StoryTeller

      Пустота салона тяготела, растягивала и без того бесконечные секунды. Пальцы нервно постукивают кожу руля. Причем практически естественно, рефлекторно, без подчинения хозяину. Тело и мысли, как и прошедшей ночью, реагировали на абсолютно разные факторы. Тело, продолжая наполнять кабину монотонно-нервными звуками, останавливало машину на красный свет, включало сигналы поворота, выполняло все предписанные правила. Но мыли находились в тех закоулках, где пыль не появится еще очень-очень долгое время. Я находился словно в двух телах одновременно, причем второе блуждало в неизвестном мире воспоминаний, которые постепенно стирались под натиском ответной реакции организма. Вот так всегда: эмоции и организм человека, оказывается, абсолютно неразрывны. Дополняют и уничтожают друг друга.       Никогда в жизни я не привязывался к человеку настолько, чтобы физически ощущать: его нет рядом. Но я не осмелюсь больше подвергнуть его опасности! Я слишком устал от потерь; я сломался – я это чувствую. Внутри разорвались тончайшие трубочки, и теперь оттуда вытекают все посторонние мысли. Главное – это закончить дело. Из-за удара Дан всего лишь упал без сознания, рядом с виском будет красоваться шрам – успокаивали меня работники больницы. Но я не вытерпел, не слышал их голоса, какие пытались убаюкать и залечить разрывы в душе, и вбежал в палату пациента, не дожидаясь разрешения. Плевать, сколько они там будут жаловаться, мне было важно увидеть Дана живым и как можно скорее. Я потерял работу дважды, видел, как компания превращается в пепел. В «скорой» перед глазами проносились события, в которых я не уберег любимую женщину от смерти, а я сидел в это время у головы аутиста и не мог понять, почему столько теряю... Ведь люди вокруг меня умирают… Когда мы вернулись домой, Дан говорил что-то о моем чипе. Речь его была бессвязней обычного, но мне и самому удалось понять: я недооценил противника. Именно благодаря чипу меня находили в любой точке города. И поэтому парень старательно пытался прикрыть ладонью мне глаз с белесым зрачком. Едва не с руганью мне удалось заставить его не следовать за мной в машину. - Я х-хочу… п-п-полезным!.. – допытывал свое аутист, держась за непривычный для него бинт на голове. - Ты уже сделал свое дело! – воскликнул я в который раз, накидывая куртку. – Умоляю, не подвергай себя опасности! И так едва смерти избежал!       Дан потянулся к своей обуви, аккуратно поставленной на место, но я завел ему руку за спину и толкнул в гостиную. Парень приблизился вновь к дверному проему, но я преградил путь. Плечи и грудь его поднимались и опускались с бешеной скоростью, когда как на лице практически не отражался назревающий гнев. Или беспокойство, или еще что-нибудь. Под неприятным надзором подмастерья я порылся в шкафу и нашел повязку на глаз, которую приходилось носить первые дни после операции на глазу. Нацепил, мельком взглянул в отражение, проверив непроницаемость ткани, и вышел, оставив дома Дана. Успокаивает, что чип застрахован от отслеживания местонахождения. Но и сейчас меня преследует этот чертов бинт вокруг головы: мертвенно-белая полоса на фоне рыжевато-каштановых волос. Компания «Extra» унаследовала участь моей компании, словно я, как магнит, притянул за собой саму госпожу Смерть. Она следует за мной с самого рождения и до сих пор. Мы идем по разным берегам реки, и она затягивает в свои пальцы окружающих меня людей, но не меня самого. Именно такое разрушающее изнутри чувство настигло душу, когда удалось ускользнуть из ее пут Дану.       Я взглянул на экран телефона. До места назначения еще минут пятнадцать. Согласно той информации, что получил я от Макса, я еду в гости к первому подозреваемому по убийству охранника и покушению на Дана. Имя, по крайней мере, совпадает: Алексей. Я подрулил к арке и оказался в захудалом районе с обветшалыми домами. Почему-то я не удивился, что окажусь в подобном месте. Студент, должно быть, еще дома. После случившегося он вряд ли куда-либо посмеет сунуться. Я подошел к подъезду. Каменные стены, казалось, обросли грязью и в скором времени должны развалиться песочным замком. Металлическая дверь уже потеряла изрядную долю покрытия, истерлась всевозможными рекламами и объявлениями. Я набрал номер квартиры. Глупо, конечно, на это рассчитывать, но я продолжал ждать отклика. И на мое счастье, какая-то девушка с красными волосами зашла в подъезд, дружелюбно открыв мне дверь ключом. В лифте мы оказались вдвоем. Пока ехали до шестого этажа, девушка заговорила: - Вы же, типа, тот самый? Который с этим… С Даном работает?       Я взглянул на нее ледяными продрогшими глазами – не настроен я сейчас на воспоминания и теплые беседы случайных знакомых. - А почему вы в повязке? - Тебе не говорили, что спрашивать человека о его внешности – неприлично? – огрызнулся я. - А еще от вас куревом воняет, - ответила она как ни в чем не бывало и сунула в рот жвачку. – Вам разве не говорили, что курить – плохо?       