Падение наших стен

      День «Икс» настал.       Несмотря на грандиозные планы, утро Герды началось не так уж и рано. Постоянные шорохи и поскрипывание сапог в комнате, гулкий шум, голоса и нескончаемый топот за дверью, будто самые настоящие слоны толкались на одном месте, — всё это стало причиной резкого пробуждения. Когда девушка только разлепила веки, щурясь от ярких лучей солнца, приникающих через тонкую тюль, суета в комнате подошла к концу с кульминацией в виде скрипа закрывающейся двери. Это была единственная соседка по комнате, Микаса, которая молчаливо собралась и поспешно покинула комнату. Только в глухом одиночестве, под аккомпанемент шуршащих занавесок и неясного гула с улицы, стало понятно насколько шумно вела себя брюнетка.       «Ушла», — сонный взгляд блуждал по пустому помещению, и постепенно обмякшее тело приняло сидячее положение. Протяжный зевок и, откинув в сторону одеяло, руки снова коснулись лица, смахивая все остатки крепкого и такого сладкого сна. Эта ночь выдалась по-настоящему прекрасной, и стрелки на часах, слегка дрожащие возле цифры восемь, были тому отличным доказательством.       Со двора уже вовсю доносились крики капитанов и бравое приветствие штатных рядовых — подготовка к отъезду шла полным ходом. Завтрак только закончился, поэтому Герде пришлось побыстрому умыться, собраться и, забежав в столовую, чтобы перехватить что-нибудь съедобное, выскочить на улицу. Глаза разбежались. Во всей суматохе было сложно отыскать хотя бы одно знакомое лицо, позволившее бы присоединиться к своей компании и помочь с подготовкой. А пока растерянность брала верх и приходилось просто бессмысленно стоять, вглядываться в каждую серьёзную физиономию, и вдыхать букет ароматов из трухи, пороха, гари и пота.       Среди скопившегося военного оборудования и небольших кучек солдат девушка внезапно заприметила знакомый растрёпанный хвост, обладательница которого сосредоточенно осматривала свои «детища» и отдавала последние поручения перед их упаковкой. Потребовалась вся ловкость, чтобы, дожёвывая сдобную булку, лавировать в толпе из торопящихся солдат, наклонять голову каждый раз, когда проносили очередное оборудование, и отбегать в нужный момент, чтобы лошади не затоптали. Во время витиеватого пути не обошлось без грозных «Посторонись! Аккуратнее!» И эти частые возгласы поспособствовали вниманию того самого человека, к которому и пролегала вся эта сложная тропа. — Надеюсь, выспалась, Герда? На завтраке сегодня были перловая каша и бутерброды, в принципе, ничего такого экзотичного не пропустила, — голос майора был настолько обыденным, будто бы он не занимался подготовкой военного обмундирования, а сидел на лавочке в парке и рассказывал друзьям о событиях своего рутинного утра. — Моблит, теперь можно запаковывать. Передай ребятам из пятнадцатого отряда, чтобы грузили всё в повозки… И ещё, отправьте уже кого-нибудь для эвакуации населения из опасной зоны. Лишние жертвы никак не входят в наши планы… — Еще час назад с этой целью в город направились три отряда, мэм. Что касаемо остального — будет выполнено, — мужчина кратко кивнул и, занеся какие-то данные в широкий блокнот, развернулся в противоположную сторону. — Доброе утро, Герда, — бегло окинув взглядом возникшую девушку, рядовой, даже не дожидаясь её ответа, за несколько секунд потерялся в многолюдном скопище и клубах пыли. — Доброе утро, майор. Да, выспалась. Спасибо, что не разбудили. — Это сарказм? — женщина посмотрела на собеседницу, которая контрастировала на фоне суетливых солдат своей прямой непоколебимой осанкой и равнодушным выражением лица. — Уже два часа весь штаб, как на иголках. Возимся тут с оборудованием: выносим, проверяем, пакуем и загружаем в тележки. Твоя помощь здесь не требуется… Эй! Рейнальд! Устройства маневрирования находятся в другой телеге!!! Не складывай его в эту! — Это был не сарказм, — Герда не обращала внимание на частые отвлечения наставницы, предпочитая следовать за ней по пятам и поддерживать диалог, иначе бы она совсем затерялась. — Через сколько мы выезжаем? Надо бы найти Эрвина, чтобы разузнать, что мне вообще делать. — Вот чёрт, — выругалась брюнетка, завидев очередную оплошность помощника, — я же сказала вам, оболтусы, уберите портативные устройства отсюда! Эта повозка для ловушек! — как только обруганные солдаты попятились назад, вытаскивая тяжелые чемоданы из телеги под строгим надзором Ханджи, последняя тяжело вздохнула и повернулась к смирно выжидающей подчинённой: — Я не знаю, как с такими людьми работать… Боже… Ты что-то спрашивала? Извини, не могу не отвлекаться, а то тут будет коллапс, а выехать мы должны уже через десять минут…       Сама того не осознавая, на один вопрос женщина всё же ответила. Несмотря на её отрешенность от внешних звуков, карие глаза всё же были предельно внимательными: внезапно их обладательница схватила подчиненную за кофту и подтянула к себе, позволяя небольшой коннице свободно пройти. Из-за такой резкости Герда ненадолго опешила, но, как только завидела бока осёдланных скакунов, поблагодарила спасительницу. — Так что ты спрашивала? — Ты не видела Эрвина? — Герда иногда оборачивалась по сторонам, чтобы уже самостоятельно предотвратить возможную опасность. Такое поведение также было нацелено на поиск вышеозвученного мужчины, но, к сожалению, фигура командора нигде не прослеживалась. — Без понятия. Утром видела, а после завтрака не натыкалась на него. Занят тоже где-то… Вроде бы-ы, он собирался проконтролировать того мальчика… как его… Жан что ли? Эрена мы просто так не можем отдать властям, поэтому тот пацан как нельзя кстати выразил желание побыть его копией, — как только пара продвинулась поближе к одному из приспособлений, предназначенного для отлова Женской особи, корпус Зоэ изогнулся дугой, а рука скользнула по снарядам, проверяя их целостность. — Отлично, его тоже запаковывайте и грузите. — Ладно, спасибо, — вяло произнесла девушка, как только заметила излишнюю увлеченность майора к проверке очередного оборудования. Чтобы не мешать, она уже планировала покинуть компанию и пуститься в самостоятельный розыск, но Ханджи неожиданно окликнула её: — Кажется, этот экземпляр последний. Будем отправляться. Герда, пожелай мне… кхм, нам всем удачи, — худощавая фигура выпрямилась во весь свой высокий рост, и шоколадные глаза игриво блеснули на солнце. — Или, ну его к чёрту? Удача нужна только неудачникам, а у нас всё получится! — по привычке пальцы потянулись к душке очков, чтобы поправить её, но кожаные ремешки и толстые квадратные линзы аксессуара влитую сидели на носу, не давая тому никакой возможности хотя бы на миллиметр сползти с лица. Когда дело касалось военных действий, такой вариант окуляров был в обиходе у всех слабовидящих армейцев. Женщина даже засмеялась, осознав комичность своей приобретённой привычки. — Тогда, до встречи на поле боя, — розовые губы растянулись в ненавязчивой улыбке. Герда не знала, каким ещё способом можно распрощаться на небольшой срок, поэтому посчитала достаточным показать подобную мимику. — Подожди, — Ханджи успела ухватить подчиненную за локоть, — могу дать совет. Карета за Смитом прибудет к главным воротам, так что можешь подождать его там. Здесь, на заднем дворе, тебе ловить нечего. Мы через несколько минут отъезжаем. — Немного помедлив, девушка всё-таки кивнула и, повторив слова благодарности, затерялась в душной толпе.       Дорога до главных ворот заняла всего пятнадцать минут, хотя, из-за большого наплыва штатных, казалось, что путь займёт куда больше времени. А каково было удивление, когда на переднем дворе Герду уже поджидали. Не с хлебом и солью, но всё равно поджидали.       Фигура командора всегда бросалась в глаза за счёт своей высоты и грациозности, присущей только уверенным и статным индивидам, но по прибытию взгляд девушки пал не на массивное туловище Эрвина, облечённое в стандартную военную форму Разведкорпуса, а на его верного подчинённого. Герда даже замедлила шаг, нахально впиваясь взглядом в широкий торс Леви, рассматривая его гражданскую одежду. А что было необычного в ней? Обычный тёмный пиджак в тон обычным классическим тёмно-серым брюкам; обычная белая блуза с обычным струящимся жабо; обычные туфли; обычный фасон. Всё, вроде бы, обычное, но вот чрезмерный интерес Герды был совсем необычным. Не рассматривала бы она наряд слишком долго, то и не обрела бы ту самую растерянность от собственного отражения в глазах капитана. Не смутилась, не застеснялась, но её взгляд всё равно потупился в землю, а потом и вовсе переместился куда-то в сторону, на каменную ограду. И даже равнодушный холод, излучающий её лицом, не мог сокрыть детское и неуверенное поведение.       «Какого чёрта меня это волнует? — рассуждала девушка; и глубокий вздох должен был привнести ясность в сознание, но разгорячённое сердце сопротивлялось до последнего. — Блин, сдурела. Он совсем не изменился после нашего разговора, я же веду себя, как малолетка… бешусь от этого? Возможно…» — Слишком долго, — капитан не церемонился и сразу же «поприветствовал» гостью колким замечанием. Явно встал не с той ноги. Его неторопливый темп речи, нисходящий тон голоса и равнодушная подача никак не отличались от обыденных. Ровно, как и равнодушный настрой девушки, выраженный в одном высокомерном фырканье. Однако, их сегодняшняя встреча была особенной: только слепой мог не заметить частые косые взгляды собеседников друг на друга.       Как только Смит оторвался от увлечённой беседы с одним из штатных, он тепло улыбнулся и, не обращая внимание на отрешённость новоприбывшей рядовой, поздоровался с ней немного хриплым басом: — Доброе утро, Герда. Ты как раз вовремя. — Доброе, — краткий кивок, и оливковые глаза тут же нашли новый экспонат для рассматривания — довольную физиономию Эрвина. Он был неподдельно рад видеть девушку; скользил заинтересованным взглядом по округлым очертаниям её тела, обтянутое в классическую белую блузу и зауженные брюки песочного оттенка, штанины которых были добротно заправлены в высокие коричневые сапоги. От такого пристального анализа у каждого бы напряглось всё тело. Вот и сейчас Герда ощущала непонятную скованность. — Замечательно выглядишь, — вежливо подметил командор, как только закончил с изучением всех женственных изгибов. Этот комплимент сразил девушку на повал, и удивления в её глазах никак не удалось избежать — давненько она не слышала комплименты от привлекательных высокопоставленных мужчин. Точнее, никогда такого не было. Да и, по правде говоря, вообще никто из присутствующих не ожидал от Смита подобной реплики: ни мрачный Леви, ни двое рядовых, с интересом переглянувшихся между собой. Однако, ничья посторонняя реакция не могла покоробить решительность уверенного в себе блондина. — Как поживает твоя рука? — Спасибо, намного лучше. Ничего не беспокоит… Но, к сожалению, не могу пока держать оружие в руке, она ещё слишком слаба. — Сегодня для тебя в этом нет необходимости. Оставь это желание до лучших времён. И сейчас, я хотел бы тебя кое о чём попросить, пока у нас есть немного времени до прибытия королевской конницы. — Услышанные слова тотчас обрели значимость для Герды, от чего та посуровела и покорно кивнула, демонстрируя полное подчинение. — Веди себя естественно и находись поближе к капитану Леви. Он, как и ты, не будет вступать в открытый бой. Если к тебе будет лишнее внимание со стороны, он единственный, кто сможет помочь. Я же не буду обладать такими привилегиями, если что случится. Мы не можем предугадать исход операции, и на что будет способна военная полиция, разузнав о наших мотивах. Поэтому, единственное прошу, доверься мне и всему нашему легиону.       Неожиданный гулкий шум приближающегося экипажа, ворвавшийся без каких-либо предупреждений на территорию Разведкорпуса, не дал возможности обдумать услышанную просьбу, хотя Герда и не планировала возражать. Не многие знали, но она уже давно перешла в стадию надлежащего послушания, даже если ей совершенно не нравились идеи главнокомандующего. На подобные разительные перемены повлияли последние события и социальная адаптация в новом обществе.       «Маловероятно, что я играю какую-то значимую роль при таком физическом состоянии. Надеюсь, Эрвин продумал для меня интересный сценарий, и мне не придётся постоянно торчать с Леви», — задумалась девушка, взирая в искренние глаза небесного отлива.       К этому моменту глухой топот породистых скакунов поравнялся с военным коллективом. Резко вздёрнутые кучером поводья заставили лошадей замедлить ход. Некогда застывшие рядовые кинулись к карете и, максимально выпрямляя свою осанку, встали по бокам, вздымая подбородки как можно выше. Хоть глаза были и напуганы, а голова пухла от напряжения, но солдатом удалось выполнить оперативное построение. Таким жестом и встречали, и провожали старших по чину. — Рассчитываю на тебя, — последнее, что сорвалось с уст Эрвина перед тем, как он развернулся и размашисто зашагал к прибывшему экипажу. Провожая взглядом широкую спину, Герда сама не торопилась нагнать офицера, будто череда сомнений приковала её к месту и удерживала изо всех сил. Первые медленные шаги оказались слишком нескладными, что аж из-за своей неуклюжести, они стали причиной неприятного столкновения. Как оказалось после, капитан специально преградил подчинённой путь, выставив одну ногу перед собой, да так, что его грудная клетка болезненно упёрлась в тонкую женскую ключицу. Неожиданная встреча моментально отрезвила, и рядовая с недопониманием подняла глаза. То ли это было содрогание от ужаса, то ли странный душевный трепет, голова совсем не соображала. Дыхание и вовсе спёрло, когда по бедру скользнула наглая холодная рука, и мужские пальцы крепко сжали место возле небольшого ремешка. Натренированный рефлекс сработал быстрее, чем мозг осознал действительность — грубая подошва шаркнула назад, тем самым разрывая нахальное прикосновение Леви к женской ноге. — Что за херню ты творишь? — процедила сквозь зубы возмутительница. — Убери его.       Дерзкая и самоуверенная близость воспринялась некорректно, но Леви даже об этом не подумал; он не нашёл другого способа быстро донести до подчинённой о её проступке; ни о каких извращениях речи идти и не могло.       Краткий приказ возымел успех, вернув Герду с небес на землю. Её цепкие пальцы подхватили запрятанный кинжал и ловко переместили ножик в более укромное место — за пояс. Грубо заправленная рубашка отлично скрыла оружие под своими фалдами. Только после таких манипуляций мужчина отстранился и развернулся к карете как ни в чём не бывало.       «Ну да, не подумала, — подсознательно ругала себя Герда, следуя по пятам за капитаном, — по привычке захватила с собой анелас и поместила на набедренный ремень. Надеюсь, от этого не возникнут проблемы с полицией».       Когда небольшая дверца экипажа захлопнулась, Реинхилд заняла единственное свободное место — рядом с темноволосым наставником, ведь сидение напротив было уже оккупировано Смитом и каким-то незнакомым мужчиной. О причастности последнего к Военной полиции не было сомнений, ведь соответствующая эмблема на форме солдата отчётливо указывала на это. Маленькие серые глазки вцепились в мордашку незнакомки ровно тогда же, когда и извозчик хлестанул плетью лошадиные бока. Кони заржали, и экипаж тронулся с места. И с самого начала пути Герда чувствовала напряжение: её смерили испепеляющим взглядом, способный растопить самый настоящий айсберг, но девушка с достоинством отражала все искры, направленные в её сторону. Безжизненная маска и полное игнорирование всегда выдерживали любой натиск. Даже Эрвин почувствовал тот самый накал, излучающий его соседом, от чего решил прервать наглое изучение своей подчинённой: — Как твои дела, Найл? Как поживает Мари? Как дети? — Любишь же ты совать нос в чужие дела, — со скрипом пробурчал главнокомандующий Военной полиции, — у нас всё хорошо. Надеюсь, по прибытию в Стохесс, с вами также не будет никаких проблем. — Это Герда, моя помощница, — спокойно добавил Смит, — тебе нет смысла не доверять ей, так что будь более обходителен, — он будто бы считал все мысли с озабоченного лица собеседника.       Но физиономия Найла так и кричала, что её владелец не планирует придерживаться озвученному совету. Какими бы натянутыми отношения между военными подразделениями не были бы, общие цели и обязанности перед королём и народом заставляли всех лидеров общаться между собой. Именно благодаря подобной коммуникации, Найл Док знал о Герде многое; сложно отыскать в столице того, кто не наслышан о бывшем ефрейторе, пропавшем без вести и относительно недавно заступившем в ряды Разведкорпуса. Такую популярность невозможно назвать позитивной. Эта репутация была настолько сомнительной, что подвергалась постоянной критики, особенно мнительными стражами порядка, патрулирующих окрестности в пределах стены Сина.       Повернув голову к окну, тем самым демонстрируя свой точёный профиль, Реинхилд никак не отвечала на нескончаемые подозрительные взгляды, провоцирующие её на ответную реакцию. Причина такого внимания ей была ясна, но проявление противодействия могло обернуться чем-то плачевным. Опасно как-то показывать свои барские замашки в чужом экипаже, находящемся в полном сопровождении Военной полицией.       Да и за окном пейзаж казался куда интереснее, чем скучный диалог между выше поставленными лицами, полностью пропитанный наигранным радушием и преувеличенной галантностью. Сидящий по правую руку Леви, как всегда, не подавал признаков жизни, будто его и вовсе не было в компании. Но он сидел настолько близко, что серый пиджак, колыхающийся при каждой новой кочке, частенько поглаживал повязку девушки, будто бы специально напоминал о его обладателе и заставлял думать о нём.

