Планета Хогвартс

Тем временем все вокруг зашумели и засуетились. Дамблдор, пока они разговаривали, объявил торжество оконченным. Ученики начали вставать и двигаться к выходу. Гермиона взволнованно вскочила на ноги. — Рон, мы же должны показать первокурсникам дорогу! — Ах, да, — сказал Рон, который явно про это забыл. — Эй! Эй, вы! Мелкота! — Рон! — А кто они, по-твоему? Великаны, что ли? — Может, они и маленькие, но не смей называть их мелкотой! Первокурсники! — властно крикнула Гермиона через стол. — Сюда, пожалуйста! Кучка новичков робко двинулась по проходу между столами. Каждый мешкал как только мог, чтобы не идти первым. Все они действительно казались очень маленькими; я был уверен, что мы, когда приехали сюда в первый раз, выглядели все же постарше. Я улыбнулся им. Светловолосый мальчик рядом с Юаном Аберкромби остановился как вкопанный, он толкнул Юана локтем и шепнул ему что-то на ухо. Юан Аберкромби сделался таким же испуганным и украдкой бросил на меня взгляд, полный ужаса. Я почувствовал, что улыбка сползает с лица, как Смердящий сок. — Ну ладно, пока, — сказал я Гермионе и один двинулся к выходу из Большого зала, изо всех сил стараясь не замечать новых перешептываний, взглядов и кивков в мою сторону. В вестибюле, пробираясь сквозь толпу, я не смотрел ни направо, ни налево; потом бегом по мраморной лестнице, пара потайных проходов - и я оставил большую часть учеников позади. Надо быть круглым идиотом, чтобы этого не ожидать, злился я на самого себя, идя гораздо менее людными верхними коридорами. Еще бы все на меня не уставились — ведь два месяца назад я вернулся из лабиринта Турнира Трех Волшебников и заявил, что видел возродившегося лорда Волдеморта. А потом еще эти статьи в "Пророке". Увы "Придира" не пользуется пока такой популярностью. Дойдя до конца коридора, который вел к общей гостиной Гриффиндора, я уперся в портрет Полной Дамы и только тут сообразил, что не знаю нового пароля. — Э... — с тоской выдавил я из себя, глядя на Полную Даму, которая сурово смотрела на меня, разглаживая складки на розовом атласном платье. — Без пароля хода нет, — заявила она надменно. — Гарри, я его знаю! Сзади послышалось чье-то пыхтение, и, обернувшись, я увидел бегущего ко мне Невилла. — Ни за что не угадаешь! А мне ничего не стоило запомнить. — Он помахал чахлым кактусом, который показывал в поезде. — Мимбулус мимблетония! — Верно, — сказала Полная Дама, и ее портрет повернулся в их сторону, как створка двери. За ним в стене открылся круглый проем, куда мы с Невиллом тут же влезли. Общая гостиная Гриффиндора была все такой же приветливой — уютная круглая комната в башне с мягкими вытертыми креслами и шаткими старинными столами. У камина, где весело потрескивал огонь, несколько человек грели руки, прежде чем идти в спальню. На другой стороне комнаты Фред и Джордж Уизли прикалывали что-то к доске объявлений. Я помахал всем и направился прямиком к двери, которая вела к спальням мальчиков. Заводить разговор у меня настроения не было. Невилл последовал за мной. Дин Томас и Шеймус Финниган, пришедшие в спальню первыми, были заняты оклеиванием стен подле своих кроватей плакатами и фотографиями. Перед тем как мы вошли, они разговаривали, но едва увидели нас — тут же умолкли. Я вначале задался вопросом, не обо мне ли они говорили, затем — не стал ли я законченным параноиком. — Привет, — бросил я и, подойдя к своему чемодану, открыл его. — Здорово, Гарри, — сказал Дин, надевая пижаму цветов футбольного клуба «Вест Хэм». — Как каникулы, ничего? — Нормально, — ответил я. Рассказывать о каникулах как следует значило бы потратить большую часть ночи, а сил на это у него не было. — А у вас? — У меня более-менее, — ухмыльнулся Дин. — Уж точно лучше, чем у Шеймуса. Он сейчас как раз мне рассказывал. — А что случилось, Шеймус? — спросил Невилл, заботливо ставя свой Мимбулус мимблетония на прикроватную тумбочку. Шеймус ответил не сразу. Он что-то