***
Юэ Цинъюань был уверен, что сегодня он не проснется. Он вложил все, что у него было в одно движение мечом. И исполнил обещание. Юэ Цинъюань готов был умереть. Но он, вопреки истощению жизненной силы, открыл глаза в новом дне. Его спасло чудо? Может еще одно чудо позволит ему увидеть взгляд пронзительных глаз на бесстрастном гордом лице младшего брата? К моменту, когда Шэнь Цзю проснулся, успело много всего произойти. Тварь, на чьей груди он заснул, исчезла, вместо нее была уютная кровать. Шэнь Цзю давно отвык от удобств. Да в своем нынешнем облике Шэнь Цзю постеснялся бы опорочить своим присутствием даже собственную кровать! не то, что чужую. Юэ Цинъюань перешел все границы. Но сил злиться на него не было. Да и лежать в тепле на мягком было очень приятно. Пусть стандартная кровать для его нынешнего тела была маловата. События предыдущего дня медленно прояснялись в голове. Шэнь Цзю нервно бил щупальцами по кровати, пока Юэ Цинъюань рассказывал, чем все закончилось. Заклинатели из дворца Хуаньхуа, сопровождавшие Ло Бинхэ, были высланы с территории Цанцюн с измененной памятью. Учеников пика Цинцзин так же заставили все забыть. Юэ Цинъюань объяснил ситуацию горным лордам Цанцюн. Они приняли сторону Шэнь Цинцю и добровольно согласились на изменение памяти. Некоторые тайны должны были остаться тайнами. Единственный, кто был в курсе настоящих событий, Му Цинфан. Он же и занимался исправлением памяти остальных. Что до Ло Бинхэ… Его тело им еще понадобится, чтобы снять проклятье.***
С позднего вечера Шэнь Цзю сидел на берегу озера. К ночи пришел Юэ Цинъюань. Сегодня было полнолуние. Сегодня исполнится желание Юэ Цинъюаня. Лунный свет озарил озеро, и Шэнь Цзю снова обрел человеческую речь. Но разговаривать два брата не спешили. Юэ Цинъюань растерял всю свою смелость, а Шэнь Цзю сидел и напряженно что-то обдумывал. Половину ночи они провели в молчании. Щупальца Шэнь Цзю самопроизвольно болтали воду, от чего облик отстраненного бессмертного мастера рушился, приобретая ребяческие черты. Юэ Цинъюань сидел в позе лотоса и украдкой наблюдал за младшим братом. Шэнь Цзю не изменял своей привычки и распутывал длинные пряди. Потом он пришел к решению и бережно убрал нефритовый гребень. — Где труп? — с холодной уверенностью спросил Шэнь Цзю. Юэ Цинъюань махнул рукой в сторону леса. — Ци-гэ, — голос Шэнь Цзю дрогнул, — я хочу его увидеть. Я хочу разорвать его своими руками. Выкорчевать мерзость из собственного сердца. — Сяо Цзю, как пожелаешь, — Юэ Цинъюань широко улыбнулся. От улыбки старшего брата у Шэнь Цзю побежали мурашки. Сегодняшнее полнолуние было необычным: мглу неба прожгла кроваво-багряная луна. Еще одно паршивое знамение. Мелькнуло в голове Шэнь Цзю. Красные отблески падали на лицо Юэ Цинъюаня, предавая теплой улыбке Ци-гэ, какой ее знал Шэнь Цзю, зловещий вид. Красный отражался в глазах Юэ Цинъюаня. — Я скоро, — старший брат поднялся с земли, и темная фигура растворилась во мгле леса, как будто ее здесь вовсе не было. Шэнь Цзю смотрел на пустое место, где только что был Юэ Цинъюань, и как никогда чувствовал себя брошенным. Именно сегодня, именно сейчас он не хотел быть один. Бесконечная борьба с собой и одиночеством настолько вымотали Шэнь Цзю, что ниточка надежды, протянутая Ци-гэ, стала острой леской на его горле, вмиг вспоров его и сломав. Шэнь Цзю хотел спеть, время полной луны уходило. Но из горла вырвался надрывный животный вой, который испугал его самого. Стая злых птиц в ответ с громким клекотом взметнулась из кустов. Шэнь Цзю резко ударил толстым щупальцем по воде. Гладь озера зарябила, а когда снова стала спокойной, он увидел в отражении рядом с собой старшего брата. Шэнь Цзю обернулся, Ци-гэ стоял совсем рядом с ним. Шэнь Цзю вгляделся в фигуру Юэ Цинъюаня. Тот был так близко и так далеко. Мертвенно бледный, смертельно уставший. Как будто рядом с Шэнь Цзю стоял не человек, а мертвец. Прядь волос выбилась из короны Юэ Цинъюаня, но тот даже не заметил. В одно мгновение у Шэнь Цзю в голове пронеслись вчерашние слова «из-за отклонения ци, я не смог». И Шэнь Цзю накрыло волной. Он поднялся с