Планета Хогвартс

Ремус Люпин взял запылившийся чайник и заглянул в него. — Для чая нужна вода... —На карте маггла указана колонка, — сказал Сол. — Это на другом конце поля. — Почему бы вам троим, тебе, Гарри и Гермионе, не сходить за водой? — Люпин указал на чайник и пару небольших ведер. — Остальные соберут хворост и разожгут костер. —Но ведь у нас есть печь, — возразил Сол. — Почему бы просто... —Антимаггловская безопасность! Когда магглы разбивают лагерь, они готовят на открытом воздухе. Я как-то видел, как это делается. Мы отправились через весь лагерь с чайником и ведерками. Только что взошедшее солнце разогнало туман, и нам открылся целый палаточный город. Мы медленно шли между рядов, с любопытством разглядывая палатки и их обитателей. Лишь теперь я начал осознавать, как много в мире колдуний и волшебников; я никогда всерьез не задумывался, кто и как живет в других стра­нах. Лагерь постепенно пробуждался. Первыми зашевели­лись семьи с маленькими детьми. Я никогда раньше не видел таких юных магов и волшебниц. Крошечный мальчуган не старше двух лет, присев возле палатки, по­хожей на пирамиду, увлеченно тыкал волшебной палоч­кой в слизняка на траве, который уже раздулся до разме­ров сосиски. Когда они подошли к нему, из палатки выс­кочила мама. — Что ты делаешь, Кевин? Сколько раз тебе говорить: нельзя брать папину волшебную палочку! Она наступила на слизня, хлопок, и тот лопнул. Еще долго звуки устроенного ею нагоняя долетали до прияте­лей вперемешку с криками малыша: — Ты взорвала слизняка! Ты взорвала слизняка! Чуть подальше две девочки немного постарше Кевина катались на игрушечной метле, которая летала совсем низ­ко — их ножки задевали унизанную росой траву. Волшеб­ник из Министерства уже заметил нарушение — пробегая мимо Гарри, Рона и Гермионы, он встревоженно восклицал: — Среди бела дня! Родители, верно, еще дрыхнут... Там и тут из палаток появлялись взрослые волшебни­ки, пора было готовить завтрак. Одни, украдкой оглянув­шись, зажигали огонь волшебной палочкой, другие не­умело и с опаской чиркали спичками, уверенные, что эта штука не сработает. Трое волшебников из Африки, оде­тые в длинные белые мантии, сидели, углубившись в бе­седу, и одновременно жарили что-то вроде кролика на ярком лиловатом огне. Неподалеку американские колду­ньи зрелого возраста весело болтали, усевшись под рас­шитым блестками знаменем с надписью «Салемские ведьмы», растянутом между палатками. Дальше начинались палатки, из которых долетали слова незнакомого языка. — У меня что-то с глазами или и правда все вокруг позеленело? — воскликнул Сол. Но глаза Сола были тут ни при чем. Все палатки на этом участке были густо увиты трилистником, как будто земля здесь вздыбилась странными зелеными холмика­ми. За откинутыми полотнищами входов можно было различить улыбающиеся лица. — Гарри! Сол! Гермиона! — услыхали мы собствен­ные имена. Это был Шеймус Финниган, четверокурсник из Гриффиндора. Он сидел возле палатки, тоже увитой клевером. Рядом — рыжеволосая женщина, должно быть, мать, и его лучший друг Дин Томас, тоже гриффиндорский студент. — Как вам наше убранство? — улыбнулся Шеймус, когда мы подошли поздороваться. — Ребята из Министерства не очень довольны. — Почему бы нам не демонстрировать наш цвет? — пожала плечами миссис Финниган. — Видели бы вы, что болгары повесили на свои палатки. Вы, разумеется, бо­леете за Ирландию? — сверкнув глазами, спросила жен­щина. Уверив ее, что мы, конечно же, болеем за Ирландию, мы пошли дальше. —Интересно, что такое повесили болгары? — сказа­ла Гермиона. —Давайте посмотрим. — я указал на россыпь па­латок выше по склону, над которыми на ветру развевался красно-зелено-белый болгарский флаг. На этих палатках ни зелени, ни украшений, зато на каждой один и тот же плакат — суровое лицо с густыми черными бровями. Портрет был живой, но ограничился лишь тем, что хмурился и моргал. — Крам, — произнес Сол. —Что? — спросила