***
Где-то в глубине души Ханбёль понимала, что не может продолжать прятаться вечно, но ничего не могла с собой поделать. Совсем недавно она чуть не совершила ошибку, которая стоила бы ей жизни, но благодаря Хьянсу, которая, кажется, сама не поняла, что спасла девушку, обрела второй шанс. Мысли о Луне помогали не сойти с ума, но когда Бёль ненадолго отключалась, ей снился его взгляд, слышался его голос и мерещились шаги за дверью, и девушка тут же просыпалась. Она боялась закрыть глаза, потому что перед внутренним взором тут же возникал его образ. Кажется, теперь он будет преследовать её до конца жизни. Бёль иногда задумывалась, правильно ли она поступила, отказавшись от того, чтобы прыгнуть за борт и закончить свои страдания, но потом вновь вспоминала о Луне, о том, что всё ещё есть надежда на то, что они встретятся, и ей становилось немного легче. Вот и сейчас она забилась в угол в каюте Хьянсу, совершенно не желая двигаться с места и что-либо делать. Да, Бёль действительно не знала, что делать. Она чувствовала себя бесполезной вдвойне. Мало того, что сестра неизвестно где и ей нечем помочь, так ещё и сама Ханбёль пребывает в таком состоянии, из которого выйти можно, наверно, только на тот свет. Бёль ненавидела себя, ненавидела весь мир, но в то же время понимала, что так дело дальше не пойдёт. Но даже понимая это, она не могла ничего с собой поделать. — О, опять ты, — дверь распахнулась, и в каюту бесцеремонно зашла Хьянсу. Бёль она заметила сразу, посмотрев на неё ничего не выражающим взглядом. — Долго собираешься сидеть? — Не знаю, — честно отвечает Бёль, уткнувшись лицом в колени. Она поменяла одежду, а те лохмотья выкинула в море, но это не помогло. Кожа всё ещё помнила его прикосновения, а запястья до сих пор ныли от порезов ремнем. Бёль переводит взгляд на Хьянсу. Та стягивает с себя поношенную сорочку, собираясь поменять её на новую, и девушка замечает черноту на её плече. — Дай посмотреть рану, — говорит Ханбёль, поднимаясь с места, но Хьянсу, повернувшись к ней лицом, лишь отступает на шаг назад. — Не надо меня трогать, — предупреждающим тоном говорит она. Бёль бросает взгляд на черноту, но Хьянсу тут же натягивает новую одежду. Ханбёль не решается возразить. Она понимает, что сейчас спорить с Хьянсу бесполезно, поэтому снова садится на место. — Мне, конечно, плевать, — говорит Хьянсу, опускаясь на койку, — но чисто ради любопытства: то, что ты сейчас больше походишь на труп рыбы, чем на человека, как-то ведь связано с Чхве Саном? Бёль тут же поднимает на неё испуганный взгляд. Она даже слышать это имя не может. Хьянсу сразу все понимает по её реакции. — Хотя нет, не отвечай, — говорит она. — Тут и так всё ясно. — Значит, ты всё помнишь? — вдруг спрашивает Ханбёль, не отрывая взгляда от Хьянсу. Та вопросительно вскидывает брови. — Что помню? Что Чхве тот ещё отморозок? Так это любой идиот на этом корабле знает. Просто все его боятся как ночного кошмара, вот и прячутся по углам. Прямо как ты сейчас. — Я бы не пряталась, не будь у меня на то причины, — тихо отвечает Бёль, но Хьянсу прекрасно слышит её слова. — И так всегда. Никто никогда не решался дать ему отпор. Поэтому этот зазнавшийся кусок придурка творит всё, что ему вздумается, — хмыкает Хьянсу, наклоняясь вперед и опираясь локтями о колени, складывая пальцы у подбородка. — А что бы ты сделала на моем месте? — интересуется Бёль. — Я? — Хьянсу задумывается, замолкая на какое-то время. — Не знаю. Убила бы, — она с невинным видом пожимает плечами. И тут Бёль будто током шибануло. Она смотрит на Хьянсу круглыми глазами, пока та недоумевает, что именно вызвало такие внезапные перемены настроения у девушки. Ханбёль же думает только об одном: Хьянсу права. Почему она сразу не поняла это? Почему сразу не схватила его же чертов нож и не перерезала ему глотку? Почему она была такой слабой, если могла так просто отомстить? Бёль вскакивает с места и приближается к недоумевающей Хьянсу. — Ты права, — говорит девушка. — Я убью его, — и с этими словами хватает ручной арбалет, заткнутый за пояс Хьянсу. Та не успевает очнуться, как Бёль уже оказывается за пределами каюты. Хьянсу тут же срывается следом. Бёль уверенным шагом идет по коридору, направляясь к лестнице на палубу. У неё внутри все бушует, внезапно проснувшийся гнев на Сана застелил ей глаза, и девушка буквально ничего не видит перед собой. Она жаждет лишь одного: выстрелить ему в лоб и увидеть страх в его глазах. Тот самый страх, который она испытала на себе. Бёль выскакивает на палубу и взглядом ищет знакомое лицо, которое только несколько минут назад она боялась увидеть в собственных кошмарах. Сейчас же Ханбёль буквально молит небеса о том, чтобы Сан оказался здесь, ведь именно в эту секунду она преисполнена той самой уверенностью, которой ей так не хватало всё это время. Буквально