё ещё продолжала тикать в стенах кабинета.       — Я бы хотела попросить каждого из вас составить свой список членов семьи по популярности, — Фогель поспешила успокоить Барберов. — Это нисколько не должно повлиять на ваши отношения, но эта информация пригодится нам для нахождения внутренней проблемы.       Фогель наблюдала за тем, как Барберы, отвернувшись друг от друга, заполняли выданные им листочки. За прошедшие пятнадцать минут ей так и не удалось должным образом разобраться в семье Барберов, но благо у неё был Джонатан. Тот активно поделился с ней тем, что Барберы были небольшой семьёй. Со своими родителями Лори перестала держать связь ещё с подросткового возраста, с сестрой она поссорилась, когда Джейкоб только начинал учить алфавит. С Эндрю всё обстояло не проще, его мать не могла оказаться в списке, потому что умерла пару лет назад, отец по понятным причинам также не мог там оказаться. У Джейкоба были только Лори и Энди, остальных он просто не знал. Поэтому каждому Барберу требовалось вписать всего два имени.       Джейкоб записал нужное сразу после того, как ему выдали лист, потом он ещё долгое время косился в сторону отца, будто чего-то опасался, нервно сжимая в пальцах рукава кофты. Лори кусала губы и неосознанно стучала по своей голове фломастером, но потом, кивнув сама себе, тоже принялась записывать имена. Эндрю сдал свой лист последним. До этого он смотрел куда-то сквозь, на его лице не проскакивало никаких эмоций, только хмурые брови и стратегический взгляд, словно от этого зависело будущее их семьи.       После выполнения задания Эндрю изменился в лице, стал чуть расслабленней, видимо, наконец дав себе честный ответ на внутренний вопрос.       Фогель провела с Барберами ещё парочку похожих задний, немного расспросила о том, что им нравится, какие фильмы они предпочитают смотреть вместе, какие истории из жизни хотелось бы помнить вечно, а какие забыть, стереть из головы. Казалось бы, совсем ненужная информация, которую люди забывают сразу же после разговора, но только не психологи и психиатры…       В кабинете было несколько дверей, одна — выход, вторая — помещение для специальных процедур, а третья соединяла этот кабинет с другим. Вот она и распахнулась.       Белый халат развивался и трепыхался при быстрой походке, пальцы, на которых красовались неразборчивые татуировки, сильно сжимали толстую папку.       — Элизабет, я больше так не могу! — эмоционально, с самого ходу заявил человек. — Это уму непостижимо, просто п… Ой, — брюнет застыл на месте и, неловко улыбнувшись, прощебетал свои извинения, затем, резко развернувшись, двинулся туда, откуда пришёл. — Зайду позже.       — Не торопись, Итан, ты как раз вовремя, — Фогель приподняла уголки рта, смотря на молодого парня так, словно пыталась ему на что-то намекнуть. — Это семья Барберов, мы с тобой уже обсуждали их проблему… а это Джейкоб.       — Неожиданно, думал ещё не скоро с вами увидеться… — до парня наконец дошло узнавание лиц, мелькающих не только в интернете, но даже в новостных журналах. — Я Итан Левандовски, приятно познакомиться.       — Итан мой ассистент, я попросила его помощи, так как мы должны успеть в короткие сроки. Впереди ещё несколько сеансов… — интонация Фогель изменилась на последнем слове, а её взгляд, полный сочувствия, устремился к Эндрю. Она заметила, как яро тот отнекивался от своей родни, видела боль в глазах, когда задавала вопросы о детстве, но это было не самым худшим по сравнению с тем, что могло ожидать его дальше…       — Всё так. Джейкоб, сейчас тебе придётся ответить на пару моих вопросов, выполнить небольшое задание и, самое главное, пройти тест на… — Итан не договорил, поправив халат, направился к компьютерному столу, что стоял в конце кабинета, подле стола находилась странная аппаратура, на стене висел плазменный телевизор, предназначенный явно не для просмотров каких-нибудь стареньких ситкомов. — По ходу дела я постараюсь тебе всё объяснить.       — Ну, а я продолжу уже отдельно с вами… — Фогель перевела взгляд на пару Барберов.

***

      Джейкоб чувствовал себя подопытной крысой. Мало того, что с ним провели тест на проверку его IQ, так ещё и в добавок Итан показывал чернильные кляксы, пытаясь выведать у подростка, что он в них видит. Джейкоб знал все эти картинки наизусть, знал их значения и дальнейшие результаты ответов, которые можно бы было дать в тесте Роршаха… Барбер ещё два года назад начал увлекаться психологией, по этой теме у него на полке стояла целая коллекция книг, которые он выпрашивал у отца. Джейкоба завораживал разум человека, его различные отклонения, способности и болезни. Он считал, что люди по-своему индивидуальны, но есть и те, которые действуют будто по заложенной программе, они предсказуемо одинаковы, а значит и неинтересны.       — Я задам тебе пару вопросов?       — Сомневаюсь, что в праве отказаться, — Джейкоб разглядывал прикрытую воротником татуировку. — Было больно?       — А? — Итан оторвался от толстой папки «Джейкоб Барбер» и вопросительно поднял брови. — А, ты про это… Нет, не больно, но и не приятно, будто по коже растирали песок.       Подросток понимающе кивнул, быстро теряя к этому человеку какой-либо интерес. Он посмотрел на странную штуковину, лежащую на столе неподалёку, она напоминала ему маленький степлер, но без железных скоб.       — Это пульсоксиметр, он нам ещё пригодится… — парень открыл блокнот и, приготовившись записывать, уставился на Джейкоба. — Ты сейчас на домашнем обучении, верно?       Джейкоб снова кивнул, видимо, не считая нужным разбрасываться с кем попало драгоценными словами.       — Понял, — Итан подпёр голову рукой, с интересом рассматривая хмурого подростка. — Где больше нравится: дома или в школе?       —… дома.       — Почему?       — Удобно, когда всё необходимое под рукой.       — С кем обычно ты добирался до школы?       — Мама привозила, иногда папа, — Барбер лениво водил глазами по кабинету, порой задерживаясь на чём-то странном, например на висящих на стенах картинах, больше напоминающих чей-то наркотический приход. — Пешком я редко ходил, а если и ходил, то с другом…       — Ты дружил только с одним человеком или у вас была компания?       — Я дружил только с ним, а он, в свою очередь, мог дружить со всеми.       — А почему не мог дружить со всеми и ты?       — Я быстро теряю интерес к людям… — пожал плечами Джейкоб.       — Значит, тот друг был тебе чем-то интересен? — получив на это неоднозначный кивок, Итан продолжил выдавливать хоть какую-то информацию из подростка: — К примеру?       — Неплохо умел хранить секреты.       — Какие секреты? — Итан, затаив дыхание, посмотрел прямо в глаза Джейкоба. Странно, он не мог понять, какого цвета их радужка.       — На то они и секреты, — Барбер приподнял уголок губ, не моргая. — Что их никому не рассказывают, доктор.       Вопросы задавались один за другим, в основном Джейкоб отвечал на автомате, сильно не вдумываясь, однако где-то приходилось выдумывать, но психиатр, кажется, этого даже не заметил. Барбер всё думал, как такая поверхностная информация о его предпочтениях в еде, режиме сна или выборе обуви может пригодиться Итану.       — Вы составляете мой психологический портрет?       — И это тоже, — парень улыбнулся так искренне, словно не он сейчас копался в голове предполагаемого убийцы. — Если выбирать между дружбой и любовью, чтобы ты выбрал?       Ещё немного и Джейкобу придётся с отчаянным вздохом закатить глаза.       — Второе, — нехотя ответил он.       — Почему?       — Потому что у любви много вариаций, так сказать — обширный выбор, а с дружбой всё обстоит иначе, — взгляд Джейкоба замер на фигуре отца. Тот, подперев голову рукой, внимательно наблюдал за доктором. Идеальный ракурс. Подросток, глубоко вздохнув, провёл ногтем по чувствительной коже на запястье, таким образом просыпаясь от забвения и находя нужные слова: — И я пока не сталкивался с такой дружбой, которая могла бы заменить собой увлечённость человеком…       Барбер не испытывал горечи от правды, ведь с Дереком общение прервалось сразу же после того, как тот его сдал, с Джессикой было немного по-другому, та хоть и не предавала его, но ему не хотелось продолжать с ней общение из-за поцелуя, который произошёл только благодаря порыву плохих эмоций. Он дал ей надежду на то, чего вовсе нет и не будет. Решил позлить отца, тем самым усугубив ситуацию с обеих сторон. Теперь ни друга, ни возлюбленного у него не было. Неудачник по жизни.       На самом деле Джейкоб даже сомневался в том, что когда-нибудь у него появится настоящий лучший друг, которому можно будет довериться, обсудить личные проблемы, да и просто поговорить о происходящем внутри. Разве мог он рассказать Дереку о чувствах к родному отцу? Попросить его совета? Мечтательно рассказать о том, что испытывал, когда впервые признался ему? Нет, и с другими нормальными людьми это не прокатит. Такое бывает только в сказках, а сказки Джейкоб не любил даже в детстве. Он просил Энди рассказывать их на ночь лишь потому что хотел уснуть в его объятиях.       — Значит, любишь читать? Тогда какую книгу ты можешь мне посоветовать?       — «Цветы для Элджернона», — Джейкоб откинулся на спинку стула и вздёрнул нос, пряча усмешку. — Главный герой напоминает мне вас…       — Правда? — Итан, покачиваясь на офисном кресле, начал заинтересованно покусывать губу и задумчиво глядеть в потолок. Главные герои книг всегда интересные и не такие, как все, думал парень. — А какой он человек, этот «Элджернин»?       — Элджернон — мышь.       Все ожидания канули в бездну.

