Долгий путь

— Альфис, мне очень жаль, но я действительно не могу сейчас говорить! — тихо сказала Фриск в трубку, стараясь не смотреть поверх столика в углу на Монстренка. Она каким-то образом могла сказать, что он хмурится, так что он, должно быть, догадался, что она говорит о Флауи. Учитывая то, что произошло вчера, приглашение его на ланч к Грилби с дядей Сансом, Папирусом и ею самой казалось хорошим способом загладить свою вину. Вероятно, это действительно было бы им, но звонок Альфис посреди всего этого не очень помогал. — Я знаю, что застала тебя в неподходящее время, — Альфис сделала паузу, чтобы сделать глубокий вдох и успокоиться, прежде чем продолжить, — Но ты просто не можешь позволить Флауи отказаться от его лекарства; это может быть опасно для него! — Я знаю, ты уже говорила это, — Фриск тихо вздохнула и бессознательно начала громко постукивать пальцами по столу в расстройстве, думая о том, что сказать дальше. — Э-э, малая? — мягко вмешался Санс, небрежно наклоняясь и указывая на ее руку, — Ты в порядке? Посмотрев вниз, Фриск увидела, что она делает, и покраснела, быстро положив руку на колени. — Все в порядке, — беззвучно ответила Фриск, оглядывая стол. Даже Папирус бросил на нее обеспокоенный взгляд, и МК выглядел еще менее счастливым, чем она себе представляла. Ей потребовалась секунда, чтобы успокоиться, и она заставила себя улыбнуться, прежде чем в последний раз оглядела стол. Она действительно не хотела, чтобы о ней беспокоились. — Послушай, мне правда очень жаль, — сказала Фриск, изо всех сил стараясь говорить небрежно, — Я знаю, что Флауи делает с собой что-то плохое, но я не знаю, что мне с этим делать. Я не могу заставить его делать то, чего он не хочет. — Ну, я не знаю, может быть, ты могла бы подложить его в еду или что-то в этом роде? — неловко спросила Альфис, прежде чем умолкнуть в нервном смешке. — Я не думаю, что это действительно сработает, — ответила Фриск, задумчиво нахмурив брови, — Он, вероятно, заметит. — Да, возможно, — сказала Альфис, чувствуя себя побежденной, — Но, пожалуйста, попытайся что-нибудь придумать. Если он пострадает из-за этого, ну, я просто не хочу, чтобы это случилось, хорошо? — Я попробую поговорить с ним еще раз, — сказала Фриск, протягивая руку и почесывая затылок. Она действительно не была уверена, что сможет вразумить его, учитывая, как сильно он отреагировал. — Надеюсь, на этот раз мне удастся до него достучаться. — Ну, я уверена, что ты справишься, — подбодрила ее Альфис, хотя это прозвучало так, словно она пыталась успокоить саму себя, — Возвращайся к своему обеду. — Спасибо, Альфис. — Фриск виновато нахмурилась, не в силах избавиться от подозрения, что она обманывает подругу, — Не волнуйся, я уверена, что все получится. Фриск закончила разговор после очередного раунда быстрых любезностей и медленно положила телефон на стол. — Фриск, я только что видел тебя хмурой?! — спросил Папирус, приподняв одну бровь. Он сделал ударение на слове «хмурой», как будто это было гнусное преступление, и предостерегающе помахал пальцем в воздухе.  — Мой крошечный человеческий друг, хмуриться нельзя, только не в моем городе. Почему ты прямо нарушаешь первый закон Папируса? — даже если бы она попыталась, Фриск не смогла бы помешать ее губам медленно изогнуться в широкой улыбке. — Виновна по всем пунктам. — сказала Фриск со сдержанным смехом и развела руками, сдаваясь, — Извини, я просто немного отвлеклась. — Ну да, ничего нового. — сказал Монстренок, ворча почти неслышно себе под нос, когда он в отчаянии нахмурил брови и уставился на свои колени. Слова прозвучали так тихо, что Фриск даже не поняла, понял ли МК, что он сказал. — Ну-ну, не ведите себя так, юный монстр. — тепло сказал Папирус, наклонившись и дружески положив руку на плечо МК, — Я знаю, тебе пришлось нелегко, но у всех свои недостатки! — Да, малыш, — Санс на мгновение оторвался от телевизора, висевшего на потолке, и усмехнулся своему неумышленному каламбуру*. — Я не знаю, что случилось и все такое, но постарайся сделать ей