Планета Хогвартс

Вскоре должны были прибыть представители двух других школ из-за границы. Зачем нужны границы и деление на разные страны? Я это мало понимал. Наверно, из-за того и воюют. У нас вон Галактический Конгресс, один на сто, наверно, планет и там каждые десять лет Президента выбирают. И наши тоже были. Сейчас вроде как раз наш должен быть выбран, сразу после кассиопейца. Так, о чем это я? Мы готовились к прибытию учеников Шармбатона (юго-запад Европы - Франция, Испания, Италия, Португалия, Греция, Кипр, Бельгия и маленькие страны вроде Мальты или Монако) и Дурмштранга (западные и южные славянские страны, Германия, Скандинавия, Прибалтика, Венгрия и все остальное. Кроме России, Украины и Беларуси, а также Турции - эти страны относились к другим школам. Как рассказывала Гермиона, волшебники из первых трех стран ходили в школу Колдовстворец где-то в тайге в Сибири и Белогорье в Нижегородской области, а турки, наряду с жителями среднеазиатских и кавказских бывших советских республик, а также Ираном, Афганистаном и Аравийским полуостровом учились в школе Шерхмагик где-то в горах Кавказа). Уроки, особенно Защита от Темных Сил, стали труднее, да и требовали учителя куда больше. Но нам приходилось легче, чем Солу, которого ждал экзамен С.О.В.А. Ко всеобщему (кроме нашего) удивлению, Крауч объявил, что подвергнет каждого заклятию Империус — проде­монстрирует его силу и проверит способность учеников к сопротивлению. — Но, профессор, — начала Гермиона, — вы ведь сказали, что это нарушение закона... Профессор молча взмахнул волшебной палочкой, парты разъехались в стороны, и в середине класса обра­зовалось пустое место. —...что к людям это заклятие применять нельзя, — за­кончила она свою мысль. — Дамблдор хочет, чтобы вы на собственном опыте познали опасность этого заклятия, — непререкаемым тоном произнес "Моуди", его волшебный глаз впился в Гермиону и парализовал жутким немигающим взглядом. — Но если ты предпочитаешь более трудный путь — путь раба, который полностью лишен собственной воли, я не стану возражать, это твой выбор. Можешь покинуть урок. — И он указал скрюченным пальцем на дверь. - Надеюсь, два других на нас испытывать не будут, чтоб мы "познали их опасность"? - спросил я. И что у вас гремит в сундуке, профессор? Вы туда кого-то поймали? - ВАС ЭТО НЕ КАСАЕТСЯ, МИСТЕР ПОТТЕР! И ВАС ТОЖЕ ЗДЕСЬ НИКТО НЕ ДЕРЖИТ!!! На самом-то деле я уже знал, только как его отсюда вытащить... Настоящий Моуди на нашей стороне пригодится. А пока Крауч по очереди вызывал учеников и накладывал на них чары. Чего только они не вытворяли, оказавшись в его власти. Дин Томас трижды проскакал вокруг комна­ты, распевая национальный гимн. Лаванда Браун вооб­разила себя белкой. Рон исполнил гимнастические упражнения, к которым сроду не был способен. Перед заклятием оказались бессильны все, становясь собой, только когда "Моуди" заклятие снимал. — Поттер, — наконец прохрипел он,— твоя очередь. Я вышел на середину класса. Профессор нацелил на меня палочку и произнес: — Империо! Сначала было удивительное ощущение! Я словно воспарил в небо. Никакого беспокойства нет и в помине, только легкое, необъяснимое счастье. И тут в пустом черепе эхом от­далось приказание Крауча: "Прыгай на стол... Прыгай на стол..." И другой голос, очень знакомый: "Тебе это надо? Не слушай его, не прыгай" И мой собственный: "Да не собираюсь я прыгать!" - "Прыгай на стол!" - "Не хочу." - "Прыгай! Живо!" - Да не буду я! - заорал я на весь класс уже вслух. — Это уже на что-то похоже, — послышался громкий голос "Моуди". Полная отзвуков пустота в голове вдруг ис­чезла. Я ясно помнил, что произошло. — Все посмотрите на Гарри! Он бо­ролся и, черт побери, устоял. Попробуем