Последний глоток кислорода

— Спау, — Леонард откашлялся. — Что именно вы просите нас сохранить в тайне? Ваш пол? Или то, что вы уничтожили внедрённую в вас катру брата? Девушка покачала головой. — Если бы я могла её уничтожить… Я вложила её в аппарат, который отправила вам. С очень надёжной системой защиты и очень понятной инструкцией. Но я так поняла, что помочь вашему энсину всё равно не вышло, и вы прибыли сюда. Видеть улыбающегося вулканца, точнее вулканку, зрелище воистину необычное. Маккой обернулся на Спока — оценить его реакцию. Коммандер походил на соляной столб. Но Леонард слишком хорошо его знал. Это было не традиционное скрытие эмоций, а шок. — Кхм… — Джим осознал, что девушка не знает о судьбе «учёной бандурины» и мысленно ударил себя по темени. Ну да, это не она, а они уничтожили катру. Капитан решил дальше эту тему пока не развивать, а признаться как-нибудь потом. — Как вообще такое получилось, что её отдали вам? Девушка подняла на него глаза, всё ещё прижимая простыню к груди одной рукой, а второй упёрлась в постель и привстала. — Сколько я себя помню, меня называли Спаук. Постоянно рассказывали о нём. Как он себя вёл, как ходил, как говорил. По сути, я это и так знала, благодаря катре. Наказывали, когда я делала что-то «неправильно». Били, если я говорила о себе в женском роде. Леонард ещё раз обернулся к Споку. — У вулканцев практикуются физические наказания? Тот отрицательно покачал головой. — Ребёнком я не очень понимала, что происходит, но, став старше, начала задумываться. Мне не давали играть с другими детьми, и вообще, круг общения был довольно узок. Только родители, несколько учёных и врачей, которые следили за здоровьем. То, что я девочка, узнала из их разговоров. Что во мне чужая катра — тоже. Иногда они забывались, и говорили при мне, как наедине. Я была очень тихой и послушной, они забывали о моём присутствии. А один сочувствовал. Спорил с остальными, говорил, что надо это прекратить. Отвечал на мои вопросы, и просил держать наши разговоры в секрете… Девушка замолчала. Её никто не торопил и не задавал больше вопросов. — Однажды я забылась и задала очень личный вопрос другому врачу. Он позвал остальных, они стали допытываться, откуда я вообще знаю, что не положено, и… я… рассказала им. Больше я того сочувствующего не видела. — Они тебя… как они заставили рассказать? — тон Спока был таким, как если бы заговорил камень. Девушка покачала головой. — Это не важно. Важно, что я предала того, кто хотел помочь мне. — Но с какой целью весь этот ужас творили? — Джим переводил полный шока взгляд со Спау на Спока. Девушка спустила ноги на пол, продолжая удерживать простыню у груди. — Вода. Мой брат придумал гениальную систему, как обеспечить Новый Вулкан водой. Он сделал это легко и непринуждённо будучи ещё ребёнком. Как раз во время каникул на Земле, когда подружился с вашим Скоттом. Этим занимался наш со Спауком отец: бился над проблемой как и другие, лучшие умы Нового Вулкана. Для отдыха его отправили на Землю, но он забрал чертежи с собой. Скотт любил рисовать, но его родители сей факт игнорировали, и он спросил приятеля нет ли у того ненужной бумаги. Спаук принёс кипу чертежей отца. — Вы хотите сказать, что два ребёнка разобрались в том, в чём не могли взрослые инженеры? — не поверил Джим. — Спаук слышал про работу отца ежедневно по сто раз. Они со Скоттом стали рисовать на обратной стороне чертежей. Эти каракули красным карандашом подшиты сейчас к общей документации. Сначала наш отец пришёл в ярость, когда увидел это безобразие, а потом… потом принялся дорабатывать идею сына. Но проект стопорился, снова и снова. А Спаук, когда ему, доходчиво для его возраста, объясняли в чём загвоздка, помогал эти проблемы разрулить. Мыслил широко и нестандартно. Они с отцом уже были на финише, когда брат заболел. У меня есть подозрение, что от переутомления. Его срочно увезли на Новый Вулкан, делали всё, что могли, но… — Спаук