Раздражение овладело мной с головой, но в обычном состоянии я бы согласился и даже похвалил бы встреченную. Когда лифт открыл двери на шестом этаже, девушка вышла, махнула мне рукой с типичной меланхолией на губах, и попросила: - Вы передайте Дану, что со мной все хорошо. Я Лиза.       Я кивнул в закрывающуюся ниточку. На восьмом этаже я подошел к нужной квартире и дважды позвонил. На той стороне щелкнул замок. - Кто там? – тихо, но чуть с наглым тоном спросил юноша. - Алексей, нам нужно поговорить. - Ох, Господь! – едва шепнул студент и захлопнул входную дверь.       Это я предвидел. В университете нас и замки взламывать учили. Спустя несколько минут он поддался, и я зашел на порог. Тут же встретившись с рыбой-шаром лицом к лицу. Он уже набирал номер службы спасения, но я схватил его за ворот рубахи и приклеил к стене. Телефон выпал из рук, так и не ощутив нажатие на кнопку вызова. Студент с бинтом вокруг правой ладони едва доставал носочками до пола; округлившиеся глаза выдавали страх. - Значит так, - начал я, нагоняя небывалое самодовольствие, да таким голосом, чтобы у белобрысого не оставалось ни доли сомнения: ситуацией правлю именно я. – Ты сейчас внимательно меня слушаешь, отвечаешь на вопросы спокойным тоном, выкладываешь все на блюдечке, и я не пущу тебе пулю в лоб, понял? – Для пущей убедительности я ненавязчиво показал кобуру на ремне. – В отличие от некоторых, я стрелять умею. - На все согласен! Только не убивайте! – завизжал случайный убийца.       Я разжал пальцы, и тощее тело опустилось на ноги. - Ну рассказывай: кто, когда, где дал тебе пистолет, как ты проник в компанию «Extra», что ты знаешь о причинах взрыва. - Я вообще не знал, что будет взрыв! – со страхом воскликнул студент и сжался еще больше, словно высох на солнце. – Я не знал! Иначе ведь и не сунулся бы!.. - Это я и так понял, - отрезал я. - А пистолет… - Алексей покосился на кобуру, а затем на глазную повязку. – Да… мне дали… - Кто? - В общем, со мной связались сразу после показа новостей. И… ну… П-предложили встречу… - Где?       Он умоляюще, едва не плача, поджал губы и посмотрел мне в лицо. - Я н-не должен!.. Не должен говорить! - Но заметь: сейчас твоей жизни угрожают не те, кого ты должен сдать на благо всем, а я.       И парень-таки раскололся. Без прежних запинок и заиканий выдал адрес назначенной встречи, внешность людей: двое – мужчина и девушка – в черных пальто. Мужчина подтянутый, но не сильный, слишком даже заработавшийся над умственными задачами, чем над своим телом, в прямоугольных очках. Девушка с прикрытыми волосами, хрупкого телосложения. - Что ж, один раз ты сбежал с места преступления, - заговорил я, записав адрес в блокнот, - но на этот раз я беру тебя с собой. - Ч-что?! - Поведешь меня к этому месту. И, кстати, дай-ка мне твой телефон. - Зачем это?! - Позвоню парням - чтоб подъезжали. А ты собирайся давай, чтоб через минуту готов был.       На выходе я заставил студента оставить любые гаджеты дома, что сделал и сам, выложив на стол телефон. Нельзя было позволить кому-либо отследить наш маршрут. - И повязку на глаз вы за этим же нацепили? – спросил белобрысый в машине, пристегивая ремень на переднем сидении. - Показывай, куда ехать.       Я уже не понимал, сколько времени, перестал следить за его течением с момента взрыва компании, но по моим подсчетам, судя из ситуации на дорогах, из той легкости, с которой удалось проехать к центру города, еще раннее утро. Часов шесть. Пустота на улице тревожила. Если прежде подобной обстановке я радовался как мальчишка поцелую в щеку, то сейчас от наслаждения остался лишь трепет, не предвещающий сладкого чая. Скорее – привкуса металла во рту. Добрались мы быстро до квартала, без препятствий – затишье перед бурей, что-то подсказывало мне. Попутчик сказал остановиться у приличного размером здания. Чего-то сверхъестественного в нем я не приметил, разве что имение грандиозных афиш с кадрами из известных постановок. Мы прошли вдоль здания вверх по улице, и Алексей неожиданно остановился. - Я не думал, что так выйдет, - дребезжащим голосом заявил он. – Я не хотел… В смысле хотел, но… - Ты пытаешься попросить прощения за убийство? – хладнокровно напомнил я. - Вы это так сказали… - А как я еще должен разговаривать с убийцей? – я сделал жесткий акцент на последнем слове, по звукам будто выцеживая его долгими веками.       И Алексей рухнул передо мной на колени, заливаясь криками о прощении. Он умолял простить, но ни слова не проронил о полиции и лишении своей свободы: «Я ужасный человек и редкостная тварь! Я идиот! Но, умоляю, простите меня!» Кричал он долго, пока не охрип от катившихся слез. Я чувствовал себя архангелом у врат рая и ада, однако не считал, что имею право решать чью-то судьбу. Даже угрожая – врал, просто пытаясь запугать. Я стоял над ним, пока от дрожи его тело не свело судорогами. Стоял и, слушая, знал: все его слова на самом деле обращены не ко мне, а даже если и так, то лишь на малую долю. Алексей молил прощения у убиенного охранника, у Дана, у всех тех людей, что напугал прошлым вечером. А я стоял в воплощении их всех и смотрел, как он убивается. - Я не судья, чтобы выносить тебе приговор, - сказал я темным тоном, но милосердней прежнего. – И я не могу простить тебя за всех, кому ты причинил боль. Да, Высшее Прощение – благо, но я верю в иного Творца, нежели христиане, поэтому прощать убийство не стану. Но если ты искренне сейчас проорал на всю округу о своем сожалении, то тебя услышат. - Ч-что я могу сделать? – прошептал студент и посмотрел на меня.       