Долгий путь

— Это безумие! — прорычала я сквозь стиснутые зубы, глядя на виноградные лозы, тянущиеся в воздухе, как извивающиеся змеи, бросающие вызов гравитации. Когда они стали толще, они начали извиваться и вплетать друг друга, пока не стали похожи на гигантский колючий бобовый стебель, торчащий из земли, как башня. Зачарованная, я резко тряхнула головой, возвращаясь мыслями к своей ситуации. Пока я стояла там, лианы уже выросли выше, чем у большинства деревьев, и Азриэль с каждым мгновением удалялся все дальше. Часы тикали, и, как я ни старалась, я смогла придумать только один невероятно глупый способ поймать его. Заставляя себя не думать об этом, я сделала глубокий вдох и бросилась вперед, сильно качая ногами, прежде чем прыгнуть через воздух к растущим виноградным лозам. Воздух вырвался из моих легких, когда я с глухим стуком врезалась в растение. Клацнув зубами, я захлопнула рот, когда раскаленная добела боль вырвалась из длинного красного шипа, пронзившего мое плечо. Сквозь пелену агонии я увидела, что из раны льется не кровь, а черный маслянистый дым. Он вырывался из моей раны, обвиваясь вокруг деревянного шипа. Как бы это ни было сюрреалистично, но больше всего меня пугало то, что я чувствовала, как мои мысли, воспоминания и эмоции вытекают из меня вместе с дымом. — Чара! — закричал Азриэль, его панический голос эхом отдавался вокруг меня, — Черт возьми, ты в порядке?! — Я в порядке! — прошипела я, выкручиваясь и выдергивая позвоночник из плеча со стоном боли, — Не будь таким плаксой! Рана начала медленно затягиваться, и дым, вырывающийся из нее, начал шипеть и задыхаться. Несмотря на это, мир кружился вокруг меня все больше и больше. Даже когда мое зрение начало темнеть и расплываться. Я потянулась к ближайшему шипу, намереваясь использовать его для подъема, но он, казалось, выскользнул из моих пальцев, когда мои силы иссякли. Прежде чем я осознала это, я упала назад, воздух зашумел в моих ушах, когда земля понеслась мне навстречу. Последнее, что я увидела перед тем, как отключиться, было множество тонких зеленых лиан, мчащихся ко мне, когда кто-то прокричал что-то неразборчивое. Я почувствовала прохладную траву на тыльной стороне ладони, когда снова легла на что-то удобное и теплое. С усилием мои протестующие веки дрогнули, и я увидела, что Азриэль смотрит на меня сверху вниз тяжелыми обеспокоенными глазами, а позади него простирается звездное небо. — Ты идиотка! — Азриэль задохнулся, посмотрев на меня и заметив, что я проснулась, — Я думал, что ты умрешь, о чем ты думала?! — Я не знала, что могу пострадать. — простонала я со слабой усмешкой, когда села и повернулась, чтобы посмотреть на свое плечо. Моя прежняя рана исчезла. На ее месте был какой-то пепельно-черный струпок. Он болел, когда я слишком сильно двигала рукой, но меня больше беспокоило ощущение пустоты внутри меня. Я не могла не думать о том, что потеряла, когда поранилась. — Похоже, я ошиблась. — сказала я, выдавив слабую улыбку и оглядевшись. — Кажется, даже мертвые могут умереть! Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, где я нахожусь в тусклом лунном свете, но потом я увидела горку и качели и поняла, что нахожусь в одном из больших парков, которые любила Фриск. — Это не смешно! — сказал Азриэль, нахмурившись, и повернулся, чтобы посмотреть на меня печальными глазами. — Ты не должна шутить о своей смерти! — Я не шутила, — я медленно выпрямилась и слегка пожала плечами, — я действительно все еще мертва. — О, я понимаю, — плечи Азриэля опустились, как будто к ним внезапно прикрепили якоря. — Итак, если ты, ну ты знаешь, мертва, как ты здесь оказалась? — Это как-то странно, — я беспокойно заерзала