Гермиона. — Крам! — повторил Сол. — Виктор Крам. Ловец бол­гарской команды! —Уж очень сердитый, — заметила Гермиона, огляды­вая множество Крамов, угрюмо уставившихся на нас. К колонке в дальнем углу поля уже выстроилась не­большая очередь. Мы присоединились к ней, встав за двумя мужчинами, увлеченными жарким спором. Один, волшебник в больших летах, был одет в длинную ночную рубашку в цветочек. Второй, явно слу­жащий Министерства, протягивал первому брюки в по­лоску. — Надень их, Арчи, — кричал он в отчаянии, — не ва­ляй дурака! Нельзя разгуливать в таком виде, маггл-привратник наверняка что-то заподозрил... —Я купил это в маггловском магазине, — упрямо воз­ражал старик. — Магглы такую одежду носят. — Магловские женщины их носят, а не мужчины. Мужчины носят вот это, — настаивал волшебник из Ми­нистерства, потрясая полосатыми брюками. — Не надену! — негодовал Арчи. — Я люблю свежий ветерок вокруг интимных частей тела, так что спасибо! На Гермиону накатил такой приступ хохота, что она пулей выскочила из очереди и вернулась, когда Арчи на­брал воды и удалился. Обратно с водой шли через лагерь гораздо медлен­нее, на каждом шагу попадались знакомые лица — ученики со своими родителями. Оливер Вуд, бывший ка­питан команды Гриффиндора, недавно окончивший Хогвартс, затащил нас в палатку познакомить с роди­телями и взволнованно сообщил, что принят во второй состав «Пэдлмор Юнайтед», — буквально на днях подпи­сал контракт. Затем нас окликнул Эрни МакМиллан, четверокурсник-хаффпаффец, а через несколько шагов уви­дели Чжоу Чанг, ловца из коман­ды Рейвенкло. Она улыбнулась и помахала мне. Я кивнул на ком­панию подростков, которых никогда раньше не видел. —Как, по-твоему, кто это? — спросил я. — Они явно не из Хогвартса. — Судя по виду, из какой-то иностранной школы, — предположил Сол. Увидев в лагере представителей стольких национальностей, я уже понял, что Хогвартс не единственная на свете школа магии. — Вас за смертью посылать, — пробурчал Невилл, когда мы наконец вернулись к палаткам. — Встретили много знакомых, — отозвался Сол, ста­вя воду на землю. Костер уже загорелся, и мы начали готовить. Ожидание не показалось долгим. Наши палатки оказались на самой дороге к спортивному полю. Мимо то и дело сновали сотрудники Министерства. — А вот и Людо Бэгман! Людо Бэгман был сегодня, бесспорно, самой замет­ной личностью, обогнал даже престарелого Арчи в дам­ской ночной сорочке. На Бэгмане была длинная мантия игрока в квиддич с поперечными желтыми и черными полосами, грудь украшало изображение огромной осы. Это был человек могучего телосложения, на котором годы уже оставили свой след. Мантию оттягивало солид­ное брюшко, которого, конечно же, не было, когда он играл за сборную Англии. Нос его был расплющен («На­верно, сломал шальной бладжер», — подумал я), но круглые голубые глаза, короткие светлые волосы и румя­ные щеки придавали ему вид школьника-переростка. Шел он так, словно ноги у него на пружинах. — Всем привет! Не собираешься делать ставки, Артур? — заинте­ресованно спросил он у мистера Уизли, позвякав, похоже, немалым коли­чеством золота в карманах своей черно-желтой ман­тии. — Родди Понтнер уже поставил на Болгарию, что она откроет счет — я дал ему недурную фору, учитывая, что ирландская тройка самая сильная за последние годы. А малышка Агата Тиммс поставила полдоли в своей фер­ме угрей, что матч продлится неделю. — Ну... — пробормотал мистер Уизли. — Дай поду­мать... Галлеон на победу Ирландии? — Галлеон? — разочарованно протянул Бэгмен, од­нако тут же снова взял себя в руки. — Очень хорошо, гал­леон так галлеон... А остальные не примут участия? — Еще не доросли до азартных игр, — ответил мис­тер Уизли. — Да и Молли не одобрит... — Мы ставим тридцать семь галлеонов, пятнадцать сиклей, три кната, — заявил Фред, а Джордж стал выгре­бать из карманов деньги, — на то, что Ир­ландия победит, но снитч поймает Виктор Крам. Доба­вим еще