замешкался, проверяя, ровно ли приклеен плакат с изображением команды по квиддичу «Кенмарские коршуны». Потом, не поворачиваясь лицом ко мне, сказал: — Мать не хотела меня пускать. — Что? — Мать не хотела меня пускать в Хогвартс. Шеймус отвернулся наконец от плаката и стал вынимать из чемодана пижаму, по-прежнему не глядя на меня. — Но почему? — изумленно спросил я. Шеймус не отвечал, пока не кончил застегивать пижаму. — Ну, — сказал он с некой взвешенностью в голосе, — похоже, что... из-за тебя. Она... э... нет, дело не только в тебе, еще и в Дамблдоре... — Она что, верит россказням «Ежедневного пророка»? — спросил я. — Думает, что я лжец, а Дамблдор старый дурак? Шеймус поднял меня взгляд. — Да, что-то в этом роде. - Пусть "Придиру" почитает. Там хотя бы правду пишут. - Это в "Придире"-то правду? Да там пишут как раз-таки откровенную чушь. Я ничего не сказал, бросил на тумбочку волшебную палочку, стянул мантию, рассерженно засунул ее в чемодан и надел пижаму. Я забрался в кровать и хотел уже задернуть полог, как вдруг Шеймус спросил: — Слушай-ка... А что, собственно, случилось в тот вечер, когда... Ну, ты понимаешь... Голос у Шеймуса был и нервный, и любопытный. Дин, который до этого рылся в чемодане в поисках шлепанца, вдруг странно замер — навострил уши, ясное дело. - Ладно, слушайте... Утром мы уставились на доску объявлений, где красовался большой новый лист: ГРЕБИ ГАЛЛЕОНЫ ГРАБЛЯМИ! Приток карманных денег отстает от твоих расходов? Хочешь маленько разжиться золотишком? Свяжись через общую гостиную Гриффиндора с Фредом и Джорджем Уизли, готовыми предложить нетрудную и почти безболезненную работу с неполным рабочим днем (всю ответственность, однако, несет нанимающийся). Мы пошли на завтрак. В верхние окна со свистом и стуком сотнями влетели совы с письмами и посылками. Каждая опустилась к своему владельцу, по пути окропив завтракающих дождевыми каплями, — снаружи явно лило вовсю. Гермионе пришлось быстро отодвинуть стакан с апельсиновым соком, чтобы дать на столе место большой мокрой сове-сипухе с отсыревшим «Ежедневным пророком» в клюве. — Зачем тебе это, скажи на милость? — раздраженно спросил я, глядя, как Гермиона кладет медный кнат в кожаный мешочек на ноге у совы и та улетает восвояси. — Мне такая макулатура даром не нужна. — Надо знать, что пишет противник, — сумрачно сказала Гермиона и, развернув газету, исчезла за ней. Появилась она, лишь когда мы покончили с едой. — Ничего нет, — сообщила она и, скатав газету в трубочку, положила около своей тарелки. — Ни про тебя, ни про Дамблдора, ни про что. Профессор МакГонагалл, идя вдоль стола, раздавала расписания. — Ну и денек сегодня! — стонал Рон. — История магии, сдвоенное зельеварение, прорицания и сдвоенная Защита от Темных Сил... Биннс, Снейп, Трелони и эта Амбридж — все в один день! Хорошо бы Фред и Джордж поторопились со своими Забастовочными завтраками... — Что я слышу? Не обманывают ли меня уши? — спросил Фред, который как раз появился вместе с Джорджем. — Староста Хогвартса хочет прогуливать уроки? Он втиснулся на скамейку рядом с нами. — Вот, полюбуйся, что у нас сегодня, — хмуро сказал ему Рон, подвигая к Фреду свое расписание. — Худший понедельник в моей жизни. — Я тебя понимаю, братишка, — кивнул Фред, просмотрев листок. — Ну что ж, могу по дешевке уступить тебе Кровопролитную конфету. — С какой стати вдруг по дешевке? — с подозрением спросил Рон. — С такой, что у тебя от нее как пойдет носом кровь, так и не остановится. Противоядия у нас еще нет, — объяснил Джордж, беря себе копченой рыбы. — С чем вас и поздравляю, — угрюмо сказал Рон, засовывая расписание в карман. — Нет уж, лучше на уроках посижу. — Кстати, о ваших Забастовочных завтраках, — сказала Гермиона, поочередно сверля глазами Фреда и Джорджа. — Вы не должны были помещать на доске Гриффиндора объявление о наборе испытуемых. — Кто это берется нам указывать? — с изумлением спросил