***

      10 часов назад. — Вы не имеете никакого права задерживать штатного в будничный день! — кричал схваченный дезертир, которого чуть ли не волокли по холодному каменному полу. Он сопротивлялся из последних сил, брыкался неустанно, но крепкая хватка рядовых никак не проигрывала враждебной силе. Сомнений не было, его вели в темницу, находящуюся в подземелье с противоположной стороны от лаборатории. — Отпустите меня! Иначе я буду жаловаться в вышестоящие органы! Я обладаю всеми правами гражданина! Я солдат! Я отец и муж! Меня ждут дома жена и дети!       Герде ничего не приходилось, как покорно следовать за лидером всей компании, который размеренно направлялся в глубь мрачного узилища, даже не отвлекаясь на возмущения за спиной. Того не осознавая, девушка инстинктивно перенимала поведение Леви — она также не поворачивалась на грубые и колкие комментарии. А они точно были адресованы ей, ведь в компании из пяти человек она была единственной девушкой. — Ты, сука, как ты теперь будешь спокойно спать, зная, что сломала жизнь человеку? За острый язык всегда надо отвечать, а не убегать, поджав трусливо хвост! — мужчина хотел ещё что-то добавить, но мощный удар в челюсть не позволил этого сделать. Узник сразу же потерял сознание. Подчиненные, отвечающие за передвижение некогда брыкающегося тела, ошарашено выпучили глаза и синхронно сглотнули. — Заебал, — прошипел Леви, опуская правую ногу на пол. Он не только облегчил задание для штатных, устранив основной источник раздражения, а создал комфортные условия для ушей каждого.       Слегка вздёрнутые уголки розовых губ, слабо имитирующие довольную улыбку, не могли спрятаться от орлиного взора капитана. При возвращении на старый маршрут, это было первым и единственным, что он заметил на женском темнеющем лице. Возникшая ситуация не забавляла Герду, а она испытывала благоговений трепет от проявленной горячности со стороны непробиваемого мужчины. Огромная сила, граничащая с его равнодушным выражением лица, создавала некий ореол самоуверенности и брутальности. А такие повадки, безусловно, цепляли девушку.       «Он, безусловно, хорош. Груб, но чертовски хорош». — Какие следующие указания, капитан? — двое рядовых, как только скинули тело за решетку и закрыли створчатую железную дверь, незамедлительно обратились к наставнику, смиренно выжидая нового поручения. Мужчина не соизволил произнести ни слова, пока самолично не убедился в надёжности тяжёлых затворов и замков, удерживающих узников от побега. После внимательного осмотра, он отдал короткий приказ. Помощники, без лишних вопросов, синхронно озвучили: «Так точно, сэр», — и испарились. Только издалека доносился глухой гул веселых мужчин, с интересом обсуждающих события прошедшего дня. И снова наступила тишина. Тягучая и таинственная. Отделённый рокот горящих факелов напоминал шум тлеющегося костра, но уюта подземелью это не придавало. Невозможно было отделаться от душащего мрака в темнице, словно все муки и страдания бывших заключённых пропитали помещение насквозь.       Рука медленно коснулась лица и одним лёгким движением убрала спадающую чёлку цвета воронова крыла. Медленный вздох, и мужчина повернулся к бессознательному дезертиру, тело которого небрежно лежало на пыльном полу; усталые равнодушные глаза медленно скользили по убранству темницы, а кончик прямого носа иногда подёргивался от едкого запаха плесени. — Что с ним будет? — почти совсем рядом прозвучал необычайно звонкий женский голос. Идеальная тишина и огромные габариты помещения сделали его таким. Девушка поравнялась с капитаном и, не поворачивая на него лицо, также рассматривала тёмную мрачную обстановку. — Должен подойти Эрвин. Он и решит. Пока останемся здесь.       Заключённый не шевелился. Удар оказался настолько сильным, что подарил беспамятство надолго, но он был и достаточно сдержанным, чтобы дезертир и вовсе не сыграл в ящик. Разведкорпус не придерживался политики пыток или умерщвления людей, даже темницы использовались в редких случаях, поэтому их так было немного под землей. Почти все подвалы отданы под лабораторию.       Удивительно, что Леви сумел задействовать больную ногу, опираясь на неё при самой атаке. Он тогда хмурился, и в тот момент это казалось обыденным выплеском негативных эмоций. Сейчас же, окидывая взглядом то слабое место капитана, которое получило травму ещё во время экспедиции, Герда ненароком зафиксировала глаза в одной точке, на сжатом широкой ладонью бедре, осознавая, что та неподдельная реакция при ударе была следствием ломоты в повреждённом суставе. — Мда, даже не знаю с чего начать, — девушка неуверенно почесала руку в повязке. — И, вроде бы, хочется поделиться чем-то, но не уверена, что тебя интересует моё детство. Тебя же, скорее всего, интересовало подтверждение собственных догадок?.. Да, я — кровная сестра Фарлана. Больше нечего добавить… или какой-то другой был вопрос? — довольно густая светло-русая бровь взлетела наверх, образовав неглубокую морщинку на лбу. — Твоя фамилия. — А, ну да, — резкой разворот, и Герда отошла от железной клетки, проложив себе маршрут до одинокого деревянного стола. Один из покосившихся стульев также предназначался для предполагаемого надзирателя, но край небольшого столика показался куда более удобным для размещения собственных ягодиц. — А какая, в принципе, разница? Наверное, моя фамилия Чёрч, а возможно и нет. Тебе разве есть до этого дела? — Мне наплевать, — мужчина обернулся на девушку и поднял тяжёлый взгляд на её бесстрастное лицо. — Эрвину — нет. — Блин, — недовольное цоканье эхом отразилось от стен, — именно поэтому я под фамилией Отца… Так как сама озвучила условия говорить только правду, то отвечу честно — не знаю. Я уже, и сама сомневаюсь, что моя фамилия Чёрч. Братец строго запретил мне называться этой фамилией. Может я все-таки не родная его сестра? — такой вопрос прозвучал с усмешкой, но Леви не разделил юмор собеседницы, предпочитая смиренно сохранять молчание. — Без понятия, правда. Да и спросить мне некого. Родители мои умерли, когда была совсем мелкой, а Фарлан воспитывал меня… Смотрю на твоё «довольное» лицо и рассказывать самой не хочется. — Герда недовольно поморщилась и, заложив одну затёкшую ногу на другую, снова прикрыла глаза, требующие отдыха после тяжелого и рабочего дня. — Та девчонка, Изабель… Петра действительно была похожа на неё? — это была одна из самых абсурдных мыслей, посетивших белокурую голову. Но пока предоставлялся шанс поговорить наедине с человеком, знающей ответы на многие вопросы, грех было не воспользоваться ситуацией. — Что за глупый вопрос. — Рал как-то заикнулась про это, — пожала плечами, — почему-то вспомнила именно сейчас… Она много чего рассказывала про тебя. Не подумай, этого избежать было просто невозможно, учитывая, что она всегда вилась вокруг меня… Как-то разговор зашёл про Фарлана и Изабель. Узнала, что оба уже мертвы… Теперь унижаюсь тут перед тобой и задаю глупые вопросы. Это забавно, если ты действительно пытаешься окружить себя преданными фанатиками, вроде Петры. А ведь она планировала за тебя замуж, — вместо, казалось бы, мрачной тишины, помещение заполнилось непривычным сдавленным смешком. Герда сама посчитала чудными свои мысли, когда вспоминала поведение рыжеволосой напарницы, неоправданно преданную своему капитану и чуть ли не боготворящую при каждом новом упоминании «священной личности». — Я знаю. — Улыбка собеседницы тут же испарилась, а всё лицо сковала корка изо льда. — После экспедиции мне довелось встретиться с её отцом. Он и поведал о своём желании выдать свою единственную дочь за меня. — Чертовски сентиментально, — свободная ладонь коснулась шеи, и девушка неосознанно потёрла скулы, затрагивая холодными пальцами уши и вьющиеся волосы — жест явно раскрывал намерение как можно скорее закончить эту тему, доставляющую неудобство обеим сторонам в диалоге. Прошедшая неделя не смогла до конца смыть весь осевший неприятный осадок в душе. Облегчение ещё не наступило.       