волшебную палочку-надувалочку. — Не смей предлагать мистеру Бэгману такую глу­пость! — яростно прошипел Перси. Но палочка Людо Бэгману понравилась. Только он прикоснулся к ней, она закудахтала и превратилась в ре­зинового цыпленка. Мальчишеское лицо Бэгмана про­сияло, и он разразился хохотом. — Просто прелесть! Давно не видел такой забавной штуки! Даю вам за нее пять галлеонов! Перси пришел в ужас. — Мальчики, — упавшим голосом заговорил мистер Уизли, — мне бы не хотелось, чтобы вы делали ставки... Это же все ваши сбережения... Ваша мама... — Не порти людям удовольствие, Артур! — Бэгман азар­тно бренчал монетами в карманах — Они уже совсем взрос­лые и знают, чего хотят! Так вы уверены, что Ирландия побе­дит, но снитч поймает Крам? Мало шансов, ребята, мало... По такому случаю принимаю вас ставку из расчета один к двадцати... Плюс еще пять галлеонов за палочку… итого имеем... Людо Бэгман вытащил книжку и перо и на глазах не­счастного мистера Уизли размашисто вписал в нее име­на близнецов. — Заметано. — Джордж взял у Бэгмена кусок перга­мента и спрятал его во внутренний карман мантии. Бэгман опять повернулся к мистеру Уизли. — Не затруднит плеснуть мне чайку? Я тут ищу Барти Крауча. У меня возникли трудности с болгарским колле­гой. А я не могу понять, что он говорит. Барти поможет, он знает полторы сотни языков. — Мистер Крауч? Полторы сотни? — Маска чопор­ного недовольства мигом слетела с Перси. — Да он го­ворит более чем на двухстах! На русалочьем, на гоблинском, на языке троллей...— Перси трясло от негодова­ния. — Все могут говорить на языке трол­лей, — назидательно проговорил Фред. — Надо только тыкать пальцем да хрюкать. Перси неодобрительно покосился на Фреда и стал энергично подбрасывать хворост в костер, чтобы еще раз вскипятить чайник. — Есть какие-нибудь новости от Берты Джоркинс? — спросил мистер Уизли Бэгмана. Он сел на траву вместе со всеми. — Ни единой совушки, — спокойно ответил Бэг­ман. — Но она скоро вернется. Бедная старушка Бер­та — память у нее как дырявый котел и никакой ори­ентации. Где-то заблудилась, вот помяни мое слово. Вернется в отдел в октябре, уверенная, что еще июль. — Бэгман взял у Перси протянутую ему чашку чая. — Не думаешь, что пора послать кого-нибудь на по­иски? — нерешительно предложил мистер Уизли. Бэгмен наи­вно захлопал круглыми голубыми глазами. — Крауч мне все время это говорит. Но у нас сейчас нет ни одного лишнего человека. Ох, только чер­та помяни! Привет, Барти! У самого костра Уизли появился волшебник, как небо от земли отличавшийся от Людо Бэгмана, который сидел, развалившись на траве, в старой осиной мантии. Барти Крауч был сухопарый, подтянутый, пожилой чело­век, в безупречно свежем костюме и галстуке. Пробор в коротких седых волосах идеально прям, узкие, щеточкой, усы словно выровнены по линейке, а ботинки блестят как лаковые. Понятно, почему он стал идолом Перси. Этот брат Рона был убежденным сторонником неукоснитель­ного исполнения правил. Таким же, видно, был и мистер Крауч. Он выполнил указание одеться по-маггловски так педантично, что запросто мог сойти за банковского слу­жащего. — Присядь с нами на травку! — Весельчак Людо Бэг­ман похлопал по земле рядом с собой. — Нет, Людо, спасибо, — в голосе Крауча звучало яв­ное нетерпение, — я всюду тебя ищу. Болгары требуют, чтобы мы добавили еще дюжину мест в верхней ложе. — Так они этого хотят? А я думал, этот парень приглашает нас к ужину. Уж очень плохое произношение. — Мистер Крауч! — едва дыша, вымолвил Перси, изог­нувшись в полупоклоне, отчего стал похож на горбуна. — Не желаете ли чашечку чая? — М-м-м... — Мистер Крауч с легким удивлением взглянул на Перси. — Да, благодарю, Уизерби. Фред и Джордж фыркнули в чашки; Перси, красный как рак, занялся чайником. — Тебе я тоже хотел сказать два слова, Артур. — Мис­тер Крауч бросил острый взгляд на мистера Уизли. — Али Башир настроен весьма воинственно. Хочет перегово­рить с тобой