Джордж. — Я, — ответила Гермиона. Фред и Джордж хихикнули. — Скоро ты, Гермиона, другие песни запоешь, — проговорил Фред, густо намазывая маслом сдобную лепешку. — У тебя пятый курс пошел, скоро сама будешь выпрашивать у нас Забастовочные завтраки. — Почему это на пятом курсе я вдруг начну их выпрашивать? — спросила Гермиона. — На пятом курсе СОВА, — объяснил Джордж. — И что же? — А то, что у вас впереди экзамены. Вас так нагрузят, что спины затрещат, — с удовлетворением сказал Фред. — У половины нашего курса перед СОВА пошли неполадки с нервами, — радостно подхватил Джордж. — Ну, слезы там, истерики... Патриция Стимпсон все время в обморок падала... — А Кеннет Таулер весь покрылся пузырями, было такое? — пустился вспоминать Фред. — Это потому, что ты подсыпал ему в пижаму Волдырный порошок, — сказал Джордж. — Да, точно, — ухмыльнулся Фред. — Я и позабыл... Трудно, знаете, держать все в голове. — Так или иначе, пятый курс — это кошмар, — сказал Джордж. — По крайней мере для тех, кого волнуют результаты экзаменов. Мы-то с Фредом не унывали. — Ага... Ну, и что у вас вышло? Всего по три балла каждому, — напомнила ему Гермиона. — Подумаешь, — отмахнулся Фред. — Все равно наша жизнь не будет иметь ничего общего с миром академических достижений. — Мы всерьез обсуждали вопрос, учиться ли на седьмом курсе, — бодро сообщил Джордж. — Ведь теперь, когда у нас есть деньги... — Но мы не собираемся тратить этот последний год зря, сказал Фред, с нежностью оглядывая Большой зал. Мы используем его для того, чтобы провести небольшое исследование рынка. Выясним в точности, чего хочет средний ученик Хогвартса от магазина волшебных фокусов и трюков, тщательно обработаем результаты исследования и постараемся предложить товар, соответствующий спросу. Пошли, Джордж, если поторопимся, может, успеем перед травологией поторговать Удлинителями ушей. После завтрака мы собрались вместе — Думаете, и правда из-за экзаменов будет трудный год? — Еще бы, — откликнулся Сол. — Это уж наверняка. СОВА — важная штука, от него зависит, какую работу ты можешь получить, и всякое такое. В этом году у вас будут еще консультации по выбору профессии. Чтобы вы могли решить, какие предметы сдавать на последнем курсе. — А ты что хочешь делать после Хогвартса? — спросил я Сола. — Я — в Министерство. В МКИ. Буду, может, внедрять в магический мир изобретения, заменяющие современные технологии магглов. - Угу, день, когда волшебники полетят в космос... - А почему бы и нет? Мы с Дайлой... и с вами, конечно... Но еще я хочу получить Мастера по Трансфигурации, МакГонагалл говорит, у меня есть все предпосылки... видите ли, когда СОВА была, у нас практическая часть была на улице, чтоб развернуться... все меня видели? Мы заулыбались. - Тебя - и не увидеть... - Так вот, у комиссии глаза на лоб полезли, а Гризельда Марчбенкс сказала, что это даже не ТРИТОН, и предложила Мастера получать. История магии была, по общему мнению, самым скучным предметом из всех, что когда-либо преподавались в мире волшебников. Профессор Биннс, учитель-­призрак, говорил глухим монотонным голосом, который практически гарантировал тебе сильнейшую сонливость уже на десятой минуте урока, а в теплую погоду — на пятой. Форма преподавания у него была ровно одна — бубнить и бубнить без перерыва, а ты сиди и записывай или, если невмоготу, тупо пялься в пространство. Сегодня нам надо было вытерпеть сорокапятиминутную лекцию о войнах с великанами. Первых десять минут мне хватило, чтобы понять: в изложении другого учителя эта тема могла бы представить некоторый интерес. Почему, интересно, они его не заменят? Войдя в класс Зельеварения, я двинулся вместе с Юлей к привычному столу и уселся, не обращая внимания на шепотки, которыми окружающие всё ещё обменивались. — Успокаиваемся, — произнес Лебедев, закрывая за собой дверь. Этот призыв к порядку был излишним: едва дверь захлопнулась, как безмолвие и неподвижность воцарились сами