Демонстративная тишина в течение томительных пяти минут испытывала терпение обоих собеседников. Герда без всякого умысла поддерживала молчание, медленно раскрывала и закрывала глаза, прислушивалась к негромким шумам вокруг, погружаясь в собственные рассуждения о прошлом. Она была готова не произносить и слова вплоть до прихода Эрвина, но, с другой стороны, угрюмая печаль настигала душу каждый раз, когда приходило озарение о «провальном разговоре по душам». По этой причине следующие фразы прозвучали именно из её уст: — Чёрт бы побрал всех этих титанов, — видимо, мысли зашли настолько далеко, что их хозяйка уже рассуждала вслух о смерти собственного брата. — Не думала, что мой братец может так просто распрощаться с жизнью. Обидно даже, что мы так и не встретились. Сейчас бы жили где-нибудь в городе, спокойно попивали чаёк на террасе, наслаждались голубым небом и компанией друг друга, а не вот это всё. — Последняя фраза сумела неприятно кольнуть мужчину, от чего тот даже перевёл взгляд на рядовую, продолжавшую бубнить себе под нос несбыточные мечты. Леви уже давно не винил себя за смерть лучших друзей, что не оказался тогда рядом и не помог им, поэтому как можно сдержанней уже реагировал на любое упоминание о бывших товарищах. То, что Фарлан и Изабель погибли на экспедиции из-за титанов, — было зафиксировано в документах, и не удивительно, что Герда сумела отыскать и эту информацию в пыльных архивах лаборатории. — Надеюсь, мой братец, не был придурком при жизни? — анелас, подцепленный за рукоятку ловкими пальцами левой руки, заблестел в ладони, ослепив абсолютно каждого причудливыми красновато-желтыми зайчиками. — Немного, — капитан часто поглядывал за проворными движениям женской кисти, умело вертящей и играющей со стальным ножиком. — Да ладно тебе, знаю, что он был неплохим парнем, в свои шестнадцать. Не думаю, что многое поменялось с того времени… Он также продолжал выпивать? — Да. — Мерзость.       Последний недовольный фырк предопределил финал беседы. Глубокий вдох и медленный выдох не смогли напитать мозг кислородом — запах сырости сдавливал все дыхательные пути. Внешнее спокойствие помогало девушке прятать свои искренние эмоции, ровно как это делал и капитан, неподвижно стоящий на другом конце помещения. Оба витали в своих воспоминаниях и продумывали свои планы, не желая делиться идеями друг с другом.       Герда успокаивалась, когда поигрывала широким кинжалом в руке, крутя его между тремя пальцами. Именно этот, к сожалению, частенько напоминал хозяйке о событиях, произошедших тогда, в Тросте, а уже подобная мысль освежала в памяти и другие неприятные события и, как клубочек, разматывала нить воспоминаний вплоть до жития в Подземном городе. На ремешке у Герды покоились ещё ножики, добытые разным путём: какой-то был куплен за честно добытые деньги, а какой-то за украденные; один из кинжалов она нашла, а другой ей подарили — каждое орудие в арсенале имело свою историю, и все они были дороги для девушки. Именно суровая жизнь в Подземном городе уже научила восьмилетнюю девчонку обращаться с холодным оружием. И этот навык она только улучшала с каждым годом, приходилось даже утаивать кинжалы от приёмного отца, который не разделял увлечения ребёнка. Но это была необходимость, ведь при каждом новом побеге личная самооборона частенько спасала жизнь. — Я видела, как ты держишь лезвия, — девушка развернула кинжал и продемонстрировала привычку капитана, — обратным захватом, — оливковые глаза уверенно поднялись на беспечное мужское лицо и приступили к рассматриванию смутного отражения горящих факелов в синеющих радужках. — Такое ведение приемлемо для короткого ножа. Видимо ты частенько имел дело с подобным видом оружия…       Неожиданный скрип открывающейся двери и последующий глухой топот каблуков оборвал речь на самом интересном месте, но никак не нарушил зрительный контакт. Нащупав нужное отделение, Герда запрятала анелас в ножны. А пока долгожданный гость вальяжно продвигался по длинному коридору, девушка успела оповестить собеседника, что разговор между ними ещё не закончен. Она уже и не рассчитывала на какую-либо реакцию со стороны, покорно выжидая появление командора из-за угла, но чёткое выражение «тебя это не касается» всё же достигло своего адресата.       «Козлина. Заботливая козлина», — последнее, о чем подумала Герда, заслышав первые хвалебные слова Смита.

***

      «Мы ещё не договорили, Леви».       Взрывные звуки, гул перепуганных людей и преграждающие путь падающие глыбы побудили небольшую линию экипажей совершить незапланированную остановку. Дверь самой первой кареты мгновенно распахнулась, своим звуком даже не заглушив те самые страшные вопли вокруг, и из неё выскочила встревоженная фигура Найла. Лицо его переливалось всеми оттенками эмоций: от недопонимания до гнева. Следом за брюнетом выползли и все остальные пассажиры. Их подозрительные спокойствие и бесстрастие никак не совпадало с обстановкой в городе. Члены Разведкорпуса вполне ожидали самого худшего исхода событий — и разрушение города, и многочисленные жертвы населения, солдат, и также неадекватное поведение городской полиции. Последние, в принципе, уже начинали проявляли самые первые признаки недоверия и отвращения к чрезмерному хладнокровию участникам Легиона. — Что происходит? — глаза Найла расширились ещё больше, как только заметили скопление клубов чёрного дыма, застилающее красную черепицу непроглядной мглой. Пожары к тому времени охватили множество зданий. — Команда поддержки! — предводитель полиции обратился к одному из своих военных составов, — проверьте, что там вдали происходит! — Есть! — Найл, отошли своих солдат. Вероятно, это титан, — сдержанный голос Эрвина прорезал душный воздух и оставил несмываемый след на ушах адресата, поразив того необусловленным приказным тоном. И новая череда выкриков полилась из его уст: — Что ты несёшь?! Это стена Сина! Тут не может быть титанов!       Леви и Герда стояли неподалёку от общающийся пары и внимательно вслушивались в напряжённый диалог. Первый был более сосредоточен на высказываниях взбунтовавшегося командора, следя за его несуразными движениями, способные в любой момент поставить под сомнение их общую безопасность. Девушка же не могла похвастаться такой чуткостью. Она отвлеклась довольно быстро, переведя всё своё внимание на ближнюю карету, узкая дверца которой неожиданно распахнулась настежь. За один стремительный прыжок, покачнувший массивную повозку, длинные ноги худощавого паренька уверено коснулись земли. Одежда его и причёска, напоминающая непослушные локоны Йегера, вызывали множество вопросов у белокурой очевидицы. Она из толпы способна отличить Эрена, а черты вытянутого юношеского лица никак не принадлежали ему. Их внешнее сходство было отвратительным, от чего губы рядовой искривились в иронической усмешке. До чего всё это выглядело глупо. Зато такая театральная подмена вполне годилась для несведущих солдат из Военной полиции.       «Это тот самый Жан?» — первая догадка напомнила девушке о беседе с Ханджи. Она внимательнее вглядывалась в интересующее её лицо, пытаясь припомнить, где бы она могла видеть такие знакомые черты. — Стоять! Не двигаться, Йегер! — закричал один из очнувшихся сопровождающих, руками преграждающий подставному «Эрену» путь. Разница в росте никак не смутила низкорослого коренастого мужчину, который старался всей длиной своих вытянутых рук помешать бегству рослого паренька. — Достало играть в переодевания! — во время своего раздражительного возгласа, главный актёр стянул темноволосый парик, обнажая светло-русую короткостриженую голову. — Не зови меня так больше, придурок! — солдат будто бы проглотил свой язык и застыл на месте, позволяя Жану успешно отделаться от цепкой хватки и направиться к старшему военачальнику. Уже все вокруг обратили внимание не неожиданное перевоплощение. Полиция не могла отделаться от ужаса, а вот тройка людей из Разведкорпуса, казалось, даже не дрогнула при возникновении сослуживца перед собой. — Командир! Я тоже пойду! — своим возгласом парень бесцеремонно разрушил разворачивающийся конфликт межу двумя вышестоящими лицами. Времени на обдумывание своей неучтивости у него попросту не было — разгорячённое сердце рвалось в бой.       