и попыталась придумать, что бы сказать, хотя бы для того, чтобы выиграть время для размышлений. Я уже давно знала, что мне, возможно, придется рассказать Азриэлю обо мне, но все еще не была уверена, как это сделать. Как вообще начать говорить кому-то, что ты всего лишь пустая тень гнилого человека? — Слушай, если ты не собираешься снова бежать, может, поговорим там? — я встала и указала на качели, — Я не хочу делать это на земле. — Хорошо, конечно, — сказал Азриэль, стоя и переводя взгляд с меня на качели и обратно с застенчивой улыбкой, — Я никогда не пробовал ни одного из них на самом деле! Когда я подошла к качелям, я не могла удержаться от того, чтобы не покачать головой и не усмехнуться этому замечанию. Мой брат иногда был еще маленьким ребенком. — Это прекрасное место, — сказала я, усаживаясь на качели и глядя на чистое звездное небо, — поэтому ты его и выбрал? — Я действительно не думал об этом. — Азриэль пожал плечами и крепко сжал цепи своих качелей, глядя в небо и теряясь среди мерцающих огней. — Ты лежала там, и все снова изменилось. Может быть, мне просто нужно было увидеть звезды. Мне всегда хотелось увидеть их побольше. Улыбка появилась на моем лице, когда я вспомнила, как упала в Подземелье. Он устал расспрашивать о Поверхности и, в частности, о небе. Мысль о том, что там было так много всего, очаровывала его. — Да, ты всегда был занудой. — вздохнула я, глядя в землю, и устало хихикнула. — Симпатичный и все такое, но все равно ботаник! — Ну, я думаю, может быть, и был, — Азриэль замолчал и посмотрел вниз, так что мы оба сидели в продолжающемся неловком молчании. Я не думаю, что кто-то из нас действительно знал, что сказать, но в конце концов, я неохотно решила начать. — Значит, ты больше не хочешь чувствовать? — спросила я у приятеля, наконец нарушив молчание и повернувшись, чтобы посмотреть на него. — Ничего страшного, если ты этого не сделаешь, я просто пытаюсь понять. Конечно, это была ложь. Это имело значение, о боже, это имело значение, но я не хотела расстраивать его. Кроме того, я не могла чувствовать себя виноватой из-за лжи. — Я не уверен, на самом деле, — Азриэль неловко поерзал на качелях, глубоко вздохнув. -, Сначала я не думал, что это сработает. Теперь, когда это так, есть моменты, когда я хочу продолжать это, но когда я чувствую и думаю обо всех ужасных вещах, которые я сделал, это так больно! По мере того, как он продолжал, его дыхание становилось все более прерывистым и эмоциональным, поскольку он приводил себя в неистовство. — Эй, все в порядке! — я поспешно оборвала его, прежде чем он успел собраться с мыслями, и неохотно положила руку ему на плечо. Это тоже была ложь, но мои чувства было нелегко объяснить. Черт возьми, в то время я сама едва понимала их. — Почему ты не злишься? — тихо спросил Азриэль, робко глядя на меня и боясь посмотреть в глаза, — Ты была очень зла на меня раньше, знаешь, когда я… — Да, была! — огрызнулась я, снова обрывая его, прежде чем сделать глубокий вдох, чтобы остудить свой гнев, который начал закипать, когда я вспомнила ту ночь. После того, как я отдала свою жизнь, чтобы у нас была сила, необходимая мне, чтобы освободить нас всех и заставить людей заплатить, он должен был пойти и быть милосердным, и выбросить все это. Конечно, я была зла, даже сейчас какая-то часть меня все еще злилась. Вместо того чтобы дать волю эмоциям, я закрыла глаза и прислушалась к своему дыханию, пока не взяла себя в руки. — Я должна тебе кое-что объяснить. — я вздохнула и открыла глаза, чтобы посмотреть на Азриэля, который нервно смотрел на меня. Он уже наполовину вскочил со своего места, когда я огрызнулась на него. Учитывая, как он всегда стремился