Всё ещё люди

      Воздух густо насыщался сумерками. Из зарослей дикого парка вырвались два черных лоскута и заплясали в гаснущем небе, словно две гигантские бабочки. Хината зачарованно наблюдала за ними.       Летучие мыши…        Мысль не гуляла свободно, как раньше — билась в ловушке монотонной паники, лишь изредка вылавливая из реальности отдельные бессвязные кадры. Надо вернуться. Или она вернется сама, или кто-нибудь явится, чтобы забрать ее домой. Хината знала: если придется за ней посылать, отец рассердится, но все равно не могла заставить себя подняться и просто тянула время в ожидании неизбежного.        Ждать было все невыносимей. Она проголодалась и замерзла. Сжимала ледяные пальцы в кулаки, стараясь сдержать приступы дрожи, и втайне надеялась, что сидящий рядом товарищ этого не замечал. Шино-кун никуда не ушел. Хината была благодарна ему за поддержку и в то же время предпочла бы, что он все-таки вернулся домой. Тогда не пришлось бы испытывать чувство вины хотя бы перед ним.       — Ш-шино-кун… — вымолвила наконец Хината, прижимая кулаки к груди. — Тебя ведь ждут дома?       Шино не ответил. Он сидел все так же неподвижно и безмолвно. На его щеке шевелил усиками кикайчу. За стеклами очков глаз видно не было. Хината успела подумать, а не уснул ли он часом, но тут Шино-кун к ней повернулся:       — Не давал я повода полагать, что ожидать меня стоит к конкретному временному промежутку.       Хината сдавленно выдохнула. Шино воспринял ее деликатный намек слишком буквально.       Из сумрака бесшумно материализовался Ко.        — Хината-сама, мне велено сопроводить вас домой.       Ко обратился к ней так спокойно и вежливо, что Хината даже не успела испугаться. Она поднялась и на прощание кивнула Шино. Тот мелко качнул головой в ответ, но покидать скамейку не торопился. Неужели ему и правда не надо было домой? От сердца немного отлегло.       И тут же с опозданием накатила новая волна тревоги.       Уже совсем скоро мне придется сказать…        Коридоры отчего дома заполняла привычная мягкая тишина. Хината разулась и поднялась босиком по ступенькам. На серединной площадке она наконец собралась с духом, обернулась и выпалила:       — Мне нужно поговорить с отцом!       — Насколько мне известно, Хиаши-сама в данный момент занят, — ответил Ко.       Хината поникла и тихо пробормотала:       — Спасибо.       Она добралась до своей комнаты и присела у стены, обняв руками колени. Такого мужества стоило решиться, а теперь разговор с отцом откладывался на неопределенный срок. Хината нервно размяла холодные пальцы и активировала бьякуган.       Темный мир перегородок распахнулся. Взгляд заметался, прошивая стены и мебель, людские тела с яркими сетями кейракукей. Поместье Хьюга казалось большой разветвленной клеткой. Хината осмотрела все закоулки, где обычно решались важные дела, и в одном из них наконец обнаружила отца.