Пока Эрвин как ни в чём не бывало отдавал новобранцу краткое приказы, его коллега, Найл, терялся в собственных мыслях, пытаясь что-либо понять в таком нахальном своеволии. Прибытие легиона Разведки с оборудованием для Смита и его последующие наказы о том, чтобы все дееспособные военные подготавливались к скорейшей мобилизации, и вовсе протаранили терпение офицера полиции, вынудив того прикоснуться к мушкету и навести прицел на наглые голубые глаза. Ситуация стала ещё хуже, когда пятеро наёмников последовали примеру старшины. — Эрвин, стой!!! Ты сейчас устраиваешь настоящее восстание против короля!       Находиться перед направленным дулом не очень-то и приятно, даже Герда затаила дыхание. Но она не растерялась и, чуть наклонившись к своему сегодняшнему командиру, задала вполне логичный вопрос: — Это нормально?       Брюнет покосился на девушку, но его ответом послужило терпеливое молчание. Однако, объяснений и не требовалось, ведь напряженное тело и опасный блеск в глазах прекрасно передавали сомнения Леви — всё это действо невозможно назвать нормальным, никто не мог предположить, что операция может содержать в себе элементы угрозы, граничащие с расстрелом. — Это не восстание, или твоя голова пуста, как этот ствол? — довольно громко выплюнул капитан, обращаясь напрямую к лидеру Военной полиции. — Ты понятия не имеешь, что творится в городе. — Сними снаряжение, Эрвин! — высокопоставленный полицейский продолжал гнуть свою линию, не обращая внимание на нахальные замечания равнодушного капитана.       «Вот же задница, — сильно сжатые губы и проницательные охристые глаза выражали злую досаду, — решил нас всех тут похоронить? Следил бы за своим острым языком. Ещё повезло, что этот мужик проглотил неприкрытую наглость какого-то ничтожного капитанчика из Легиона… И чего теперь ожидать? Хм-м-м, жаль не могу видеть лицо Эрвина. Ну, он тот ещё фрукт, держится спокойно и не дрожит. — От одного только взгляда на широкие статные плечи вся внешняя непоколебимость командора перенималось и Гердой. Женская осанка поспешно выпрямилась, подстать железному стану офицера. — Интересно, что там сейчас происходит у Ханджи. Думаю, у неё поинтереснее обстановка будет. Правда… высиживать в засаде и ждать Женскую особь — не особо весёлое дело. С другой стороны, это намного приятнее, чем ожидание скорейшего расстрела. Не моя бы проклятая травма, которой ещё заживать несколько недель, то состояла бы я в рядах Зоэ… Чёрт. Чего они тянут? Пререкаться с Эрвином бесполезно. Он не отступит от намеченного плана. И всё же… если город наполовину разрушен, и, как выразился Смит, причиной тому стал титан, то, где он всё-таки бродит? Эрену всё же удалось перевоплотиться…?»       Ни с того, ни с сего яркий желтый луч прорезал некогда ясный небосклон, затягивая даль искристым светом и раскатистыми молниями. Весь город, вплоть до стен, заволокла непроглядная охровая муть. Вспышка произошла где-то вдали, но ослепила весь экипаж, включая солдат и лошадей. Один Эрвин стоял и не щурился, уверенно наблюдая за происходящим. Из-за такой непоколебимой мины было сложно догадаться о чём думает командор, на фоне всех он смотрелся безумцем. И только подчинённые прекрасно понимали, что их лидер давно выжидал этого момента, способного изменить планы Разведотряда в их пользу. — Подождите, я где-то уже это видела, — женские брови сосредоточенно сдвинулись на переносице, а округлые глаза увлечённо наслаждались световым представлением. Тихие рассуждения девушки не остались без внимания Леви. Он повернулся к ней. Залип. Вслушивался в каждое придыхание и наблюдал за покусыванием оранжевых губ, в забвении процеживающие знакомое имя: — Эрен?       Все сомнения сразу же откинулись в сторону, как только ватага из полиции, прибывшая через несколько минут, громким голосом оповестила о нахождении титана в городе. А сопутствующая информация о колоссальных разрушениях, огромных потерях в рядах и среди населения уничтожили всякое терпение Дока. Мужчина заново поднял мушкет на Эрвина и грозно прокричал тому: — Это всё твои проделки, Эрвин? Таков твой план?! — Верно, я принял такое решение и извиняться не собираюсь. — Ты совсем полоумный?! — лицо Найла переполнялось ненавистью и окрашивалось в алый цвет. Жилки на лбу его вот-вот, казалось, лопнут, а глаза и вовсе вывалятся из своих орбит. Но вместо того, чтобы выпытывать признание у не пробивного коллеги огнестрелом, мужчина неожиданно отшвырнул оружие на землю и, подойдя вплотную к Смиту, взял того за грудки и яростно прошипел: — Зачем, твою мать?! Я тебя спрашиваю! Какого хера тебе это нужно?! — Для победы всего человечества, — ни одна мышца не сократилась на бледном каменном лице. Хладнокровная выдержка блондина приводила агрессора и весь батальон в ещё больший ступор. Но Эрвин не поддавался провокациям, в одиночку усмиряя нависшую панику в рядах; его непостижимая власть над ситуацией и собственными эмоциями проявляла в нём задатки настоящего вожака и лидера. — Враньё! Ты предатель! Я могу пристрелить тебя прямо сейчас, и никто мне ничего не скажет!!! — Хорошо, тогда принимай командование. Не дай женщине-титану сбежать, — и последующее раскрытие плана, со всеми вытекающими подробностями, только ещё больше озадачили вспыльчивого офицера полиции. Эрвин давил на него и определенно брал верх своей суровостью, лаконичностью и равнодушием. Озвучивание плана операции никак не рассматривалось в ближайшей перспективе, однако, Смит понимал, что такое неожиданное и ответственное решение позволит сбить Найла с толку, повлияв тем самым на кульминацию небольшого саботажа.       Тактика сработала. Долгий монолог главнокомандующего легиона Разведки о спасении человечества и о продвижении в изучении титанов путём захвата Женской особи, убедили Дока повременить с расстрелом «предателей». А Герда и вовсе замученно закатила глаза, как только ружейные стволы были опущены к земле. И жизни, вроде бы, ничего теперь не угрожало.       «Пронесло, твою ж дивизию». — Отпустите Эрвина и весь его личный состав, — четко скомандовал Найл, — сейчас наша главная задача — это спасение мирного населения. Приступить к выполнению! — как только его подчинённые отдали честь и расформировались в новые отряды, мужчина неодобрительно зыркнул на троицу бывших заключенных, способных теперь более спокойно и фривольно действовать вне надзора королевской полиции. — Пусть тебе трибунал вынесет приговор, Эрвин. Не в моей компетенции решать твою судьбу. — Как только это закончится — само собой, — одобрительно кивнул командор, проверяя своё военное обмундирование на бёдрах. — Леви, останься с Гердой. В рядах и так достаточно смертей. — И мне это чуждо, неважно чьи они, — угрюмо шикнул брюнет, выразив в одной короткой фразе всю свою готовность к предстоящему сражению. — Хорошо. Тогда доставь Герду в безопасное место, и после этого можешь присоединиться к отряду.       А вот Реинхилд и никто не спросил. Да и её право голоса не сыграло бы какую-нибудь значимую роль. Она стояла, словно точёная хрустальная статуя, живость которой выдавали колыхающиеся светло-русые локоны, подхватываемые горячим ветром, и умные глаза, бегающие от одного лица офицера к другому. Оставалось только внимательно слушать краткие диалоги между мужчинами и горько проглатывать правдивые слова. Из-за травмы ведущей руки было бы сложно представить девушку в ремнях, с УПМ на бёдрах и готовой к атаке. Она прекрасно осознавала, что не может вступить в бой, но вот разгорячённое сердце не слушало разум и билось с каждым разом только быстрее, как только первая мысль о полёте посещала буйную голову. Душа рвалась на поле боя.       