расталкивая пиратов, вставших на её пути, Бёль продвигается вперед. Матросов на палубе было немного, но те, что были, смотрели на девушку недоумевающими взглядами, отправляя в её сторону нелестные ругательства. Но Бёль не обращала на них внимания. Она не видела никого. До тех пор, пока перед ней не возник тот, кого она так отчаянно искала. Внутри всё перевернулось при его виде, ведь она не сталкивалась с ним с того самого момента. Но вот он перед ней: те же точёные черты лица и тот же дикий взгляд, пробирающий до дрожи в коленях. Бёль решает действовать прямо сейчас, пока она не словила его этот взгляд и не передумала. Она уверенным шагом подходит к пирату и останавливается прямо напротив него. Тот поначалу не замечает девушку, но, обернувшись, встречается лицом к лицу со заряженным стрелой арбалетом, направленным прямо ему в лоб. — Ты чего творишь? — на его лице не дрогнула ни одна мышца. Он даже не удивился. Просто стоял, смотря прямо на девушку и будто не замечая того, что у неё в руках. Взгляд Бёль скользнул по его волосам, и она заметила седую прядь, появившуюся у него на челке. — Убери, пока не выстрелила куда не надо, — его голос заставил девушку оторваться от разглядывания его волос. Он уже хотел было отвернуться, но Бёль только сильнее сжала арбалет. — Нет, — Сан удивлённо вскинул брови. Во взгляде Ханбёль полыхали огни гнева. Девушка перед ним совсем не шла в сравнение с той, кого он привык лицезреть. Неужели это та самая Бёль, которую он видел в последний раз? — Я целюсь именно туда, куда хочу выстрелить. Пираты, стоящие неподалеку, тут же бросили свои дела и навострили уши, наблюдая за разворачивающейся сценой. — Думаешь, сможешь меня убить? — спрашивает Сан, не отрывая взгляда от Бёль. Как бы уверенно она ни выглядела, он знает, что она колеблется, иначе давно бы сделала то, что задумала. — Ты блефуешь. За спиной Сана вдруг появляется Хьянсу, и Бёль переводит взгляд на неё. Девушка приближается к ограждению и становится рядом с отверстием в нём. В отверстии же установлена та самая неприбитая доска, которую пираты чаще всего использовали для казни. Хьянсу складывает руки на груди и, переведя взгляд на Бёль, слегка кивает с легкой полуулыбкой на лице. — Уверен? — Ханбёль вновь смотрит на Сана и тоже ухмыляется. Мужчина с недоумением хмурится, но не успевает он понять, что происходит, как Бёль, ткнув в него арбалетом, заставляет его попятиться назад — в сторону доски. Сделав несколько шагов, Сан оборачивается через плечо и, наконец, понимает, в чём дело. — Уберите её кто-нибудь, — стиснув зубы, выдает Сан, начиная выходить из себя. — Слышите меня?! — Еще шаг — и я пущу стрелу ему в лоб, — заявляет Ханбёль, заметив волнение среди пиратов. — Что здесь происходит? — сквозь толпу пробирается Хонджун. Завидев Бёль, держащую Сана на мушке, он удивленно таращит глаза. — Ким Ханбёль, ты что делаешь? — Пошел, — Бёль, полностью игнорируя капитана, снова заставляет Сана двигаться дальше до тех пор, пока он не ступает на доску. Она всё надеется увидеть страх в его глазах, но его все ещё нет. Сан спокоен, хоть и зол. — Прекращай это немедленно! — Хонджун делает шаг в сторону девушки. — Хьянсу, останови её! — но та так и стоит, сложив руки на груди и со скучающим видом наблюдая за развернувшейся картиной. — Разрази меня гром, да что за чёрт вы здесь устроили?! — Ну давай, раз уж набралась смелости, — пожимает плечами Сан, делая ещё один шаг и оказываясь за пределами борта. Доска под ним предательски трещит. — Ты же не сможешь… — Закрой рот! — не выдерживает Бёль. Хватит. Она наслушалась. Она не даст ему заговорить себя. Только не в этот раз. — С меня хватит! Я достаточно натерпелась. Ты заслуживаешь смерти! — Кто дал тебе право выносить смертный приговор? — тоже повышает голос Сан. — А кто дал тебе право лишать меня чести?! — не подумав, выкрикивает Бёль. — Что? — Хонджун, кажется, окончательно потерял суть происходящего, стоя чуть поодаль и всё больше и больше удивляясь происходящему. — О чём ты говоришь? — Все прекрасно слышали, о чём я говорю! — всё так же громко, повторяет Ханбёль. Она всё ещё не опускает мушкет, заставляя Сана сделать ещё шаг и дойти практически до середины доски. Если бы не её вес, держащий противоположный конец доски, то пират давно бы пошёл на корм акулам. — Ненормальная… — шипит Сан. — Я-то? — Бёль едва ли не заливается истерическим смехом, услышав его слова. — Это кто из нас ненормальный? — Думаешь, я буду просить о пощаде? — говорит Сан. Доска под ним уже прогнулась, и он с трудом удерживает равновесие, но всё равно не сдаётся. — Хочешь, чтобы я умолял? Вымаливал у тебя прощение? — Нет, я хочу видеть, как ты умрёшь, — послышался щелчок — Бёль зарядила арбалет. — Прямо сейчас. — Ханбёль, прекрати это немедленно! — властный голос Хонджуна. Но даже он не действует. Девушка