***
Сон, приснившийся в ночь кровавой луны, был необычным. Ярким, наполненным звуками и запахами, живым как кошмары, в которых Шэнь Цзю не мог проснуться. Только это был не кошмар. Шэнь Цзю сидел на озере и играл на цине. Стояла беззвездная глухая ночь. Муть заволокла небо. Но Шэнь Цзю было уютно и спокойно в окружении тьмы. Он с закрытыми глазами перебирал струны инструмента и чувствовал, как сила текла по его венам, по рукам, по ногам. Его тело, нормальное человеческое тело, полнилось силой. Шэнь Цзю ощутил чужое присутствие и открыл глаза. Рядом стоял Ло Бинхэ в том же разодранном на груди ханьфу. Ло Бинхэ вежливо поклонился учителю и сел рядом на колени. Шэнь Цзю хотел вскочить, хотел закричать, хотел достать Сюя, во сне меч висел у него на поясе. Но что-то остановило Шэнь Цзю. В воздухе стояло почти осязаемое спокойствие, хрупкое как стекло. Не хотелось разбивать его резкими неосторожными движениями. Ло Бинхэ не произнес ни слова. Шэнь Цзю снова прикрыл глаза и продолжил играть. К паре медленно подползали клубы тумана с озера. Тьма плавно и бережно сплетала вокруг них непроницаемый кокон, словно укутывала в одеяло. Шэнь Цзю чувствовал, как сгущалась мгла. Он с упоением слушал свою музыку, стрекот цикад и шуршание ночных бабочек с чумой на крыльях. Закончив мелодию, Шэнь Цзю открыл глаза. Тьма взяла учителя и ученика в плотное кольцо, отгородив от всего мира. Было не видать ни леса, ни озера, ни неба, за пределами кольца все стало серым расплывчатым маревом. Землю усеяли мохнатые толстые бражники мертвая голова. Ло Бинхэ сидел с закрытыми глазами и улыбался. Его лицо словно светилось, и это был единственный источник света во мраке. В волосах Ло Бинхэ застряли лепестки магнолии. Чума разливалась по телу Шэнь Цзю. Когда Юэ Цинъюань пришел к нему в лес на следующий день, Шэнь Цзю даже не удивился. Вместе с главой школы был Му Цинфан. Интуиция на дурное не подвела Шэнь Цзю и на этот раз, его исцеление откладывалось на неопределенный срок. Будто победа над источником бедствия была фальшивой. Будто смерть Ло Бинхэ ничего не означала. Шэнь Цзю ждали новые зелья, новые эксперименты. Новые встречи с Юэ Цинъюанем. По крайней мере, теперь, когда Юэ Цинъюань мучил его пространными разговорами, от Шэнь Цзю не требовалось ответа. Но и отвязаться от главы ордена стало сложнее. Шэнь Цзю даже казалось, что Юэ Цинъюаню нравится, когда на него шипят. Разговоры старшего брата были пусты, бессодержательны, касались ежедневной рутинной чуши. У Шэнь Цзю было много времени подумать и прийти к выводам. Старший брат или брат по ордену? Ци-гэ или глава Цанцюн Юэ Цинъюань? Кем на самом деле был этот человек? Старший брат не заговаривал об их прошлом, том самом, когда Сяо Цзю и Ци-гэ жили бок о бок, поддерживая друг друга. Когда Ци-гэ ушел, чтобы не вернуться. Так стоит ли верить его словам, брошенным в тяжелый момент? Может старший брат его снова пожалел, когда сказал, что не бросал его? Шэнь Цзю все еще помнил, с какой тошнотворной жалостью Юэ Цинъюань смотрел на него, когда узнал про безобразное превращение. Сейчас Ци-гэ научился сдерживаться и не показывать настоящее отношение. Но Шэнь Цзю не сомневался, что в глубине души Юэ Цинъюань вздрагивает, едва завидев младшего брата. Жизнь Шэнь Цзю вернулась в прежнее русло. Снова отшельничество в лесу. Снова озеро. Ему нравилось его озеро. Разве что Юэ Цинъюань настоял, и они вдвоем построили Шэнь Цзю бамбуковую хижину на берегу. Чтобы все щупальца Шэнь Цзю уместились в кровати, пришлось сделать кровать вдвое больше обычного. Но Шэнь Цзю редко в ней спал. Плавать в воде ему нравилось больше. Когда Нин Инъин вопреки запретам снова пришла в лес, завидев Шэнь Цзю, она испугалась и убежала. Шэнь Цзю было искренне жаль, что ей стерли память. У Шэнь Цзю появилась вредная привычка. Просто чудовищная! Он и дня не мог провести без того, чтобы не навестить Ло Бинхэ. Тело мирно покоилось в тайных пещерах в ожидании своей участи. Шэнь Цзю сидел над телом и пел ему колыбельные, чтобы чудовище спало крепче, а сон его был вечным. Шэнь Цзю казалось, стоит ему хоть день не увидеть Ло Бинхэ, как его торжество над мучителем обернется миражом, и Шэнь Цзю снова станет заложником непередаваемого ужаса. Вопреки логике и смыслу, Ло Бинхэ стал для Шэнь Цзю оплотом спокойствия. Он смотрел на тело ученика, и ему становилось хорошо и уютно. И безопасно. Шэнь Цзю казалось, что он может вечно любоваться мертвым телом. День за днем Шэнь Цзю приходил к Ло