***

      Вопросы, вопросы, вопросы. Их было так много. Итан не переходил плавно с темы на тему, он действовал шустро, задавал вопросы вразброс, чтобы запутать и узнать как можно больше.       — Как относишься к своей популярности среди людей, что обитают в соцсетях и за их пределами?       — Никак, потому что такая «популярность» мимолётна и почти ничего не значит, — конечно, Джейкобу первое время нравилось бурное обсуждение своей персоны и сотня тысяч постов с упоминанием его имени, но когда люди начали задевать не только его, но и его отца, семью в конце концов, то вскоре он отбросил какое-либо желание листать форумы и читать там статьи о деле Рифкина, смеясь с безумных теорий заговора. — Может, они пока и обсуждают произошедшее, но уже завтра, с появлением новости, допустим, о том, что у какой-то знаменитости фанаты украли трусы, люди обо всём этом забудут и переключатся на обсуждение новой темы. Ведь именно так и происходит каждый раз…       Дождь за окном то усиливался, барабаня по окнам, то стихал, оставляя после себя лучики солнца, будто погода игралась с нервами сидящих в кабинете.       — Ты говоришь, что не встречал дружбы, которая смогла бы стать важнее любви, так, а что насчёт этого? Уверен, что уже способен правильно различать свои чувства? — говоря об этом, Итан не испытывал какого-то дискомфорта или смущения, а вот Джейкоб наоборот ощущал себя не в своей тарелке. Права была Лори, когда упоминала про каверзные вопросы со стороны психиатров. Джейкоб молился всем всевышним, чтобы этот сумасшедший не перешёл к обсуждению подростковой истории браузера. — В таком юном возрасте порой сталкиваются с трудностями при попытках разобраться в себе, лично я до сих пор не понимаю, встречал ли что-то большее, чем просто симпатия…       — Вы сейчас так гибло намекаете на то, что подростки неспособны на серьёзные чувства? — Джейкоб не хотел показывать этому татуированному, что его задело сказанное и одновременно с тем ему хотелось рассмеяться из-за того, что такая очевидная провокация вызвала гневную вспышку. — Мои родители сошлись вместе, когда им было немного больше, чем мне.       — Хорошо, я тебя понял, — Итан улыбнулся уголками рта и, внимательно рассмотрев напряжённые мышцы подросткового лица, что-то чиркнул в блокнот, потом в очередной раз поднял свой изучающий взгляд. — Но… как думаешь, спустя столько лет, прожитых вместе, они счастливы друг с другом?       Кажется, где-то вдали слышится отчаянный вопль ангела, которому поручили присматривать за Итаном Левандовски.       — Так вы спросите у них, а не у меня! — было выброшено достаточно громко для того, чтобы в ту же секунду к ним обратились три пары обеспокоенных глаз.       Джейкоб стушевался, сам не ожидая от себя такого поведения, ему вмиг стало стыдно от одной только мысли, что отец сейчас наблюдал за всем этим цирком. Он успокоил дыхание и прикрыл пылающие глаза.       — Всё в порядке! — заверил остальных Итан и уже тише обратился к подростку, сидевшему с поникшей головой и сведёнными вместе бровями. — Я не хотел тебя как-то задеть, меня интересует только твоё мнение. То, что ты скажешь — на деле может быть совсем не так, но я всё равно должен понять, как ты воспринимаешь окружающий тебя мир…       — Они счастливы. — отрезал Джейкоб, облизывая пересохшие губы и с трудом проглатывая слюну.       Из-за него в их семье возникало большинство ссор и проблем. Джейкоб своровал, Джейкоб ударил, Джейкоб сбежал, Джейкоб… Джейкоб… Джейкоб… Теперь они здесь. Лори и Энди этого не заслужили, они прекрасные люди, которым завидовало большинство знакомых и, наверное, без него им было бы намного лучше.

***

      Когда Джейкоб прошёл за Итаном в другой конец кабинета, Фогель придвинула стул ближе к семейной паре и, понизив голос, начала свой «допрос»:       — Как давно вы в браке?       — Оу, это произошло буквально через год наших отношений, — Лори правда считала себя серьёзной женщиной, но почему-то именно сейчас ей овладело смущение. — Эндрю сделал мне предложение ещё когда только учился на юридическом…       Барбер улыбнулся воспоминаниям, когда ещё юнцом он ходил за одной лишь Лори, не замечая никого вокруг. Если раньше ему хватало отношений на месяц, а то и на неделю, то встреча с Лори стала полным переворотом. Не сказать, что ему пришлось долго её добиваться, но постараться действительно пришлось… Потом, через короткие сроки они поняли, что их пути не разойдутся, когда Лори забеременела.       — Беременность была незапланированной?       — Да, но мы были на седьмом небе от счастья и… — Лори начала часто моргать, она сдерживалась от этого, но ничего не выходило. В глазах проступили слёзы.       — Что такое, Лори?       — Ещё до Джейкоба у жены случился выкидыш, это произошло на пятом месяце, — прочистив горло, пояснил Энди, его ладонь опустилась на руку Лори, он повернул голову в сторону, а взгляд застыл на сыне. — Мы тогда были разбиты, точно не знали, что делать дальше, как жить с этими мыслями, даже умудрялись винить себя в случившемся. И когда через полгода мы узнали о новой беременности, то буквально сияли от счастья, но всё ещё боялись… И вот, сейчас Джейкоб здесь. Он наш единственный ребёнок и мы не намерены его терять.       — Мне правда жаль, я обещаю сделать всё возможное, чтобы помочь…       — Элизабет, какую папку открывать? — Итан, подключив подростка к пульсоксиметру, по всей видимости, уже приступил ко второму этапу. — Я не уверен, с чего лучше начать…       — Третью.       — Уверена? — парень удивлённо взглянул на неё из-за монитора. — Может, с чего полегче?       Эндрю, поджав губы, обеспокоенно смотрел на Джейкоба, затем его внимание переключилось на ассистента. Ему не понравилось то, что тот сказал. Скорее всего, в их случае Джейкоба снова начнут проверять на эмпатию, но на этот раз без простых вопросов не обойдется, если уж тот парень был не уверен в том, что находится в третьей папке и с каким-то недоверием смотрел в монитор компьютера, то его сыну наверняка придётся нелегко.       — Нет, третья — значит третья. Я изучила материалы и она единственная, которая подходит идеально для такого случая.       — Слушаюсь, — кивнул ассистент и нажал на заветный значок, запуская слайд фотографий. — Но тогда я не буду смотреть.       Эндрю приложил ладонь ко лбу, обещая себе, что даст Джонатану пару подзатыльников за такой халатный подход к выбору докторов.       — Придётся, не забывай записывать изменения, — Фогель повернулась обратно, сложив руки в замок, она внимательно уставилась на Барберов. — Наверное, вы слышали высказывание о том, что ребёнок — это зеркало семьи?       — В нашей семье никогда не происходило насилия или чего-то подобного, — выдохнула Лори, словно это снимало все обвинения. — Даже в шутку не устраивалось потасовок.       — Это замечательно, однако есть нередкие исключения, — хмыкнула Фогель. — Каким Джейкоб был в детстве?       — Капризным.       — Идеальным.       Барберы вновь переглянулись и вновь не сошлись во мнении.       Спустя время, проведённое в белых стенах, Лори начала «изливать душу» долгожданному слушателю. Она рассказывала обо всём с самого младенчества Джейкоба. Ещё когда по ночам и дням он кричал без устали. Именно кричал, а не плакал. Слёзы были редкостью и в какой-то степени «золотом», ведь если Джейкоб плакал, то делал он это тихо, словно стыдился, предпочитал скрываться в своей комнате или убегать на задний двор в их место, но это было уже тогда, когда он освоил свои ноги. Успокоить сына, когда тот ещё только находился в кроватке, отчасти было проще. Барберы просто на какое-то время выходили из его поля зрения и ждали, когда же он устанет или поймёт, что зрителей не осталось, тогда он и вправду успокаивался и уже через минуту с интересом разглядывал свои пухлые пальчики.       — Да, он капризничал, но это ничего не значит, поскольку всем младенцам свойственно кричать, просто Джейкоб делал это громче, — Эндрю выдохнул, с неприязнью смотря на странную игрушку перед ним, он и подумать не мог, что сеанс надоест так быстро.       — Что ещё делал Джейкоб? — Фогель старательно игнорировала претензии Эндрю, продолжая делать пометки в блокнот.

