Планета Хогвартс

После такой выходки Амбридж мы написали Рите, она обещала выпустить статью. Тем временем по всей школе появились (стараниями близнецов Уизли и примкнувших к ним Шеймуса Финнигана с Дином Томасом), светящиеся латинские надписи, представлявшие собой слегка переделанные под текущий политический момент, изречения известного в древности мага Слова Марка Туллия Цицерона: "Qou usque tandem abutere, Umbridge, patientia nostra?! Quam diu etiam furor ise tuus nos eluder?! Quem ad finem sese effrenata iactabit audacia?!", что в переводе означало: "Доколе ты, Амбридж, будешь злоупотреблять нашим терпением?! Как долго ещё ты, в своём бешенстве будешь издеваться над нами?! До каких пределов ты будешь кичиться своей наглостью, не зная узды?!" Амбридж и Инспекционная Дружина во главе с Малфоем сбились с ног, уничтожая эти надписи, но они появлялись вновь и вновь. Профессор Флитвик ходил с гордым видом, и на занятиях по Чарам не жалел очков для Гриффиндора. Тем временем Генеральный Инспектор и её приспешники свирепствовали, пытаясь поймать создателей надписей, но без всякого успеха. А когда она попыталась силой увести меня (а кого же ещё она могла обвинить во всех грехах?) в свой кабинет и опоить Сывороткой Правды, тут Амбридж и настигли заклинания моих друзей. В результате вся школа наблюдала, как по коридору скачет розовая жаба, причём за ней гонялся по школе аист, Сол его трансфигурировал уже не помню из чего. Весь Хогвартс катался со смеху. МакГонагалл не только не наказала виновников этого происшествия, но и добавила баллов Гриффиндору и Рейвенкло и сказала Солу, что может написать своему знакомому Магистру Трансфигурации, который обучал молодых волшебников после школы и готовил их к сдаче экзаменов на звание Мастера, и договориться об его обучении по окончании Хогвартса. Тем временем мы думали, как же всё-таки победить Волдеморта, пока он не надумал разжиться новыми крестражами. А сестрички Патил узнали про обряд. Но провести его раньше следующего учебного года не получится - слишком много условий, включая астрономические, надо было соблюсти. Кстати, о птичках, в смысле о шилках. У них ещё один сынок родился. Рииль. Да, похоже, Трелони немного ошиблась адресом (или что-то почувствовала?). Это у Арея будет 12 детей. Эзар, Эймин, Аша, Дайла, Рииль - уже пятеро в наличии. Будет интересно, если Арей, согласно предсказанию, ещё и станет Министром магии. Тем временем в Британии почти не осталось оборотней, но оставались несколько приспешников Волдеморта из их числа, которые считали, что лечить ликантропию им незачем, ведь так они могут кусать всех подряд, и которых никак не могли изловить авроры. За пару дней до отъезда мы выходили во двор, где уже гуляли Рон с Лавандой, и увидели, как во двор выходят ещё две девочки. Вид у них был печальный. - А чего они такие грустные? - спросила Юля. — Так это же сестры Монтгомери. Какое уж тут счастье после того, что произошло с их младшим братом, — отозвалась Гермиона. — На их брата напал оборотень. Из тех, что отказались лечиться и ушли в подполье, их до сих пор авроры ловят. По слухам, их мать отказалась помогать Пожирателям смерти. В об­щем, мальчику всего пять лет и он оказался в больнице святого Мунго. Думаю, им займется Люпин: ему часто дают сложные случаи. Он вообще теперь считается одним из лучших... кстати, они с Тонкс тоже решили пожениться. Они хотят в сентябре, думаю, нам удастся отпроситься... Рита выпустила статью в тот же день, и неожиданно и "Пророк" тоже выпустил свою. Статья Риты рассказывала о произошедшем в школе. Мы уже обращали внимание, - писала Рита, - на более чем сомнительные методы профессора ЗОТС Долорес Амбридж, не дающей ученикам никаких полезных знаний, но постоянно издевающейся над ними. Несмотря на это, министр Фадж, игнорируя мнение возмущённых родителей и опекунов студентов, назначил Амбридж Генеральным Инспектором Хогвартса, отдав в её руки почти полную власть над школой. Видимо вдохновившись таким повышением, Амбридж, уже не довольствуясь издевательствами над студентами, среди которых она разжигает нечто вроде междоусобной войны, всячески поощряя произвол своих прислужников, набранных в так называемую Инспекционную Дружину(в основном