Бинхэ. Юэ Цинъюань сначала не возражал, потом обратил внимание, что поведение младшего брата вызывает беспокойство старшего. Но спустя какое-то время Ци-гэ сам помог перетащить Ло Бинхэ в лесную хижину Шэнь Цзю. Чтобы далеко не ходить. Шэнь Цзю сначала крайне удивился инициативе Юэ Цинъюаня. Как эта мысль вообще пришла в голову Ци-гэ? Как он сам на это согласился? Ло Бинхэ был ему отвратителен. Зачем держать тело самого ненавистного существа в своем доме? Да кто вообще захочет находиться рядом с мертвым телом? Но в то же время идея взбудоражила Шэнь Цзю. Он испугался собственной реакции. Когда Ло Бинхэ упокоился на кровати, Шэнь Цзю просидел половину ночи рядом на полу, пытаясь понять себя. Почему его так тянет к нему? Только сейчас Шэнь Цзю осознал, что не изменения собственного тела были самым страшным, но что-то менялось глубоко внутри него. Какая-то черная гниль родилась в его сердце и отравляла разум. Во сне мертвый Ло Бинхэ снова и снова приходил слушать музыку Шэнь Цзю. Они сидели в окружении густого тумана в недосягаемости для остального мира. Шэнь Цзю перебирал струны тонкими пальцами и наслаждался темными снами не меньше, чем полнолунием. Иногда Шэнь Цзю приближался к границе леса и наблюдал за жизнью на пике Цинцзин. К его сожалению, пик словно медленно вымирал. Учеников будто становилось меньше. Неужели без учителя все разошлись по другим пикам? Умиротворяющая тишина пика Цинцзин теперь напоминала зловещую гробовую тишину. Шэнь Цзю хотел спросить Юэ Цинъюаня, но в то же время он боялся услышать, что все просто покинули пик. Однако в заповедном лесу творилось необычное оживление. Как-то Шэнь Цзю заметил небольшую ярко-зеленую змейку, которая юрко ползла сквозь заросли бамбука и нагло растянулась на берегу на его любимом месте. Она с таким удовольствием грелась на солнце, что Шэнь Цзю было жаль ее теснить. Змейка стала частым гостем. Вслед за ней стали появляться и другие змеи. Откуда? На пике Цинцзин никогда их столько не было. Заповедный лес постепенно превращался в змеиное царство. Шэнь Цзю теперь мало чему удивлялся, но еще одна странность его потрясла. Его больше не тяготило общество Юэ Цинъюаня. То ли он так изменился, то ли старший брат. Никогда до этого Шэнь Цзю не испытывал такой близости с Юэ Цинъюанем. Они всегда были далеки друг от друга как мусорный репей и феникс в небесах. Теперь Шэнь Цзю чувствовал что-то родственное в Ци-гэ. Старший брат перестал казаться слишком правильным, слишком хорошим. Может в Ци-гэ что-то сломалось? Шэнь Цзю много раз прокручивал в голове сцену, где Юэ Цинъюань вступился за него перед Ло Бинхэ, и тепло разливалось по его телу. Встречи с Ци-гэ больше не утомляли. Когда Шэнь Цзю в очередной раз зашипел на Юэ Цинъюаня по привычке, тот зашипел на него в ответ. Шэнь Цзю от неожиданности чуть не упал в воду. Щупальца нервно плескались по поверхности. Он сощурил глаза, пристально осматривая Юэ Цинъюаня. Под темным плотным халатом старшего брата что-то отчетливо шевелилось, вздымая ткань. — Сяо Цзю, что-то не так? — плотоядно улыбнулся Юэ Цинъюань. От зловещей улыбки дрожь прошила Шэнь Цзю. Сейчас рядом с чудовищем он как никогда чувствовал себя человеком. Похоже, пока он прятался в лесу, мерзость проникла в самое сердце ордена Цанцюн. — Сяо Цзю, возвращайся к нам, тебя заждались твои ученики, — Юэ Цинъюань протянул руку к Шэнь Цзю, приглашая пойти за собой. — Не сейчас, — ответил Шэнь Цзю, и Юэ Цинъюань понимающе кивнул. Теперь они говорили на одном языке. Долгожданной лунной ночью Шэнь Цзю причесал волосы, надел корону, которую не носил уже очень давно и облачился в любимое ханьфу цвета цинь. По дороге на пик Цинцзин его встретил Юэ Цинъюань и отдал ему веер. Шэнь Цзю с наслаждением сжал его в руке. Несмотря на глубокую ночь, на пике царило оживление. И тут и там мелькали тени. Вокруг старой хижины Шэнь Цзю творилось настоящее мракобесие: сонм диких тварей собрался у входа. Уже знакомая зеленая змейка свернулась на самом пороге. Едва Шэнь Цзю хотел схватиться за Сюя, как успокаивающая рука Юэ Цинъюаня легла ему на плечо. И тут Шэнь Цзю услышал со всех сторон: — С возвращением, учитель! В эту ночь Ло Бинхэ впервые заговорил с Шэнь Цзю во сне. — Учитель, вам нравится быть матерью чудовищ? Шэнь Цзю ничего не ответил, но продолжил играть. Теперь он знал, что скрытые мороком, снаружи беснуются полчища тварей. Кольцо тьмы вокруг них двоих сгущалось все плотнее. Остались только он и Ло Бинхэ. И никого между ними.***