еще раз для закрепления, Поттер! А вы следите за ним, особенно за глазами. В них все отражается. Молодец, Гар­ри! Не так-то будет легко сделать из тебя раба... — Нет, каким тоном он говорит! — сказал друзьям я, когда час спустя мы пошли на перемену. — Как будто мы все в любую минуту можем подвергнуться нападению! — Разве что от него, учитывая его прошлое. — Сол обернулся, нет ли сзади Крауча. - Ну, когда тут изучить приемы против его Империуса? Завалили домашними за­даниями! - жаловались многие. Весь четвертый курс заметил, что в этом году ста­ли задавать на дом куда больше. От уроков Трансфигурации взвыл весь класс. — Вы вступаете в важнейшую фазу обучения магичес­ким искусствам, — наставляла профессор МакГонагалл, угрожающе поблескивая прямоугольными стеклами оч­ков. — Не за горами экзамен по СОВА. — Так СОВА будет только на пятом курсе! — взмолился Дин Томас. — Согласна, Томас. Но готовиться к нему следует за­ранее. Из всего класса одна мисс Грэйнджер превратила ёжика в более-менее приличную подушку для иголок. А ваша подушка, Томас, до сих пор ёжит­ся, стоит поднести к ней булавку. Гермиона покраснела, едва сдерживая улыбку от пе­реполнявшей ее гордости. Не отстал от других и профессор Биннс по истории магии, задал через неделю сдать сочинение о восстании гоблинов в XVIII веке. Лебедев обрушил лавину ядов и противоядий к ним. А профессор Флитвик велел прочесть про Манящие чары три толстенные книги из списка дополнительной лите­ратуры. Даже Хагрид и тот нас не пощадил. Его обожаемые соплохвосты росли с ужасающей быстротой, хотя никто не знал, чем же они питаются. И он предложил с видом Деда Мороза, принесшего подарки, (Юлька мне рассказывала, что это вроде как такой волшебный дед, который приходит на Новый Год и всем раздает подарки) провести исследова­ние: через вечер приходить к нему, наблюдать сопло-хвостов и делать записи об их бесподобном поведении. — Я не буду ходить,— наотрез отказался Драко Малфой. — Спасибо, я с лихвой нагляделся на них во время урока. - Вы, мистер Малфой, будете делать то, что велит вам учитель! А то быстро Снейпу-то нажалуюсь, он с тебя баллы-то снимет, ему ж все равно, с какого ты факультета, коль правила нарушил! Малфой зло вспых­нул, даже не нашелся что возразить. Мы возвращались в замок в са­мом веселом расположении духа. Молодец Хагрид, по­ставил на место Малфоя, который в прошлом году из кожи вон лез, чтобы лесничего выгнали из Хогвартса, а Клювокрыла казнили. А теперь, благодаря нашей помощи, его не казнят, но Хагриду пришлось отправить его в заповедник в Германию. Ну ничего, за ним там будут хорошо ухаживать. И еще мы пообещали Хагриду, что если все будет нормально, то мы летом туда поедем и его возьмем. Мы вошли в холл; встретились с нашими рейвенкловцами и застряли — дальше и шага не ступишь. На стенде у мраморной лестницы — объявле­ние, возле которого столпилось полсотни учеников. Сол, как самый высокий из нас (он уже вымахал на голову выше самого высокого из гриффиндорцев Рона), встав на цыпочки, громко прочитал через головы: —«Турнир Трех Волшебников. Делегации из Шармбатона и Дурмштранга прибывают в Хогвартс в ближай­шую пятницу — 30 октября в 6 часов вечера. Уроки в этот день закончатся на полчаса раньше. После уроков всем ученикам отнести сумки с учебниками в спальни и собраться перед замком для встречи заморских гостей». — Приезжают через неделю! Интересно, Седрик уже знает? Пойду скажу ему! — Эрни МакМиллан из Хаффлпаффа с загоревшимся взглядом растолкал учеников и уст­ремился к лестнице. — При чем здесь Седрик? — удивился Рон. — Седрик Диггори наверняка будет участвовать в тур­нире, — пояснил Дин. —Этот придурок будет представлять Хогвартс? — хмыкнул