Планета Хогвартс

На следующее утро буря утихла, хотя потолок в Боль­шом зале оставался пасмурным; тяжелые, свинцово-серые тучи клубились над головами, когда мы изучали за завтраком новое расписание. Рядом Фред, Джордж и Ли Джордан решали, как волшебным образом повзрослеть и проникнуть на Турнир Трех Вол­шебников. — Сегодня как будто неплохо... все утро на ули­це. — Палец Юльки скользил по колонке уроков на по­недельник. — Травология с хаффлпаффцами... и Уход за Магическими Существами... а, черт, это у нас со слизеринцами. Над нами послышался шорох многочисленных кры­льев, и в открытые окна с утренней почтой влетело не меньше сотни сов. Совы кружили над столами, высматри­вая адресатов писем и посылок. Большая рыже-коричне­вая сова слетела к Невиллу и положила ему на колени пакет — наверно, родители прислали гостинец. На дру­гом краю зала филин Драко Малфоя сел на его плечо с обычной, судя по всему, порцией конфет и печенья из дома. На травологии профессор Спраут проде­монстрировала классу самые уродливые растения, какие нам только приходилось видеть. На самом деле они выг­лядели скорее даже не как растения, а как гигантские чер­ные слизни, вертикально торчащие из почвы. Каждый слегка извивался и был усеян множеством блестящих при­пухлостей, наполненных какой-то жидкостью. —Бубонтюберы, — жизнерадостно сказала профес­сор Спраут. — Их нужно выжимать — будете собирать гной. —Собирать что? — с отвращением переспросил Шей­мус Финниган. — Гной, Финниган, гной, — повторила профессор Спраут. — И учтите, он чрезвычайно ценен, так что по­старайтесь не пролить ни капли. Собирать будете вот в эти бутылочки. И наденьте перчатки из драконьей шку­ры — неразбавленный гной бубонтюбера способен при­чинить коже разные неприятности. Выдавливание бубонтюберов оказалось делом не­приятным. Когда очередной пупырышек лопался, наружу выбрызгивалось немалое количество густой желтовато-зеленой жидкости с сильным запахом бензина. Мы ак­куратно собирали ее в указанные профессором Стебль склянки, так что к концу занятия набралось несколько пинт. — Мадам Помфри будет счастлива, — заметила про­фессор Спраут, затыкая пробкой последнюю бутылку. — Гной бубонтюбера — великолепное средство от самых тяжелых форм угрей, так что студентам не надо будет прибегать ко всяким отчаянным способам, чтобы избавиться от угрей. — Как бедняжка Элоиза Миджен, — тихо сказала Хан­на Эббот из Хаффлпаффа. — Она свои пыталась свести заклятием. — Глупышка, — покачала головой профессор Спраут. — Но мадам Помфри в конце концов прикре­пила ей нос на место. Удар колокола в замке, прокатившийся над сыры­ми полями, возвестил окончание урока, и класс разде­лился — хаффлпаффцы отправились в замок, на транс­фигурацию, а гриффиндорцы пошли в противополож­ном направлении — вниз по склону луга к маленькой бревенчатой хижине Хагрида на опушке Запретного леса. Хагрид стоял возле своей избушки, держа за ошейник громадного черного волкодава Клыка. Перед ними на земле стояли несколько корзин, и Клык поскуливал и тянул ошейник, сгорая от желания поближе познако­миться с содержимым. Когда все подошли ближе, до наших ушей донесся странный рокочущий шум, перемежаю­щийся негромкими взрывами. — Привет! — сказал Хагрид, улыбаясь. — Постоим, ну, то есть... ждем слизеринцев — они-то точно... ну, не захотят пропустить такое — соплохвосты! — Кто-кто? — спросила Юля. Хагрид в ответ лишь указал на корзины. — Ф-е-е! — взвизгнула Лаванда Браун, отпрыгивая назад. «Ф-е-е», на мой взгляд, было почти все, что мож­но сказать о соплохвостах. Они походили на уродли­вых, лишенных панциря омаров, омерзительно-блед­ных и скользких на вид, ноги их торчали из самых странных мест, а где голова, вообще было невозмож­но разобрать. В корзинах их было примерно по сотне, каждый дюймов шести в длину. Они ползали друг по другу и слепо стукались о стенки корзин; от них изряд­но разило тухлой рыбой. Время от времени из конца тела какого-нибудь соплохвоста вылетали искры, и с негромким «пафф!» его бросало вперед на несколько дюймов. — Они... ну, это... только что вылупились, — с гордос­тью сказал Хагрид. — Так что вы, того, словом, сможете вырастить их сами! Можем даже этот... проект