Долгий путь

Ряды красных столов заполняли прохладную тенистую площадку под открытой крышей навеса для пикника. В зеленом травянистом парке рядом с тематическим парком «Гора монстров» вовсю шла вечеринка по случаю дня рождения. После обеда большинство здешних жителей отправилось туда. Множество людей стояли вокруг, разговаривая и потягивая прохладительные напитки. Дети, в основном монстры, бегали по цементным проходам между столами и веселились. На лужайке перед навесом хихикали несколько ребятишек, по очереди раскачивая зеленый шарик взад-вперед. За одним столом Фриск увидела Андайн, разговаривающую с маленьким кошачьим монстром, а за другим -Ториэль, разговаривающую с родителями других детей. В самом конце ряда столов сидели Фриск, Флауи и Монстренок, глядя на огромный темно-коричневый шоколадный торт, усеянный свечами. Фриск слегка покачала головой и попыталась оторвать взгляд от десерта, который был почти вдвое выше ее роста. Не помогало и то, что он был так близко, что Фриск мог бы легко протянуть руку и погрузить палец в сладкую мягкую шоколадную глазурь торта. * Сделай это, Фриск, сделай это ради меня! — Я думаю, что на этот раз твои родители действительно немного сошли с ума. — сказала Фриск с усмешкой, повернувшись налево и улыбнувшись МК. — Йоу, разве я этого не знаю, — ответил МК, широко ухмыляясь в ответ, -потрясающе, правда? Фриск быстро фыркнула от смеха, глядя на глупую преувеличенную улыбку МК. Фриск познакомилась с ним, когда путешествовала по Подземелью. К счастью, им удалось остаться друзьями даже после выхода на Поверхность. Он был ростом примерно с Фриск, желтый, немного похожий на динозавра, и имел треугольные плавники, которые начинались у его головы и спускались к кончику его толстого хвоста. Сегодня он был одет в желто-коричневую футболку, рукава которой были зашиты, так как у МК не было рук. Фриск всегда чувствовала себя немного неловко из-за этого, но это была черта, от которой, казалось, страдали все в его семье. — Фриск, — тихо позвал Флауи со своего наблюдательного пункта на столе справа от Фриска. — Я хочу пить, не могла бы ты… — Флауи замолчал, кивнув головой в сторону красного пластикового стаканчика с содовой. — О, конечно. — ответила Фриск, передавая холодный напиток Флауи и наклоняя соломинку так, чтобы до нее было легко дотянуться. Цветок молча кивнул головой в знак благодарности и начал потягивать газировку через соломинку. Фриск не могла не улыбнуться тому, насколько это было вежливо, по крайней мере, по стандартам Флауи. — Кстати, как прошел футбольный лагерь? — с любопытством спросила Фриск, снова поворачиваясь к МК, — тебе было весело? — Фриск, это было потрясающе! — МК сиял, высоко подняв подбородок и медленно покачиваясь из стороны в сторону от возбужденной энергии. — Все спрашивали меня, каково это-быть монстром, мы каждый день тренировались, и все вожатые считали, что у меня настоящий талант! — И ты много голов забил? — Ну, не совсем так, — неохотно ответил МК, и его тело слегка расслабилось, когда прежняя энергия исчезла, — Но я хорошо справился, и в других отношениях тоже неплохо! — Фриск постаралась не нахмуриться. Монстр Кид очень хотел стать хорошим игроком, он даже хвастался тем, что вырос и стал профессионалом. Фриск не посмеет сказать ему, чтобы он отказался от этого, но втайне она надеялась, что он найдет себе другую страсть. Она боялась, что рано или поздно это приведет к тому, что он пострадает. — Леди Ториэль, — послышался робкий голос из-за соседнего ряда столов. Фриск оглянулась и увидела, что мама МК разговаривает с Ториэль. Фриск всегда было интересно, насколько она похожа на своего сына. Конечно, она была выше ростом и носила желто-коричневую пятнистую рубашку. — Дети кажутся довольно шумными. Может быть, ты