поблажку, ладно? — О нет, — перебила его Фриск с притворной суровостью, прищурившись и сердито глядя на дядюшек. — Я была ужасным другом в последнее время! Не смей меня защищать! — когда она это сказала, Папирус посмотрел через стол на своего старшего брата с растерянным выражением лица, в то время как Санс только усмехнулся и пожал плечами. — Нет, ты отличный друг. — сказал МК со вздохом, медленно подняв глаза на Фриск и глубоко вздохнув, — Ты веселая, умная и терпеливая, ты действительно великолепна. Это просто дурацкий цветок! — О, я понимаю, — Папирус нахмурился и перевел взгляд с Фриск на МК, — У Флауи опять был один из его капризных маленьких эпизодов? — Да, вроде того, — неохотно ответила Фриск, подняв руку и сжав два пальца вместе, — Он говорил довольно плохие вещи. Она действительно не хотела, чтобы это звучало так, как будто это не было большой проблемой, но его поступок явно был не из лучших. — И ни одна из них не соответствует действительности! — смело заявил Папирус, указывая пальцем высоко в воздух, — Абсолютно никакая, слышишь, мой чешуйчатый маленький друг?! — Ну да, — неуверенно ответил МК, переводя взгляд на свои колени, — Наверное. — Не гадай, пусть сила моей привязанности убедит тебя! — внезапно Папирус повернулся и обхватил лицо МК руками в перчатках. Это заставило желтые щеки малыша смешно выпячиваться, когда он уставился Папирусу в лицо. — Слушай внимательно и повторяй каждое мое слово! *Ты ведь не очень разбираешься в личных границах, не так ли? — Э-э, ла-адно. — ответил МК с невнятным бормотанием. — Я великий! — Папирус высоко поднял кулаки, произнося каждое слово. — Я великий. — тихо ответил Монстренок, переводя взгляд из стороны в сторону. — Нет, нет, не так! — упрекнул его Папирус, неодобрительно покачав пальцем, — Помни, что я очень велик, а ты мой друг, так что ты тоже должен быть великим! Так что говори и верь: «я великий»! — Я великий! — повторил МК на этот раз громче и с большей уверенностью. — Громче! — подбодрил Папирус, возбужденно сжимая оба кулака. — Я ВЕЛИКИЙ! — ДА, ПРЕКРАСНО! — внезапно Папирус резко встал, твердо поставив одну ногу на стол, и его голос отчетливо разнесся по всему зданию. По большей части посетители ресторана игнорировали все это. Это было довольно стандартное поведение для скелета. — Э, братан? — спросил Санс, приподняв бровь и оглядываясь на тех немногих людей, которые не игнорировали это, — Ты уверен, что хочешь?.. — Никогда не слушай скептиков, мой друг! — рассеянно продолжал Папирус, обрывая брата. — О, тогда ладно. — пожал плечами Санс и откинулся на спинку кресла. — Да, ибо Великий Папирус пахнет честностью! — смело провозгласил Папирус, гордо выпятив грудь, — Так что, верь мне, когда я говорю тебе, что ты совершишь поистине великие дела! — Например, что? — спросил МК насмешливо, глядя на пустые места, где были бы его руки, если бы он родился с ними, — Я имею в виду, что без… ну, ты понимаешь, какие великие дела я вообще могу совершить?! — Какие угодно! — дерзко заявил Папирус и плавным плавным движением скользнул обратно на свое место, — Если ты настроен решительно, отсутствие двух или трех конечностей тебя не остановит! — Ну да, это не всегда легко, но в общем-то так. — усмехнулся Санс, пожал плечами и положил трубку. — Посмотри на Фриск, она обычный ребенок во многих отношениях, но посмотри, к чему привела ее решимость. Она подружилась практически со всеми под землей, заработала себе фантастическую новую маму и каким-то образом освободила целую цивилизацию. — Последние слова Санс произнес с некоторой неуверенностью. Он действительно не знал, как был сломан барьер, но он был не единственным, кто предположил, что Фриск имела к этому какое-то отношение. — Это была не я, дядя Санс. — сказала Фриск, с беспокойством глядя в пол. Я не могла сказать, что это была она. Ей действительно не нравилось, когда люди хвалили ее за то, что она преодолела барьер и освободила всех. Это была работа Азриэля. Он заслужил похвалу, а не она. Не то чтобы она могла кому-то рассказать