угодить мне, я предположила, что это не было сюрпризом. — Азриэль, в ту ночь, когда мы умерли, — я сделала паузу, колеблясь, когда слова застряли на кончике моего языка. Было трудно говорить о таких вещах после того, как я так долго держала их в себе, но я зашла слишком далеко, чтобы струсить сейчас. — Когда ты умер и твоя душа разбилась вдребезги, моя тоже. Так или иначе, заставить себя сказать это было все равно что снять тяжесть с моих плеч. — Значит, внутри у тебя тоже пусто? — слабым голосом спросил Азриэль, обмякнув в кресле, — Если бы я знал, что все это произойдет, то, может быть, поступил бы иначе. — Ты бы сделал то же самое, — сказала я, улыбаясь и медленно качая головой, — Ты просто такой, какой есть, и я тебя за это не виню. Ну, вообще-то немного виню, но стараюсь этого не делать. Я откинулась назад и, тяжело вздохнув, уставилась в фальшивое небо. Я должна была простить его сразу. Как я могу сказать, что изменилась, если даже этого не могла сделать? Кроме того, мне вообще не следовало просить его помочь мне убить целую деревню. Но прощение далось мне нелегко, и я до сих пор не понимаю, как Фриск сумела сделать его таким простым. — Я была зла, не буду лгать об этом. — я проглотила комок в горле и позволила словам задержаться на мгновение, прежде чем продолжить, — Когда я проснулась, мне казалось, что для меня не прошло и минуты. Последнее, что я помню, это то, что ты предал меня, и я так разозлилась! Я медленно покачала головой назад и вперед, борясь со стыдом. — Я не хотел предавать тебя. — печально сказал Азриэль, пытаясь поднять голову и посмотреть на меня. — Ты не хотел, ты просто не хотел никого обидеть. — отмахнулась я от этой мысли. Конечно, я все еще была немного зла, но я не хотела, чтобы мы снова оказались втянутыми в игру обвинений. Это не принесло бы нам обоим никакой пользы. — Фриск разбудила меня, когда упала на мою могилу. — быстро добавила я, не желая дать ему еще один шанс расстроить меня еще одним бессмысленным извинением, — Я была привязана к ней на некоторое время, я даже могла чувствовать некоторые из ее эмоций, поэтому я попыталась взять контроль и повлиять на нее, но я потерпела неудачу. Это тоже хорошо, потому что, учитывая мой гнев и отсутствие души, я думаю, что это было бы довольно плохо. — Я могу себе представить, — сказал Азриэль, наконец взглянув на меня с грустной улыбкой, — я уверен, что ты знаешь все ужасные вещи, которые я сделал, когда потерял свою душу. — Да, но ты всегда возвращаешь все на место. — я покачала головой, прежде чем встретиться взглядом с Азриэлем. — Азриэль, я хотела, чтобы все заплатили за то, что случилось. Ты, монстры, человечество, все! Я тоже не уверена, что вернула бы все обратно, когда закончила. — Но ты же больше не хочешь никому причинять боль, верно? — Нет, обычно я этого не хочу, — я не смогла сдержать горькой усмешки. Я старалась быть хорошей, но временами все равно злилась. — У меня было несколько плохих моментов, но наблюдение за Фриск помогло мне взглянуть на вещи в перспективе, я думаю. — Она так действует на людей. — просиял Азриэль и отвернулся от меня, издав жесткий смешок. Я не была уверена, что он просто не хотел, чтобы я поняла, как сильно она ему нравится, но ему не нужно было так прятать свое лицо. Во всяком случае, было довольно мило видеть, как он так светится. — Да, она странная, но у нее определенно есть способ общаться с людьми. — я пожала плечами и улыбнулась, почесывая затылок, — Когда все вышли на поверхность, я подумала, что это только вопрос времени, когда люди и монстры снова вцепятся друг другу в глотки. — Я тоже этого боялся, но этого не случилось, — добавил Азриэль, пожав плечами, — Меня