сейчас не слышит ничего и не видит никого вокруг себя, кроме него, стоящего прямо перед ней с таким видом, будто смерть вовсе не дышит ему в затылок. Нет, он точно не человек. — Ты… — голос Бёль предательски дрогнул, но пальцы всё ещё крепко сжимали рукоять. — Из-за тебя я лишилась всего, что у меня было. Я ненавижу тебя! Всем сердцем ненавижу! С самой первой секунды нашей встречи я возненавидела тебя! И я хочу, чтобы ты страдал. Так же, как страдала я… — Тогда стреляй! — воскликнул Сан. — Я не боюсь смерти. И если это успокоит тебя, то стреляй и смотри, как меня сожрут акулы, но я никогда… слышишь? Никогда не пожалею о том, что сделал. Бёль поджала губы и сжала пальцы на рукояти так сильно, что костяшки побелели. — Значит, ты сдохнешь… — Нет, не смей! — крикнул Хонджун, но было уже поздно. Бёль спустила курок, и стрела рванула с места.***
— Девчонка… Она не так проста, как кажется, — Сонхва как всегда сидел за своим столом, закинув на него ноги, и задумчивым взглядом смотрел на стоящего перед ним Минги. — Но знает ли она что-то? — Если она не скажет вам добровольно, заставьте её силой, — предлагает Минги. — Здесь сила явно не поможет. Язык у неё подвешен, — Сонхва задумчиво потирает подбородок. — Я не уверен в том, что она ненавидит Хонджуна. — Но он же собирался продать её и её сестру, — хмурится Минги. — И резко передумал, когда понял, кто собирается их купить. Он не знал про медальон до этого момента, значит, то, что они оказались на корабле — чистая случайность, — рассуждает капитан. — Когда Юнхо схватил её на суше, у её сестры уже не было медальона. Соответственно, ни она, ни эта девчонка Хонджуну сейчас не нужны… — Но вы же собирались обменять её на медальон. Как вы это сделаете, если девчонка не имеет для него никакой ценности? — не понимает Минги. — Для него нет, а для её сестры — да. Нужно лишь узнать, где сейчас её сестра. И если она на корабле Хонджуна и ищет девчонку, то мы можем заставить её повлиять на него. — Но как мы узнаем? Мы даже не знаем, где сейчас его корабль. — Оставим это на Юнхо, — Сонхва ухмыляется. — Кажется, он единственный из нас, кто ещё способен установить контакт с людьми. — Я всё ещё ему не доверяю, — серьезным тоном говорит Минги. — Он будто бы слишком… человечен. — Дай ему время, — спокойно отвечает Сонхва. Затем он посмотрел на бусы, которые всё это время перебирал пальцами. — Его душа ещё слишком чиста, — он взглядом нашел нужную бусину и внимательно оглядел её. — Но этим и хороша. Девчонка будет доверять ему, будет искать в нем свое спасение. Это сыграет нам на руку. Она расскажет ему, где её сестра, а через неё мы найдем Хонджуна. — Девчонка сказала, что может посодействовать вам. Мне кажется, вам стоит позволить ей думать, будто вы играете по её правилам, — предложил Минги. Его слова заставили Сонхва задуматься. Он посмотрел на пирата внимательным взглядом. На самом деле ему повезло, что на его корабле оказалась именно Ким Луна, ведь её сестра была невестой Минги. Он практически сразу это понял, ведь у капитана была не только душа Минги, но и его воспоминания. Ханбёль видела его и наверняка тешит себя надеждой на его возвращение. Что ж, у Сонхва теперь целых два преимущества — Луна и Минги. Осталось только выяснить, где Ханбёль, которая так дорожит ими обоими. — Ты прав, — отвечает Сонхва. — Компас отказывается привести меня к медальону, значит приведёт она. Я лишь должен быть уверен, что её сестра на «Иллюзии», — в его глазах блеснул недобрый огонек. Минги ухмыльнулся, поняв, что капитан имеет в виду. — Доберусь до неё, до Хонджуна, а там уже и до Чхве Сана недалеко… Вот его вы мне приведете живым. — С удовольствием, капитан, — с загадочной полуулыбкой на лице отвечает Минги.***
Сан пошатнулся, но равновесие удержал. Доска под ним прогнулась, затрещала, но мужчине удалось устоять на ногах. Он медленно перевел ошарашенный взгляд на плечо, где на рубашке уже растекалось кровавое пятно. Из него торчало деревянное древко стрелы. Затем пират вновь поднял взгляд на Бёль, которая сама, казалось, была удивлена не меньше него. Она невидящим взглядом смотрела на свою руку, всё ещё сжимающую арбалет, затем она разжала пальцы так, будто в её руке находилось что-то раскаленное, и оружие, с глухим стуком ударившись о доску, кануло в море. Переведя взгляд на Сана, сжавшего своё плечо, дабы остановить кровотечение, Ханбёль сделала неуверенный шаг назад. Её качнуло, глаза закатились, и в следующую секунду девушка, потеряв равновесие, рухнула в воду вслед за арбалетом. Хонджун, рванувший ей на помощь, оказался недостаточно быстрым для того, чтобы уберечь девушку от падения, но вовремя ступив на доску и своим весом удержав её, он не дал упасть Сану. Тот, пошатнувшись, тоже чуть не свалился с доски, но снова сумел удержаться, ведь ему было не привыкать к постоянной