что-нибудь сделаешь? — Мама МК обвела комнату жестом головы, указывая на всех детей на площадке для пикника, которые стали еще громче за последние несколько минут. — Я думаю, что смогу что-то сделать, — сказала Ториэль с растущей улыбкой, медленно вставая со своего места и глядя в центр толпы. — Позвольте мне привлечь всеобщее внимание. — обратилась Ториэль к собравшимся с уверенной властностью, как будто она издавала королевский указ. В течение нескольких быстрых минут каждый, в районе притих, чтобы тишина и обратили свои взоры в сторону бывшей королевы. — Я благодарю вас всех за то, что вы пришли сюда сегодня, — официально продолжила Ториэль, четко произнося каждое слово и держась прямо, — Если вас это не слишком затруднит, я попрошу всех собраться вместе, чтобы мы могли спеть юному мистеру Киду задушевную песнь торжества. Когда Ториэль произнесла эти слова, вся толпа, как ни странно, притихла. То, как мама говорила, заставило всех почувствовать, что все стало более формальным. — Другими словами, — сказала Ториэль со смешком, когда ее поза расслабилась, — пришло время спеть имениннику! Фриск широко улыбнулась, когда все заметно расслабились. Даже Андайн расслабилась, когда Ториэль закончила говорить. До этого она почти стояла по стойке смирно, когда мама начала говорить официально. В общем, Фриск подумала, что это действительно здорово — видеть, как Ториэль работает с такой толпой. Наверное, это было что-то такое, что мама подцепила, когда была королевой Подземелья. Покачав головой, Фриск быстро отошла в сторону с Флауи, оставив сияющего МК одного в центре внимания. — Извини, Мэй, — тихо спросила Ториэль маму МК, когда толпа продолжала собираться вокруг торта, — ты принесла спички? Женщина-ящерица напряглась и быстро покачала головой, как будто ее испугал этот вопрос. — Ну, неважно, — со вздохом продолжила Ториэль, — я думаю, что мне просто придется это сделать… Мама внезапно замолчала и быстро повернулась, чтобы посмотреть на торт. Проследив за ее взглядом, Фриск увидела, что свечи загораются сами по себе, одна за другой. Каждый фитиль тлел в течение полсекунды, прежде чем вспыхнуть оранжевым пламенем, только для того, чтобы все это повторилось со следующей свечой. Краем глаза Фриск видела, как Флауи указывает на каждую свечу одним из своих листьев, сосредоточенно хмуря брови каждый раз, когда он накладывал заклинание пламени на каждый фитиль. — Ух ты, а я и не знала, что ты так умеешь, — тихо сказала Фриск, когда зажглась последняя свеча. — Ну да, до недавнего времени я не мог, — прошептал в ответ Флауи, демонстративно вытирая несуществующий пот со лба, — Наверное, не хватало души. — Где ты этому научился? — Фриск спокойно посмотрела на Ториэль, когда та неуверенно пробормотала эти слова. Ториэль явно нервничала. Если бы это было возможно, Фриск могла бы поклясться, что ее лицо было даже бледнее обычного. Это было почти так же, как если бы она увидела привидение. — Ты в порядке, мама? — обеспокоенно спросила Фриск, чувствуя, что и сама немного нервничает. Она не могла припомнить, чтобы когда-нибудь видела свою мать в таком состоянии. — Я… ничего особенного, просто… — Ториэль на мгновение замолчала и напряженно схватилась за шею, явно собираясь с мыслями, — Флауи, тебя учил магии кто-то из членов королевской семьи? Может быть, какой-нибудь дальний родственник? — Да, конечно, — нервно выдохнул Флауи, голос его звучал немного маниакально, — как будто какой-то королевский придурок стал бы этим замарачиваться! — Да, но тогда, почему твоя магия показалась мне… — Ториэль замолчала, качая головой, ее глаза были явно влажными от слез, — П-простите!.. Прежде чем Фриск успела спросить, что происходит, Ториэль повернулась и безмолвно поспешила по проходу, быстро перебирая ногами