Планета Хогвартс

Мы посовещались и предложили Дамблдору рассказать свою историю хотя бы для "Придиры". У Луны ведь папа там. Также и Рите отписали об альтернативной версии. Обещала подумать - она считала, что народ любит вот эдакие "скандалы, интриги, расследования" где сразу и не поймешь, на чьей стороне правда. А потом мы пошли на Трансфигурацию, а там... — Поттер! Лонгботтом! Будьте добры, выслушайте объявле­ние! Возмущенный голос профессора МакГонагалл уда­ром кнута рассек воздух. Мы с Невиллом подпрыгнули, оторвавшись от игры, которую затеяли в самом конце урока трансфигурации. Мы уже сделали, что полага­лось: превратили цесарку в морскую свинку, вернули в из­начальный вид, и она опять заперта в клетке, стоящей на учительском столе. И мы уже списали с доски домаш­нее задание (опишите способы, применяемые при межвидовых превращениях). Звонок вот-вот прозвенит, и мы, забыв обо всем, сра­жались на «мечах» — игрушечных волшебных палочках, изобретенных Фредом и Джорджем: у Невилла в руке жестя­ной попугай, у меня — резиновая треска. — Поттер и Лонгботтом сегодня нас порадовали: ведут себя соответственно возрасту, — с сарказмом заметила профессор. В этот момент голова трески оторвалась и мягко шлепнулась на пол — попугай Невилла секунду назад отсек ее. — Объявление касается всех. Приближается Свя­точный бал, традиционная часть Турнира Трех Волшебников. На балу мы должны завязать с нашими гостями дру­жеские и культурные связи. Бал для старшекурсников, на­чиная с четвертого курса, хотя, конечно, вы имеете право пригласить бального партнера и с младших курсов... Лаванда Браун во всеуслышание прыснула. Парвати Патил ткнула ее в бок, едва сдерживая смех, так что рот перекосился. Профессор МакГонагалл и бровью не повела. — Форма одежды — парадная, — продолжила МакГо­нагалл. — Бал начнется в восемь часов вечера в первый день Рождества в Большом зале. Окончание бала в пол­ночь. И еще несколько слов... — Профессор МакГонагалл окинула класс выразительным взглядом. — На Святочном балу, вы, конечно, сможете расслабиться, — сказала она с явным неодобрением. Лаванда еще громче хихикнула. На этот раз я понял, что ее рассмешило: профессор трансфигура­ции всегда имела строгий вид, не позволя­ла себе ходить распустехой в прямом и переносном смысле. — Это, однако, не значит, — профессор строго ог­лядела класс, — что мы ослабим правила поведения, которые предписаны студентам Хогвартса. Я буду очень, очень недовольна, если кто-то из вас их нарушит. Прозвенел звонок. Класс зашумел, заторопился на пе­ремену прятали учебники в сумки, сумки закидывали че­рез плечо. Профессор МакГонагалл, стараясь перекричать шум, попросила меня ненадолго задержаться. Решив, что предстоит головомойка за обезглав­ленную треску, я мрачно проследовал к учительско­му столу. Подождав, пока весь класс уйдет, профессор МакГо­нагалл сказала: — Чемпионы, Поттер, и их партнеры... — Какие партнеры? Профессор подозрительно глянула на меня, как буд­то ожидала насмешки. — Партнеры для Святочного бала, — сказала она стро­го. — Другими словами, партнеры для танца. У меня внутри что-то екнуло и оборвалось. — Партнеры для танца? Но... я не умею... я никогда раньше... — Придется научиться! — Профессор опять стала сердиться. — В Хогвартсе существует традиция: бал открывают чем­пионы в паре с выбранным партнером. Я вдруг представил себя в виде какого-нибудь князя или графа, в белом парике с хвостом, повязанным черным бантом, и в одежде времен Екатерины Второй (Юля мне рассказывала немного об этом), и меня сопровождает Юляша в пышном бальном платье, какие носили тогда. Мы выходим на середину бальной залы, я кланяюсь, она делает реверанс (или это книксен?) и мы кружимся в танце... но я постоянно спотыкаюсь и наступаю ей на ноги, потому что танцевать не умею. Стоящие среди гостей Малфой, Кребб и Гойл хохочут. Тут я уже представляю себя в виде мушкетера (о них я читал в Кушелово), со