качке. — Чего ты стоишь? — зашипел Хонджун на стоящую рядом Хьянсу, но та лишь с безучастным видом разглядывала свои ногти, будто они её интересовали больше, чем сиганувшая в воду Ханбёль. — Вы все! Чего встали?! — рявкнул он, оглянувшись на пиратов, стоящих с разинутыми от удивления ртами. — Там человек за бортом, идиоты! Благодаря его словам пираты, естественно, оживились, и после того, как по палубе разнеслось «человек за бортом», забегали туда-сюда. Сан, всё это время стоящий на доске и держащий простреленное плечо, посмотрел вниз. Бёль не было видно — только тёмные воды океана под ним. — Они не успеют, — сказал он, но Хонджун не услышал его. Не став дожидаться его указаний, Сан, будто совершенно забыв о том, что ему буквально минуту назад прострелили плечо, прыгнул в воду вслед за Бёль. Хонджун, отвлекшись на секунду, заметил отсутствие Сана на доске только, когда он был уже внизу. — Чёрт тебя подери, там акулы! — крикнул он другу, но тот уже не слышал его, нырнув под воду. — Разрази меня гром на ровном месте, я окружён сумасшедшими… — вздохнул Хонджун, наблюдая, как круги расходятся от того места, где нырнул Сан. Сан разглядел Бёль почти сразу и, не обращая внимания на боль в простреленном плече, поплыл к ней. Пират не знал и не задумывался над тем, что двигало им в этот момент, но в одном он был уверен точно — Ханбёль не должна умереть. Он не может позволить ей закончить всё это вот так. Это ведь будет значить, что он проиграл? Она почти убила его, прострелила плечо, ранила, и снова он оказался унижен. Что это за бессмысленная бесконечная борьба? Может, стоило завершить всё сейчас, вот так бросив её в этих водах? Нет, нельзя сдаваться. Эту войну выиграет только один. И Сану совершенно не хотелось, чтобы Бёль стала победителем, тем более посмертно. Подхватив девушку, пират поплыл обратно к поверхности. Грести было ужасно тяжело, плечо ныло, и двигать рукой было практически невозможно, но он не останавливался, и, оказавшись на поверхности, наконец, вдохнул полные лёгкие. Хонджун, завидев друга, оживился и отступил на палубу. Доска, на которой буквально только что стояли Бёль и Сан сорвалась в море, и пират, придерживающий девушку одной рукой, тут же зацепился за доску второй. — Быстрее! На что вам две руки, а?! Вы явно используете их не по назначению! — раздался сверху голос Хонджуна. Через мгновение кто-то сбросил Сану канат. Перевязав им Бёль, пират наблюдал, как её поднимают наверх. Оглядевшись на наличие акул, Сан с облегчением понял, что по близости нет ни одной, но это явно ненадолго — с простреленным плечом судьба стать обедом для хищников пирату в скором времени обеспечена наверняка. Как только Бёль затащили на палубу, Сану вновь сбросили канат. Превозмогая боль, которая теперь явно чувствовалась не только в плече, но и во всей левой части тела, мужчина ухватился за канат, и его потянули наверх. Взглянув вниз — на расплывшееся по воде кровавое пятно — Сан вздохнул с облегчением, потому что через несколько мгновений водную гладь рассекли акульи плавники. — Ко мне в каюту их. Живо! — приказал Хонджун. — И позовите судового врача. Чего рты пораскрывали?! Мне повторить?! Повторений не требовалось, и уже через пару минут Сан с Ханбёль, которая всё ещё была без сознания, оказались в капитанской каюте. — Что это, чёрт возьми, было?! — взбешённый Хонджун принялся расхаживать по каюте, взглядом ища того, на ком можно было бы сорвать весь свой гнев. — Проклятье на мою голову! Чхве Сан! — Хонджун подошёл к пирату и, сдёрнув рукав рубашки, принялся рассматривать рану на его плече и торчащую из него стрелу. Как в этот момент в каюте появился судовой врач. — Сначала её, — капитан указал на Бёль. — Вот, значит, как? Она важнее меня, хён? — Сан нервно усмехнулся. — Тобой я сам займусь, идиота кусок, — сказал Хонджун, не отрываясь от раны. Сан зашипел от боли, когда капитан надавил на край раны. — Молись, чтобы в последствие не пришлось отрезать руку, потому что у меня нет желания надавать лещей калеке… — Что? — не понял Сан, но прежде, чем Хонджун успел ответить, за его спиной раздался кашель Ханбёль. Девушка очнулась и, перегнувшись через кушетку, выплёвывала остатки морской воды, попавшей в лёгкие. Откашлявшись, она тяжело вздохнула и подняла на капитана и Сана помутнённый взгляд. Казалось, она ещё не до конца поняла, что происходит, но, увидев Чхве, девушка явно удивилась тому факту, что он жив. Это было написано на её лице. Осмотрев рану пирата, врач лишь подтвердил слова капитана. Пришлось помучиться с тем, чтобы аккуратно вынуть стрелу, наконечник которой крепко засел в плоти мужчины, но в конечном итоге врачу это удалось. Проспиртовав рану, он удалился, потому что Сан наотрез отказался от предложения зашить ее. Он никогда не позволял кому-то обрабатывать раны, ведь всегда занимался этим