умер. Бедный ребёнок… И проект снова встал, — кивнул Маккой. Спау кивнула — Я не знаю, кто был автором идеи, но я должна была стать Спауком номер два. Получить его память, его катру. Завершить проект. И… недавно я сделала это. Точнее — мы сделали это. Все, кто в этом участвовал. — Цель оправдывает средства, — Джим на миг прикрыл глаза. — Значит, дело не в том, что родители очень любили сына и хотели вернуть его ценой дочери. — Нет, — Спау снова улыбнулась. — Я вообще не знала как это, когда тебя любят, пока коммандер Спок не показал мне. Все обернулись к Споку, а тот снова обратился в соляной столб. — Опять я сболтнула лишнее… — девушка сжалась. — Как и с тем врачом. Простите меня… — Недопустимый уровень эмоциональной открытости, — повторил доктор слова коммандера. — Что же ты показал ей такое, Спок? — Свою самую сильную привязанность, — голос коммандера напоминал уже даже не говорящий камень, а промёрзший металл. — Ничего неприличного, я надеюсь? — Джим переместился к Споку, тревожно вглядываясь в его лицо и положил руку на спину, как бы приобнимая за плечи. — Не нас с тобой, Джим. А меня и мою… маму, — Спок покачнулся, как и тогда, после сеанса связи, но Джим был начеку и поддержал. — Так. Ясно, хватит откровений. Тебе надо прилечь, — если Джима и кольнуло, что для Спока есть кто-то дороже него, пусть даже и мама, то узнал об этом только сам Спок. Джим и Маккой быстро и ловко уложили Спока на соседнюю со Спау кровать, и так сконцентрировались на оказании ему помощи, что пропустили момент, когда девушка бесшумно соскользнула с постели и вышла из комнаты. Тихо ступая босыми ногами, она прошла несколько палат, и зашла в ту, где лежал друг детства её брата, которого она знала как своего благодаря чужим воспоминаниям. Энсин Скотт уже был подключён к нужным аппаратам и готов к выведению из криозаморозки. Несколько медиков с Нового Вулкана стояли вокруг, готовые начать процедуру. Они только посмотрели на вошедшую девушку, но ничего не сказали. Спау чуть наклонилась, с интересом вгляделась в лицо молодого человека. — Какой ты вырос… Скотт… мой брат отдал бы всё на свете, чтобы увидеть тебя сейчас. Обнять и заплакать от радости. Он думал о тебе постоянно после вашей разлуки. А потом и я думала тоже. Постарайся вернуться в этот лучший из миров. Пожалуйста. Я думала, что храню его катру ради воды на Новом Вулкане… но, может, ради тебя? Единственного человека, который его любил просто так, а не за великие достижения, — она подняла голову. Осмотрела комнату раз, другой. Все аппараты по очереди. Нахмурилась. — А где?.. — страх сдавил горло, но её и так поняли. — Был взрыв, — коротко ответил один из врачей. Никто больше не произнёс ни единого звука. Будто даже не дышал. Вокруг разлилась хрустальная тишина. Спау всё поняла. И ту фразу Джима про уничтоженную катру, и то, как он замял тему. — Проект завершён, — тихо сказала она, пытаясь устоять на ногах и осознать всю глубину ужаса случившегося. — Поддерживать его смогут и без нашей с братом помощи. Новому Вулкану мы больше не нужны. Только тебе. Услышь мой зов и вернись. Спау очень осторожно положила руку на контрактные точки на лице Скотта. Закрыла глаза. Чуть кивнула. Неотрывно следящие за ней врачи-вулканцы тут же пришли в движение. Так ловко и слажено, будто были единым организмом. Хрустальная тишина разбилась тысячами звуков. Шорохом одежды, писком приборов. И в финале — тихим стоном упавшей на пол Спау. Когда через пару минут в палату с грохотом и топотом вбежал доктор Маккой, картина, представшая его глазам, походила на сцену из какой-нибудь мелодрамы. Бесчувственная девушка на руках у сидящего на полу парня и четверо молчаливых фигур по углам, больше похожих на колонны. Энсин Скотт, выглядевший немногим лучше зомби, но дышащий и определённо живой, посмотрел на Маккоя снизу вверх. — По… помогите ей, доктор! Эти все не хотят! Говорят, она умерла! Но… ведь так не может же быть, правда?!