состоящую из отпрысков Пожирателей Смерти, таких как небезызвестный Драко Малфой), решила заняться и преподавателями. Недавно она организовала нападение шайки бандитов (а как ещё назвать каких-то непонятных магов, не предъявивших ордер из ОМП или Аврората, и вообще не имевших каких-то официальных полномочий?) на профессора УЗМС Рубеуса Хагрида, причем это происходило на глазах студентов сдававших СОВА по астрономии. Когда заместитель директора Хогвартса, декан Гриффиндора и профессор трансфигурации Минерва МакГонагалл попыталась прекратить эти преступные действия, недопустимые на территории школы, она подверглась нападению со стороны упомянутых бандитов и была оглушена четырьмя заклинаниями, причём Амбридж не только никак не мешала нападению на ещё одного преподавателя и второго по значению руководителя школы, а всячески поощряла это. Стоит так же заметить, что всё это происходило в тот момент, когда в Хогвартсе находилась Волшебная Экзаменационная Комиссия, а профессор Тофти, принимавший экзамен по астрономии (который благодаря Амбридж был сорван) наблюдал это своими глазами. Всё это говорит либо о желании продемонстрировать абсолютное неуважение к наиболее авторитетным учёным магической Британии, либо о том что Амбридж абсолютно зарвалась и считает, что ей позволено всё! Возникают законные вопросы: как далеко пойдёт Амбридж после всего этого? Превратит Хогвартс в филиал Азкабана? Что это - наглость недалёкой чиновницы, или полная уверенность в своей безнаказанности, вызванная покровительством власть имущих? Делает ли всё это Амбридж по своей инициативе, или по инструкциям назначившего её министра Фаджа? И наконец: Доколе магическое сообщество Британии будет терпеть издевательства над своими детьми и разрушение магического образования некомпетентными бюрократами? Журнал "Придира" в последнее время расходился на ура: все поняли, что в этом журнале могут написать не только о забавных магических животных или о превращении ушей в груши. Ксенофилиус прислал нам коробку печенья "по рецепту миссис Лавгуд" (он готовил, заранее активировав Воскрешающий Камень, а она руководила процессом и давала полезные советы, как сделать его воздушнее и вкуснее). А в "Пророке" неожиданно написали вот что: ТОТ-КОГО-НЕЛЬЗЯ-НАЗЫВАТЬ ВЕРНУЛСЯ В кратком заявлении, сделанном в пятницу вечером, министр магии Корнелиус Фадж подтвердил, что Тот-Кого-Нелъзя-Называть вернулся в нашу страну и вновь принялся за старое. — К моему величайшему сожалению, я вынужден сообщить, что чародей, называющий себя Лордом, — вы понимаете, кого я имею в виду, — возродился и снова находится среди нас, — сказал усталый и расстроенный министр окружившим его репортерам. — Почти столь же глубокое сожаление вызывает то, что азкабанские дементоры подняли мятеж и отказались в дальнейшем состоять на службе у Министерства. Мы полагаем, что в настоящее время дементоры подчиняются приказам вышеупомянутого Лорда. Мы призываем всех, кто нас услышит, проявлять бдительность. Сейчас Министерство готовит к изданию справочник «Как защитить себя и семью: элементарные методы обороны»; в течение ближайшего месяца он будет бесплатно разослан всем волшебникам по домашнему адресу. Заявление министра было встречено волшебным сообществом с тревогой и недоумением — ведь еще в прошлую среду представители Министерства уверяли нас, что «упорные слухи о том, что Вы-Знаете-Кто снова творит среди нас свои черные дела, не имеют под собой никакой почвы». Подробности событий, заставивших чиновников столь резко изменить свое мнение, по-прежнему не ясны, однако можно утверждать, что в четверг вечером Тот-Кого-Нельзя-Называть и банда его ближайших приверженцев, известных как Пожиратели смерти, и избежавших прошлых арестов, прорвались внутрь Министерства. Некоторых из них удалось схватить, в том числе и самого Волдеморта, по неизвестным причинам утратившего, похоже, часть своих магических сил. Цель налета пока остается неизвестной. Альбус Дамблдор, директор Школы чародейства и волшебства «Хогвартс», а также Верховный чародей Визенгамота, пока никак не прокомментировал происшедшее. В течение всего прошлого года он настаивал на том, что Вы-Знаете-Кто, вопреки широко распространенному мнению, не