Что я вообще должен ответить? Сочинить какой-нибудь пафосный монолог на тему дальнейшей жизни? - Для начала реши со мной дело по поиску, - напомнил я. – Затем извинишься перед Даном самолично и сознаешься во всем правоохранительным органам. Но это, конечно, если мы уйдем живыми.       Белобрысый (все еще на коленях) сжал губы в ниточку. По лицу было видно, что ему крайне не понравилась последняя фраза. И на что он вообще рассчитывал, когда поступал на наемника?.. Парень вспомнил, что находится на улице и поднялся заторопившись к подземному помещению. Лестница уходила вниз на два метра, врезаясь в металлическую дверь. «Здесь,» - произнес Алексей одними губами. Я спустился, опережая его и доставая пистолет из кобуры. Попробовал дернуть ручку – заперто. Никаких видимых замков – заперли изнутри. Я приказал Алексею отойти, а сам был готов выбивать железное препятствие. Но оно внезапно открылось наружу, выпуская холодный пар. Черная пропасть раскрыла пасть, приглашая войти холодным спокойствием. Мы с парнем переглянулись. Хотел бы я, чтобы на месте серо-голубых глаз оказались медовые… Так, настройся на дело, Истоков! Держа перед собой пистолет, я окунулся во тьму. В бездушных чернилах пахло влажными бумагами и горелой пылью. Но источников запаха увидеть не представлялось возможности; после света улицы глаза еще не привыкли к внезапному изменению окружающей среды. Ни одного окна, ни единой щелочки, которая подсвечивала бы неяркий столб пыли. В этом мире черноты едва слышались однообразные сигналы приборов. Нервы шевельнулись, прокатился по виску ручеек пота. Я почувствовал движение с разных сторон. Именно почувствовал, поскольку ни звуков, ни видимых предметов не было. Проход, что оставлял надежду хоть на каплю света, захлопнулся с ужасным громыханием и лязгом, что-то шмыгнуло к спине, и я без промедлений ударил туда, где у человека находился бы живот. Но нечто разделилось надвое и выбило из крепкой хватки пистолет в два удара. За пару секунд я оказался с заведенными за спину руками. Глаза немного привыкли к темноте, и различались теперь блестящие очертания каких-то темных предметов, заполнявших все пустое пространство стен. А где-то рядом, совсем близко, - тепло человека. Чья-то фигура двинулась к одному из пищащих приборов и произвело несколько движений, после которых мгла отступила в темные углы и уступила месту желтоватому свету. Помещение быстро обросло хламом: купленными обоями, банками с краской, на невиданном количестве полок громоздились разного рода, веса и вида эксплуатации предметы. Стекло, металл, дерево, пластик – все без исключения материалы играли вокруг хозяина. А у стены полукругом оставался без внимания стол с компьютерами. А хозяин в черном осеннем плаще без капюшона не снимал с рычага руки. Но в конце концов отпустил и повернулся ко мне лицом. Крашеные коричневые волосы, густые брови, мощные и властные черты дополняют блеск зеленых глаз. И блеклый левый зрачок. Мужчине стоило одного кивка, чтобы заставить отпустить меня. Двое людей выполнили молчаливый приказ и отошли к стене, и я запомнил, где примерно кто стоял. Я ожидающе выпрямился перед легкой улыбкой кукловода. - Наверное, я должен сказать «давно не виделись»? – проговорил Александр Пропастьев и разрезал тишину, открыв между собой и мной некий доверительный коридор. – Не выслушаешь старого товарища? - Выслушаю, но по принуждению, - отозвался я, наблюдая за поблескиваем чипа, которого у него быть не должно: при увольнении наемнику чип удаляют, но почему?.. - Об этом думаешь? – поднял брови мужчина, указывая на левый глаз. – Мне удалось его сохранить. Хотел оставить на память о бывших компаниях. Из базы данных меня все равно удалили год назад, так что опасаться было нечего. - Ты создатель «StoryTeller»? - Вот так напрямую спрашиваешь? – вздохнул бывший товарищ. – Да, в каком-то смысле, я его создатель. Но я лишь создал идею, вложил некоторые средства, а в остальном помогли новые связи. - Сдашься по-хорошему – судья смягчит приговор, - говорю я без всякой надежды. – У меня есть доказательства твоей вины и соучастников. - И где они? – ядовито и со смехом спросил Александр. – Ты же понимаешь, что сейчас ситуация явно не на твоей стороне. К тому же, - создатель сделал театральную паузу. – Все мои доказательства могут встать против тебя.       