Обещаю!

Марина ничего не ответила, хотя всё прекрасно слышала. И тут что-то щёлкнуло у Брагина в голове, он повернулся к девушке и обнял её под одеялом со спины. Он обнял и стало хорошо. Обоим. Марина как будто ждала этого. Тепло разлилось по всему телу и хотелось, чтобы это время не кончалось. И дальше вспышка. Уже не просто объятия, а гуляющие руки по полуобнаженному женскому телу. Поцелуй, такой желанный, вкусный и такой правильный. Еще мгновенье и тот минимум одежды, что был на обоих, был снят. Стояла сумасшедшая атмосфера. Касаться друг друга оголёнными телами, чувствовать друг друга ещё ближе и ближе. Брагин был аккуратен. Они просто безумно целовались и исследовали тела друг друга. Большего он хотел, но не позволял этому случиться. Знал, что будет больно. В первую очередь ей. Он понимал, что те слова на балконе были хорошо продуманы, а чувствовала она намного больше. Уже позже, лёжа на её груди, Олег пытлася запомнить всё, что между ними происходило. То, как вздымается её грудь при дыхании, как она дышит ему в макушку, как аккуратно пальчиками гладит его по руке. - Олег, а почему у нас ничего опять не было? – осторожно спросила Марина. - Маринка, Маринка…- ещё сильнее стиснул в объятиях, - первый раз, он же долже быть красивым, в шикарном месте, с цветами, шампанским. Это же как свадьба! – восклицал Брагин. - Фу… Ты где этого набрался? - В школе. - Брагин, главное не где, а с кем, - пыталась его убедить Марина. - Ты уверена, что я тот? - Да! – уверенно, без доли сомнения, - да! Я уверена! Олег молчал. - Слушай, а давай, если до 30 мы н создадим семью, то создадим её вместе, а? - Ду-у-у-рочка, - поднялся с её груди, крепко поцеловал, обнял со спины и прошептал, - давай спать, моя фантазёрка. Оба погрузились в сон. Спокойный, крепкий. Утром встали как ни в чём не бывало, сделали необходимы водные процедуры. Марина приготовила завтрак, поели и Олег пошёл её провожать. Уже стояли возле её подъезда. Обнимались. - я буду скучать… - грустно прошептала Марина, носом утыкаясь в грудь парня. - Нарочинская, я тоже! Я тоже буду скучать, очень скучать. Пообещай мне..., - Марина вопросительно на него посмотрела, а он продолжил, - Пообещай мне, что станешь достойным хирургом, о котором будет знать весь мир. Пообещай, что также, как и сейчас будешь всегда говорить только то, что думаешь и чувствуешь, а не то, что хотят услышать другие, - закончив свою речь, взял лицо брюнетки в ладони и уставился прямо в её голубые глаза. - Брагин, - потерлась носом о его нос, - обещаю! Но и ты мне пообещай, Олег, что мы с тобой обязательно ещё увидимся. - Конечно увидимся, а как иначе? Ещё какое-то время стояли в объятиях друг друга. - Ну. Мне пора, папа ждёт, - всё также тихо звучал её голос. - Да, пора, - снова взял ее лицо в ладони, крепко поцеловал в губы, не углубляя поцелуй, не провоцируя. Нарочинская отошла от него и быстрым шагом отправилась к подъезду. Чтобы не дать волю эмоциям сейчас, при нём. Скрылась за дверью. А он всё также стоял и лишь когда увидел, что в её комнате отдёрнулись шторы, улыбнулся и ушёл. Семья Нарочинских улетела. Марина этому была вроде и рада, но что-то мешало ей, что-то внутри как будто разрывалось. То ли из-за того, что впервые пришлось уехать так далеко, ещё и непонятно на какой срок, то ли из-за этого чертовски обаятельного Брагина, в которого кажется влюбилась. А ещё… она была расстроена, ведь потеряла серёжку. Бабушкин подарок. Где потеряла и в какой день непонятно. Тяжело на душе было и Брагину. Его близкий человек уехал. Надолго. Возможно навсегда. Но он был за неё рад, ведь Америка – это такие возможности. Он верил, что они непременно встретяться, когда придёт их время. Спустя три месяца после отъезда Нарочинских, Олег получил письмо от Марины. Уединившись в комнате, он стал быстро, но внимательно читать строки, аккуратно выведенные девичьей рукой. Видно, что девушка старалась. Прочитав письмо, Брагин грустно улыбнулся и ещё раз прошёлся по письму взглядом. Марина не вернётся в Москву. Родители развелись, и отец сделала всё, чтобы единственная дочь получила достойное образование и осталась с ним. Заключение письма грело душу: «Олег. Брагин. Я помню всё, и безумно скучаю. И не теряю надежды, что, ещё хотя бы один раз увижу твои обаятельные ямочки. Твоя Марина.» Маленькая девочка. Плакала. Мы с тобой непременно увидимся. Пусть пройдёт время. И действительно, Марина плакала, когда писала. Об этом свидетельствовали высохшие круги на бумаге. Брагин спрятал письмо, но отвечать не станет. По просьбе девушки. Нарочинская просила не писать ответа. Ей казалось это правильным решением.