***

      — Вы должны понять, что первые годы жизни ребёнка обычно тяжелее даются именно матери, чем остальным. Как вы и говорили: Эндрю был погружен в работу и Джейкоб видел его лишь несколько часов. Поэтому, Эндрю, вы стали для него сплошным объектом любви, когда же Лори, которая находилась с ним в одних стенах целые сутки, стала для него… игрушкой.       Фогель говорила очевидные вещи и Энди смекал, для чего это делалось. А Лори, точно найдя в докторе слушателя, делилась всем тем, что беспокоило её эти месяцы и те года. Барберу это не нравилось, он опасался, что результаты тестирования и рассказы из прошлого могут обернуться против Джейкоба. Очевидно, что из-за переживаний он накручивал себя ещё больше, поскольку Джонатан не мог допустить такой колоссальной ошибки.       — А как мы знаем, — продолжила Фогель. — Детям нравится проверять игрушки на прочность. В их голове бывает так много вопросов: сможет ли солдатик стоять в строю без ноги, а вертолёт лететь без антенны?       — Но… разве ребёнок не должен испытывать немного больше чувств к тому, кто проводит с ним больше времени? — сказанное доктором не укладывалось у Лори в голове. — Это же логичнее. Я готовила Джейкобу его любимые блюда, развлекала, как умела, старалась отвечать даже на самые глупые вопросы, а когда мы гуляли, то рассказывала ему, как всё вокруг устроено… Наверное, я и вправду могла ему надоесть, но не настолько же сильно, что он взял и разлюбил меня!       Лори потряхивало, она не понимала, где могла допустить ошибку, она старалась быть хорошей матерью, если не считать недавних всплесков эмоций, то уже в своём молодом возрасте она выполняла все родительские обязанности. Ради Джейкоба она уговорила мужа переехать в Ньютон, устроилась работать в детский оздоровительный центр, чтобы глубже разобраться в воспитании детей и их психологии, вскоре она стала основателем родительского комитета… И вот они здесь.       — Никто не говорил, что ваш сын не любил вас, Лори. Дело в другом. Вы верно подметили, что со временем мама становится для ребёнка чем-то обыденным, когда папа для него всё ещё остаётся неразгаданной персоной.       Эндрю окончательно разочаровался в затее Джонатана устроить сеанс у психиатра. Лёгкие неприятно сдавило. Снова его ранили слова, которые он воспринимал, как упрёк о том, что из-за работы он для ребёнка являлся чуть ли не восьмым чудом света. Эндрю много работал — это факт, но ни в коем случае он не обделял Джейкоба отцовским вниманием. Распоряжаться свободным временем было не так легко, после работы следовали обыкновенные человеческие потребности: отдых и сон. Затем наступало время семейного времяпровождения, с которым, как казалось Энди, они справлялись на отлично. Да и Лори никогда не оставалась одна, он помогал ей по мере возможности, также собирал Джейкоба на прогулку по городку, в парк, на озеро с рыбацкими принадлежностями, или просто походив по магазинам, они устраивали небольшой пикник у дуба. Всё шло своим чередом, как и у всех, просто… Джейкоб не был таким, как все. Да, сложный ребёнок — не есть хорошо, но всем когда-то предстоит встретиться с трудностями и к ним нужно быть готовыми.       Неужели Энди всё-таки не был к ним готов? Сложность Джейкоба заключалась во многом, одна его жажда внимания чего только стоила. Ему всегда было мало Эндрю, а плотный рабочий график только усугублял ситуацию. Здравые мысли навещали голову, твердили мужчине о правильности его действий и о том, что он ни в чём не виноват, он был кормильцем и защитником семьи, вместе с этим успевал быть хорошим отцом. Но совесть всё равно была сильнее, она продолжала грызть Эндрю изнутри за то, что он не уделял их Джейкобу должного внимания, закрывал глаза на пакости и просто позволял чувствовать себя ненужным, наверное, это была одна из причин, почему сын вёл себя неприветливо по отношению к другим людям. После их поцелуя Энди долго размышлял на эту тему, ему было интересно, как давно Джейкоб питает к нему чувства, как давно начался тот момент, когда отсутствие Энди в доме начало восприниматься в разы тяжелее.       — Также большое отличие папы в том, что он мужчина и ребёнок, ещё не сильно осознавая, что к чему, инстинктивно тянется к таким же, как он, — Фогель посмотрела на Джейкоба и Итана, подросток над чем-то посмеивался, а ассистент в это время активно жестикулировал руками, явно рассказывая о своём очередном приключении в психиатрическом отделении. Женщина обернулась, продолжая расставлять всё по полочкам: — Папа не был похож на других людей, которых, скорее всего, Джейкоб каждый день видел рядом с собой на прогулке, а это в основном другие мамы со своими детьми. Папа сильный, как какой-нибудь герой из комикса, а мама на его фоне просто куколка. Да и вообще… посмотрите на себя, Энди, у вас шикарная борода!       Барбер тихо рассмеялся, так внезапно память подкинула ему события десятилетней давности, когда приходилось сбривать всё подчистую, потому что Джейкоб так и тянулся, чтобы вырвать волосок или, пока мужчина спал, прицепить к его покрашенной в разные цвета бороде парочку заколок, украденных из сумочки Лори.       — Многие факторы влияют на выбор ребёнка и в этом нет ничего сверхъестественного…

***

      Перед глазами мелькали фотографии. Кадры из диснеевских мультфильмов, лица исторических личностей, знаменитости… кто-то, Дональд Трамп, кто-то, Пол Уокер, кто-то, Тед Банди, кто-то, Шекспир…       Большое золотистое поле, посреди него стоит верёвочная качель, маленькая девочка улыбается, она застыла в воздухе, ботиночки с аккуратными бантами вот-вот коснутся земли. Кадр переключается. Небо скрыто за густыми тучами или пороховым дымом, точно непонятно, ведь на чёрно-белой фотографии сложно разглядеть что-то дельное. Но одно Джейкоб видит отчётливо — детей, что без намёка на улыбки, стояли вплотную друг к другу, вцепившись в колкую проволоку. Болезненно худые, на ком-то из одежды только тряпки. Вторая мировая — праздник для нациста и ужас для человека.       Барбер не просто изучал немецкий, он изучал историю Германии от самых её истоков. Знал, что произойдет с детьми дальше, знал, как тогда в это время за кадром кричали их родители… Миссис Джонс — его репетитору, не нравилось затрагивать эту тему, она предпочитала рассказывать Джейкобу о нынешней Германии. Ну, а в школе информация подавалась поверхностно, основное внимание уделялось американским солдатам и их подвигам.       В тишине он слышал своё дыхание, то, как Итан нажимает кнопку мышки и отдалённые голоса родителей. Разобрать слова было невозможным, но смех, который дрелью разнёсся по кабинету, до слуха долетел идеально.       Джейкоб непроизвольно глянул в сторону звука. Лори улыбалась во весь рот, что-то рассказывая, она ладонью гладила помятое место на кофте Энди. Он тоже улыбался и что-то говорил в ответ, мимика лиц была расслабленной, будто они находились не здесь — в давящих белых стенах, а где-нибудь в шумном баре.       — Не любишь кроликов?       — М? — Джейкоб моргнул, переводя внимание на Итана, тот, лениво откинувшись на мягкую спинку, крутился в офисном кресле.       На экране застыла фотография чёрных кроликов, они, выпучив глаза-бусинки, поедали овощи, нарезанные кубиками.       — Да так, ничего…       Итан щёлкнул кнопку, переключая кадр и вновь устремляя цепкий взгляд к пульсоксиметру…