Я не стал скрывать непонимания. - Суди сам: в обеих компаниях произошли взрывы, и в обеих же работал ты. После каждого случая ты же и выживал. Это ли не считать подозрительным? - Я дам показания, доказывающие вину сайта в самоубийствах подростков. А для подтверждения лично твоей вины достаточно нескольких программных взломов. - Поздравляю, что нашел сайт, - похлопал враг в ладоши и добавил: - с моей помощью. Итак, я бы хотел поговорить с тобой. Алексей, - обратился он к моему попутчику, - спасибо, что привел его сюда, как и договаривались.       С обреченным видом белобрысый сжал губы и зажмурился, словно не хотел видеть возникшую вокруг меня ауру разочарования. Вот, за что передо мной он просил прощения. Выходит, при встрече они обусловили это место, а взрыв подстроили так, чтобы я и Алексей выжили, не зная заранее о самом происшествии. И после студент привел меня сюда. - Я зачем-то нужен, раз еще жив, - констатировал я, пока глазами искал хоть что-то, напоминающее оружие. - Понимаешь, законно найти сообщников не так просто. Я просто подумал, раз ты взялся за дело «StoryTeller», то и на кандидата подойдешь. И, пожалуй, не ошибся. Помня твои навыки, я надеялся в скором времени встретиться. - И теперь ты хочешь переманить меня на свою сторону? – усмехнулся я. – Ты убиваешь детей. А я этим заниматься ни за что не намерен. - Не спеши с выводами, Исток, - мужчина выставил ладонь перед собой. – Я не убиваю детей. - Ты подталкиваешь их к самоубийству. - Но! – он хлопнул в ладоши и пальцами указал на меня. – Не убиваю их! - Это одно и то же, - напомнил я. - Хм… В статье 110 Уголовного Кодекса сказано, что наказан я бы был в том случае, если бы угрожал, жестоко обращался или систематически унижал человеческое достоинства, однако не делал этого. Ни разу. Я не писал на сайте уговоры к самоубийству, не подкупал – ничего такого. И ты сам об этом знаешь. - Довести человека до самоубийства можно и другими способами, которыми ты и воспользовался. И помощь тебе оказала бывшая студентка. - Удивительно, насколько талантливая студентка, - поправил Александр. – Я всего лишь выкладывал собственные идеи и факты. - Это называется пропаганда. - Скажи, ты знаешь, сколько в мире людей умирает каждый день?       Я, слушая, молчал. - Но все это – возобновляемо. Люди будут рождаться и умирать, рожать и убивать, существовать и прочее… Но когда-нибудь человеческая раса просто переполнит собственную колыбель. Ты не представляешь, насколько сильно мне самому порой хочется передушить половину человечества к чертовой матери, чтобы наконец позволить себе с облегчением вздохнуть. И, суди сам, сколько же существует уродов, что не понимают обычных правил природы. Они деградируют, уничтожая и себя, и окружающих, и родной дом. – Во время речи мужчина кружил вокруг меня радиусом в два метра, словно акулой подбирался к жертве. – От мусора принято избавляться. - Вспоминаем пик активности хэштегов «биомусор» в социальных сетях? – усмехнулся я. На мой вопрос бывший наемник промолчал. – Меньше лишних людей – больше ресурсов на Земле, просветленных и смысла в существовании каждого человека – ты это хочешь сказать? – продолжал я не без иронии. – И лучший способ избавиться от «биомусора» - повлиять извне, так? Естественный отбор, полагаю. Подростки легко поддаются влиянию, поэтому они стали основной аудиторией сайта, я прав? А «идеальные» тинэйджеры и подавно устали от собственной жизни, ничего не упустил?       Александр лишь сдержанно улыбнулся, но я видел, насколько сильно мне удалось извести его догадками. - Я не стану отнимать чьи-либо жизни, - говорю я. - Они сами лишают себя жизни. - Потому что сайт их на это толкает! - Потому что они сами этого хотят, - прошептал Пропастьев с огоньком в глазах. – Открою тебе тайну: гении, таланты, усердные работники вынуждены задерживать собственное развитие из-за всего мусора, что старательно приравнивает их всех к ничтожеству. - В смерти меньше смысла, если в жизни его мало.       Я постепенно осознал, что сейчас ведется битва между двумя огромными силами. Я не понимаю их названий, не вижу образов, но ощущаю их мощь. И доводов у той, чью сторону принял мой бывший коллега, намного больше, чем у той, на какой пошатываюсь я. - Вспоминая излюбленную фразу, скажу: люди любят усложнять. Они хотят помочь природе, но мешают те, кому плевать. Пытаются наладить отношения, но мешают тупые посредники, не смыслящие в деле, и дают разрушительные советы. Но ведь все куда проще! Человек – это животное, а оно подчиняется природным инстинктам. И чтобы обеспечить лучшее будущее, необходимо… - Избавляться от мусора, - перебил я и схватил найденный всего в метре от меня пистолет. Я быстро подскочил к Пропастьеву и, прижав того к стене, приставил дуло к груди. – Один выстрел – и он покойник! – воскликнул я, обращаясь в момент оторвавшихся от своих мест телам. - И что дальше? В полицию?       Я молчал. - Все бессмысленно, Исток. Уйду я – на мое место встанет кто-нибудь другой. - Знаю я, что все бессмысленно, что люди зациклились на морали и перестали видеть свою природу, что жизнь в крупном масштабе не имеет смысла! Что битва между такими как мы не прекратится никогда! - А чего же не покончить с этим? – тузом сделал свой ход бывший наемник.       