О любви в алфавитном порядке

      Многие говорят, что эмпаты — одни из самых сильных фей. Может быть, так и есть, но Муза была готова пойти на всё, лишь бы от этого проклятия избавиться. Чувствовать чужие эмоции… кто мог придумать это наказание? Хуже, наверное, только чтение мыслей…       Хотя пятница всегда способствовала отвлечению. Именно в пятницу, прекрасно зная о том, что на следующее утро можно выспаться и угомонить головную боль, ученики Алфеи закатывали вечеринки. Именно в пятницу Флора упархивала куда-то по своим делам с самого утра, Терра проводила вечера с растениями, Аиша усиленно тренировалась, а Стелла просто ненавязчиво растворялась. Именно по пятницам голова у Музы болела не так сильно, потому что все однообразные чувства усталости, предвкушения или восхищения, которые переполняли учеников к концу недели, сливались в практически однотонный ком, который запросто перекрывался музыкой из наушников. В пятницу жить казалось не так тяжело.       Тем утром, когда календарь показывал именно пятницу, Муза сидела за столом, вяло ковыряя вилкой завтрак. Стелла в столовой даже не появилась, а Терра и Аиша показались в дверях только сейчас. Муза махнула им рукой, привлекая внимание. И пусть завтракать ей уже не хотелось, компания подруг всё равно была лучше одиночества.       В воздухе чувствовались самые разнообразные эмоции: от досады за заваленный тест до восхищения каким-то специалистом. Забавным было то, что каждый был уверен в своей уникальности, но чувства людей были настолько похожи, что отличить одного человека от другого не всегда помогала даже тональность, которая была присуща каждому. С каждым днём Музе всё сильнее казалось, что это всё — одна большая свалка.       Девушка тянется за наушниками, и перед тем, как вся яркость чужих ощущений меркнет, она чувствует одно, самое яркое — самодовольство и самоуверенность пахнут сильнее любого одеколона. — Пропал аппетит? — Ривен совершенно бесцеремонно садится возле неё, стягивая наушники. Врывается в мысли, акцентируя всё её внимание на себе одном. — Да, как только ты пришёл, — парирует Муза, но парню всё равно улыбается. И её улыбка становится немного шире, когда Ривен под столом дотрагивается до её колена своим, и от специалиста это не укрывается, от чего он начинает выглядеть как довольный кот.       Муза чувствует, как возле неё расцветает нежность и желание любить и заботиться. Такие, казалось бы, не свойственные Ривену чувства, противоречащие самой сути его существования, невероятно ярко контрастирующие с основным тоном. Но девушка одна из немногих, кто знает о том, что он так умеет. Единственная, кто знает об этом. — И я рад тебя видеть.       Фея, не прекращая улыбаться, качает головой и отворачивается, принимаясь искать глазами своих подруг. Пусть Терра и совершенно нормально приняла их с Сэмом расставание, Музе всё ещё очень не хотелось, чтобы соседки знали о том, что она сблизилась с Ривеном настолько сильно. Да и сам Ривен не горел желанием всё это афишировать — лишь тренировки, ничего большего. Хотя порой совершенно бессовестно нарушал установленные им же границы. Как сейчас. — Чего ты хотел? — она смотрит на экран телефона, тут же его блокируя, и делает вид, что вовсе не замечает, как Ривен ворует картошку с её тарелки. — Да так, мелочь, — он передёргивает плечами и наклоняется к ней так близко, что она чувствует его дыхание на своей коже, — буду ждать тебя вечером возле леса.       Муза слегка хмурится, переводит на него удивленный взгляд, и ей уже хочется спросить: «Насколько вечером?», как к столу подходят Аиша и Терра, и Музе приходится прикусить язык. Ривен поднимается со скамьи, усмехается и салютует феям, прежде чем уйти. Терра недовольно хмурится, сморщив нос: — Что это он тут делал? — Доедал картошку, видимо, — вскидывает брови Аиша, принимаясь за свою порцию. Муза стыдливо, словно маленькая девочка, отводит взгляд и старается не улыбнуться. Кажется, в этот момент чужие чувства перестают давить на неё с огромной силой, позволяя прислушаться к собственным ощущениям. — Он не внушает мне доверия, — не прекращает причитать фея природы, всё ещё оглядываясь по сторонам, словно Ривен может притаиться где-то за углом и подслушать, — После их с Биатрикс тёмных делишек и того, что он поддержал Розалинду… — Но сейчас-то он на нашей стороне, — устало тянет Муза. Хочется сказать, что подруга совсем не знает настоящего Ривена, доступного только Музе, сказать, что он на самом деле другой, но фея разума не позволяет себе произнести ни звука, только прощается с подругами, поднимается с места и, натягивая наушники, выходит из столовой. Она была безмерно благодарна Терре за заботу, но порой этого было слишком уж много.       