Тайна Залман

Рейвен Залман Я быстро огляделась по сторонам, но кроме меня здесь никого не было. Не думаю, что был смысл звать кого-то на помочь. Деймон не из тех людей, кто не попросит помощи, если она ему нужна. Я быстро подошла к нему и присела ко мне. Он тяжело дышал и скалил зубы. Судорог больше не было. - Давай, вставай, - скомандовала я, хватая его за запястья, чтобы помочь. И тут я увидела сгиб его локтя и отскочила, словно ошпаренная. – Твою мать, Салазар! Он поморщился и свернулся прямо на полу в позе эмбриона, задрожал. - У тебя что, ломка? – делая один шаг в его сторону, уточнила я. Деймон кивнул головой, сильно при этом морщась. Судя по его состоянию это был уже третий день. Он всегда самый тяжелый. Я знала про это, потому что видела много людей, проходивших через это. Резкие перепады настроения, частые «зависания» со взглядом в одну точку, постоянное хождение в кофтах с длинным рукавом. Как я могла не заметить? Деймон зашипел и начал расчёсывать сгиб локтя. Я прикрыла глаза, но у меня не было много времени на принятие решения. Точно об этом пожалею. - Вставай, пойдём, - опять беря его за руки, приказала я, зная, что по-другому сейчас он не поймёт. Поднять его у меня получилось только с третьего раза. Практически на себе дотащив Деймона до двери в ванную комнату, плотно закрыла за нами дверь. - А теперь слушай, - довольно грубо начала говорить я. – Дальше будет только хуже. - Спасибо, Залман, - с сарказмом сипло поблагодарил меня Деймон, начиная давить на меня всё сильнее. По крайней мере его язвительность осталась при нём. Это хорошо, но не для меня. - Тебе надо вызвать рвоту, если тебя до сих пор не тошнит, - приказала я, опуская его на пол рядом с туалетом. Он поморщился и отрицательно помотал головой. – Или это сделаешь ты, или я. Деймон упёрся головой в ободок унитаза. Со стороны можно было подумать, что он сильно пьян. - Выйди, - попросил он, а когда я его не послушала, нашёл в себе силы поднять голову. – Моё мужское эго и так сильно уязвлено. Не заставляй меня делать это при тебе. - Чего я там не видела, - фыркнув, заметила я, но всё же направилась к выходу. – У тебя две минуты. Мне всё же пришлось сделать вылазку на кухню, чтобы найти там воды для Деймона. Было необходимо вывести из его организма все токсины, а это, обычно, занимало как минимум две недели. Но самые сложные были следующие несколько дней. Обычно в это время ломка настолько сильная, что наркоман не может думать ни о чём, кроме следующей дозы, которая снимет боль. И если он срывался, то заставить вновь пройти чего через это было практически нереально. К тому же, сейчас Деймону была нужна медицинская помощь. Ему нужны специальные препараты, помощь психолога, терапия. Я не смогу обеспечить его этим в домашних условиях. Судя по всему, он принимал большие дозы, раз его так сильно ломает. На кухне я нашла двухлитровую бутылку воды в холодильнике, быстро вернулась на второй этаж и открыла дверь в ванну. Деймон стоял у раковины и умывал лицо. - Держи, - проходя мимо него и буквально впечатывая в его бок бутылку воды, сказала я и открыла шкаф в поисках какого-нибудь ведра. И оно там было. - Идём, - приказала я, на этот раз не помогая ему идти. Слишком много чести. Когда Деймон оказался у себя в комнате, то, еле переставляя ноги, дошёл до кровати и рухнул на неё. Я мысленно поблагодарила его за то, что он оставил прикроватную лампу включенной, она давала хотя бы сколько-то освещения. Никаких следов того, что в его комнате всего несколько часов была женщина я не обнаружила. Не то, чтобы я искала. - Тебе надо переодеться, - скорее для себя озвучила я, подходя к двери, ведущей в гардеробную. Я успела лишь слегка приоткрыть дверь и оттуда высунулась собачья морда. - Арми? – удивлённо спросила я, присаживаясь на пол. Щенок усиленно вилял хвостом и облизывал мне руки. Она заметно подросла с того момента, когда я в последний раз видела её. Я бросила взгляд на Деймона. Он же собирался кому-нибудь отдать её. - Арми, ко мне, - обессиленным голосом позвал щенка Деймон, и она, тут же забыв обо мне, бросилась к Деймону. Он чуть подсадил её на кровать, и она тут же подлезла