Три банана

      Олежа с нерешительностью во взгляде и позе смотрел на Антона и Шашлыка. Бугорок на его плавках постепенно увеличивался. Звездочкин аккуратно слез с Димы и нежно провел ладонью по его бедру.        — У Димона это в первый раз, — игриво подмигнул он Олеже. — Будь с ним нежнее…       Душнов немного замялся, повременив с ответом. Его взгляд скользил по напряженному телу Побрацкого, изредка сосредотачиваясь на члене и попке.        — Мне еще не приходилось быть актом… — признался Олежа. — С чего мне начать?        — Поласкай его, — дал совет Антон.       Облизнув успевшие пересохнуть губы, парень вновь оглядел лежащего Шашлыка с ног до головы. В какой-то момент их взгляды пересеклись. Олежа увидел в глазах Побрацкого тревогу, которая, он был уверен, плескалась в этот момент и в его, Душнова, взгляде.        — Все хорошо, Олеж… — мягким и чуть-чуть хрипловатым голосом произнес Дима. — Ты можешь сделать все, что хочешь.       Душнов сглотнул. Робкими движениями он коснулся пальцами торчащих сосочков Побрацкого. Тот выгнул спину, слегка вздрогнув.       Антон покачал головой и наставительным тоном сказал:        — Они очень чувствительные… С ними нужно быть очень осторожным. Вот так…       Он припал губами к правом соску и принялся играться с ним при помощи своего языка. Шашлык начал дышать часто и более прерывисто, чем минутой ранее. Олежа последовал примеру парня, облизнув левый сосок. Немного времени им понадобилось, чтобы скоординировать свои движения и заставить Шашлыка сладко стонать.       От удовольствия и самого осознания ситуации у Побрацкого мурашки шли по коже. В конце концов, что же может быть лучше, чем два парня, чьи горячие язычки ласкают твои соски прямо на берегу озера, где вас в любой момент могут увидеть?        — Можешь немного куснуть, но так, чтобы не было больно… — оторвавшись от своего занятия, Антон посмотрел на Олежу. — Очень осторожно.        — Я боюсь, что будет больно… — Душнов робел, но внутри него постепенно просыпалось какое-то непонятное безразличие…        — Ничего, я все переживу, зай, — улыбнулся Димон. — Потерплю!       Набравшись решительности, Олежа сделал легкий кусь. Шашлык вздрогнул, но вида не подал. Клычки Олежи были не очень острыми, но чувствовались очень даже хорошо. Душнов повторил свой кусь, добавляя круговое движение языком. А затем он сомкнул губы на самом соске и попытался вытянуть оттуда что-нибудь. На кончике языка Олежи тут же появилась капелька молока.       Димон судорожно вздохнул. Его член стоял колом, а сосочки уже начинали побаливать от постоянной стимуляции. «Нелегко же было Олеже, когда мы требовали от него молочка чуть ли не каждый день…» — пронеслось в мозгу у Побрацкого. — «Ладно, ради него все вытерплю…»        — Вкусно! — облизнулся Душнов.        — Ты наверняка был лучше на вкус, чем я, родной… — слегка ослабевшим голосом ответил Дима, усмехаясь.        — Ладно, думаю, пора… — вмешался в короткий разговор Антон и подмигнул Шашлыку. — Раздвинешь ножки?       Димон повиновался, но его движение вышло слегка неуверенным. Он изо всех сил пытался успокоить колотящееся сердце, но получалось не очень хорошо. Звездочкин нагнулся к открывшемуся колечку и подозвал к себе Олежу.        — Будь очень осторожен, он сильно волнуется… — шепнул Антон пареньку на ухо. — Давай, сначала вставь один палец, два, три, подожди, пока он привыкнет, а четвертым будет твой хуй…        — Хорошо… — ответил Олежа и облизнул палец. — Я начинаю.       Анус был хорошо смазан, но предосторожность точно не была бы лишней. Первый палец пошел легко. Вероятно, Шашлык разрабатывал свое колечко раньше. На третьем пальце он слегка застонал.        — Потерпи, коть… — Звездочкин нежно поцеловал Побрацкого в висок. Даже ветер, казалось, помогал им, ласково касаясь обнаженных тел.       Наконец, Олежа начал входить. Димон зажмурился, а Антон поцеловал его в губы. Половина головки проникла внутрь парня, тут же опаляясь жаром его тела. Первая легкая волна удовольствия прокатилась по телу и душе Олежи, когда вся головка вошла в Шашлыка.        — Опусти корпус ниже, — посоветовал Антон.       Олежа опустился ниже и обнял Побрацкого, крепко его обнимая и резким движением входя до упора. Тот сильно закусил губу, но сдержал вскрик.        — Прости, пожалуйста… — шепнул Душнов.        — Ничего, — хрипло выдохнул Шашлык, — еби меня, как суку… Еби так, как будто делаешь это в последний раз!       Постепенно Олежа входил во вкус, толкаясь все резче и резче. Побережье наполнили стоны и влажные шлепки, с которыми бедра парней соприкасались. В голове Антона уже давно зрел один план.        — Войди в меня сейчас, — он положил руку на плечо Душнова.        — Что?! — не понял тот, на всякий случай выходя из парня с громким чпоком.        Звездочкин вновь встал на четвереньки над обессилевшим Шашлыком.        — Еби нас по очереди! — бросил он Олеже.       Того не пришлось долго уговаривать. Вмиг он пристроился к попке Антона и вошел в нее с легким рычанием. Вышло гораздо легче, чем в случае с Побрацким…       Два часа спустя трое парней обессиленно валялись на берегу, ласкаемом легкими волнами. Попки двоих были до краев наполнены семенем третьего, но вряд ли кто-то здесь остался недовольным…