***
Шэнь Цзю проснулся на дне озера. Лучи восходящего солнца осторожно пробивались сквозь толщу воды, бросая неровные блики. Волны длинных густых прядей картинно раскинулись по песку, слабо колеблясь. Шэнь Цзю смотрел на свет, как будто впервые его видел. Он с интересом наблюдал игру между солнечными лучами и водорослями, невольно любуясь преломлением света. Словно на дне озера был центр огромного калейдоскопа. На долю мгновения Шэнь Цзю показалось, что даже для такого человека как он найдется тихое место в мире, где ему будет хорошо. А потом свет пропал, погружая холодную водную обитель хранителя пика Цинцзин в полумрак. Надежда? Спасение? Покой? Шэнь Цзю зло усмехнулся. Он вспомнил, что его бывший дом стал пристанищем мерзости. Что он сам стал сосудом мерзости. Даже глава школы Юэ не избежал злой судьбы. Младший брат обернулся проклятием старшего, утянув того в гиблые топи за собой. Может все, что произошло, нереально и он сейчас проснется от кошмара? Шэнь Цзю намотал толстую прядь на руку и больно дернул. Не проснулся. Но… что это? Волосы, руки? Средь бела дня? Его совершенствование вышло на новый уровень? Шэнь Цзю расхохотался. Похоже, пребывание вблизи гнилостного источника пошло ему на пользу. Отчаянно захотелось посмотреть Ло Бинхэ в лицо и спросить объяснений. Жаль, что тело покоилось наверху на суше, а не на дне вместе с ним. Иначе он обвил бы его шею и душил, пока не прозвучали ответы на вопросы или не кончились силы. И потом… Шэнь Цзю одернул себя. Он вспомнил, что не при каких обстоятельствах не хотел бы видеть Ло Бинхэ в воде. Аморфная жуткая масса терзала тело Шэнь Цзю в бесконечной толще воды. Ему почти удалось вывести отравленные язвы воспоминаний из памяти. И последнее чего он хотел — возвращение диких больных снов. Шэнь Цзю всплыл на поверхность, остервенело продираясь сквозь заросли растений. Надоедливые лотосы заполнили его озеро, будто считали себя здесь хозяевами. Белоснежные лепестки насмешливо красовались своей невинностью. Аж до тошноты. Чистые непорочные создания указывали Шэнь Цзю его место? Мол, ты, урод, посмотри на себя и на нас. Такому как ты нет места даже здесь. Надменные и гордые своей белизной лотосы словно насмехались над ним. Лицемеры! Ваши корни в грязи, вы прорастаете из болотной мути. Всего что у вас есть — красивые бутоны и чистые листья, прилизанная фальшивая картинка на поверхности. Но со дна видно насквозь вашу подлую натуру! Оборванные бутоны заскользили по глади озера, пока не застряли в тростнике. Шэнь Цзю поднялся из воды и сел на берегу, давая торсу обсохнуть. Из воды на него смотрел Шэнь Цзю. Они жадно уставились друг на друга. Шэнь Цзю на суше потянулся рукой к лицу и убрал с глаз мокрые пряди. Шэнь Цзю в воде скопировал движения, а потом его губы растянула язвительная усмешка. Даже собственное отражение его презирало. Единственное, что грело сердце Шэнь Цзю, было какое-то смутное желание. Неуловимое и неосязаемое. Он сейчас понял, что это нечто сопровождало его уже очень давно. Всегда присутствовало на границе мыслей. И только он об этом подумал, как призрачное томление переросло в нечто большее. Будто выплыло на поверхность. Будто дало себя осознать. Будто корни его тайного желания взошли и расцвели буйным цветом, давая себя потрогать. Острое жжение кололо грудь. Шэнь Цзю поднялся во весь рост своей измененной мощной нижней части. Бросив взгляд в воду, он удивился статной величественной фигуре. Она внушала силу и… благоговение? Шэнь Цзю двинулся в сторону бамбуковой хижины на берегу. Непреодолимое желание влекло вперед. Он замер на пороге, предвкушая встречу. Там его кто-то ждал. Так давно. Источник томления и боли находился в его спальне. Шэнь