Рон, выбираясь с друзьями из толпы. — Диггори не придурок. Он тебе не нравится, потому что в прошлом году нанес поражение Гриффиндору. А я слышала, он пре­красный ученик. К тому же он Префект, — непререкаемым тоном проговорила Гермиона. —Зато тебе он очень нравится! Как же, такой красав­чик, — подколол ее Рон. - Ты вообще любишь симпатичных мальчиков постарше тебя, и чтобы обязательно был высокий и с темными волосами... — Ошибаешься, я сужу о людях не по внешнему ви­ду, — возмутилась Гермиона. - Не слушай его, - сказал Сол, - пойдем, не обращай внимания на этот бред. Объявление взбудоражило обитателей замка. Куда бы мы ни шли, только и слышно: «Турнир Трех Волшеб­ников», «Турнир Трех Волшебников»... Все как с ума по­сходили: кого допустят к конкурсу, какие виды волшеб­ства войдут в состязания, отличаются ли от них хоть чем-нибудь заморские студенты? И конечно, замок подвергся генеральной уборке. Не­сколько потемневших портретов хорошенько почисти­л заклинаниями Филч, к их вящему недовольству. Портреты ежи­лись в своих рамах, сердито бурча. Рыцарские доспехи заблестели и задвигали руками без скрипа и скрежета. А Филч то и дело строго отчитывал ребят, забывших вытереть ноги, за неаккуратность. Волновались и преподаватели. — Мистер Уизли, пожалуйста, не выдайте гостям свое неумение совершить самое простое преоб­разующее заклинание, — взмолилась профессор МакГо­нагалл в конце особенно трудного урока: Рона уго­раздило превратить собственные уши в кактусы. И вот наступил долгожданный день. Войдя утром в Большой зал, мы на миг замерли — ночью на стены вывесили огромные флаги всех факультетов: Гриффиндор — красный с золотым львом, Рейвенкло — брон­зовый орел на синем фоне, желтый с черным барсуком Хаффлпаффа и зеленое знамя с серебряной змеей Слизерина. Позади профессорского стола развевалось неве­роятных размеров полотнище с гербом Хогвартса: боль­шая буква «X» в окружении льва, орла, барсука и змеи. Фред с Джорджем уже завтракали. Но опять сидели отдельно от всех и шептались, что было им от­нюдь не свойственно. И мы напра­вились прямо к ним. — Да-а, дело дрянь, — мрачно сказал Джордж Фреду. — Если он все же откажется говорить с нами, придется пи­сать письмо, послать совиной почтой или прямо вручить. Он явно нас избегает, но мы своего добьемся. В воздухе витало ощущение праздника. На уроках никто себя не утруждал, все мысли были о гостях из Шармбатона и Дурмштранга. Урок зельеварения сегодня кончал­ся на полчаса раньше. Прозвенел звонок. Мы поспешили к себе в башню. Оставили в спальне сумки и помчались вниз по ле­стнице в холл. Деканы факультетов построили учеников в колонны. — Уизли, поправьте шляпу, — командовала профес­сор МакГонагалл. — Финниган, хватит теребить мантию. Первокурсники, вперед. И пожалуй­ста, не толкайтесь! Рядами мы все спустились по главной лестнице и выстрои­лись перед замком. Был ясный холодный вечер. Сгуща­лись сумерки. Бледная призрачная луна уже взошла над Запретным лесом. Я, стоявший в четвертом ряду меж­ду Юлей и Гермионой, заметил среди первоклашек Дэнниса Криви, которого трясло в предчувствии чего-то не­обычного. — Скоро шесть, — взглянув на часы, Юля устремила взгляд на дорогу, ведущую к главным воротам. — На чем, по-твоему, они едут? На поезде? — Сомневаюсь, — сказала Гермиона. — А как тогда? На метлах? — предположил я, гля­дя в небо, усеянное крупными звездами. — Не думаю. Путь-то неблизкий. —Может, портал? — терялся в догадках Невилл. — А мо­жет, у них разрешается аппарировать до семнад­цати лет? — На территории Хогвартса аппарировать не­возможно, — возразила Гер­миона. Мы внимательно обшаривали взглядами небо. Ни малейшего признака летящего предмета. Как всегда, тишь и покой. Я