***

      — Мне теперь стало легче и понятнее, но… Миссис Фогель, мы говорим о маленьком ребёнке, а как быть с подростком? — Лори посмотрела на Джейкоба и покачала головой, словно пыталась что-то оттуда вытряхнуть. — С возрастом он стал сдержанным, даже каким-то закрытым, но если ему что-то не понравится, то он всё равно даст об этом знать, только агрессии и колкостей выйдет в разы больше, чем раньше.       — Подождите, — на лице Фогель промелькнуло замешательство, но она быстро взяла себя в руки, принимая свой изначальный профессиональный вид. Её охватил интерес, ведь Барберы вовсе не старались потянуть за ниточки и вытащить из головы нужные воспоминания. — Одно дело — подростковая агрессия, но к этому мы ещё вернёмся, совсем другое — детская, об этом хотелось бы поговорить прямо сейчас. Можно узнать, как проявлялось его раздражение в детстве и как часто это происходило?       — Ох, всегда. С рождения он был капризным и непослушным, постепенно мы свыклись с этим, — в глазах Лори загорелись огоньки надежды. Наконец-то ей предоставили шанс рассказать о наболевшем. — Но, оказывается, худшее ждало впереди, когда Джейкоб начал ходить в детский сад, он был таким…       — Лори, — с виду Барбер казался спокойным, но его предупреждающий взгляд заставил женщину тут же замолкнуть. Энди редко применял его к кому-либо, но тем не менее тот вызывал у людей должный эффект. — Сейчас не самое подходящее время для каких-то теорий, дорогая. Эти встречи должны поспособствовать свободе нашего сына, а не наоборот.       — Я хочу рассказать правду, то, как было, — Лори проговорила так, чтобы её мог слышать только муж, она гневно моргнула. — Нам наконец-то могут помочь разобраться с этим, Эндрю.       — Эндрю, послушайте, я вам не враг, всё, что здесь выяснится — конфиденциально. — Фогель заинтересовано выглядывала из-под очков. — И только вам решать, воспользоваться результатами диагностики или нет.       — Я это понимаю, не делайте из меня идиота, — Эндрю до последнего сохранял самообладание, однако его маска спокойствия дала трещину. — Но и вы должны понять — Джейкоб как был нормальным ребёнком, так им и остаётся. Мы тратим время впустую.       Вместо разговоров, которые с большой вероятностью не пригодятся им в суде, Энди мог бы потратить время на что-то более полезное, допустим, нарыть что-нибудь новенькое на Патца. Как раз на днях Даффи заходил к ним домой, долго извинялся и в качестве поддержки предложил свою помощь. Они просидели за столом ещё пару часов, во дворе уже стемнело, а когда бутылки с пивом опустошились, они распрощались на дружеской ноте. После того разговора Барбер долго не мог уснуть, переосмысливая своё отношение к бывшему напарнику, стало быть — другу.       — Ты не замечал его проделок!       — Я замечал, но не зацикливался на них, наделялся, что в скором времени этот детский интерес пройдёт…       — О каких проделках идёт речь? — вмешалась Фогель.       Лори всё-таки пришлось промолчать о тех странных, порой пугающих вещах, которые вытворял сын. Всю жизнь она полагалась на мужа, полностью доверяла ему, ведь он не давал повода для ошибки, и сейчас, идя против него, она чувствовала, что делает что-то неправильное. Но обо всём умалчивать она не собиралась, их семье требовалась помощь.       — Понимаете, с Джейкобом было проблематично ходить по магазинам или аптекам, он обязательно что-то да воровал. Даже в библиотеке умудрялся прихватить книжку, хотя библиотекарь там сидел глазастый, — Лори незаметно высвободила свою руку из пальцев мужа, ясно давая понять, что недовольна и, скорее всего, дома кое-кого будет ждать раскладной диван. — … он воровал у меня из кошелька, у Энди из гардероба, стаскивал с прилавков всякие сладости, игрушки и даже вещи, в которых ребёнок точно не мог нуждаться. Будто тогда у него в голове было только одно — украсть.       — Может быть тогда ему этого просто не хватало? Мы не можем знать наверняка, чего не хватает нашим детям…       — О, нет, это предположение отпадает сразу же. Иногда мне кажется, что мы избаловали Джейкоба, а кое-кто всё ещё продолжает это делать… — Лори неодобрительно посмотрела на мужа, а тому оставалось лишь закатить глаза.       Эндрю нравилось видеть восторг и благодарность в глазах Джейкоба, когда покупал ему то, что он захочет. Конечно, по мере того, как рос сын, росли и его потребности, поэтому вместо быстрой покупки радиоуправляемого вертолёта, Барберу приходилось по часу разговаривать с консультантами, выбирая сильную модель ноутбука или чего-нибудь ещё из этой серии… Лори такое не нравилось, она жаловалась на то, что муж и сын совсем не придавали цену вещам, могли менять свои гаджеты и компьютерные игрушки раз в два месяца.       — С возрастом его «проделки» как-то возросли в размерах, может, кража чего-то спиртного?       — Нет, то есть, ничего такого, о чём мы могли бы знать… — Лори задумчиво глядела вперёд, сквозь доктора.       — Почему, зная о странностях Джейкоба, вы не обратились к специалистам раньше?       — Я не считал такую помощь нужной, думал, что со временем это пройдёт, — мужчина почесал бороду, надеясь на то, что сын сейчас в полном порядке, не растеряется и правильно ответит на вопросы. — Также говорил и наш педиатр, что Джейкоб ещё совсем ребёнок, такое поведение — частое явление, которое должно пройти и оно прошло.       — У меня тут в досье написано, что Джейкоб из-за очередной ссоры с Лори… кулаком пробил стену в своей комнате, вы уверены, что агрессия прошла?       Энди поперхнулся воздухом и устремил вопросительный взгляд на Лори. Женщина опустила голову, закусывая губу.       Барбер выдохнул, безнадёжно качая головой. Он совсем забыл о той проделке Джейкоба, когда тот игнорировал ругань Лори насчёт уже не в первый раз потраченного на себя парфюма Энди. В ходе их ссоры она выдернула роутер «WiFi» из розетки, чтобы Джейкоб наконец услышал её и оторвался от приставки, но из-за этого Джейкоб, по его же словам, проиграл редкую винтовку и тогда, разозлившись, он ударил кулаком прямо в стену. В том, что фирма, которая строила их дом, не постаралась укрепить стены, вины Джейкоба не было, так считал Энди.       — Да, я рассказала об этом случае Джонатану, — затем она посмотрела на психиатра. — Это ведь ненормально, правда?       Фогель состроила гримасу, мол, «не знаю, вам решать».       — Он подросток, дорогая, такое поведение для них больше, чем норма.       — Ты вёл себя так в его возрасте? Что-то не припоминаю вмятин в нашей квартире.       — Перестань, это было единожды, — Энди посмотрел на часы и хмыкнул. — Смотрите-ка, время подходит к концу.       — Эндрю, вы отрицаете очевидное?       — Ничего я не отрицаю, просто моя жена пытается выставить нашего ребёнка в плохом свете, будто он какой-то монстр, который появился в нашей жизни, когда выполз из-под кровати, — Эндрю весь сеанс молчал, ему было просто нечего говорить, но сейчас наружу вырывались накипевшие слова: — Да, Джейкоб вспыльчивый, но только по делу, в детстве он был чересчур активным, поэтому другим с ним было сложно, конечно, рядом с ним они частенько падали… Но, не будь он Барбером, никому и в голову не пришло бы разбирать его по косточкам. Подойди к любому подростку на улице, я уверен, он будет не менее мрачен и неприветлив. Тут все зациклились на несуществующем, каждый его проступок воспринимается так, словно это доказывает его виновность в убийстве Рифкина. Как украденная шоколадка может влиять на то, что человек в скором времени пойдёт кого-то резать? Я люблю его и, что бы вы мне тут не говорили, я всегда буду на его стороне.       — Я тоже на его стороне. Это просто нечестно! И я тоже его люблю, — Лори возмутительно всплеснула руками. — Не делай из меня злобную мачеху, которая ненавидит сына!       — Лори, я и не говорил, что ты его не любишь, — Энди покачал головой и изогнул бровь, словно вступал в ожесточённый спор. — Ты хоть раз от меня такое слышала?       — Нет, но просто ты это так сказал, будто мы играем в «Кто больше любит Джейкоба», мне это кажется нечестным, мы любим его одинаково, здесь нет победителя.       Энди хотелось рассмеяться, сердце забилось так сильно, что, казалось, ещё немного и его просто разорвёт. В их игре однозначно есть победитель, всегда был…       — Хорошо, — Фогель прервала висящее в воздухе напряжение между Барберами, — Не замечали за ним пагубных привычек? — она продолжала записывать, периодически косясь в сторону ассистента и подростка.       — Если только пристрастие к кофе считается за таковую, то да. А так, его лучший друг Дерек любил устраивать вечеринки у себя дома, пока миссис Ю была в отъездах, но Джейкоб всегда возвращался с них в трезвом состоянии. Насчёт курения… — Энди вспомнил вкус никотина, что осел на губах сына. Он моргнул, отгоняя наваждение. — Если учитывать то, что он занимается спортом, то это отпадает сразу же, да и я бы сразу заметил, на дух не переношу запах никотина.       — Про тяжёлые вещества нет смысла говорить?       Энди твёрдо кивнул, на лбу проступили морщинки, перед глазами в строчку пробежали слова, когда-то вычитанные из дела Джона Барбера. Наркотики его и погубили. Ещё в раннем возрасте он связался не с теми людьми, стал «курьером», начал доставлять колёса точно таким же малолеткам, после и сам подсел на яд. С таким образом жизни Джон мог бы протянуть ещё какой-нибудь десяток лет, но видно не судьба. Джон, из-за нехватки денег на новую дозу, в порыве ярости избил девушку-курьера. Его нашли в квартале от места преступления, в тёмной подворотне, прислонившимся к стене с улыбкой на лице. В протокол записали: «Причина смерти: передозировка».       Но Джейкоб не такой, он умный мальчик и он бы точно не посчитал выгодным получить мимолётный экстаз, длящийся от силы пару часов, чтобы после страдать несколько дней, избавляясь от омерзительных последствий, так естественно вызванных отторжением организма ядовитых веществ; ловить раз в час болевые судороги и проводить в агонии длительные припадки. Но это не самое худшее, что могли предложить наркотики людям… Поколение развивалось, а вместе с ним развивались и увлечения. С годами Энди становилось сложнее распознавать признаки «подсевшего». Он честно признавался себе в том, что боялся не уследить и ловил себя на мысли, что не простит Джейкобу такого глупого проступка. Наверняка же, выбьет из него всю дурь…       Мужчина не сдержался, вновь повернулся в сторону, моментально встречаясь с заинтересованным взглядом голубых глаз. Он вопросительно склонил голову, даже несмотря на серьезность ситуации, хотелось шутливо поиздеваться над сыном, ведь тот выглядел забавно, когда неосознанно искал родной поддержки. Джейкоб, поняв, что его взяли с поличным, вздрогнул, пряча взгляд за чёлкой и продолжил разговор с Итаном.       — У вас в доме были домашние животные?       — Нет, — Лори отрицательно покачала головой, потом она раскрыла рот, вспоминая. — А, точно ведь, был один хомяк.       — И как Джейкоб к нему относился? Пытался тискать, как-то доставать? Или он был им не заинтересован?       — Он играл с хомяком, как… — Лори нелепо скривила губы, не находя нужного примера и продолжила: — Ну, обычно он сажал его в радиоуправляемую машинку или на поезд, катал его по несколько часов, потом, когда надоедало или хомяк начинал шипеть, то он просто выставлял его за порог и шёл играть в другие игрушки. — Лори потёрла нос, будто снова, как в то время, почувствовала присутствие грызуна. — Мне приходилось ловить хомяка по дому чуть ли не целый день, а после засовывать обратно в клетку.       — Хомяки шипят? — Энди нахмурил брови и хмыкнул, задумываясь.       — Хомяки живут не так долго и… — Фогель взглянула на них с ожиданием.       — Да, он умер, и это случилось как-то рано, — женщина пожала плечами. — Мы не знаем, сколько ему уже было на момент, когда мы его… приютили.       — Как на смерть питомца отреагировал Джейкоб?       — Он думал, что хомяк просто впал в спячку, потому что он вычитал об этом где-то. Но было понятно, что тот мёртв и когда я попыталась забрать его, то Джейкоб закатил истерику и убежал к себе в комнату прямо вместе с трупиком… — женщина повела плечами, холодок пробежался по спине. — Потом Эндрю вернулся с работы, я себе места не находила, пока он разговаривал с сыном наедине. И снова ему удалось успокоить Джейкоба, но это не главное, больше я удивилась тому, что на следующий день, когда мы хоронили хомяка на заднем дворе, то Джейкоб не плакал, просто смотрел и всё…       Лори шумно выдохнула и, не давая остальным сказать хоть слова, она протараторила:       — Однажды вышло так, что какая-то бездомная собака… ну, она выбежала прямо мне под колёса, я тогда везла Джейкоба к репетитору и пока я вызывала нужные службы, то он стоял сзади и опять просто смотрел, как собака лежит в луже крови. Извините, — женщина покачала головой, вытирая слезу. — Я с таким никогда не сталкивалась…       — Эндрю? — Фогель ожидала объяснений.       — Мне пришлось рассказать Джейкобу о смерти…       После того случая с хомяком, Эндрю рассказал своему ребёнку не только о смерти, но и обо всём, что может происходить в мире, но лёгкими для детского восприятия словами и понятиями. Он хотел защитить Джейкоба на случай, если его самого не окажется рядом. Не рассказывая сказок о пришельцах, что похищают по ночам ушедших из дома детей или о чём-то подобном… Джейкоб слушал, вникая в каждое слово, задавал столько вопросов, что Энди на секунду терялся, не зная, как правильно подобрать на них ответы.       У него и в мыслях не было ограждать своего ребёнка от просмотра фильмов, где присутствует насилие, хочет посмотреть «Убить Билла»? Да пожалуйста, главное, не повторяй тот трюк с глазом. Также Джейкобу разрешалось за ужином поднимать темы новостей, что недавно шли по телевидению или обсуждать реальные случаи, с которыми Энди приходилось работать. Позволялось многое. Барбер считал, что так будет правильно и безопасно. Намного лучше, когда сын узнаёт всё от него, успокаивает свой пыл и не считает происходящее вокруг чем-то поистине необычным, ведь запретный плод сладок, а таким образом ему даже в голову не придёт идея самостоятельного познания мира…

