***
Когда Шэнь Цзю пришел в себя, выяснилось, что, к добру или к худу, но ему удалось остаться в мире живых. Зато теперь всякий раз, когда он закрывал глаза и ложился спать, видел мерзость. Шэнь Цзю тонул в черной бурлящей реке. Гнилостная вода заливалась ему в рот, забивала ноздри и уши. Он захлебывался мутной дрянью и не мог дышать. Вода наполняла его внутренности. Нет, то только казалось водой. Это была пугающая темная субстанция. Мерзость. Ночь за ночью Шэнь Цзю глотал черную воду. Ее вкус оставлял гадостное блевотное ощущение. Лекарства Му Цинфана были напитком богов рядом с этой отравой. По крайней мере, у Шэнь Цзю больше не было проблем с тем, чтоб крепко спать. Наоборот. Сны с трудом отпускали его в реальный мир. Каждый день Шэнь Цзю просыпался в ужасе, его бил озноб, пот стекал по лбу, руки дрожали. Он жадно вдыхал воздух и никак не мог надышаться. Он подозревал, что Мерзость хочет, чтобы он остался во сне навсегда. Погребенный в мерзости. А еще Шэнь Цзю чувствовал, что каждый день в нем что-то менялось. Совсем по чуть-чуть. И то, что Мерзость делала с ним во сне, непосредственно влияло на его физическое тело. Шэнь Цзю понятия не имел, так ли это или пустые волнения, но мысль пугала его больше, чем сами кошмары. Шэнь Цзю очень хотелось поделиться своими тревогами. С кем? Старший брат не верил, когда Шэнь Цзю жаловался на мерзость раньше, с чего бы он поверил сейчас? Еще Шэнь Цзю боялся, что его отправят в изгнание, как горного лорда, лишившегося ума.***
Шэнь Цзю теперь старался поменьше усердствовать над своим совершенствованием, чтобы не провоцировать отклонение ци. Чтобы реже видеться с Юэ Цинъюанем во время лечебных встреч. Чтобы не пить чертово лекарство, которое делало Шэнь Цзю эмоционально уязвимым. Чтобы не выдать свою постыдную тайну. Чтобы никто никогда не узнал, что бессмертный мастер Сюя, величественный лорд пика Цинцзин боится собственных снов. Изменения происходили с Шэнь Цзю очень медленно. Поначалу он вообще ничего не замечал, думая, что мерзостные сны влияют лишь на его разум. Но как-то Шэнь Цзю поймал свое отражение в зеркале и вздрогнул: в его серо-зеленых глазах отражались красные всполохи. Шэнь Цзю несколько раз сильно зажмурился, и алые отблески исчезли. С этих пор Шэнь Цзю стал чаще заглядывать в зеркало, с опаской и замирающим сердцем. Если с ним что-то произойдет, он должен заметить раньше других. Чтобы себя не выдать. У Шэнь Цзю мелькнула мысль навестить Му Цинфана, но он тут же ее заглушил. Как Шэнь Цзю успел убедиться, лорд пика Цяньцао был талантливым лекарем. А Шэнь Цзю очень боялся за свой секрет, который день ото дня становился все более затейливым и экстравагантным. Ведь красные огни точно не были хорошим знаком. Что если мерзость безвозвратно заляпала и опорочила Шэнь Цзю? Как он сможет остаться в ордене, если об этом станет известно? Старший брат бросил младшего, потому что тот был грязным, бесполезным и жалким. Если старший брат узнает, что младший безвозвратно испорчен, он, верно, убьет его на месте, несмотря на все свои пустые обещания. Черная жижа каждую ночь неизменно заполняла Шэнь Цзю. Он выл, сопротивлялся, пытался вырваться, но все было тщетно. Мерзость снова и снова творила над ним жуткий ритуал. Шэнь Цзю не помнил день, когда перестал противиться Мерзости. Но в итоге он смирился, что она не отпустит его в реальность до тех пор, пока не сделает все, что задумала. — Так надо, — шептала Мерзость. И снова наполняла его собой, не давая свободно дышать и двигаться. — Учитель, терпите. Это необходимо, — булькала Мерзость. Мерзость вливалась в его горло, текла по пищеводу, наполняла живот. Мерзость раздвигала ему ноги. Шэнь Цзю всхлипывал и метался, но в его задний проход все равно проникала мерзость. Каждый раз было чертовски больно: мерзость была огромной. И мерзость заполняла его всего — семь отверстий в голове и два в нижней части тела. — Терпите, учитель, вы скоро привыкнете, — бурлила Мерзость. Шэнь Цзю не хотел привыкать. Он хотел проснуться. Но с каждым разом просыпаться становилось все сложнее. Когда-нибудь кошмары должны были закончиться? Шэнь Цзю очень надеялся. Но чем дальше, тем меньше он верил в благополучное избавление.***
Одним днем Шэнь Цзю проснулся на полу. Он в жизни не падал с кровати. Как такое могло быть? Может, над ним кто-то пошутил? Чушь. Но ведь ничего страшного не происходило? Всего лишь непривычный новый опыт. Не было повода для паники. В следующий раз он обнаружил себя около порога. А еще через неделю Шэнь Цзю очнулся ото сна в лесу. Все тело ломило, и было холодным. Хорошо, что совершенствующиеся не болеют обычными простудами. Чего бояться? Успокаивал себя Шэнь Цзю. Звездное небо над головой, мягкий мох под задницей. Гребаная романтика. Спасибо, что старшего брата не было поблизости. Пару недель спустя — и вот он уже регулярно просыпался под открытым небом. Ощущения стали так знакомы, чуть ли не обыкновенный утренний ритуал. Если что-то повторяется постоянно, ко