Все детские капризы остались неозвученными, только стеклянный взгляд провожал фигуру командора, поспешно отдаляющуюся вместе с нарядом полиции. Конные экипажи оглушали рокотом копыт и дребезжанием колёс. Пока Герда находилась в глубокой задумчивости, её наставник стремительно освободился от пиджака, заменив его на зелёную мантию; из раскрытого саквояжа достал Устройство Маневрирования и успешно закрепил его на тугих крепких ремнях. Замок на чемодане звонко щелкнул, и один из приближенных заложил пустую ёмкость к себе подмышку, а после и живо удалился. Цокот звонких подков только сейчас разбудил мечтательницу — вороной жеребец поравнялся с застывшей фигурой, нагло ткнув носом в белокурую макушку. Ещё бы мгновение и желтые зубы готовы были зажевать торчащий локон волос. Но реакция оказалась быстрее, — девушка ловко выгнулась, вспоминая свои трудовые будни в конюшне в старой штаб-квартире, и переместилась вбок. Теперь нарушитель предстал в своей полной красе: его конь весь кипел и взрывался в нетерпимости, но умелый всадник ловко управлялся с животным, позволяя тому только нервно переваливаться с одной жилистой ноги на другую. Длинная чернявая чёлка колола глаза, но Леви не обращал внимание на неудобство, предпочитая смиренно натягивать узду и статично смотреть на уверенную миловидную мордашку. — Тебе нужно отдельное приглашение? — нетерпеливо выплюнул брюнет. — Было бы очень мило с твоей стороны, — и наигранная улыбка натянулась на всё лицо, и появился блеск в зеленых глазах, предвкушающий нездоровый азарт. Желание Герды было вполне предсказуемо. Ей пришлась по вкусу старая игра в «любовника и любовницу», которая раскрывала оппонентов с новой, более неожиданной стороны, демонстрируя их сообразительность и проворство в полной мере. Но наживка настолько быстро соскочила с крючка, как и очередная колкая фраза, вырвавшаяся из бледно-розовых губ: — Мне наплевать на твои желания. Ты меня задерживаешь. — Ты действительно идиот? — угрожающий тон теперь был подстать настроению хмурого капитана, — как я, по-твоему мнению, должна забраться на лошадь при помощи одной руки? — Молча. — Лёгкий толчок сапогами по округлым лошадиным бокам привёл скакуна в движение. Спокойно объехав рядовую, мужчина вновь натянул поводья и, перед тем как резко соскочить с места, грубо кинул через плечо: — Твой выбор сделан? — Проваливай, я сама справлюсь, — уступать наглому собеседнику не хотелось, да и Герда сама осознавала свою беспомощность для качественного выполнения приказа. Нет, конечно, при большом желании, можно и на гору взобраться без руки, но отстаивание собственных интересов было в приоритете.       «Чушь всё это, он не обладает и чувством сострадания», — расправив гордо плечи и задрав высоко подбородок, девушка с пренебрежением вспоминала слова Петры, которые в тот момент оборачивались наглым враньём, она гордо шагала в противоположную сторону. Страха остаться одной и в помине не было. Герде как-то довелось посетить Стохесс, еще несколько лет назад, поэтому она не сомневалась в правильности своего выбора, отдав предпочтение пешей прогулке.       Но уютное уединение, продлившееся каких-то жалких десять секунд, оборвалось слишком неожиданным действием — спонтанным полётом. Почувствовался резкий толчок в шею, подошва неуклюже зашаркала по брусчатке, оставляя после себя чернильные полосы, а тело и вовсе потеряло равновесие, но Реинхилд, вопреки теории гравитации, не упала, — её буквально протащили несколько метров за широкий ворот рубашки. Всё произошло настолько быстро, что сознание не успевало дойти до нужной мысли. Когда же жеребец резко стал на месте, цепкие мужские пальцы разомкнулись, подарив девушке свободное падение. Соприкосновение с землей нельзя было назвать удачным, скорее, болезненным и отрезвляющим. Опущенная голова отлично скрывала недовольные эмоции из-за тянущей глухой боли в области ягодиц, но, как только получилось обуздать весь скопившейся негатив, пострадавшая всё же решила одарить всадника испепеляющим взглядом. — Вставай и взбирайся.       Слова явно требовали ответного «мне сложно», приукрашенное мишурой из надменности, дерзости и хладнокровия, но протянутая мужская ладонь притупила своим появлением все отрицательные установки. Оливковые глаза застыли на руке, а через несколько секунд уже изучали беспристрастное лицо капитана, ожидая от него очередного подвоха. Он бы не отстал от подчинённой, и последняя это прекрасно понимала, поэтому, надеясь на благие намеренья всадника, она поспешно приняла помощь. Узлы сопротивления ослабли.       Упёршись правой стопой на пустующее стремя, Герда ухватилась за крепкую мужскую кисть, нащупывая шероховатые трудовые мозоли, которые были следствием частого использования стальных клинков, и за один прыжок очутилась за спиной Леви. Встрепенувшийся жеребец засиял от счастья, как только получил долгожданную команду. Резкий старт не был нацелен на долгие колебания, поэтому пассажирка без всякого стеснения вцепилась левой рукой за единственную предлагаемую опору перед собой. Наездник внезапно сжался, как только округлая женская грудь коснулась его спины, а ловкие тонкие пальчики стиснули и до того напряжённый пресс. Леви и вовсе потерял всю бдительность, когда теплое ненавязчивое дыхание обдало ухо огненным жаром. Мурашки побежали по всему телу. Он не понимал, как реагировать. Хотелось просто нахально скинуть источник стеснения, но эта мысль показалась слишком абсурдной даже для такого хладнокровного невежи.       Герде же не предоставлялось счастья даже подумать о каком-то эротическом контексте — окутанная порывами сильного встречного ветра, она буквально цеплялась за жизнь. Один проступок мог оказаться летальным, поэтому нельзя было разжимать хватку и отстраняться от мускулистого мужского тела. — У тебя приятный аромат, — неосознанно проговорила девушка в ухо, тем самым сбив последние здравые мысли у соседа. От него не пахло привычным потом, пылью и порохом, что в основном присуще для действующих солдат; запах мужчины был чистым, скорее, чем-то древесным, с землистыми приятными нотками. Это первое, что она заметила, как только наловчилась удерживать равновесие при бешенной скачке. А накатившая волна напряжения, прощупывающаяся через тонкую мужскую рубашку, оказалось вторым, что подметила блондинка. Она не боялась осуждения, и не было в мыслях как-то ублажить капитана, просто говорила то, что отчётливо бросилось в глаза. Но все слова воспринялись как-то странно, молчаливо и очень сдержанно, однако, из-за плотного прикосновения женского тела Леви не смог упрятать накатившее волнение, присущи его мужской природе. Только сейчас он, казалось, осознал, что за ним находится девушка, а не солдат. Реакция никогда не подвластна здравым суждениями.       Добавочный комментарий обернулся спасительным глотком свежего воздуха для обоих оппонентов, уже запутавшихся в собственных идиотских мыслях: — Думала, от козлов разит иначе.       И только сейчас Леви расслабился, почувствовав обыденную колючесть; он бы и вовсе засомневался в адекватности Герды, если бы та продолжила шептать какие-то нежности, не свойственные её дерзкому поведению.       Как только на горизонте замаячила знакомая громадная фигура титана, в сопровождении шума, рыка и гула разрушающихся зданий, Леви устремился к ней, казалось, позабыв про груз за спиной. В принципе, такому поведению девушка была и рада, ведь путешествие теперь обретало некий интерес, неспособный появиться при смиренном выжидании в безопасной зоне. Леви подгонял жеребца, внимательно наблюдая со стороны за разворачивающейся битвой. Он сохранял некую дистанцию с гигантами, не позволяя поставить под угрозу их общую с Гердой жизнь. Сейчас приходилось думать за двоих, а не только о безопасности собственной шкуры. Пока же мужчина ничего не мог сделать, — не мог вмешаться и как-то повлиять на результат схватки, — поэтому только оставалось юлить кругами и следить за передвижением гигантских макушек, которые мелькали над черепичными крышами.       