сам. И даже сейчас, несмотря на дикую боль во всей руке и на возможность заражения, Сан решил, что справится сам. — Живучие вы, однако, — хмыкнула не пойми откуда взявшаяся в дверях Хьянсу. Хонджун бросил на неё беглый взгляд, но говорить ничего не стал, снова вернувшись к Сану. — Отвечать будешь головой, — сказал он холодным тоном, запустив пальцы в волосы и тяжело вздохнув. — Ты точно не ошибся тем, с кого спрашивать? — нахмурился Сан, посмотрев на побледневшую Бёль. — Кажется, не я все это начал… — Да что ты? — Хонджун деланно удивился. — А я слышал совсем другое… — он медленно перевел взгляд на Ханбёль. — Это правда? — спросил он, но Бёль не среагировала. — Правда, я спрашиваю?! — повторил он, повысив голос. Ханбёль вздрогнула от его резкого тона, посмотрела на Сана, затем на Джуна и кивнула. — Да ты рехнулся! — взревел капитан, пнув стоящий рядом стул, отлетевший от удара прямо в стену. — Будто ты не знаешь, что делают за такое на пиратском корабле! Если забыл, я с радостью напомню… — Я не собираюсь об этом говорить, — Сан поднялся с места, не дослушав капитана. Лицо его скривилось от боли в плече, но он старался не подавать виду. Пират собирался было выйти из каюты, но возникший перед ним Хонджун преградил ему дорогу. — Не смей поворачиваться ко мне спиной, — чётко выделяя каждое слово, говорит капитан, но Сана никак не смущает ни его грозный взгляд и поджатые от гнева губы, ни угроза в его тоне. — Как видишь, я не в настроении, — говорит Сан и собирается обойти Хонджуна, но его останавливает ничто иное, как удар в лицо. Пират отшатнулся, сделал шаг назад, схватившись за место удара. Выпрямившись, он ошарашенно посмотрел на Хонджуна, который с преспокойным видом потирал кулак. Бёль ахнула от неожиданности, Хьянсу же не подала никаких признаков эмоций. Сан вытер кровь с разбитой губы. — Что за… — не успел он договорить, как Хонджун опять замахнулся, и Сану снова прилетело по лицу. — Ты что творишь?! — сплюнув кровь, взревел пират, но Хонджун всё наступал, практически загнав Сана в угол. — Выполняю свой долг, — говорит Джун, снова замахиваясь и нанося удар. — Ты прекрасно знаешь, что пираты не терпят подобного, — с каждым ударом Сан теряет силы, боль в плече становится всё сильнее, от неё буквально темнеет в глазах, но пират всё равно не смеет ударить капитана в ответ, лишь с искажённым от гнева и безысходности выражением лица терпит обрушившиеся на него удары. — Если ты собираешься проучить меня, то это бесполезно, — говорит Сан, с трудом выпрямляясь и смотря на Хонджуна. — О нет, — капитан качает головой, — я прекрасно знаю, что ты упёртый баран и до тебя ни черта не дойдет, но лучше ты пострадаешь от моей руки, чем тебя выкинет за борт твоя же команда. Не успел Сан ответить, как Хонджун вновь ударил его — на этот раз под дых. Мужчина согнулся пополам, откашливаясь и пытаясь выровнять дыхание. Следующий удар капитана отправил его на пол. А затем перед глазами всё поплыло. Хонджун будто и не собирался останавливаться. Ему было плевать и на свежую рану друга, и на кровь, запачкавшую его лицо. Он просто бил, будто надеясь выбить всю дурь из пирата, но в то же время понимая, что это невозможно. Сколько ни бей, Чхве Сан останется Чхве Саном. Но Хонджун должен был сделать хоть что-то, иначе его звание капитана — ни что иное, как пустые слова. Ещё удар. Сан, кажется, уже не чувствовал лица, но всё ещё не собирался давать сдачи. Плечо ужасно болело, он держал его, чтобы кровь не залила пол, но это мало помогало, поэтому мужчина терпел. Но ужаснее всего была не боль в плече и во всем теле и не то, что он сейчас страдает от руки друга, а то, что всё это происходит перед глазами Ханбёль. Когда он уже прекратит унижаться перед ней? Если бы Сан мог, он бы истерически рассмеялся от того, каким жалким он сейчас наверняка выглядит в её глазах. Бёль же не знала, что делать. Она просто стояла и смотрела на это и с ужасом осознавала: ей не хочется это видеть. — Прекратите, — одними губами прошептала девушка, не смея оторвать взгляд от Сана, но Хонджун ударил снова. — Хватит! — выкрикнула она не в силах больше терпеть это зрелище, и только тогда капитан, наконец, остановился и удивлённо посмотрел на Бёль. — Достаточно с меня насилия, — сказала она и, не дожидаясь ответа Хонджуна, быстрым шагом вышла из каюты, пройдя мимо стоящей в дверях Хьянсу. Сан с трудом поднялся с пола, держась за раненое плечо, вытер кровь с лица и, бросив на Джуна взгляд исподлобья, медленно пошёл вслед за Бёль. Хонджун позволил ему уйти, ничего не говоря. Здесь и не требовалось слов. Он стоял до тех пор, пока шаги Сана не затихли за дверью, а затем с тяжелым вздохом поднял стул и опустился на него, принявшись рассматривать запачканную кровью рубашку. — Ты долго будешь смотреть? — спросил он, не поднимая взгляда на Хьянсу. — Выгоняешь? — девушка