земли, его новые конечности позволяли ему возвыситься над старшим братом. Толстое мощное щупальце обхватило Юэ Цинъюаня поперек талии, несколько змей обвились и сдавили его шею. Шэнь Цзю плохо контролировал змей под влиянием эмоций. Щупальце на талии чуть не переломило Юэ Цинъюаня пополам. Шэнь Цзю опомнился в последний момент и разжал хватку. Он не ожидал, что в его теле есть такая сила, а его жертва не будет сопротивляться. Когда Ло Бинхэ нес его на руках, Шэнь Цзю чувствовал себя игрушечным. Бумажной куклой. Сейчас же он сам будто смял куклу. — Придурок! Ты умереть, что ли, хочешь? — не сдержался Шэнь Цзю. Юэ Цинъюань опустил голову и знакомым мягким голосом ответил: — Цинцю, пойдем. Идти оказалось недалеко. В ближайших кустах грациозно покоилось тело Ло Бинхэ. Лепестки стыдливой магнолии аккуратно легли ему на лицо, затерялись в густых волосах. — Ци-гэ, уходи. Оставь нас. Юэ Цинъюань нахмурился на мгновение. — Только не забывай, что его тело нужно сохранить, чтобы снять проклятие. Будь осторожен. — Я помню. Как же забыть? Пройдет всего немного времени, когда взойдет солнце, и мерзость снова захватит его тело. Разве такое забывается? Когда Шэнь Цзю и Ло Бинхэ остались вдвоем, силы покинули Шэнь Цзю. Совсем недавно, сидя на озере, он с упоением представлял, как изуродует Ло Бинхэ, как вырвет ему язык, выколет глаза, линчует на десять тысяч лоскутов, прорастит сквозь остатки грязи бамбук, а все что останется, скормит муравьям. Но склонившись сейчас над умиротворенным, словно спящим, Ло Бинхэ, Шэнь Цзю остро чувствовал, что ничего из этого он никогда не сделает. Не из-за предупреждения старшего брата. Даже когда все закончится. Если закончится. Потому что только сейчас, смотря сверху вниз на Ло Бинхэ, Шэнь Цзю, впервые за долгие годы, почувствовал себя хорошо. Мерзость, чье присутствие в кошмарах пробирало всю его сущность, мерзость, чье присутствие затапливало его безотчетным животным страхом, мерзость, чье присутствие сводило его с ума, наконец, потеряла власть над его душой. Ее аморфная дикая безумная форма обрела человеческое физическое воплощение. И этот человек был мертв. Шэнь Цзю истерически рассмеялся. Неужели он так боялся Ло Бинхэ? Неужели его ученик, лежащий сейчас под ним, маленький раздражающий звереныш и был той самой Мерзостью? Да как такое возможно?! Многолетние кошмары, от которых Шэнь Цзю прятался в озере, показались ему в одно мгновение пустыми снами, больными выдумками сознания. Но он перевел взгляд на нижнюю часть тела, и тошнота подкатила к горлу. Ло Бинхэ, да кто ты такой?! Шэнь Цзю смотрел на лицо Ло Бинхэ и никак не мог насмотреться. Успокоиться. Тень закрывала половину лица. Шэнь Цзю развернул лицо Ло Бинхэ к лунному свету, и бледный алый цвет окрасил и затопил спокойные черты. Белые лепестки магнолий, отражая красное сияние, казались каплями крови. Шэнь Цзю взял Ло Бинхэ за руку. Чтобы почувствовать связь. Чтобы почувствовать, что тот настоящий. Чтобы почувствовать, что в самом деле все закончилось. Ладонь была упругой, материальной. Человеческой. Где скрывалось чудовище, что преследовало разум Шэнь Цзю? Странная мысль пришла ему в голову. Шэнь Цзю начал медленно раздевать Ло Бинхэ слой за слоем, лишая того одежды. Он успокоился лишь, когда абсолютно нагой, прекрасный как смерть юноша предстал на растерзание лунному свету. Ни намека на чудовище. Щупальца Шэнь Цзю прошлись по голой коже, его бесконечно длинные волосы ниспадали на тело под ним. Трупное окоченение не коснулось Ло Бинхэ. Будто тот был вне власти гниения и разложения. За пределами мерзости. В насмешку над Шэнь Цзю. Но на самом деле Шэнь Цзю знал, что это связано с демонической сущностью. Единственный изъян на теле Ло Бинхэ — рана от меча на груди. Главное украшение на теле Ло Бинхэ — рана от меча на груди. Шэнь Цзю наклонился и коснулся раны губами. Сердце не билось. Кровавая луна все еще дарила им свой свет. Успокаивала. Казалось, что ночь длится уже целую вечность. Казалось, что Шэнь Цзю потерял связь с миром. В свете насмешливой луны он прижимался к холодному телу. Шэнь Цзю снова заснул на груди Ло Бинхэ.***