Я смертельно скучал по тебе

      Сигюн побитой собакой смотрит на роскошно украшенный ларец в руках служанки, стоящий целое состояние. А ведь это всего лишь «упаковка» подарка. То, что лежит внутри… Впрочем, тяготит совершенно не это.              «Я передаю честь вручить памятные подарки главным героям войны тебе, дочь моя».              Сигюн впервые в жизни проклинает участь имперской принцессы. Нет никаких проблем с вручением подарка кронпринцу империи — Тор сиял в лучах собственной славы на Бале в честь долгожданной победы и принял из ее рук искусно выкованную дворфами непробиваемую кольчугу с улыбкой на все лицо и низким радостным смехом. Совсем другое дело — второй кандидат.              Локи в сухом официальном письме отказался от посещения Бала победы, сославшись на важные дела. Как Хозяин Магической башни он вполне мог себе это позволить. К глубочайшему сожалению Сигюн.              Ее старшие братья были абсолютно разными и пошли абсолютно разными дорогами: Тор выбрал путь мастера меча; Локи — путь мага, став самым молодым в истории Хозяином Башни. Тор шел по пути света, являясь истинным Восходящим Солнцем империи. Локи шел по пути тьмы, укрощая спесивую темную магию и заключая сделки с существами из мира Теней. Оба ее брата были исключительно выдающимися в своих аспектах.              И посмотрите же на нее.              Кроме яркой внешности и не дурных умственных способностей судьба не наградила ее ничем особенным. Да, она по праву считалась самой красивой и желанной женщиной империи, но львиную долю в этом сыграло происхождение.              Какой дурак отказался бы от шанса породниться с императорской семьей?              Последние два года высшая аристократия с завидным рвением затягивала петлю замужества на ее шее, наседая со всех сторон. Благо императрица слишком любила единственную дочь и уважала решение Сигюн не спешить со свадьбой. А также имела значительное влияние в этом вопросе на императора.              В конце концов Сигюн было всего-лишь двадцать. У нее оставался почти год до совершеннолетия. Одиннадцать месяцев.              Она вспоминает об этом с содроганием.              — Ваше Высочество?              Сигюн резко вырывается из своих мыслей. Взгляды сопровождающих служанок и рыцарей прикованы к ней с ноткой волнения. И она может понять, почему…              Маги. Все, собравшиеся в холле Магической башни, независимо от ранга, смотрят на них как гиены на свою жертву. С присущей им всем ноткой превосходства, отпечатавшейся магическими формулами на телах и крови. Вот почему все в империи и за ее пределами стремятся минимизировать свой контакт с магами и по возможности стараются обходить стороной Магическую башню. Что ж… Сигюн занесло в самое ее сердце.              — Я пришла по приказу императора вручить награду Хозяину Магической башни за победу в войне! — ее голос звучит по-королевски звонко и гордо.              — Рады приветствовать вас, Ваше Высочество, — глубокий старец слегка кланяется, скорее для формальности, а не из вежливости, чем вызывает недовольство среди ее сопровождения. — Мы проводим вас.              От скорости поднимающейся магической платформы вверх, между ступенями винтовой лестницы, Сигюн становится дурно. Но иначе до самого высокого этажа — этажа Хозяина Магической башни — им не добраться. Подниматься на своих двоих — сродни самоубийству, а летать никто из них не умеет.              Когда платформа останавливается у конца лестницы перед черной готической дверью, у Сигюн кружится голова. Говорили, покои Хозяина Башни менялись и подстраивались под своего владельца даже в самых мелких деталях. Давали все самое нужное в течение жизни, так что многие из предыдущих Хозяев не выходили из них годами. К несчастью, с Локи это плохо работало, и к императору как минимум раз в пару месяцев наведывались недовольные дворяне. В последний раз во время очередного эксперимента Локи, кажется «случайно» снес с карты империи рудниковую гору.              Двери сами собой открываются, едва нога Сигюн касается каменной площадки: ее уже ждут. Старейшины башни ожидаемо остаются: черная разинутая пасть высокой двери приглашает лишь дворцовую делегацию.              — Дьявол бы побрал нрав нашего младшего принца!..              — Он же темный маг, они друг дружке руки невось не один раз жали!              Сигюн намеренно пропускает едва слышное бормотание рыцарей мимо ушей и первой ступает сквозь черный портал. Ей движет такое редко доступное в последнее время любопытство. Тор много раз был «в гостях» у брата, она — никогда. Как же тут у него все устроено?              