там не было, но, похоже, Фриск очень старалась, чтобы ничего не случилось. — Да, первые несколько недель она бегала повсюду, изображая миротворца. — я громко вздохнула и недоверчиво покачала головой. Даже спустя столько времени, часть меня все еще не могла поверить, что Фриск справилась с этим. — Я все думала, что это не может продолжаться долго, но после того, как шок прошел, большинство людей, казалось, были почти счастливы, что монстры вернулись. — Я не могла понять этого, — сказала я тихим голосом, полным злости на себя за то, что была такой невежественной. — Люди были ужасны, они заперли всех в яме и стояли, ничего не делая, пока мои родители… Я крепко сжала губы, прежде чем смогла сказать что-нибудь еще. Даже сейчас я не хотела говорить о том, что случилось тогда, это было слишком больно. Мы сидели молча, и ни один из нас не горел желанием заговорить первым после того, как я так близко подошла к тому, о чем обещала никогда не говорить. Пока я сидела, подул слабый ветерок, напомнив мне, что мир существует вне моей головы. Нам обоим было бы бесполезно молча сидеть здесь, поэтому я сделала глубокий вдох и заставила себя двигаться дальше. — Только когда Фриск вернулась за тобой, я поняла, почему все это не имело никакого смысла. — я начала говорить эмоционально, почти грустно. Воспоминание о том, как Фриск нашла Флауи почти замерзшим в Руинах, почти заставило что-то в моей груди почувствовать тяжесть. Я знала, что это не может быть грустью, но все равно мне это не нравилось. — Ты действительно выглядел так, будто умер, Азриэль. — сказала я с удивившей меня дрожью в голосе, — Фриск так боялась потерять тебя, что казалось, будто часть ее мира исчезнет, если ты умрешь, и с тех пор я могу чувствовать ее эмоции. — Мне так жаль! — поспешно сказал Азриэль, его глаза расширились, когда он понял. — Я не хотел, чтобы кто-то еще беспокоился обо мне, но я все равно причинил тебе боль. — Я рада, что ты это сделал, — сказала я, резко тряхнув головой, — даже если это не были мои настоящие эмоции, я никогда раньше не боялась потерять кого-то. Это заставило меня понять, что если другие люди могут чувствовать то же самое, но я не могу, может быть, это не человечество было гнилым; может быть, это была только я. — Чара, я знаю, что ты не была идеальной, но ты не была такой уж плохой! — решительно сказал Азриэль, широко раскинув руки. — Ты мой друг, я знаю, что многое произошло, и, может быть, ты еще не совсем простила меня, но я все еще думаю о тебе именно так. — Братишка, это мило, но я рада, что поняла, в каком была дерьме! — покачав головой, я повернулась и с извиняющейся улыбкой указала на себя. — Если бы я этого не сделала, то не пыталась бы стать лучше и не была бы здесь, чтобы вразумить тебя! — Ах, — смущенно произнес Азриэль, поняв, что все возвращается к нему. — Спасибо, но обо мне не беспокойся, со мной все будет в порядке! Он пытался, но, казалось, не мог встретиться со мной взглядом, когда говорил это. Моя улыбка стала шире, несмотря на все мои усилия; было приятно видеть, что он все еще такой плохой лжец после всего этого. — Нет, не будет. — сказала я, саркастически закатывая глаза, — Ты только что ужасно мучил себя, и это нехорошо! — Да, но это только из-за таблеток. — Азриэль неловко пожал плечами и тихо отвернулся, чтобы посмотреть вдаль. — Со временем это пройдет, и я смогу снова стать обычным старым Флауи, а все остальные смогут жить своей собственной жизнью. Я была уверена, что он хотел сказать что-то обнадеживающее, но как бы он ни старался, это было совсем не так. — Ты действительно хочешь провести остаток своей жизни в таком состоянии?! — я резко указала на себя, скептически