шпагой защищающего свою честь. Что-то у меня сегодня воображение разыгралось. - Такова традиция, — твердо заявила профессор МакГонагалл. — Ты чемпион Хогвартса и должен делать то, что положено его представителям. Так что подумай, пожалуйста, о партнерше. - Я уже знаю, кого позвать, но я... — Ты слышал, что я тебе сказала? — не допускающим возражения тоном проговорила МакГонагалл. Пришлось просить Юлечку меня научить. Увы, она сама была не сильна в бальных танцах. Как и Сол. Выручили Невилл - его бабушка учила этому с детства - и Гермиона - она ходила в танцевальный кружок до Хогвартса. Луна показала тоже пару движений, которым ее и мистера Лавгуда ее мама научила в детстве. Эх, почему я в Академии не записался на факультатив по танцам? Думал, это мне не нужно... Мы сидели в библиотеке, делали задания и болтали. - А меня пытался пригласить Крам. - рассказывала Гермиона. - Я, разумеется, отказала. Слышала, он нашел себе какую-то рейвенкловку с пятого курса - Лаванда с сестрами Патил обсуждали. - Эвелину Оксли, - ответил Сол. - У нее отец, кстати, в Комиссии по обезвреживанию опасных существ. А еще у нее есть сестра, только ей всего два. А вот кузина, наоборот, закончила Хогвартс - ей сейчас двадцать четыре. Работает в издательстве магических книг, они поставляют и во "Флориш и Блоттс" и в хогсмидские магазины... - Интересно, а Седрик? - спросил Невилл. - Чжоу Чанг. - ответила Луна. - А вот Флер уже раз двадцать приглашали. Она пока не выбрала... Потихоньку мы с Солом научились танцевать, и нам было уже не стыдно пригласить девушек, что мы и сделали. Наши прекрасные дамы зарделись и согласились, а вот Невилл наконец "созрел", признался Луне, что она ему нравится, и пригласил ее. Луна ответила, что ей тоже нравится Невилл, и не только как друг, если честно, так что она согласна пойти с ним на бал. —Ты пойдешь на Святочный бал? — спросил как-то Хагри­да Сол. — Думаю заглянуть... — прохрипел Хагрид. — Будет, наверное, на что посмотреть. Ты ведь, Гарри, открываешь бал? То есть все чемпионы... А ты кого пригласил? — Сьюзен, конечно. Последние дни семестра были на редкость шумны­ми. Какие только слухи не витали по замку о предстоя­щем бале. Я и половине не верил. Поговаривали, на­пример, что Дамблдор купил у мадам Розмерты восемь­сот бочек хмельной медовухи. Но то, что приглашена группа «Ведуньи», было истинной правдой. Кто такие «Ве­дуньи», я имел представление по нескольким песням, услышанным по волшебному радио Невилла. Судя по его рассказам и ажиотажу среди вы­росших под музыку ВРВ (Волшебного Радиовещания), это был сверхзнаменитый ансамбль. Некоторые учителя, среди них и Флитвик, махнули рукой на старшекурсников, ополоумевших от предстоящего бала. Он позволил на своем уроке в среду играть кто во что горазд, а сам беседовал со мной о блес­тящем применении Манящих чар в поединке с дра­коном. Другие учителя подобного понимания не прояви­ли. Ничто не могло отвлечь профессора Биннса от исто­рии магии, даже собственная смерть, тем более такой пу­стяк, как Святочный бал. И как только ему удавалось пре­вратить кровавые, жестокие восстания гоблинов в рассказ, равный по скуке излияниям Перси о днищах волшебных кот­лов? МакГонагалл и Крауч-младший заставляли студентов работать на уроке до последних минут. И Лебедев никому не позволял бездельничать в лаборато­рии зельеварения. Окинув класс строгим взглядом, он сообщил, что на последнем уроке контрольная по противоядиям. —До чего вредный тип! — возмущался Рон в тот день вечером. — Обрушить на нас такую контрольную! Столько придется зубрить! Испортил последние дни пе­ред Рождеством! — М-м... Ты, кажется, не очень себя утруждаешь, — ска­зала Гермиона, глядя поверх стопки книг на Рона, кото­рый строил карточный замок из взрывчатых карт — за­нятие куда более рискованное, чем возведение домиков из обычных карт магглов: волшебная колода могла в лю­бую минуту взорваться. — Гарри, а когда ты