вопросительно вскинула брови. — Нет, если нам есть, о чем поговорить, — говорит Хонджун, наконец посмотрев на девушку. — Мне не о чем с тобой говорить. Вдруг ещё под горячую руку попаду, — хмыкнула Хьянсу. — Думаешь, я поступил несправедливо? — интересуется Хонджун, скрещивая пальцы и наклоняясь вперед. — Мне без разницы. — Ну да, я уже понял, — Хонджун усмехается. — Ты была рядом, но ничего не сделала, — сказал он, имея в виду ситуацию на палубе. — А я должна была? — Хьянсу, казалось бы, даже удивилась. — Это их дела — им и разбираться. — Не волнуйся, с тобой я тоже разберусь, — пообещал Хонджун, потирая ноющий кулак. — Так разбирайся — вот она я, — в тоне девушки прозвучал вызов. — Обязательно. Как верну тебе душу, сразу разберусь, — сказал Хонджун, на что Хьянсу возражать, как ни странно, не стала.***
Когда стемнело, Бёль вышла на палубу, чтобы развеяться. Она старалась не попадаться пиратам на глаза и быть как можно более незаметной после сегодняшнего, ведь сегодня ей действительно удалось наворотить дел. Она почти убила Сана и в итоге сама чуть не утонула. Только сейчас девушка, казалось, начала задумываться о том, как ей удалось выжить. Ведь когда Бёль вспомнила, что после ее падения в воду мокрыми оказались только они с Саном, все вопросы тут же отпали. Но разве это возможно? Зачем ему прыгать за ней в воду и рисковать своей жизнью? Он ведь был ранен. А, может, это была случайность и Сан её вовсе не спасал? Ханбёль не хотела о нём думать. Она надеялась избавиться от него навсегда, но рука с арбалетом отчего-то дрогнула, и стрела не попала в сердце. Бёль помнит его взгляд. Да, страха в нём не было, но пират был явно удивлен. Он точно не ожидал того, что девушка пойдёт на такое. Он хотел довести её до этого состояния, собирался сломать, но сам же был ошарашен результатом собственных стараний. Но Бёль интересовало не это. Её пугало другое: почему она не чувствовала удовлетворения, когда выстрелила в него? Почему не торжествовала, когда Хонджун избил его у неё на глазах? Разве не этого она хотела? Казалось бы, вот она — сладкая месть, да, возможно, не такая, какой её себе представляла Бёль, но хоть что-то. Почему же сейчас ей не легче? От собственных мыслей Ханбёль отвлёкла опустившаяся на её плечи накидка. Она обернулась и удивленно посмотрела на стоящего позади Хонджуна. — Если решила убиться, могла бы сделать это в менее заметном месте, — посоветовал капитан, становясь рядом и вглядываясь в темный горизонт. Бёль поправила накинутую на плечи накидку капитана. Она была очень кстати, ведь к ночи в море холодало, а девушка, слишком углубившаяся в свои мысли, даже не задумалась о том, что стоит в одной рубашке. — Не собираюсь я убиваться, — надулась Бёль. — А зря. Проблем бы точно поубавилось, — вздохнул Хонджун, вынув из кармана небольшую коробку. Достав оттуда сигару, капитан поджег её, закуривая. Бёль наблюдала, как он медленно втягивается, а затем выпускает изо рта клуб дыма. — Чёрт, горчит, — он поморщился. — У твоего отца явно не было вкуса на сигары… — И у вас совести хватает говорить про него? — Бёль посмотрела на капитана с осуждением. — Так ещё и курите его сигары… — Не пропадать же им, — пожал плечами Хонджун. — А покойников не вернуть, Ханбёль, так что подумай лучше о живых. — Единственный близкий мне человек, который, я надеюсь, всё ещё жив, находится неизвестно где, — говорит Бёль, всё ещё наблюдая, как пират снова затягивается. — Я думаю о ней каждый день, только вот это мало чем помогает. — Сонхва не убьёт её, — пожалуй, слишком уверенно говорит Хонджун. — Она ему нужна как залог того, чтобы я отдал кулон. Он наверняка решил, что она важна мне. — И что? Вы не собираетесь ничего делать? Оставите Луну на произвол судьбы? Хонджун выдыхает дым и смотрит на Ханбёль усталым взглядом. — Я хочу поговорить об этом с Ёсаном. Вообще, давно надо было к нему наведаться… — Да кто такой этот Ёсан? — Сложно сказать, — задумался Хонджун. — Если я назову его магом или колдуном, боюсь, где-то посреди океана в нас ударит молния, — Ханбёль непонимающе нахмурилась. — Он ненавидит, когда его так называют, — объяснил капитан. — В общем, сама всё увидишь. — Надеюсь, он сможет помочь Хьянсу, — вдруг выдала Бёль. Хонджун посмотрел на неё взглядом, в котором проскользнула какая-то непонятная для девушки эмоция. — Вы ведь не собираетесь наказать её так же, как… Так же, как Сана? — осторожно спросила Ханбёль. — Тебя это так волнует? — Она просто не заслуживает этого, — говорит Бёль, устремляя взгляд на горизонт. — В отличие от Сана, да? — Бёль не отвечает. Тут и без её слов понятно, что она считает именно так. — Вы сказали, что пираты вроде как не терпят такого. Что могут выкинуть его за борт, но вы ведь не позволите им этого? Вы готовы сами наказать его, лишь бы не видеть, как он страдает от