Крутой поворот произошёл именно в тот момент, когда после череды разрушительных столкновений между двумя титанами, Женская особь всё же выбралась из мёртвой хватки обезумевшего оппонента. Она стрелой помчалась к стене и, ловко зацепившись в бетонное ограждение, поползла наверх; основная цель была кристально ясной для каждого наблюдателя — жертва хотела перебраться за стену. Улучив сомнительный момент, Леви сильно потянул за узду и, как только конь перешёл с галопа на лёгкую рысь, не проронив ни слова, исчез из седла. Устройство Маневрирования подарила офицеру свободный полёт.       Первое, что испытала пассажирка, так это растерянность. Уже не такое стремительное передвижение позволило за кратчайшее время занять старое место капитана и взять управление под собственную ответственность: единственная действующая рука намотала колыхающиеся ремешки на кисть и уверенно подтянула их к груди. Все действия произошли машинально, скорее, из-за переполняющего душу адреналина. Удивительно, но Герде удалось полностью остановить резвого жеребца и даже не свалиться с покатого седла. — Блин, могу же, когда выбора нет, — единственное, как прокомментировала она свой удачный результат. — Видимо, мы с тобой подружимся, дружок, — распахнутая ладонь несильно похлопала вздувающуюся шею скакуна, а после и потрепала лохматую гриву. — Вот только теперь нам надо с тобой понять, что делать дальше.       Но последующие события подтолкнули к верному ответу. Разъяренный оглушительный рёв уже воспринимался, как само собой разумеющееся, но вот любознательные глаза в ту же минуту наткнулись на засвеченные силуэты, стоявшие на крышах — действо за зданиями, происходившее в нескольких кварталах от наездницы, привлекало множество зевак. Эта картина сподвигнула девушку самостоятельно разнюхать в чём заключается причина скопления солдат. Их статичные фигуры наталкивали на мысли о прекрасном положении дел. Почему бы не проверить лично?       Внезапная вспышка. Голубой свет снова ослепил, мешая всаднице что-либо рассмотреть на расстоянии пяти метров, но даже приобретённая слепота вкупе с оглушительным воем загнанного зверя никак не снизили интерес. Да, пришлось приостановить скакуна, ведь тот сам ничего не мог видеть по бокам. Но, как только туман рассеялся, конь возобновил свой прежний стремительный ход.       «А он выносливый, — подметила про себя рядовая, немного даже завидуя способностям чужой лошади, — жила бы я старой приступной жизнью, то, не задумываясь, увела бы. Но хозяин бы просто так не отдал мне своего питомца, — ехидная ухмылка на мгновение проскочила на лице, — и я бы с гордостью приняла бой».       Путь получился неоправданно длинным. Не получилось добраться всего за несколько минут до подножия стены. Длинные широкие квартальные улочки растянули дорогу до двадцати минут. Был бы под всадницей менее бойкий скакун, то время прибытия увеличилось бы в разы. Благо, город пустовал от назойливых скопищ жителей, эвакуированных в безопасное место, столпотворение которых могло бы только мешать скоротечному продвижению.

***

      Самовольно созданный ринг, на котором некогда сражалась пара титанов, и вовсе опустел. Над городом нависали облака из густого белого дыма. Вспаханная рыхлая земля отдыхала от пережитых ею событий, и только глубокие ямы, горсти обвалившейся стены, тлеющие кости титанов и столпотворение солдат напоминали о прошедшем столкновении. Основная угроза исчезла, стянув в одну точку огромное количество отрядов из различных легионов. Среди множества интересующихся лиц нашлись и те смельчаки, передвинувшиеся к основному интересному экспонату, к блестящему голубовато-золочённому кристаллу. Драгоценный камень обладал гигантскими размерами, в два раза превышающие средний рост человека; его оттесанные угловатые края поглощали яркое оранжевое солнце, излучая собственное иссиня-белое свечение. До чего же он был красив. Кристаллическая округлая форма служила своего рода плотной капсулой для спящей девушки внутри. Её хрупкая фигура была запрятана в самую сердцевину камня. Тот самый преследуемый Шифтер, вокруг которого и был выстроен весь план Эрвина, намеренно замуровал себя в стеклянном коконе, разрушив этим действием последние надежды Разведкорпуса добиться правды из уст женщины-титана. — Вылезай, Энни! — от грубых сильных ударов клинок затупился и вовсе обломился по самый край, оставив в руке одиночную стальную рукоять. — Вот чёрт! Вот так ты решила себя повести после того, что наделала?! Вылезай, и дай закончить начатое! Энни! Это несправедливо!!! — Жан сгорал от негодования, не желая признавать всю возникшую перед ним правду. Дрожащая рука снова потянулась за запасным лезвием, но фарфоровая мужская ладонь, крепко стиснувшая юношеское плечо, заставила повременить с пылкими действиями. — Хватит. Это бесполезно, — единственным человеком, пожелавшим остановить бессмысленное упорство, оказался Леви. И только сейчас разгоряченный блондин, презрительно вздыхая, опустил рукоятку и медленно сделал шаг назад. — Сделайте сети из тросов! Свяжите её и тащите под землю! — громким и уверенным голосом скомандовала Ханджи, задумчиво вымеряя шагами область вокруг кристалла. — «Если мы не получим от неё никаких ответов, — шоколадные глаза дрогнули, как только поднялись на бездвижное лицо Шифтера, — то нам несдобровать. Многие сегодня погибли, а город наполовину разрушен… Столько усилий вложено, а тайны до сих пор остались нераскрытыми».       И не только один майор был озадачен ситуацией, все вокруг, включая даже самых неопытных, пытались найти решение проблемы. Зоэ увлеченно окидывала взглядом пар, а после — перевязанный кристалл и беспробудного Эрена, тело которого заботливо поддерживалось Микасой; да и наряд полиции, окруживший мальчика-титана, привлекал к себе всеобщее внимание. Поблёскивая линзами, женщина повернулась на Жана, стискивающего злобно кулаки, потом на Моблита, на непробиваемую мину Эрвина, на Дока и его отряд, — абсолютно все попали в поле её зрения. Изучение обстановки закончилось на том же месте, где и началось — на сверкающем камне. Отслеживая выполнение своего приказа, Зоэ задумчиво потирала подборок и каждый раз морщила лицо от проворных лучей заходящего солнца. Её сосредоточенный взгляд скользнул по тросам, тесно перетянутых между собой по всему периметру кристалла, а потом и вовсе переместился на мимо проходившего невысокого капитана. Его зелёный плащ нечаянно хлестнул спину Ханджи, и та резко обернулась: — Эй, Леви, а ты почему один?       Словно в ответ на этот вопрос, с далёкого конца улицы донёсся стук копыт и показалась наездница на великолепном кровном жеребце. Не удивительно, что майор и не сразу заметил знакомую фигуру, рассекающую клубы непроглядного дыма. Конь фыркал, тяжело дышал и мчался так, что зазевавшиеся солдаты ошарашенно расступались, валились с ног и, под недовольные возгласы, укрывались одеялом из придорожной пыли. Гордая осанка, смиренный взгляд и высокая скорость не позволяли Герде лишний раз просить всех расступиться. Наловчившись управлению одной рукой, она всё же сбавила ход и вовсе остановилась возле молодого капитана, который до этого похрамывал навстречу. По-хозяйски отдёрнув скакуна, девушка бегло прошлась взглядом по напряженной обстановке, состоящей из грозных вперемешку с отчаянными лицами. Окислившись до костей, тела недвижимых титанов шипели, и пушистые клубы пара тянулись вверх, обволакивали стену, но на самом краю они разносились сильными порывами южного муссона. Во всей этой непроглядной дымке суетились рядовые, загружающие округлый большой груз. Его начинка была спрятана за плотной серой тканью. Грустные глаза Ханджи выражали настроение всего Легиона — операцию снова нельзя было назвать успешной. Очередной провал. — Не ожидал? — высвободив единственную руку из туго намотанных поводьев, девушка перебросила их капитану. Он ловко поймал тонкие ремешки и отвёл фыркающего коня в сторону. — Не надеялся.       