Тренироваться было намного проще, чем пропускать через себя целую палитру чужих чувств. Иногда Музе казалось, что что угодно проще, чем быть феей разума. Девушка не говорит этого вслух и старается об этом даже лишний раз не думать, но без сил ей было гораздо легче, в разы спокойнее, чем сейчас. Ей нравились физические нагрузки, сваливающиеся на неё во время тренировок. Музе нравились тренировки без использования волшебства.       Музе нравились тренировки с Ривеном.       И пусть его чувства яркие, острые, ни на что другое не похожие, и горчат на языке, пусть по силе своих эмоций Ривен был похож на бомбу замедленного действия, ей было с ним хорошо. Потому что стоило только этой «бомбе» положить свою теплую ладонь ей на колено и немного сжать, Музе всегда становилось намного легче.       На занятиях она появляется с неохотой, снова использовать свою магию нет никакого желания, но вечером к лесу направлялась Муза практически бегом. Сердце неистово колотилось в груди, отзываясь на каждый её шаг как минимум тремя ударами, улыбка невольно растекалась по губам, стоило девушке только подумать о предстоящей тренировке, а чувство, переполнявшее её до краёв, было непривычно тёплым и ощущалось правильно. Почему-то Муза старалась не думать о том, что испытывает это только в те моменты, когда Ривен находится рядом.       Лес встречает её сырым воздухом и тишиной, закладывающей уши. Девушка сдёргивает наушники и старается прислушаться к чувствам, окружающим её. Ничего нового, ничего нужного — ни следа от уже привычной горечи, и это пугает и настораживает.       Муза делает несколько осторожных шагов вперёд, совершенно не замечая, как сухая листва шуршит под её ногами. Девушка вглядывается в дальние деревья, снова и снова прислушиваясь к ощущениям и где-то глубоко в душе надеясь, что всё это всего лишь глупая, неудачная шутка. Впрочем, в стиле Ривена.       Она замирает на месте, стараясь унять тревожную дрожь в пальцах, снова осматривается, как вдруг кто-то хватает её за руку и резко тянет в сторону. Сердце в груди тут же замирает от страха. Муза дёргается, стараясь вырваться, быстро перебирает в голове приёмы ближнего боя, которым успел научить её Ривен, но тут же замирает, обернувшись и заметив такие привычные задорные смешинки в глазах напротив. — Ты на чеку, молодец. Но всё ещё недостаточно, — тихий хрипловатый смешок растекается над самым ухом, а Муза продолжает отпираться, никак не в силах для себя решить, чувствует она облегчение или ярость.       Ривен же лишь тихо смеётся её попыткам вырваться и прижимает девушку к себе крепче, начиная ненавязчиво раскачивать из стороны в сторону, словно маленькую. Осторожно целует в висок, в скулу, оставляет несколько невесомых поцелуев на линии челюсти, словно извиняясь за свою выходку. Муза перестаёт брыкаться, но всё ещё недовольно хмурится, никак не реагируя на его нежные прикосновения. — Я тебя не почувствовала, — наконец, тихо произносит она, — как так вышло?       Она поднимает на него сосредоточенный взгляд, даже не пытаясь вырваться из крепкой хватки. В объятиях Ривена тепло и уютно, а в голове — никакого беспорядка, лишь какое-то нежное, тёплое чувство, которое хотелось бы сохранить и навсегда поставить на фоновый режим. И чтобы больше ничего другого. — Я просто старался максимально отключиться, — он хитро улыбается, жадно изучая прищуренным взглядом лицо феи, словно видит её так близко впервые, — подумал, если не буду на чём-то концентрироваться, смогу незаметно к тебе подобраться. Но это так, лишь теория. — Но так не бывает! — девушка обвивает руки вокруг шеи парня, чтобы было удобнее, ненавязчиво коснувшись его щеки кончиками пальцев. Словно случайно. Ривен невольно вздрагивает, подавив в себе желание прижаться к женской ладони, — нельзя ничего не чувствовать. — Иногда мне кажется, что рядом с тобой я чувствую даже слишком много, — специалист снова хитро улыбается, заглядывая Музе в глаза. Но эта улыбка совершенно не свойственная ему, такая мягкая, нежная, ласковая, такая настоящая и не скрытая никакой маской, что у девушки на миг перехватывает дух, — не чувствуешь этого?       