изогнув брови, — Быть пустым внутри — отстой, и мы оба это знаем! — Да, это так, и я ненавижу это, но, — он замолчал, его рот открылся, как будто он искал нужные слова, — я не знаю, если все остальные счастливы, разве это не нормально, если я — нет? — Нет, это не так. — сказала я и покачала головой, прежде чем спрыгнуть с качелей и повернуться, чтобы посмотреть на Азриэля с тем, что, как я надеялась, было искренним выражением. — Азриэль, у тебя всегда была эта дурацкая идея, что пока все остальные в порядке, ты не имеешь значения. Это просто неправда, ты имеешь значение, люди заботятся о тебе, и ты заслуживаешь счастья! — Но я не знаю! — Азриэль чуть не вскрикнул, когда посмотрел на меня жалкими, влажными глазами, которые были на грани слез. — Я не сделал ничего, чем заслужил бы счастья. Я причинил боль стольким людям, как я могу даже начать компенсировать это! — Ты делаешь это, двигаясь дальше. — сказала я неловко и сделала глубокий вдох, чтобы собраться с духом, — Мы причинили много боли, и мы не можем этого исправить. Несмотря ни на что, время продолжает двигаться вперед, поэтому все, что можно сделать, это попытаться не повторять те же ошибки снова. — Но это не значит, что я этого заслуживаю! — Азриэль тихо шмыгнул носом и прервал зрительный контакт, прежде чем отвернуться, чтобы скрыть слезы, собирающиеся в его глазах, — Если уж на то пошло, я заслуживаю страданий. — Ты уже страдал! Мы оба так поступили, и я уверена, что ты всегда будешь наказывать себя за это! Мы не должны забывать о своих ошибках, но действительно ли мы должны страдать за них вечно, разве в итоге не должен быть конец этому? — Я не знаю. — сказал Азриэль дрожащим голосом, вытирая рукавом лицо, — все, что я знаю, это то, что сейчас мне больно. Даже если я верну свою душу, откуда мне знать, что это когда-нибудь закончится? — Я понимаю, но ты действительно думаешь, что можешь вернуться к тому, чтобы больше ничего не чувствовать? — я смахнула с лица несколько выбившихся волос и посмотрела на брата с легкой мрачной улыбкой. — Прошло уже несколько дней с тех пор, как ты перестал принимать таблетки, и ты не ведешь себя так, будто чувствуешь себя хуже. Я думаю, что ты можешь выбрать, оставаться таким, как сейчас, или двигаться вперед, но ты не можешь вернуться к тому, кем был. — Наверное, ты права. — неуверенно вздохнул Азриэль и сжал дрожащие руки, чтобы успокоить их. — Просто страшно думать обо всем, что может пойти не так, проще было бы и не пытаться. — Да, это страшно, и ничего не делать было бы легче, — я пожала плечами и повернулась, — но тогда ты никогда ничего не добьешься. Я медленно сделал один неохотный шаг вперед, но это не осталось незамеченным. — Чара, куда ты собралась? — спросил Азриэль мягким дрожащим голосом, который заставил меня застыть на месте, — Мы наконец-то снова вместе, только не говори мне, что ты уже… — Мне здесь не место, Азриэль. — оборвала я его, пытаясь собраться с мыслями, — Я сказала то, что хотела сказать, и думаю, что сделала свое дело. Я должна уйти, пока все не испортила! Когда я собралась двинуться вперед, послышался звон цепей, и две белые мохнатые руки обхватили меня сзади, когда Азриэль крепко обнял меня. — Ты не должна уходить. — мягко сказал Азриэль, когда я почувствовала тепло его тела. — Я знаю, что ты совершала ошибки, но и я тоже, и я не виню тебя за это! — Дело не в этом! — я выдавила эти слова слабым голосом, от которого мне захотелось съежиться. Я не понимала, что происходит. Обычно я почти ничего не чувствовала, а когда чувствовала, то обычно не очень сильно. Однако, находясь здесь с ним, когда он выглядел так, казалось, что я могла чувствовать все те старые эмоции, которые