собой. Одного присутствия профессора было, как правило, достаточно для поддержания тишины. — Прежде чем начать сегодняшний урок, — сказал он, быстро подойдя к столу и оглядев класс, — я бы счел уместным напомнить, что в июне вы будете держать серьезный экзамен, который покажет, насколько вы усвоили науку изготовления и использования волшебных зелий. Я все же надеюсь, что вы заработаете за СОВА приличные баллы. По окончании пятого курса некоторые из вас, разумеется, перестанут у меня учиться, — продолжал Валентин Юрьевич. — По программе, нацеленной на подготовку к выпускным экзаменам, в моем классе зельеварения будут заниматься только те, кто сдал не ниже "Выше Ожидаемого", остальным же придется со мной распрощаться. Но будете вы впоследствии претендовать на высшую аттестацию или нет, я советую всем собраться с силами и постараться получить те баллы за СОВА, на какие я привык рассчитывать у своих учеников. Сегодня мы будем готовить зелье, которое часто входит в экзаменационные задания для пятикурсников. Это - Умиротворяющий бальзам, он помогает бороться с тревогой и снимать беспокойство. Но осторожно: если переусердствовать с ингредиентами, пациент может погрузиться в глубочайший, а то и необратимый сон, поэтому пристально следите за тем, что делаете. Ингредиенты и способ приготовления, — Лебедев взмахнул волшебной палочкой, — написаны на доске. (Они тотчас там появились.) Все, что вам необходимо, — он опять махнул палочкой, — находится в шкафу. (Дверца шкафа распахнулась.) В вашем распоряжении полтора часа... Вопросы есть? Нет? Приступайте. Это было чрезвычайно трудное зелье, требующее кропотливой работы. Ингредиенты необходимо было добавлять в котел в строго определенном порядке и строго определенных количествах. Помешивая состав, надо было совершить строго определенное число движений, сначала по часовой стрелке, потом против; перед добавлением последнего ингредиента температуру огня, на котором варится зелье, необходимо было уменьшить до определенного значения на определенное количество минут. - От вашего зелья должен сейчас идти легкий серебристый пар, сказал Лебедев, когда до конца урока оставалось десять минут. Дин Томас, весь взмокший от пота, в отчаянии оглядел подземелье. От его котла валил густой темно-серый пар; котел Рона испускал зеленоватые искры. Шеймус лихорадочно тыкал в еле теплящийся огонь под своим котлом кончиком волшебной палочки. А вот над моим и Юлиным зельем, так же как зельем Невилла и Гермионы стоял мерцающий серебристый туман, и Валентин Юрьевич, быстро проходя мимо, ничего не сказал, но кивнул и слегка улыбнулся. Это означало, что придраться не к чему. Но над котлом Дина он остановился. — Томас, что это, по-вашему, такое? Сидевшие в первых рядах слизеринцы с удовольствием подняли головы. — Умиротворяющий бальзам, — выдавил из себя Дин. — Скажите мне, Томас, вы читать умеете? — Умею, — ответил Дин, крепко стиснув волшебную палочку. — Тогда прочтите, пожалуйста, третий пункт инструкции. — «Добавить толченого лунного камня, помешать три раза против часовой стрелки, варить на слабом огне семь минут, затем добавить две капли сиропа чемерицы». — Вы сделали все, что написано в третьем пункте, Томас? — Нет, — очень тихо ответил Дин. — Я забыл про чемерицу. — Тех из вас, кто справился с чтением инструкции, прошу наполнить вашим зельем колбу, снабдить ее наклейкой с разборчиво написанными именем и фамилией и поставить на мой стол для проверки, — сказал Валентин Юрьевич. — Домашнее задание на четверг: фут пергамента о свойствах лунного камня и его использовании в зельеварении. Когда прозвенел звонок, Рон первым полез из-за стола. Он при этом громко ворчал: — Это же надо — сколько всего назадавали! Биннс — письменную работу в полтора фута длиной о войнах с великанами, Снейп — фут об использовании лунного камня! Значит, правду сказали Фред и Джордж про год перед СОВА. Если еще теперь эта Амбридж что-нибудь задаст...