Что-то колыхнулось. Я всего лишь представил, сколько миллиардов раз могла повторяться эта сцена и сколько бесконечно раз она будет продолжаться. Жизнь представилась спиралью с разной толщиной нити, радиус колец. Но она все время обходила одни и те же события, не давая вырваться из ее хватки никому. Я слегка ослабил руку. Сколько бы я ни отрицал или не делал бы вид, что отрицаю, но факт остается фактом: имеет право на существование мировоззрение Александра. Во многом я его понимаю. Бесконечные раздражающие события, которые были созданы по вине людей, уничтожают наш мир, усугубляют положение как общества, так и индивида. А причина этого – разочарование и утопия. Мы не достигаем своих целей, с детства становимся заложниками накрученных правил и порядков, смысла в которых не так много. А тех, кто не согласен с устоявшимися вещами, называют сумасшедшими. Зачем одеваться вычурно и празднично, если это неудобно? – чтобы понравиться учителям. Зачем учиться, если тебе не интересно? – чтобы показать себя в обществе с лучшей стороны. Зачем решать чужие проблемы, если не можешь решить собственные? – чтобы показать, что у тебя нет никаких проблем. Общество, обернутое в красочную фольгу и перевязанное подарочной лентой. Кому нужен твой талант? – есть машины и программы, отлично справляющиеся и без тебя. Какой смысл в твоем существовании, если ты не можешь ничего менять? – бессмысленно.       Вот так живешь, считаешь себя сильным человеком, а какой-нибудь бывший коллега бьет тебя правдой в лицо до такой степени, что теряешь самообладание и веру в счастливое будущее. - Ты все еще считаешь, что у нынешних событий есть смысл? – улыбался Александр.       На улице послышались посторонние шумы. Нет, это не прохожие, не спешащие куда-то машины. Ропот близких подошв, едва слышных снаружи, но хорошо улавливаемые в реальном мире. - Да, я считаю, что в моей жизни все еще есть смысл, как и в жизнях каждого, - говорю я. – Просто появиться в жизни кого-то на одно мгновение – уже смысл!       Я – это то, что происходит здесь и сейчас, и я не собираюсь менять выбранный маршрут на зыбкий песок, какой мне предлагал бывший товарищ. Я делаю это не ради денег, не ради лучшего будущего, а просто из-за эгоистичного желания стать авторитетом и научить хоть кого-то опытом своей жизни.       За спиной зашевелились, стали приближаться ко мне – я чувствовал это своим существом. С грохотом, равносильным лишь крику, дверь слетела с петель, впуская свет улицы в помещение. Мгле нечем укрыться. Александр ударил меня ногой в живот, попытался выхватить пистолет и сбежать, но я повалил беглеца на пол, едва не задыхаясь, после чего ударил по лицу свободной рукой. От атаки мужчина уклонился, но, в любом случае, бежать уже не удастся: двое его людей схвачены ворвавшимися агентами спецслужбы и их громкими властными приказами. Форма защищала и уравнивала военных между собой, а потому отличить кого-либо не представлялось возможным. Автоматы звонко сопровождали каждый их шаг, окружая злоумышленников и сцепляя в кольцо из трех человек. Шахматные фигуры теперь были расставлены в мою пользу – спасибо вовремя подоспевшему отряду, что одолжил Макс. Тут же взяли и Пропастьева, и Алексея. Глаза долго привыкали к яркому белому свету утра. Но и с этим невозможно было не заметить ту ненависть, какую напустил на себя создатель трагичного сайта. - Ты правда думал, что я с пустыми руками заявлюсь в эту ловушку? – наконец позлорадствовал я. И был ослеплен.       Александр улыбался, сверкая блеклым чипом наемника: - А ты правда думал, что я этого не предвижу?       И поставил шах.       Резкий удар, боль от которого прошлась волной по всему телу, оттолкнул меня, зарядив прямо в плечо. Такой же удар попал в ногу, моментально опрокинув тело. Нет, это не человеческие атаки. Источников внезапных выстрелов я не прослеживал. Стреляли по всем подряд, без разбора свинец обжигал кожу, проходил сквозь плоть; из-за боли выворачивало внутренности и грезило смертью. Двое агентов успели рухнуть в своеобразные зеленые зоны, но и там пули их достали. Свист, крики (не только человеческие, но и оружейные) наполнили весь зал, сотрясая воздух и его составляющие. Бились предметы, сваливались с полок, крошились и гудели. А в это время, пока намешивалась какофония из плоти, крови и других материалов, кто-то дистанционно управлял выстрелами, направляя их в людей, при этом находясь на достаточно безопасном расстоянии от происходящего. Помощник Пропастьева мог находится в радиусе пятисот метров – относительно недалеко, но только если ты знаешь, где именно расположена база. Создатель же легко вырвался из уже несуществующей хватки и затанцевал в остатки тьмы. Он идеально описывал любые потоки выстрелов, точно зная, куда они направлены и откуда исходят. Он блеснул чипом и исчез. Кто-то попытался выстрелить в его сторону, но оружие этого человека взорвалось прямо у него в руках, обожгло лицо и проглотило пальцы. Однако даже сквозь жгучую боль, грохот выстрелов и ругательств я отчетливо слышал удаляющиеся шаги бывшего товарища. Бывшего наемника сети с кодовым именем Распад.       