* * *

      Хиаши напряженно всматривался в ровный двор, отрезанный от мира крыльями особняка Хьюга. Отсюда, со второго этажа, темная песчаная гладь простиралась как на ладони. Престарелая служанка зажигала фонари в ветвях ивы, и все новые линии неяркого света бросались наперекрест отблескам загорающихся окон.        Он знал, что люди Данзо не посмеют тронуть Хинату, но беспокойство все равно скребло в душе тонким лезвием.       — Место твоей дочери — в побочной ветви, — без обиняков заявил старейшина. — Давно было понятно, что из нее не выйдет достойной главы клана. Теперь — тем более. Омега. Хм.       Хиаши плотно стиснул челюсть. Старик был прав. Из бет и альф получались хорошие лидеры. Альфы подавляли волю несогласных и таким образом пресекали лишние споры. Сознание бет защищал мощный ментальный барьер. Ки омег действовал смягчающе, ослаблял концентрацию и потому был полезным орудием в битве, но в общении с подчиненными поощрял разнузданность. С учетом робкого нрава Хинаты омега-Ки становился серьезной помехой. Не говоря уже об инстинктах.        Она не справится. Так тому и быть.       — Я вас понял, — сдержанно отозвался Хиаши. — Место наследницы займет Ханаби. Хината войдет в побочную ветв…       — А ну стоя-я-я-айть! — раздался высокий дребезжащий голосок. Хиаши и старейшина синхронно обернулись. Створка седзи резко отъехала и стукнулась о стену. — Чего это удумали, змеяки?!..       В секретную переговорную, задыхаясь, ввалился молодой парень с визжащей старухой на плечах. Ее волосы выбились из прически и свисали редкими седыми космами. Мелкие глазки утонули в складках морщин, так что в них и бьякугана было не разглядеть.       — Кто, кто, кто вам позволил самовольно распоряжаться структурой дома Хьюга?! — не замолкала старуха, яростно суча маленькими ножками.       Только не она.       — Что вы творите, Хи-но-обаа-сама?! — в переговорную влетел Изао. — Прекратите истерику. Подобные наезды не в вашей компетен…       — Вы что, все подслушивали? — перебил старейшина, грозно приподняв бровь.       Изао, бабка и ее ученик, тащивший почетные старческие телеса на плечах, напряженно замерли.       — Вовсе нет, — буркнула обаа-сама.       — Вовсе нет, — с каменным лицом подтвердил Изао.       — Вовсе нет, господин старейшина, господин Хиаши, — добавил ученик.       — Да кто в этом клане вообще подслушивает, мы по губам читали…        Хиаши поморщился. Изао сказал правду. Старуха действительно не имела никакого официального права прерывать их совещание и обращаться в таком тоне к действующему главе и уважаемому старейшине. Но в то же время негласная власть ее была огромна, и бабка отлично это понимала.        Хи-но-обаа-сама с незапамятных времен была хранителем бьякугана. Ни один брак внутри клана не мог быть заключен без ее согласия. Бьякуган прошивал любое тело насквозь, но бабка видела глубже. Опираясь на мотивы, ведомые лишь ей одной, старая омега творила Хьюга по своему усмотрению, и даже он, глава клана, не осмелился бы перечить ее воле.       Учиха выродились и оказались уничтожены. Последних представителей Сенджу и Узумаки ожидала та же участь. У клана Хьюга планы были иными, и успех этих планов всецело зависел от вредной бабки. Она постепенно передавала свою науку последышу — тому самому юноше, что приволок ее на тайное совещание. Но то ли малец не был окончательно готов к роли будущего хранителя, а бабка держалась в мире живых на одном лишь чувстве долга, то ли организм ее, невзирая на годы, был удивительно крепок, факт оставался фактом: умирать Хи-но-обаа-сама в ближайшее время не собиралась.        Ко всему прочему, Бабушка Хи приходилась ему пратещей, что накладывало на их отношения… определенный отпечаток.       — Господин Хиаши, — прошамкала старуха с самым язвительным видом. — Ваша старшая дочь… — она пришпорила ученика и подъехала к хмурящемуся старейшине. — …и, между прочим, ваша внучка, господин старейшина, — венец гомозиготного творения. Гомозигота среди гомозигот. Как думаете, насколько умно будет швырнуть ее в болото побочной ветви и скрещивать с гетерозиготами? Хотите утопить чистейший бьякуган?       Воцарилась тишина.       Гомозиготы, гетерозиготы… Хиаши ни черта не смыслил в шаманских россказнях бабки. Он доверял только своим глазам и опыту и ясно видел, что старшая дочь во всем уступала младшей.        В свое время его потомству пророчили великое будущее, а брата списали в побочную ветвь. Но все обернулось иначе. Сила бьякугана перешла по наследству к Неджи, обреченному влачить жалкое существование в рядах побочной ветви, а Хината — венец гомозиготного творения — стала разочарованием для всего клана. Не вышла характером и телом, неудачно оказалась омегой. Результата не было, несмотря на все ее старания, а это означало лишь одно: Хи-но-обаа-сама ошиблась.        Он вздохнул.       — Что ты предлагаешь?       — Оставить ее в главной ветви.       — Против правил, — отрезал Хиаши, но на самом краю сознания застыла предательская мысль.       Мне не придется марать Хинату печатью подчинения.       — К черту правила. Девочка будет полезней для клана, если выдать ее замуж за кого-то из главной ветви. Такого же гомозиготного. — Бабка ухмыльнулась. — Выдай ее за Изао. Принесет хороших щенят.       Хиаши бросил взгляд на потенциального зятя. Тот побледнел и впервые за долгое время казался сбитым с толку.       Старейшина сжал трость.       — Нужно обдумать.       Он всерьез готов рассмотреть это предложение?       Глупый вопрос. Если старейшина дома Хьюга не соглашался, то он не соглашался прямолинейно и сразу. Пратещино предложение имело свои плюсы. Чистый геном Хьюга протянется через новые поколения. Да и Изао — надежный человек. Не придется запечатывать волю Хинаты. Его дочь будет в безопасности.        — Ну что, поздравляю, женишок, — бабка Хи хлопнула Изао по плечу, словно все было уже решено.       Все и было решено.

* * *

      Пальцы согрелись в тепле спальни, но дрожь лишь усилилась. Только теперь Хинату трясло не от холода.        Она хотела, чтобы ее списали в побочную ветвь. Так было бы проще. Куда проще, чем изображать из себя наследницу и лидера, которым она никогда себя не ощущала. Кроме того, презренная и никому не нужная, она, возможно, могла бы рассчитывать на брак с кем-нибудь вне клана.        Но этих людей не интересовали ее мечты, только геном, и в шевелении их губ рождался приговор.       «Выдай ее за Изао».       Фокус бьякугана скользнул с морщинистых губ бабушки Хи к лицу парня, которого отец и старейшина собирались назначить ее будущим супругом. Хината все еще до конца не могла поверить, что это происходит на самом деле. Ее не могли выдать замуж за человека настолько чужого. Так не делалось. Изао не вызывал у нее и доли симпатии, он внушал лишь пустой холодный страх. Отец не мог…        Чакра Изао обильно устремилась к глазам. Он чуть повернул голову, а Хината, поглощенная жуткими перспективами брака, даже не подумала погасить свой бьякуган. В огромном поместье Хьюга можно было высматривать кого угодно: прислугу, шпионов. И могла ли она предположить, что на этот раз искали ее?        Линии взглядов столкнулись. По телу промчалась леденящая волна, грубо содрала все ее преграды и пробила до самой сути. Хината прижала к губам вспотевшую руку.