займешься загадкой яйца? —Да успокойся, Гермиона. У меня уйма времени до двадцать четвертого февраля и уже есть одна версия. Скорее всего, правильная. Я почитал книги. Но еще надо проверить эту версию. Вошли Фред и Джордж. — Ну что, обзаве­лись уже парой для танцев? — Мы - да. - А я - нет, - ответил Рон. — Поспеши, братец! А то всех красавиц разберут, и тебе ничего не достанется. —А ты с кем пойдешь? — спросил Рон. — С Анджелиной, — без тени смущения сообщил Фред. — Что? — изумился Рон. — А ты ее уже пригласил? — Хороший вопрос! — Фред повернул голову и крик­нул через всю гостиную: — Анджелина! Анджелина, стоя у камина, беседовала с Алисией Спиннет. — Что? — ответила она, посмотрев в сторону Фреда. — Пойдешь со мной на бал? Анджелина оценивающе взглянула на него. — Пойду, — ответила она, улыбнувшись, и продолжи­ла прерванную беседу. — Ну вот, видите, — сказал Фред, — как всегда везет. Он встал, зевнул и сказал Джорджу: — Пойдем и тебе найдем кого-нибудь. И близнецы ушли. Рон вздохнул. — Он прав. Пора что-то делать... а то останутся одни тролли. Я лучше пой­ду один, чем, например, с этой... Элоизой Миджен. — У нее прыщей почти уже нет, - возразила Гермиона. - И она очень хорошая! — У нее нос не в середине лица! — Понятно! — Гермиона рассердилась. — Вот какие у тебя взгляды, Уизли. Ты пригласишь самую красивую девушку — конечно, которая пойдет с тобой, — пусть даже она и полная идиотка? Администрация школы, обуреваемая желанием пора­зить гостей из Шармбатона и Дурмштранга, проявила не­бывалую изобретательность. Замок никогда еще не вы­глядел так нарядно. Нетающие сосульки свисали с перил мраморной лестницы, традиционные двенадцать елок Большого зала увешаны светящимися желудями, живыми ухающими совами из чистого золота и другими волшеб­ными игрушками. Рыцарские доспехи пели рождественс­кие гимны. А Пустой Шлем радостно призывал: «О, чис­тые души, стекайтесь во храм...» К сожалению, он помнил только половину этого гимна, возвещающего рождение Иисуса Христа. Филч раз десять извлекал из доспе­хов Пивза, откуда тот между гимнами распевал песни соб­ственного сочинения и весьма грубого содержания. — На худой конец, есть Плакса Миртл, — мрачно ­шутил Рон. Однажды, войдя в гостиную, я осмотрелся и увидел, к свое­му изумлению, в дальнем углу Рона, лицо у которого было пепельно-серое. Рядом сидела Джинни и говорила с ним тихим ласковым голосом. Утешала, наверное. — Что с тобой, Рон? — Я подошел к ним. Рон поднял голову, на лице его застыло выражение ужаса. — Ну зачем, зачем я это сделал? — вопрошал он срывающимся голосом. — Что меня заставило? — О чем ты? — спросил я. — Он... он пригласил пойти с ним на бал Флер Дела­кур, — ответила вместо брата Джинни. Мне показалось, что она старательно прячет улыбку, но руку Рона она гла­дила с искренней жалостью. — Что?! — Не знаю, что меня дернуло! — Рон чуть не всхлип­нул. — На что я надеялся? Кругом было столько народу. Я просто сошел с ума. И все вылупились на меня! Я шел мимо нее в холл, она стояла и разговаривала с Диггори. Вдруг на меня что-то нашло. И я ее пригласил! Рон застонал, спрятав лицо в ладони. И с трудом про­должал: — А она глянула на меня, как на слизняка или еще чего хуже. И даже не ответила. А я... я... не знаю... пришел вдруг в себя и со всех ног бежать. — В ней течет кровь вейлы, — сказал я. — У нее бабушка была вейла. Ты тут ни при чем. Зна­ешь, как это произошло? Ты шел мимо, а она возьми и примени свою магию. Нацелила в Диггори, а попало в тебя. Но и с Диггори у нее ничего не выйдет. Он пригласил на бал Чжоу Чанг из Рейвенкло. — А ты, Лаванда, не могла бы пойти с Роном? — спросил я. — Она идет с Шеймусом, — ответила за подругу Парва­ти, и обе принялись хихикать чуть не с ожесточением. - А я - с Дином. А вот у моей сестры как раз нет пары. Может, попробуешь? Она такая же красивая, как я. Я скажу ей, если хочешь. — Прекрасная мысль! Дай мне знать, когда погово­ришь с ней.