я потеряла, снова и снова. — Я действительно больше не знаю, кто я. — я сделала глубокий вдох и попыталась взять себя в руки. — Кем бы я ни была, я больше не часть твоего мира. Показывать себя таким образом, возможно, было ошибкой, потому что я всего лишь еще один кусочек твоего прошлого, который тебе нужно отпустить. — Теперь ты здесь, и это все, что меня волнует. — печально сказал Азриэль, неохотно заставляя себя отпустить меня. Я могла бы убежать в тот момент, я могла бы оставить сон, и он ничего не смог бы сделать, чтобы остановить меня. Вместо этого я вытерла глаза рукавом и молча повернулась к брату с улыбкой, которую не смогла полностью подавить. — Послушай, когда я чувствую себя так, как сейчас, это обычно длится недолго. — он на мгновение показался грустным, когда говорил это, но быстро заставил себя слегка улыбнуться, когда продолжил, — Скоро это пройдет, и я снова стану ворчливым цветочком. Ты не могла бы остаться со мной до тех пор? — Хорошо, — сказала я после секундного колебания, — для тебя, я думаю, могу это сделать. Мне все еще не нравилось, что он увидел меня, что он может проснуться и цепляться за ложную надежду, что я могу вернуться и все будет так, как было раньше. Однако ущерб уже был нанесен, и, если повезет, он все равно не вспомнит этого отчетливо. — Отлично. — сказал Азриэль с улыбкой, которая казалась искренней, когда он оглянулся на качели, — Мне все равно нужно, чтобы ты показал мне, как они работают. — Ах ты придурок! — сказал я со смехом, небрежно взъерошивая шерсть на его голове, — Ты действительно еще ребенок! — Я не виноват, что в Подземелье никогда не было ничего подобного! — Азриэль вздрогнул и вырвался из моей руки, сказав это, но одарил меня широкой улыбкой, когда отступил. — Кроме того, я и есть ребенок, мы оба дети! — Да, но ты же больше ребенок, чем я! — я покачала головой и забралась обратно на качели, только для того, чтобы Азриэль нетерпеливо последовал моему примеру мгновение спустя. — Ладно, значит, тебе надо будет вот так оттолкнуться ногами.

***

  — Доброе утро. — Флауи пошевелился и растерянно открыл свои крошечные глазки, когда усталый невнятный голос Фриск оторвал его от последних остатков сна. Что-то показалось Флауи странным, но он не мог понять, что именно вызвало это чувство. Оглядев спальню, залитую светом раннего рассвета, я понял, что все в порядке. Несмотря на это, он не мог избавиться от ощущения, что что-то только что изменилось. Это было важно, Флауи чувствовал это, как зуд в корнях. Казалось, он что-то забыл, но пытаться вспомнить то, что он забыл, было все равно что пытаться удержать песок. Как бы он ни старался, воспоминание, казалось, ускользало из его пальцев еще до того, как полностью сформировалось. Флауи почти скрипит зубами от досады. Как бывший босс-монстр, он не привык к проблемам с памятью. Он помнил, что видел детскую площадку и о чем-то разговаривал с Чарой, но это не имело никакого смысла. — Ты в порядке? — спросила Фриск, зевая, когда она села и посмотрела на своего друга мутными глазами, которые были нормальными для нее в это время дня, — Ты вроде как не в себе. — И ты тоже отлично выглядишь, мисс Я-только-что-встала! — Флауи выпалил эти слова, не подумав, и вскоре пожалел о них, почувствовав, как его вина на мгновение оживает. Уже не в первый раз он разочарованно выдохнул сквозь зубы, пытаясь справиться с эмоциональной вспышкой. Он не был уверен, что когда-нибудь привыкнет к ним, тем более что они казались такими случайными и непредсказуемыми. — Ничего особенного, — вздохнул Флауи, — пойдем завтракать. После одного ничем не примечательного спуска вниз Фриск нашла дорогу на кухню и еще раз громко