насчет это­го составить... — А с какой это стати мы должны хотеть выращивать их? — раздался холодный голос. Это подошли слизеринцы, и говорил, естественно, Драко Малфой, а Крэбб и Гойл тут же понимающе заго­готали при этих словах. Хагрид был озадачен подобным вопросом. — Я имею в виду, что они делают? — уточнил Мал­фой. — Зачем они нужны? Хагрид даже приоткрыл рот, напряженно размышляя, и после затянувшейся паузы с нарочитой небрежностью произнес: — Это... э-э-э... потом... на следующем уроке, Малфой. Сегодня вам их... ну., надо просто накормить. Ну, мы... нам... попробовать несколько других... словом, разных вещей... Я никогда их раньше... ну, дела не имел, и не уве­рен, как их... что у них пойдет... так что приготовил мура­вьиные яйца, и... эту… лягушачью печень... ну, и кусок ужа... просто дайте им всего понемногу. — Так, сначала гной, теперь вот это, — проворчал Си­мус. Ну что ж, мы набрали в горсти хлюпающую лягушачью печень и опустили в корзины, пытаясь соблаз­нить ею соплохвостов. Вдобавок я был не в силах отогнать подозрения, что вся эта затея совершенно бес­смысленна, поскольку у соплохвостов, очевидно, не было ртов. — Ух ты! — закричал Дин Томас минут через де­сять. — Он меня шибанул! Хагрид с беспокойством поспешил к нему. — Он с того конца взрывается! — сердито сообщил Дин, показывая Хагриду ожог на руке. — А, да... это такое случается, когда они... ну, взлетают, — кивнул Хагрид. - Они ещё и летают?! - поморщилась Юлька. — Ой! — снова вскрикнула Лаванда Браун. — Ой, Хаг­рид, а что это за острая штука на нем? — Ага, у некоторых... ну, из них... короче, есть жало, — с воодушевлением пояснил Хагрид (Лаванда поспешно выдернула руку из корзины). - Думаю, это... в общем, сам­цы. У самок что-то на манер этих... присосок на животе... они вроде того... могут пить кровь. — А, ну вот теперь-то я понял, зачем мы их выхажива­ем, — желчно заметил Малфой. — Кому не хочется иметь домашнюю зверюшку, которая может обжигать, жалить и кусаться одновременно? — Даже если они и не очень-то симпатичны, это вов­се не значит, что они бесполезны, — сердито возразила Гермиона. — Драконья кровь обладает удивительной ма­гической силой, но ты ведь не станешь держать дракона у себя дома? Мы улыбнулись Хагриду, а тот украдкой ух­мыльнулся в ответ сквозь косматую бороду. Уж кто-кто, а мы прекрасно знали, как наш профессор хотел домашнего дракона; нам было известно, что в первый год нашей учебы у Хагрида жил недолго злобный норвежский горбатый дракон по имени Норберт. Про­сто Хагрид души не чаял в монстрах — и чем они смер­тельней, тем лучше. — Что ж, по крайней мере, соплохвосты малень­кие, — сказал Невилл, когда мы часом позже брели вверх по лугу обратно в замок на обед. — Это сейчас, — хмуро отозвалась Гермиона. — Но как только Хагрид выяснит, что они едят, не сомневайся — быть им шести футов в длину. — Ну, какое это имеет значение, если они, скажем, вырабатывают лекарство от морской болезни или что-то в этом роде? — хитро усмехнулась Юля. —Ты отлично понимаешь, что я сказала это только затем, чтобы Малфой заткнулся, — отмахнулась Гермио­на. — Но в сущности-то он прав. Лучше всего было бы передавить большинство из них, прежде чем они начнут бросаться на нас. Усевшись на следующее утро за гриффиндорский стол, Гермиона ела с такой скоростью, что мы уставились на нее. —Э-э-э... ты чего? — поинтересовался Невилл. — Видишь ли, — ответила Гермиона со всем достоинством, какое только позволял набитый рот. — Я еще хочу успеть в библиотеку. — Что? — мы не поверили своим ушам. — Гермиона! Это же только второй день учебы! Нам даже еще не задали до­машнего задания! - У меня есть одно подозрение, что именно может быть другим крестражем, - ответила она. - Мне надо его проверить. - Поделишься на Рунах? - спросил я. - Лучше на перемене - я хочу, чтоб все знали. Ну, я пошла. Гермиона ушла. А я сказал: - А у меня, Сол, тоже есть одно подозрение. Как ты думаешь, что если Малфой это специально? - Что специально? - не понял Сол. - Уточни запрос... эээ... в смысле, объясни нормально. - Что если Малфой специально пытается повернуть всё так, чтобы ты не поверил тому, что на самом деле является правдой, и не