Цзю хотел встретиться с ним. И боялся. Жжение стало нестерпимым, он осторожно открыл дверь и вошел. Все было на своих местах: низкий столик и подушки на полу под ним, плетеное кресло в углу, окно, прикрытое бамбуковой занавеской, слабый дневной свет едва пробирался сквозь зелень. И кровать. Широкая, вместительная, укрытая шелком. Здесь его ждал только мертвый Ло Бинхэ. Шэнь Цзю вдруг всполошился, он вспомнил, что не пел вчера колыбельную. А ведь песня в ночь окончания лунного цикла была куда слаще обыкновенной. Только бы у него еще было время. Шэнь Цзю склонился над Ло Бинхэ и проверил, сердце по-прежнему не билось. Успокоившись, он открыл рот, но не смог издать и звука, будто наглотался воды. Повисла оглушающая тишина. Липкие невидимые щупальца словно опутали его тело, Шэнь Цзю не мог пошевелиться. Он застыл в изумлении, смотря на лицо перед собой. Оно улыбалось. Рука почти нежно взяла Шэнь Цзю за запястье. — Учитель, пора домой, — сказал Ло Бинхэ и открыл глаза. Шэнь Цзю хотелось вскочить и исчезнуть отсюда, но он не мог отвести взгляда от Ло Бинхэ. Черные хищные омуты напротив искрились светом звезд. Чем дольше Шэнь Цзю смотрел в глаза Ло Бинхэ, тем меньше у него оставалось воли. Обволакивающая уютная темнота словно затопила его со всех сторон. Темнота засасывала внутрь. Он больше не был в бамбуковом доме, но парил в бескрайней бездне. Повсюду мириады звезд кружились в странном танце. Звездное мракобесие то сжималось, то расширялось, ослепляя своим светом. Каждый светящийся осколок издавал еле уловимый звук, но все вместе они сплетались в неистовый хор. Шэнь Цзю узнал музыку! Мелодия безначалья звучала в его голове, это был зов, что давно терзал его. Мелодия, чью жалкую пародию он играл каждую ночь во сне. Он посмотрел на себя и понял, что, отринул все человеческое, сбросил грязную оболочку и сам стал осколком света. Для его света не было места в обычном мире, но здесь он был дома. Свет стремился к своему создателю. Шэнь Цзю потянулся к танцующим звездам и его подхватил вихрь, вплетая в причудливый узор. Здесь не было ничего, только игра света и тени. Сплетение звезд и дурманящая вяжущая тьма. Он, наконец, почувствовал себя свободным. Что-то неописуемое и неизъяснимое приглядывало за всем. И от этого было хорошо и спокойно. Все смешалось в единое существо и двигалось в унисон. И он был частью этого существа. Шэнь Цзю больше не различал ничего вокруг себя, зрение помутнело. Но всю его сущность затопила волшебная музыка. Он сам издавал эту музыку. И через нее он чувствовал, как заполняется его внутренняя пустота. Музыка порождала мир, музыка разрушала мир. Бесконечный цикл бешеного свирепого, но прекрасного противостояния. Яростная мелодия вторила его внутреннему гневу, недовольству и обиде. Манящая созидательная мелодия дарила покой и умиротворение. Шэнь Цзю обрел гармонию. Когда Шэнь Цзю очнулся, он все еще сидел на кровати, но уже не видел глаз Ло Бинхэ. Тот отвернулся от него в сторону окна. Оцепенение больше не удерживало Шэнь Цзю на месте, но он не двигался и молчал. Шэнь Цзю был опустошен. — Учитель, не хотите выйти наружу и посмотреть? — голос Ло Бинхэ разрезал тишину. Посмотреть? На что посмотреть? Шэнь Цзю никак не мог прийти в себя. Он не понимал, почему снова оказался здесь. Но что-то за пределами окна притягивало и его внимание тоже. — Учитель, к вам пришли, — так же, не поворачиваясь, сказал Ло Бинхэ. — Оденьтесь сначала. Шэнь Цзю медленно поднялся и облачился в ханьфу. Ло Бинхэ помог ему убрать волосы в корону. Приняв подобающий вид, Шэнь Цзю вышел из бамбуковой хижины и замер, смотря в небо. Круг мглы перекрывал солнечный диск. Лес, озеро, земля, все было затоплено неземным