об этом; возможно, она уже рассказала слишком многим людям. — Как бы то ни было, если ты настроишься на это, то сможешь сделать все, что угодно! — громко сказал Папирус, поворачиваясь и указывая прямо между глаз ребенка-монстра. — Ну, я так думаю, — сказал Монстренок, заставляя себя перестать косо смотреть на палец скелета, — но я все еще не знаю, что мне делать на самом деле. — Мой маленький друг, — сказал Папирус с понимающей ухмылкой, глядя вниз на Монстренка и указывая на Фриск наклоном головы, — Разве ты уже не хочешь что-нибудь сделать? Что-то ты хотел спросить у кое-кого? *Ах ты, грязный шиппер! Фриск растерянно заморгала, когда Монстренок посмотрел на нее и густо покраснел. Она вздохнула и задумчиво почесала затылок. Она действительно хотела бы знать, почему МК продолжает вести себя так странно. Если уж на то пошло, ей было любопытно, о чем на самом деле говорит дядя Папирус. К счастью, в этот момент появилась официантка Дениз с едой для всех и большой фотографией для автограф Папируса. Дядя Санс заказал гамбургер и картошку фри с салатом, помидорами и большим количеством дополнительного кетчупа, а также целую дополнительную бутылку только для себя. Никого не удивив, Папирус заказал огромную тарелку, полную спагетти. Любовь скелета к блюду стала довольно известной за последний год, благодаря его статусу знаменитости. Чего большинство людей не понимало, так это того, что на самом деле его любимым блюдом была очень специфическая овсянка. Однако в Grillby's её не подавали. С другой стороны Монстренок заказал большой клубничный молочный коктейль. Фриск знала, что это не совсем здоровая пища, но МК предпочитал продукты, которые ему не нужно было есть, когда он был вне дома. Она подумала, что не может винить его за это. Для себя Фриск заказала постный грибной стейк и картошку. После того, как у нее появилось так много друзей, которые выглядели немного похожими на тех или иных животных, идея есть мясо потеряла большую часть своей привлекательности. Не то чтобы она была строгой вегетарианкой, но она избегала этого, когда могла. Следующие несколько минут прошли в относительной тишине, когда все сосредоточились на еде. Только когда Монстренок медленно допил первую половину своего молочного коктейля, он оторвался от еды и посмотрел через стол на Фриск. — Йоу, Фриск? — неуверенно спросил Монстренок, покраснев и пытаясь сохранить зрительный контакт, — Я просто хотел спросить, не хочешь ли ты пойти и сделать что-нибудь позже на этой неделе? — Пойти и сделать что-нибудь как? — спросила Фриск, смущенно наклонив голову, когда потянулась и схватила свой стакан с водой. Что-то в том, как он спросил, казалось, подсказывало, что он не имел в виду тусоваться, как они обычно делали. — Малая, — пропищал Санс довольным тоном, в то время как его глазные огоньки весело плясали, — Я думаю, твой маленький приятель приглашает тебя на свидание! Фриск поперхнулась и чуть не выплюнула воду, которую только что пила. — Свидание?! — недоверчиво спросила Фриск, хватая ртом воздух, — Но мы же просто дети! — Раньше тебя это не останавливало! — тихо сказал Санс, когда ухмылка на его лице каким-то образом стала шире. Фриск нахмурилась и, прищурившись, посмотрела на дядю. У нее было невинное маленькое свидание с Папирусом, когда они все познакомились, и она была уверена, что никогда этого не переживет. Она предположила, что это то, что она получила за то, что слушала предложения этого таинственного голоса так много раз. *О нет, ты не можешь винить меня в этом! — Это было совсем другое дело! — крикнула Фриск так громко, как только позволял шепот, прежде чем обернуться к МК. Она не могла не заметить, каким испуганным он выглядел в этот момент. Должно быть, ему потребовалось много мужества, чтобы задать такой вопрос. Помня об этом, она в последний раз подумала, прежде чем сделать глубокий вдох и приготовиться к тому, что собиралась сказать. — Хорошо, я пойду, — сказала Фриск с нервной улыбкой, поднимая руки в знак капитуляции, — Но это же не настоящее свидание. Мы