Возможно, я стал бредить от какой-нибудь попавшей в голову пули и сейчас умираю, выпадаю из физического тела. Но все вокруг неожиданно затихло. Раз! – и исчезли яркие столбы раскатистых атак, замерли всевозможные звуки, заснул воздух. И в наступившем молчании отчетливо щелкнул и прозвенел единственный выстрел. Едва дыша, я переместил взгляд в сторону дверного проема. Человек невысокого роста обеими руками сжимал стрелковое оружие по направлению к Пропастьеву, заслоняя собой блеклый свет раннего утра, сливаясь с собственной тенью. Одна лишь тень, словно вырезанный кусок бумаги, неспешно спустилась в помещение, заводя с собой еще двоих человек, одного – в форме, второго – без. Тень направилась ко мне.       В этот момент я стал пылинкой, провалившись в глубокую пустоту.       Губы онемели от покусываний, в висках стучало сердце. Глаза по-новому принимали устоявшиеся вещи. Дан метался по квартире, по местам раскладывая под руку попадавшиеся предметы, под нужным ему углом поворачивая их для большего комфорта и гармонии. Но мысли вертелись не здесь, не следовали за Даном в разные комнаты, не возвращались даже в создаваемом им порядке. Его как такового не было. И тело само привело взвинченного хозяина в комнату, какую отвел ему Истоков. Ладони сильно покраснели и сжимали уши, зарываясь в волосы и стискивая меж пальцев бинт. Тот сдавливал голову, отчего казалось, что комната становится серой, даже бесцветной, а сознание готово намертво вывернуться. Дрожь вновь прошла от плеч до пояса. Но аутист не понимал, что с ним происходит. «Он же н-наставник, - рассуждал Дан. – Я н-не могу о-ослушаться. Но о-он м-может по-пострадать… Я х-хочу помочь!..» Шепот продолжал наполнять комнату. Пока его не сменил шум. Дан распахнул окно, с размаху ударил по аккуратно разложенным вещам на столе, на подоконнике, пробрался до книг на полках, скинув их все на пол. В ход пошла одежда на плечиках, сумки. Аккуратность и штампованная чистота, что так долго наполняли жизнь парня, в секунды были оборваны, словно нить для шитья. Порядок сменился хаосом, к которому аутист никогда не привыкал. Всегда насторожен, внимателен до педантизма, он не представлял, что однажды самостоятельно разрушит все. Серость все не унималась и проникала теперь сквозь распахнутое окно. А Дан стоял посреди созданного дисбаланса и пытался услышать от голосов в голове, что же он должен сейчас делать. Он стоял посреди бесцветного и полого хаоса также, как это когда-то делал Михаэль, и чувствовал тоже, что и он тогда, в обломках уничтоженного мира. Но, конечно, знать этого не мог. Это же только аутиста выбор, не чей-то еще?.. Температура постепенно падала, Дан поежился от холода и взглянул в окно. Где-то в городе Истоков исполняет свой долг, будучи, по сути, лишенный официального рабочего места. Но… раз у них нет больше начальства над головой, отчего же Дан должен кому-то подчиняться?       Аутист хлопнул в ладоши и откопал среди вещей ноутбук Истокова. Ввел пароль, какой сообщил Дану наемник, и зашел в мировую сеть… Он ведь может позволить себе проследить за тем, чтобы учитель был в безопасности или имел возможность позвонить в случае необходимости? Парень проследил движение телефона наемника, совершив несколько не сложных для него действий. Адрес незнакомый. Куда это мог отправиться Истоков Владимир? Учитывая, что ему нужен, скорее всего, тот, кто уничтожил половину здания компании «Extra», можно предположить, что он отправился к Алексею – убийце, который ошибся в выстреле. «Нужно проверить,» - подумал Дан. Пришлось заморочиться, чтобы аккуратно пробить место жительство по базе данных, при этом ступая по минному полю сети. Однако система приняла ложные показания и съела хакерство, предоставив информацию о владельцах квартир в доме, у которого Истоков остановился. На указанное имя нашлось около десяти человек, но лишь один из них оставался ровесником Дана. Убийца – выпускник академии наемников сети и информационного обслуживания Алексей Воронов. Парень по привычке вздумал было отправить находку полиции и сообщить о подозрении найденного выпускника в убийстве, но вовремя сдержался. Сейчас он не имеет права заявлять о подобном, ведь тогда его обвинят в хакерстве (каким он, впрочем, грешил не в первый раз) и в слежке. На этот раз Дан воспользовался знаниями, чтобы отследить местонахождение и работу телефона Алексея. И заставил дыхание остановиться, ведь по каналу связи передавался знакомый голос. Это было сообщение Максу, чтобы тот отправил троих человек по указанному адресу. Дан, опомнившись, мгновенно записал его в блокноте, какой остался нетронутым на столе. «Значит, Истоков Владимир выяснил что-то важное».       Со стороны могло показаться, словно аутист проходит квест за ноутбуком и сейчас победил босса – настолько непосредственно он выглядел. Дан слегка улыбнулся в момент, когда нашел номер телефона вызываемого абонента, но детское выражение лица сменилось на что-то печальное и по-взрослому серьезное, совсем не естественное для такой личности как Дан. Вновь проклюнулось в душе нечто тяжелое и болезненное, что чувствовал он когда-то во время употребления родителями алкоголя. Тогда, как и сейчас, мальчишка не мог понять, почему человек столь глупо вредит себе.       