всем изменениям привыкаешь. Меридианы Шэнь Цзю были сейчас более менее в порядке. А это самое главное. Так что подписываться на новый курс лечения от снохождения Шэнь Цзю не собирался. Хватит с него одного. А в лесу даже спокойно и хорошо. — Учитель, я же говорил, что вы привыкнете, — шипела довольная Мерзость. Это было справедливое замечание. Шэнь Цзю не только привык глотать мерзость по ночам, но научился расслабляться, наполняясь мерзостью. Научился ждать встречи с ней. Неясное томление терзало Шэнь Цзю при свете дня, будто в нем поселилась пустота, которая хотела, чтобы ее насытили. И только ночью, когда мерзость входила в него, дыра внутри Шэнь Цзю, наконец, заполнялась. Когда Шэнь Цзю первый раз поймал себя на мысли, что хочет впустить в себя мерзость, его затошнило от отвращения к себе. Но в то же время гадостная мысль очень его возбудила. Шэнь Цзю отмахивался от нее весь день, пытаясь переключиться то на упражнения с мечом, то на беседы с Юэ Цинъюанем. Но ничего не помогало. Старший брат был таким бесполезным, что даже не мог его отвлечь, мысли о Мерзости занимали Шэнь Цзю куда больше. К вечеру Шэнь Цзю не выдержал и застенчиво коснулся своего члена. Он сгорал от стыда и смущения, мастурбируя на Мерзость. Он сам себе был отвратителен до дурноты и уныния. Шэнь Цзю остро чувствовал, что перешагнул какой-то запретный порог. И вместе с тем его накрыла эйфория. С этого момента Шэнь Цзю с нетерпением стал ждать ночи. Мерзость сразу почувствовала изменение его настроения и пришла в жадный восторг. Шэнь Цзю почему-то показалось, что это хорошо. Мерзость текла по венам Шэнь Цзю. Мерзость текла по телу Шэнь Цзю. Шэнь Цзю дышал мерзостью и погружался в нее. Она погружалась в него. Мерзость и ее учитель нашли взаимопонимание.***
Шэнь Цзю так увлекся новыми ощущениями, что забыл о прежней настороженности и странностях, что с ним творились. Он уже привык просыпаться в лесу и даже находил это интересным опытом. Вход в его лес был под запретом для учеников, так что он не боялся быть обнаруженным. Иногда после пробуждения Шэнь Цзю лежал на земле еще какое-то время, смотрел в небо и думал о своей связи с природой. Хоть он поутру оказывался в разных местах, но в его перемещениях была логика. По чуть-чуть его тело приближалось ближе к водоему. В лесу было одно особенное место — заповедное озеро, одно из любимых мест Шэнь Цзю на всем пике Цинцзин. Там царила тишина, спокойствие и никогда никого не бывало и не могло быть, кроме Шэнь Цзю. Он здесь часто медитировал, и озеро хранило отпечатки его духовной энергии. Идеальное место, чтобы набираться сил и успокаивать дух. Шэнь Цзю понял, что какая-то часть внутри него отчаянно стремилась к покою, так что подсознательно вела его туда. Теория подтверждалась тем, что Му Цинфан когда-то говорил про побочные эффекты лекарства. Лекарь предупреждал о возможных странностях в поведении. Видимо, накопительный эффект достиг нового уровня, и организм Шэнь Цзю выдал такую реакцию.***
Облегчение не длилось долго. Сегодня в качестве редкого исключения Шэнь Цзю проснулся в своей кровати. Он бы насладился моментом, но что-то его сразу насторожило. Что-то шевелилось под одеялом. Шэнь Цзю глубоко вдохнул и скинул с себя одеяло. Его прошиб холодный пот, когда под одеялом ничего не обнаружилось, но шевеление продолжилось. Шэнь Цзю досчитал до десяти. Спокойнее ему не стало. Он судорожно вцепился в полы халата и резким движением их раздвинул. Между его ног шевелилось щупальце. Отвратительный мясной обрубок, обтянутый кожей, выходил из-под его задницы и был чуть длиннее члена. Шэнь Цзю пару секунд в ступоре смотрел на щупальце, а потом схватил его рукой и дернул вверх со всей силы. Шэнь Цзю заорал от боли. Обрубок никуда не делся и по-прежнему извивался между его ног, но теперь было очевидно, что эта гнусь каким-то образом связана с его телом. Трясясь от омерзения, Шэнь Цзю подошел к зеркалу. Инородная дрянь свисала между его ног и слабо тряслась от движения. По ощущениям было похоже на то, что у него теперь два члена. Или хвост. Шэнь Цзю понятия не имел, как должен ощущаться хвост, поэтому ассоциация возникла о члене, будто тот раздвоился и вырос еще где-то в заднице. Шэнь Цзю скинул халат и извернулся у зеркала. Щупальце крепилось между его ягодиц, воедино сросшись с его телом. Не дрогнув, Шэнь Цзю взял в руки меч и одним точным движением отрубил щупальце. Обрубок с тихим «шмяк» приземлился на пол, разбрызгивая красные капли. Кровь текла струйками по ягодицам и бедрам Шэнь Цзю. Он сложил руки в жест для медитации и направил духовную энергию к ране. Когда она затянулась, он вытер кровь, оделся и избавился от обрубка. Все это Шэнь Цзю проделал с холодной отрешенностью, дав себе обещание забыть об эпизоде навсегда. Если понадобится, то с помощью какого-нибудь зелья. Ночью Мерзость была на удивление веселой. Шэнь Цзю никогда не видел ее такой. А на утро щупальце выросло заново. На том же месте и намного длиннее, почти до колена.***