же просто дети, понимаешь? — О, да, конечно. — МК улыбнулся и выдохнул с большим облегчением, энергично кивая в знак согласия, — Я просто счастлив, что ты сказала «да»!» Когда он это сказал, глаза МК каким-то образом умудрились сделаться настолько широкими и возбужденными, что практически замерцали. Фриск не могла не задаться вопросом, как долго он все это придумывал. Должно быть, прошло какое-то время, но раз уж она не заметила, что это говорит о ней? — Хой! — заорал соседний монстр в разгар нарастающего переполоха в закусочной, — Включи эту штуку! Фриск обернулась и увидела небольшую толпу монстров, собравшихся у ближайшего из потолочных телевизоров. Оглядевшись, Фриск заметила, что монстры собираются перед каждым телевизором, который они смогли найти. Даже те, кто не покидал своих мест, казалось, вытягивали шеи, чтобы посмотреть на экраны. Фриск с любопытством посмотрела на ближайший телевизор как раз в тот момент, когда кто-то закончил увеличивать громкость. На экране показывали кадры из новостей, где группа полицейских машин блокировала обычную боковую улицу между зданиями. Четкий, профессионально звучащий женский голос был уже далеко на середине рассказа, прежде чем Фриск смогла разобрать, что она говорит. »…Анонимная наводка привела власти в этот уединенный переулок, где они обнаружили останки того, кого полиция считает Эвери Букманом, монстром и местным библиотекарем. Хотя в настоящее время эта информация не получила официального подтверждения; источники в полицейском управлении сообщили нам, что они рассматривают это как расследование убийства…» — О, о нет! — Папирус захныкал в отчаянии, повернувшись и уставившись на брата, — Только не это, это самое худшее! — Что случилось? — с беспокойством спросила Фриск, переводя взгляд с одного дядюшки на другого с растущей тяжестью на сердце. Это было ужасно, но она не понимала, почему Папирус так тяжело воспринял это. Она не могла припомнить, чтобы он когда-нибудь был так расстроен. — Эвери, ну, он был одним из наших соседей в Сноудине, — ответил Санс голосом, который внезапно заставил его казаться таким ужасно усталым и измученным, — Мы не были особенно близки, но в таком маленьком городке, как этот, вы, как правило, знаете всех. — Мы были друзьями, Санс! — сердито перебил его Папирус, свирепо глядя на брата, — Он всегда одалживал мне книги и даже помогал с некоторыми трудными словами! Он определенно был другом! — Да, ты прав, он был им. — со вздохом сказал Санс, прежде чем повернуться и посмотреть на Фриск и Монстренка. — Ну что ж, ребята, мне очень не хочется прерывать этот разговор, но, думаю, нам лучше поторопиться. — Да, — вздохнула Фриск, глядя на фотографию библиотекаря с птичьей головой из Сноудена, которого показывали по телевизору, — Я думаю, ты прав, дядя Санс.

***

«Это просто нелепо!» — простонала я эти слова, пока мама и папа сидели на своих местах и изо всех сил старались не обращать внимания друг на друга. Я сидела на полу между ними. После того, как я присоединилась к папе, я заскочила только для того, чтобы обнаружить, что два монстра ждали в каком-то богато украшенном личном кабинете политиков. Думаю, это было достаточно мило. Мебель казалась дорогой, из тяжелого темного дерева, а сама комната была чистой и просторной. Однако, если бы я не была уже мертва, ожидание чего-то, что действительно произойдет, убило бы меня! Из того, что я слышала, они были здесь, чтобы встретиться с тем политиком, который хотел поместить всех в заповедник. Как бы скучно и неловко это ни было, мне было любопытно, как это пройдет. Хотя, если быть честной с самой собой, я действительно просто торчала здесь, надеясь, что мама с папой выйдут из себя и подарят этого парня. Да, я знала, что это маловероятно, но девушка же может помечтать. Вздохнув, я медленно встала и перевела взгляд с Ториэль на Асгора. Я не могла не задаться вопросом, что бы они подумали, если бы узнали, что их бедный покойный человеческий ребенок в настоящее время наблюдает, как они пытаются забить друг друга до