о запрете на ввоз ковров-самолетов. Мистер Уизли глубоко вздохнул. — Я послал ему сову с разъяснениями на прошлой неделе. Могу лично повторить то же самое, что говорил сто раз: ковры признаны маггловскими изобретениями и занесены в Регистр объектов, запрещенных для колдов­ства. Но он ничего не желает слушать! — Естественно, — покачал головой мистер Крауч, принимая чашку чая из рук Перси. — Али Башир отчаян­но заинтересован в их ввозе сюда. — А они не вытеснят в Британии метлы? — спросил Бэгман. — Али уверен, что на нашем рынке семейных лета­тельных аппаратов есть свободная ниша, — продолжал Крауч. — Помню, у моего деда был эксминстерский ко­вер, на нем умещалось двенадцать человек. Разумеется, это было до запрещения ковров. Мистер Крауч, видно, хотел подчеркнуть, что его предки строго придерживались закона. — Что, много работы, Барти? — беззаботно произнес Бэгман. —Достаточно, — холодно ответил Крауч. — Органи­зовать порталы на всех пяти континентах — труд нема­лый, Людо. — Но уже завтра вы свободно вздохнете, — хотел уте­шить их мистер Уизли. Людо Бэгман не скрыл своего изумления. — Свободно вздохнете! Да я никогда так не веселил­ся! К тому же нам светит еще одна работенка, а, Барти? Не легче, чем эта. Мистер Крауч многозначительно поднял брови. — Мы же договорились — никакой утечки, пока все до последней мелочи... — Ох уж эти мелочи! — замахал руками Бэгман, как будто отгонял комаров. — Все уже подписано, верно? Обо всем договорено! Спорю на что угодно — дети не сегод­ня-завтра сами узнают... Я имею в виду, что это будет про­исходить в Хогвартсе... — Людо, нас ждут болгары, не забывай! — резко обо­рвал его мистер Крауч. — Спасибо за чай, Уизерби, — прибавил он и отдал нетронутый чай Перси. Бэгман с трудом поднялся на ноги — золото в его кар­манах весело звякнуло — и одним глотком допил остав­шийся чай. — Увидимся позже! — сказал он. — Мы же вместе бу­дем в верхней ложе, я комментирую! Людо помахал рукой, Крауч сухо кивнул, и оба мгно­венно аппарировали. — Что будет происходить в Хогвартсе? — не замед­лил спросить Сол. — О чем они говорили? Солнце клонилось к закату, и напряжение, царившее в лагере, сгущалось, как тучи перед грозой. Казалось, са­мый воздух задрожал, предвкушая великое событие. А когда мрак темным покровом опустился над лагерем, последние признаки не очень умелого маскарада исчез­ли. Министерство, похоже, смирилось с неизбежным, и неприкрытая магия повсюду била ключом. Торговцы аппарировали на каждом свободном футе пространства, неся лотки и толкая тележки, полные невиданных товаров. Тут были светящиеся розетки, зе­леные для ирландских болельщиков, красные — для бол­гарских, выкрикивающие имена игроков; островерхие зеленые шляпы, убранные танцующими трилистниками; болгарские шарфы, расшитые львами, которые и в самом деле рычали; флаги обеих стран, исполняющие нацио­нальный гимн, если ими махать; маленькие летающие модели «Молнии» и коллекционные фигурки прослав­ленных игроков, которые с гордым видом прохажива­лись по ладони. Мы купили шляпу с танцующим трилистником и большую зеленую розетку. — Смотрите, здесь-то что! — восхитился Сол, бро­сившись к тележке, доверху нагруженной предметами, похожими на бинокль. Только эти окуляры были брон­зовые и с множеством разных непонятных кнопок и шкал. — Омнинокли, — с готовностью объяснил волшебник-продавец. — Сможете повторить любой эпизод... за­медлить ход событий... имеется бегущая строка синхрон­ного комментария событий. Очень недорого — всего десять галлеонов. — Двенадцать штук, — решительно сказал я продавцу. — О-о-о, спасибо, Гарри, — слегка растерялась Гер­миона. — А я тогда куплю нам программки... Вернулись к палаткам со значительно полегчавши­ми кошельками. Откуда-то из-за леса раздался глубокий, гулкий звук гонга, и сейчас же среди деревьев вспыхнули зеленые и красные фонари, осветив просеку, ведущую к спортив­ному полю. — Пора идти! — произнес Сириус.