После длительных гудков Макс все же ответил: - Алло! - А-алло! Э-это… это?.. - Максим Александрович. Кто говорит? - Я Дан, - проговорил аутист, плотно прикладывая трубку к уху. - А! Тот аутист, который с Истоком работает? - Вы д-должны взять меня с собой! - Что? Куда это? - Вы з-знаете, Истоков Владимир в-вам говорил адрес.       В трубке устоялась многозначительное молчание, которого аутист не понял и продолжал ждать положительного ответа. - Ты хакнул чей-нибудь телефон? – догадался Макс, что и сказал бесстрастным, но строгим голосом. – Да? - М-м… Если я отвечу «нет», вы м-мне не поверите?       И вновь пауза, но недолгая: - Зачем ты там? Не, ну подумай: ты себя вообще-то опасности подвергаешь. И мешаться будешь.       Дан задумался: - В-вам придется встретиться с создателем опасного сайта. Это может оказаться ловушкой информационного масштаба, а с Истоковым Владимиром может ч-что-нибудь случиться. У в-вас в группе есть квалифицированный работник по… - Хорошо, я понял-понял! – на том конце Макс замахал в воздухе руками. – Все мы бываем занозами в заднице, знаю. Так, я отправлю своих людей по адресу, а тебя заберу самолично, понял? Чтоб через пятнадцать минут стоял на ближайшей остановке – я подъеду.       Пол секунды спустя Дан улыбался гудкам окончания вызова. Он взял ноутбук, блокнот и ручку, положил все в найденную сумку, с которой приехал из общежития. Аутист выбежал из подъезда в одной футболке и джинсах, ведь единственная куртка по погоде сгорела при взрыве, да и времени что-либо одевать, кроме кроссовок, не было. Он пробежал улицу, миновал арку и оказался на большой дороге. Город еще дремал, и в такое спокойное и на редкость солнечное утро без духоты могли проезжать только безумцы работы или полицейские машины. Сероватое небо немного расплылось, солнце скользнуло по лицу, задело лужи и окна высоких зданий. Дан прибежал на остановку в сознании, но без сил, поскольку до нее было далеко добираться от самого подъезда. Помимо него на скамейке сидели девушка и молодой человек, видимо, они ждали автобусов или кого-то еще, чтобы погулять, к примеру. Аутист немного покачивался, стоя у столба, и перебирал руками. Давящее когда-то чувство дало о себе знать. Оба человека смотрели на Дана слегка странновато, буквально прожигали его взглядами, пытаясь найти объяснение его движениям. Аутист не хотел обращать на них внимания, ведь должен был сосредоточиться на более важных вещах, однако смущение не покидало перевязанной головы. «Наверняка какой-нибудь наркоман, кольнулся с утра пораньше,» - думал молодой человек, закуривая сигарету. Огонек опалил кончик и спрятался обратно в зажигалку. После первой затяжки он продрог от пристального взгляда незнакомца. Тот застыл будто статуя. Девушка оторвалась от своего телефона и тоже поймала на себе взгляд аутиста. Сложно из наступившего конфуза выявить его причину, но сделать это, конечно, оказалось еще сложнее, когда звуки колес служебной машины разбили тишину. - Ну че, за тобой приехали, походу, - сказал молодой человек, выпуская дым, и рассмеялся. - Да, в-вы правы, - Дан заставил его рассмеяться еще пуще.       Но смех внезапно стих.       Проехала первая машина, рассчитанная на группу людей, за ней – еще одна, которая замигала фарами и остановилась. Качающийся человек юркнул на заднее сидение, и машина унеслась за первой. Окурок так и вывалился из открытого рта молодого человека, наблюдающего за удаляющимся бело-синим пятном. - Повезло тебе, - проговорил Макс, сжимая руль, - если бы нам было не по пути – не согласился бы забрать. - С-спасибо, - сказал Дан, пристегнулся и открыл ноутбук. – Была ве-ведь еще причина?       Макс взглянул в зеркало заднего вида, но взгляда пассажира так и не поймал. - Вы м-молчите, п-потому что это – правда? - Да, - сдался водитель и резко вырулил в право вслед за впереди едущей машиной.       Сзади Дан вцепился в ремень безопасности одной рукой, а второй искал что-то в просторах мертвого разума. - Что ты там все копаешь? – сощурился Макс в зеркало. - Не мешайте, - буркнул Дан, не отрываясь от экрана. - Ты как со старшими разговариваешь?! - Простите, не мешайте мне, пожалуйста, д-делать м-мою работу. - Да ты издеваешься! - Нет, - холодно отозвался аутист.       А пальцы парня завораживающе и точно летали над клавиатурой. Макса допытывало искушение заглянуть в монитор, но приходилось следить за дорогой, выжимая из авто все 120 километров в час. Очередной поворот оказался решающим. Машины остановились у высокого темного здания с афишами выступлений. Только тогда Дан выглянул в окно. А затем снова ушел в сеть. Пока он нервно перебирал пальцами кнопки, группа агентов из первого транспорта окружала вход, за которым должен был находиться Истоков и злоумышленник. - Не знаю, что ты там делаешь, но мы… - Не заходите! – крикнул Дан, открывая дверцу.       