и пристально глядя в пол. Фриск смотрела вслед уходящей матери и могла поклясться, что та подняла руку, чтобы прикрыть лицо. — Йоу, Фриск, с твоей мамой все в порядке? — обеспокоенно спросил МК, глядя на Фриск широко раскрытыми глазами. — Мне кажется, она плакала! Фриск огляделась по сторонам с растущим чувством паники. Собравшаяся вокруг толпа начала все громче и громче перешептываться о том, что они только что видели. Ториэль нуждалась в ней, но МК был прямо здесь. В прошлом году никто даже не пришел на его день рождения, и теперь его большой момент будет испорчен! — Плакала?! — раздался громкий гнусавый голос, который казался каким-то приглушенным, — Плач леди Ториэль не должен остаться без внимания! Внезапно лицо Папируса вырвалось из торта, за ним немедленно последовали остальные части его тела и шоколадный взрыв темно-коричневых крошек и глазури. Прикрывая глаза от потока восхитительного десерта, Фриск подняла глаза и увидела своего другого почетного дядю стоящего на столе для пикника. Скелет поразил драматическую, покрытую крошками фигуру. Руки его лежали на бедрах, красный шарф развевался на ветру, белая одежда резко контрастировала с красными сапогами и перчатками. Конечно, все это было довольно испорчено мерцающей праздничной свечой на его голове, не говоря уже о наполовину выдолбленном торте позади него. * Ты демон, как ты смеешь тратить впустую хороший шоколад! — Папирус! — закричала Андайн с задних рядов толпы, глядя на высокого долговязого скелета широко раскрытыми глазами, — Как, черт возьми, ты туда попал?! — Меня вызвала беда! — воскликнул Папирус, взмахнув руками и вставая из-за стола между Фриск и МК. — Страху нет, дорогая Фриск, — драматично продолжал скелет, указывая рукой в красной перчатке на выход из укрытия для пикника, — иди и займись Леди Ториэль! Я, Великий Папирус, останусь и позабочусь о нуждах юного монстра! — с этими словами он наклонился и легко подхватил МК на руки, вызвав громкий визг восторга у мальчика-рептилии, когда его подняли на плечо. — Вы будете в порядке без меня? — нервно спросила Фриск, покусывая нижнюю губу и вставая со своего места. — Ты что, шутишь? — МК ответил с огромной зубастой ухмылкой, когда он посмотрел вниз на Фриск, — Твой дядя потрясающий! Я в порядке, иди поговори со своей мамой! — Ладно. — неуверенно сказала Фриск, торопливо направляясь к лестнице. — Я сейчас вернусь! *** «Ха, я не могу поверить, что она на самом деле оставила меня здесь на этот раз», — со вздохом подумал Флауи, сидя на столе для пикника и с тоской глядя на свой далекий стакан. Фриск, к несчастью, забыла подвинуть его, когда переставляла с прежнего места, теперь ему был высоко и сухо. Флауи разочарованно застонал, пытаясь забыть о напитке. Он знал, что всегда сможет вырастить новую виноградную лозу и схватить стакан, если он ему действительно понадобится. Но он действительно не любил делать такие временные конечности, это могло утомить его. — Ваушки, это Флауи? — донесся до боли веселый голос Папируса. Флауи увидел скелета, когда тот уверенно зашагал к нему, а мальчик-рептилия все еще сидел у него на плече. — Мой колоритный маленький друг! — Папирус продолжал громко улыбаться, усаживаясь рядом с цветком, — У тебя все в порядке, ты, наверное, тоже волнуешься после всего этого? — Я в поряяядке… — ответил Флауи с затянувшейся неуверенностью, заставляя себя неловко улыбнуться в ответ. И снова он спросил себя, почему этот тупица до сих пор не понимает, что на самом деле он ничего не чувствует к другим! Конечно, ему было странно видеть, как Ториэль ведет себя подобным образом, и этот ее вопрос удивил его, но он все еще не очень волновался. — Но ты же знаешь, — продолжал Флауи с притворной веселостью, сделав вид, что прочищает горло, — я ужасно хочу