ему под руку, преданно посмотрела в лицо. – Спокойно, девочка. Я наугад достала с полки футболку, подошла к кровати и бросила её Деймону в лицо. Едва найдя в себе силы на то, чтобы сесть, Деймон переоделся, а я старалась не разглядывать его. Даже это не помешало мне рассмотреть остатки гематомы после того, как Блейк Эрлан выбил на матче ему плечо. Я бы подумала, что он подсел на обезболивающее после этого, но его поведение было странным задолго до травмы. Деймон откинул мокрую футболку в сторону и лёг обратно на подушки, укрыл себя и Арми одеялом, дотянулся до телефона. Кому он собрался звонить так поздно. - Бурундук? – после довольно продолжительного времени наконец спросил он хриплым голосом. – Пожалуйста, скажи, что ты уже пришёл. Он отстранил телефон от уха, позволяя мне услышать возмущённый и очень громкий голос в телефоне. Слов я разобрать не смогла. Я хотела уйти и просто бросить его здесь. Но моя совесть не позволяла мне этого сделать. Я знала, что значит ломка. Знала, как тяжело её переносить. Тихо выругавшись, я подошла к нему и сунула под нос бутылку воды. - Пей, - приказала я и даже открутила для этого крышку. Мне пришлось помочь Деймону поднять голову и самой приложить горлышко к его губам. Когда дверь за моей спиной резко распахнулась, я вздрогнула, и несколько капель пролилось Деймону на шею. В обычном состоянии, он бы не упустил возможности поиздеваться надо мной из-за этого. Сейчас же Деймон совершенно никак это не прокомментировал. - Чувак, хреново выглядишь, - подходя к кровати, произнёс какой-то парень, явно не старше тридцати. Он был низким и полным, одетый во всё чёрное. Повернувшись ко мне, он присвистнул, но всё же никак не объяснил своего поведения, просто мотнул головой и брякнул: - Отойди. Ну вот, Деймон в более надежных руках. Я могу уходить. Но взамен этого я пристыла к полу и где-то около получаса наблюдала за тем, как этот парень шаманит над Деймоном, вкалывая ему какие-то препараты и создавая некое подобие капельницы. Когда парень закончил, Деймон крепко спал в обнимку с Арми, а сам он повернулся ко мне и тихо бросил: - Удивлён, что он позволил тебе остаться. - У него не было много вариантов, - более грубо, чем того требовала ситуация, ответила я. Внезапно меня поразила догадка: - Постой-ка. У Деймона ломка уже не в первый раз? - Это четвёртый раз за последние три года, - устало ответил парень, убирая всё то, что он с собой принёс, обратно в рюкзак. – Он ловит своеобразный кайф от ломки. Хотя после последнего раза, когда отец на два месяца отправил его в клинику, он клялся, что завязал. Понятия не имею, из-за чего сорвался на этот раз. Он звонит мне только когда оказывается уже в таком состоянии. Посидишь с ним? У меня ещё один клиент сегодня. От переизбытка информации о Деймоне я неосознанно кивнула головой, а когда до меня дошёл смысл вопроса, было уже поздно. Засунув в рот орешек из кармана толстовки (так вот откуда прозвище Бурундук), парень скрылся за дверью в коридор. Твою мать. На что я подписалась? Тем не менее, я подписалась. Прислушалась к своим ощущениям: я вполне выспалась, чтобы нормально функционировать. Пришлось сделать вылазку в комнату Николь и забрать из своего рюкзака дневник леди Оливии. Наконец-то появилось время его почитать. Я вернулась в комнату к Деймону и устроилась за письменным столом, включила настольную лампу. «18 декабря 1763 год. Я проснулась в хорошем расположении духа и попросила Марину заплести мне волосы по-особенному красиво. Моя первая поездка с принцем Людовиком! Поверить не могу, что он вообще обратил на меня внимание. Я слышала много историй про королев, которые так и не добились расположения своих мужей. И это действительно волновало меня. Но теперь принц Людовик позвал меня на прогулку! Я была настолько взволнована, что даже не поела. Марина принесла от портнихи платье невероятной красоты: пышное тёмно-бардовое с корсетом, расшитым маленькими серебряными нитями в виде снежинок, а к нему прилагался чёрный меховой плащ и перчатки. Я приняла решение взять с собой в поездку этот дневник, чтобы вести записи и, возможно, сделать несколько пейзажных зарисовок. Моей