рук других, — сказав это вслух, Бёль поняла, насколько противоречива натура Хонджуна. Он действительно дорожит преданными ему людьми, но в то же время может быть жестокими с ними ради их же блага, как бы странно это ни звучало. Хонджун вздохнул и, выкинув скуренную сигару в море, задумался, наблюдая за водой, бьющейся о борт корабля. — Здравым умом Сана не понять, — наконец говорит он. — Я знаю, что он предан мне, знаю, что готов на всё, что угодно ради команды и не раз доказывал это. Но, несмотря на это, он всегда действует, руководствуясь какими-то своими придуманными принципами. То, что я сделал, — Хонджун замолчал, раздумывая над своими словами, — всего лишь формальность для того, чтобы команда не сделала это за меня. Так что если ты думаешь, что, пытаясь убить его или покалечить, ты заставишь его понять и раскаяться, — капитан усмехнулся, — то ты глубоко ошибаешься. Так он точно не пожалеет о содеянном и не будет терзаться муками совести. — Тогда что же может подействовать на такого, как он, если он не боится ни смерти, ни боли, ни вашего гнева? — спросила Ханбёль, всё больше поражаясь сказанному Хонджуном. Тот лишь пожал плечами в ответ. — Разве что неизвестность пугает его. Он натерпелся и страха, и боли, и моего гнева. Возможно, он просто не знает, что может заставить его бояться. И тут Бёль осенило. Вот, почему она не чувствовала удовлетворения. Действительно. Чхве Сана нужно пугать не смертью. В мыслях тут же всплыли его недавние слова: «Я не боюсь смерти. И если это успокоит тебя, то стреляй и смотри, как меня сожрут акулы, но я никогда… слышишь? Никогда не пожалею о том, что сделал». Он не откажется от своих слов. Это ведь Сан. За то короткое время, что Бёль провела на корабле, она уже успела изучить его поведение, и то, что сказал сейчас Хонджун, точно не вызывает у нее сомнений. И если она хочет заставить его пожалеть, то она не должна пытаться убить его. Луна как-то сказала, чтобы Бёль меньше злилась на Сана, что она виновата в той же мере, что и пират, ведь если бы не её реакция, он бы давно уже просто не обращал на неё внимания. В первый раз, когда Бёль пыталась следовать её совету, ничего не вышло. Теперь же она поняла. Теперь слова сестры не казались Ханбёль бредом сумасшедшего. Напротив — они дали подсказку. Сан не пожалеет о содеянном на смертном одре. Он задумается только, если Бёль будет реагировать не так, как он ожидает. «Разве что неизвестность пугает его». Об этом же Бёль думала, когда шла к нему в каюту. Одна её сторона — та, которой руководила гордость — всё ещё пыталась отговорить вторую — ту, что была ведома судорожным желанием поквитаться с пиратом — от этой бредовой идеи, но получалось у неё пока не очень. У девушки был выбор: либо отступить и признать поражение в их с Саном никому не понятной борьбе, либо идти до последнего, используя самые изощрённые методы мести. Бёль на свой страх и риск выбрала второй вариант. Но никто даже подозревать не мог, что под самыми изощрёнными методами будет иметься в виду простое человеческое отношение. Он действительно был в своей каюте. Кажется, он никогда не закрывал дверь. Но и Бёль не постучала. Поначалу она просто стояла возле двери несколько минут, пытаясь заставить себя переступить через порог этого ужасного места, но вновь прозвучавшие в мыслях слова сестры помогли ей прийти в себя и сделать это. И тогда Ханбёль открыла дверь. Он сидел на койке спиной к двери. Рубашки на нём не было, и даже в полутьме Бёль смогла разглядеть проступающие на светлой покрытой шрамами коже свежие синяки, подаренные Хонджуном. Сан, с усердием пытающийся перевязать рану на плече, не заметил, как вошла Бёль. Девушка сглотнула подступивший к горлу ком и с замирающим сердцем подошла к пирату. Тот поднял на неё взгляд только, когда она оказалась прямо рядом с ним. Сан не выглядел удивлённым. Кажется, он ничему уже не удивлялся в этой жизни. Он оглядел Ханбёль своим пронизывающим взглядом, и девушке, хоть и с трудом, но удалось выдержать его. — Что, пришла добить меня? — спросил Сан севшим голосом, возвращаясь к ране. Выглядела она, мягко говоря, не очень. Стрелу, хоть и извлекли, но воспаления явно было не избежать. — Тебе не хватило? Ханбёль ничего не ответила. Она опустилась на колени, молча принявшись раскладывать то, что ей удалось позаимствовать у судового врача. Знал бы Сан, чего ей стоили долгие уговоры и угрозы с его стороны, мол если она не вернёт все лекарства в целости и сохранности, он проделает ей дыру в голове и тому подобное. Пират безучастным взглядом наблюдал за девушкой, за тем, как она разбирает лекарства и смачивает чем-то ткань. Когда Бёль потянулась к его ране, Сан дернулся, но девушка не отступилась. Она терпеливо ждала, пока пират сам додумается сесть так, чтобы ей было удобнее обработать рану. Но Сан явно не понимал мотивов