Но было поздно. Группа ворвалась в помещение, послышались звуки короткой борьбы: неразборчивые крики служащих, удары прикладов по телам сопротивляющихся. - Видишь, все под контролем, - сообщил Макс и обратил внимание на обеспокоенного аутиста. - Нет! Е-ели я найду и-источник… он… - шептал парень и покусывал губы. - Парни, не расслабляемся, - сказал Макс в рацию, а затем и Дану: - Что у тебя? - Дистанционное оборудование поражающего огнестрельного типа! – только успел выпалить парень прежде, чем улица наполнилась раскатистым громом проскакивающих пуль и рикошетов.       О том, что выкрикнул аутист, Макс знал прекрасно. Как и то, что дистанционно управлять этим оружием необходимо максимум с пятисотметрового расстояния. Но, черт возьми, эти знания ничего не дают! – слишком долго придется разыскивать нужный дом, квартиру и базу. Подмастерье же продолжал носиться глазами от одного угла экрана к другому. Программа за программой, взлом за взломом, информация за информацией – все продвигало его ближе к тому, кто оружием управляет издалека. Если оружие регулируется, то на них должны быть установлены камеры, чтобы ненароком не навредить «своим». Если удастся завладеть хотябы камерами и отключить их, возможно, и стрельба остановится? Но Дану было этого мало: ему требовалась гарантия прекращения выстрелов, а не предположения. Ему нужен доступ к этому оружию. Аутист распахивает дверь и выбегает на улицу, мчась с зажатым в тисках рук ноутбуком ко входу в здание. Необходимо что-нибудь помощнее обычного гаджета, какой мог купить любой тинэйджер. Он забегает в помещение и исчезает с глаз Макса. В это же время люди оборачивались на влетевшего в здание юношу, который зачем-то подключает ноутбук к какому-то странному и непонятному предмету из железа с кучей проводков и кнопок. Охранник тут же следует за парнем, отдавая неслышимые юношей фразы. Тот продолжал игнорировать любые звуки, колдовать над своим гаджетом, пока не воскликнул: «Есть!» Охранник схватил парня, но тот с большими округлившимися глазами, видимо, от прикосновения к нему, руку мужчине выгнул за спину, чего не ожидал никто из присутствующих. Затем легко и ловко воспользовался своим положением и непониманием других: забрал у охранника пистолет, не снимая с предохранителя, и выбежал из здания, бросив ноутбук на полу.       Макс остановил аутиста и охрану, показав второму свои документы, и воскликнул: - Что ты делаешь?! Почему грохот не стихает?! - Я п-подключился к оружию! – победно воскликнул Дан. – Через пару секунд!.. - Немедленно отдай пистолет! – рявкнул на парня охранник. – Это не игрушки. - И-извините, - кинул Дан, снял пистолет с предохранителя и помчался к проходу, откуда все еще слышались звуки столбов пуль.       Его попытались остановить, но аутист легко скользнул меж рук обоих. В секунду, когда прекратилась стрельба, Дан поймал свою цель, встав практически вплотную ко входу во тьму. Действие длилось всего пол секунды, но время растянуло этот миг на больший срок, ясный только стреляющему. Никогда ему не приходилось стрелять в живое существо, только в мишень на полигоне. Ему бы следовало чувствовать страх перед неудачей и последующим позором перед теми, кто его окружал. Он просто обязан был в то мгновение бояться как попасть, так и промахнуться. Но не боялся ничего. Возможно, организм не успел опомниться и понять, пусть решительно следовал за хозяином; возможно, природная прямолинейность или какие-нибудь последствия особенности развития. Но борьба между мощнейшими силами, какую чувствовал ранее на своей шкуре Истоков Владимир, Дан словно не замечал, не считал нужным обращать на нее внимание и вовсе не знал о ее существовании. Он просто сделал нужное всем: остановил преступника, который намеревался сбежать. И никаким чувствам не позволил возникнуть во время нажатия на спусковой крючок.       После выстрела Александр рухнул на пол, а затем был задержан с пулевым ранением в ноге. Дан выпустил из рук пистолет. С непривычки и выпуска адреналина пальцы подрагивали, и никакого отношения к привычке аутиста это не относилось. Дан спустился по ступеням еще ниже и только тогда заметил задыхающегося от боли наставника, как и еще троих людей в разном состоянии, в форме и без. - «С-скорая», - проговорил Дан, хватаясь за бинт на голове и пытаясь сорвать его. - Уже вызвал, - отчитался Макс.       Возле Истокова засуетились люди, а Дан стоял и не шевелился. - Дан! – наконец крикнул Макс. – Ты знаешь, кто это все устроил? Кто управлял оружием дистанционно? - Н-нет, - парень едва сумел развернуться к выходу. – Но я покажу в-вам б-базу… Там д-должно быть все необходимое для контроля над о-оружием… Оно з-здесь, в здании.       На выходе пересеклись взгляды аутиста и Александра. И в то время, когда на лице бывшего наемника читалась злоба и рвение ускользнуть (хотя Дан прочитать этого не мог, но догадывался по дыханию), у самого Дана лицо оставалось нечитаемое, но скорее от природы, поскольку в душе корпели страх и любовь ребенка.