стал замерзать. Скорей бы уж по­явились гости! Может, они придумали какое-то необыч­ное представление? К счастью, Дамблдор, стоящий с другими учителями в последнем ряду, в эту минуту воскликнул: — Чует мое сердце — делегация Шармбатона недалеко! — Где? Где? — обрадовались ребята, вертя головами. — Вон! — указал какой-то старшекурсник на небо в стороне За­претного леса. Нечто огромное, куда больше метлы, нет, целой сот­ни метел, летело по иссиня-черному небу, быстро увели­чиваясь в размерах. — Дракон! — пискнул насмерть перепуганный пер­вокурсник. — Ты что, дурак? Это летучий дом! — уверенно заявил крошка Дэннис Криви. Его догадка оказалась близка к истине. Гигантская черная тень почти касалась верхушек деревьев. Льющий­ся из окон замка свет озарил приближающееся чудо — огромную синюю карету, подобную башне. Ее тянула по воздуху дюжина крылатых золотых коней с развевающи­мися белыми гривами, каждый величиной со слона. Первые три ряда учеников подались назад. Заходя на посадку, карета снижалась с бешеной скоростью. И на­конец, с оглушительным громом, от которого какой-то хаффлпаффец, подпрыгнув, наступил на ногу пятикурснику-слизеринцу, копыта золотых коней размером с хорошее блюдо коснулись земли на опушке Запретного леса. Следом при­землилась карета и покатила, подпрыгивая на гигантских колесах; кони кивали исполинскими головами, выпучив огромные огненно-красные глаза. Открылась дверца, украшенная гербом: две скрещен­ные золотые палочки, из каждой вылетают по три крас­ные звезды; с облучка прыгнул мальчик в голубой мантии, наклонился, что-то нашарил на полу кареты и развернул золотые ступеньки. Тут же почтительно отпрыгнул назад, и из кареты появилась черная лаковая туфля размером не меньше детских санок, и сразу же за ней изумленным зри­телям явилась ее обладательница. Неудивительно, что у кареты и лошадей столь впечатляющие габариты! Только один Хагрид мог бы с ней померяться: вряд ли он хоть на сантиметр ее ниже. Впрочем, может, потому, что я привык к Хагриду. Женщина, стоявшая уже на пер­вой ступеньке и озиравшая ряды ошеломленных зрите­лей, показалась мне все-таки крупнее Хагрида. Она во­шла в полосу света, падающего из окон замка, и обнару­жилось, что у нее красивое лицо с оливковой кожей, тем­ные волоокие глаза и крупный орлиный нос, блестящие волосы собраны в низкий пучок на шее. Дама была с го­ловы до ног закутана в черную атласную мантию, на шее и толстых пальцах поблескивали превосходные опалы. Дамблдор зааплодировал. Ученики вторили. Мно­гие вставали на цыпочки, чтобы лучше разглядеть ве­ликаншу. Лицо ее расплылось в улыбке. Она подошла к Дамблдору и протянула сверкающую драгоценностями руку. Директор, и сам роста немалого, лишь слегка склонился для поцелуя. —Дорогая мадам Максим! Добро пожаловать в Хогвартс! —Дамбльдорр, — произнесла мадам Максим груд­ным голосом. — Надеюсь, вы пребываете в добром зд'гавии? — Спасибо. Я в превосходной форме. — Мои ученики, — небрежно махнула она назад ог­ромной ручищей. Хогвартсцы, чье внимание было приковано к мадам Мак­сим, только теперь заметили вышедших из кареты подро­стков лет пятнадцати-шестнадцати. Их было десятка пол­тора, и все они дрожали от холода в мантиях из тонкого шелка. Кое-кто обмотал голову теплым шарфом. Насколь­ко я мог видеть (учеников почти скрыла огромная тень мадам Максим), все с испугом поглядывали на за­мок. — Ка'г-ка'гов уже приехал? — С минуты на минуту ждем, — сказал Дамблдор. — Вы его будете здесь приветствовать или пойдете сразу в замок? — Лучше пойдем в замок. Тут у вас холодно. Только вот кони... — Наш преподаватель Ухода за Магическими Суще­ствами сочтет за счастье о них позаботиться. Он вот-вот вернется, только уладит