смерти молчанием. Мне хотелось думать, что они хотя бы будут смущены. Это, по крайней мере, звучало правильно, но когда ты лишаешься некоторых эмоций, легко ошибиться. — Клянусь, — сказал Асгор с недовольным ворчанием, когда я повернулась, чтобы посмотреть, как он теребит пурпурный галстук своего костюма, — человеческая официальная одежда на самом деле предназначена для того, чтобы быть неудобной! — Я думаю, что это действительно так, — сказала Ториэль бесстрастным голосом, перелистывая бумаги, которые она читала, — Если бы они были удобными, люди носили бы их небрежно. — Ну, если ты так говоришь. — неловко ответил Асгор, медленно покачивая головой из стороны в сторону в раздумье, — Ну и как там Фриск? — Она в порядке. — автоматически ответила Ториэль, не задумываясь. — Хорошо. — Асгор улыбнулся и нервно сжал сцепленные пальцы. Это был уже третий раз, когда я видела, как папа пытается завязать разговор с тех пор, как я пришла, и каждая попытка была более неловкой, чем предыдущая. «О сладкий милосердный шоколад! — сказала я с протяжным стоном, повернувшись, чтобы посмотреть на каждого из моих родителей, — Просто поцелуйтесь уже, больно смотреть!» Как назло, именно в этот момент сенатор открыл дверь и вошел в комнату, тем самым избавив меня от еще большей неловкости! — Извините, что заставил вас ждать. — сказал седовласый мужчина с натренированной улыбкой, открывая дверь и неторопливо входя в свой кабинет, — Надеюсь, вам было удобно вдвоем. Пока он говорил, мы с родителями встали, чтобы поприветствовать новоприбывшего. Будучи старомодной, мама склонилась в талии, чтобы вежливо отвесить сенатору неглубокий поклон. С другой стороны, папа сделал шаг вперед, чтобы поприветствовать его более лично. — Не думайте об этом, — сказал Асгор пренебрежительно, заставляя себя улыбнуться и наклоняясь, чтобы пожать сенатору руку, — Мы не заставили себя долго ждать. Оглядев сенатора с ног до головы, я заметила, что, несмотря на свой преклонный возраст, он выглядел очень подтянутым и держался прямо. Он весь состоял из острых углов, точеных черт лица и широких плеч. У него была светлая кожа, коротко подстриженные серебристые волосы и густая, но хорошо подстриженная козлиная бородка. Честно говоря, что действительно выделяло меня, так это то, что, несмотря на то, насколько вежливым он был до сих пор, все в нем чувствовалось не так. Его движения, слова и даже выражение лица казались каким-то тщательно спланированным действием. — Итак, сегодня я не вижу никакой свиты, — Криер широко улыбнулся, обходя монстров и направляясь к креслу за своим столом, — Только вы, прекрасная мисс Ториэль, и… — Криер сделал паузу и сузил свои темно-серые глаза в замешательстве, глядя прямо на меня. — …Хм, интересно. — тихо пробормотал он с тихим смешком, покачал головой и сел в кресло за своим столом. *Подожди, что? — Что случилось, сенатор? — спросила Ториэль, откинувшись на спинку стула и склонив голову набок. «Вот это я и хочу знать! — сказала я раздраженно, подходя к столу Криера и опершись на него руками, — Эй, старина, ты меня, что, видишь?» — О, это ничего. — Криер небрежно отмахнулся от вопроса, повернулся ко мне и коротко кивнул, прежде чем снова посмотреть на моих родителей. Я не думаю, что мои родители заметили, но, видя, что я провела последний год в полной изоляции, он мог бы с таким же успехом крикнуть, что видит меня. — Ну, кто-нибудь из вас хочет что-нибудь, прежде чем мы начнем? Может быть, воды или какого-нибудь напитка? «О, эй, я хочу кое-что! — слова сочились сарказмом, когда я стояла и смотрела на старика, — Как насчет того, чтобы ты сказал мне, как ты на самом деле видишь меня, я была бы рада!» — Нет, спасибо. — ответил Асгор, качая головой и устраиваясь поудобнее, — Если вы не возражаете, мы бы хотели перейти к делу. В свою очередь Ториэль наклонилась вперед и протянула сенатору фиолетовую папку. Когда она это сделала, вся ее рука прошла сквозь мое полупрозрачное тело. Я вздрогнула и быстро отшатнулась в сторону, почувствовав это ощущение. Я даже не