За завесой ее встречает темное помещение, приятно пропахшее деревом, различными травами и книгами. Книг здесь на самом деле больше всего. Пространство чем-то даже напоминает императорскую библиотеку: те же высокие бесконечные стеллажи, тянущиеся к самому потолку. За исключением отсутствия того самого потолка: вместо него — зияющая тьма. Да и стеллажи подозрительно похожи на зловещий лабиринт, готовый сожрать неприглашенного гостя.              Что ж. Вполне в стиле Локи.              — Моя дорогая сестра! — бархатистый баритон с нотками восторженности звучит эхом, и Локи помпезно проявляется в воздухе, шагая прямо навстречу.              Столько лет прошло, а он не меняется. Не изменяет себе в излишней показухе.              — Приветствуем второго принца и Хозяина Башни, — звучит хором у нее за спиной, но Локи не обращает на них никакого внимания.              Он ловит ее кисть и почтительно прижимается к пальцам губами — чересчур долго, — заглядывает неестественной зелью глаз в ее — чересчур интимно.              Сигюн невольно задерживает дыхание.              — Рад видеть тебя в своей скромной обители, — он наконец отстраняется, отпуская ее руку и давая нормально вздохнуть.              Край тонких губ на секунду дергается вверх. Никто бы, кроме нее, даже не заметил.              — Рада приветствовать второго принца, Хозяина Магической башни и героя империи! — Сигюн с запозданием приседает в реверансе, склоняя голову. — По приказу императора я пришла вручить вам подарок, — приветливая улыбка застывает на ее лице еще одной многокаратной драгоценностью.              Сигюн оборачивается к держащей ларец служанке и принимает его в свои руки: не по чести, но даровать императорский подарок брату поручено лично ей. Она подходит к чинно убравшему за спину руки Локи почти вплотную.              — За ваши неоспоримые заслуги в последней войне. Прошу, примите.              Одним магическим щелчком пальцев тяжелая крышка раскрывается прямо в ее руках, и в воздух всплывает свернутый свиток, увенчанный красной лентой с императорской печатью.              Сигюн не может не загореться интересом, когда в глазах брата вспыхивает алчный восторг. Так же магией лента с печатью срываются, и свиток разворачивается прямо перед его носом.              Что отец мог даровать Локи таким образом? Шахту с магическими камнями? — Их у него и так было предостаточно. Земли? — Локи без того принадлежало одно из побежденных некогда королевств. Иммунитет? — Что могло быть выше иммунитета Хозяина Магической башни?              Чем бы это ни было, это безусловно доставляет Локи несказанное удовольствие. Что ж, это к лучшему.              — Подарок пришелся вам по вкусу, брат? — формальная вежливость, но Локи отчего-то дико впивается в нее острым взглядом. По спине пробегает холодок.              — Несомненно! — медленно проговаривает он с каким-то пугающим предвкушением. — Не соблаговолит ли сопровождение оставить принцессу одну? — справляется Локи все так же не отрывая от нее глаз.              Одну? Сигюн напрягается.              — Семейная встреча.              Что ж, если так… Она, едва заметно хмурясь, косится на равнодушно принявшую сей факт прислугу и рыцарей. Брат решил провести время с сестрой тет-а-тет, что в этом такого? Пальцы сильнее сжимают ларец.              — Конечно, — выдыхает она.              И никто, кроме сощурившегося Локи, не замечает дрожь в ее голосе.              Одним небрежным взмахом руки Хозяина Башни сопровождение вытворяется вон — ждать принцессу у двери. Локи поводит пальцами — свиток возвращается в ларец, крышка захлопывается, а сам ларец исчезает. Вот так просто.              — Идем, — он протягивает ей руку в приглашающем жесте, и Сигюн с опаской вкладывает в нее свою: пальцы утопают в большой ладони.              Соприкосновение даже через перчатки посылает по телу мурашки: она слишком давно не оставалась с братом наедине.              — Тор был прав, это место действительно удивительно, — Сигюн пытается разрядить атмосферу, а заодно спрятать от Локи мечущийся взгляд.              — Готов поспорить, он описывал его как нечто жуткое и пугающее, — фыркает Локи.              Ее левый висок жжет от его пристального взгляда. Пульс учащается, тяжелый комок застревает в горле. Сигюн невольно облизывает губы и фальшиво улыбается.              — Ну, тебе подходит.              Локи никак это не комментирует.              Он выводит ее в нечто похожее на комнату. В каменной стене вырезан огромный камин, языки пламени лижут нетлеющую древесину, пуская темные тени по немногочисленной мебели. Здесь пара обитых драконьей кожей диванов, огромный рабочий стол, заваленный мензурками и свитками. И прямо на нем — злополучный ларец. Виновник сегодняшней братско-сестринской встречи.              — Мы давно не виделись, — неожиданно начинает Локи, — а ты даже не удостоишь меня взглядом? — в голосе сквозит ироничная насмешка. — Как бессердечно, дорогая сестра. Разве ты не скучала?              