***

      — Ты уверен, что мы правильно поступили? — прервала тишину Лори, обращаясь к мужу. — Наверное, нужно было рассказать больше.       — Всё ещё успеется, сеанс не последний, — Энди внимательно следил за дорогой. — Им и этого уже по горло хватило.       После встречи с психиатром семья чувствовала опустошение, лишь горький осадок остался ютиться внутри. Когда-то забытые раны вскрылись по новой и уже вряд-ли их получится залечить притворством, в скором времени те начнут гнить. А ведь это только начало…       — Джейкоб, как тебе тестирование с Итаном? Было что-то интересное? — женщина обернулась к сыну.       — Неплохо, — Джейкоб отложил телефон, рассматривая капельки на окне. — Он дал мне «KitKat», но всё равно показался мне каким-то странным и вопросы такие же задавал.       — К примеру? — всё это время Энди незаметно поглядывал на Джейкоба через водительское стекло, он хотел удостовериться, что с сыном всё в порядке и ему не требуется новая терапия, только уже с другими психиатрами.       Барберы смотрели друг на друга не моргая. Джейкоб показательно молчал, а Энди терпеливо ждал ответа. Слышалось, как об крышу автомобиля разбивались капли. Спустя короткое время, вероятно, в силу своего возраста или из-за робости перед отцом, Джейкоб отвернулся к окну, признавая своё поражение.       — К примеру, он интересовался моей ориентацией, — как невзначай кинул подросток, продолжая следить за капелькой.       Эндрю усмехнулся абсурдности ситуации, крепко сжимая руль. Лори же раскрыла рот, брови поползли на лоб.       — Разве такие вопросы допустимы? Не рано ли? И чем это вообще поможет? — завелась она, как лодочный моторчик. — А что ты ответил?       — Приехали, — Энди вытащил ключ зажигания, поправил причёску и вышел из автомобиля на улицу. Лори продолжала ждать ответа, но через секунду муж оказался на уровне салона, он вопросительно развел руками. — Так вы идёте?       В магазине царил гул — покупатели обсуждали списки покупок, работники перекрикивались между собой, а какой-то белобрысый мальчик закатил истерику из-за того, что ему не позволяли взять кошачий лоток. Всё постепенно начало стихать, когда в дверях магазина показалась семья Барберов. Работники замолкли, начав переглядываться, покупатели потупили взгляды и негромко принялись обсуждать происходящее, а кто-то из смельчаков продолжал коситься в сторону семьи, с интересом и одновременно с презрением разглядывая хмурого подростка. Многие здесь знали Барберов и общались с ними лично, поэтому было вдвойне тяжелее принять весь ужас случившегося. У всех на лицах красовалось недоумение, кроме того мальчика, которого перепуганная мать потащила к кассе, он улыбался у неё на руках, прижимая к себе добытый синий лоток.       Эндрю невозмутимо шёл вдоль полок, за ним Лори, она не поднимала головы, изредка озираясь по сторонам.       — Мне не нравятся, как они смотрят, — поделилась она, кладя в корзину, которую держал муж, первую попавшуюся упаковку с клубникой. Такое поведение для неё было несвойственным, ведь если что-то касалось выбора продуктов, то она действовала слишком дотошно.       — Пускай смотрят, — ответил Энди, оглядываясь назад, ему хотелось, чтобы Джейкоб шёл рядом с ним, но тот упрямо тащился сзади, делая вид, словно для него не существовало презрительных взглядов и тихих словечек. И правильно делал, считал Энди. Но желание подстраховать никуда не делось, кто знает, что творится у людей в головах. — Мы пришли сюда только за покупками, как и они, поэтому не нужно придавать ситуации драматизма.       — А если нас попросят уйти? — не унималась Лори, опасливо поглядывая на рабочий персонал, те поглядывали в ответ.       — Не имеют права, — Энди остановился и ободряюще сжал её ладонь, — Лори, не забивай голову лишним, скоро всё утихнет, а пока… Приготовим на ужин пасту? — он весело помахал в воздухе пачкой макарон, словно в руке были самые настоящие маракасы.       — Хорошо, — женщина слабо улыбнулась, тут же составляя в голове список нужных ингредиентов. Раньше часто приходилось готовить это блюдо, потому что в детстве Джейкоб отказывался от чего-либо другого, кроме него. — Тогда сходите за фаршем, я посмотрю остальное…       Желание жить по новой, а вернее, как и раньше, из неё полностью высосал сеанс. Она вновь стала выглядеть, как человек, который не спал и не питался неделю. Всё как в тот вечер, когда муж рассказал свою правду. А сегодня из-за того, что он не дал ей возможности выговориться, Лори впервые так сильно разозлилась, что голова начала трещать по швам, но при посторонних она решила этого не показывать. Она злилась не столько на мужа, сколько на саму ситуацию. Четырнадцать лет ему далось на то, чтобы принять себя и свою родословную, а на Лори это свалилось, как снег на голову. Она запуталась, она не знает, где правда, а где ложь. День определённо был испорчен и никакая паста этого уже не исправит.       — Мама, — Лори вздрогнула, она совсем забыла, что Джейкоб теперь ходит по её пятам, а не Эндрю. Сын стоял напротив, сложив руки в карманы, смотрел в упор, точно хотел узнать, о чём она думает. — У меня гелевые ручки и маркеры заканчиваются.       — Уже? Куда ты их только тратишь...— Лори без упрёка покачала головой. — Хорошо, иди возьми сколько нужно.       Джейкоб не сдвинулся с места, продолжая выжидающе смотреть на женщину, но та не понимала, чего от неё хотят, поэтому подросток, будто оставив свою затею, кивнул и побрёл в другой отдел.       После дней, проведённых лицом к лицу в стенах дома, Лори впервые было так стыдно и неловко перед сыном. Порой она ловила себя на мысли, что не знает, как правильно контактировать с собственным ребёнком. С ним было сложно общаться, обычно их разговоры выглядели как разговоры недавних знакомых, которые ещё не уверены, с каких сторон друг к другу подступиться, да и не сильно хотят этого понимать.       — Куда он? — Энди, с фаршем в руках, остановился около жены, так же, как и она, не сводил с Джейкоба взгляд.       — Говорит, что за ручками и маркерами.       — И куда он их только девает?       Барберы переглянулись.       Прошло пять минут с того момента, как Джейкоб ушёл, Лори и Энди уже взяли все нужные им продукты, оставалось только найти что-нибудь сладкое к чаю, но сын в их поле зрения так и не появился.       — Я за ним, ты пока давай на кассу.       — Не задерживайтесь.       Барберу недолго пришлось ходить по магазину, выискивая Джейкоба и вежливо отвечая знакомым, что «не отвернулись» от их семьи, но тех можно было пересчитать по двум пальцам. Эндрю заприметил тёмную макушку в соседнем отделе.       Джейкоб стоял неподвижно, высоко задрав голову, а напротив него стоял какой-то мужик. Мужик от слова «мужик». Он был высотой с самого Эндрю, может, на несколько сантиметров выше, однако плечи у этого мужика были точно в два раза шире плеч Барбера, что уж говорить о подростке. Джейкоб на его фоне выглядел, как котёнок.       — Что здесь происходит? — Эндрю опустил ладонь на плечо Джейкоба, отодвигая его себе за спину, он успел мельком взглянуть в его лицо — хмурое и явно чем-то обеспокоенное, затем мужчина стиснул зубы, выпрямляясь во весь рост, на этот раз он всматривался в незнакомое лицо. — Кто вы такой и что вы хотели от моего сына?       