могу описать, каково это, когда часть твоего тела раздвигается, словно неосязаемый туман. Я выругалась себе под нос, оглянувшись на сенатора как раз вовремя, чтобы увидеть, как он смотрит на меня, подняв брови. Прежде чем мои родители успели заметить его поведение, он покачал головой и открыл папку, чтобы начать просматривать ее содержимое. «О, так ты собираешься игнорировать меня, да?» — сказала я с раздраженным стоном, когда подошла и прислонилась к ближайшей к Ториэль стене. Я была почти уверена, что этот парень мог видеть меня, что было удивительно, учитывая, что Фриск могла слышать меня только во время своего путешествия через Подземелье. Как бы это ни было захватывающе, на самом деле это ничего бы не значило, если он собирался притвориться, что меня не существует. Я сидела и терпеливо наблюдала, как сенатор просматривает содержимое папки. Неудивительно, что я не привязалась к маме или папе во время одной из этих встреч раньше. Если они все такие, то это довольно скучно. — Это действительно очень великодушно. — улыбнулся сенатор и, недоверчиво покачав головой, положил папку на стол. — Контрольный пакет акций в добыче полезных ископаемых, неограниченный доступ к чудовищным технологиям, полный крах монархии! Это практически все, о чем просили мои коллеги! — Да, но мой народ больше не может позволить мне быть разборчивым. — официально сказал Асгор, ломая руки и хмуря брови в сдерживаемом разочаровании, — Их новая жизнь и так уже достаточно разрушена. — Совершенно верно, — официально ответила Ториэль, но в ее голосе я уловила и некоторое разочарование, — Будучи гостями, а не гражданами, мы ставим наш народ в очень трудное положение, сенатор, и мы должны решить его как можно скорее! — Я понимаю, и я согласен, что ситуация несправедлива по отношению к вам или вашим людям. — Криер кивнул головой и медленно произнес слова, звучавшие слишком искренне, чтобы быть искренними на самом деле. Он помолчал, бросил последний взгляд на папку, закрыл ее и медленно положил на стол. — С учетом сказанного, мы все знаем, что жизнь несправедлива. — Ты отвергаешь наше предложение?! — Асгор произнес эти слова с явным недоверием, пока его взгляд метался между папкой и лицом сенатора, — Это все, что мы можем предложить! — Этот компромисс больше похож на полный провал, молодой человек! — рявкнула Ториэль, поднимая руку, чтобы прервать своего бывшего мужа, — Это буквально все, о чем просили ваши коллеги! — Да, мои коллеги. — с усмешкой произнес Криер, покачал головой и встал. — Позвольте мне быть честным с вами, мисс Ториэль. Мне все равно, чего хотят другие сенаторы по мою сторону баррикад. Они даже не видят дальше следующего избирательного цикла. Нет, я глава комитета по борьбе с монстрами, мое решение — единственное, что имеет значение! «Ух ты, — сказал я, закатывая глаза, — ну и эго у тебя!» — И ты хочешь, чтобы мы все жили в каком-нибудь огороженном заповеднике, — жестко произнес Асгор, крепче сжимая кулаки, — ты, должно быть, действительно ненавидишь нас! — Нет, с чего бы мне вас ненавидеть? Криер быстро взглянул на Асгора с озадаченным выражением лица, затем покачал головой и подошел к стене из оконных панелей, которая выходила на город. — Ваше Величество, присутствие здесь вашего народа отвечает на вопрос, одни ли мы во Вселенной. Честно говоря, узнать, что вы все выжили, было одним из самых захватывающих моментов в моей жизни. — Тогда почему же?! — спросил Асгор, тяжело вздохнув, хотя напряжение в его голосе все еще было очевидно, — Если мы тебе так нравимся, почему ты снова пытаешься посадить нас в тюрьму? По сравнению с человечеством наш вид практически безвреден! — Мы оба знаем, что это неправда, Ваше Величество, — сказал Криер, отвернувшись от окна и прищурившись, глядя на Асгора, — Или вы всерьез собираетесь сказать мне, что не знаете, что происходит, когда монстр поглощает человеческие души? «Откуда ты об этом знаешь?» — выпалила я этот вопрос, не подумав, и уставилась на сенатора с открытым ртом. Почти все монстры согласились с тем, что