небольшое недоразумение. Его... э-э... подопечные требуют повышенного внимания. — Его чудищ надо накормить, а то они скушают самого Хагрида, — шепнул Рон. — Моим коням нужен сильный конюх. — Мадам Максим явно сомневалась, что хогвартский учитель справится с ее золотыми жеребцами. — Они ошшень к'гепкие. — Уж поверьте, кому-кому а Хагриду эта работенка по плечу, — улыбнулся Дамблдор. — Ошшень хо'гошо! — обрадовалась мадам Максим. — Пе'гедайте, пожалуйста, мсье 'Агриду, что пьют мои кони только ячменный виски. ("Эти кони знают, что пить спиртное вредно?" - подумал я.) — Непременно передам. — Дамблдор тоже в ответ поклонился. — Следуйте за мной, — величаво махнула ученикам мадам Максим. И хогвартсцы расступились, пропуская гостей к камен­ным ступеням. — А дурмштрангские кони тоже, наверное, не мень­ше? — обратился Шеймус Финниган к нам через головы Парвати и Лаванды. — Будут больше этих — даже Хагриду с ними не спра­виться, — покачал головой Невилл. — Если, конечно, соплы его уже не прикончили. Интересно, что там у него стряслось? Может, они убежали? — с надеждой предположил Рон. — Не дай бог! — содрогнулась Юля. — Представь себе: соплохвосты ползают по территории замка! Холод начал пробирать до костей. Кто-то поглядывал на небо. Тишину нарушали только фырканье и стук под­ков золотых коней мадам Максим. — Слышите? — вдруг воскликнула Юля. Откуда-то из темноты донесся престранный звук — погромыхивание, сопровождаемое всасывающим хлю­паньем, как если бы гигантский пылесос двигался по реч­ному руслу — Озеро! — крикнул Ли Джордан. — Гляньте на озеро. Стоя на возвышении у замка, мы отчетливо видели внизу черную гладь воды, которую теперь уже нельзя было назвать гладью. В середине озера появились завих­рения, затем огромные пузыри, глинистый берег захле­стнули волны, и вдруг в самом центре возникла воронка, как будто на дне вынули огромную затычку. (- Это не я! - шепнул я на вопросительный взгляд Юльки). Из самой сердцевины воронки медленно поднимался длинный черный шест. Величественный корабль неторопливо всплывал из воды, мерцая в лунном свете. У него был странный ске­летоподобный вид, как у воскресшего утопленника. Тус­клые огни иллюминаторов походили на светящиеся гла­за призрака. С оглушительным всплеском корабль нако­нец весь вынырнул и, покачиваясь на бурлящей воде, за­скользил к берегу. Вскоре раздался звук брошенного на мелководье якоря, и на берег спустили трап. С борта потянулись пассажиры, и в иллюминаторах замелькали движущиеся фигуры. Все они величиной не уступали Креббу с Гойлом! Но вот они вошли в падающий из окон замка свет, и я увидел, что не такие они и большие, просто на них надеты лохматые шубы. Чело­век, шедший первым, был одет в другие меха — гладкие, блестящие, серебристые, под стать волосам. — Дамблдор! — радостно воскликнул он, поднимаясь по склону. — Как поживаете, любезный друг? — Благодарю, прекрасно, профессор Каркаров. - "Тоже бывший волдемортовец", - проинформировал меня Арей. - "Понял", - ответил я. Голос у Каркарова бархатный, с льстивой ноткой. Вы­сокий, худой, как и Дамблдор, но седина короткая, а коз­линая бородка с завитком на конце едва скрывает без­вольный подбородок Подойдя к Дамблдору, он взял его руки в свои и крепко тряхнул. — Старый добрый Хогвартс, — смотрел он, улыба­ясь, на замок. Зубы у него желтоватые, а улыбка не вя­жется с холодным, проницательным взглядом. — Как хорошо снова быть здесь... Как хорошо... Виктор, иди сюда. В тепло. Вы не против, Дамблдор? Виктор немно­го простыл... Каркаров поманил одного из учеников, тот подошел. Крупный, с горбинкой нос, густые черные брови... Невилл дернул меня за локоть, что-то зашептал на ухо. Но я и сам узнал гостя. Это был Крам.