И она позволяет себе окунуться в столь ненавистную магию, но чувствует лишь то, что испытывает сейчас сама. Лёгкость, спокойствие, радость, и настолько сильную любовь, что даже слегка кружится голова. Неужели их с Ривеном чувства настолько схожи, что слились воедино? Муза улыбается.       Специалист наблюдает за её реакцией, следит за каждой эмоцией с таким вниманием, словно способен прочитать её мысли. А потом, когда в глазах девушки загорается понимание, а на губах появляется улыбка, Ривен всё-таки её целует. Нежно, без напора, желая получить от неё лишь такой же нежный поцелуй в ответ. И получает, позволяя себе полностью раствориться в этом мгновении. — Нас увидят! — Муза нехотя разрывает поцелуй, утыкаясь носом в его шею, словно старается спрятаться от внешнего мира. От мира, который не знает об их отношениях, от мира, который настолько суров, что по школе мигом поползут липкие, неприятные для них обоих слухи. Парень вздрагивает от прикосновения её холодного носа, но лишь крепче прижимает Музу к себе. — Нахер их, — бормочет Ривен куда-то в её макушку, но желанию девушки всё же подчиняется и, оставив мимолётный поцелуй на её волосах, отстраняется, но отойти фее от себя не позволяет, нежно взяв её ладони в свои, — Готова к тренировке?       Девушка шутливо кривится, услышав его слова. Ведь на самом деле, в первую очередь для этого она сюда и пришла, и они оба это знают. Но сейчас, стоя с Ривеном на опушке леса, идти куда-то совершенно не хочется. Хочется быть здесь — с ним, рядом, хочется позволять себе обнимать и целовать его, сколько ей вздумается, не боясь при этом косых взглядов и осуждения. Не пропуская через себя все чувства окружающих и чувствуя только Его. — А разве у меня есть выбор? — она улыбается уголками губ, на несколько секунд зависнув на красивой улыбке Ривена. На улыбке, от которой в груди снова что-то теплеет и неизменно переворачивается.       Специалист тянет её за руку, уводя за собой в самую чащу леса, туда, где уж точно никто не сможет им помешать. Муза не сопротивляется, покорно идёт за ним шаг в шаг, полностью доверяя ему, и даже не улавливая эмоции, что она всегда делает по въевшейся под кожу привычке. Да, с Ривеном временами бывало действительно сложно, но всё-таки любая из этих сложностей того стоила. — Почему здесь? — фея решается задать вопрос только тогда, когда специалист останавливается. Лесная поляна залита солнечным светом, пробивающимся через опадающую листву на деревьях, пожухлая трава стелется ковром. Муза делает несколько шагов вперёд, оглядываясь по сторонам, в то время как Ривен, выпустив её руку, достаёт откуда-то из-за пня большую спортивную сумку, в которой находится тренировочное оружие. — На площадке для тебя уже слишком просто. Повышаем планку, — парень кидает фее меч, который она с поразительной ловкостью ловит на лету, — ты же не думаешь, что противник будет играть по правилам? — Значит, не поддаёшься? — Муза снова усмехается, принимая боевую стойку. Что-то подсказывает ей, что в этот раз, с использованием магии, тренировка будет ощущаться иначе. — Ты уже взрослая девочка, — пожимает плечами Ривен, возвращая фее улыбку, прежде чем сделать первый выпад.       По скромному мнению специалиста, девушка держится просто великолепно: уже довольно умело управляет мечом, уворачивается от атак, наносит точные удары, и при этом, отлично держит себя в руках, не применяя магию. Тренировка с Музой всегда похожа на какой-то сложный, замысловатый, но при этом невероятно красивый танец, и Ривен даже не сразу замечает, что сдаёт позиции, позволяя фее перенять инициативу на себя и открыто наступать на него.       Он смотрит на то, как она отражает атаку, прокрутив меч в руках, и в тот короткий момент, когда Муза поворачивается к нему, слегка улыбнувшись, запыхавшаяся, но невероятно счастливая, с его губ само по себе срывается восхищённое: — Хорошая работа, моя фея.