претендовал на наследство? Откуда-то же взялось вот это вот всё? - Послушай, но Сэмюэль Маркинсон погиб. И ему было пять, а не два! - Но у них мог быть и второй сын. Сквиб. Рождение сквибов в чистокровных семьях часто скрывают. И часто избавляются от них. Они просто оставили его на улице, как только диагностировали нарушения в магических каналах, а когда ты сюда попал, то... ну... магия прорезалась. - Интерееесно, - протянул Сол. - Надо будет узнать... только как? - Разве что запросить в Мунго, не приводили ли им в то время мальчика-сквиба по фамилии Маркинсон, вот только у кого спросить? Мы черкнули записку Рите. - Так что насчет крестражей? - спросили мы на перемене Гермиону. - Помните медальон Слизерина? Так вот, мне пришло в голову: что если Риддл захотел сделать крестражами и другие Реликвии Основателей? Медальон мы уничтожили. Меч - точно не крестраж, Арей сказал бы, ты его в руках держал. Диадема Ровены Рейвенкло давно утеряна. Остается Кубок Хельги Хаффлпафф. О его местонахождении тоже сейчас неизвестно, но он исчез не так давно - вскоре после того, как Риддл окончил школу. Он вполне мог сделать Кубок крестражем. Нужно поискать следы, куда он мог его деть. - Да наверняка хранится у кого-то из его соратников, как дневник. Предлагаешь влезать в дома к бывшим Пожирателям? На следующее утро большая серая неясыть сбросила почту, и Юле на колени мягко опустился "Пророк". - Смотрите! Интервью с Сириусом! - она пробежала газету глазами. - Конечно, многое приукрашено, но... СИРИУС БЛЭК. ВЕРНЫЙ ПЕС ДАМБЛДОРА ИЛИ ДОСТОЙНЫЙ СЫН ЧИСТОКРОВНОГО РОДА? - гласил заголовок. Над интервью красовалось знакомое лицо — женщина с искусно завитыми светлыми волосами и в украшенных драгоценными камнями очках улыбалась с колдографии. Мы приступили к чтению. В жизни Сириус Блэк не только красив, но и вежлив и обходителен, в чем мне довелось убедиться сразу, как только мы встретились с ним в прихожей его уютного дома. Но не спешите, милые дамы! Сердце мистера Блэка давно уже отдано мисс Джулии Свон - весьма милой особе и дочери полковника Аврората. Мы отправились прямиком на кухню, где Лорд Блэк угостил меня чаем, тортом (которые принес его пожилой домовой эльф, одетый в белоснежное, выглаженное полотенце с вышитыми инициалами С.О.Б. - Сириус Орион Блэк) и, разумеется, наисвежайшими новостями. — Да, конечно, Сириус — это мечта любой девушки, — говорит она, счастливо улыбаясь. — Но повезло именно мне. Этой весной у нас назначена помолвка. - Кстати, о помолвках, - улыбаюсь я. - До меня дошли слухи о том, что среди ваших друзей имеется уже целых три обручённых парочки. Это правда? - О, да! - лучезарно улыбается юноша, как раз вошедший на кухню. Его угольно-черные волосы и обворожительные ярко-голубые глаза выдают в нем фамильные черты Маркинсонов - чистокровного Рода, хоть и не попавшего в Священные 28, но у меня есть подозрение, что это могло случиться потому, что как раз во время написания «Справочника чистокровных волшебников» Джереми Маркинсон повздорил с Кантанкерусом Ноттом. - Я помолвлен с Гермионой Грэйнджер, которая является потомком Дагворт-Грэйнджеров по отцу и Шаффиков по матери. Раньше она считалась магглорожденной, но недавно прошла проверку крови в Гринготтсе. Юный Маркинсон дает мне пергамент с печатью Гринготтса, где черным по белому написано, что мисс Грэйнджер является потомком этих двух семейств. - А мой лучший друг Гарри Поттер помолвлен со Сьюзен Боунс, - сообщает юноша. - И ее тетя, Амелия Боунс, обручена с профессором Зельеварения Северусом Снейпом, который давно является другом семьи Боунсов. - О, так у вас намечается, можно считать, уже четыре свадьбы? - улыбаюсь я. - Что ж, - я поворачиваюсь к хозяину дома. - Теперь настало время спросить, как вы относитесь к Альбусу Дамблдору? Помнится, в юности вы с друзьями восхищались директором. — О, тогда мы все были юны и неопытны. Но сейчас, смотря на эти события через призму своего печального опыта, я скорее ужасаюсь. Зачем Дамблдор забрал у Джеймса Плащ-Невидимку, который мог бы защитить Поттеров? Не говоря уж о том, что директор не имеет на него никаких прав. Да, он вернул Плащ его сыну, моему крестнику Гарри, но это - я теперь понимаю - выглядело как попытка завладеть Даром Смерти, которым является этот Плащ. Второй вопрос - почему, зная о том, что Волдеморт охотится на семью Поттеров, Дамблдор даже не пытался их защитить?