Сигюн пронзает укол совести. Она оборачивается на него с мягкой улыбкой — насколько это возможно.              — Конечно, скучала, Локи. Что за вздор?              — В таком случае я хочу достойное приветствие от своей милой младшей сестры.              Сюгюн фыркает, возводя глаза к зияющей тьме над ними, и, затолкав поглубже взволнованную дрожь, тянется к брату с распростертыми руками. Локи с победной улыбкой тут же падает в ее объятия: утопает пальцами в золоте кудрей, притягивает ближе за талию.              Сигюн прошибает трепетная дрожь от столь тесного единения: они действительно давно не виделись. Его терпкий, горьковато-сладкий запах забирается в ноздри, кружа голову. Вольность прикосновений заставляет сердце биться чаще. Сигюн прижимается щекой к его виску, сжимая ткань камзола на крепких плечах сильнее. Тепло тела напротив успокаивает и одновременно пьянит: принцессам по статусу даже в кругу семьи не положены такие чрезмерные вольности. Сигюн готова поклясться, что простояла бы так весь день. Провела бы вечность в его объятиях. Она…              Сигюн вздрагивает, едва Локи касается кончиком носа ее шеи, а затем глубже зарывается в тугие кудри. Шумный вдох и выдох опаляют ухо, вынудив зардеться, сердце — замереть, а затем с новой силой ускорить бег.              — Сигюн. — Она вздрагивает от вожделенного тембра — хватка на ее теле становится крепче.              Что-то дергает внутри нее рычажок. В вены заливается зачинающаяся паника.              Как она могла забыть?              Как Сигюн могла забыть о нездоровой братской ненасытности по отношению к ней?              Ее озаряет потрясение от осознания: Локи все это подстроил. Чтобы вот так поймать ее. Специально не пришел на Бал победы, ведь прекрасно знал, что в этом случае ей придется прийти к нему лично.              Как она могла быть настолько беспечной и отослать сопровождающих?              Как она могла быть настолько беспечной, что позволила Локи остаться с собой наедине?              Ведь изначально она страшилась идти в Магическую Башню именно по этому поводу.              — Локи… — Сигюн мягко, но с нажимом, отстраняет его от себя.              Он повинуется, нет, лишь делает вид, с азартом заглядывая ей в глаза. Сигюн с трудом сглатывает: пламя в его глазах дикое.              — Что такое? — мягко спрашивает он, совсем несвойственным ему тоном — бросает пыль в глаза, усыпляет бдительность. И бьет наотмашь: — Разве не ты сделала первый шаг?              Ему даже не нужны лишние уточнения. События бала полуторагодичной давности метко дают Сигюн под дых. Аристократы тогда окружили ее, загнав в клетку из своих тел, чтобы представить своих сыновей. И Локи был тем, кто сбил с них спесь одним своим ленивым присутствием. А после…              Она делает нервный вдох, отводя взгляд.              — Это было ошибкой…              — «Ошибкой»? — Сигюн вздрагивает от опасной нотки в голосе и цепенеет, когда Локи возвращает зрительный контакт, поймав в капкан пальцев ее подбородок. Придвигает свое лицо к ее. Чересчур близко. — Моя сестра, — ядовито усмехается он, — в качестве благодарности сцепилась со старшим братом языками.              Сигюн сглатывает, совершенно очевидно краснея. Она может понять это, увидев нездоровое удовлетворение в зеленых глазах.              — Разве такое можно назвать «ошибкой»? — добивает он.              И Сигюн совершенно не знает, что на это ответить. В горле встает ком. Она находит брешь в его «капкане» и юркает в сторону под рукой. Делает шаг назад, спасительно увеличивая расстояние. Взгляд скользит вниз вбок.              — Я была пьяна… — абсолютно глупое оправдание.              — Возмутительно! — даже не скрывает пылкой насмешки Локи, наступая на пугливо сбегающую Сигюн. — Стоит ли мне проклясть всех, кто когда-либо подносил моей сестре алкоголь?              — Что?.. Ах!              Сигюн с новым шагом натыкается на не пойми откуда взявшийся стол, заводя перезвон склянок с зельями. Совершает роковую ошибку, ослабив бдительность.              Локи вновь ловит свою добычу: обнимает шею, удерживает за талию. Сминает губы в порывистом принудительном поцелуе.              Сигюн, застыв, в шоке округляет глаза. Сердце бьет набатом то ли от лютого страха, то ли от неуместного взрывного наслаждения. Она на адреналине упирается руками ему в грудь, обрывая поцелуй, отворачиваясь с тяжелым дыханием. Жадные губы мажут линию по ее щеке. Локи резко выдыхает Сигюн в ухо, и она покрывается мурашками в ужасе.              — Ч-что ты делаешь?! — голос дрожит.              Локи успокаивающе поглаживает ее по виску.              — Все в порядке, расслабься.              Новый поцелуй приходится на шею, и Сигюн ощутимо начинает трясти. Голова идет кругом от происходящего. От такого Локи она испытывает лютый животный страх. И хуже всего, что из лап брата просто так не вырваться — она знает это как никто лучше.              — Н-не надо!              — В чем дело? — нежно, но с нахмуренными от раздражения бровями заглядывает он ей в лицо. Пальцы путаются в рыжих кудрях, проводят по длинной тяжелой серьге и снимают с глаза проступившие слезы. Возвращают в воспоминания детства, когда старший брат всегда дарил покой и успокоение младшей сестре.              И от этого ей хочется удавиться.              — Я напугал тебя?              Он усаживает Сигюн на стол, чтобы было проще заглянуть ей в лицо, и она взрывается тихим шепотом, как будто они в имперском дворце. Как будто у здешних стен тоже есть уши.              — Локи, что ты творишь?! Это!.. Это неправильно! Это богохульство!              Он не сдерживает приступ глумливого смеха.              — Я темный маг, дорогая. Два века назад таких, как я, прилюдно сжигали на костре на центральной площади. Думаешь, бог и церковь, — выплевывает он как отменную мерзость, — имеют для меня какое-то значение?              — Но это имеет значение для меня… — голос саднит горло.              — Правда? — едко хмыкает он. — Поэтому ты самозабвенно лобызалась со мной, своим братом! — в картинном ужасе понижает голос Локи, — в тени террасы. Кого из нас ты сейчас пытаешься обмануть?              Сигюн открывает рот в протесте, но застывает так и не проронив ни слова. Слезы вновь наворачиваются от бессилия. Правда в том, что Локи, ее старший брат, — тот, в ком она уже давно отчаянно видит мужчину. Тот, кого глаза отчаянно ищут в толпе. Тот, кого с порочной греховностью жаждут ее тело и сердце. Тот, кому она с упоением готова отдаться, вопреки всем чувствам королевского долга. И она знает, что он желает ее с неменьшей охотой.              НО!              Так много встающих на пути чувству «но»!              — Если не греховность, что насчет нашей семьи? — сдавленно сглатывает Сигюн, роняя взгляд.              Они не дети простолюдинов, которым ничего не стоит переехать в город подальше и начать жить с чистого листа. Не дети низших дворян, даже не дети придворной знати. Они — второй принц и единственная принцесса империи.              — Ты вообще подумал о маме? — женщине, что души не чаяла в своих детях.              — Прекрати уже искать обходные пути в противовес прямой дороге, дорогая, — его шепот над ухом звучит ужасно соблазнительно. — Как ни сворачивай, все равно придешь к одному итогу.              Сигюн тяжело вздыхает.              — Я знаю, что тебя ничто и никто не заботит, но Локи…              — Меня заботишь ты! — проговаривает он с таким нажимом, что она невольно поднимает на него взгляд.              — Тогда подумай, что станет с моей репутацией.              Принцесса, скрестившаяся со своим старшим братом. Империю в одночасье разорвет от грязных сплетен и слухов. И Сигюн станет символом опороченности и вульгарности, грехопадения.              — Я могу гарантировать тебе, что ничего подобного не произойдет, — Локи говорит это столь уверенно, что она даже на секунду верит.              Сигюн иронично усмехается, прикрыв глаза. Берет его лицо в руки и оставляет мажущий короткий поцелуй на губах, явно жаждущих большего. Дает им обоим последнюю поблажку. Она устанавливает с братом прямой, возбуждающий обоих зрительный контакт и шепчет:              — Ты не можешь.              Локи кажется, что сердце разбивается на осколки. Сигюн отвергает его. Достойно и с честью, как подобает принцессе. И он неминуемо скалится. Именно таким неприступным цветком он ее вожделеет. Именно такой женщине он готов целовать ноги, вырезать из груди бьющейся орган — символ любви, — чтобы преподнести на блюде, и жечь ради нее города. Жаль — последнее миролюбивая Сигюн никогда не оценит.              — Я могу, — надменно и властно парирует он, окидывая сестру взглядом победителя.              Нет. Хозяина Магической башни.              И у Сигюн закрадываются нехорошие подозрения.              — Что отец подарил тебе?              Худое лицо разрезает широкая дьявольская улыбка, от которой Сигюн становится нехорошо. Зелень глаз вспыхивает из-под хищнического прищура.              — Что ты потребовал за победу в последней войне?              Локи не удерживает смех: его младшая сестричка всегда имела отменную интуицию и задавала правильные вопросы.              — Локи? Что ты потребовал?              Что он потребовал? Что он мог желать столь сильно, что свербило в легких и рвало душу на части? Что он оберегал, как свирепый коршун, едва заалели распустившиеся цветы? Что пленило его расчетливый разум и сводило с ума изо дня в день из-за невозможности обладания? Чем он не мог обладать, даже будучи Хозяином Магической башни?              Ответ довольно прост.              — Тебя.