мертв, а снова набирает сторонников, готовясь к очередной попытке захвата власти. Тем временем Мальчик, Который Выжил... — А вот и ты, Гарри. Я знала, что они обязательно тебя упомянут, — сказала Гермиона, взглянув на меня поверх газеты. — Ну конечно, теперь ты у них снова «Мальчик, Который Выжил», — мрачно заметила Юля. — Быстро же они забыли, как обзывали тебя выскочкой с мозгами набекрень! На тумбочке лежала огромная груда шоколадных лягушек; взяв оттуда целую горсть, я кинул несколько штук друзьям, а потом сорвал зубами обертку со своей. — Да, они отзываются о тебе прямо-таки восторженно, — заметила Гермиона, пробегая статью глазами. — «Одинокий голос правды... Этого мальчика считали неуравновешенным, но он ни разу не дрогнул под градом насмешек и клеветнических заявлений...» - Гм... — Юлька нахмурилась. — Почему-то я нигде не вижу ни словечка о том, что эти насмешки и клеветнические заявления появлялись именно на страницах «Пророка»... — «Как рвался к вершинам власти Вы-Знаете-Кто» — читал я, - страницы со второй по четвертую, «О чем умолчало Министерство» — страница пятая, «Почему никто не слушал Альбуса Дамблдора» — страницы с шестой по восьмую, эксклюзивное интервью с Гарри Поттером на странице девятой... - Да уж, — Гермиона сложила газету и кинула ее на одеяло, — теперь им долго будет о чем писать... И вовсе оно не эксклюзивное, это интервью, — оно ведь было в «Придире» еще несколько месяцев назад... - Хорошо, что они арестованы, - с облегчением вздохнул Невилл. - Расслабляться нельзя: могут сбежать, - предупредил Сол. — Папа им его продал, — рассеянно сказала Луна (они с Солом тоже были приглашены к нам в гостиную отмечать конец учебного года), переворачивая страницу своего журнала. — И очень прилично на этом заработал, так что этим летом мы снаряжаем экспедицию на Скандинавский полуостров — посмотрим, удастся ли нам поймать кого-нибудь. А хотите с нами? - А давайте! Сириус возьмет палатки... - А я умею разжигать костер, - сказала Гермиона. - А я, кстати, не говорил, что я учусь играть на гитаре? - спросил Сол, улыбнувшись сияющей улыбкой. - И ещё я сочинил несколько забавных песенок о Волдеморте... Таким злобным я Малфоя еще не видел; глядя на это бледное, остроносое лицо, искаженное яростью, я почувствовал своего рода отстраненное удовлетворение. — Ты мне за все заплатишь. — Голос Малфоя был чуть громче шепота. — Я заставлю тебя заплатить за то, что ты сделал с моим отцом... — Я? — насмешливо отозвался я. — Он сам связался с этим Волдемортом... В чем дело? — добавил я, заметив, что при звуке этого имени Малфой, Кребб и Гойл застыли как громом пораженные. — Он же приятель твоего папаши! Неужто ты его боишься? — Думаешь, ты крутой, Поттер. — Малфой двинулся ко мне в сопровождении Кребба и Гойла. — Ладно, дай только срок, и я с тобой разберусь. Тебе не удастся засадить моего отца в тюрьму... — А по-моему, он уже там сидит, — откликнулся я. — Дементоры ушли из Азкабана, — спокойно заметил Малфой. — Ты и глазом не успеешь моргнуть, как отец с друзьями окажется на свободе. — Да, наверное, — согласился я. — Но по крайней мере все узнали, какие они мерзавцы... Жаркое солнце палило своими лучами, пока мы шли по лужайке к хижине Хагрида. Вокруг было полно учеников — растянувшись на траве, они загорали, болтали, читали «Пророк» и жевали сладости. Многие приветственно махали мне, явно стараясь показать, что они согласны с последним номером «Ежедневного пророка» и тоже считают своего знаменитого школьного товарища чуть ли не героем. Проходя мимо хижины Хагрида, мы обнаружили, что он собирает на огороде фасоль. — Привет, привет! — сияя, воскликнул он, когда мы приблизились к забору. — Пошли в дом, выпьем по кружечке чаю... Ну, что новенького? — продолжал он, когда мы устроились за столом с кружками в руках. — А где ты был? — В горах прятался, — объяснил Хагрид. — В пещере там одной... В общем, вернулся вот... — А ты... ты лучше выглядишь, — сказал я. — Чего? — Хагрид коснулся своей щеки огромной ладонью. — А, ну да... Так, это... Грошик нынче куда лучше себя ведет, даже сравнения никакого нет. Честно сказать, он здорово обрадовался, когда меня увидел. Славный, в общем-то, малый... Профессор Амбридж покинула