А когда меня несправедливо обвинили в предательстве и убийстве, Дамблдор даже не попытался добиться моего оправдания! Такое впечатление, что он ведет какую-то не слишком честную игру... - О, да! - улыбаюсь я Лорду Блэку. - О, я всегда, всегда подозревала, что наш глубокоуважаемый директор не так бел и пушист, каким хочет казаться! Надо будет покопаться в его прошлом... Волшебный мир будет счастлив получить полную историю его жизни! Но вернемся к вам. Правда ли, что вы не только аристократ, но и гениальный изобретатель? Я слышала, что вы создали полную Карту Хогвартса! — О, нет, — широко улыбается Сириус, откидывая волосы, — не я один ее изобрел. Мы сделали это вчетвером, с моими друзьями. И большую часть работы провел мой лучший друг Джеймс, увы, ныне покойный. - Вы ещё и очень скромны, Лорд Блэк, - улыбаюсь я. - А правдивы ли слухи о том, что вы уже на пятом курсе освоили анимагию? - Это правда, - отвечает он и на моих глазах превращается в большого черного пса. - Мы все ее освоили, - продолжает Сириус, превратившись обратно. Сделали мы это, чтобы помочь нашему другу Ремусу Люпину, который был оборотнем. - Был? - цепляюсь я за форму глагола. - О, разве вы не знаете? - улыбается Сириус. - Ему удалось исцелиться благодаря уникальному артефакту, реликвии семьи Поттеров. Он подчиняется только Поттеру, или тому, кому Поттер добровольно - подчеркиваю, абсолютно добровольно! - скажет ему подчиняться. Теперь Ремус способен полностью контролировать свои превращения и фактически является анимагом, но способным превратиться лишь в полнолуние. Гарри, похоже, унаследовал от отца незаурядные магические способности, ведь он не только освоил заклинание Патронуса уже на втором курсе, но и сумел по записям предка, который и изобрел эту уникальную реликвию, воссоздать артефакт этим летом и отдать его Люпину, который вот-вот отправится на поиски товарищей по несчастью! - Что ж, тогда пожелаем ему удачи в этом, несомненно, благородном деле! И мы будем, разумеется следить за его ходом. На этой интригующей и обнадеживающей ноте я и прощаюсь с Лордом Блэком. - Ого! - обрадовались мы. - Теперь уж мы ткнем носом Малфоя, если посмеет еще раз обозвать тебя. И представь, как теперь повалят к Люпину оборотни, у которых появилась надежда! Надо будет какую-то запись организовать, что ли... По пути мы встретили Трелони. — О, мой дорогой! Я только что Увидела ужасные вещи! Ведь вы, без сомнения, рождены под пагубным влиянием Меркурия? — Рожден под чем, прошу прощения? — переспросил я. — Меркурий, дорогой, планета Меркурий! — повторила про­фессор Трелони, явно задетая тем, что я не знаю, о чем речь. — Я говорю, что Меркурий, несомненно, был на пике активности в момент вашего рождения... темные волосы... довольно высокий рост, худощавое телосложение... траги­ческая потеря в юном возрасте... Думаю, что не ошибусь, если скажу, что вы родились в начале июня? — Вовсе нет, — ответил я. — Я родился в конце июля. (Не буду же я говорить ей, что раньше праздновал день рождения пятого июня, если считать по земному календарю!) Так что же вы Увидели? - Вас ждут страшные испытания, мой дорогой! Огонь, вода и Темные Силы! В гостиной нам встретились близнецы Уизли и Ли Джордан, глаза их горели восхищением: — Моуди! Вот это да! - воскликнул Фред. — Супер! — заявил Джордж, усаживаясь напротив Фреда. — Фантастика! — согласился Ли Джордан, лучший друг близнецов, проскользнув на место рядом с Джорд­жем. — У нас был сегодня его урок, — пояснил он нам. — Ну и как? Фред, Джордж и Ли обменялись многозначительны­ми взглядами. —Таких уроков еще не бывало, — признал Фред. — Он знает, старик, — добавил Ли. —Знает что? — Знает, каково это — быть в самом пекле и делать дело, — с чувством произнес Джордж. — Какое дело? — не понял я. — Сражаться с Темными Силами, — сказал Фред. — Он их все повидал, — кивнул Джордж. — Короче, потрясный дед, — заключил Ли. Невилл немедленно полез в портфель за расписанием. — У нас он будет в четверг! — сказал он.