фрейлине пришлось едва ли не насильно удерживать меня в моих покоях, чтобы я не пришла на встречу почти на час раньше. - Королеве не положено приходить раньше, - объясняла свой поступок Марина. – К тому же, на сколько я помню, вы всё ещё злитесь на принца Людовика за его поведение. Поэтому это он должен вас ждать, а не вы его. Я вышла из своих покоев в сопровождении Марины всего лишь за пять минут до назначенного времени, поэтому во дворе оказалась как раз вовремя. Людовик стоял около кареты, заложив руки за спину. На нём был надет тёмно-синий камзол с золотыми пуговицами на меху. - Надеюсь, вы в хорошем расположении духа, леди Оливия, - поприветствовал меня принц, протягивая руку. – Потому что сегодня в эту карету могут сесть лишь леди с отличным настроением. - Уверяю вас, принц Людовик, я не была так сильно воодушевлена поездкой уже очень давно, - заверила его я, вкладывая свою руку в его тёплую большую ладонь. Он помог мне сесть в карету, сам сел напротив и дважды постучал по стенке, давая кучеру понять, что мы можем ехать. - Прошу вас, принц Людовик, расскажите немного о себе, - попросила я, разглаживая складки на юбке. Мне хотелось выглядеть идеальной в его глазах. Мне хотелось его любви. Принц тихо рассмеялся. - Я думал, у вас есть маленькая книжечка, где записаны все темы для разговора со мной, - ответил он, указывая на мой дневник. Я улыбнулась и отрицательно покачала головой. - Боюсь, у вас слишком завышено самомнение, - сказала первое, что пришло мне в голову, только после этого поняв, что сказала такое моему будущему мужу. Но Людовик лишь вновь рассмеялся, а мои щёки явно стали пунцовыми. Я быстро попыталась оправдаться: - Это мой дневник. Я начала вести его после моего приезда сюда. - Раз так, то я с удовольствием расскажу вам некоторые детали моей жизни, - широко улыбаясь, явно как не подобает по правилам этикета, согласился принц Людовик. Он наклонился ко мне и доверительным шепотом продолжил: - Но только если вы взамен расскажите о себе. Словно завороженная, глядя в зеркальное отражение моих глаз, я кивнула головой. И принц начал рассказывать. Он вырос в этом замке, много путешествовал по стране и даже за её пределами, но всегда в сопровождении множества слуг. Когда ему было четырнадцать, Уильям подговорил его отправиться в импровизированное путешествие, за что последнего выпороли. Людовик увлекается охотой и рыцарскими сражениями. Ему нравится упражняться в фехтовании. Оказалось, что он очень начитан и обещал по возвращении в замок показать мне свой укромный уголок в библиотеке, о котором никто не знает, и он может полностью погрузиться в чтение. Принц Людовик умеет быть очаровательным. Карета неожиданно остановилась, лошадь заржала. Людовик чуть отодвинул в сторону шторку и моментально задвинул обратно. Приложил палец к губам, давая приказ молчать. - Нам придётся бежать…» Я пролистала те несколько страниц, что оставались до конца дневника, но все они оказались пусты. - Быть не может!.. – тихо зашипела я себе под нос, на всякий случай ещё раз перепроверяя страницы. Деймон на кровати зашевелился, наклонился к полу, и его вырвало в ведро, которое я оставила около его кровати. Заметив свет от настольной лампы, он кое-как приподнялся на локтях и посмотрел на меня. - Залман? – переспросил он, сильно щурясь. Чувствительность к свету. Я выключила лампу, комната погрузилась во тьму. - Бурундук попросил остаться и присмотреть за тобой, - пояснила я. Деймон откинулся обратно на подушки и похлопал по кровати рядом с собой. Я фыркнула в ответ на этот жест. Я не собачка, чтобы как Артемида бежать к нему. - Что читаешь? – внезапно спросил он, глубоко дыша. - Я нашла в заброшенном доме дневник той женщины, на которую похожа, - ответила я без энтузиазма, в надежде на то, что он отстанет. Но, кажется, Деймон наоборот был настроен на разговор. Даже нашёл в себе силы сесть на кровати. - И что пишет? – уточнил парень, подпирая голову рукой. - Леди Оливия де Хемиш была дочерью Карла Эдуарда Стюарта и имела право сесть на трон Шотландии, - начала свой рассказ я, желая закидать Деймона как можно большим количеством информации, чтобы