Возможно, Барбер высказался слишком резко, но так бы поступил любой любящий родитель, если бы против его ребёнка ополчились почти все и неизвестно, откуда можно бы было ожидать следующего удара. Он хорошо помнил надпись, оставленную на стенах их дома. «УБИЙЦА МЫ ТЕБЯ НЕНАВИДИМ, ГОРИ В АДУ»       — Не кипишуй, папаша, просто узнавал, как идут дела у твоего парниши, — мужик показал зубы, если бы питбули улыбались, то выглядело бы это именно так. — Я вообще за пивом шёл.       — Замечательно, — Эндрю наклонил голову вбок, его глаза гневно блеснули, а желваки на скулах заиграли. Он был в состоянии полной готовности, осознавал, что способен сцепиться с этим амбалом в любой момент, если это потребуется… — Может, показать, где пиво находится? — криво усмехнулся он, скрипя зубами и показательно выгибая бровь.       — Разберусь, не лыком шит, — хохотнул мужик. Но, обходя Эндрю стороной, он вмиг стал серьёзным, видимо не ожидал от него такого враждебного настроя. А когда он проходил мимо подростка, то на лице появилась странная улыбка и, в последний раз бросив на него изучающий взгляд, мужик тихо произнёс: — Всего хорошего.       Эндрю это не понравилось, он наблюдал за странным типом, пока тот шёл к выходу из отдела и когда его фигура наконец скрылась за стеллажами с журналами, лицо мужчины значительно смягчилось, а кулаки разжались.       — Порядок? — он обернулся к Джейкобу, обеспокоенно рассматривая его с ног до головы, Энди хотел было протянуть руку вперёд, но, как и следовало ожидать, сын отпрянул назад, угрюмая маска замерла на лице. — Понял, ты всё как обычно — сама неприкосновенность, значит, в порядке. Но… тот мужик тебе говорил ещё что-нибудь?       Джейкоб молчал и глубоко дышал, недовольный тем, что только что произошло. Почему-то в глубине души он знал, что такое может случиться и наверное поэтому он надеялся хотя бы на то, что Лори пойдёт вместе с ним.       — Джейкоб, — мужчина смотрел прямо в глаза.       Эндрю не нравилось, что в такой непростой ситуации, когда им стоило бы держаться всем вместе, Джейкоб из-за своих обид продолжал его игнорировать. Пускай бы тот огрызался и плевался желчью, когда Эндрю брался за своё — начинал смущать его специально, но не делать же это именно сейчас, когда за пределами дома они могут быть просто отцом и сыном.       — Нет, он мне больше ничего не говорил, — буркнул подросток, сжимая упаковку маркеров, затем, закусив губу, он посмотрел куда-то наверх. Чем больше шло секунд, тем больше он хмурился.       Эндрю, подняв голову, посмотрел туда же. На крючке висела одинокая пачка с чёрными гелевыми ручками. Он, закусывая язык, устремил насмешливый взгляд на Джейкоба, тот устремил на него свой угрюмый. Они поняли друг друга без слов.       — Ты такой милый, когда злишься, — Эндрю протянул упаковку сыну и довольно улыбнулся, когда увидел на его щеках еле заметный румянец. Пальцы соприкоснулись, но Энди не спешил ослаблять хватку, он нуждался в Джейкобе и, хоть неприветливым, но каким-никаким вниманием с его стороны. Также он не мог злиться на своего ребёнка из-за его плохого поведения, вернее, просто не хотел. — Уже придумал, что хочешь на свой день рождения?       — Чтобы меня не беспокоили всякие женатые дядьки, — процедил сквозь зубы Джейкоб и, отобрав золотистую упаковку, пошёл прочь.       Энди, как мальчик, скорчил лицо, тихо передразнивая и, сам себе посмеявшись, пошёл следом за сыном. Но потом он замер на месте. Неподалёку стоял Леонард Патц, их взгляды пересеклись, тогда из подрагивающих рук выпали яблоки, рассыпаясь по полу. Патц судорожно начал собирать их, не поднимая головы, будто боясь смотреть в сторону Эндрю.       «Не время» — твердил себе Барбер, усилием воли покидая отдел.       Джейкоб знал, что полное игнорирование отца не поможет избавиться от чувств к нему, но подростку было нужно вовсе не это. Может, если не получится у него, то это получится у Энди — обдумать всё с трезвым умом, не подверженном гормонам и сделать выводы. Выводы, что Джейкоб просто ребёнок, который заигрался. Энди взрослый человек и по своему опыту должен знать, что делать в таких ситуациях, поэтому Джейкоб, как всегда, надеялся только на него одного.       Подросток нашёл Лори уже стоявшую в очереди у кассы, он встал рядом и, взяв из её рук корзину, закинул туда добытое. Женщина внимательно наблюдала за действиями сына, как когда-то давно, ожидая, что из его карманов вывалится что-нибудь украденное. Ничего.       Джейкоб тем временем безразлично оглядывался по сторонам, в поисках чего-нибудь вкусного, но вдруг взгляд застыл на рыжих волосах. Чёрт. Как бы он не старался, но провалиться под землю не получалось. Словно почувствовав на себе внимание, Джессика обернулась.       — Джейкоб? — судорожно выдохнула она от неожиданности, затем расплылась в улыбке. — Привет, почему не отвечаешь?       — А… — Барбер сглотнул, пряча своё разочарование за «удивлением». — Ты мне что-то писала? Извини, был занят, сама понимаешь — сеанс у психиатра и всего понемногу…       — Прости, даже не подумала об этом, — она продолжала улыбаться, застенчиво поглядывая на… друга. — Ну и как, тебя всё-таки упекут в психушку?       — Мечтай.       Пока подростки разговаривали, у Лори на лице читалось удивление и восторг. Она, широко улыбаясь, заинтересованно разглядывала рыжеволосую девочку. Джессика Фелтон. Барбер была о ней наслышана, но они редко пересекались.       — Смотри, — она пихнула в бок подошедшего к ней мужа, затем прошептала ему на ухо: — Кажется, у Джейкоба появилась подружка.       Эндрю вопросительно посмотрел на жену, затем туда, куда и она. Ну конечно. Джейкоб и Джессика мило ворковали, пока люди вокруг продолжали подозрительно рассматривать всю их компанию. Видимо, кто-то сверху решил вывести Эндрю из себя.       — Здравствуйте, миссис и мистер Барбер! — Фелтон с самой счастливой улыбкой на лице выглянула из-за Джейкоба и энергично помахала рукой. Её щёки покраснели из-за того, что вчера отец Джейкоба застал их в весьма неудобном положении. — Приятно с вами познакомиться, Лори. Я Джессика.       — Взаимно, — в ответ женщина неловко помахала рукой, сегодня её застали врасплох, ведь она даже не думала, что Джейкоб уже мог с кем-то встречаться, но нельзя делать поспешных выводов. Она подождала, пока внимание девушки переключится обратно на Джейкоба и обернулась к мужу. — Ты уже знаком с Джессикой?       — Ага, — как-то неохотно ответил он, наблюдая за парочкой.       Эндрю успокаивало то, что Джейкоб ничуть не смущался перед девушкой так, как он делал это перед ним. Но позже его взгляд замер на двух других фигурах. У выхода из магазина, будто кого-то поджидая, стоял тот амбал, а неподалёку от него Леонард Патц складывал купленные яблоки в рюкзак, оба смотрели в сторону подростков. Ревность Эндрю как рукой сняло, пришло чувство беспокойства и ранняя потребность узнать как можно больше.       — Джессика заходила вчера утром, чтобы вернуть куртку Джейкоба, тогда мы и познакомились… — пояснил он жене без интереса в голосе, задумчиво расставляя покупки на транспортную ленту кассы и периодически оглядываясь через плечо.       — Ничего себе, он дал ей куртку? Наш Джейкоб? Ну тогда точно… — женщина не продолжила, улыбка резко сползла с лица. Она с прищуром зыркнула на мужа. — Постой, ты всё знал и ничего мне не сказал?       — Ага, — пока каждый пик прибавлял цифр к итоговой сумме покупок, Эндрю, всё больше хмурясь, наблюдал за людьми у выхода.       — Барбер, такого я от тебя не ожидала… ах, ты только посмотри, она его в щеку поцеловала! — Лори, как обрадованная долгожданному сюжетному повороту в сериале, потрясла мужа за плечо, но тот только кивнул, отмахиваясь от кассира, который вялым голосом рекомендовал ему товар недели. — Да куда ты всё смотришь?       Лори повернулась туда же, куда и муж, но увидела лишь удаляющиеся фигуры.       — Держи, — Джейкоб протянул Джессике батончик «KitKat», который достался ему от психиатра. — Можешь расслабиться, за него не нужно платить.       — Поверю на слово. Спасибо… — она приняла угощение и закусила губу. — Погуляем сегодня вечером у озера?       — Сегодня не смогу, — Джейкоб планировал сказать ей всё напрямую, но точно не этим вечером, потому что он чувствовал, как его клонит в долгий сон. Отправить ей ночью банальное сообщение: «Проблема не в тебе, а во мне» — было бы глупым и унизительным для него поступком, а говорить ей об этом прямо здесь и сейчас, когда на них смотрит куча глаз, совсем не было желания. — Увидимся как-нибудь на неделе?       — Договорились, — Фелтон заметила, что Джейкоб неохотно идёт на контакт, но она решила не подавать виду, всё-таки у него и без неё хватало проблем. — Если не получится, то видеосвязь уже изобрели.       Джейкоб удовлетворённо кивнул, в пасмурных глазах бурлил океан, теперь ему не составит труда порвать с ней какие-либо отношения, забыть и больше не вспоминать. Главное, сделать это правильно. Жаль, что так действует не со всеми…       Энди остановился рядом, он старательно игнорировал воркующих между собой подростков, смотря в широкие окна. Патц копошился у своего автомобиля, а мужик стоял возле курилки с сигаретой в руках, но они оба всё ещё поглядывали в сторону магазина, совсем не замечая, что их уже поймали.       — Джейкоб, нам пора, — Эндрю кивнул девушке, поднимая уголок губ. — Пока, Джессика.       — До встречи, — кивнула она в ответ, рассматривая мужчину, как в первый раз. Всё-таки, ей доставляло эстетичное наслаждение наблюдать одновременно за двумя Барберами. — Ну, я пошла.       — Может пригласим её к нам на следующий ужин? — тихо спросила Лори, когда девушка ушла.       — Если Джейкоб сам этого захочет, то пригласим, — Эндрю позволил себе отвлечься от подозрительных лиц и ехидно глянул на сына.       — Так вы вместе? - Лори выглянула из-за спины мужа.       — Мама! — возмущённо буркнул Джейкоб, будто предположение, что он встречается с Фелтон было настоящим оскорблением. Он первым вышел на улицу, дабы Лори отстала со своими расспросами, а Энди прекратил так на него смотреть.       — Не удивлюсь, если о внуках я узнаю только через тебя и то через пару лет после их появления… — возмущалась Лори, пока Энди посмеивался над ситуацией.       Но пока они шли к выходу, внутри у него всё сжалось из-за незнания того, что их ждёт дальше. Наверное, можно додумать, что будет через тройку лет, а через пять? Десять?       Доктор Фогель спрашивала у них, каким они видят будущее сына. Лори не смогла ответить, она не видела ничего, кроме предстоящего суда. Эндрю видел чуть дальше, до того момента, когда Джейкоб поступит в колледж…       Их развод с Лори виднелся где-то далеко за туманом прожитых вместе лет, но он точно был, Барберы знали, просто пока не хотели об этом говорить. Сейчас для них самым важным являлось защищать Джейкоба любой ценой. С кем останется ребёнок после развода было ясно изначально, но вот только с судом опять же могут возникнуть проблемы… Обычно польза шла в сторону матери и поэтому дети оставались с ней, если только та добровольно не уступала позиции. Эндрю уверен, что именно так жена и поступит, однако, если произойдёт иначе, то он добьётся того, чтобы отсудить Джейкоба себе. Конечно, закон может поступить проще — выяснив, к кому больше ребёнок привязан эмоционально, тому и отдать его под опеку. Но после того, как Джейкоба взяли под арест, решать обыденные проблемы с их семьёй будет куда сложнее…       Барберы покинули магазин и, казалось, находившиеся там люди с облегчением выдохнули.       Улица встретила прохладой и, как говорят в народе, «мерзким» дождём. Из-за скорого потемнения на магазинах зажглись вывески.       Джейкоб наблюдал за тем, как отец складывал покупки в багажник, потом он обернулся на знакомый голос.       — Привет? — напротив Лори стояла взволнованная Тоби, она сжимала сумочку в руках и, ошарашенная такой встречей, рассматривала подругу, затем её взгляд замер на Джейкобе, она прикрыла глаза, словно думала, что таким образом он исчезнет. — Как вы?       Джейкоб отвернулся от женщин, его внимание было приковано к отцу, тот выглядел не так, как обычно. Он был чем-то встревожен, а если был встревожен Энди, то был встревожен и Джейкоб.       Прохладные порывы ветра трепали чёлку из стороны в сторону, подросток начал подрагивать и топтаться на месте, вдыхая запах листвы. Он понял, чем так был обеспокоен отец и потому нервно кусал губы, надеясь только на лучшее.       — … ему скоро пятнадцать и, если хочешь, то можешь отпраздновать вместе с нами, — Лори не делала резких движений, будто могла спугнуть, сама она, со страхом быть отвергнутой, смотрела в глаза Ланцман. — Скорее всего, мы будем в китайском ресторанчике.       — Прости, — Тоби покачала головой. — Дерек. Он против моего с вами общения…       — Понимаю...       Джейкоба передёрнуло от унылости, витающей в атмосфере, но он, навострив уши и глаза, продолжил наблюдать сразу за двумя сторонами.       — И да, Лори, нам пришлось исключить тебя из родительского комитета.       — Ничего страшного, всё равно когда всё закончится, мы с Эндрю планировали перевести Джейкоба в другую школу, — Барбер взглядом буравила свои сапожки, она проглотила вязкую слюну. — Или оставить на домашнем обучении.       — Понимаю…       Эндрю, конечно же, заметил подругу их семьи, но решил, что разговаривать с ней нужно точно не ему, к тому же, он был слишком сильно увеличен слежкой за теми двумя. Барбер уверен, что Патц убил Бена Рифкина и сейчас, когда Джейкоба арестовали и над ним грузом висело пожизненное, Патц спокойно разгуливал по городу, при том ещё осмеливаясь поглядывать на подростков. Амбал тоже казался странным, с чего вдруг он решил подойти к Джейкобу, завести разговор, а потом ещё какое-то время наблюдать с улицы.       В следующий раз они будут заказывать всё нужное на дом, как и делали это раньше, а не ходить в местах, где всегда происходит большое скопление людей. Эндрю привык ловить на себе косые взгляды, они были для него ничем иным, как пустотой, ведь он не чувствовал на себе вины и не считал виновным Джейкоба, но только потом он осознал, что если он мог терпеть мнение людей, то не факт, что это могли делать Лори и Джейкоб. Поэтому было принято решение ждать. Ждать, когда всё закончится.       Внутри него всё кипело, но окончательно сорвало крышу, когда Патц и амбал начали беседовать и озираться по сторонам, словно пытались кого-то найти. И нашли. Джейкоб, переминаясь с ноги на ногу, смотрел на неоновую вывеску магазина, видимо та привлекла его внимание своим неординарным рисунком в виде единорога, пьющего пиво. Когда сын не хмурился, его взгляд становился тёплым, как свет фонарей по ночам.       Барбер не знал, что эти ублюдки хотят от его Джейкоба, поэтому решил как можно скорее это выяснить.