пить, и мой напиток просто случайно ускользнул от меня! — Больше ничего не говори. — сказал Папирус, протягивая руку за стаканом. Скелет нахмурился, взяв красный стакан, и сделал вид, что критически его рассматривает. — Да ведь эта содовая в основном ледяная! — воскликнул Папирус, вскакивая на ноги, и стакан драматично взметнулся в воздух. — Это просто не годится! Мой друг, я немедленно исправлю это, чтобы охладить молодого монстра! С этими словами скелет пришел в движение, взмахнув длинными костяными конечностями, а малыш на его плече завизжал от восторга, быстро обходя людей в проходе. — Что, э, чудак, — медленно произнес Флауи, медленно качая головой в недоумении. Тем не менее, по крайней мере, Флауи мог терпеть этого парня, чего нельзя было сказать о большинстве людей. — Ой! — Флауи поморщился, когда острая боль пронзила один из его листьев. Флауи поморщился и, стиснув зубы, посмотрел вниз на раздраженную конечность. С листом явно было что-то не так. Кончик его превратился в извивающуюся массу крошечных плоских зеленых и желтых квадратов, которые беспорядочно мигали и мерцали вокруг. Бывали моменты, когда он действительно видел, как в его листе открываются просветы, но лишь для того, чтобы они исчезли на долю секунды позже. Это почему-то напомнило ему о том времени, когда его геймбой дал сбой, и все спрайты на экране превратились в массу хаотичных пикселей. Охваченный паникой, Флауи тяжело дышал, тряся ветку, надеясь каким-то образом сбросить с нее то, что там было. Через несколько мгновений Флауи закрыл глаза и глубоко вздохнул, успокаиваясь. Открыв глаза еще раз, он снова посмотрел на лист и увидел, что тот снова стал совершенно нормальным. За исключением исчезающего ледяного ощущения на кончике, не было никаких признаков того, что там вообще что-то было не так. Он уставился на ветку, медленно моргая. Флауи не думал, что ему это почудилось, но он не знал, что еще это могло быть. Он, конечно, не сделал сегодня ничего необычного, ну, разве что применил какую-то магию вместо простой пули, но он сомневался, что это было причиной. Может быть, он выпил немного плохой содовой? Флауи покачал головой и выбросил эти мысли из головы. Он должен был бы не забыть спросить об этом Фриск, но, скорее всего, это ничего не значило. *** К счастью, мама не ушла далеко. В этот ранний час мало кто приходил в парк, и Фриск нашла Ториэль всего через несколько минут, когда не было ни пешеходного движения, ни отвлекающих факторов, с которыми можно было бы посоревноваться. Мама сидела на одной из многочисленных скамеек парка, глядя на живописный маленький пруд, усеянный тростниковой зеленью. Подойдя к ней, Фриск остановилась, ее грудь сжалась, когда она увидела, что плечи матери мягко вздымаются. Даже с того места, где она стояла, Фриск отчетливо видела крупные мокрые слезы, падающие на колени матери. — Мама? — тихо спросила Фриск, внезапно почувствовав неуверенность после того, как увидела Ториэль такой расстроенной, — Ты в порядке? — О, Фриск, — дрожащим голосом произнесла Ториэль, повернувшись к девочке и тщетно вытирая глаза, — Прости, надеюсь, я тебя не напугала. После короткой паузы Фриск медленно подошла к скамейке и села рядом с Ториэль. — Я в порядке, мам. — тихо сказала Фриск, прижимаясь к Ториэль. Нежная рука с белым мехом опустилась на плечо Фриск. Рука Ториэль неуверенно дрогнула всего на мгновение, прежде чем крепко прижать ребенка к себе. — Мое доброе дитя, — усмехнулась Ториэль, ее голос слегка дрожал, когда Фриск обняла ее, — я не могу забыть, как ты мила. — Спасибо, мама. — тихо пробормотала Фриск, уткнувшись носом в мамин бок. Удочеренная или нет, Фриск любила быть рядом с ней, это заставляло ее чувствовать себя в безопасности и желанной. — Ты, должно быть, удивляешься