Бёль и смотрел на неё с неким подозрением. Тогда Ханбёль, устав ждать, пока он очухается и соизволит пододвинуться, сама потянулась к нему. Девушка старалась не смотреть ему в глаза: она просто сконцентрировалась на том, что собиралась сделать, и через секунду проспиртованная ткань коснулась свежей раны. Сан зашипел, но снова дергаться не стал, видимо, поняв, что сделает хуже только себе. Бёль ждала чего угодно: что он оттолкнет её, ударит, выгонит, поэтому помедлила, с трепетом ожидая его реакции, но Сан не двигался, поэтому девушка осторожно продолжила делать своё дело. Закончив, Ханбёль протянула пирату бутылку соджу. — Что ты собираешься делать? — спросил Сан, нахмурившись, но Бёль вновь промолчала. Её молчание уже начинало раздражать пирата, но вместо того, чтобы переспросить или напротив — накричать, он взял бутылку из её руки и отпил из неё, предварительно принюхавшись к напитку. Тем временем Бёль извлекла из коробки иглу и принялась продевать в нее нить. Тут объяснений не требовалось, поэтому, заметив иглу, Сан решил, что пары глотков здесь точно не хватит. Когда Бёль принялась зашивать его рану, он не издал ни звука. Пират думал лишь о том, почему позволяет ей делать это. Неужто она просто застала его врасплох и он не успел придумать, как среагировать? Он никогда никому не позволял трогать свои раны, но этот раз, видимо, станет исключением. Сан бросил взгляд на сосредоточенное лицо Бёль. Зачем она это делает? Что творится у неё в голове? Только недавно эта девчонка пыталась убить его, а теперь зашивает рану, проделанную в нём пущенной ей же стрелой. Может, она просто не в себе? Особенно после того, что случилось. Но ведь он пытался сломать её, а не сделать собственной лекаршей. Что же произошло? Когда Ханбёль закончила с раной, Сан понял, что сегодня точно не узнает ответа на этот вопрос: Бёль всё ещё играла в молчанку. Девушка с трудом унимала дрожь в руках. И не потому, что хотела сделать всё аккуратно, а потому, что боялась, что если он почувствует эту дрожь, то весь её план пойдет насмарку. Она должна показать ему, что ей все равно на то, что он сделал. Ей плевать на то, кто он и кем хочет казаться для окружающих, она будет относиться к нему так, как никто до этого не относился. И тогда он не сможет ответить ей агрессией или злостью. Если он, конечно, не сумасшедший. Этот вариант Бёль ещё не успела продумать. Синяки и следы побоев девушка тоже осмотрела без единого слова. Ей было ужасно тяжело и неприятно касаться его грубой кожи, но Бёль переступила через себя. Иногда она бросала взгляд на поседевшую прядь волос пирата. Любопытство так и подмывало спросить, почему она вдруг появилась, ведь буквально вчера никакой седины не было, но Бёль молчала. Потому что так было нужно. До чего она докатилась? Обрабатывает раны того, кого ненавидит всем сердцем. А что дальше? Бёль даже думать об этом было страшно. Закончив и перевязав рану, девушка сложила все лекарства, и поднялась со своего места, всё ещё не говоря ни слова. Сан внимательно наблюдал за каждым её движением. Собираясь уходить, Бёль обернулась через плечо и, наконец, подала голос: — Считай, что я тебе больше ничего не должна, — с этими словами она вышла из каюты, оставляя Сана наедине с миллионом вопросов, вертящихся в мыслях, и кожей, горящей от таких непривычных прикосновений.***
— Вижу, ты живой. Хонджун пришёл под утро, намеренно давая Сану время отойти от произошедшего. Пират не спал всю ночь, и капитан, будто почувствовав это, явился к нему чуть ли не на рассвете. — Слишком много посетителей за одну ночь, — ворчит Сан, заметив Хонджуна, подпирающего плечом косяк. Мужчина нахмурился, не понимая слов друга, но переспрашивать не стал. — Как плечо? — спрашивает он, подходя ближе и опускаясь рядом. — Болит, но не так сильно, как синяки. И, кажется, ты сломал мне ребро, — Сан старательно делает вид, будто ему все равно. Джун лишь закатывает глаза. — Не утрируй. Дай посмотрю рану. — Ты же знаешь, что не дам. — Но кто-то ведь тебе её перевязал? — проницательно замечает Хонджун. Сан мешкает буквально секунду. — Да, например, я сам. — Пусть будет по-твоему, — соглашается Хонджун, затем, помолчав, спрашивает: — Я надеюсь, ты додумался, зачем я сделал это? Ты же понимаешь, что я не собираюсь спускать тебе все с рук? — Я не дурак, — огрызается Сан. — Заслужил, но, знай, если бы у меня была возможность всё изменить, я бы ничего не менял. — Я не сомневаюсь, — вздохнул Хонджун. Затем его взгляд скользнул на прядь седых волос друга. Только он хотел спросить насчет неё, как сверху с палубы раздались голоса. — Земля! Я вижу землю! — Найдите капитана! — Кажется, мы прибыли, — воодушевлённый Хонджун поднялся с места и подошёл к иллюминатору, вглядываясь вдаль, где действительно виднелся клочок земли. — Добро пожаловать на Лазурные острова.