***

      Джейкоб чувствовал на себе взгляд. Он долго игнорировал его, но сейчас, когда Тоби уходила, он всё-таки решил посмотреть на неё в ответ, будто в последний раз. Каждый раз отступая от Лори на шаг, она замирала на месте и смотрела то на подругу, то на Джейкоба. В глазах застыли слёзы.       За спиной тёти Джейкоб разглядел её мужа, тот стоял, сложив руки на груди, явно не одобряя поведение жены. Джейкоб, решив поскорее закончить с развернувшейся драмой, злобно улыбнулся и помахал Дрейку рукой.       — Тоби, мы уходим, сейчас же...       Барбер самодовольно хмыкнул, затем он вспомнил о том, что следил за отцом и теми…       Сердце сжалось, а после забилось, как зверь в клетке. Джейкоб сорвался с места. Под ногами разбрызгивались лужи, а в лёгких начало гореть, не из-за бега, а из-за волнения и страха не успеть.       Он бежал, перепрыгивая парковочные ограждения и после, замедляясь, постарался успокоить дыхание, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, но мужчины его не заметили, они были поглощены разговором и тем, что делает каждый из них. Выпад мог совершиться в любую сторону, а удар мог пройтись прямо в челюсть. От кого первым, никто не знал. Но если это произойдет, то драки не избежать.       — … дай угадаю, тебе надоело грабить кассы со всяким отродьем, а потом сидеть за это каждый год, и поэтому ты решил съесть наживку побольше, верно? — говоря это, Барбер подходил всё ближе, кулаки были крепко сжаты, он не сводил с амбала глаз. Страх за своего ребёнка и злоба на несправедливость смешались внутри. — Кто тебя послал? Неужели Рифкины? Если так, то передай им, что убийца их сына стоит неподалёку от тебя!       Патц трясся, наблюдая за всем этим, он точно не знал, чего больше боялся — попасть под чью-нибудь горячую руку или угодить в лапы Барбера.       Эндрю, воспользовавшись моментом, сделал рывок вперёд… почти. Так не вовремя в его руку вцепились мертвой хваткой и, сжимая, потянули назад.       Мужчина обернулся, хмуря брови и готовясь рявкнуть на помешавшего ему человека, но лицо расслабилось и сделалось удивлённым из-за стоящего позади Джейкоба. Тот, опустив голову, шумно дышал, сцепив зубы.       — Джей, — Эндрю покачал головой, внутри до сих пор всё кипело, но он не хотел, чтобы его сын пострадал. — Иди к машине, пожалуйста…       Джейкоб сверлил взглядом асфальт и молчал. Все молчали, наблюдая. Он заметил, как отец пытается уйти от захвата, не делая резких движений, чтобы не навредить, но при этом он был на взводе, наверняка планируя вырваться вперёд. Подростку это не понравилось, он чувствовал под пальцами бешеный пульс, поэтому усилил хватку, впиваясь в кожу отца ногтями, потом в порыве эмоций уткнулся лбом в его спину, закрывая глаза. Ему впервые было так страшно. Упрямо, как булыжник, он стоял на месте. «Не смей» — билась внутри мысль.       Эндрю будто током прошибло, он моргнул, осознавая. Пелена бурлящих эмоций слетела с глаз, он начал часто дышать, всем телом чувствуя, как отчаянно прижимается к нему сын.       Собравшихся на парковке было немного, но они заинтересовано поглядывали на вырисовывающуся картину, кто-то успел достать телефон, на всякий случай удерживая палец на кнопке «камера» и даже усилившийся дождь нисколько им не мешал.       — Эндрю, — Лори подошла к мужу и сыну, вглядываясь в лица незнакомцев. Она зябко потёрла плечи. — Что стряслось, мы едем домой или как?       Барбер отступил на шаг от ошарашенного Патца и хмурого амбала. Первый быстро залез в свой автомобиль и, не медля ни секунды, развернувшись, уехал с глаз долой. А второй, задумчиво постояв на одном месте, кинул окурок на асфальт и пешком побрёл вдоль улицы, на этот раз даже не думая оборачиваться.       Эндрю, находясь где-то на краю сознания, позволил себе расслабить напряжённые плечи, разжать пальцы и успокоить жену. Он положил руку на плечо сына — привычный для них обоих жест, но даже сейчас, когда сердце гулко стучит в груди, Джейкоб отстраняется и быстрым шагом идёт в направлении их автомобиля.

«Любовь — противовес этому ужасу, любовь — акт единения и сохранения. Как люди во время шторма держатся за руки, чтобы их не оторвало друг от друга и не смыло в море, так и соединение наших тел стало звеном в цепи, удерживающей нас от движения в пустоту…» «Цветы для Элджернона»