всему этому. — спросила Ториэль, указывая свободной рукой на ее лицо. Слезы уже начали высыхать, но любому было бы ясно, что Ториэль недавно плакала. — Ты не должна. — пожала плечами Фриск. Если разговор о том, что бы это ни было, причинит маме боль, может быть, лучше оставить все как есть. — Это так заботливо с твоей стороны, дитя мое, — сказала Ториэль, тепло улыбаясь Фриск, — но не будет ли несправедливо заставлять тебя так волноваться, не зная почему? — ни один из них не произнес ни слова в течение долгого молчания. По парку гулял легкий ветерок. Ториэль посмотрела вниз на пруд, ее глаза следили за дорогой матери-утки, утята следовали за ней, когда она плыла по воде. Мама открыла рот, словно собираясь что-то сказать, но тут же замолчала, словно не зная, как продолжить. — Я когда-нибудь рассказывала тебе о своем первом ребенке, Азриэле? — Нет, — ответила Фриск, внезапно почувствовав себя немного неловко, — но я слышала. Мне рассказали об этом монстры из нового дома. — Ах, я должна была ожидать этого, — сказала Ториэль с грустной улыбкой, глядя на свои колени, — Я думаю, что теперь он отчасти принадлежит истории. Фриск сглотнула и плотно сжала губы. Не рассказывая маме всю историю о том, что Азриэль жив, она чувствовала себя так, словно солгала ей. Фриск чуть было не открыла рот, чтобы сказать ей об этом, но внезапно почувствовала, что ее рот словно приклеился. Как бы ни было больно лгать, сказать маме прямо сейчас было бы просто мучительно. Может быть, она сможет признаться, когда Азриэлю станет лучше и он станет больше похож на себя прежнего. — Я думаю, он бы тебя полюбил, — продолжала Ториэль, глядя на пруд с первой искренней улыбкой, которую Фриск увидела за последнее время. — У Азриэля было не так уж много друзей, но как только он открывался кому-то, он делал для них все, что угодно. Я помню его сестру Чару, она однажды заболела тем, что вы бы назвали гриппом. На самом деле он не знал, что и думать об этом, я думаю, это его пугало. Он почти не отходил от нее все это время! — мама сделала паузу после этих слов, и улыбка исчезла с ее лица, когда она уставилась вдаль. — Все мои малыши были такими хорошими и добрыми детьми. — слабо произнесла Ториэль, глядя куда-то вдаль, — Все дети были такими разными, но у них у всех было что-то общее. — Мне очень жаль. — смущенно сказала Фриск, положив свою руку на руку матери. Без промедления Ториэль взяла руку Фриск в свою и нежно сжала ее, глядя сверху вниз на свою дочь с мягкой улыбкой. — Нет, не извиняйся, дитя мое, — сказала Ториэль, слегка покачав головой. — по правде говоря, я не должна была так обременять тебя. — Все в порядке, мам, правда, — тихо сказала Фриск, прижимаясь щекой к материнскому боку, — Я бы с удовольствием послушала обо всем, что было раньше. Это не было ложью. Как бы неловко не становилось маме, когда эта тема поднималась, Фриск не могла не желать услышать больше об Азриэле и предыдущих детях, которые упали под землю. В конце концов, они тоже были ее семьей, по крайней мере, так она себе это представляла. — Возможно, когда-нибудь, — неуверенно сказала Ториэль, быстро оглянувшись на Фриск, — но сейчас, я думаю, не то время. Ториэль замолчала, закрыв глаза и явно пытаясь взять себя в руки. — Давай просто скажем, что твой друг, Флауи, то, как он чувствовал свою магию, ну, это меня удивило. — Я… я не понимаю. — неловко спросила Фриск, глядя на лицо Ториэль. — Ах, я так и думала, что это будет немного непонятно. — неловко ответила Ториэль, ее дыхание становилось все глубже с каждым словом. — Видишь ли, такие маги, как я, могут чувствовать друг друга, когда произносят заклинания. Флауи, ну, его магия была точно такой же, как у Азриэля, — она снова замолчала, задержав дыхание на долгое мгновение, прежде чем