И невидимая презрительная искра в один момент соединила хмурые взгляды. Тяжело вздохнув, девушка налегла всей грудью на разгорячённую шею животного и легонько почесала гладкую шерстку левой рукой. Даже несмотря на бестактность наставника, она не была в силах развязывать очередной конфликт. Рядовая устало прикрывала глаза, временами подглядывая на мимо проходивших солдат, вслушивалась в тяжёлое лошадиное дыхание и размеренный глухой шаг компаньона. Все внешние звуки только убаюкивали и до того обмякшее тело. Теперь спешить было некуда и можно отдаться под полную власть капитана, который медленно вёл своего жеребца под уздцы и молчал. — Леви, стой. Мне нужно к Ханджи, — эти слова вырвались именно в тот момент, как только затуманенный взгляд задержался на сутулой фигуре майора. Женщина была настолько замученной, что хотелось подойти к ней и обсудить её плохое настроение. Тем более, это был неплохой повод узнать о положении дел из первых уст.       Конь стал на месте и хозяин вместе с ним. Минутное бездействие обоих собеседников заставило мужчину всё же повернуться к Герде. Она смотрела на него умоляющим, но твёрдым взглядом, в котором выражалось только одно желание: чтобы ей снова помогли. Помогли спуститься. Но затяжное молчание никак не натолкнуло на нужные мысли, Леви не понимал, чего девушка выжидает. — Ну, и? — он испустил протяжный вздох, хорошо указывающий на отсутствие терпения. — Можешь помочь? — отсутствие чёткого представления, какая может быть реакция, являлось основной причиной сдавленного, переходящего на хрип, голоса. Высоко задранный носик пытался скрыть замешательство стеклянных глаз. Но внутри всё равно таилась надежда, что отношения не так уж и плохи, чтобы не протянуть руку помощи. — Я не собираюсь с тобой нянчиться, — уверенно отказал офицер.       «Ну да, чего я ещё хотела…» — но растерянность не поглотила Герду, она лишь буркнула себе под нос, явно, что-то нецензурное, и, выпрямив спину, приступила к поиску более сговорчивого помощника. — Эй, красавчик! — в бой сразу же пошла тяжелая артиллерия, как только охотник нашёл свою жертву. Могла бы девушка свиснуть, она бы с удовольствием провернула и такой трюк. Звонкий возглас помог определить, у кого из солдат завышенная самооценка, а кто имеет более адекватное мнение о себе. Обернулись многие, но проницательный взгляд застыл только на одном человеке, выделяя тем самым его из толпы. Он всё же, хоть и не сразу, но обернулся. Светло-карие глаза забегали по сторонам, но когда их обладатель убедился в своей отобранной кандидатуре, то удивленно вскинул брови. — Это ты мне…? — Тебя, вроде, Жан зовут? Можешь помочь мне спуститься? Нам, инвалидам, тяжело живётся, — уверенное обращение окончилась кокетливой улыбкой, а слегка приподнятое плечо, демонстрирующее травму, подкрепило слова доказательством. Судя по бледному виду и отрешенному взгляду, юноша недоумевал, почему обратились именно к нему и почему именно она. На самом деле, этими вопросами задавились многие, кто краем глаза следил за разворачивающимся диалогом. Среди таких наблюдателей был и один невольный, которого больше всех обременяла эта ситуация. Леви уже хотел лично спихнуть самонадеянную девушку с седла, заставляющую его так долго ждать.       Медленно, но, верно, все воспоминания освежились, Жан признал рядовую. Видел её как-то на тренировочном поле, несколько раз в столовой, но раньше и не предоставлялось возможности познакомиться лично. Результатом небольшого внутреннего монолога послужили шаркающие шаги. Парень всё же двинулся с места. Он решил помочь. И ничего сложного Жан в этом не видел, а учитывая, что заняться было в принципе нечем, то и прошение не казалось таким уж и тягостным. — Там гигант?! — кто-то внезапно воскликнул за спиной. — Посмотрите!!! — Что он там делает?! Он живой? — Почему он замурован в стене? — Его глаз двигается!       Как только клубы пара развеялись, предоставив взору дыру в повреждённой стене, волна из галдежа, выкриков и всевозможных вопросов захлестнула военные ряды. Как по цепочке, солдаты поворачивались, ошарашено выпучивали глаза, открывали рты и охали, или просто испытывали нескрываемый ужас. Даже Ханджи замерла на месте и испуганно наблюдала за замурованным гигантом в бетонной ограде. Эта стадная реакция вкупе с передаваемой информацией через придушенные вопли заставили Жана остановиться и удовлетворить своё любопытство.       Возрастающий людской гомон также послужил ориентиром для всадницы и её наставника. И даже внутренняя гармония верного скакуна пошатнулась. Неистовое ржание лошадей спровоцировало возникновение страха и в округлых чёрных глазах; рысак нервно зашевелил ушами, замотал шеей и попятился назад. Под напором натянутых поводьев мужские руки впервые дали слабину и, как только ремешки выскользнули из стиснутых кистей, питомец встал на дыбы. Некогда зачарованная Герда ухватилась за волнистую гриву, но поспешно скатилась вбок. Явно не хватало сторонней поддержки в виде второй руки.       «Чёрт», — единственное, о чём успели подумать оба перед тем, как девушка небрежно свалилась с седла. Зато Леви отреагировал мгновенно, и, вопреки своему высокомерию, поймал всадницу на руки. Она и не сразу поняла в каком неловком положении находится, ведь бушующий интерес к стене и нескончаемый поток уличного гула притупили все эмоции. Каждую грядущую минуту впечатление только усиливалось из-за близости застывших лиц — пара столкнулась лбами, и их носы соприкоснулись. Довольная девичья ухмылка придала ситуации некий абсурд, обладательница, казалось, совсем не смутилась столкновению и даже не спешила разорвать мимолётные прикосновения. Но вместо «спасибо», которое бы было более логичным, прозвучало наглое: — Это твоя рука упирается мне в бедро?       Ехидная, наигранная фраза могла бы смутить мужчину, но тот самолично усмирил женские манипуляции не только своим неизменно холодным выражением лица, но и озвученным ответом: — Если не перестанешь раздвигать ноги, то только в бедро. — Кончили пухлых губ дрогнули, изогнувшись в полуулыбке: нравилось ей, что мужчина отрешённо реагировал на случайную близость и совсем не испытывал стыд, как незрелый юнец; она улыбалась каждый раз, когда на провокационные изречения отвечали подобным, такой же провокацией; с Леви не было скучно, ведь он никогда не уступал, одновременно с этим знал меру. Пока Герда задумчиво всматривалась в индиговые глаза, подмечая их необычный и глубокий цвет, находящийся под ней оппонент не хотел больше валяться в пыли: — Слезай с меня.       Приказ лишил всяких иллюзий. Герда покорно села и, надев равнодушную маску, будто бы и никакой насмешливости не существовало до этого, уперлась левой рукой и коленом в землю, постаралась встать. Приложенное усердие увенчалось успехом, только тело не приподнялось, а его приподняли. Когда же каблуки уверенно воткнулись в землю, девушка на автомате произнесла «спасибо» добровольцу и только тогда рассмотрела его. Правильные вытянутые юношеские черты казались уже иными в близи, но оставались всё такими же симпатичными; умные глаза цвета молочного шоколада уверенно смотрели и нельзя было в них уловить и долю сомнения; довольно вспыльчивый парень ничуть не робел, когда неожиданно касался женской талии или прислонялся собственным корпусом к хрупкому телу. Сейчас Жан также с интересом рассматривал рядовую, по-хозяйски опускал очи всё ниже и ниже, пока не достиг носиков грубых сапог. — Ты хорошенький. Мы подружимся, — равнодушная реплика, которая противоречила звуковому составу, не могла ни удивить главного слушателя. — Эй, Леви, — проходящий мимо мужчина, уже взявший беспокойного питомца под уздцы, нехотя удостоил своим вниманием говорившую персону. — Что бы ты не говорил, а ты всё-таки помог мне спуститься. Спасибо.