он от меня отстал. Как я и думала, Деймон проворчал: - Не припомню такой королевы Шотландии. - Учитывая, что её дневник оказался в старинном доме в пригороде Бостона – нет ничего удивительного, - отозвалась я, в слабом свете от окна пролистывая страницы с её ровным почерком. Она вела дневник с большой любовью. На сколько я поняла, кроме её фрейлины Марины у неё никого больше не было. – По большей части она рассказывает о своей жизни при дворе английского короля и о своих переживаниях о том, что её будущий муж принц Людовик не проявляет к ней должного внимания. Что самое ужасное – этот дневник лишь первая часть. Я только что дочитала его, и он закончился на том, что с их каретой что-то случилось. А мне интересно, что было дальше. - Почему тебя так привлёк этот дневник? – внезапно уточнил Деймон, взмахивая рукой. – Не думал, что ты увлекаешься историей. - Меня пугает то, что я читаю в нём, - поделилась я, указывая на обложку. – Всё, что написано в этом дневнике до сих пор совпадало. В наше первое знакомство Алекс сказал мне: «У нас на двоих две нормальные пары глаз», а потом я прочитала, как принц Людовик сказал леди Оливии то же самое. Деймон усмехнулся. - Покажи мне ведро, куда блевать. Потом резко позеленел, сполз вниз, склонился над ведром, и его опять вырвало. Он поднялся обратно, сидя укутался в одеяло и произнёс: - Это не была реакция на твои слова. Хотя как знать. Немного помолчав, Деймон тяжело вздохнул и откинулся обратно на подушки. Проснувшаяся Артемида подлезла к нему под руку и начала ластиться. - То есть ты утверждаешь, что ты – это реинкарнация этой леди Оливии, а Алекс – принца Людовика? – чрезвычайно серьёзно спросил Деймон. Я не ожидала от него такой серьёзности. Если я скажу сейчас «да» - он высмеет меня? - Я думаю, что здесь есть и твоя реинкарнация, его зовут Уильям, - призналась я, всё же вставая с кресла и пересаживаясь на кровать. Я села по-турецки, спиной оперлась об резную деревянную палку, на которой держался балдахин. – И его питомца так же зовут Артемида. Правда, это лошадь. Деймон тихо и хрипло рассмеялся. - Пока что всё это звучит как бред безумца, Залман, - пояснил признак своего смеха Деймон, но я была уверена, что причина не только в этом. Частые перепады настроения – вполне в стиле наркомана. – Но оставь мне дневник, почитаю на досуге. - Ну раз мы заговорили про бред, то расскажи мне, почему это твоя четвёртая ломка за три года, - огрызнулась на него я. Деймон поморщился, провёл рукой по волосам. - Я не хочу об этом говорить, - отрезал он и отвернулся от меня. - Я рассказала тебе про дневник, - напомнила я, даже не предполагая, что это может сыграть мне на руку. Где-то с минуту мы сидели в полной тишине, я рассматривала спутанные рыжие волосы, торчащие из-под одеяла. Деймон тяжело вздохнул и резко сел на кровати, придвинулся ко мне. Его брови были сведены к переносице. - Я просил тебя не лезть мне в голову, Залман, - напомнил он, в ответ на что я безразлично пожала плечами. Меня не страшили его угрозы. – Хочешь знать, почему я колюсь? Потому что наркотики позволяют мне забыть, что отец и дядя заставляют меня соблазнять женщин вдвое, а иногда и втрое старше меня, чтобы они стали более сговорчивыми на сделках. Почему это четвёртая ломка, хотя я клялся себе, что больше вообще не возьму в руки шприц? Потому что девушка, которую я действительно любил, умерла. Никогда бы не подумала, что меня её можно чем-то удивить. Но то, как он выпалил это, стало для меня настоящим ударом. Деймон протянул руку и захлопнул мне рот. - Не лезь ко мне в голову, потому что там царствуют демоны куда хуже твоих, - повторил Деймон и опять откинулся на подушки, обнял Артемиду. Она лизнула ему шею, он почесал её за ухом. - Кем она была? – тихо спросила я, решив, что с той частью, где он сказал мне о том, что отец заставляет родного сына соблазнять девушек. Деймон тихо зарычал. Но я знала, что если он расскажет мне свою историю, то ему станет легче. Он проживёт её ещё раз и разделит свою боль с кем-нибудь. - Мы познакомились в центре реабилитации, - тихо заговорил Деймон, явно нехотя. – Я не должен был там оказаться, но по глупости