продолжить. — На мгновение, прежде чем я обернулась и увидела это жуткое маленькое существо, зажигающее свечи. Какая-то часть меня думала, что, может быть, мой мальчик каким-то образом вернулся ко мне. — Прости, мама, — пробормотала Фриск, с трудом сглотнув, когда она повернулась и пристально посмотрела на свои колени. Она чувствовала себя так ужасно, продолжая врать Ториэль. Мысль о том, что она скрывала это от нее, заставила уголки ее глаз покраснеть от слез, когда она крепче сжала Ториэль. В то же самое время другая маленькая часть ее чувствовала себя возбужденной. Это означало, что Азриэлю становилось лучше, не так ли? Что, может быть, когда-нибудь скоро она сможет вернуть его себе и у нее самой будет настоящий брат? Фриск снова захотелось открыть рот и рассказать маме все это, рассказать ей, кто такой Флауи, но она каким-то образом умудрилась держать рот на замке. — Боже мой, Фриск, тебе не за что извиняться, — тихо сказала Ториэль, наклонившись и крепко обняв Фриск обеими руками, — Какая же я все-таки мать, если веду себя глупо и заставляю мою маленькую девочку волноваться! Ториэль слегка покачала головой, явно сожалея о своей вспышке. — Все в порядке, мама, правда, — сказала Фриск с улыбкой, крепко прижимая ее к себе, — Ты не глупая, просто… ну, я не знаю, ты через многое прошла. — Ты очень добра, что говоришь это, — сказала Ториэль, высвобождаясь из объятий и делая глубокий вдох, — и все же я думаю, что на сегодня ты уже достаточно натерпелась. Твои друзья, должно быть, скучают по тебе. — Но… — Но ничего, дитя мое! — Ториэль решительно заявила, игриво толкнув Фриск в плечо, — Я чувствую себя немного лучше, честное слово! Иди побудь с друзьями, я скоро последую за тобой. — Ну лааадно. — проскулила Фриск в притворном негодовании, когда она соскочила со скамейки. По правде говоря, ей все еще не хотелось оставлять маму одну. Она все еще выглядела так, словно была расстроена совсем недавно, особенно если посмотреть на ее слегка покрасневшие глаза. Тем не менее, избавление от всего этого, казалось, помогло ей успокоиться, и Фриск была этому рада. — Я оставлю тебе немного торта! — отозвалась Фриск, сделав несколько шагов назад. — Спасибо тебе, дитя мое! Я была бы очень признательна. — усмехнулась Ториэль. Когда Фриск уходила, она остановилась и обернулась, когда ей в голову пришел вопрос. Это показалось ей забавным вопросом, но она действительно хотела знать, и она подумала, что это может отвлечь маму от самого Азриэля. — Э-э, мам, — немного неловко спросила Фриск, ее руки застыли в воздухе, как будто она держала баскетбольный мяч, — ты не будешь возражать, если я спрошу тебя кое о чем? — О, не стесняйся, дитя мое. — ответила Ториэль, повернувшись к Фриск с нежной улыбкой. — Я… я не могу не задаться сейчас вопросом, — неуверенно продолжала Фриск, в последний раз оглядываясь вокруг, прежде чем взглянуть в лицо Ториэль, — каково было чувствовать магию Азриэля? — Это очень любопытный вопрос, дитя мое. — задумчиво произнесла Ториэль, и ее улыбка слегка померкла, прежде чем уголки рта снова поползли вверх. — Ну, это довольно трудно выразить словами, но если бы мне пришлось описать это… — Ториэль замолчала на мгновение, ее взгляд стал отстраненным от мыслей, — Если бы мне пришлось описать это, я бы сказала, что она была похожа на солнечный луч в пасмурный день или, может быть, на звездный свет в темную ночь. Ториэль закрыла глаза и медленно покачала головой, — Мне очень жаль, дитя, но на самом деле очень трудно описать, что такое магия. — Все в порядке, мама. — ответила Фриск с улыбкой, поймав себя на том, что смотрит на свои туфли. Она не знала Азриэля, когда он действительно был самим собой очень долго, но все это было так похоже на него. — На самом деле мне просто было любопытно.