потусторонним светом. Пространство вокруг заполнили фигуры. Завидев Шэнь Цзю, они вскинули головы. В неясном призрачном свете Шэнь Цзю не мог различить лиц. У порога свернулась змейка. Шэнь Цзю наклонился и протянул к ней руку, та юрко заползла на ладонь, вдоль руки и устроилась у него на шее. Он, наконец, узнал Нин Инъин. — Сяо Цзю, — Юэ Цинъюань появился из мглы и приблизился поприветствовать Шэнь Цзю. Под его темными слоями ханьфу отчетливо были видны щупальца. — Ци-гэ, — тепло ответил Шэнь Цзю. Теперь Шэнь Цзю явственно чувствовал, что в Юэ Цинъюане бился тот же свет, что и в нем. Он слышал в старшем брате отголоски музыки, что недавно заполняла его существо. Заполняла всех. Их души породнились. — Учитель, вы сможете увидеться, когда захотите, — к ним подошел Ло Бинхэ. Юэ Цинъюань слегка поклонился Ло Бинхэ. — Отправимся сейчас, пока погода нам благоволит, — Ло Бинхэ снова обратился к Шэнь Цзю. — Попрощайтесь, если хотите. Юэ Цинъюань подошел к Шэнь Цзю и крепко обнял его, как в те далекие дни, когда старший брат помогал с лечением. Шэнь Цзю вовсе не возражал. Больше у них не будет повода. Теперь отклонение ци было не страшно для Шэнь Цзю. Его меридианы полнились новой мощной энергией, а совершенствование достигло небывалых высот. Недостижимых для благонравных заклинателей. Шэнь Цзю подтолкнул Нин Инъин, чтобы она переползла на Юэ Цинъюаня, ей незачем было покидать орден. Но она ни в какую не хотела отпускать Шэнь Цзю. Он не стал настаивать. Шэнь Цзю посмотрел через плечо Юэ Цинъюаня. Все десять лордов Цанцюн стояли в безмолвии с высоко поднятыми головами. Их рост был таким же величественным, как у него или Ци-гэ, куда выше обычного человека. Му Цинфан поймал взгляд Шэнь Цзю и улыбнулся ему. В неясном свете улыбка казалась зловещей, но Шэнь Цзю чувствовал от них всех то же тепло и близость, что от Юэ Цинъюаня. И Бинхэ. — Можем идти, — произнес Шэнь Цзю. — Я так долго ждал этого, учитель, — Ло Бинхэ подошел к нему сзади. Они двинулись в сторону леса. Тени вокруг глубоко им кланялись и расступались, давая дорогу. Заповедный лес полнился странными созданиями: от безобразных до просто чудных и нелепых. Шэнь Цзю не рассматривал мелькавшие фигуры. Он просто знал, что весь Цанцюн провожает его. Их. Среди всех, кто встретился ему сегодня, Ло Бинхэ был единственным, кто выглядел как человек. Он почти не изменился с того дня, как они первый раз расстались. Тогда Шэнь Цзю не мог видеть вещи такими, какими они были на самом деле. Не мерзость, не гнилостная муть. Сейчас он видел сердцем. Рядом с ним шла ослепляющая своим великолепием тьма. Тьма, поглотившая его душу. Шэнь Цзю подумал о Сюя. Сначала он хотел вернуться за ним, но потом вспомнил, что душа меча отзывается на духовную энергию заклинателя. Сможет ли он сейчас управлять Сюя? Шэнь Цзю закусил губу и решил оставить меч в том месте, которому тот принадлежал. Путь сквозь лес длился уже очень долго, куда дольше, чем предполагали размеры леса. Но Шэнь Цзю не чувствовал усталости. Им еще изредка попадались твари, которые неизменно выражали свое почтение. Солнечное затмение сопровождало их дорогу, никак не заканчиваясь. Зачарованный диковинный свет застилал деревья и кусты. Шэнь Цзю не заметил, как окружение начало постепенно угасать во мраке, пока все не утонуло в темноте. Одно движение вперед, и они погрузились в кромешную тьму. Высилось ли еще небо над головой? Может, и нет. Ему было все равно. Шэнь Цзю много раз спотыкался в жизни и больно падал. Сейчас, когда он запнулся, тьма мягко подхватила его и взяла за руку. Ее левая рука оказалась в правой руке Шэнь Цзю. Они продолжили рассекать пространство и время, тесно сплетенные друг с другом.***