продемонстрировал отцу сгибы локтей. Это была её первая реабилитация, как и моя. Мы начали помогать друг другу, поддерживать. Ели вместе, ходили на групповые занятия, дурачились на прогулках. Первый раз в жизни я по-настоящему влюбился. Она была из неблагополучной семьи, оба родители наркоманы и подсадили её. Я предлагал ей пожить у меня до окончания моей учёбы, а после я бы уехал вместе с ней в Бостон подальше от отца. Мы бы сняли с ней небольшую квартиру, я поступил бы в университет и устроился на работу. Он тяжело вздохнул и надолго замолчал. Я не смела торопить его с ответом. Когда Деймон продолжил, его голос был надломлен: - Она отказалась и сказала, что должна помочь родителям побороть зависимость. Я знал, что им уже не помочь, но всё равно отпустил её. Мы продолжали общаться с ней ещё какое-то время, пока она не перестала отвечать мне на звонки. И я поехал, чтобы проведать её. Деймон откинул в сторону одеяло, и повернулся на спину, широко раскинул руки. Шмыгнул носом. - Родители опять подсадили её на какую-то дрянь, - совсем тихо продолжил Деймон, глядя на балдахин. – Она была накачана до такой степени, что даже не понимала, где она и кто. Я тут же повёз её в клинику, оплатил лечение. Она сбежала через три дня и приняла ещё одну дозу. Во время ломки ты не замечаешь сколько принял, лишь бы это убрало боль. Передозировка. Смерть. Я увидела, как из его глаз потекли слёзы. Он положил сгиб локтя себе на переносицу, тем самым скрывая от меня мокрые дорожки. - Мне хотелось прекратить всё это, - отчаянно зашептал Деймон, оскаливая зубы. – И я опять взял в руки шприц. Ведь только под кайфом я мог забыть о ней. Хотя бы немного не думать. Не знаю, чем я руководствовалась, но я отложила в сторону дневник леди Оливии и прильнула к боку Деймона, крепко обняла его, поджав под себя ноги. От его рассказа, от чувств, которые он испытывал сейчас, мне было морально плохо. Я чувствовала, что у меня самой на глазах стоят слёзы. Деймон чуть повернулся и крепко прижал меня к себе, практически до боли в рёбрах. Но я не издала ни звука. Он тихо плакал, я видела это по его подрагивающим плечам. Его рванное дыхание было для меня самым громким звуком на Земле. Переместив руку ему на спину, я вцепилась в его влажную от пота футболку. Представить не могу, как он держался всё это время и был при этом абсолютным козлом. Интересно, знал ли про эту историю Алекс? Наверняка нет. Иначе он бы не отходил от Деймона ни на шаг. Такой уж он человек. - В тот день, - спустя некоторое время, продолжил Деймон сильно севшим голосом, - когда мы впервые встретились, я соврал тебе. Я шёл не от бабушки. Я под завязку накачался наркотиками после её похорон. Её родители даже не пришли. А мне было до такой степени плохо, что я сам хотел умереть. Моим планом было умереть во время ломки, прямо как она. Может быть, в Аду мы бы горели в одном котле. Он невесело рассмеялся, твёрдо уверенный в своей теории. Возможно, он и был прав, я ничего не смыслила в религии, даже несмотря на то, что пару месяцев училась в Евангелисткой школе. - Почему ты передумал? – тихо уточнила я, чувствуя, как из-за переполняющих меня эмоций слеза стекает по моей щеке. - Из-за тебя, - признался Деймон на выдохе. Он оторвал руку от моей спины на несколько секунд, кажется для того, чтобы утереть себе слёзы. – Ты подсунула мне эту собаку, и я понял, что о ней никто не позаботится кроме меня. Но наркотиков в его организме было слишком много, поэтому началась ломка. Приятно знать, что я спасла хотя бы кого-то. Даже косвенно. - Эй, Залман, - тихо позвал меня Деймон, всё ещё не выпуская из своих объятий. Он положил подбородок мне на макушку, а его рука начала играть с моими короткими волосами, из-за чего они щекотали мне шею. - Да, Салазар? – в тон ему ответила я, украдкой вытирая слезу со своей щеки. - Если хотя бы одна живая душа узнает обо всём этом, я самолично тебя прикончу, - признался он, и я улыбнулась. Затем парень неуверенно добавил: – И можно мы полежим так хотя бы до рассвета? Я не уверен, что хочу сейчас оставаться один. Я кивнула головой и прикрыла глаза. До рассвета у нас было ещё несколько часов.