зевнула, усаживая Флауи на стол, прежде чем сесть рядом с ним. — Доброе утро, вы двое. — сказала Ториэль с улыбкой, глядя через комнату на новоприбывших со своего места перед плитой. Как бы коротко это ни было, Флауи не мог не ощетиниться, ощущая взгляд Ториэль на себе. Однако прежде чем он успел что-то сказать, она отвела взгляд и снова посмотрела на то, что готовила. — Надеюсь, у вас обоих будет аппетит. — сказала Ториэль мгновение спустя, обойдя стойку и поставив тарелку с легкими пышными блинами между Фриск и Флауи. — Вы двое ешьте, а я посмотрю, смогу ли разбудить Санса перед уходом. — Спасибо, мама! — счастливо воскликнула Фриск, когда Ториэль отошла, прежде чем схватить вилку и переложить несколько блинов на тарелку Флауи. — Итак, — небрежно спросила Фриск, доедая блины, — ты все еще собираешься отказаться сегодня от таблеток или передумал? Каким бы дружелюбным ни был ее тон, она задавала ему этот вопрос каждое утро с тех пор, как он принял решение, и каждый раз это раздражало его еще больше. Флауи открыл рот, чтобы сказать Фриск, что он думает о ее любопытных маленьких вопросах, но прежде чем он смог произнести хоть слово, его охватило странное дежавю. Это было самое странное, как будто у него был этот спор недавно, но он не мог вспомнить, где и когда. И что еще более странно, его мысли постоянно возвращались к тому странному воспоминанию о разговоре с Чарой в парке. — Фриск, извини, я просто… — он замолчал, поняв, что не уверен, что хочет сказать. Часть его хотела сказать ей, что он в порядке, что ему все равно, что она может продолжить пичкать его своими таблетками. Как он ни старался, он не мог выдавить из себя ни слова. Только после того, как он посидел, размышляя об этом несколько секунд, он понял, что это было потому, что другая большая часть его хотела сказать что-то еще. — Ну хорошо, ты победила! — Подожди, правда?! — спросила Фриск, смущенно моргая, когда шок прогнал остатки утренней сонливости, — Что заставило тебя передумать? — Я на самом деле не уверен. — сказал Флауи, задумчиво нахмурив брови и тупо уставившись в пространство. Мгновение спустя он стряхнул с себя это выражение и неловко посмотрел на Фриск. — Я думаю, что нет возврата к тому, каким я был до того, когда начал принимать эти таблетки. — медленно произнес он, как будто пытаясь решить, что он чувствовал, когда говорил. — Раньше я не был счастлив, но мне было удобно. Это было глупо, но часть меня думала, что, возможно, это было бы лучше, чем иметь дело с кучей болезненных чувств, которые приходили и уходили. — И все же, несмотря ни на что, время продолжает двигаться вперёд. — Флауи растерянно заморгал, пораженный тем, насколько знакомой была эта фраза. Прежде чем он обдумал это, он покачал головой и продолжил: — Если мне придется выбирать между тем, что я чувствую сейчас, и тем, чтобы стать лучше, я выберу второй вариант. — Вот это действительно по-взрослому с твоей стороны! — сказала Фриск, потрясенно подняв обе брови. — О, не надо так удивляться! Знаешь, я ведь старше тебя. — простонал Флауи. — Я знаю, — быстро добавила Фриск, на мгновение отвернувшись, чтобы скрыть довольную улыбку на лице, — Я просто счастлива слышать все это от тебя. — О, — вдруг выпалил Флауи, медленно покачиваясь из стороны в сторону, подыскивая, что бы такое сказать, — не за что, я думаю. — Спасибо, — ответила Фриск, больше не пытаясь скрыть улыбку и потрясенно качая головой. Она действительно не ожидала, что так много всего случится рано утром, но она была рада, что это произошло. — Итак, Флауи, ты хочешь абрикосовый сироп или кленовый? — Фу, абрикосовый — это гадость. — сказал Флауи, с отвращением высунув язык, — Кленовый навсегда!