Хогвартс за день до конца семестра. Ее сняли с должностей преподавателя и Генерального Инспектора. Она выскользнула во время ужина, рассчитывая, очевидно, уехать незамеченной, но на свою беду встретила по дороге Пивза; тот со злобным ликованием погнался за ней, осыпая ее ударами трости и носка, набитого мелом. Многие ученики выбежали в вестибюль посмотреть, как она удирает из замка, и деканы факультетов пытались их урезонить — впрочем, похоже, только для виду. И правда, после недолгих и неубедительных увещеваний профессор МакГонагалл вернулась обратно в учительскую и, усевшись в свое любимое кресло, довольно громко выразила сожаление по поводу того, что не может сама с улюлюканьем помчаться за Амбридж и возглавить ее свержение. Наступил последний вечер учебного года; почти все ученики собрали чемоданы заранее и уже стекались в Большой зал на прощальный пир. Обратный путь из школы в «Хогвартс-экспрессе» ознаменовался одним событием. Малфой, Кребб и Гойл, которые всю неделю дожидались случая нанести удар тайком от преподавателей, устроили засаду, когда я возвращался из туалета. Их замысел мог бы увенчаться успехом, однако они неосмотрительно выбрали для нападения место около купе, полного членов ОД, — те увидели сквозь стекло, что происходит, и все, как один, бросились на помощь. К тому времени, как Эрни Макмиллан, Ханна Эббот, Эвелина Оксли, Джастин Финч-Флетчли, Энтони Голдштейн и Терри Бут использовали на них чуть ли не весь богатый арсенал заклятий, которым я же и обучил их, Малфой, Кребб и Гойл стали похожи на трех гигантских слизняков, втиснутых в школьную форму. Мы с Эрни и Джастином взгромоздили их на багажную полку и оставили там истекать коричневой жижей. — Честно говоря, мне не терпится увидеть, какое у мамаши Малфоя будет лицо, когда он сойдет с поезда, — с удовлетворением сказал Эрни, наблюдая, как слизеринец корчится наверху. Эрни так и не простил Малфою нескольких очков, вычтенных у Пуффендуя в те дни, когда в школе хозяйничала Инспекционная дружина. — Зато мамаша Гойла наверняка обрадуется, — заметил Сол, пришедший на шум из нашего купе. — По-моему, он сильно похорошел... Кстати, Гарри, только что подъехала тележка с едой — может, хочешь чего-нибудь? Я и Сол скоротали большую часть дороги за игрой в волшебные шахматы. Время от времени Гермиона зачитывала вслух фразу-другую из «Пророка». Когда поезд замедлил ход, приближаясь к вокзалу Кингс-Кросс, я взял клетку с совой и приготовился тащить на платформу свой тяжелый чемодан. По знаку контролера мы миновали волшебный барьер между девятой и десятой платформами, и тут оказалось, что по другую его сторону нас ожидает сюрприз: встречать явились не только Дурсли. Здесь был Моуди, облаченный в просторный дорожный плащ и сжимающий в шишковатых пальцах длинную трость и в котелке, низко надвинутом на волшебный глаз. Рядом с ним стояли Тонкс в заплатанных джинсах и фиолетовой майке с эмблемой «Ведуний» — ее ярко-розовые волосы блестели на солнечном свету, льющемся сквозь грязную стеклянную крышу вокзала. Рядом с ней стоял Люпин. А возглавляли компанию мистер и миссис Снейп-Боунс в своих лучших магловских нарядах и с Вэлом на руках. С ними рядом были Сириус и Джулия. — Гарри, ты уже здесь! Ну как дела? — Нормально, — сказал я. Сириус наградил сердечным объятием и меня, и моих друзей. — Привет, Гарри, — сказал Люпин, когда Сириус отпустил меня и повернулся к Гермионе. — Привет, — отозвался я. — Я и не ожидал... Что вы все тут делаете? — Ну, — губы Люпина тронула легкая улыбка, — мы решили поболтать с твоими дядей и тетей, прежде чем они увезут тебя домой. Это ведь они, правильно? Луна написала мне об экспедиции - хотим поговорить с ними об этом.... — Добрый день, — вежливо произнес Сириус, останавливаясь прямо перед носом у дяди Вернона. — Наверное, вы меня помните? Мое имя Сириус Блэк. Мы хотели бы потолковать с вами минутку насчет Гарри, — продолжал Сириус. — Да, — сказал Люпин. — Насчет того, отпустите ли вы его в Скандинавию на лето. — Я не возражаю. Пусть едет! — кивнул дядя. Я улыбнулся, поднял ладонь в знак прощания и, повернувшись, первым зашагал из здания вокзала на залитую солнцем улицу, а дядя Вернон с тетей Петуньей и Дадли поспешили за мной.