они должны держать эту маленькую информацию в секрете. — Вы очень хорошо информированы. Об этом должен знать только президент. — сказал Асгор, нервно оглядывая комнату, — И все же монстры не поглощали человеческие души больше тысячи лет. Вряд ли это повод сажать нас в тюрьму! — Пожалуйста, мы оба знаем, что был инцидент гораздо более недавний, чем этот. — когда он сказал это, Криер быстро посмотрел на меня и одарил самодовольным знающим взглядом. — Как бы то ни было, поскольку монстр с семью человеческими душами был бы достаточно силен, чтобы уничтожить человечество, ты не можешь винить меня за то, что я пытаюсь разделить нас. Все будут в большей безопасности, включая монстров. — А как же я и моя дочь? — горячо спросила Ториэль, метнув острый, как кинжал, взгляд на сенатора, — Нас тоже нужно держать раздельно? — Мне очень жаль, но да. — сказал сенатор с неприятным вздохом, отводя взгляд от моей матери, — Даже одна человеческая душа — это слишком большой риск. — Как ты можешь быть таким жестоким! — Ториэль почти зарычала, когда она вскочила со своего места и сложила руки так, словно собиралась выпустить пламя, — Мы семья, сенатор, она — мое дорогое дитя, ты хоть представляешь, каково мне было бы потерять её?! «Мечты сбываются! — я, взволнованно произнесла эти слова, сжимая кулаки и возбужденно подпрыгивая на месте. — Давай, мама, давай, сожги этого наглого человека!» Я знаю, что не должна быть так взволнована перспективой увидеть, как мама сожжет этого придурка. Но что я могу сказать, это то, что вы не ломаете плохие привычки в одночасье. — Тори… — начал Асгор сквозь стиснутые зубы. — К сожалению, да, боюсь, я знаю эту боль. — со вздохом произнес сенатор, проходя через комнату и протягивая Ториэль старую фотографию из кармана пальто. К сожалению, даже после того, как я подошла к матери, я не могла ясно разглядеть фотографию. Я — ребенок, а она выше большинства баскетболисток. Тем не менее, я ясно видела, что выражение ее лица немного смягчилось, когда она изучала фотографию, хотя огонь не полностью исчез из ее глаз. — Это мои два мальчика во время похода, когда они были маленькими. — медленно произнес Криер и улыбнулся, когда его взгляд стал отстраненным, — Мой старший сын, Антонин, умер некоторое время назад. Мой второй мальчик винит меня за это, я давно его не видел. — Я сожалею о вашей утрате, — сказала Ториэль сдержанным голосом, возвращая фотографию, — но это не оправдывает того, что вы пытаетесь сделать! Я не единственный монстр, кто сблизился с человеком за последний год; как ты мог даже подумать о том, чтобы разлучить так много людей! — Кто-то должен быть ответственным за это, — сказал Криер, пожав плечами, и отвернулся к окну. — Мы живем не в добром мире, мисс Ториэль, и я не могу позволить своим чувствам ослепить меня. — Мы здесь закончили! — раздраженно произнесла Ториэль, прежде чем схватить свою сумочку и повернуться, чтобы уйти, — Вы можете думать, что делаете миру одолжение, сенатор, но я не буду сидеть сложа руки и смотреть, как вы разрываете мою семью на части! Мама пересекла комнату несколькими сердитыми шагами и открыла дверь кабинета сенатора с тем, чтобы почти захлопнуть ее за собой. — Ну, это могло бы быть и лучше, — со вздохом произнес Криер, снова усаживаясь за стол, — Я предполагаю, что должен был выбирать слова более внимательно. — Это ничего бы не изменило, — жестко сказал Асгор, вставая со своего места, — Вы угрожали ее семье, сэр. Может быть, и не насилием, но вы все равно угрожали. Немногие сделали это и остались безнаказанными! — Это что, угроза? — Конечно, это не так, — Асгор почти выплюнул слова в ответ, когда повернулся, чтобы уйти, — Но я не позволю вам поместить нас в заповедник. Общественное мнение вас в этом ни в коем случае не поддерживает! — Все это может быть правдой, — пожал плечами глашатай, глядя прямо на меня и ухмыляюсь, — Но я их уговорю. В конце концов, я полон решимости. — Сенатор подмигнул мне, произнося эти слова, и на мгновение его улыбка превратилась в невольную усмешку.